Текст книги "Одной ногой в США. Сделай шаг к своей мечте"

Глава 34. Случайных встреч не бывает

В моей жизни вновь появляется Кристина. Мы уже знакомы на тот момент, но очень поверхностно.

В январе 2012-го она вместе со своим мужем Антоном переехала во Флориду.

Узнав об этом, я тут же предложил им встретиться в одном из баров неподалеку от дома. Подготовка к экзаменам подождет. Мне сейчас катастрофически необходимо общение.

Мы расположились в довольно уютном баре. Много свободного места между столиками, комфортная иллюминация, приятная медленная музыка. Напротив меня – Антон, высокий худощавый парень, как всегда, с прической на голове «а-ля загеленный ежик», и Кристина, как всегда, обворожительная, но уже брюнетка и с более короткой стрижкой, сменившая цвет волос с синего на натуральный.

– Чего грустный такой, Стас? Где твои анекдоты? – спрашивает Антон.

– Да как-то не до анекдотов сейчас.

– С Дедрой, что ли, поссорился?

– Скорее, сильно поругались, чуть до развода дело не дошло, – печально улыбаюсь я.

– Ну и чего? Мы вон тоже с Кристи недавно разошлись. Теперь просто друзья.

– Ага, корефаны, – в свою очередь улыбается Кристина, потягивая пиво, и подмигивает мне.

– Некоторые отношения имеют срок годности. Это нормально, – продолжает Антон. – Поэтому мы и решили их разорвать. Так что не парься. Этих американок – вон половина Флориды, – махнул Антон рукой в сторону витринного стекла. – Уже тебя ходят ищут.

– Говоришь о разводе как об отмененном театральном спектакле или киносеансе, – я вновь улыбнулся, встречаясь взглядом с Кристиной. И почувствовал, как между нами проскочила искра.

– Ну спектакль-то был, только вот закончился на антракте, – отвечает Кристина, вновь бросив на меня многозначительный взгляд, и я замечаю блеск в ее глазах.

– Отлично, – хохотнул Антон. – Чувство юмора, как всегда, сто баллов.

Мы хорошо посидели: я начал рассказывать забавные истории из своей учебы, а Антон и Кристина поделились смешными ситуациями, которые случались с ними во время всего переезда во Флориду.

С этих пор мы с Кристи начинаем встречаться все чаще: ходим в кино, гуляем по знойной Флориде, сидим в небольших ресторанчиках.

Так я узнаю, что она родилась в маленьком белорусском городке Светлогорск. Училась в БГУ на медицинском факультете и пошла туда, потому что с детства проявляла способности к химии и биологии, даже побеждая на республиканских олимпиадах.

– Но ты не подумай. Пай-девочкой и отличницей меня назвать было сложно. Я успела побывать готом. Ходила во всем черном.

– У нас больше общего, чем я предполагал, мадам, – я тянул по-театральному слова. – В школе мне тоже представился случай увлечься неформальной культурой. Был заядлым рэпером.

– И у нас в классе были ребята, которые убивались по Тупаку. А вообще в школе я постоянно дралась с мальчиками, и поведение было у меня не сахар. Но все учителя закрывали глаза на мои выходки – ведь я была лучшей ученицей в школе, приносила трофеи с олимпиад.

– А ты была раньше в Европе? – поинтересовался я.

– Да, конечно. Я же ходила еще, – принялась загибать пальцы Кристина, – в художку, музыкалку, на танцы. Выступала даже в составе белорусского ансамбля. Мы колесили по Европе с небольшими гастролями. Италия, Франция, Бельгия… Я была еще ребенком, а помню их, как будто это было недавно. Тогда же, кстати, я выучила французский.

– Ну-ка скажи что-нибудь?

– Vous avez tort, Monsieur. Je ne comprends rien en français[18]18
  Вы ошиблись, мсье. Я ничего не понимаю по-французски (фр.).


[Закрыть].

– Вау. Из всего сказанного я понял только «месье».

– Эх, вам, англичанам, не понять загадочную французскую душу, – томно вздохнула Кристи, и мы засмеялись.

Она была полной противоположностью Дедры. Образованный человек с довольно широким кругозором, что привлекало и, несомненно, сближало нас. Но самое главное, Кристи, как и я, стремилась к чему-то большему.

Однажды она сказала, что хотела в США продолжить учиться на доктора. Но потом планы изменились, и она решила стать инженером.

– Я поняла, что, если стану врачом, – объясняла Кристина, когда мы на следующий день сидели на лавочке на небольшой аллее, – мне придется всю жизнь работать с людьми. Разговаривать с ними и все такое. А этого как раз не очень хочется. Я ведь на самом деле интроверт. Поэтому выбрала электроинженерию.

И опять этот взгляд, как тогда в баре.

В конце мая мы окончательно расходимся с Дедрой, и я остаюсь на съемной квартире в гордом одиночестве, которое щедро компенсирую общением с Кристиной: мы гуляем в парках, ходим в кино, отдыхаем на берегу Атлантического океана.

В этот раз майским теплым вечером мы вышли на побережье на очередную прогулку.

Большая полная луна висела в небе, и в лучших традициях голливудских фильмов на слегка волнующейся водной глади виднелась ослепительная лунная дорожка.

– Вот это красотища! – ахнула Кристина.

Я увидел небольшой необитаемый пирс в десяти метрах справа от нас и… взяв Кристи за руку, потащил за собой:

– Давай подойдем поближе!

Через пару минут Кристина уже смотрела на океан, а я нет-нет да и любовался ее локонами, танцующими под океанским бризом.

– Знаешь, я за всю свою жизнь не видела такой красоты, – сказала она, убирая выбившийся локон за ухо.

– Согласен. Сегодня особенный вечер, – у меня внезапно возникло желание поцеловать ее, хоть я и волновался, как школьник.

Мы замолчали. Слышно было, как волны плещутся внизу и пальмы шуршат под порывами ветра.

Внезапно Кристина повернулась, и я тут же обнял ее. Наши губы слились в долгом поцелуе.

Искра, которая возникла между нами еще во время первого знакомства, разгорелась именно сейчас. И переросла в пламя.

– Да, тот вечер был особенным. А ты не думал, что наша встреча предначертана судьбой? – обратилась ко мне Кристина. Теперь мы шли по набережной и наслаждались вечерней прохладой и пением цикад в зарослях низкорослых кустарников.

– Да, были такие мысли, – ответил я, обнимая ее за талию. – Даже помню, как мы с тобой впервые познакомились.

Лето 2008 года. Вайлдвуд. Сегодняшний рабочий день выдался особенно тяжелым: руки буквально отваливались, как будто я поднимал не листы сайдинга, а стокилограммовые штанги. Ну а шеф выдал нам за это премию.

– Стас, айда ко мне в гости, – Юра, как обычно, после смены зовет к себе. – Сегодня много работы сделали. Отдохнем, потусим немного с ребятами. Я там барбекю организовываю. Тем более есть причина обмыть это дело, – встряхнул он веером банкнот с портретами Линкольна.

– А почему бы и нет, погнали, – ответил я, добавив: – Как всегда, к семи вечера?

– Мог бы и не спрашивать, – добродушно ухмыльнулся Юра, пригрозив пудовым кулачищем. – Только смотри… Если не придешь…

– Тогда точно приду, – рассмеялся я и махнул рукой. – Всё, до скорого.

На вечеринке я заметил двух девушек.

– Знакомые из Беларуси попросили приютить девчат, – объяснил Юра, – пока они ищут жилье. А мы своих в беде не бросаем. Давай познакомлю, – и, как только мы подошли, он обратился к ним: – Знакомьтесь. Стас. А это Кристина и Маша.

– Приятно познакомиться, – киваю я.

Кристина мне сразу понравилась. Худенькая, фигуристая, тихая, но при этом не замкнутая в себе, что она сразу и доказала:

– Приятно. Что, тоже решили посетить конспиративную квартиру иммигрантов?

– Ага, только этим и занимаюсь, – улыбаюсь я. – А вы студентки из Беларуси?

– Я ж говорила, надо было тщательнее делать макияж, – толкнула Маша Кристину. – Нас раскрыли.

Мы еще перекинулись парой шуток, а потом я пошел общаться с парнями. Намечалась довольно веселая вечеринка: на большом мангале шкворчал бекон, а Олег притащил два картонных ящичка пива и, запнувшись за какую-то палку, чуть не разбил всё вдребезги.

В тот день мне показалось, что у нас с Кристиной как будто возникла незримая связь. Хотя я даже не думал о возможном союзе – ведь на тот момент я был женат.

Все лето, пока они с Машей искали себе жилье, мы мельком пересекались. Потом они с подругой уехали и через некоторое время вновь вернулись на явочную квартиру Юры. Одной из причин было то, что их жилье обнесли. Почти так же, как и когда-то наше. Забрали все ценное, в том числе очень дорогой набор инструментов для маникюра, который Кристина приобрела под заказ.

– А детективы, полицейские были? – спросил я тогда.

– Пришел один полицейский. Записал наши показания и был таков, – пожала плечами Кристина.

– Нас тоже ограбили пару лет назад. Полицейский мычал что-то все время. А детектив записал показания и сказал, что это в порядке вещей, когда студентов грабят. Мы-то для грабителей приезжие студенты. Поэтому и чистят нас периодически.

– А мы вот с Машкой решили пока остаться в США.

В этот момент меня отвлекли ребята, и мы в тот день так и не вернулись к нашему диалогу.

Вайлдвуд город маленький. А зимой он почти полупустой. Поэтому мы продолжали периодически пересекаться с Кристиной, обмениваясь парой слов: то в супермаркете, то на улице, то на Юриной квартире.

* * *

– А потом у меня появился Антон, и мы остались в Нью-Джерси. А вы с Дедрой переехали в этот чудесный штат, – продолжила Кристина и махнула рукой в сторону Атлантического океана. – Смотри, какой красивый закат.

Солнце уже было очень низко, и его лучи раскрашивали края облаков, пролетающих вдали, а на морской глади начали серебриться гребешки небольших волн.

– Слушай, а давай жить вместе? – как бы невзначай роняю я, и Кристи сначала переваривает сказанные мною слова, а потом внезапно пищит от радости и обнимает меня. Мы опять целуемся, после чего я строго резюмирую: – Расцениваю это как согласие, гражданка Кристина.

Летом 2012-го мы поселились в небольшой двухкомнатной квартирке. Кристина тут же продемонстрировала еще ряд своих положительных качеств, которых мне так не хватало: она следила за уютом в доме и отлично готовила.

– Я сделаю колдуны, – говорит она мне в один из первых вечеров в нашей новой квартире. – Это как драники, но только с мясом.

– Да, я знаю, что такое колдуны, – улыбаюсь я.

– Ну и славно. Этому рецепту меня бабушка научила. Вернее, я сама запомнила, когда с ней в деревне жила. Она ставила их запекать в печку в глиняных горшочках. Всего этого у нас нет, но, думаю, и электроплита сгодится.

Колдуны получились отменные. Особенно со сметаной. Я уплетал их за обе щеки, а Кристина с любовью наблюдала за мной.

– Странно, – задумчиво ответила она, когда я попросил добавку. – Я, вообще-то, думала, что не умею готовить. Никогда этого до тебя не делала. Ну, только по крайней необходимости.

– Ну считай, что ты удачно меня встретила, – отвечаю я с набитым ртом. – Получается, что я катализатор твоих кулинарных способностей. Мы предназначены друг другу, о моя белорусская фея.

Я по-актерски упал перед ней на колени и воздел руки вверх.

Градус веселья еще сильнее возрос, когда она перекрестила меня скалкой, посвятив в рыцари.

Мы вместе начали плести гнездо и строить свое общее будущее. В одной комнате из двух мы сделали кабинет. Там мы поставили два стола для занятий и начали готовиться к экзаменам.

Шелест страниц и едва уловимый звук шариковой ручки по бумаге. Именно так, в тишине и покое, зарождаются любовь и успех.

Глава 35. Стать адвокатом

В июле я успешно сдаю в FAU выпускные экзамены, а в воскресный августовский день 2012-го меня будит телефонный звонок.

Думаю, снова спам. Но нет…

– Да, алло, – говорю в трубку.

– Здравствуйте, господин Шамаев! – отвечает приятный женский голос. – Это юридическая школа Saint Thomas. Мы получили ваши результаты по LSAT и ознакомились с ними. Они очень высокие. Мы бы очень хотели в этом году видеть вас в нашем университете. Семестр начинается через неделю. Если у вас есть желание, мы вас примем.

– Д-да, хорошо, – я чуть не роняю трубку на пол, чувствуя, как ноги начинают подкашиваться.

«Может, меня решили разыграть?» – сложно было в тот момент поверить в это, поэтому переспрашиваю:

– Это точные сведения? Получается, что я зачислен в Saint Thomas? На юридический?

– Все верно. Вы не ослышались. Также вы освобождаетесь от всех вступительных выплат. Кроме того, мы готовы дать вам стипендию в размере четырнадцати тысяч долларов.

– Спасибо! Я согласен! – О чем тут можно думать?! От таких предложений не отказываются.

Уже потом я понял, как все это случилось.

Я сдавал этот тест три раза. Проходя его в очередной раз, можно отменить счет за предыдущие попытки. Что я и сделал, понимая, что справился с вопросами не так хорошо, как мне бы того хотелось.

Выполнив LSAT в третий раз, я оценил свою работу как «можно было и лучше» и, поставив в бланке галочку напротив вопроса: «Хотите ли вы, чтобы мы поделились вашими результатами с другими школами адвокатов?», отправил результаты в FAU.

Я был не против. «Конечно, делитесь. Рассылайте всем кому угодно».

Вот они и поделились. А я-то думал, что недостаточно хорошо его написал, несмотря на то, что являлся бакалавром с красным дипломом. Или, по-американски, Magna Cum Laude – вторая из трех степеней крутости студента.

Хотя диплома у меня на руках еще не было, Saint Thomas пошел навстречу и дал отсрочку в полгода для предоставления документа, подтверждающего получение диплома бакалавра. Это радушие объяснялось тем, что мой случай был не единичным: нередко студенты оканчивали летом бакалавриат и тут же поступали в юридическую школу.

Покопавшись в Сети, я набрел на достаточно интересную информацию.

Оказывается, в первые два семестра юридического факультета нельзя выбирать предметы. Этот учебный блок состоит из обязательных дисциплин, без которых невозможно понять правовую систему США. Это контракты, гражданский процесс, легальное письмо, собственность и гражданские правонарушения.

На втором и третьем курсах, наоборот, есть возможность самостоятельно определить несколько предметов, составляющих специфическое направление.

Парадокс, но после защиты докторской степени в дипломе молодого юриста не будет стоять отметки о специализации. По факту она формируется уже на практике. То есть адвокат волен сам выбирать свое направление, причем находясь уже в шаге от лицензии.

К тому же я узнал еще одно важное отличие юридического факультета от бакалавриата. В конце каждого семестра вместо россыпи экзаменов, как в российских вузах, студенты сдают один, но общий. Условия для его успешной сдачи очень каверзные.

Оценивается экзамен по системе Bell Curve, или кривой Гаусса.

Эта кривая напоминает колокол и показывает статистику распределения баллов после сдачи экзамена.

Лучший результат становится условными ста баллами, и относительно этого выстраивается остальная оценочная система. В итоге около семидесяти процентов сдающего потока получают C («тройки»), десять – B и D[19]19
  В американской системе образования отметка D обозначает, скорее, низкую оценку, нежели провал на экзамене.


[Закрыть] («четверки» и «двойки»), пять – A («пятерки») и пять процентов – F («не сдано»).

Если вкратце: все это сделано для того, чтобы студенты стремились выложиться по максимуму. Это и порождает бешеную конкуренцию: каждый бьет личные рекорды, стараясь попасть в авангард и не оказаться тем самым последним вагоном, который обязательно отцепят после подсчета баллов.

Именно поэтому после каждого семестра отчисляют более десяти процентов потока. Выживают сильнейшие.

Завалил тест? О’кей! Вложи в обучение еще столько же денег и начинай заново.

Не спорю, все это жестко. Но зато эффективно. В Штатах жареный петух всегда может клюнуть тебя в пятую точку, и притом неожиданно. Осознание этого позволяет бежать быстрее, дальше и энергичнее.

За неделю до начала учебного года я подаю заявление на получение очередного государственного кредита, а чуть позже покупаю учебники на ближайшие полгода. На каждую из пяти дисциплин по два здоровенных талмуда, которыми можно неплохо подкачать себе бицепсы.

А с середины августа уже начинаются занятия в Saint Thomas.

Как я понял после первых дней посещения занятий, обучение в юридической школе строится не на зубрежке, а на изучении прецедентов. То есть нам не вдалбливают в голову знание законов и не кормят с ложечки готовыми ответами. Каждый прецедент мы анализируем самостоятельно: в чем заключалась проблема, какими аргументами обладала каждая сторона, какой был вынесен вердикт и так далее. Затем связываем проблему с соответствующими законами. Наконец, проводим общий анализ, примеряем законы к фактам и уже потом на основании всего этого делаем общий вывод.

Первый курс заточен таким образом, чтобы выработать у каждого из нас способность к аналитическому мышлению, синтезу информации и анализу кейсов. Ведь именно это потребуется в работе, когда мы выйдем в свободное плавание.

Общение между студентом и преподавателем строится по методу Сократа: это дискуссия, в которой студент, отвечая на заданные вопросы, высказывает суждения, тем самым демонстрируя свое знание или неподготовленность. Если же вместо ответа следует вопрос, преподаватель отвечает также вопросом, предлагая включить голову и самостоятельно найти решение. Поэтому – никакой четкости. Думай сам, соображай сам, ищи все сам.

Каждый предмет проходят в принципе по одной и той же схеме.

Перед занятием мы читаем и разбираем шесть разных кейсов, посвященных определенной теме. А на занятии преподаватель спрашивает любого из нас:

– Итак. Начнем с первого прецедента. «Народ против Андерсона». Поведайте нам, в чем суть этого знакового кейса.

И студент с места начинает отвечать.

Если он не готов – это полное фиаско. Прийти на пару неподготовленным – все равно что заявиться в церковь голым.

Во-первых, на него будут смотреть одногруппники, как на умственно отсталого. Во-вторых, поток ведь не очень большой: двести – двести пятьдесят человек, разбитые на группы по шестьдесят – шестьдесят пять. Профессор запомнит этого неуча, что называется, возьмет на карандаш, и на его занятиях тот будет мальчиком для битья. В результате это усложнит обучение студента, отразится в целом на его репутации, и, чтобы реабилитироваться, ему надо будет затратить большие усилия.

Отсюда вывод – необходимо быть всегда во всеоружии и учиться день и ночь.

Тестирование на экзаменах было также ориентировано на улучшение аналитического мышления. К каждому вопросу – четыре варианта ответа: два утвердительных и два отрицательных.

Это все выглядело примерно так:

Вопрос:

Выберите наиболее правильное утверждение.

1. Адвокат вправе заниматься предпринимательской деятельностью.

2. Адвокат вправе заниматься предпринимательской деятельностью, но только связанной с юриспруденцией.

3. Адвокат не вправе заниматься другой оплачиваемой деятельностью.

4. Адвокат не вправе заниматься другой оплачиваемой деятельностью, за исключением научной, преподавательской и иной творческой деятельности.

В итоге, выполняя подобный тест, студент не выбирает между «да» и «нет», а идет от обратного. Сначала нужно подобрать правильное обоснование ответа.

Вторая часть экзамена – эссе. Дается перечень фактов, который нужно проанализировать и найти все проблемы, подводные юридические камни.

Дополнительная сложность – ограничение во времени. Плюс, как я уже говорил ранее, оценивать работу будут по системе Bell Curve, то есть по лучшей оценке. Все это создавало огромное давление на каждого студента из нашего потока. Те, у кого слабая нервная система, не выдерживали и ломались.

Но я справлялся. И более того, мне нравилось учиться. А иногда было просто весело.

– Мистер Шамаев, теперь вы, – обращается ко мне седой профессор с небольшой залысиной, по привычке поправляя толстенные очки. – Дикий Запад. Тысяча восьмисотый год от рождества Христова. Ковбой и лошадь.

Я встаю и хаотично начинаю вспоминать детали этого кейса. Да, в Америке прецедентное право и некоторые законы, несмотря на свою древность, до сих пор используются в судебной практике.

История достаточно проста. Ковбой скачет на лошади, пересекает бескрайние прерии и въезжает в небольшой городок. Классическое начало любого вестерна, да? Ковбой продолжает скакать вперед, и вдруг его лошадь запинается обо что-то. Несчастный не успевает схватить поводья, вылетает из седла и в результате ломает себе ногу.

Позже выясняется, что лошадь споткнулась о балку, которую кто-то положил перед своим домом. Ковбой подает в суд на хозяина дома, перед которым валялась балка, с целью взыскать с него определенную сумму денег. В качестве исторической справки стоит добавить, что в то время существовала защита против подобного иска. Если человек получил травму, хотя в определенный момент мог как-то избежать ее, он тоже признается виновным в произошедшем. Сейчас подобное, разумеется, уже не работает.

– Мистер Шамаев, – машет мне рукой профессор. – Давайте к кафедре. Опишите нам этот кейс подробно. Что случилось? Как так вышло? Дайте первичный общий анализ.

Я встаю за кафедру и начинаю:

– Что мы тут имеем и какие важные моменты я хотел бы выделить. Истец въезжает в город N и продолжает движение по одной из главных улиц. При этом, что ясно следует из описания и характера самого падения, скорость его передвижения сохраняется такой же, как и по прерии. То есть ковбой продолжает движение по городу, превышая допустимый скоростной режим…

Вся аудитория взрывается смехом. Профессор тоже закатывается. Я поднимаю глаза и пытаюсь понять, что я такого сказал.

– Серьезно, – говорю. – Он нарушает скоростной режим по городу. Минимум вдвое.

Смех становится еще громче. Тут начинаю улыбаться и я, понимая, что теперь, даже соверши я ошибку в описании этого случая, все будет нормально.