Текст книги "Одной ногой в США. Сделай шаг к своей мечте"

– Я…

«Времени осталось совсем немного».

– …Я не знаю, в каком-то стремном районе, вроде как трущобы, – взгляд упирается в смутные очертания небоскребов делового центра. – Мы точно проехали Сити. Думаю… думаю… – я не знаю, что говорить. Не знаю, как парням найти меня.

«Дорога! Эврика! Бандит точно переезжал через железку. Надеюсь, это поможет».

– Парни! – я буквально ору в динамик, пытаясь урвать последние секунды драгоценного времени. Телефон может сесть в любой момент. – Мы проезжали железную дорогу, слышите меня?!

– Что?

– Я говорю про железку! Мы точно проезжали ее, я…

Поздно. Маленький экранчик погас. Последняя надежда как-то связаться утеряна. Самое главное я сообщил. Все, что теперь остается, – только идти вперед, постараться найти железную дорогу и крутиться вокруг нее до тех пор, пока не повезет и парни не заметят меня.

День в самом разгаре. Солнце почти в зените, так что тени становятся все короче.

Флорида – удивительный штат. Свет иногда падает так ровно, что теней практически не видно. Мир тогда становится почти мультяшным. Нарисованные машины и смоляно-черные полосы автострад, сетчато-оконные домики под смешными покатыми крышами и… совсем настоящие грабители на дорогах. За все три года в Штатах такого со мной не было никогда. Ни полицейские облавы на тусующихся студентов, ни ограбление дома прошлым летом кем-то неизвестным – ничего из этого не шло ни в какое сравнение с тем, что случилось только что.

«Мы ведь даже заявление подать не сможем, – думаю об этом, пиная камушек на пути. – Сразу начнутся неловкие разговоры с копами. При нашем-то положении, без документов».

Вечер. Парни меня наконец-то находят, и мы едем домой.

– Ребят, по поводу денег, – я решаю поднять эту тему, как только первое напряжение спадает. Разговоры о вызове полиции и подаче заявления утихли. Теперь осталось вернуться обратно. – Я про пятьсот долларов… Вы не переживайте…

– Чего уж там, в самом деле, – Антон в своем репертуаре. Для него это естественная реакция на непривычное волнение.

– Да серьезно! Я отдам, не парьтесь.

– Ты чего, Стас? – за рулем Витас. Он же самый спокойный среди нас. Никакой паники – только размеренные повороты руля. Вправо и влево. – Сам же сказал – будет что рассказать.

– Ну да, – впервые за несколько часов выдыхаю и смеюсь. Ощущение человека, который выжил после катастрофы. – Можете сказать, что и вас ограбили. Я не претендую на главного пострадавшего.

– Ты теперь лучше подумай, как обо всем Дедре расскажешь…

Глава 24. Девочка из Арканзаса

– Приве-е-е-ет! – она выскакивает из-за угла, бросаясь на меня с объятиями, как только я закрываю входную дверь и снимаю верхнюю одежду. – Как дела, ковбой?

Ветер в волосах, голубые глаза, волосы цвета пустынной пыли. Когда она говорит «ковбой», то не выглядит позерски. Не пытается походить на Николь Кидман из очередного вестерна и даже не думает имитировать «девочку с юга». Дедра и есть «девочка с юга» – пять с половиной футов пустыни штата Арканзас, умение высоко держать голову и никогда ни в чем не сомневаться. Такие девицы рождаются в семьях, в которых папы водят фуры с одного побережья на другое, а мамы занимаются фермерством, преданно ждут своих мужей, ходят в католическую церковь по воскресеньям и дают детям хлопья на завтрак. Может ли такая девица смутиться от истории про ограбление? Не должна.

– Дедра, хотел тебе рассказать кое-что…

– Ты убил Антона? – вечно она со своими шуточками. Если проснулась утром в хорошем расположении духа, день напоминает камеди-шоу. – Слава богам! Я все ждала, кто из вас с Витасом решится на это.

Через секунду ее уже не видно: на кухне готовит кофе, разбавленный до состояния лужи, очень американский кофе.

– Дедра, я тут…

– Хорошо провели время на «Ультре»? Я думала позвонить, а потом решила не надоедать…

– Дедра, меня ограбили.

Звуки с кухни резко обрываются. Возникает пауза. После чего она вновь показывается в прихожей, но уже с совершенно изменившимся лицом.

Я продолжаю:

– Один парень в Майами… подъехал ко мне на тачке, покатал по кварталам, приставив пистолет к голове, и забрал последние бабки. Правда, вот, – усмехаюсь, вспомнив про сто долларов на дне кармана, – соточку я все-таки зажал.

– Что?..

Если бы Дедра держала в этот момент чашку кофе, то та непременно бы полетела на пол.

Стоило пожить в России в 90-е и приехать в Америку, чтобы увидеть разницу в отношении к преступлениям. То, что на родине вызывало скуку из-за своей обыкновенности и повсеместности, здесь – почти национальная трагедия. Удивительно, но ковбои очень законопослушны. Жена смотрит на меня почти так, будто я с войны вернулся, а не просто вляпался в неприятности во время тусовки во Флориде.

Она непременно бы расплакалась, будь она сопливой дамочкой из Нью-Джерси, что смотрит фильм «Красотка» со слезами на глазах и вносит деньги на счет фонда бездомных собак. Прыгнула бы ко мне и обняла, лопоча что-то невразумительное. Поэтому я совершенно не удивлен, когда супруга, которая школу-то недавно окончила, резко поджимает губы и отчетливо говорит:

– Вот ведь сукин сын!

Я буквально надрываю живот от смеха. Стоит быть трижды ограбленным, только чтобы посмотреть, как Дедра, поджав губки, говорит «сукин сын». Что бы сказала ее мать-католичка? Знаю-знаю… она бы уперла руки в обтянутые фартуком бока и выкрикнула: «Следите за языком, леди! Где угодно, только не в моем доме!» Я, по крайней мере, помню ее именно такой…

Вспоминаю, как в ноябре 2007-го мы приехали в Литл-Рок, столицу штата Арканзас. Экономический кризис еще не начался, три четверти населения штата все еще голосуют за республиканцев и считают уход Буша национальной трагедией. А мы с Дедрой, через полгода после знакомства, отправляемся к ее родителям, чтобы сообщить им о нашей скорой свадьбе.

Да, все как-то быстро у нас закрутилось. Я и глазом не успел моргнуть, как уже стоял на пороге довольно просторного крыльца уютного двухэтажного дома с палисадником.

– Это обязательно? – я некоторое время мнусь, перед тем как зайти. Неловко как-то…

– Мы уже приехали. Чего пасуешь? – Дедра лукаво смотрит на меня, слегка приподнимая правую бровь. – Боишься, что ли?

Вот ведь… знает, как поддеть.

– Ничего я не боюсь! Просто… – придется искать, что ответить, – не знаю, как они ко мне отнесутся, я же…

– Иммигрант? Вот увидишь, все будет в порядке. Так что, ковбой, давай… – подталкивает меня к крыльцу, – полный вперед!

Пластиковая кнопка звонка отзывается мелодичным звоном внутри дома. Мы ждем совсем недолго, прежде чем нам открывает дверь мама Дедры, Шейла, – воплощение американского Среднего Запада. Джинсы, о которые удобно вытирать руки на работе, опрятная, опасно утягивающая блузка с леопардовым принтом, серьги-кольца в мочках ушей и, как по трафарету, подведенные розовые губы.

– Honey! – распахивает руки для объятий будущая теща. – Как я соскучилась! Милая, а кто этот джентльмен?

– Стас, – решаю представиться первым, чтобы не показаться трусом. – Жених!

«Жених?! – я просто в панике от своих формулировок. – Ничего другого придумать не мог?»

Но реакция на мое объяснение избавила меня от всех страхов. Шейла одаривает улыбкой и заключает в объятия.

Две минуты, и мы на кухне. На столе – большой стеклянный кофейник, за столом – мы с Дедрой, вокруг стола – волнение. Дедра спешит рассказать как можно больше о нашем знакомстве:

– Мам, я ведь, когда приехала… в этом Нью-Джерси одни додики…

– Полегче, леди! – те самые руки, деловито упертые в бока. Ругает не всерьез, а скорее по привычке. – Не в моем доме, дорогуша.

– А Стас… – надо же, она почти краснеет, рассказывая. – В общем, мы вместе не так долго, но…

– И все-таки сколько вы вместе, дочка?

– Полгода, – отвечаю я. Затем понимаю, что срок этот маленький и его нужно подкрепить чем-нибудь существенным. Поэтому добавляю: – Я люблю вашу дочь, мэм.

Уж не знаю, что играет мне на руку, то ли дешевый романтизм, который нравится большинству американцев, то ли горячая уверенность Дедры. Но ее мама лишь еще шире улыбается:

– Я так рада, что ваши сердца теперь вместе. Представляю, как обрадовалась Трейси.

Когда Шейла упомянула тетю Трейси, я поневоле улыбнулся. Я познакомился с ней, когда мы только начали встречаться с Дедрой.

Тетя Трейси живет в большом частном доме, расположенном далеко за городом. Построенный в начале XX века в колониальном стиле, двухэтажный, с большими верандами, он причислен к историческому наследию США, и раз в год к нему стягиваются туристические экскурсии.

К тому же тетя Трейси держит небольшую куриную ферму и работает риелтором.

У нее серьезные проблемы со здоровьем, но она очень светлый человек и никогда не унывает. Во время каждой встречи подшучивает надо мной и рассказывает забавные истории из своего прошлого. Для меня она является примером того, как оставаться позитивным человеком независимо от трудностей, встречающихся на жизненном пути.

– Но, милая, а как же учеба? – Шейла одарила дочь недоуменным взглядом. – Ты же хотела стать медсестрой.

– Я все это время беру курсы. Full-time брать не обязательно…

– Но сестринская школа…

– …принимает на обучение всех, кто получил AA, ма-а-ам, – Дедра победоносно тянет гласные. – Самое главное – отучиться необходимое количество академических часов.

Примерно через час приехал отец Дедры. Как я выяснил, ее родители были в разводе и редко общались. Но это событие папа Дедры не мог проигнорировать.

– Том, ну наконец-то! – обращается мать к бывшему мужу. – Посмотри на нашу малышку. Скоро будет замужем и станет медсестрой. Будет наша умничка зашибать звонкую монету.

– Очень надеюсь на это, – густым басом отвечает отец.

– Знакомься, а это жених! Стас.

Я встаю, и мы жмем друг другу руки.

– Очень приятно, сэр.

– Мне тоже, – улыбается он в густые усы. – Желаю вам только счастья. Береги ее, сынок.

Вот и все. Никаких красивых историй, как в голливудских фильмах. Ни красивого предложения руки и сердца под россыпью звезд в ночном небе, ни эффектного хлопка пробкой из бутылки шампанского. Дедру, конечно, такое устроить не могло.

Глава 25. Зеленый коридор

Спустя две недели мы сидим в суши-баре, где решили… инсценировать помолвку. Восхитительное коварство.

– Ой, дорогой, – Дедра разрядилась в пух и прах, что с ней редко случается. Говорит настолько громко, насколько позволяет приличие. – Как здесь прекрасно, милый! – ее актерским способностям можно только позавидовать.

Это сигнал. Доставая кольцо из правого кармана джинсов, опускаюсь на одно колено и театрально провозглашаю:

– Дедра! – и меня, и ее разбирает дикий хохот. Но делать нечего – приходится сдерживаться перед публикой. На нас смотрит весь ресторан. Небывалое внимание. – Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

В зале нет ни одного человека, который в этот момент оказался бы равнодушен. Дедра едва ли не лопается от смеха, когда набирает еще немного воздуха и все же отвечает, так же торжественно:

– Согласна!

Посетители хлопают. Мы почти персонажи мелодрамы. Действуем по сценарию и так же безоговорочно счастливы.

Но если эта сцена была мелодрамой, то получение грин-карты – комедией.

В конце 2007 года мы с Дедрой сыграли свадьбу, а уже в 2008-м нашли адвоката из Филадельфии. Именно этот человек во многом вдохновил меня на выбор профессии.

Он помог собрать все необходимые бумаги: стандартные иммиграционные формы, документы, удостоверяющие, что брак настоящий, общие банковские счета, доказательства того, что вместе с Дедрой платим налоги, совместные фото, заявления-подтверждения от друзей, описание от меня и Дедры, как мы познакомились и как я делал предложение, а также многое другое.

Так мы узнали, что иммиграционная служба все сделает за два-три месяца. Но выяснилось, что мы не достигаем определенного порога дохода. Необходим спонсор, или, другими словами, поручитель, у которого были американское гражданство или грин-карта и достаточный годовой заработок.

Да уж, задачка. Ведь американцу объяснить всю эту схему с получением документов крайне тяжело, тем более незнакомому тебе человеку. Но вопреки всему нам помогли.

Через знакомых мы вышли на женщину, коренную американку предпенсионного возраста.

Не надеясь получить от нее согласие, готовясь к трудному диалогу, я объяснил ей всю ситуацию.

– О’кей, – дружелюбно отвечает она.

– Мне от вас нужны к тому же персональные данные, – выдавливаю из себя, понимая, что сейчас уж точно она меня пошлет.

– О’кей, – и та же улыбка на лице.

Я был очень удивлен тем, что эта женщина настолько доверилась мне и решила помочь, несмотря на то что в глаза меня раньше не видела.

Наш час пробил в феврале 2009-го – мы получили приглашение на интервью. А через две недели мы уже заходили в приемное помещение иммиграционного офиса.

Усевшись за большим прямоугольным столом, принялись ждать, когда нас вызовут. Десять минут… Полчаса… Дабы скоротать время, мы с Дедрой принялись дурачиться, как малолетние подростки: я закидываю на нее ноги, а она тут же их сбрасывает.

Вдруг дверь распахивается и выходит офицер иммиграционной службы, блондинка славянской внешности.

– Шамаев!

Дедра резко сбрасывает мои ноги со своих колен, а я от неожиданности не успеваю сгруппироваться и падаю назад вместе со стулом, пытаясь сдержать смех от такой абсурдной ситуации. Мне не дает окончательно упасть адвокат.

– Мы здесь, – поднимаю руку.

– Заходите, Шамаев, – сдерживая смешок, машет нам рукой женщина-офицер. И тут я почему-то понимаю, что все у нас пройдет легче и быстрее, чем мы думали.

Так и случилось.

– Станислав, вы из России? – ставя печати на наши бумаги, спрашивает блондинка.

– Да, мэм. Медведей там уже немного. Да и балалайку увидишь разве что в музее.

– Да, чувство юмора у вас есть, – смеется она, продолжая избивать печатями наши бумаги. – У меня ведь тоже славянские корни. Я из Польши.

Так за непринужденным разговором мы провели около пятнадцати минут.

– Всё, можете быть свободны, – улыбнулась она, наконец собрав ворох документов в аккуратную стопку и придвинув ее ко мне. – Спасибо за увлекательную беседу.

– Как свободны? – я недоверчиво посмотрел на нее.

– Поздравляю вас с получением грин-карты, Станислав, – еще шире улыбнулась женщина-офицер.

Даже после того, как мы вышли из здания, я не мог поверить, что все так быстро закончилось. Мы ждали около часа, готовились чуть ли не к экзамену. А тут так мило поболтали, ответили на три общих вопроса – и все печати на месте, а в руке одобрение на долгожданную грин-карту. Саму карточку – ламинированный пластик с моим фото, именем, фамилией и подписью «постоянный резидент» – я увижу чуть позже.

Что интересно, за всю встречу адвокат не сказал ни слова. Только поздоровался и попрощался. Он сам был поражен, насколько легко все прошло.

Окончательное осознание ко мне пришло после разговора с мамой по телефону.

– Ты понимаешь хоть сам, что произошло? – раздался в трубке ее радостный голос, когда я сообщил, что получил грин-карту. – Ты в одном шаге от статуса полноправного гражданина США!

Мамин восторг и поздравления коллег по работе, на которую я недавно устроился, дали мне понять, что это все происходит на самом деле.

Глава 26. Работа «на другом уровне»

Я ушел из «Файбергласса» и теперь работаю в фирме по сайдинговым работам. Обшиваем фасады домов симпатичным материалом самых разных цветов и размеров. Пятнадцать долларов в час мне, как новичку, никакой химии и только свежий, океанский воздух. Это ли не мечта?

Есть только одна проблема…

– Лезь давай! – махнул наверх Леонид, мой новый наставник. На новом месте я едва ли профессиональнее мыши с молотком. Мне требуются постоянные инструкции. Давать их Леня не любит, он привык контролировать, а еще ходить все время в черных солнцезащитных очках. – На самом верху нужно присобачить один лист. А я здесь постою.

Судя по его виду, он и стоять особо не хочет – нога за ногу, лицо уставшее.

– Понял, – в таких делах проще всего сразу с головой в работу. А там будет видно. – Ты только… – думаю, как бы сказать поубедительнее, – лестницу крепче держи.

Он пробурчал что-то в ответ, а я энергично полез наверх. Пока ничего сложного, лишь с каждым шагом ветер начинает шуметь чуть сильнее.

На последней ступеньке он перестает быть просто бризом. Теперь это шквалистый ветер. Никаких тебе приятных дуновений – только хардкор. Держу пластину двумя руками и что есть силы прижимаюсь к стене. Легче мне не становится. Сложности прибавляет Леонид, который, натягивая капюшон, кричит снизу:

– Слышь. Да успокойся, я тебе говорю. Лезь дальше, я страхую.

Он похож на Славика из миниатюр передачи «Наша Russia», и я хохочу, надрывая живот и прижимаясь к лестнице, которая уже начинает вибрировать на ветру.

– Всё… – перевожу дыхание, – слезаю! Не готов я к такому. Сам давай!

Работать с Леней нелегко. Никаких объяснений, подчас одни крики да недовольство. Николай, начальник стройки, не удивлен, когда я прошу его поставить меня в пару с Олегом.

Тем самым, с которым мы так хорошо съездили выпить пива. С тех пор своей вредной привычки он не бросил, а, видимо, наоборот, провел апгрейд.

– Стас, садись давай, – машет Олег в сторону компании из восьми подпитых мужичков, которые сгрудились вокруг маленькой вавилонской башни из пивных бутылок. Рядом, как сарай у дома, – открытая пачка сухариков. – Пивка попьем. Утро-то добрым не бывает.

– Пиво заставляет почки лучше работать, – заботливо добавляет кто-то из парней. – И энергии прибавляет.

– Не, ребят, какое пить с утра, вы чего? Сейчас Коля придет, а работы еще не начали.

– Да забей ты. Вон у Лени чеснок есть. Средство стопроцентное – отбивает все запахи и ароматы.

В круг я тем не менее не сажусь. Напрасные уговоры с последующим отказом – частый повод для ссор. Но, как по мне, каждый раз соглашаться выпивать на работе, только чтобы не отличаться от других, – это повод для серьезных вопросов самому себе.

Николай, кстати, появился раньше и застал всех врасплох. Он тут же обвел взглядом всю картину маслом.

– Вы че, охренели? – его рык быстро приводит ребят в чувство. – А ну бегом работать.

Заниматься сайдингом постепенно начинает мне надоедать. Вместо того чтобы кататься на серфе, я «наслаждаюсь» морским воздухом, строя здание на пирсе. После некоторых размолвок с коллегами я все же остался.

– Стас, придержи тот конец, будь любезен! – мой напарник висит на дальнем конце стены. Его руки прижимают облицовочный лист как можно ближе к креплениям, но край все равно провисает.

Юра, мощный, надежный, каждый кулак размером с кувалду, да и весом, наверное, такой же. Такому на ринге выступать, а не с сайдингом возиться. Сегодня мы с ним в паре из-за того, что Олег не вышел на смену.

– Ага, секунду, – подхватываю кусок бежевого пластика со своей стороны и жду, пока Юра зафиксирует свою сторону дюбелями.

Есть время посмотреть на городской пейзаж и отдохнуть.

– Чего такой грустный? – ухмыляется Юра и крутит во рту зубочистку, пытаясь быть похожим на Микки Рурка.

– А? – из реальности я немного выпал. Наверное, на меня так действует шум моря. – Что ты говоришь?

– Чего грустный такой, говорю? Работа достала?

Удивительное совпадение. Часто бывает, что самые случайные люди очень тонко улавливают настроение.

Нью-Джерси здорово утомил меня за последние полгода. Холодные зимы, непродолжительное лето, работа преимущественно на стройке или в ресторане, а самое главное – полное отсутствие видимых перспектив. Все это время мне кажется, что…

– …пора двигаться дальше, – сам не замечаю, как говорю вслух.

– Ау? – Юра уже отвлекся. С грохотом и шумом вниз упала одна из отверток. – Как ты сказал?

– Говорю, надоело все. Работа эта, Вайлдвуд, ты оглянись… – в подтверждение своих слов провожу вокруг рукой. Две старушки на пляже как раз растягиваются в позе тай-цзы. Демонстративненько. – Тут же ничего не происходит. Мне чуть за двадцать, а я сижу в этом болоте.

– Ой-ой! Лови!

Одна из крепежных перекладин прогибается. Кри-и-и! – скрипит полиметаллический тяж и лишь каким-то чудом зависает в воздухе в сантиметре от моего ботинка.

Если бы упал, меня бы, несомненно, ждала механическая ампутация пальцев в полевых условиях. Пронесло, как говорится.

– Ну и чего сидишь? Махнул бы куда-нибудь. Ты да твоя девочка, – поразительная у него осведомленность, – скажем, в Нью-Йорк. Будешь бродить по Центральному парку, Манхэттен, все дела, – мой напарник улыбается еще шире. Ему, очевидно, в свое время пришлось побродить и по Манхэттену, и по Центральному парку.

– Не, Юра. Нью-Йорк… – вспоминаю серые дома-муравейники и бесконечные лестницы, – не для меня. Слишком уж грязно и шумно.

– Чикаго. Разве не мечтаешь посмотреть на озеро Мичиган?

– Да там же колотун! Я не для того из России приехал, чтобы на холоде шнурки завязывать.

– Ну понял.

Мы карабкаемся на уровень повыше и облицовываем следующий квадратный метр восходящей стены. Сам того не зная, Юра озвучил мысли, регулярно посещавшие меня уже на протяжении долгого времени. Пожалуй, нет ничего удивительного в том, что мы почти синхронно проговариваем:

– Флорида?