Текст книги "История России в лицах. Книга третья"

Демократизм поведения сочетался у императора c искренней верой в божественный характер своей власти:

– Конституция? Чтоб русский царь присягал каким-то скотам?!

О своей политике Александр III высказался более чем определенно:

«Министры наши… не задавались бы несбыточными фантазиями и паршивым либерализмом».

Начиная царствовать, он хотел улучшить положение крестьян. При Александре III был проведен ряд реформ: поэтапная отмена подушной подати, обязательный выкуп земли и понижение выкупных платежей, но вскоре он отказался от начатого курса, стремясь укрепить сословный строй и монархический порядок. Либерально мыслящие деятели заменялись Александром III «истинно русскими людьми», обычно – убежденными реакционерами.

Было введено «Положение об усиленной и чрезвычайной охране», позволившее, властям по их усмотрению вводить чрезвычайное положение на местах. Реакция общественности – «Произвол!!!» Логично: при чрезвычайном положении с бомбой в кармане не разбежишься.

Был введен закон о земских начальниках, возвративший дворянам многие из утерянных ими прав. Реакция общественности – «Откат в каменный екатерининский век!». Оно и понятно: общественное мнение в стране теперь делали разночинцы, а им никто никаких дополнительных прав давать не собирался.

Был принят «Циркуляр о кухаркиных детях», восстанавливавший сословный принцип при получении образования. Оправдать это трудно, но понять – можно: Александр явно предвидел момент, когда будет выдвинут лозунг: «Каждая кухарка должна уметь управлять государством».

Было осуществлено усиление цензуры (ну, это вообще безобразие, сами понимаете, слова лишнего не скажи). За этот указ Александра III не пнул только очень ленивый. Ведь так славно жилось при его батюшке-либерале: хочешь критические статьи публикуй, хочешь – прокламации раздавай, хочешь – бомбы подкладывай. Зря, кажется, убили царя-освободителя: накачали на свою шею сатрапа какого-то. Придется и его… того. Только теперь это уж очень хлопотно стало.

И почти никто не отметил редчайшей особенности царствования Александра III – отсутствие войн. За свою внешнюю политику был прозван «миротворцем». В 1893 Александр III подписал франко-русскую военную конвенцию, чем обезопасил Россию от растущей агрессивности Германии.

Царь отличался богатырским телосложением и славился «взглядом василиска», унаследованным от деда, императора Николая Первого: его взгляд внушал ужас, мало кто мог смотреть Александру в глаза. Решительность сочеталась в нем с робостью; император боялся ездить на коне, стеснялся больших масс народа.

Александр III отменил любимый петербуржцами майский парад – когда в первый погожий выходной мая все сто тысяч столичного войска маршировали по Марсову полю в высочайшем присутствии. Дело было в том, что царь не выносил вида такой массы войск. Какой великолепный повод для зубоскальства: царь боится вида собственного войска!

На самом деле он ничего не боялся, только становился все более замкнутым и суровым. Практически перестал выезжать из Гатчины даже в Санкт-Петербург: не желал новых попыток покушений, арестов, газетной шумихи. Но – так и не избежал.

17 октября 1888 года царская семья возвращалась с отдыха в Ливадии. В пятидесяти километрах от Харькова возле станции Борки их поезд потерпел крушение. Семь вагонов оказались разбитыми; были жертвы среди прислуги, но царская семья, находившаяся в вагоне-столовой, осталась цела, благодаря императору.

При крушении обвалилась крыша вагона; Александр, как говорили, удерживал её на своих плечах до тех пор, пока не прибыла помощь. Сколько для этого нужно было физических сил, не говоря уже о моральных, наверное, не стоит и упоминать. Но семью император спас, как выяснилось, ценою собственной жизни.

Вскоре после этого происшествия император стал жаловаться на боли в пояснице. Профессор Трубе, осмотревший Александра, пришёл к выводу, что страшное напряжение при падении крыши вагона положило начало болезни почек. Болезнь неуклонно развивалась. Государь все чаще чувствовал себя нездоровым. Цвет лица его стал землистым, пропал аппетит, плохо работало сердце.

А прогрессивная интеллигенция ликовала: почки больные? отбил их, спасая семью при катастрофе? Да бросьте, обыкновенный алкоголизм: просто почти не выдержали такой нагрузки, вот и весь фокус. Не зря же он предпочитает жить затворником: на людях пить императору как-то невместно, а в одиночку – самое оно.

Зорко наблюдая за состоянием здоровья императора, его недоброжелатели не удостоили своим вниманием присоединение в 1881 году к России Туркмении, причем не столько военным путем, сколько путем дипломатических переговоров. Проигнорировали заключенный в 1885 году Тяньцзинский договор между Россией и Китаем, по которому для русских судов открывались порты Шанхай, Нинбо, Фучжоу, Амой, Кантон, Тайнань, Сучжоу и др., а русские подданные получали возможность открывать в Китае фактории с правом экстерриториальности. Не удостоили своим вниманием и подписание в 1892 году договора о французско-русском военном союзе, согласно которому Россия приходила на помощь Франции в случае агрессии со стороны Германии или ее союзников.

В 1891 году Россия начала строительство Великой Сибирской магистрали – железнодорожной линии Челябинск-Омск-Иркутск-Хабаровск-Владивосток (около 7 тысяч километров). Его завершение должно было резко увеличить силы России на Дальнем Востоке.

«Мрачные годы России», «неподвижность в воздухе и в делах», «всюду удушающая цензура и полицейский произвол»… это во всех воспоминаниях прогрессивно настроенных современников о царствовании Александра Третьего.

А чего бы они хотели, спрашивается, после того, как давшего России невиданные доселе свободы император был в клочья разорван бомбой во время прогулки – прогулки в карете и под охраной эскорта казаков. Замечу, что Николай Первый, кем-то «остроумно» прозванный Палкиным по Санкт-Петербургу гулял в любое время суток один, и ни в одну свободомыслящую голову не залетела мысль о цареубийстве.

Фатальной ошибкой правительства Александра Третьего было сохранение черты оседлости для евреев и снижение ценза на их поступление в различные учебные заведения. Бурлившая энергия искала выхода и вместо того, чтобы (как в Европе и Америке) служить общему прогрессу, создала – с активной помощью и при попустительстве «русской прогрессивной интеллигенции – практически революционную обстановку в стране. Но уж что сделано, то сделано, последствий этого нахлебались практически все: и организаторы, и сочувствующие, и ни в чем неповинные люди.

К вящей досаде революционно настроенных элементов, убивать императора не пришлось: зимой 1894 года он простудился, а в сентябре, во время охоты почувствовал себя совсем скверно. Берлинский профессор, срочно приехавший по вызову в Россию, нашёл у императора нефрит – острое воспаление почек; по его настоянию Александра отправили в Крым, в ту же Ливадию.

Там он и скончался, не дотянув даже до пятидесяти лет и прожив лет на тридцать меньше положенного ему по природным данным.

Россияне выражали свою скорбь традиционно умеренно. Экспансивные же французы были не столь сдержаны в проявлении своих эмоций: председатель Сената Франции заявил, например, что «… русский народ переживает скорбь утраты властителя, безмерно преданного его будущему, его величию, его безопасности; русская нация под справедливой и миролюбивой властью своего императора пользовалась безопасностью, этим высшим благом общества и орудием истинного величия».

Примерно в таком же ключе писала и французская пресса:

«…Он оставляет Россию более великой, чем её получил».

И только Сергей Витте имел смелость сказать:

«Если бы Александру III суждено было продолжить царствовать, сколько он царствовал, то император, по собственному убеждению двинул бы Россию на путь спокойного либерализма».

Наверное, так оно и вышло бы. Но – не сложилось. В октябре 1894 года Россия присягнула своему последнему императору – Николаю II. А меньше, чем через четверть века шагнула в бездну «нового мира».

P.S. Память об Александре III стиралась после 1917 года с каким-то страстным ожесточением. Музей изящных искусств имени Александра III получил название Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина. Государственный Русский музей имени императора Александра III стал просто Государственным Русским музеем. Город Александровск, основанный в 1889 году в Мурманской области стал Полярным. Поселок Александровский, заложенный в 1893 году, положил начало городу… Новосибирску.

И только в Париже радует туристов открытый в 1900 году Мост Александра III, который никто и не думает переименовывать. Практичные французы, до сих пор сожалеющие о том, что погорячились и смахнули Бастилию (какой музей бы был!) не любят что-либо менять в истории.

А ведь три революции пережили…

Последний император

Трагедия жизни императора Николая II состояла в неразрешимом противоречии между его глубочайшим убеждением в необходимости сохранения основ и традиций России и нигилистическими попытками значительной части образованных (!) слоев страны разрушить их. И речь шла не только о сохранении традиционных форм управления страной, а о спасении русской национальной культуры, которая, как он чувствовал, была в смертельной опасности

События последних восьмидесяти лет показали, насколько был прав российский император.

Кроме того, будучи безупречным мужем и отцом (явление в семействе Романовых почти уникальное) он был обречен всю жизнь защищать свою семью от нападок извне. Прибавим к этому трагедию рождения неизлечимо больного единственного сына, трагедию, которую окружающие просто отказывались понимать и воспринимать всерьез.

Из его дневников и переписки, над которыми вдоволь потешились историки и писатели последующих десятилетий, ясно, какие страшные моральные страдания он испытывал. Чувствуя себя ответственным за судьбу не только своей семьи, но и всей России, он не находил в себе достаточно внутренних сил, чтобы вынести это чувство ответственности.

Результат: предательство ближайших людей, отречение от престола и подвал Ипатьевского дома. Непосильная ноша в конце концов раздавила и императора, и тех, кто находился рядом с ним, и, в конечном итоге, всю прежнюю Россию вместе с теми, кто радостно шествовал с красными бантами по улицам Петрограда, празднуя «конец тирана» – отречение Николая от престола.

«Вера в Бога и в свой долг Царского служения, – пишет историк С. С. Ольденбург, – были основой всех взглядов императора Николая II. Он считал, что ответственность за судьбы России лежит на нем, что он отвечает за них перед Престолом Всевышнего. Другие могут советовать, другие могут Ему мешать, но ответ за Россию перед Богом лежит на нем. Из этого вытекало и отношение к ограничению власти, которое Он считал переложением ответственности на других, не призванных, и к отдельным министрам, претендовавших, по Его мнению, на слишком большое влияние в государстве. „Они напортят – а отвечать мне“».

Николай Александрович Романов, будущий император Николай II, родился 19 мая 1868 года у престолонаследника Александра Александровича и его супруги Марии Федоровны, урожденной датской принцессы Дагмар. В дневнике Александра Третьего сохранилась запись:

«Бог послал нам сына, которого Мы назвали Николаем. Что за радость была, этого нельзя себе представить, Я бросился обнимать Мою душку-жену, которая разом повеселела и была счастлива ужасно. Я плакал, как дитя, и так было легко на душе и приятно… а потом пришел Я. Г. Бажанов читать молитвы, и Я держал Моего маленького Николая на руках».

Первенец, желанный и всеми любимый ребенок получил воспитание и образование под личным руководством своего отца, на традиционной религиозной основе, в спартанских условиях.

Детей в семье было пятеро – Николай (самый старший), Георгий, Ксения, Михаил и Ольга. Отец приучал своих детей спать на простых солдатских койках с жесткими подушками, утром обливаться холодной водой, на завтрак есть простую кашу. Первое, конечно бессознательное, знакомство Николая с простыми русскими людьми происходило через кормилицу-мамку. Выбирались мамки из русских крестьянских семей и по окончании своей миссии отправлялись обратно в родные деревни, но имели право приезда во дворец в день Ангела своего питомца и к празднику Пасхи.

Во время этих встреч подростки беседовали со своими кормилицами, впитывая в сознание народные обороты русской речи. Как справедливо отметил один из современников, «при невероятной смеси кровей в Царской семье эти мамки были, так сказать, драгоценным резервуаром русской крови, которая в виде молока вливалась в жилы Романовского Дома и без которой сидеть на русском Престоле было бы очень трудно. Все Романовы, у которых были русские мамки, говорили по-русски с налетом простонародности. Так говорил и (отец Николая) Александр Третий. Если Он не следил за собой, то в Его интонациях… было что-то от варламовской раскатистости».

Поощрялись подвижные детские игры, физическая работа в саду. Николай и другие дети Цесаревича Александра часто посещали птичий двор, оранжерею, ферму, работали в зверинце. Им дарили птиц, гусей, кроликов, медвежат, за которыми Они сами ухаживали: кормили их, чистили. В детских комнатах постоянно жили птицы – снегири, попугаи, канарейки, которых дети забирали с собой, когда летом уезжали в Гатчину.

Николай рос тихим и задумчивым. С ранних лет в нем уже сказывались основные черты характера, и – прежде всего – самообладание.

«Бывало, во время крупной ссоры с братьями или товарищами детских игр, – рассказывает Его воспитатель К. И. Хис, – Николай Александрович, чтобы удержаться от резкого слова или движения, молча уходил в другую комнату, брался за книгу и, только успокоившись, возвращался к обидчикам и снова принимался за игру, как будто ничего не было».

К сожалению, попытки вести себя также гораздо позднее со взрослыми людьми, придворными, министрами, дипломатами почти всегда воспринимались как проявление слабости, нерешительности и отсутствия собственной позиции.

Регулярные домашние занятия Николая начались, когда ему исполнилось 8 лет. Учебная программа включала восьмилетний общеобразовательный курс и пятилетний курс высших наук. В основе лежала измененная программа классической гимназии; вместо латинского и греческого языков изучалась минералогия, ботаника, зоология, анатомия и физиология. Курсы истории, русской литературы и иностранных языков были расширены. Цикл высшего образования включал политическую экономию, право и военное дело (военное правоведение, стратегию, военную географию, службу Генерального штаба). Проводились также занятия по вольтижировке, фехтованию, рисованию, музыке.

Николай в совершенстве овладел английским и французским, немецкий и датский знал хуже. Он уже с детства полюбил историческую и художественную литературу, читал ее как на русском, так и на иностранных языках и даже как-то признался, что «если бы был частным человеком, то посвятил бы себя историческим трудам». Со временем обнаружились и Его литературные пристрастия: Цесаревич Николай с удовольствие обращался к Пушкину, Гоголю, Лермонтову, любил Толстого, Достоевского, Чехова…

Назвать такое образование «средним», как это делало большинство современников Николая и советских историков и продолжают делать до сих пор все, кому не лень, я бы не рискнула. Всем бы такое среднее образование, особенно сейчас!

Большое внимание было уделено военной подготовке будущего царя. Для ознакомления с военным бытом наследник (первый случай в династии Романовых!) даже прошел лагерные сборы и в 1892 году был произведен в полковники.

Из-за преждевременной кончины Александра Третьего его сыну не суждено было стать генералом российской армии, которыми были все его предшественники на престоле и большинство Великих Князей. Императоры не присваивали самим себе. воинских званий.

Но маленький Николай получал и другие уроки: уроки ничем не оправданной человеческой жестокости. Первый такой урок был получен 5 февраля 1880 года, когда произошло очередное – пятое – покушение на государя императора Александра II, произведённое террористической организацией «Народная воля». В результате взрыва погибли 11 человек, около восьмидесяти было ранено, в основном солдат лейб-гвардии Финляндского полка и лакеев. Они лежали окровавленные, обгоревшие, искалеченные, разорванные на куски… Простые русские люди. Тот самый русский народ, во благо которого якобы и совершали свои покушения террористы…

Детство Николая бесповоротно закончилось 1 марта 1881 года. Вместе с младшим братом Георгием Николай присутствовал при кончине своего деда.

«Мой Отец подвел Меня к постели, – вспоминал позднее последний Самодержец. – „Папа, сказал Он, повышая голос, „Ваш луч солнца“ здесь“. Я увидел дрожание ресниц, голубые глаза Моего Деда открылись, Он старался улыбнуться. Он двинул пальцем, Он не мог поднять руки, ни сказать то, что хотел, но Он несомненно узнал Меня…»

Пережитое потрясение осталось в памяти Николая вплоть до последних дней его жизни, Он вспоминал о нем даже в далеком Тобольске. «…Годовщина кончины папа – отмечено в дневнике 1 марта 1918 года. – В 2 часа у нас была отслужена панихида. Погода стояла такой же, как тогда, – морозная и солнечная…»

Для подростка Николая столь ужасная кончина Деда стала незаживающей душевной раной. Он не мог понять, за что убийцы подняли руку на Государя, прославившегося в русском народе справедливостью, благостью и кротостью, освободившего крепостных крестьян, утвердившего гласный суд и самоуправление местных органов власти. Уже тогда Николай начинает осознавать, что далеко не все подданные России хотят блага своей Родине.

Насильственная страшная смерть императора Александра Второго произвела на двенадцатилетнего подростка неизгладимое впечатление: слово «террорист» для него стало равнозначным слову «антихрист», а убийство – страшнейшим из грехов. Особенно убийство ни в чем неповинных людей.

В сознание Николая входило также понимание того, что нарушено самое существенное в государственной жизни России – традиционная духовная, патриархальная связь между царем и русским народом. Стало понятно, что русский царь никогда более не сможет относиться к своим подданным с безграничным доверием. Не сможет забыть цареубийство.

Второе потрясение цесаревич Николай испытал семь лет спустя. 17 октября 1888 года возле станции Борки, когда Царский поезд проходил через глубокую балку, произошло оседание пород и несколько вагонов на полной скорости угодили в яму.

Царская Семья в момент крушения находилась в вагоне-столовой.

Вот что писала выходившая в то время газета «Гражданин»:

«После первого толчка последовала остановка. Вторым толчком, силою инерции, был выбит низ вагона. Все упали на насыпь. Затем последовал третий момент, самый ужасный: стены вагона отделились от крыши и начали падать вовнутрь. По произволению Господню падающие стены встретились и образовали крышу, на которую свалилась крыша вагона: вагон-столовая обратился в приплюснутую массу.

Весь ход колес отброшен далеко в сторону и разбился на мельчайшие части. Крыша, затем свернутая и откинутая в сторону, открыла жалкие остатки вагона. Под обломками, казалось, была погребена Царская Семья. Но Господь явил великое чудо. Царь, Царица и Царские Дети были сохранены для Отечества чудом Всевышнего.

Крыша навалилась на них косо, рассказывает очевидец Зичи, который находился в вагоне.

«Между стеной вагона и крышей было отверстие, через которое я и вошел. За мной вошла графиня Кутузова. Государыня Императрица была вынута из окошка вагона. У Государя Императора оказался сплющенным серебряный портсигар, с правой стороны в кармане».

Такое не скоро забудешь… если забудешь вообще. Но постепенно жизнь в царском семействе вошла в привычную колею.

Цесаревич Николай был немного выше среднего роста (до него несколько поколений Романовых гордились тем, что были очень высокого роста, и император Александр Третий порой ворчал на свою миниатюрную супругу: «Испортила мне породу…»), физически хорошо развит и вынослив – сказывался результат отцовской выучки и привычка к физическому труду, которым он хоть понемногу, но занимался всю жизнь. Царь имел открытое, приятное, породистое лицо. И практически все, знавшие Царя и в молодости, и в зрелые годы, отмечали его удивительные глаза, так замечательно переданные в известном портрете В. Серова. Они выразительны и лучисты, хотя в их глубине таятся грусть и беззащитность.

В качестве завершения своего образования Николай совершил кругосветное путешествие. За девять месяцев он проехал Австрию, Триест, Грецию, Египет, Индию, Китай, Японию, а далее сухим путем через всю Сибирь, проделав путь в 35 тысяч верст.

В Японии у наследника произошла удивительная встреча, о которой мало кому известно. Недалеко от Киото жил весьма почитаемый отшельник-монах Теракуто, взору которого были открыты тайны мира и судьбы людей. Он не любил прерывать своего созерцательного уединения и редко к кому-нибудь выходил. Но к Николаю не просто вышел – приветствовал его глубоким поклоном. Никто (с наследником был придворный и переводчик) не произнес ни слова, ожидая, что скажет затворник. Смотря невидящими глазами, как бы, оторванный от всего земного, Теракуто заговорил:

– О, Ты, Небесный Избранник, о, великий искупитель, мне ли проречь тайну земного бытия Твоего? Ты выше всех. Нет лукавства, ни лести в устах моих пред Всевышним. И вот тому знамение: опасность витает над Твоей главою, но смерть отступит и трость будет сильнее меча… и трость засияет блеском. Два венца суждены Тебе, Царевич: земной и небесный. Играют самоцветные камни на короне Твоей, Владыко могущественной Державы, но слава мира преходит и померкнут камни на земном венце, сияние же венца небесного пребудет во веки. Наследие предков Твоих зовет Тебя к священному долгу. Их голос в Твоей крови. Они живы в Тебе, много из них великих и любимых, но из них всех Ты будешь величайшим и любимейшим.

Великие скорби и потрясения ждут Тебя и страну Твою. Ты будешь бороться за ВСЕХ, а ВСЕ будут против Тебя. Настанет, что Ты жив, а народ мертв, но сбудется: народ спасен, а Ты свят и бессмертен. Оружие Твое против злобы – кротость, против обиды – прощение. И друзья и враги преклонятся пред Тобою, враги же народа Твоего истребятся.

Вижу огненные языки над главой Твоей и Семьей Твоей. Это посвящение. Вижу безчисленные священные огни в алтарях пред Вами. Это исполнение. Да принесется чистая жертва и совершится искупление. Станешь Ты осиянной преградой злу в мире. Теракуто сказал Тебе, что было открыто ему из Книги Судеб. Здесь мудрость и часть тайны Создателя. Начало и конец. Смерть и бессмертие, миг и вечность. Будь же благословен день и час, в который пришел ты к старому Теракуто».

Коснувшись земли, Теракуто, не поворачиваясь, стал отходить, пока не скрылся в чаще дерев. Цесаревич просил никому не рассказывать об этом предсказании. А через несколько дней в Киото состоялось покушение на жизнь цесаревича.

Фанатик-японец ударил его саблей по голове, но удар лишь скользнул, причинив неопасное ранение. Принц Георгий Греческий изо всей силы ударил преступника бамбуковой тростью, чем спас жизнь Цесаревичу. По возвращении наследника Цесаревича в С.-Петербург, беседуя с принцем Георгием, Император Александр Третий выразил желание получить на время трость. Император вернул ее принцу Георгию уже в оправе тончайшей ювелирной работы, всю осыпанную бриллиантами. Сбылось знамение, первое предсказание старого Теракуто: трость оказалась сильнее меча и трость засияла.

К сожалению, предсказание сбылось полностью, а не только в этой части.

Когда Николаю исполнился 21 год, он по настоянию отца начал принимать участие в заседаниях Государственного совета и Комитета министров. После такой школы жизни, которую прошел во время кругосветного путешествия наследник престола, Александр III начал поручать ему более серьезные дела. Николай был назначен председателем комитета Сибирской железной дороги. Он присутствовал на всех его заседаниях, относясь к этому назначению с большой ответственностью.

Отец также поручил Николаю председательствовать в особом комитете по доставке помощи населению губерний, пострадавших от неурожая (действовал до 5 марта 1893 года). Комитет собрал пожертвований более чем на 13 миллионов рублей и распределил их среди голодающих крестьян.

Кроме работы в этих комитетах, Николай постоянно приглашается на заседания высших государственных учреждений, где практически знакомится с наукой управления великой страной.

Наследника прекрасно подготовили к нелегкому труду управления Россией, но… такой, какой уже не было. Образцом правителя для него, например, был царь Алексей Михайлович, однако время, в которое выпало царствовать Николаю II, сильно отличалось от эпохи первых Романовых. Если тогда народные основы и традиции служили объединяющим знаменем общества, которое почитали и простой народ, и правящий слой, то к н. XX в. российские основы и традиции становятся объектом отрицания со стороны значительной части правящего слоя и интеллигенции. Делаются попытки навязать ей чужую модель развития – либо западноевропейского либерализма, либо западноевропейского марксизма.

На престол Николай II взошел в 26 лет, раньше чем ожидалось, в результате преждевременной смерти отца. Николай II сумел достаточно быстро оправиться от первоначальной растерянности и стал проводить самостоятельную политику, чем вызвал недовольство части своего окружения, рассчитывавшей влиять на молодого царя. Основой государственной политики Николая II стало продолжение стремления его отца «придать России больше внутреннего единства путем утверждения русских элементов страны».

Воспитатель наследника престола Жильяр отмечал сдержанность и самообладание Николая Александровича, его умение управлять своими чувствами. Даже по отношению к неприятным для него людям император старался держать себя как можно корректней. Однажды министр иностранных дел С. Д. Сазонов высказал свое удивление по поводу спокойной реакции императора в отношении малопривлекательного в нравственном отношении человека, отсутствия всякого личного раздражения к нему. И вот что сказал ему император:

– Эту струну личного раздражения мне удалось уже давно заставить в себе совершенно замолкнуть. Раздражительностью ничему не поможешь, да к тому же от меня резкое слово звучало бы обиднее, чем от кого-нибудь другого.

К сожалению, эту черту характера большинство современников Николая посчитало за слабоволие и неумение отстаивать собственную позицию. Его спокойная интеллигентность расценивалась как мягкотелость и нерешительность. Между тем, воля у Николая Александровича была достаточно сильной.

Характеризуя личность Николая II, немецкий дипломат граф Рекс считал царя человеком духовно одаренным, благородного образа мыслей, осмотрительным и тактичным. «Его манеры, – писал дипломат, – настолько скромны и он так мало проявляет внешней решимости, что легко прийти к выводу об отсутствии у него сильной воли; но люди, его окружающие, заверяют, что у него весьма определенная воля, которую он умеет проводить в жизнь самым спокойным образом».

Упорную и неутомимую волю в осуществлении своих планов отмечало и большинство близко знавших царя людей. До тех пор, пока план не был осуществлен, царь постоянно возвращался к нему, добиваясь своего. Историк Ольденбург отмечал, что у «государя, поверх железной руки, была бархатная перчатка. Воля его была подобна не громовому удару. Она проявлялась не взрывами и не бурными столкновениями; она скорее напоминала неуклонный бег ручья с горной высоты к равнине океана. Он огибает препятствия, отклоняется в сторону, но в конце концов с неизменным постоянством близится к своей цели».

Первое серьезное испытание силы воли Наследнику Цесаревичу Николаю Александровичу пришлось выдержать в связи с Его женитьбой, когда, благодаря своей упорной настойчивости, выдержке и терпению, он успешно преодолел три казалось бы неустранимых препятствия.

Еще в 1884 году, когда ему было всего лишь шестнадцать лет, Он впервые встретился с двенадцатилетней поразительно красивой принцессой Алисой Гессен-Дармштадтской, приехавшей на бракосочетание своей старшей сестры Эллы и Великого Князя Сергея Александровича – дяди наследника.

В 1889 году, когда наследнику исполнился двадцать один год, он обратился к родителям с просьбой благословить его на брак с принцессой Алисой. Ответ Императора Александра III был краток:

– Ты очень молод, для женитьбы еще есть время, и, кроме того, запомни следующее: Ты Наследник Российского Престола, Ты обручен России, а жену мы еще успеем найти.

Перед волей отца – тяжелой, неуклонной, – что сказано, то есть закон, Великий Князь Николай Александрович на время безропотно смирился и стал ждать. Как знать, состоялся ли бы этот брак вообще, не скончайся так рано Александр III…

Со стороны семьи принцессы Алисы, их брачные планы тоже не встречали сочувствия. Так как она рано потеряла мать и отца, ее воспитанием занималась, главным образом, ее бабушка со стороны матери – английская королева Виктория, которая, мягко говоря, недолюбливала Россию и русских.

Хотя насильно женить Николая родители не собирались, Ему в разное время предлагалось несколько вариантов возможного брака. Одной из невест называлась дочь графа Парижского, главы династии Бурбонов, возможного президента Франции. Этот брак мог бы значительно укрепить русско-французский союз, любимое внешнеполитическое детище Александра III. В качестве другой претендентки на роль будущей Императрицы рассматривалась принцесса Маргарита Прусская.

Николай писал в конце 1891 года:

«21 декабря. Вечером у Мама …рассуждали о семейной жизни…; невольно этот разговор затронул самую живую струну моей души, затронул мечту и ту надежду, которыми я живу изо дня в день. Уже полтора года прошло с тех пор, как я говорил об этом с Папа в Петергофе… Моя мечта – когда-либо жениться на Аликс Г. Я давно ее люблю, но еще глубже и сильнее с 1889 г., когда она провела шесть недель в Петербурге! Я долго противился моему чувству, стараясь обмануть себя невозможностью осуществления моей заветной мечты. … Единственное препятствие или пропасть между нею и мною – это вопрос религии! Кроме этой преграды, нет другой; я почти уверен, что наши чувства взаимны!»…

Мария Федоровна решила немного отвлечь Его от мыслей об Аликс. В это время на сцене Императорского Мариинского театра блистала новая звезда – балерина Матильда Кшесинская. Родители цесаревича поспособствовали сближению молодых людей… Об этом романе ходили пересуды, но в семье Николая ему не придавали серьезного значения – Наследник представлялся слишком ответственным и преданным долгу человеком, чтобы связать свою жизнь с танцовщицей. Конечно, Кшесинская понимала всю безысходность их романа, да и влюбленность Николая в Дармштадтскую принцессу не была для нее тайной.