Текст книги "Три ночи с повесой"

– Э-э-э… да, – промямлил он наконец. – Конечно. Я тоже рад.

– Вот и замечательно! – просияла Лили. – А теперь… Кстати, а что ты мне принес? – Слегка сдвинув брови, она с интересом разглядывала стоявшую на столе объемистую коробку, завернутую в кусок ткани. Коробка была довольно большой, а верхняя поверхность ее по форме слегка напоминала купол.

– Подарок. Такой должен быть у каждой уважающей себя старой девы. – Усмехнувшись, Джулиан жестом фокусника сорвал цветастую ткань.

– Не может быть… – Глаза у Лили стали размером с чайные блюдца. – Ох, Джулиан…

– Ох, Джулиан! – передразнил попугай, одобрительно кивая пурпурной головой.

– Он говорящий? – восторженно прошептала Лили. – А что он говорит?

– Похоже, ему понравилось мое имя. Ну, вернее, как ты его произносишь.

– Ох, Джулиан! – продолжал попугай, шумно расправив сине-зеленые крылья. – Ох, Джууууууууууулиан!

«Здорово, – мысленно хмыкнул Джулиан. – Подарок получился что надо».

Сунув руку в карман, он вытащил пакетик жареных орешков.

– Вот, – буркнул он, сунув пакетик Лили. – Дай ему. Похоже, он голоден.

– Боже… где ты его взял?

– Проиграл пари, – лаконично объяснил Джулиан.

– Проиграл?

– Да. Одному Богу известно, сколько этому бедолаге лет. Постоянно переходит из рук в руки. Знаю только, что своего первого хозяина он пережил. Как я слышал, какой-то адвокат много лет назад привез его с Ямайки.

Попугай, склонив голову набок, пронзительно свистнул.

– Виновен, виновен! – заорал он. Потом снова склонил пурпурную голову набок, словно прислушиваясь, подумал немного и быстро-быстро закивал. – Благодарю вас, это все, – скрипучим голосом добавил он.

– А что он теперь говорит? – поинтересовалась Лили, протягивая птице еще один орешек.

– Похоже, он только что вынес мне приговор, – хмыкнул Джулиан. – Хорошо хоть не смертный.

– Тебе не обязательно оставлять его у себя, – предупредил он Лили. – Я принес его только потому… Ну, в общем, я чувствовал себя виноватым и решил, что должен сделать тебе подарок, чтобы как-то загладить вину и помириться. А кроме того, я догадывался, что нынче утром ты просто утопаешь в цветах.

– Утопаю в цветах? – удивилась Лили. – С какой стати?

– Разве ты еще не заглядывала в гостиную?

Лили озадаченно покачала головой.

– Нет, я проработала в библиотеке все утро. Потому и сказала Свифту, что меня ни для кого нет дома. Ну кроме тебя, разумеется, – улыбнулась она.

Радостная улыбка, так не похожая на его всегдашние ехидные ухмылки, осветила лицо Джулиана. Кажется, ему потихоньку начинает это нравиться, решил он. Поднявшись на ноги, он одной рукой подхватил клетку с попугаем, другую подал Лили.

– Пошли, – скомандовал он.

После чего вывел ничего не понимающую Лили в коридор и потащил в гостиную.

– О… – протянула она, застыв на пороге. – О Боже…

Гостиная в Харклифф-Хаусе была огромной – впрочем, как и все в особняке. Если Харклифф-Хаус можно было смело назвать дворцом, то и гостиная была ему под стать. А сегодня она вдобавок ломилась от цветов. Цветов было множество – розы, орхидеи, дельфиниумы, – целое море цветов, но господствовали над всем лилии. Лилии всевозможных цветов и оттенков занимали каждый сантиметр пространства, превратив гостиную в ароматный живой шатер.

– Господи помилуй! Цветы, попугай, просто настоящие джунгли! – пробормотала Лили. Словно поняв, что о нем говорят, попугай встрепенулся и запрыгал в клетке, хлопая крыльями, как безумный. Лили покосилась на него. – Может быть, выпустим его? – предложила она. – Должно быть, он думает, что вернулся домой.

Джулиан послушно поставил клетку на пол и открыл дверцу. Затаив дыхание, оба ждали. К их удивлению, попугай даже не шелохнулся.

– Ну же, выходи, малыш. – Лили, опустившись на колени перед клеткой, принялась уговаривать упрямую птицу. – Пройдись по комнате.

– Виновен, виновен! – гаркнул попугай. – Благодарю вас, это все!

– Возможно, он пугается, поскольку оказался в незнакомом месте, – предположил Джулиан, помогая Лили подняться на ноги.

– Может быть. Не будем его торопить. – Оставив попугая в покое, Лили медленно обошла гостиную, с удивлением разглядывая экзотические цветы. Постепенно ее начал душить смех. – Ты только посмотри… сплошные лилии! Как ты думаешь, у них просто не хватило воображения?

– Возможно, дело тут не в недостатке воображения. Зато вкус у них, без сомнения, отменный. – Джулиан протянул руку к серебряному подносу, на котором были грудой свалены визитные карточки и записки.

Сообразив, что имеет в виду Джулиан, Лили принялась их перебирать.

– Просто не понимаю, как все узнали?.. – удивилась она.

– Неужели не понимаешь?

Зато Джулиан знал, поскольку сам приложил к этому руку. Распрощавшись прошлым вечером с четой Морландов, он прихватил с собой троих молодых лейтенантов и развлекал их до самого утра. В компании Джулиана молодые люди побывали во всех самых изысканных клубах для джентльменов, игорных залах и театрах – и все это под несмолкаемый аккомпанемент дифирамбов в адрес Лили Чатуик, ее красоте, уму, добродетели, остроумию и, самое главное, тому факту, что она, оставшись одна, перестала быть недоступной и даже не прочь выйти замуж.

– Ну, что я тебе говорил? Джентльмены готовы драться за честь ухаживать за тобой, – хмыкнул он.

– Сильно подозреваю, что у них на уме совсем другое. А учитывая, сколько времени я жила затворницей, думаю, я скорее вызываю простое любопытство.

Джулиан не знал, что на это возразить. Но он нисколько не сомневался, что как только люди поймут, что Лили за человек, какая она умная, милая и очаровательная, любопытство мгновенно уступит место желанию познакомиться с ней поближе. И тогда у нее отбоя не будет от поклонников.

– Советую отнестись повнимательнее к полученным приглашениям. – Он вытащил из кучки писем знакомый конверт. – И начни вот с этого.

Распечатав конверт, Лили быстро пробежала глазами записку.

– В особняке Шелтонов на следующей неделе будет ассамблея. Ее устраивают лорд и леди Эйнзли. Наверное, ты уже об этом слышал?

Джулиан молча кивнул. Сам он получил приглашение уже несколько недель назад. Этот бал обещал стать самым значительным светским событием. Все сколько-нибудь заметные представители лондонского высшего света непременно будут там, а стало быть, лучшей возможности для Лили вновь появиться в обществе и обзавестись поклонниками нечего было и желать.

– Ты обязательно должна поехать, – сказал он. – Непременно, слышишь?

Лили удивленно подняла брови.

– Я должна поехать? Возможно, ты собирался сказать «мы»?

– Да-да, конечно, мы. – Джулиан принужденно кивнул. – Конечно. Мы непременно должны там быть. – Джулиана преследовало ощущение, что он совершает большую ошибку. Что его присутствие может скомпрометировать Лили. Последствия подобного поступка были очевидны.

– Ой, Джулиан, ты только посмотри!

Он машинально пригнулся – и очень вовремя, как вскоре выяснилось, потому что выбравшийся из клетки попугай, оглушительно хлопая крыльями, пронесся прямо у него над головой.

– Ой, Джулиан! – гаркнул он, уцепившись когтями за канделябр. К счастью, свечи еще не успели зажечь.

Джулиан смерил птицу испепеляющим взглядом.

– Прекрати немедленно!

– Знаешь, наверное, я все-таки оставлю его у себя, – рассмеялась Лили. – Если ты не против, конечно. Кстати, он очень похож на тебя – такой же красивый… и немного взъерошенный. И он, так же как и ты, любит яркие цвета. И еще вы с ним очень похоже гримасничаете. – В глазах Лили запрыгали смешинки. – Может, я даже назову его твоим именем – тем более что оно ему нравится.

Джулиан даже не нашел что на это сказать.

– Бал, – наконец с трудом выдавил он, когда снова обрел дар речи. – Мы должны там быть, – добавил он, помахав у нее перед носом приглашением.

На лице Лили отразилось сомнение.

– Я уже и не помню, когда танцевала в последний раз… – протянула она. – Держу пари, уже и забыла, как это делают.

– Можешь не танцевать, если не хочешь. В конце концов, ты ведь в трауре, так что это отличный предлог.

– Ну вот… снова ты за свое! Послушай, я не хочу, чтобы ты изображал сторожевого пса и пытался вцепиться в горло любому, кто осмелится приблизиться ко мне. Кстати, я совсем даже не прочь потанцевать. – Лили упрямо вздернула подбородок. – Хотя бы один танец… или два. Вчера вечером… ммм… я была несколько не готова, ведь давно уже не выезжала. Поэтому несколько растерялась. А теперь я собираюсь продемонстрировать всем, что снова собираюсь вести светскую жизнь.

– Посмотрим. – Однако Джулиан сильно подозревал, что в первую очередь Лили стремится доказать это себе.

Наверное, так оно и есть. А собственно говоря, почему бы и нет? Точно так же, как попугай, впервые за долгие годы получивший возможность выбраться из тесной клетки, Лили тоже слишком долго просидела в четырех стенах наедине со своим горем.

У нее нежная, любящая душа, краем глаза наблюдая за Лили, думал Джулиан – женщина с такой душой не создана для того, чтобы вести одинокую жизнь. Однако он совершил ошибку, когда начал давить на нее, требуя, чтобы она поскорее нашла себе мужа, вместо этого следует дать ей возможность самой устроить свою жизнь. Лили не нуждается в защитнике – во всяком случае, таком, как он. Единственное, что ей сейчас нужно, это обрести уверенность в себе. Расправить крылья.

Если он сможет ей в этом помочь, подумал Джулиан, то это будет лучшим, что он сделал в своей жизни.

Подбоченившись, Лили с улыбкой наблюдала за попугаем, который перепархивал с канделябра на канделябр.

– Ах ты, нахал! А ну слезай отсюда, слышишь? Кстати, а где орехи? – спохватилась она. – Неужели я оставила их в библиотеке?

– Похоже, – кивнул Джулиан. – Позвонить кому-то из слуг, чтобы их принесли?

– Нет. Нет, не нужно. Пусть полетает.

Да, думал Джулиан, с удовольствием наблюдая за тем, как Лили воркует, пытаясь подружиться со вздорной птицей, все, что ей нужно сейчас, это уверенность в себе. Как ни странно это звучит, признавшись в том, что считает ее привлекательной, он сделал первый и самый верный шаг в этом направлении. Ничто не делает женщину более желанной, чем уверенность в собственной привлекательности. Наметанным глазом Джулиан отметил неуловимую перемену в Лили – кокетливое покачивание бедер, шаловливое постукивание каблучков… изящное движение плеч, волнующуюся грудь. Да, похоже, она наконец ощутила свою красоту, поскольку вчера этого определенно не было, одобрительно кивнул Джулиан. Если так пойдет и дальше, через неделю, самое большее – через две все лондонские холостяки будут у ее ног.

При одной мысли об этом Джулиан терял голову, превращаясь в обезумевшего от ревности зверя. Но Лили заслуживала счастья. Ради ее блага он был согласен на все. Даже на то, чтобы, в свою очередь, запереть себя в клетке.

– Значит, ты мне поможешь? – вдруг спохватившись, спросила Лили. – Попрактикуемся немного в танцах, хорошо? Ну, чтобы не опозориться на балу? Можно прямо завтра, если не возражаешь. Или…

– Нет.

Лили растерянно заморгала.

– Нет, не завтра. И не немного. – Широко улыбаясь, Джулиан взял ее за руку и притянул к себе. – Думаю, мы начнем прямо сейчас. А потом, на приеме, ты им всем покажешь! Да, Лили?

Глава 8

Проклятие, как же здорово он придумал! Как замечательно чувствовать, что он может действительно что-то для нее сделать. Даже если от него требуется всего лишь придвинуть к стене мебель и скатать ковер, то и дело уворачиваясь при этом от мечущегося по комнате попугая.

Покончив с приготовлениями, Джулиан подвел Лили к стоявшему в углу пианино, крышку которого украшала еще одна ваза с цветами. Убрав ее, Джулиан не удержался и любовно провел рукой по полированной крышке. Чудесный инструмент, одобрительно подумал он. Долгие часы, проведенные Джулианом за инструментом, когда он одну за другой осторожно трогал клавиши или экспериментировал с паузами, пытаясь понять, как же все-таки работает эта хитроумная штука, принесли свои плоды: мало-помалу Джулиан научился играть. Любую мелодию он схватывал на лету, а его пальцы, казалось, сами знали, какие клавиши следует нажать.

Кто-то, вероятно, сказал бы, что у него талант от Бога. В глазах же самого Джулиана играть было все равно что имитировать человеческие голоса – всего лишь еще одно доказательство того, что у него на редкость чуткое ухо. Еще совсем маленьким Джулиан понял, как важно слышать, что происходит вокруг. Он всегда был начеку. Сколько себя помнил, он только и делал, что прислушивался. Потому что от этого зависела их жизнь.

– Джулиан, – со смехом сказала Лили, увидев, как он усаживается за инструмент, – ты разве забыл, что музыка совсем не обязательна? Уж я-то без нее точно обойдусь.

– Смейся, смейся, – хмыкнул он, пошевелив пальцами. – Ну, с чего начнем?

– Может, с кадрили? – предложила Лили. – По-моему, балы всегда начинаются с кадрили.

Джулиан одобрительно кивнул.

– А теперь иди сюда, – велел он. – Положи ладони на фортепьяно. Нагнись чуть пониже, хорошо?

Лили с улыбкой послушалась.

– А теперь закрой глаза.

Лили повиновалась, и у Джулиана внезапно перехватило дыхание.

– Господи, Лили, ты такая красивая, что даже сердце замирает! – прошептал он.

Лили, само собой, никак на это не отреагировала. Впрочем, Джулиан с самого начала это знал. Она ведь стояла, зажмурившись. Но его так и подмывало проверить, услышит она или нет. И это было чертовски странно. Точно так же в свое время он вел себя и с матерью. Постоянно проверял, услышит она или нет, как он с дурацким видом изрекает очередную глупость, стоит ей только повернуться к нему спиной – что-нибудь вроде: «Смотри, вон там слон!» или еще похуже.

Загнав поглубже детские воспоминания. Джулиан коснулся клавиш и сыграл первые несколько тактов первой фигуры кадрили. Не успел он закончить, как Лили открыла глаза.

– Ну и как оно? – подмигнул Джулиан.

– Знаешь, немного неприятно, – поморщилась она. – Когда ты играешь, я чувствую, как мои зубы выбивают дробь.

– Но это же ритм! Неужели ты его не узнаешь? Закрой глаза и попытайся мысленно представить одно за другим все па. Можешь?

Лили кивнула.

– Снова, – велел Джулиан. Лили послушно закрыла глаза, и он проиграл несколько тактов, краем глаза наблюдая за ней. Пальцы Лили начали отбивать такт, и Джулиан довольно заулыбался. Похоже, его идея удалась.

– Еще раз, – буркнул он, доиграв до конца. – Но теперь открой глаза. – Он еще раз проиграл мелодию до конца, только на этот раз они с Лили, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза, вслух отсчитывая такт. – И раз, и два, поворот, расходимся! – И так несколько раз подряд. Наконец, захлопнув крышку, Джулиан поднялся на ноги и предложил Лили руку. – Ну как, готова попытаться?

Кивнув, Лили подала ему руку. Улыбаясь, они вышли на середину комнаты и встали лицом друг к другу.

Во время одной фигуры требовалось взяться за руки и кружиться по залу. Однако стоило только Джулиану поднять голову, как он тут же тонул в ее глазах, спотыкался, путался в собственных ногах и моментально сбивался с такта. Потребовалось не меньше дюжины повторов, прежде чем удалось перейти к следующей фигуре.

Однако в целом они справлялись вполне успешно, а радость в глазах Лили наполняла его счастьем.

Покончив с кадрилью, Джулиан предложил освоить контрданс, тот самый, который вошел в моду как раз в нынешнем сезоне.

– Он все еще очень популярен, – уверял Джулиан. – Так что его наверняка прикажут сыграть.

– Господи, я его никогда не выучу! – Лили в полном отчаянии закусила нижнюю губу. – Но все равно давай попробуем.

Это был кошмар. Несмотря на простенькую мелодию, сам танец был довольно живой, с быстрым ритмом, а фигуры на редкость замысловатыми. Джулиан из кожи вон лез – чтобы Лили было понятнее, он станцевал сначала за даму, потом за кавалера, но не мог же он разорваться надвое?!

Под конец Лили, зазевавшись, в четвертый раз пропустила начало.

– Прости. – Она в отчаянии вскинула руки, давая понять, что сдается. – Этот танец мне не выучить никогда. Давай бросим это дело, потому что я только напрасно отнимаю у тебя время.

– Перестань.

Лили покачала головой. Лицо у нее было обескураженное.

– Нет, Джулиан, ты не понимаешь… он мне почему-то не дается. Ничего не поделаешь – видимо, контрданс мне придется пропустить.

– Не стоит так легко сдаваться, – бросил Джулиан, схватив Лили за локоть. – Мы попробуем еще раз немного позже, ладно? Или завтра. Будем практиковаться каждый день, если потребуется. А на балу ты сможешь поглядывать, как танцуют другие – это тоже поможет.

Подбородок у Лили вдруг мелко-мелко задрожал, и Джулиан почувствовал, как в нем волной поднимается раздражение. Нет, он злился не на нее, а на свою неспособность помочь ей в этом. Помочь ей во всем.

– Лили, – терпеливо проговорил он. – Это же просто танец. Ты сможешь это сделать. Ты справишься, поверь мне.

Лили отодвинулась, будто ей были неприятны его прикосновения.

– Осталось совсем мало времени! – жалобно пробормотала она. – И мне придется ограничиться только теми танцами, которые я знаю – не важно, что они уже лет сто как вышли из моды! Будь у меня возможность хотя бы услышать музыку… Нет… ничего не выйдет. Это безнадежно.

– Ничего не безнадежно, – отрезал Джулиан. – Знаешь, что мы сделаем? Я выясню заранее список танцев и в каком порядке они будут следовать, и пришлю его тебе!

– Думаешь, у тебя получится? – с любопытством спросила Лили.

– Легко, – усмехнулся Джулиан. – Положишь список в перчатку, и никто ничего не заметит. И еще мы разработаем подробный план насчет того, как тебе выбирать партнеров, – с жаром добавил он.

– Еще обязательно будет вальс, – спохватилась она. – С вальсом-то я непременно справлюсь – при условии, конечно, что попадется хороший партнер. Ведь мне почти ничего не придется делать, просто следовать за ним.

– Конечно, – подхватил Джулиан. – Мы заранее позаботимся, чтобы вальс ты танцевала с кем-то, кого ты давно знаешь. И чтобы он непременно был хорошим танцором. Думаю, Морланд подойдет, – хмыкнул он.

– Или ты.

Джулиан оцепенел. При мысли о том, что он окажется так близко от нее, сможет держать ее в объятиях, у него на мгновение перехватило дух.

– Или я.

– Ну что, может, попробуем? – Лили погладила крышку фортепьяно.

– Почему бы нет?

Джулиан снова уселся за инструмент. Вкрадчивые звуки медленного вальса наполнили комнату. Джулиан и сам толком не помнил, где и когда он слышал эту мелодию… Впрочем, это было не важно. Пальцы Джулиана забегали по клавишам – отбросив на время все мысли и все тревоги, он позволил себе окунуться в томительно-сладостные звуки вальса.

Когда прозвучали последние аккорды и Джулиан наконец поднял глаза, он увидел, что Лили, склонившись над инструментом, словно завороженная не сводит глаз с его пальцев.

– Мне всегда нравилось смотреть, как ты играешь, – проговорила Лили. – С такой страстью… – покачав головой, добавила она.

Что он мог на это ответить? Джулиан поднялся и молча предложил ей руку.

Они встали в центре комнаты, и Лили, преодолев минутное замешательство, опустила руку ему на плечо. Ладонь Джулиана легла на спину Лили, идеально поместившись между ее лопатками. Зажмурившись, он вдохнул ее аромат – легкий запах пудры и каких-то цветов, от которого кружилась голова. Потом прямо перед собой он увидел ее глаза – и для Джулиана в целом свете не было ничего милее этих глаз.

Его бы выручил комплимент, но от волнения у Джулиана вдруг пересохло во рту, поэтому он только ободряюще улыбнулся. А потом совершенно неожиданно закружил в вальсе. Легкий возглас изумления, сорвавшийся с ее губ, возбудил Джулиана до такой степени, что он потерял голову. Забыв обо всем, он прижал ее к себе. Ему нравилось ощущать, как ее тело прижимается к нему, такое гибкое, теплое и податливое, нравилось, как они двигаются в такт, как безошибочно чувствуют друг друга. Лили, покорно подчинившись Джулиану, позволила ему вести, и он закружил ее по комнате.

– Ты изумительно вальсируешь, – прошептал он ей на ухо. – Лили, поверь, тебе нечего бояться. Ты будешь танцевать на балу, и все будут восхищаться тобой, вот увидишь.

– Довольно. – Лили сжала его руку. – Спасибо.

Закружив Лили последний раз, Джулиан остановился.

Однако, к его удивлению, Лили и не подумала отодвинуться – не выпуская его руки, она потянула ее к себе, и их сомкнутые руки внезапно оказались между ними.

То, что нужно. Лишняя преграда как нельзя более кстати. Лили по-прежнему находилась в опасной близости от него… и Джулиану приходилось бороться с искушением притянуть ее еще ближе. Сердце остановилось, пропустив один удар, а потом вдруг помчалось галопом – втрое быстрее, чем во время вальса.

– Ты помнишь вечер, когда мы впервые увидели друг друга? – вдруг неожиданно спросила Лили.

Джулиан едва не рассмеялся. Он мог бы, не задумываясь, назвать день, час, минуту, когда он впервые увидел ее, сказать, где это произошло и по какому случаю он был приглашен в их дом. Помнил, какой теплый выдался тот вечер, помнил даже рубиново-красный жилет, который выбрал в тот день. Стоило ему закрыть глаза, как он видел высоко поднятые волосы Лили, шелковые пуговицы, узкой дорожкой сбегавшие по ее спине – их было ровно четырнадцать, он помнил это до сих пор, как будто все случилось только вчера. В тот вечер ему выпало счастье впервые увидеть улыбку леди Лили Чатуик. Да, он помнил все.

– Напомни, – спрятав улыбку, попросил он.

– Само собой, это случилось здесь, в этом самом доме. Во время званого ужина в честь дня рождения Лео.

– И твоего тоже, – поправил он.

– Ну да… но гостями были его приятели. Как раз накануне он основал этот дурацкий клуб. Теперь вспомнил?

Джулиан кивнул.

– Ты весь вечер не сводил с меня глаз. Пока сидели за столом… и потом, когда гостей стали обносить портвейном… Все это время я чувствовала на себе твой взгляд.

– Я уже тогда почувствовал, что меня тянет к тебе. Да и что тут такого удивительного? Ты ведь красивая, Лили. Очень красивая. И меня всегда тянуло к тебе.

– Похоже, больше, чем просто тянуло. – Лили склонила головку на плечо. – Помню, в тот вечер меня поразил твой взгляд – в нем было что-то хищное… Я сразу заподозрила, что у тебя на мой счет далеко идущие планы.

– Что?!

– Ну да. – Лили улыбнулась. – Думаешь, я этого не знала? Помнишь, ты пошел за мной, когда я вышла из комнаты? Прежде чем позвать всех к ужину, я извинилась и сказала, что ненадолго выйду – мол, нужно проследить, как слуги накрывают на стол, а ты отправился за мной. Причем самым наглым образом, совершенно никого не стесняясь.

Щеки Лили вспыхнули, но в глазах искрился смех. Она явно наслаждалась растерянностью Джулиана.

– Я уверена, ты уже все забыл. Ведь для тебя это был всего лишь обычный флирт, не более. А для меня… Со мной такое произошло впервые.

– Что чертовски странно, потому что должно было бы быть наоборот.

– Да. Да, именно это ты тогда и сказал. Я еще спросила, может, тебе что-то нужно, и ты ответил, что нет. – Лили улыбнулась. – Помнишь, я тогда вспылила? Твоя высокомерная усмешка подействовала на меня, как красная тряпка на быка… Да-да, эта самая. Правда, с тех пор я к этому привыкла, поскольку видела ее достаточно часто. И тогда я спросила тебя в лоб: «Почему вы преследуете меня?» А ты ответил…

Джулиан сдался.

– Я ответил: «Почему вас это удивляет? Когда очаровательная женщина покидает комнату, она наверняка рассчитывает, что джентльмен последует за ней, как я, например».

Лили кокетливо шлепнула его по плечу.

– Именно так ты и сказал! А я еще жутко разозлилась.

– Брось! Не верю. Наверняка тебе это даже польстило.

– Ничуть! – Опустив длинные ресницы, Лили метнула на него кокетливый взгляд. – Ну… разве что капельку… – томно протянула она. – Я решила, что ты захотел воспользоваться случаем и поцеловать меня, но ошиблась.

– Да.

Это верно, не в его привычках было начинать ухаживания с попытки сорвать поцелуй с уст ничего не подозревающей дамы. Джулиан предпочитал дать ей сначала немного помучиться, перебирая в голове разные возможности и гадая, что случилось бы, если бы он… и так далее. Он был уверен, что чем дольше это продлится, тем покорнее бедняжка будет потом. Женщину, считал он, как и хорошее вино, требуется сначала выдержать.

– Наверное, зря я это говорю, – продолжала Лили, – но у меня было сильное подозрение, что ты собираешься меня соблазнить.

– Может, и собирался, – осторожно выбирая слова, пробормотал он. – В конце концов, я на своем веку соблазнил немало женщин, ты это знаешь, верно?

– Знаю, конечно. Как и то, что это занятие по какой-то непонятной причине с годами не приедается, а даже приобретает особую остроту. В ту ночь я даже не пыталась уснуть – думала, как держаться с тобой, когда я увижу в следующий раз. Перебирала в уме десятки вариантов, что сказать и как дать понять, что в этом случае тебе не на что рассчитывать, – от вежливых, даже изысканных до самых резких. Но… – Лили сглотнула и с жалобным видом покосилась на Джулиана. – Знаешь, если честно, где-то в глубине души я понимала, что совсем не прочь… – Она смущенно умолкла.

– Лили… – Джулиан попытался отодвинуться, но Лили, поспешно протянув руку, ухватила его за лацкан сюртука.

– К счастью, все обошлось – ситуация сложилась так, что я была избавлена от этой необходимости. Больше это не повторялось. Когда мы увиделись в следующий раз, ты держался вежливо и дружелюбно, но слегка отстраненно. Вот я и хотела тебя спросить… Что изменилось?

– Ничего.

– Нет… что-то наверняка изменилось. Это касалось тебя? Или меня?

– Нет, ни ты, ни я тут ни при чем. – Как объяснить? Одно дело, когда Лили невозмутимо говорит, что с самого начала знала о том, какая у него репутация, и совсем другое, когда это делает он. У Джулиана язык не поворачивался признать, что все эти годы он только и делал, что укладывал к себе в постель жен одного представителя спесивой английской аристократии за другим – просто так, ради спортивного интереса. В итоге, когда дело дошло до маркиза Харклиффа, у которого, к несчастью, не было жены, зато была сестра-близнец, Джулиан решил, что на худой конец сойдет и сестра. Но потом, проведя вечер в этом доме, где его встретили не просто как равного, а как друга, он был вынужден пересмотреть свои планы. Потому что вечер еще не подошел к концу, а он уже стал полноправным членом только что образованного, весьма странного, но при этом весьма изысканного Лондонского клуба любителей племенных жеребцов.

Это были, наверное, самые счастливые часы в его жизни – потому что у Джулиана возникло ощущение, что его место здесь. Что странно, потому что до этого он – безотцовщина, чье детство прошло на лондонских улицах – даже никогда не задумывался где, собственно говоря, его место.

– Наверное, ты мне просто понравилась, – с обезоруживающей откровенностью признался Джулиан. – И я решил, что ты слишком хороша, чтобы я пытался тебя соблазнить.

– Что ж, вероятно, это комплимент. – Лили рассмеялась и очаровательно покраснела.

Джулиану очень не хотелось обижать ее, но он просто не видел другого способа закончить этот разговор.

– Прости, совсем забыл, что у меня осталось одно неотложное дело. – Собственно говоря, это было чистой правдой. Ему нужно было еще наведаться в офис, и Джулиан уже безбожно опаздывал. – Я приду завтра, и мы попрактикуемся еще.

– Подожди.

– Если я действительно решусь на это… – нерешительно пробормотала Лили, стряхивая с его рукава невидимую соринку. – Поехать на бал, привлечь к себе внимание возможных поклонников, – мне придется сначала попрактиковаться не только в танцах.

Джулиан озадаченно нахмурился, но ничего не сказал, просто молча стоял и ждал, что последует дальше.

– Я совершенно разучилась кокетничать. При том, что никогда не умела этого делать. Даже не могу вспомнить, когда меня целовали в последний раз. – Лили бросила на онемевшего Джулиана виноватый взгляд. – Ну, если не считать того раза, вчера утром, но это ведь не считается, верно?

– Конечно. – Господи помилуй, будет ли когда-нибудь конец этой пытке?

Лили, судорожно вздохнув, заторопилась.

– Как бы там ни было, я просто подумала… Поскольку когда-то, пусть и давно, ты все-таки пытался флиртовать со мной и поскольку ты признался, что всегда считал меня достаточно привлекательной, может быть, ты не откажешься поцеловать меня еще раз?

Джулиан вытаращил глаза. Он окончательно рехнулся? Или за всей этой мешаниной слов, которую только что вывалила на него Лили, действительно скрывалась просьба поцеловать ее?!

– Прости, – увидев выражение его лица, вздохнула она. – Я просто дура.

Джулиан молча кивнул.

Это точно.

Лили, набрав полную грудь воздуха, как перед прыжком в холодную воду, посмотрела ему в глаза. И Джулиан с удивлением отметил, что все ее поведение вдруг разом изменилось. Перед ним стояла совсем другая, незнакомая Лили. Не было больше ни девичьей застенчивости, ни робости, ни смущения. Теперь это была женщина, желавшая раз и навсегда объясниться с мужчиной.

– Джулиан, позволь мне быть совершенно откровенной с тобой. Может, это звучит глупо, по-детски, но я попросила поцеловать меня. Всего один-единственный раз – и при этом никаких обещаний или обязательств, даю слово. Кстати, снотворного тоже не будет – если согласишься, то сделаешь это в здравом уме. – Голос Лили упал до едва слышного шепота. – И можешь быть уверен, что на этот раз нам никто не помешает.

Лили не сводила глаз с его губ, со страхом ожидая ответа. А Джулиан как завороженный уставился на ее губы. Они были такие розовые… такие зовущие… такие соблазнительные, что у него пересохло во рту. И вдобавок они чуть заметно дрожали – возможно, потому, что, несмотря на прямоту, с которой Лили высказала свою просьбу, она наверняка с трепетом ждала, что за этим последует. И еще она боялась…

И правильно делала, что боялась, подумал Джулиан. Значит, она желает, чтобы он ее поцеловал? Что ж, он и сам этого хочет – причем ничуть не меньше. Это было уже не просто желанием, а какой-то неистовой, всепоглощающей жаждой. Джулиан уже и сам толком не понимал, чего хочет сильнее – сжать Лили в объятиях, повалить ее, пригвоздив к полу всей тяжестью своего тела или защитить от всего остального мира? У него вдруг потемнело в глазах. Нет, скрипнув зубами, подумал он, лучше всего было бы сорвать с нее одежду – всю, без остатка. Сделать ее своей – лежать рядом с нею, ласкать обнаженное тело, овладеть ею прямо тут, на полу.

На полу?! Господи… да он, никак, спятил!

Да, черт возьми, похоже, так оно и есть. Он просто сошел с ума, если забыл, что речь идет о знатной даме, в жилах которой течет голубая кровь.

Теперь уже задрожал и Джулиан – возможно, потому, что боялся ничуть не меньше Лили.