Текст книги "Невинный соблазн"

– Никогда не хотели узнать, что значит быть с мужчиной?

Она издала сдавленный стон. Груди ее приподнялись, напирая на швы корсажа, мешавшего им вырваться на волю.

– Не хотелось ощутить мужчину внутри себя?

Рука Ника легла ей на грудь. Сосок набух, подпирая собой ткань платья. Ладонь Ника принялась давить на этот маленький твердый бугорок, с каждой секундой увеличивая силу.

– Нет, – выдохнула она, хотя тело предательски выгнулось под ним в страстной истоме.

Его рука замерла. Мужчина всматривался в затуманенные желанием глаза женщины. Боже! Он ее хотел! Он хотел проникать и проникать в нее до тех пор, пока не заполнит ее до самых краев, не удовлетворит своей похоти.

– Как всегда, лжете, я вижу, – хриплым голосом произнес он, вставая с нее.

Когда Ник поправлял свой несколько помявшийся сюртук, руки его дрожали. Возбужденная плоть выпирала из штанов, причиняя определенные неудобства. Это она во всем виновата! Маленькая ведьма!

Мередит лежала недвижно и смотрела в потолок. Не женщина, а мраморная статуя.

– Откуда вам стало известно? – Ее губы едва двигались.

Он сразу же понял суть вопроса.

– Адам Трембл. Он оказал мне услугу, просветив насчет отношений, которые у вас были с Эдмундом.

Женщина зажмурилась. Ник почти ощущал те волны унижения, которые сейчас накатывали на нее. С какой стати ей чего-то стыдиться? Она бессильна в том, что Эдмунд предпочитал мужчин. В этом, по крайней мере, нет ни капли ее вины.

– Был ли мой брак консумирован или нет, не касается ни Адама Трембла, ни вас.

Ник стоял молча, не в силах постичь, с какой стати в ее голосе звучит эта душевная боль. Неужели она на самом деле любила Эдмунда и ей тяжело было переносить его холодность? Непонятно откуда взявшийся гнев охватил графа. Зачем она впустую расходовала жар своего сердца на того, кто не способен был ответить ей взаимностью?

– Напротив. Перипетии вашего брака интересны мне настолько, насколько они способны пролить свет на ваш вероломный план и подлог. Они изобличают вас как бессовестную лгунью.

Опустив ноги на пол, женщина приподнялась. Когда их взгляды встретились, огонь в ее глазах померк, сменившись усталостью и покорностью своей судьбе.

– Вы собираетесь предать дело огласке?

Ярость в нем остыла под действием кротости, прозвучавшей в ее словах.

– У меня нет ни малейшего желания засадить вас в тюрьму. Надо по секрету объявить, что у вас случился выкидыш.

Мередит слегка кивнула в ответ.

– Я желаю, чтобы вы уложили свои вещи и к концу недели съехали отсюда. Вы уедете добровольно, не поднимая шума.

Она снова согласно кивнула.

– Я слагаю с себя всякую ответственность за ваше будущее. Вы можете взять с собой родню и тех слуг, которых пожелаете. Я обещаю вам небольшое содержание, достаточное для того, чтобы обеспечить вас едой, одеждой и кровом над головой. Если вы разумно будете тратить ваши деньги, то сможете вести скромную, вполне комфортабельную жизнь, – сказал Ник, и, переведя дух, продолжил: – Учитывая обстоятельства дела, мне кажется, я поступаю более чем великодушно. Это намного больше того, что получили я и моя мама.

Мередит все кивала, бесконечно склоняя голову, не в силах отвечать ему или не желая делать это. Как ни странно, такая покорность его лишь раздражала. Куда исчез весь ее пыл?

– Если у вас закончатся деньги, не обращайтесь ко мне за помощью. Вы меня поняли? – Бесцеремонно схватив ее за подбородок, Ник заставил женщину посмотреть ему в глаза. – Скажите, что все поняли, – потребовал он, стараясь не обращать внимания на то, что ее кожа мягкая и нежная, словно у новорожденного. – Пообещайте навсегда исчезнуть из моей жизни.

– Обещаю… – Теперь ее глаза стали темно-зелеными. Такого цвета бывает листва в тенистых лесных лощинах. – Я буду лишь счастлива, если никогда больше вас не увижу.

Посчитав, что этого довольно, Ник развернулся на каблуках и зашагал прочь. У двери он, остановившись, оглянулся. Мередит стояла с поднятой головой. Пальцы ее рук мяли ткань платья.

– Вы поставили меня в дурацкое положение, – признался он, ненавидя себя за это.

Она вызывала в его душе сочувствие и тревогу за ее будущее. Ник не помнил, чтобы какая-нибудь другая женщина побуждала его к эмоциям подобного рода. Такого он еще ни к кому не испытывал, за исключением, пожалуй, своей родной матери.

Ник отвернулся от Мередит, пресекая порыв и далее размышлять о природе своих странных чувств. Мужчина со стуком захлопнул за собой дверь.

Глава 12

Тетушка Элеонора, сидевшая на корточках позади огромного горшка с растущим в нем папоротником, нервно сжала ручки, преисполнившись решимости. Из своего укрытия ей удалось подслушать бóльшую часть разговора между ее племянницей и лордом Брукширом. Ей не составило особого труда избавиться от общества «врача». Она правильно рассудила, что желудок является его слабым местом, как в случае с большинством мужчин, и оставила его на кухне с тарелкой имбирного печенья, испеченного кухаркой. Пожилая женщина слышала все касательно тех ужасных намерений, которые лорд Брукшир собирался воплотить в жизнь. Тетушке Элеоноре отнюдь не нравилась перспектива быть высланной из Оук-Рана и жить на скудное содержание.

Она пригнулась еще ниже, прячась за стеблями папоротника, когда лорд Брукшир вышел из малой гостиной. То же самое тетушка проделала, когда минуту спустя за ним последовала Мередит. Оба разошлись в разных направлениях: племянница двинулась наверх, лорд Брукшир – в библиотеку.

Несомненно, Мередит пошла собирать вещи. Тетушка Элеонора поправила шляпку на голове и вышла из своего укрытия. Она с решимостью взглянула на двери библиотеки, за которыми укрылся лорд Брукшир. В одном пожилая женщина была уверена: она не намерена последние годы жизни влачить жалкое существование в домишке величиной с башмак, считая каждую монетку, пока ее слабоумный брат будет дышать у нее над ухом и распространяться насчет шпионов папистов. Надо взять дела в свои руки. Переведя дух, мисс Элеонора расправила плечи. Она переубедит лорда Брукшира, и он передумает.

Встреча с наполеоновской армией пугала бы ее меньше, чем необходимость разговаривать с лордом Брукширом. Впрочем, он, кажется, разгневан исключительно на Мередит. Милорд понятия не имеет о том, что она принимала самое живейшее участие в обмане. Слава небесам! Этот мужчина не знает, что именно она подала племяннице такую мысль. Как бы там ни было, а мисс Элеонора подозревала, что его раздражение вызвано скорее уязвленной мужской гордостью, а не тем, как плохо поступила ее племянница.

Элеонора остановилась перед библиотекой. Из-за двухстворчатых дверей доносилось звяканье стекла. Лорд Брукшир, без сомнения, дегустирует сейчас бренди. Частый порок, когда дело касается джентльменов.

Она и прежде подумывала о том, что Мередит нужен муж, мужчина, достойный ее. Тогда, возможно, племянница обретет счастье, никак не дававшееся ей в руки. Нет, Мередит казалась вполне довольной жизнью, занимаясь делами Оук-Рана и заботясь о тех, кто жил на ее земле. Впрочем, мисс Элеонора подозревала, что племянница делала это скорее ради заполнения пустоты в ее душе, чем из любви к этим людям. Она знала, что племяннице надо в жизни гораздо больше. По характеру Мередит совсем не походила на нее. Сама Элеонора вполне довольна была положением старой девы и не хотела, чтобы мужчина вмешивался в уклад ее жизни. Девочка никогда этого вслух не признает, возможно, она и сама до конца этого не осознаёт, но мисс Элеонора была уверена, что Мередит нужен ребенок, кто-то, кто не отвергнет ее любовь подобно Эдмунду и ее собственному отцу. Даже она сама не испытывала к племяннице слишком сильной душевной привязанности и отдавала себе отчет в этом.

Элеонора давно знала обо всех своих недостатках. У нее напрочь отсутствовал материнский инстинкт. После кончины матери Мередит она не особо старалась заменить племяннице усопшую. По правде говоря, Элеонора не только не заменила ей мать, она не проявила достаточно благоразумия и во многом полагалась на рассудительность своей племянницы, а не служила ей опорой. Когда они перебрались жить в Эттингем, Мередит была благовоспитанной маленькой девочкой, выращенной отцом в духе набожности и стоицизма. Прошло время, и девчушка превратилась в несчастную женщину.

Набрав для храбрости полные легкие воздуха, мисс Элеонора поклялась помочь племяннице, возможно, впервые в жизни. Быть может, Мередит и сама не знает, что ей нужно, но тете все известно.

Толчком отворив дверь, пожилая женщина застала лорда Брукшира за наполнением бокала бренди. Грозный вид мужчины вызвал дрожь в руках Элеоноры. Собрав все то, что осталось от решимости, старушка откашлялась.

Лорд Брукшир порывисто обернулся. Темная прядь волос спала ему на лоб.

– Она, я вижу, прислала подкрепление? – воскликнул мужчина, подняв в знак приветствия бокал. – Никогда не сдавайся.

Элеонора сцепила пальцы рук, стараясь унять дрожь.

– Она не знает, что я пришла к вам, милорд.

– Но вы пришли просить за нее! – заявил граф, умудрившись указать на старушку пальцем, держа в одной руке бутылку, а в другой – суженный кверху бокал. – Позвольте мне уберечь вас от треволнений и отослать отсюда.

Усевшись на диван, мисс Элеонора решила ни при каких обстоятельствах не упоминать о своем участии в обмане.

– Моя племянница всего лишь хотела…

– Этой особе просто необходим кто-то, кто вбил бы немного разума в ее дурную голову. Вашей племяннице несказанно повезло, что у меня нет желания подвергать ее тому наказанию, которое она заслужила. Тюремное заключение пошло бы на пользу ее голове, – сказал Ник. Опорожнив бокал и налив себе вторую порцию, мужчина тихо добавил: – Но я не столь жесток, чтобы навязывать эту особу бедолагам-тюремщикам. Они ни в чем не виноваты.

Мисс Элеонора вздрогнула, заслышав столь нелицеприятную характеристику племянницы. Когда лорд Брукшир пребывал в хорошем расположении духа, старушка немного побаивалась его, но в дурном он наводил на нее почти ужас.

– Я не вправе осуждать вас за ваш гнев. Вы имеете все основания: Мередит и впрямь нужен кто-то, кто будет держать ее в руках. Я всего лишь пожилая женщина. Какая у меня над ней власть? Мне уже не много на этой земле осталось. Мередит нужен муж.

На самом деле мисс Элеонора отнюдь не чувствовала себя стоя́щей на пороге смерти, но старушка надеялась вызвать у лорда Брукшира жалость.

– Она уже была замужем, – резонно заметил мужчина.

Оторвав руки от груди, мисс Элеонора с плохо скрываемым отвращением произнесла:

– Ей нужен настоящий муж, мужчина, который будет жить в одном с ней доме.

– Какой мужчина захочет в жены женщину, которая будет его обманывать? – спросил лорд Брукшир, указав пальцем в потолок, туда, где теперь Мередит должна была укладывать свои вещи.

– Она совсем не плохая, – бросилась на ее защиту тетушка. – Мередит умеет вести хозяйство. На долгие годы ее предоставили самой себе, без всякой помощи, а Оук-Ран под ее присмотром расцвел так, как никогда прежде при управляющих-мужчинах. Она станет настоящим кладом для своего будущего супруга.

– Пока что вы мне характеризуете прилежную экономку, а не жену, – сказал Ник, описав бокалом небольшой круг. – Теперь, когда я узнал вашу племянницу лучше, я понял, почему ее бросил муж.

– Это жестоко, милорд, – ахнула мисс Элеонора. – Эдмунд не давал ей возможности стать ему настоящей женой.

– Пожалуй, так оно и было, – с видимой неохотой признал лорд Брукшир.

Старушка склонила голову набок, удивляясь, что на сей раз граф согласился с ней.

– Значит, вы согласны с этим?

– Я немного осведомлен о характере сводного брата…

– Настоящий муж и несколько детей заставили бы ее успокоиться, – задумчиво произнесла тетушка и кивнула с таким видом, словно только что пришла к подобного рода заключению, а не вынашивала его на протяжении долгих лет. – Ответственность за Мередит всецело перейдет от вас к нему.

Лорд окинул старушку пытливым взглядом. Мисс Элеонора потупила глаза, не в состоянии вынести излишней проницательности графа. Она затаила дыхание, надеясь, что все же добьется поставленной цели. Немного приободренная тем, что мужчина согласился выслушать ее, мисс Элеонора продолжила:

– Когда Мередит выйдет замуж, вы ни за нее, ни за кого-либо из нас уже не будете нести ни малейшей ответственности.

Подрагивающей рукой она коснулась шеи так, словно намеревалась указать графу в случае, если он, чего доброго, забыл, – что и она является частью этой самой пресловутой ответственности.

Бокал Ника замер на полпути ко рту.

– Под ответственность покупателя, – сухо произнес он.

– Я бы так вульгарно не говорила, милорд. Моя племянница все же не товар.

– Вы совершенно правы, мадам. Она отнюдь не товар… к тому же не юная девушка… – Немного поболтав бренди в бокале, лорд Брукшир сделал глоток. – Я смогу избавиться от ответственности за нее без вторичного брака. Я просто скажу, что свободен, вот и все!

Элеонора усмехнулась.

– Легче сказать, чем сделать. Общество ожидает того, что вы станете заботиться о ней и заниматься ее делами.

– Лично мне все равно, что думает на сей счет общество.

Элеонора постаралась не выдать того, что вся похолодела от испуга. Надо внушить ему, что повторный брак станет наилучшим выходом из положения и всех устроит.

– Мередит – вдовствующая графиня. С приличным приданым она легко сможет найти подходящего для себя джентльмена. Найти ей мужа будет нетрудно.

– У вас уже есть на примете подходящий простофиля?

– Нет, но скоро начнется сезон, отличная возможность составить подходящую партию.

Ник сделал паузу, разглядывая тетушку Мередит, а затем вновь занялся своим опустевшим бокалом. Пальцы пожилой леди с такой силой впились в подлокотник дивана, что костяшки побелели.

– Вы надеетесь, ваша племянница будет выезжать в свет? Не кажется ли вам, что она немного… старовата для ярмарки невест?

– Найдется достаточно джентльменов, которые предпочтут зрелую женщину ребенку, особенно если приданое будет немаленьким. Разве вы не собирались выделить определенную сумму моей племяннице? – спросила женщина, недавно подслушавшая это из уст самого лорда Брукшира.

– Я собирался единовременно выдать ей сумму, равную вдовьей доле, которую должен был, но так и не оставил ей мой сводный брат. Я уже говорил об этом вашей племяннице.

– Это и станет ее приданым, – подавшись вперед, заявила мисс Элеонора.

По тому, как хмурились его брови, старушка поняла, что он вот-вот готов сдаться.

– Подумайте о том, что она больше не будет носить ни ваше имя, ни ваш титул, – откинувшись на спинку, продолжила мисс Элеонора. – С вашей фамилией она навсегда будет связана в глазах общества с вами, желаете вы этого или нет. Ее брак пойдет вам только на пользу… – Старушка вздохнула и сложила губы так, словно погрузилась в размышления, будто сама принялась обдумывать последний свой довод.

Кажется, это подействовало.

– Ладно. Я все подготовлю и сообщу, когда вам следует ехать в Лондон, – нахмурившись, произнес граф, а затем сердито добавил: – Делаю я это исключительно ради того, чтобы раз и навсегда избавиться от вашей племянницы. Я не собираюсь брать на себя столько хлопот просто так. Ей следует поскорее обзавестись мужем, хотя, признáюсь, мне будет жаль этого простофилю.

Старушка подавила в себе желание вскочить и обнять лорда Брукшира.

– О-о-о… Она справится. Я лично позабочусь о том, чтобы все было сделано ради успеха. Мне не терпится передать радостную весть племяннице. Или вы сами хотите сообщить ей об этом?

– Лучше вы. У меня нет ни малейшего желания вновь разговаривать с вашей племянницей. До ее замужества я предпочел бы переписываться с ней, а не встречаться лично.

– Но ей нужен покровитель. Мередит так и не представили в свете. Вы бы не могли этим заняться? Боюсь, я не знакома ни с одной по-настоящему значимой персоной, ни с кем, кто сможет представить Мередит ко двору. Ее просто не примут…

Граф устало махнул рукой.

– Ладно… ладно… Я обо всем позабочусь и пришлю письмо, когда закончу приготовления, – сказал он, после чего тень сомнения скользнула по его лицу. – Надеюсь, не накличу на себя еще больше хлопот…

– Со временем вы только выиграете, – сияя, сказала старушка. – Заверяю вас, это всего лишь небольшое временное неудобство. Вскоре Мередит станет заботой другого джентльмена, а ее связь с вами окончательно оборвется.

Грохот дверей библиотеки за спиной входящей Мередит заставил молодую женщину вздрогнуть, хотя, честно говоря, этот шум был целиком и полностью делом ее рук.

– Мы же пришли к согласию! – особо ни с кем не церемонясь, заявила графиня. – Вы не в праве просто взять и приказать мне выйти замуж. Сейчас не десятое столетие! Вы мне не господин и не мой хозяин… – Внезапно женщина умолкла при виде полулежащего на диване Ника.

Его обутые ноги торчали над подлокотником. Мужчина расплющил веки и сощурился. В глаза ему ударил утренний солнечный свет, льющийся сквозь окна. Издав стон, Ник заслонился от света рукой.

– Без криков и скандалов вам жизнь не мила?

– Я не кричу, – заявила Мередит, слегка пнув носком туфли пустую бутылку из-под виски, лежавшую на ковре. – Вы, судя по всему, страдаете от последствий чрезмерных возлияний, милорд. В вашем состоянии даже шепот покажется воплем.

– Не знаю, как там на самом деле, миледи, но я благодарю вас за то, что вы понизили свой голос.

Сие вежливое замечание прозвучало у нее за спиной.

Мередит резко развернулась: «доктор Свелл», держась за голову, лежал там на кушетке. Он был облачен в ту же самую одежду, что и накануне, вот только после ночи, проведенной подобно Нику, одеяние «доктора» находилось в весьма плачевном состоянии. Рядом с ним на полу валялась другая пустая бутылка из-под виски.

– Доктор Свелл! – Женщина смутилась, вспомнив события прошлого дня. Руки невольно коснулись живота, на котором уже не было никакой накладки.

– Доброе утро.

Рассказал ли Ник врачу про обман? Если и нет, то хороший доктор сам во всем легко разберется. Врач ни за что не поверит, что ночью у нее был выкидыш, а на следующее утро она встала и вот так свободно расхаживает по дому. Имелось единственное правдоподобное объяснение случившегося. Если Ник еще ничего ему не рассказал, одного профессионального взгляда на нее хватит, чтобы понять: она всех обманывала.

Несмотря на свое недостойное леди появление в библиотеке, в Мередит проснулась гостеприимная хозяйка.

– Я была уверена, что прислуга приготовила для вас спальню. Вам не стоило располагаться в библиотеке.

Свелл сел на кушетке и взъерошил свои темные волосы обеими руками. Пряди разлетелись во все стороны. Мнимый врач уставился на нее мутными глазами. Челюсть его ходила туда-сюда, словно в горле очень пересохло. Если он и заприметил отсутствие у нее вчерашнего живота, то не подал виду.

– Ну, Ник намеревался спать здесь, а пить в одиночестве мужчине не годится, поэтому я решил составить ему компанию.

Графиню удивили такие проявления фамильярности.

– Как непростительно со стороны лорда Брукшира не позаботиться о вашем спокойном сне. Вы, должно быть, очень проголодались, доктор? Может, мне позвонить, чтобы принесли завтрак?

– Эй, Ник! – сказал Свелл. Он перестал почесывать голову и, не глянув на графиню, посмотрел на лорда Брукшира. – Не собираешься мне помогать? – Промолвив это, мужчина бросил мимолетный взгляд на Мередит.

– Он не врач, – немного раздраженно пробурчал Ник с видом человека, которому помешали выспаться.

Столь возмутительное заявление заставило графиню оглянуться на пребывающего в полусне человека. Тот лежал не двигаясь, прикрыв лицо рукой так, словно ничего особо важного сейчас сообщено не было.

– Что?! – воскликнула женщина, снова поворачиваясь к мнимому врачу. – Кто вы такой?

– Мак Свелл, деловой партнер Ника. – Сконфуженно пожав плечами, мнимый врач попытался улизнуть из библиотеки.

– Ах так! Мистер Свелл! Вы… вы… – Мередит хотелось отыскать слова достаточно унизительные, чтобы взять за живое этого трусливо сбегающего от нее негодяя, но мнимый доктор уже успел прикрыть за собой дверь. Она хотела броситься за ним в погоню, однако внезапно осознала: тот, кто действительно заслуживает ее гнева, остался лежать на диване.

– Опять кричите, – пробурчал Ник.

– Еще как кричу, черт возьми!

Мередит повернулась, слишком рассерженная, чтобы обращать внимание на то, в какие слова облекает свою досаду. Уперев руки в бока, она дала волю распиравшему ее негодованию.

– Как вы посмели ввести этого человека в мой дом и заявить, будто он врач? Как вы могли предложить, чтобы он осмотрел меня?

– Так далеко я бы не пошел. Я блефовал.

Женщина ударила себя кулаком по ладони, вспоминая ту развязность, с которой Мак Свелл подмигивал ей.

– Мне следовало обо всем догадаться еще тогда, когда он мне подмигнул.

– Кончайте-ка со своим кошачьим концертом. Вы понятия не имеете, кто я такой. Я всю жизнь использую людей, чтобы достичь своего. Вы влетели сюда с какой-то целью? Если нет, то я хочу еще немного поспать.

Подавив в себе бьющуюся в истерике оскорбленную гордость, женщина перевела дух. Существовал куда более важный вопрос, который следовало обсудить, чем то, является или нет Мак Свелл врачом. Она заговорила вполне спокойным тоном, про себя молясь, чтобы тетушка всего лишь чего-то недопоняла.

– Моя тетя сообщила мне, что вы решили, будто я должна повторно выйти замуж.

Мужчина что-то проворчал в ответ. По крайней мере, это совсем не было похоже на отрицание, как она надеялась. Мередит разгладила складки на юбках из легкой полушерстяной ткани, стараясь не выходить из себя.

– Мне пришлось прийти. Нам надо обсудить это.

Молчание затянулось, и Мередит подумала, что он вновь заснул.

– Прежде о таком речь не шла.

В ответ – тишина. Подойдя ближе, графиня наклонилась, стараясь заглянуть ему в глаза, которые Ник прикрывал рукой. Должно быть, он услышал ее шаги, поэтому, убрав руку, из-под полуопущенных ресниц взглянул на женщину. Они оказались буквально нос к носу.

– Вы еще здесь? – спросил он.

Запах спиртного ударил ей в нос. Мередит поморщилась. Выпрямившись, она негодующе поджала губы.

– От вас пахнет, словно вы ночевали в пивоварне. – Графиня прижала тыльную сторону ладони к своему носу. Уж слишком неприятен был этот запах.

Тяжело застонав, мужчина медленно поднялся с дивана. Его обутые в высокие сапоги ноги со стуком опустились на пол.

– Леди! Извините за прямоту, но вы словно геморрой, – не глядя в ее сторону, произнес он, опустив голову на руки и растрепав темные, мягкие на вид волосы. – Касательно нашего вчерашнего разговора, так я передумал. Если я отошлю вас подальше, то лишь отсрочу неприятности. Куда надежнее будет выдать вас замуж. Тогда вы станете его головной болью, а не моей.

Мередит крепко сжала руки.

– Лучше отошлите меня подальше.

– Серьезно? – Совершеннейшая безучастность, звучащая в его голосе, свидетельствовала о том, что графу глубоко безразличны ее желания.

Мередит с отчаянием думала о том, что же привело к тому, что он за одну ночь переменил свое первоначальное решение.

– Я предпочла бы оставаться вдовой, – заявила графиня. – Считайте, что меня нет. Даю вам честное слово: я никогда больше не доставлю вам неудобств. Вы никогда больше обо мне не услышите. Это надежнее повторного замужества.

Оторвав голову от ладоней, на которых она покоилась, Ник посмотрел на графиню налитыми кровью глазами.

– Как по мне, ваше честное слово не многого стоит.

Мередит пропустила мимо ушей это оскорбительное для ее чести замечание. Заявление лорда Брукшира не было неожиданным и, пожалуй, являлось вполне заслуженным. Однако надо попробовать переубедить его.

– Но мое участие в новом сезоне будет для вас несколько наклáдным мероприятием. Зачем вам эти хлопоты?

Уголки его губ растянулись в усмешке.

– Как же вы заботитесь о моем удобстве! Вы подлинная альтруистка! Однако, сдается мне, пару месяцев относительного неудобства – небольшая цена за возможность навсегда избавиться от вас, – произнес он и вновь уронил голову на ладони. – Если вы намерены свести с ума еще одного мужчину, пусть это будет ваш законный супруг. По крайней мере, он будет иметь все права хорошенько взгреть вас за это.

Женщина перевела дух, стараясь сохранить самообладание.

– Я понимаю, что у вас есть основания не доверять мне, – проглотив застрявшую в горле гордость, молвила Мередит, – но у меня нет причин в дальнейшем доставлять вам беспокойство…

– У вас и прежде их не было, – устало произнес Ник с явным презрением в голосе. – Вы относитесь к самому худшему роду лгуний. Вы стараетесь оправдать свою ложь. Если видите перед собой цель, ваше чудовищное высокомерие не позволяет вам подумать о том, что, помимо интриг и обмана, есть другие пути добиться желаемого.

Жар, поднявшись по горлу, достиг ее щек. Неужели она до такой степени эгоистична? Неужели ее обман нельзя простить? Нет. Она отказывалась в это верить. Он просто не понимает, что двигало ею. Она впала в отчаяние и боялась не столько за себя, сколько за других.

«Но ты хотела ребенка», – напомнил ей тонюсенький голосок у нее в голове.

Женщина не прислушивалась к нему, всецело отдавшись борьбе за обретение свободы. Позже, на досуге, она разберется, была ли столь эгоистична, как считает он.

– А что же вы? Вам не совестно за то, что вы вот сейчас щелкнули пальцами и приказали мне выйти замуж? Именно потому я и решилась на эту ложь. Я боялась, что вы без спроса вторгнетесь в мою жизнь и начнете распоряжаться ею, словно какой-то тиран, совершенно не считаясь ни с моим мнением, ни с мнением тех, кто от меня зависит, – промолвила Мередит и топнула ногой по ковру. – Я не хочу выходить замуж. Но вас не волнует это мое нежелание! Для вас важнее, чтобы комфортно было вам!

Затаив дыхание, женщина глядела на него с близкого расстояния и молилась о том, чтобы граф передумал.

– Нет, вы выйдете замуж, – безучастно пожав плечами, произнес лорд Брукшир.

Одного взгляда на его застывшее лицо и крепко сжатые челюсти хватило, чтобы понять: он не передумает.

– Успокойтесь, – небрежным тоном произнес он, что произвело не самое лучшее воздействие на и без того измотанные нервы Мередит. – Вы останетесь жертвой моей тирании лишь до счастливого разрешения всех наших бед. Воспользуйтесь своим шансом. Как вы только что мне заявили: это ваша жизнь.

Ник поднялся на ноги, остановился, схватил себя за голову, как будто ощутил головокружение, а затем нетвердой походкой вышел из библиотеки.

Мередит стояла, обхватив плечи руками. Мысль о предстоящем замужестве преисполнила ее душу страхом. Сердце женщины разорвется, если второй муж отвергнет ее так же, как Эдмунд… А потом она решила, что будет слушать доводы рассудка, а не веления сердца. На сей раз Мередит не позволит иллюзиям сбить ее с толку. Она почти ни на что надеяться не станет. Просто отдаст предпочтение рассудительному, скучному мужчине. Ее сердце останется в безопасности.