Текст книги "Невинный соблазн"

– Мама? – чужой, явно не его голос донесся откуда-то издалека.

Женщина перевернулась. На него взирало незнакомое лицо. Конечно, это не его мать. Его мама давным-давно мертва. Лишь в фантазиях Ника она навечно осталась пленницей этой каморки. Незнакомая проститутка не обладала и толикой красоты его матери. Женщина была совсем немолода. Изможденное, покрытое морщинками лицо свидетельствовало о порочной жизни. Она явно давным-давно свыклась со своей нищетой.

Проститутка протянула к нему худую, как у скелета, руку.

– За хорошую цену я сделаю все, что захочешь. – Она рассмеялась хриплым смехом.

Ничего общего с его матерью. Впрочем, если бы она еще лет пятнадцать занималась тем же ремеслом в трущобах, стала бы такой же. Впервые Ник подумал о ее смерти как о благе. Хорошо, что мама умерла рано, а не страдала долгие годы.

Не исключено, что гибель матери спасла ему жизнь, дав свободу действий, заставив самостоятельно пробивать себе путь. Каким же глупцом он был! Зачем отказался от шанса обрести счастье, когда настоящей радости в жизни добиться столь непросто? То, что его мама страдала из-за вероломства человека, которого любила, еще не значит, что он не может обрести благоденствие в любви к Мередит.

Осознав это, мужчина ощутил, как тяжесть спадает с его груди, сразу же стало легче дышать. Несмотря на ужасающую нищету, окружавшую его, теперь он мог думать лишь о Мередит.

Как же ему повезло встретить ее! Как же ему повезло добиться от нее любви! Лишь полный глупец может отказаться от своего счастья.

Ник бросился прочь из каморки. Любовь к Мередит гнала его. Он надеялся, что совершённые им глупости еще не отвратили женщину от него. Неожиданное сомнение овладело им, и он резко остановился. Что, если она его больше не хочет? Что, если он преуспел в своем стремлении оттолкнуть ее от себя? Открывающееся перед ним будущее отнюдь не радовало. Без Мередит это будет жалкое, бесцельное прозябание. Мужчина решительно тряхнул головой. Он этого не допустит. Он докажет ей, что любит, или, по крайней мере, всю оставшуюся жизнь потратит на это. Иного выбора просто не существует. Он принадлежит ей, желает она того или нет.

Сейчас ему хотелось поскорее добраться до Мередит. Ник так спешил, что не заметил три грузные фигуры, вышедшие из теней ему наперерез. Только тогда, когда граф оказался на земле, сбитый незнакомцами, он, несмотря на то, что все поплыло у него перед глазами, все же разглядел мерзкие лица нападавших. Физиономия одного была ему знакома. Ник подавил в себе желание рассмеяться. Судьба вновь подставила ему подножку, в то время как он уже готов был расстаться с царящей в его душе пустотой.

– И кто это у нас? Похоже, ты заблудился, – загоготал грабитель, похлопывая по своей руке деревянной палкой.

– Привет, Скелли, – пробормотал Ник, тыльной стороной ладони утирая с губ соленые капельки крови.

– Колфилд, – произнес Скелли, растягивая губы на худом лице в широкой улыбке. – Я ждал случая поквитаться с тобой с той ночи, как ты и эта стерва унизили меня. Не думай, будто сегодня легко отделаешься.

– Чертов толстосум, – хмыкнул третий грабитель. – У них одно на уме. Всегда на этом попадаются.

– Надоела твоя девчонка? – спросил Скелли. – Решил найти себе шлюху там, где прежде жил? Лучше бы обратился ко мне. С одной из моих девочек ты бы славно поразвлекся.

Троица подступила вплотную. По жестокому блеску глаз Скелли Ник понял, что обыкновенной дракой дело не ограничится. Мужчина напряг каждую мышцу своего тела, готовясь к бою. Первый удар он встретил во всеоружии. Прежние инстинкты проснулись в нем. Увернувшись, Ник со всей мочи заехал нападавшему в пах, обезвредив его. Удары кулаков остальных словно град обрушились на его спину. Развернувшись, Ник увидел, как сталь серебром сверкнула во тьме. Лезвие ножа, описывая дугу, опускалось на него. Со странным чувством безмятежности он подумал, что сегодня кто-то должен умереть.

Ник пообещал себе, что этим кем-то будет не он.

Глава 26

Голос приходского священника Брауна подобно пчеле жужжал в ушах Мередит. Она старалась сосредоточиться на смысле сказанного, но не могла. Беспокойно ерзая на твердом дереве церковной скамьи, женщина не находила места своим сложенным на коленях рукам. В сотый, кажется, раз она перебирала в голове все малейшие нюансы ее последней встречи с Ником. Как еще Мередит могла бы поступить? Она обнажила свое сердце и душу вместе с телом на той дороге. Ей оставалось только молить его… или признаться, что она беременна. Вся ирония сложившегося положения вещей ускользала от нее. Забеременеть после всего случившегося…

Не исключено, что Ник не поверил бы ей. Впрочем, он и так вскоре узнает обо всем. И свет узнает тоже. Однако она не воспользовалась ребенком в качестве средства удержать мужа при себе.

Скамья, на которой обычно сидел сэр Хайрам, пустовала. Мередит не знала, к добру это или нет… Все зависит от того, как посмотреть на сей факт. Сегодня утром в церкви все перешептывались и бросали на нее неодобрительные взгляды. Значит, прихожане знают о том, что граф, примчавшись из Лондона, избил сэра Хайрама, а потом вернулся обратно в столицу. Подобный скандал не мог не повредить ее репутации. В глазах окружающих его поступок означал только одно: граф бросил свою жену вследствие ее неподобающих отношений с сэром Хайрамом. Впрочем, порицание общества не тревожило графиню. Она хотела Ника, а с мнением окружающих не особо считалась.

Фелиция Стаблфилд со своей скамьи бросала на нее весьма довольные взгляды. Когда Мередит отважилась посмотреть в ее сторону, красавица насмешливо приподняла брови. Стало яснее ясного, кто распространял гнусные слухи. Быть может, при других обстоятельствах Мередит было бы не все равно и она постаралась бы развеять предвзятое заблуждение, возникшее касательно ее отношений с сэром Хайрамом, но сейчас женщина словно впала в оцепенение. Если бы ей удалось разбудить в душе хотя бы крошечную толику тревоги… А она цеплялась за остатки своего самоуважения и сидела на церковной скамье, глядя перед собой.

Взгляды собравшихся на службу пронзали ее, жгли ее профиль, буравили затылок… Соседи вели себя так, словно она была почти что падшей женщиной. Внезапно ей вспомнились сомнения, которые Ник высказывал касательно милосердия прихожан ее прихода. Он был абсолютно прав. Люди ненадежны. Обществу нельзя доверять слепо. Соседи торопятся делать нелицеприятные выводы. В глубине души она не осуждала Ника за то, что он сторонится этих людей. Такова жизнь.

Неожиданно что-то вывело ее из невеселых размышлений. Это был не звук, а скорее, изменение модуляции голоса мистера Брауна. Мередит, подняв голову, посмотрела на священника. Тот с изумлением глядел перед собой на вход в церковь. Тяжелая поступь шагов по проходу между скамьями отдавалась эхом. Послышался приглушенный шепот множества голосов. Ее пульс участился. Нервно задергался правый глаз… Она не могла собраться с силами и оглянуться.

Звук шагов затих около ее скамьи. Мередит помедлила одно долгое, бесконечно долгое мгновение, борясь со страхом и уповая на надежду. Наконец отважилась взглянуть и едва сдержала крик смятения при виде покрытого синяками и ссадинами лица Ника. Он опустился рядом с ней на скамью. Палец прижал к губам, требуя молчать. Глаза его сияли, не отрываясь от ее лица. Он смотрел на нее с таким выражением…

– Позже, – прошептал он и, взглянув на амвон, слегка кивнул мистеру Брауну, давая ему знак, что можно продолжать.

В присутствии Ника у нее всегда путались мысли. В церкви было не лучше, чем в любом другом месте. Мередит крепче сжала пальцы. Руки лежали на коленях. Было весьма трудно хранить молчание до конца службы. По-видимому догадавшись о ее замешательстве, Ник накрыл своей ладонью одну из ее сжатых в кулак рук, покоившихся на коленях. Мередит задрожала, когда он переплел свои пальцы с ее. Женщина заметила порезы и ссадины на костяшках. Что с ним случилось? Тыльная сторона загорелой ладони резко выделялась на фоне белой ткани перчаток. Мередит взирала на их сцепленные руки с немым изумлением, как будто они принадлежали другим людям.

Мистер Браун, откашлявшись, продолжил читать свою проповедь.

Она не слышала ни единого слова.

Ник крепко сжимал ладонь Мередит, не позволяя отнять ее. Он прекрасно понимал, что жене не терпится засы́пать его вопросами. Однако мужчина решил повременить с этим. Пусть они останутся наедине, тогда он сможет спокойно сказать Мередит все, что должен. Конечно, появляться на воскресной службе в таком виде не стоило, но события прошедшей ночи заставили его задуматься над тем, сколь бренна жизнь. Поэтому Ник решил не обращать внимания на подбитый глаз и рассеченную губу. Он приехал и вошел в церковь Эттингема, впервые за четверть столетия переступил ее порог…

И не вспыхнул пламенем… не сгорел…

По правде сказать, Ник ощущал странное умиротворение, сидя на скамье, на которой из поколения в поколение сиживали члены семьи Брукширов. Сбоку к нему прижималась Мередит. Как будто мужчина наконец вернулся домой. Мысль, что он едва не упустил свой шанс, скребла его сердце. Если бы Скелли посчастливилось, то Колфилд, а не этот мерзавец, лежал бы мертвее мертвого в переулке. И Мередит никогда бы не узнала, что он ее так сильно любит.

Когда они после службы покидали церковь, Мередит попыталась высвободить свою руку, немного стесняясь взглядов, которыми одаривали их окружающие, пока они медленно шли к выходу. Нет, он не позволит. Он прошел через схватку не на жизнь, а на смерть за право вновь увидеть ее. Он никогда не отпустит ее далеко от себя. С ласковой улыбкой Ник поцеловал руку жены и положил ее ладонь на изгиб своего локтя. Глаза женщины удивленно округлились. Ник тихо засмеялся.

Довольная тетушка Элеонора одобрительно кивнула ему.

– Вовремя, хотя ты мог бы подождать, пока твоя внешность придет в надлежащий вид, негодник.

– И оставить супругу чахнуть и томиться?

Большим пальцем Ник принялся чертить маленькие круги на внутренней стороне запястья Мередит, там, где заканчивалась ткань перчатки. Щеки женщины заметно порозовели.

– Я не смог бы долго ждать, – сказал он таким многообещающим тоном, что даже тетушка Элеонора залилась румянцем.

– Кто ты? – нагнувшись к нему поближе, прошептала Мередит, когда они вышли наружу. – Куда девался Ник?

– Пока я ничего не стану тебе объяснять, – озорно улыбаясь, произнес он.

А затем Мередит с удивлением наблюдала за тем, как Ник заговаривает с мистером Брауном и хвалит его проповедь.

– А-а-а… спасибо… милорд, – запинаясь, произнес молодой приходской священник. Мистер Браун постарался выпятить грудь. Лицо его покраснело от удовольствия.

Ник подошел поприветствовать других соседей. Храня молчание, Мередит следовала за супругом. Колфилда не волновало даже то обстоятельство, что ему приходится общаться и с людьми, которые не проронили ни слова, когда отец выгонял из дома его с матерью.

Пальцы Ника сцепились с ее пальчиками.

– Уйдем отсюда, – шепнул он ей на ухо. – Нам надо поговорить наедине.

– Нужно подождать тетушку Элеонору. – Мередит с беспокойством глянула на мужа, словно сомневалась, стоит ли ей уезжать с сумасшедшим.

– Доверься мне, – произнес Ник, поймав взгляд тетушки Элеоноры и многозначительно подмигнув пожилой женщине. – Она будет не против.

– Нельзя оставлять тетю. Она сейчас как раз беседует с мистером Брауном…

– Он собирается к нам на обед?

Мередит устало кивнула головой.

– Превосходно. Священник подвезет ее. Или, – добавил Ник, криво усмехаясь, – она приедет с любым из дюжины гостей, которых уже успела пригласить к нам на обед.

– Ник! Мы не можем… – Мередит умолкла, когда осознала смысл услышанного. – О, она не могла!

– Боюсь, вполне могла…

Муж кивнул в сторону ее тетушки, которая бойко болтала с несколькими окружившими ее леди.

– Я настаиваю, – донеслись до них ее слова. – Вы обязательно должны приехать. Граф хочет получше узнать своих соседей.

– Нет, – зажмурившись, простонала Мередит.

Взяв супругу за руку, Ник увлек ее к своему коню.

– Мы не можем ехать верхом на Соломоне, – возразила графиня.

Обхватив Мередит руками за талию, он подсадил ее на жеребца.

– Почему? – усевшись позади нее, спросил Ник.

– Люди смотрят…

– Ну и что? – Он заглянул в ее глаза. Их изумрудный цвет манил его, согревал ему душу.

– Граф и графиня Брукшир так сильно влюблены друг в друга, так страстно хотят быть вместе, что ездят на одной лошади. Люди решат, что наш поступок преисполнен романтики.

– Ерунда, – возразила Мередит.

Ник примолк, разглядывая ее затылок. Отстранив волосы рукой, он поцеловал ее сзади в шею, а затем прикоснулся губами к мочке уха.

– Это правда.

Она вся напряглась в его объятиях, а потом развернулась, сидя в седле, чтобы видеть его.

– Ник, – едва слышно прошептала Мередит.

Его рука нежно коснулась ее щеки.

– Я люблю тебя, Мередит, полюбил уже давно, однако лишь такой упрямый болван, как я, мог столько времени не признавать это.

Приглушенный звук, похожий на плач, вырвался из ее горла. Она обвила его шею руками и поцеловала у всех на виду. Для уединения все же слишком много зрителей…

Когда они разомкнули уста, чтобы перевести дух, Ник провел большим пальцем по ее губам.

– Давай потрудимся над тем, чтобы заполнить детскую, как ты хочешь.

Просияв, Мередит широко улыбнулась и молвила:

– Мы уже сделали первый вклад, милорд.

Сердце замерло у него в груди.

– Ты хочешь сказать… – чуть не задохнувшись, начал он.

– Да, – ответила она, несколько робко взирая на мужа. – Ты рад?

– Мередит, – произнес Ник, нежно беря ее лицо в свои руки. – Не думаю, чтобы мое сердце было когда-либо в большей мере переполнено радостью.

Он смотрел в ее глубокие зеленые озера. Он чувствовал, что утопает… в счастье.

– Я люблю тебя.

Она крепче обняла мужа за шею и прошептала, почти касаясь губами его рта:

– И я тебя люблю.

Рядом захлопали в ладоши. Отстранившись друг от друга, они обернулись: тетушка Элеонора самозабвенно аплодировала им. Дамская шляпка при этом рисковала соскользнуть с ее головы. Тетушка попросила двух стоящих подле нее леди присоединиться к овациям. Две женщины последовали ее примеру. Вскоре аплодировали почти все собравшиеся во дворе церкви. Ник весьма сомневался, что люди знают, почему делают это, разве что видят, как лорд и леди Брукшир весьма вольно ведут себя на церковном дворе.

Но сам граф знал причину радости.

Он обрел дом.