Текст книги "Невинный соблазн"

Глава 13

Временное неудобство. Хмурый Ник с горечью вспоминал аргументы мисс Элеоноры, стоя под проливным дождем на ступеньках особняка Дэрринга, располагавшегося в районе Мейфэр. Дворецкий смотрел на него, словно он назойливый жук, которого следует соскрести с подошвы башмака, не позволяя непрошеному гостю проникнуть в вестибюль.

– Ваша визитная карточка, сэр, – во второй раз произнес дворецкий. Теперь в его голосе звучало еще больше высокомерия и надменности, чем в первый раз.

– Я уже говорил, что у меня нет визитки…

– В таком случае сожалею, сэр, – холодным тоном перебил его дворецкий с видом человека, весьма далекого от любых извинений и сожалений. – Никто не может переступить порог этого дома, не имея визитной карточки. Заимейте визитку и, ежели ее светлость согласится вас принять… – Дворецкий высокомерно хмыкнул. Смерив Ника с ног до головы скептическим взглядом, он, по-видимому, остался весьма недоволен увиденным. – Ее светлость принимает только по вторникам и четвергам с двух до четырех.

Ник повысил голос, желая перекричать все усиливающийся ливень:

– А если я скажу вам свое имя, а вы сделаете вид, что прочли его на визитке?

– Сожалею, сэр…

Терпению Ника пришел конец.

– Как тебя зовут?

– Меня? – Дворецкий часто заморгал. Неужто никто из посетителей величественного особняка ее светлости прежде ни разу не интересовался его именем? – Финч, сэр.

– Так вот, Финч, меня зовут Ник Колфилд. Запомни хорошенько мое имя, ибо именно я являюсь подлинным хозяином этого дома и всего прочего, что проиграл мне внук леди Дэрринг. А теперь, ежели ты не хочешь, чтобы я стал твоим новым хозяином вместо леди Дэрринг, ты проводишь меня к ее светлости и мы вместе посмотрим, что можно сделать для спасения фамильного состояния, хотя ничего особенного там спасать уже не придется.

Финч застыл в полном молчании. Слышен был лишь непрекращающийся шум падающих капель. Дождевые капли стекали по лицу Ника, мешая ясно видеть, но он выдержал пристальный взгляд дворецкого, ни разу не моргнув. Наконец Финч отступил в сторону.

– Могу я принять у вас плащ, сэр?

– Спасибо. – Ник вошел в просторный вестибюль и сбросил с плеч плащ. Обеими руками он попытался смахнуть с лица дождевые капли, но особого результата не добился.

– Следуйте за мной, прошу вас.

Он прошел вслед за дворецким в гостиную, оставляя за собой лужи на полу, выложенном итальянским мрамором.

– Ее светлость вскоре к вам выйдет.

Финч закрыл за ним двери. Раздался щелчок.

Ник подошел к камину и протянул руки к исходящему от огня теплу. Заслышав тихий звук позади себя, мужчина обернулся. Высокие двери оставались закрытыми. Комната казалась пустой. Вычурная мебель с обивкой пастельных тонов загромождала гостиную. Особо выделялось кресло огромных размеров с толстой мягкой подушкой, поставленное здесь, без сомнения, специально для гостей непомерно больших габаритов. Со всех горизонтальных поверхностей мебели на него молча взирала настоящая армия статуэток. Передернув плечами, граф вновь повернулся к огню.

– Кто вы?

Голос казался столь тихим, что можно было вообразить, будто ему все это лишь чудится. Ник резко обернулся, не вполне уверенный в том, не игра ли это его воображения. Никого не было.

– Я спросила, кто вы.

На сей раз в шепоте звучали повелительные нотки.

Взгляд его остановился на больших глазах под стеклами очков, выглядывающих из-за фортепиано. Это были глаза шестнадцатилетней (никак не старше) девочки весьма невыразительной наружности, одетой в платье цвета желтых нарциссов, который к тому же ей никак не шел. Темные, будто полночное небо, волосы делали яркий цвет материи платья еще более ослепительным. Как для столь худенького тельца, оборочек и складочек на одеянии было излишне много. Ник подозревал, что оборки на груди девушки являлись лишь способом скрыть полное отсутствие этой самой груди.

– Николас Колфилд.

– Никогда о вас не слыхала, – произнесла она, выпрямляясь во весь рост.

Прежде, по-видимому, девушка пряталась за фортепиано, сидя на корточках.

– Ничего удивительного, – пожав плечами, сказал Ник. – От кого вы прячетесь?

– От мистера Хамфри.

– А кто такой мистер Хамфри? – спросил Ник, тоже понизив голос до полушепота.

– Мой учитель танцев… ужасное животное… – с отвращением взмахнув руками, произнесла девушка. – Если я совершаю ошибку, он бьет меня по костяшкам пальцев, словно я до сих пор ребенок.

– А сколько вам лет?

– Семнадцать.

– Я бы сказал, что вы достаточно взрослая, чтобы не бить вас по рукам.

Мужчина завел руки за спину.

– Я придерживаюсь того же мнения. – Девушка кивнула, и очки немного сползли по ее тонкой переносице. – Однако в этом сезоне буду выезжать в свет, поэтому число уроков танцев увеличилось с одного до трех в неделю. К сожалению, на уровень моей грациозности эти уроки ничуть не влияют. Бабушка мною недовольна, – вздохнув, произнесла она, а затем окинула Ника задумчивым взглядом. – Я знакома со всеми джентльменами из круга общения моей бабушки, особенно с молодыми. Бабуля очень старается всем им представить меня. Вы находитесь в ее гостиной, и это означает, что мне следовало бы вас знать.

– Я не отношусь к тем мужчинам, знакомство с которыми одобрит ваша бабушка.

– Значит, вы из тех джентльменов, с которыми желаю познакомиться я.

Откинув голову назад, Ник рассмеялся.

– Как вас зовут?

– Порция… Но прошу вас, говорите тише, – взволнованно произнесла девушка, приложив палец к губам. – Я не хочу, чтобы меня нашли.

– Извините. – Ник улыбнулся не по годам умной девушке.

– А какое дело у вас к моей бабуле?

«Да к тому же не по годам любопытной», – отметил про себя Ник.

– Боюсь, это личное дело.

Порция издала вздох человека, умудренного жизненным опытом.

– Значит, оно касается Бертрама.

– С какой стати вы так решили?

– Единственное личное дело, с которым здесь появляются посторонние, имеет отношение к тому печальному факту, что мой брат промотал состояние, разорив семью. Однако это известно всем и каждому, потому считать ваше дело личным не стоит. – Она склонила голову набок.

– Вы очень умная девушка, – благожелательно кивнув ей, молвил Ник.

– Как говорит бабушка, это самый большой мой недостаток, – произнесла она и внезапно улыбнулась. Появившиеся на щеках ямочки сделали ее лицо почти привлекательным. – Также ни для кого не составляет секрета, что семья рассчитывает на меня. Я должна заполучить богатого мужа, чьи деньги поправят пошатнувшееся положение семьи.

– Нелегкая ноша, – тихо произнес Ник.

– Уж точно, – вздохнула Порция. – Особенно если учесть, как говорит бабушка, что моя внешность оставляет желать лучшего… А еще, как вы сказали, я умная. – Девушка снова вздохнула.

«Ее беспокойство связано не столько с недостатком красоты, сколько с тем, что она разочаровывает бабушку», – подумал Ник.

– А что плохого в том, чтобы быть умной?

– Бабушка говорит, джентльмены предпочитают жен, не отличающихся особым умом.

– Скажите мне, почему вы то и дело ссылаетесь на мнение вашей бабушки.

Девушка рассмеялась, но тут же зажала рот рукой, желая заглушить рвущийся звук. Растопырив пальцы, она прошептала:

– Очевидно, вы никогда прежде не встречали мою бабулю. Когда познакомитесь, то поймете меня. Большинство людей считают ее кем-то вроде домашнего тирана.

– В таком случае, меня не удивляет то, что вы говорите о ней со столь глубоким почтением. – Граф сочувственно кивнул.

Девушка в знак полного согласия кивнула в ответ.

– Джентльмена можно привлечь не только красивой внешностью. – Ник решил немного приободрить простушку.

– Так говорят все красивые люди, – ответила Порция довольно дерзко для столь нежного возраста.

Прежде чем Ник нашелся с ответом на это щекотливое замечание, дверь отворилась. Девушка снова наклонилась, скрывшись за фортепиано как раз вовремя, чтобы не попасть на глаза величественно входящей в гостиную бабушке.

Вдовствующая герцогиня не удостоила его даже взглядом, пока не уселась в широкое, импозантного вида кресло. Положив обе руки на серебряный набалдашник трости, старуха обвела мужчину ледяным взором. Ноздри ее нервно раздувались.

– Что я слышу? Вы имеете наглость претендовать на этот дом?

– Совершенно верно, – похлопав себя по жилету, сказал Ник. – У меня есть векселя, подписанные вашим внуком. Если хотите, я покажу их вам.

При этих словах вдовствующая герцогиня утратила бóльшую часть своего высокомерия. Неожиданно она стала особой, которой была, – пожилой леди.

– Бертрам, – прошептала она, сжимая набалдашник трости. – Он сведет меня в могилу.

– Пожалуй, он – самый неудачливый игрок из всех, с кем мне доводилось играть. Ему следует обзавестись другим хобби. Насколько мне известно, некоторые джентльмены обожают охоту.

Тот час же к ней вернулось все ее высокомерие.

– Заверяю вас: мой внук теперь займется поисками богатой невесты, – звенящим голосом произнесла вдовствующая герцогиня. – С его титулом это будет не очень сложно. Мою внучку также надо будет в самом скором времени выдать замуж. Безусловно, вы захотите за отсрочку огромные проценты, но все наши долги будут оплачены, мистер Колфилд, – фамилия Ника произнесена была так, словно она пачкала ею свой язык. – А пока я буду весьма вам признательна, если вы впредь не станете наносить визиты в мой дом. Возможно, у вас и есть векселя, но у меня имеются весьма влиятельные друзья, и я не стану терпеливо сносить неуважительные…

– А что вы скажете, если я откажусь от каких-либо претензий?

Вдовствующая герцогиня умолкла и, глядя на собеседника, прищурила блекло-голубые глаза. Из-за спинки кресла, как раз позади плеча бабушки, возникла темноволосая головка Порции. Очки на ее удивленном лице торчали немного криво. Оказывается, девушка каким-то образом ухитрилась из-за фортепиано незаметно прокрасться за спинку кресла, в котором сидела герцогиня. Рот девушки подергивался от изумления.

– Я бы сказала, что подобного рода поступок не проистекает из вашего врожденного великодушия, – с явным подозрением в голосе произнесла герцогиня. – Что вам нужно?

– Одно одолжение.

Старуха настороженно оглядела его.

– Слушаю вас.

– Мне нужно, чтобы вы в этом сезоне вывели в свет вдову моего сводного брата.

Леди Дэрринг набрала полные легкие воздуха, выпятив вперед грудь внушительных размеров.

– Я не намерена оказывать покровительство женщине, которая не принадлежит к моему кругу. Вам известно, сколько девушек добиваются моего покровительства? Кто эта особа? Как я могу знать, что она не поставит меня в затруднительное положение перед светом?

– Она получила достойное воспитание…

– Но потом вышла замуж за вашего родственника, – окинув своего собеседника несколько скептическим и полным неприязни взглядом, заявила вдовствующая герцогиня. – Сомневаюсь, что ее примут в хорошем обществе.

Очевидно, пожилая леди возомнила себе, что он вылез из какой-то захудалой норы и никоим образом не мог быть респектабельным, впрочем, как и вся его родня.

– Не вижу ни малейшего препятствия. Мой брат был графом.

Ник испытал определенное удовольствие, наблюдая за тем, как маленькие голубые глазки вдовствующей герцогини округляются над ее полными щеками. По крайней мере, титул приносит кое-какое удовольствие. Сбить с толку заносчивую герцогиню было приятно.

– Вы шутите. Если ваш брат был графом, то вы…

– Да, тоже имею титул. Я его унаследовал.

Выражение плохо скрываемой враждебности на лице старухи сменилось вполне любезной маской радушной хозяйки. В одно мгновение непрошеный гость стал почтенным, уважаемым… тем, кто заслуживает ее общества.

– Колфилд… Колфилд… Колфилд… – несколько раз повторила она его имя, постукивая концом трости о пол и роясь в своей памяти.

Ник терпеливо ждал. Наконец он решил вывести старуху из затруднительного положения.

– Моим сводным братом был покойный Эдмунд Колфилд, граф Брукшир.

– А-а-а… тот затворник. Он редко наведывался в столицу. – Взгляд ее вспыхнул внезапным пониманием. – В свое время его отец учинил настоящий скандал, взяв себе в жены оперную певицу, а потом он развелся с ней…

Герцогиня прекратила бормотать себе под нос и глубоко вздохнула. Ее проницательные глазки остановились на смуглом симпатичном лице Ника. В них сверкнуло понимание.

– Теперь все сходится? – произнес граф. Уголок его рта скривился.

– Да, – произнесла старуха. – А сейчас о вашей невестке… Что мне следует знать, если я соглашусь? Я говорю: если…

С чего начать? Не рассказывать же герцогине, что невестка – лживая, коварная притворщица, на всё готовая ради того, чтобы добиться желаемого. Это даже может повысить Мередит в глазах вдовствующей особы…

– Она весьма неприхотлива, ибо всю жизнь провела в деревне. Я позабочусь о том, чтобы дать хорошее приданое. Вам следует помочь ей найти мужа. Я пришлю ее к вам до начала сезона, чтобы вы смогли подготовить Мередит так, как считаете необходимым.

– Как она выглядит?

Красивые волосы… сочные, полные губы… Образ промелькнул в его голове несколькими вспышками… Отогнав непрошеное видение, Ник небрежно махнул рукой:

– Обыкновенно.

– Еще один цветочек, сидящий у стены, – вздохнула герцогиня.

Заслышав это замечание, Порция высунула голову из-за спины бабули и показала ее затылку язык. По-видимому, девушке было очень хорошо известно сие нелестное выражение.

Ник ничем не хотел выдавать присутствия девицы, поэтому вовремя подавил в себе желание расхохотаться.

– Я верю, что вам все удастся. Сам я, естественно, не смогу ввести молодую женщину в высший свет, поэтому мне нужна ваша помощь, миледи.

– Если ее не представили обществу прежде, это следует исправить до того, как я начну выезжать с ней в свет, – издав неодобрительный возглас, произнесла герцогиня. – Хотя, слово чести, я не понимаю, как графиня до сих пор ни разу не появилась при дворе.

– Я уже говорил, она родилась и выросла в селе, поэтому не особо разбирается во всех нюансах светского общества.

Лично он считал это скорее достоинством, чем недостатком.

– Пожалуй, я соглашусь, но мне хотелось бы получить эти векселя. – Старуха протянула унизанную кольцами руку и пошевелила толстыми пальцами.

Ник похлопал себя по нагрудному карману.

– Только после того, как леди Брукшир примет предложение руки и сердца.

– Не шутите так, – опустив руку, произнесла вдовствующая особа. – Это зависит от того, сможет или не сможет она привлечь нужного мужчину. Я могу лишь вести ее в правильном направлении и ограждать от ошибок. От меня не зависит, найдется ли подходящий джентльмен, который сделает ей предложение.

– Я должен быть уверен, что вы сделаете все от вас зависящее, миледи. Мне бы не хотелось, чтобы вы все силы отдавали поиску завидных партий для ваших внуков, пренебрегая интересами леди Брукшир, – произнес Ник, встретившись взглядом со злыми глазами герцогини. – Я не хочу, чтобы она без толку веселилась весь сезон. Мне нужно, чтобы к концу его она была обручена, а еще лучше – сочеталась законным браком. Пусть ответственность за нее несет другой… бедолага. Вы меня хорошо понимаете?

– Я не волшебница, но мне ясно, чего вы хотите. Теперь выслушайте мои условия: вы – граф, – подавшись вперед, герцогиня лукаво прищурила глазки, – респектабельный аристократ, богатый и к тому же красивый…

Темные брови мужчины удивленно приподнялись.

– Совсем недавно я даже не сумел сюда войти без того, чтобы не припугнуть вашего дворецкого.

Она взмахнула рукой, заставив его замолчать.

– Насколько я понимаю, свое богатство вы нажили сами, но, когда обретете наследство, я не берусь измерить всю глубину ваших карманов. Великосветские леди выстроятся перед вами в очередь, чтобы познакомить вас со своими дочерями. С вашим титулом вы станете самым перспективным холостяком в этом сезоне.

Ник вздрогнул.

– Спасибо, но у меня нет ни малейшего желания посещать званые вечера, на которых аристократы будут донимать меня своими дочками.

– А вот это было бы ошибкой. Если вы хотите добиться успеха, мне нужна ваша помощь. Ваше присутствие на самых важных балах этого сезона будет иметь решающее значение.

В животе его прочно угнездился страх.

– Почему решающее? – упрямо замотал головой Ник. – С какой стати?

Вообще-то, затевая все, он воображал себя уютно сидящим у пылающего камина дома, пока Мередит будет выставлять себя на всеобщее обозрение во время многочисленных балов сезона, а герцогиня Дэрринг – бдительно наблюдать за ней. Его успокаивала мысль, что со временем она вступит в законный брак со вторым или третьим сыном аристократа, человеком весьма занудным, смотрящим на мир своими водянистыми глазами. После свадьбы она уедет в какой-нибудь дальний уголок Англии, и больше он о ней не услышит. Ему совсем не хотелось изображать аристократа и вальсировать с каждой пустоголовой дебютанткой, которая будет то и дело хлопать ресницами.

– Ваше присутствие необходимо, коль вы желаете удачно выдать замуж свою невестку. Вы же этого хотите?

– Объясните, почему это столь важно, – поинтересовался Ник, совсем не горя желанием добровольно подвергнуться пытке лондонским сезоном.

– Все должны знать, что леди Брукшир – ваша родственница. Женившись на ней, джентльмен породнится с влиятельным семейством. – Опустив взгляд, герцогиня лукаво добавила: – А еще, пригласив мою внучку на пару танцев, вы сделаете ее более привлекательной в глазах других джентльменов.

– Бабушка! – Порция выскочила из-за кресла. Оборочки и рюши метались из стороны в сторону.

Герцогиня вскрикнула. Трость со стуком упала на пол и покатилась. Старуха прижала руки к своей объемистой груди.

– Порция! Как ты посмела подслушивать?

– А как вы смеете заставлять кого-либо танцевать со мной? – воскликнула девушка. Ее худые ручки нервно сновали среди волн желтых оборочек.

– Ну, я бы не стал утверждать, что меня к чему-то принуждают, – произнес Ник, в глубине души наслаждаясь происходящим.

– А вы! – Порция опустила обе руки к узким, почти мальчишечьим бедрам. – Ведает ли эта бедная женщина о том, что вы затеваете? Слушая, как вы настолько безразлично обсуждаете ее будущее, я ощущала, что во мне стынет кровь. Вы приказываете бабушке сделать так, чтобы ваша невестка к концу сезона вышла замуж. Ну и ну!

Улыбка завяла у него на лице.

– Это в ее же интересах.

– Уверена, что она будет просто счастлива, когда ее спихнут какому-то… бедолаге, как вы изволили выразиться. – Слово «бедолаге» девушка произнесла с нескрываемым отвращением.

– Быть может, эта молодая женщина просто знает свое место, – сухо произнесла вдовствующая особа. – Быть может, она признательна тому, кто принимает живейшее участие в ее судьбе, кто беспокоится о том, чтобы она удачно составила партию.

Губы Ника насмешливо скривились. Едва ли такое описание подходит Мередит. Пожалуй, с ней леди Дэрринг будет труднее, чем с родной внучкой. Но лучше умолчать об этом.

Порция, словно рыба, вытащенная на берег, открывала и закрывала рот, пытаясь вернуть себе дар речи.

– Я не буду с ним танцевать! – Девушка выбежала из гостиной, а герцогиня и Ник уставились друг на друга.

– Она успокоится, – безучастно пожав плечами, сказала вдовствующая особа. – Вернемся к нашему делу. Пообещайте, что будете появляться на балах и приемах, когда я сочту это необходимым.

В своем воображении граф уже слышал смех Мака, узнавшего, что Ник намерен развлекаться на званых вечерах с аристократами, которых клялся избегать. С тяжелым сердцем Колфилд утвердительно кивнул головой.

– Я согласен, но не ожидайте от меня присутствия на каждом балу, званом обеде или чаепитии, на которые вас пригласят.

– Конечно, не на каждом. Это отняло бы у вас слишком много времени, – с легкостью согласилась герцогиня, кивнув головой. – Мне хватит вашего присутствия два-три… десятка раз.

Ад кромешный!

– И еще, – сказала герцогиня, когда Ник уже уходил, – постарайтесь на людях не называть вашу невестку Мередит. Их удивит подобного рода фамильярность.

Глава 14

– Вы уверены, что это тот самый дом? – Мередит подняла вверх голову, обозревая пятиэтажный каменный особняк, нависающий над ней.

– Да. В письме лорда Брукшира все подробно описано, дорогая. После того как мы поселились в городском доме Брукширов, нам следовало нанести визит леди Дэрринг по этому адресу.

Мередит использовала несколько недель отсрочки на то, чтобы все хорошенько обдумать. Она пришла к выводу, что у нее просто нет другого выхода, кроме повторного брака. Не важно, чего она там себе нафантазировала.

Графиня решила, что разумнее всего найти мужа, удовлетворяющего ее потребностям, а не такого, как первый. Она воспользуется своей поездкой в Лондон наилучшим образом. Мередит найдет себе подходящего супруга. Впрочем, ей пришлось долго-долго раздумывать над тем, кого же она может считать подходящим. Много бессонных ночей женщина лежала, обдумывая необходимые требования к претенденту.

Во-первых, ей не следует испытывать любовных фантазий или плотское влечение к мужу. Во-вторых, он должен быть достаточно обеспеченным джентльменом, согласным взять заботу о ее родне. В-третьих (хотя сие было отнюдь не решающим), этому джентльмену следует иметь склонность к сельской жизни. Она просто зачахнет, если доведется жить в Лондоне. Удалившийся от суеты света джентльмен… финансово обеспеченный… тот, который смирится с эксцентричной родней жены и ее слугами… Это вполне соответствовало требованиям Мередит. Она искала прежде всего стабильности.

Привыкшая к полной независимости, Мередит допускала, что мужчина, которым она сможет управлять, не лишен будет некоторых изъянов. На многое рассчитывать не стоит, если найти мужа надо за один сезон. В прошлом, когда девушка поспешила выйти замуж, ей пришлось горько пожалеть об этом. На сей раз она не будет столь легкомысленной.

К будущему супругу Мередит предъявляла еще одно требование, пожалуй, самое существенное: у него должно быть желание иметь детей. Она ему ясно даст понять, что хочет их. Если уж намерена пойти на все эти мучения ради повторного брака, то стоит получить в ответ хотя бы что-то в награду за все треволнения.

Дворецкий провел двух леди в гостиную.

– Ее светлость вскоре выйдет к вам, – поклонившись, сказал он и покинул комнату.

– Она и впрямь должна быть весьма важной особой, – тихо произнесла тетушка Элеонора. Глаза старушки метались между разнообразными предметами богатой обстановки гостиной. Тетушка погладила морду большого фарфорового бульдога, который стоял на полке огромного камина. – Как живой, – молвила старушка, с опаской разглядывая статуэтку. Отступив, Элеонора уселась на диван, обитый полосатым мебельным ситцем.

Мередит, кивнув, присела в большое кресло с подголовником.

– Интересно, где лорд Брукшир мог познакомиться с леди Дэрринг? Они, должно быть, давно знают друг друга. В противном случае она не согласилась бы стать моей патронессой.

Развитое воображение уже подсказало ей возможный ответ на ее вопрос, что, признаться, вызвало прилив непрошеной ревности. Мередит не сомневалась в том, что леди Дэрринг – опытная, зрелая женщина, одна из тех, кто соответствует вкусам Ника. Она, без сомнения, популярная в обществе утонченная белокурая красавица, искушенная в светских интригах.

Звук открываемой двери отвлек графиню от размышлений. В дверном проеме возникла темноволосая девушка в очках. Стояла она подбоченясь – совсем не подобающая поза для леди.

– Вы леди Брукшир?

На модную светловолосую красавицу она вовсе не походила. Могла ли это быть леди Дэрринг? Вряд ли девушка давно покинула школьную скамью. Быть может, она является ее родственницей…

– Да.

– Вы красивее, чем он говорил.

Мередит залилась краской смущения, сразу поняв, кто этот он. От мысли, что он обсуждал с другими ее внешность, а вернее, все ее недостатки, графиня готова была провалиться сквозь землю.

Девушка вошла в комнату широкими, уверенными шагами.

– Неприязнь к вам совершенно ослепила его.

– Лорд Брукшир сказал, что ему не нравится моя племянница? – воскликнула неприятно пораженная тетушка Элеонора. – Как грубо!

– Тетя! – предостерегающе произнесла Мередит.

– Но так оно и есть, – шепотом молвила тетушка Элеонора, будто стоящая напротив них девушка ничего не могла расслышать. – Меня не беспокоит, что ты сделала. Это неслыханная дерзость обсуждать тебя с чужими людьми. Я непременно скажу ему об этом в лицо, когда мы вновь увидимся.

– Не думаю, что это случится в ближайшее время, – напомнила тете Мередит.

Граф с самого начала дал понять – он презирает высшее общество. Женщина полагала, что, получив право на доступ в свет, Ник не воспользуется им и не станет выезжать на балы в этом сезоне. Мередит считала, так будет лучше, по крайней мере для нее. Она бы не смогла сносить его холодное презрение во взгляде всякий раз, когда они встретятся на рауте или балу.

– Нет, он прямо так не выразился, но со слов графа это легко было понять. По правде говоря, он не выказал даже тени приязни.

– Уверяю вас, наши чувства взаимны, – молвила Мередит, тщетно стараясь сохранить видимость равнодушия.

– Меня зовут Порция. Вы совершенно правы: матушка обожала Шекспира, – сообщила девушка так, словно у нее спрашивали. – Бабуля считает сие занятие весьма противоестественным и неженственным. Леди не должна увлекаться чтением. Бабушка всегда недолюбливала маму, называла ее аномалией среди женщин из-за того, что мама была ученой… – Порция умолкла, переводя дыхание. – Полагаю, мы с вами подружимся, ибо, как я понимаю, она собирается выставить нас на аукцион вместе. Ей всегда удается достичь того, чего она хочет… – Порция издала театральный вздох.

– Бабушке? – переспросила тетя Элеонора, у которой из-за нервного жестикулирования девушки начала болеть голова.

– Конечно бабушке… А кого вы здесь надеялись увидеть? Моя бабушка – вдовствующая герцогиня Дэрринг.

– Герцогиня! – охнула тетя Элеонора, переведя радостный взгляд на племянницу. – Какое везение быть представленной ко двору герцогиней!

– Да уж… Вот только меня удивляет, что лорд Брукшир смог этого добиться, – молвила Мередит.

Любовниками, по крайней мере, они быть никак не могли, так что первоначальные подозрения Мередит оказались лишены оснований, если, конечно, Ника не привлекают престарелые леди. Лично Мередит полагала, что предпочтение более опытных и зрелых в его случае означало не заходить слишком далеко. Как же ему удалось добиться, чтобы ей оказывала покровительство герцогиня?

– Шантажом, – словно прочитав ее мысли, ответила Порция на незаданный вопрос.

– Как? – в один голос воскликнули Мередит и ее тетушка.

Прозвучало это, пожалуй, громче, чем следовало бы. Порция заморгала, решив, по-видимому, выразить мысль по-другому.

– Ну, это был не вполне шантаж, скорее, обоюдовыгодная сделка.

– И в чем эта сделка заключается? – принялась допытываться у нее Мередит.

– Ну… лорд Брукшир поступил вполне порядочно. Он предложил вернуть нашей семье имущество, практически все, что проиграл мой брат, взамен на бабушкино покровительство вам.

– Ну, – не вполне уверенно произнесла тетушка Элеонора, – лорд Брукшир повел себя достойно…

– Какой ужас! – сверкнув расширенными от гнева глазами, воскликнула Мередит. – Это обыкновенный шантаж! Он навязал меня вашей несчастной бабушке. Должно быть, ей все это весьма неприятно.

– Не скажу, что она в восторге от происходящего, но ее неудобства, если уж начистоту, – сущая безделица по сравнению с тем, что нам вернули наше имущество. И не надо называть бабушку несчастной. Она настоящая старая ведьма. Не стоит ее жалеть. Она собирается продать меня, ее единственную внучку, на аукционе, не считаясь с моими желаниями. Бабушка ненамного лучше работорговца.

– А о каком таком аукционе вы тут говорите? – поинтересовалась озадаченная тетушка Элеонора.

– Многие называют это ярмаркой невест, но на самом деле все похоже, скорее, на работорговлю, – сказала девушка, приняв воинственную позу. Сжатые в кулаки руки она уперла в бока. – Дебютантки разве что лишь зубы свои не позволяют внимательно осматривать потенциальным женихам.

Мередит почувствовала, что улыбается, возможно, впервые за несколько недель.

– Можно на все это посмотреть с иной точки зрения, – предложила она.

– И как же? – Порция непокорно тряхнула головкой.

– Это не нас, а мужчин выставляют на аукцион. Мы всегда имеем право отказать претенденту.

Порция невесело рассмеялась.

– Вы, вероятно, можете, но никак не я. За меня принимать или отклонять предложение будет бабушка. Я также не думаю, что с вашим мнением станут считаться, когда дойдет до дела. Лорд Брукшир полагает, что вы примете первое же предложение и не будете затягивать со всем этим.

– Он что, прямо так и сказал? – еще сильнее сжимая свой ридикюль, спросила негодующая Мередит.

– Фактически да.

– Решение буду принимать я, – твердо заверила девушку графиня, ногти которой впились в мягкий поплин ридикюля.

– Но ты ведь все равно кого-нибудь выберешь? – разнервничалась тетушка Элеонора. – Это часть вашего договора, милочка.

– Да, я выйду замуж в этом сезоне. У меня просто нет иного выхода, – взмахнув рукой, произнесла Мередит. – Но я сама буду охотиться на них.

Порция улыбнулась.

– Это мне уже начинает нравиться… Охота, а мы охотницы, а не дичь… Это существенно меняет положение вещей… – Девушка задумчиво склонила голову набок.

И тут в гостиную вошла леди Дэрринг.

– Порция! Вижу, ты уже познакомилась с нашими гостьями, – с нескрываемым неодобрением язвительно заметила вдовствующая герцогиня. Облаченная с головы до ног в черный бомбазин, старуха напоминала Мередит ангела смерти. Опираясь на трость, герцогиня, тяжело ступая, подошла и остановилась перед графиней. – Вы леди Брукшир?

– Да, ваша светлость.

Герцогиня взглянула на тетушку Элеонору, стоявшую рядом с племянницей.

– Мисс Элеонора Бьюкенен, моя тетя, – представила ее Мередит.

Герцогиня едва заметно кивнула головой. Мисс Элеонора тот час же поспешно присела в реверансе. Затем леди Дэрринг вновь посмотрела на Мередит.

– Встаньте, чтобы я могла получше рассмотреть, какой товар мне придется сбыть с рук в этом сезоне.

Мередит едва сдержалась, чтобы не сказать герцогине какую-нибудь колкость. Ей очень не понравилось то, что ее называют товаром. Порция многозначительно взглянула на нее, всем своим видом говоря: «А я предупреждала». Мередит встала и застыла под пристальным взглядом герцогини.

– От вдовьего траура придется отказаться…

– Но минуло всего-то пять месяцев, – набравшись храбрости, возразила Мередит. – Я бы не хотела возбуждать в обществе осуждение.

– Прошло довольно много времени, чтобы не вызвать злословия. К тому же нам надо выдать вас замуж. Ни один джентльмен не приблизится к вам, если на вас будет траур. – Старуха пренебрежительно махнула рукой на платье Мередит.