Текст книги "Крым. Ханы, султаны, цари. Взгляд на историю полуострова участника Крымской кампании"

Кафа, или Феодосия, как называют ее русские, стоит на берегу просторного рейда. После севастопольской и балаклавской эта гавань – самая безопасная в Крыму: она открыта только восточным и юго-восточным ветрам, которые редко бывают опасными. Город стоит на склоне, который полого поднимается от моря к дуге окружающих его холмов. Главная улица города обращена к морю и застроена домами в итальянском стиле, с крытыми галереями или балконами спереди и плоскими крышами. Население, около 6000 человек, состоит в основном из греков. Следующие по численности – армяне, есть также евреи, татары и русские чиновники. У греков дом каждой семьи стоит отдельно от остальных домов, и некоторые жилища не совсем лишены изящества. Армяне живут группами в больших постоялых дворах вроде восточных караван-сараев или в квартирах над своими магазинами. Татары – ремесленники живут в отдельном пригороде, где дома построены из глины и соломы. Летом сюда приезжают купаться в море люди из Симферополя и других городов внутренней части полуострова; тогда город оживает, и бульвар становится веселым местом. В эти дни гостиницы и все другие места, где может остановиться приезжий, часто бывают так переполнены, что становится трудно найти хоть какое-нибудь жилье. Название одной из гостиниц, «Константинополь», напоминает о том времени, когда Кафа так процветала, что народ называл ее маленьким Стамбулом.

С Итальянской улицей соединены две просторные площади, которые разделяет лишь ряд домов. На одной из них кипит жизнь: здесь находится рынок, на который в больших количествах привозят черноморскую рыбу всех видов и молочные продукты из деревень, где живут немцы-колонисты. Другая площадь печальна и пуста. Еще недавно на ней стояли самая красивая в городе мечеть, точная копия храма Святой Софии в Константинополе, и большие турецкие бани, великолепный памятник восточной архитектуры, которые внутри были полностью отделаны мрамором. Теперь оба здания уже не существуют: их разобрали по приказу местной администрации. Предлогом для этого стала необходимость дать беднякам работу во время суровой зимы, но на самом деле чиновники хотели нажиться на продаже материалов. Почти все сохранившиеся здания старого города теперь служат не для того, для чего были построены. Мечети стали церквями или используются для светских целей; одну из них превратили в музей, а ее мраморные, украшенные арабесками пилястры стали порогами для трактиров. Красивая армянская церковь тоже раньше была магометанским храмом, но, чтобы очистить ее от мусульманского духа, в ее облике кое-что изменили и кое-что прибавили к нему. Теперь на камнях, из которых она построена, вырезано множество крестов, а минарет превращен в колокольню, где колокол сменил муэдзина, кричавшего свои призывы на все четыре стороны света. На кладбище каменные или мраморные плиты украшены символами, означающими профессию умершего: у купца весы, у портного ножницы, у кузнеца молот, у ремесленников всех разновидностей их инструменты. Завершая перечень общественных сооружений города, надо упомянуть еще греческую церковь, мечеть, две синагоги, большой лазарет и несколько фонтанов.

Несколько лет назад группа русских капиталистов предложила связать Кафу с Москвой посредством железной дороги, которая должна была проходить вдоль Арабатской косы и очень облегчила бы доставку вин, фруктов и соли с полуострова в центр империи. Правительство не дало разрешения на осуществление этого плана. Воронцов тоже был против этого строительства, опасаясь, что оно повредит его любимому городу Керчи. Власти официально обрекли Кафу на упадок, передав Керчи ее торговые привилегии порта первого класса с таможенными постами на входе и выходе. Это решение противоречит велению природы: просторная бухта Кафы не замерзает круглый год и удобна для якорной стоянки, а рейд Керчи каждый год в течение двух или трех месяцев бывает заблокирован льдом и к тому же опасен из-за отсутствия укрытия и малой глубины.

Если ехать дальше на восток через скучные засушливые равнины, где на протяжении многих миль нет ни жилья и никаких признаков жизни, кроме зайцев, дроф и стай морских птиц, перед путешественником возникает Керчь. Она стоит на восточной оконечности Крымского полуострова, на берегу глубокой бухты, образованной проливом, ведущим в Азовское море. Город занимает большую территорию. У южной оконечности залива поднимается высокая гора Ак-Бурун (ее название означает «Белый мыс» на татарском языке), с вершины которой виден весь пролив, а также участки обоих морей, которые он соединяет, и вдали – синие вершины Кавказа. Тридцать лет назад в этом месте стояла на берегу лишь жалкая деревушка. Но это место полюбилось правительству, и покойный император приказал построить тот красивый город, который существует теперь. Это один из немногих городов империи, который полностью построен из камня. Материалом для него послужил необыкновенно белый степной известняк, который добывают поблизости. Широкая главная улица близко подходит к гавани, вдоль которой проложена внушительных размеров набережная. На этой набережной стоят дом губернатора, таможня и крупные склады. Здание городского музея построено по образцу храма Тесея в Афинах и хорошо заметно с рейда. Оно стоит на склоне горы Митридат, которая находится близко от города, на полпути к вершине. Подняться к музею можно по великолепной лестнице с украшениями на перилах, пройдя пять площадок-террас. В нем выставлены предметы из Пантикапея, древней столицы милетских колонистов. Несколько пантикапейских реликвий находятся в Британском музее: это украшения, фрагменты лепных и резных орнаментов и медная монета царя Митридата – часть коллекции, которую привезла в Великобританию миссис Кэттли, чей муж был английским консулом в Керчи. Вершина горы увенчана маленьким храмом. Это памятник Стемпковскому, прежнему губернатору, под руководством которого были обнаружены во время раскопок в окружающих город курганах очень важные памятники прошлого. Его коллекцию монет приобрел император Николай, и теперь она находится среди сокровищ Эрмитажа. Раньше в городе велась в широком масштабе торговля античными древностями. Этим видом коммерции занимались в основном евреи. Торговля происходила тайно, потому что была строжайше запрещена. Теперь запрет снят, но все продаваемые древние предметы в первую очередь должны быть предложены музею. Население Керчи составляет 10 000 человек, среди которых много богатых купцов. Главные товары – рыба, в основном осетры (ее в большом количестве вылавливают в соседних морях), и соль, которую добывают поблизости в нескольких маленьких лагунах. И то и другое обменивают на зерно в северных портах Азовского моря.

В 1837 году Керченская бухта однажды целую ночь была освещена великолепной иллюминацией, когда Николай впервые приехал в Керчь. В тот раз с ним был его очевидный наследник, нынешний царь. Они прибыли в город на пароходе «Северная звезда». На Ак-Буруне для них зажгли штабель привезенного туда смолистого топлива, и яркое синеватое пламя этого костра освещало Киммерийский Босфор. Историческая гора Митридат сверкала огнями ламп. Вдоль воды пылали костры, превратившие берег залива вокруг монарха в огромную территорию света. Николай оставался на пароходе до рассвета. Он направлялся в Алупку к императрице, для которой это был единственный приезд в Крым за всю ее жизнь, а сам перед этим совершил свою первую поездку по Кавказу. Любуясь иллюминацией в 1837 году, он, конечно, не предвидел, что в 1855 году этот берег будет пылать в огне пожаров, а тогдашние счастливые для него обстоятельства странным образом сменятся на совершенно противоположные. Форты Керчи были взорваны занимавшими их войсками, которые были не в состоянии их защитить. Ее просторные склады были превращены в костры, и англичане, французы и турки прошли по ее улицам как победители.

Город Еникале, который постигла такая же судьба во время недавнего похода англо-французских войск, стоит на берегу пролива, который соединяется непосредственно с Азовским морем. Он находится на расстоянии примерно шести миль от Керчи. Местность между двумя городами – холмистая, покрытая травой равнина. Она вся уставлена курганами, и с некоторых из них наблюдали за окрестностями солдаты западных государств. На берегу во многих местах встречаются необычные скалы причудливой формы, пористые как губка. Они созданы мадрепорами – каменистыми кораллами, крошечными существами вроде моллюсков – и служат приютом для множества черных бакланов, которые гнездятся в их углублениях. Еникале – маленький городок из ветхих построек; живут в нем только греки и татары, которые продают запасы с корабельных складов и рыбу. Его название переводится как «новая крепость», а обозначает старые оборонительные сооружения, которые построили турки, а русские отремонтировали и сделали мощнее. У подножия одной из крепостных башен из-под земли пробивается родник. Резервуар, в котором накапливается его вода, – это красивый мраморный саркофаг, откопанный в одном из курганов. Раньше он хранил в себе останки мертвых, а теперь служит живым. В этой местности сохранилось много следов живших здесь в древности греческих колонистов.

На всем западном побережье Крыма от Севастополя до Перекопа в природе нет ничего интересного, а единственный более или менее значительный город – Евпатория. Устье Альмы, где возвышенность, занимающая юг полуострова, плавно понижается, переходя в северную степь, останется в памяти человечества как место первой в истории большой битвы, в которой британские войска сражались на русской земле. Останется в истории и Старая крепость в бухте Каламита – место, где эти войска сошли на берег и провели под проливным дождем свою первую ночь в империи царя. Евпатория находится у северной оконечности этой бухты, на расстоянии примерно сорока миль от Севастополя. Когда-то она была одним из самых процветающих татарских городов и называлась Козлов. Через нее экспортировали много шерсти, масла, шкур, мехов и зерна. По количеству мечетей, бань и базаров Козлов соперничал с Бахчисараем. Но порт этого города в любое время года неудобен из-за малой глубины и не дает возможности судам укрыться от непогоды, поэтому торговля ушла отсюда, когда возникли Севастополь и Одесса. Город занимает большое пространство, которое заполнено узкими кривыми улочками, большими огороженными участками земли и низкими домами. Над ним возвышается мечеть Джума-Джамаи, самая большая в Крыму. Население состоит из армян, евреев-караимов и татар. Жители занимаются ювелирным делом, вышивкой по сафьяну и изготовлением особой разновидности войлока. Война почти полностью изменила облик этого места. Раньше оно не было ничем защищено. Заняв город, войска союзников построили вокруг него мощные укрепления, обороняя которые турки нанесли решающее поражение русским. Самое кровопролитное сражение этого боя развернулось на еврейском и армянском кладбищах. Прекрасные старинные надгробия с интересными надписями были разбиты на мелкие осколки артиллерийскими снарядами или сдвинуты со своих мест, когда солдатам понадобилось место, чтобы похоронить убитых товарищей. Для императора России поражение его войск стало тяжелым ударом по его гордости и ускорило его смерть. Два царя умерли из-за Крыма – Александр от крымской лихорадки и Николай, огорченный итогом битвы при Евпатории.

Глава 10
Симферополь и внутренняя часть Крыма

Симферополь – гражданская столица Крыма, где живет губернатор, где находятся правительственные учреждения и суды, – расположен в центре полуострова, в полосе холмов, которая служит границей между горами и степью. Благодаря этому он стал чем-то вроде места встречи жителей двух частей полуострова. С этого места, если взглянуть на юг, хорошо виден Чатырдаг, а посмотрев в противоположную сторону, увидишь равнину, которая кажется бесконечной. Город стоит на берегах Салгира. Здесь эта река прорезала себе глубокое русло в ракушечном известняке и течет по долине среди массы деревьев, питая своей водой луга, виноградники и прекрасные плодовые сады. Он состоит из двух частей – старой, татарской, и новой, русской, которые тесно связаны между собой, но резко отличаются одна от другой; так что ему подходит его название, которое по-гречески означает «двойной город». Расстояние от Симферополя до Севастополя примерно 40 миль, до Перекопа 90, до Москвы 950, а до Санкт-Петербурга 1400.

Старая, татарская часть города, в прошлом – резиденция калги-султана, то есть второго по значимости после хана лица на иерархической лестнице Крымского ханства, продолжает носить свое прежнее название Акмесджит, что значит «белая мечеть», которое когда-то получила в честь мечети, построенной Ибрагим-беем. Если здесь и были дворцовые постройки, то от них не сохранилось никаких следов. Остался лишь клубок кривых улиц, таких узких, что две телеги не могут разъехаться при встрече, и таких извилистых, что иногда чужестранец, который вошел в этот лабиринт без проводника, с трудом находит выход. Почти все дома окружены огороженными дворами, так что взгляд прохожего не видит почти ничего, кроме белых стен. Все магазины находятся в квартале, где живут исключительно евреи и греки. Не может быть ничего более противоположного этому старому городу, чем новый русский Симферополь с белыми домами, окрашенными крышами, широкими улицами и большими площадями. Но эти большие пространства портят внешний вид города: дома, как правило одноэтажные, кажутся непропорционально низкими, а населения сравнительно немного, отчего город выглядит пустынным и безлюдным. Резиденция губернатора – красивая городская усадьба с прочным, солидного вида домом, фасад которого выходит на променад – ряд тенистых дорожек и садов, который тянется до реки. По вечерам на променаде играет военный оркестр. Новый собор тоже красив. Он построен в стиле, обычном для русской церковной архитектуры. Внутри он выглядит радостно и нарядно. Собор украшают иконы в богато позолоченных окладах. Местные дамы любят приносить собору в дар по обету и вешать вокруг этих икон вышивки собственной работы. Еще в число общественных зданий города входят греческая, армянская, католическая и лютеранская церкви, еврейская синагога, несколько мечетей и большие громоздкие здания казарм и больниц. В городе около 12000 жителей, из которых половина татары, остальные – евреи, греки, армяне и цыгане. Выдающийся естествоиспытатель и путешественник Паллас долгое время имел отношение к Симферополю. В царствование Екатерины он опубликовал в Санкт-Петербурге свое «Описание Таврической области», в котором был щедр на яркие краски, рассказывая о красоте и плодородии Крыма – возможно, чтобы польстить тщеславию императрицы. В ответ она отправила ученого жить в изображенные им места и дала ему там имение в награду за его долгую службу. Палласу пришлось пострадать за угодливость: жизнь на новом месте стала для него несчастьем. Как бы хорош ни был Крым, он находился слишком далеко от главных путей науки. Кроме того, жизнь там в это время была неспокойная, не было многих благ цивилизации, отчего он часто испытывал неудобства. Летняя крымская лихорадка, особенно распространенная на берегах Салгира, разрушала здоровье Палласа. Ученый, который был уже стар, пожаловался в одной из своих работ, что лишения и отсутствие покоя угнетают его и отравляют ему жизнь на склоне лет в том краю, который он описал как рай на земле.

Самые прекрасные сады Крыма расположены в долине Салгира, отчего рыночная площадь столицы Крыма в летний сезон представляет собой веселое и соблазнительное зрелище из-за изобилия цветов и фруктов. На ней можно увидеть груды вишен, абрикосов, слив и персиков; позже их сменяют горы дынь и арбузов и кучи из гроздей винограда. Весь этот товар привозят на рассвете. В основном его доставляют на мажарах (мажара – большая телега с решетчатыми стенками. – Пер.) земледельцы-татары; многие из них едут издалека всю ночь. Эти примитивные телеги имеют удлиненную форму и четыре колеса, тянут их быки или верблюды. Оси никогда не смазывают, поэтому о приближении мажар всегда оповещают неприятные нестройные звуки. Если идет караван из тридцати или сорока тяжело нагруженных мажар, то скрип, визг и треск телег и жалобные стоны измученных верблюдов далеко разносится по степи во все стороны. Полагают, что для этой какофонии, которой легко можно было бы избежать, есть несколько причин. Татары, очевидно, считают, что честный человек обязан сообщать о том, что едет куда-то, а не двигаться тихо, словно собрался совершить злое дело. Кроме того, магометанская вера учит их отвращению к свиному салу, а бараний и овечий жир они любят есть сами и не хотят тратить его на смазку колес и осей. В рыночные дни в Симферополе можно увидеть людей в самых разнообразных одеждах, особенно во время большой ежегодной ярмарки, которая бывает в начале октября. В это время на огромной площади смешиваются в одной толпе рыжебородые русские мужики, чернобородые евреи, татары в ярких одеждах, хаджи в зеленых тюрбанах, похожие на дикарей ногайцы, греки в модных нарядах, скромно одетые армяне и немцы и солдаты-казаки.

Примерно на полпути между гражданской столицей Симферополем и военной столицей Севастополем, но в стороне от прямой дороги, стоит Бахчисарай, бывшая столица ханов. Он расположен в узком, глубоком и очень живописном ущелье – разломе в известняковом массиве. По дну ущелья бежит быстрая речка Джурук-Су. Его склоны вначале сравнительно пологие, но дальше становятся очень крутыми, а во многих местах совершенно отвесными. Из-за такого местоположения города его нельзя разглядеть, пока не окажешься совсем рядом. А тогда становятся видны длинный ряд домов, стоящих вплотную друг к другу на дне ущелья, еще несколько домов на террасах склонов, множество минаретов и похожих на башенки дымовых труб и в промежутках – листва садов и группы ломбардских тополей. Все здесь примитивно – и облик зданий, и внешний вид, нравы и обычаи местных жителей. Все обитатели Бахчисарая принадлежат к народам, давно живущим на полуострове: правительство не позволяет жить в нем никому из русских, кроме нескольких чиновников и маленького отряда военной охраны. Город и его обитатели и теперь почти такие же, какими были много веков назад. Вот как отзывается о нем один автор: «Здесь не видно никаких внешних признаков той власти, которой этот народ теперь обязан хранить верность. Здесь крест и полумесяц не соперничают, и церкви с зелеными куполами не теснят на его улицах почтенные старые мечети, а крик муэдзина не тонет в нестройном бренчании колоколов. Безжалостные дрожки не грозят пешеходу мгновенной смертью, назойливый лавочник не орет во все горло ему вслед. Если бы не казак-часовой под аркой ханского дворца, могло бы показаться, что безлюдные сейчас залы и теперь заполнены придворными в тюрбанах, а в пустом гареме живут черноглазые гурии». К этому надо добавить, что перед входом стоит небольшой по высоте монумент с надписью, которая сообщает прохожему, что летом 1787 года здесь побывала Екатерина. Город состоит из единственной узкой улицы и нескольких отходящих от нее боковых переулков. Главная улица проложена вдоль речки и имеет длину около мили. Вдоль нее на всем ее протяжении стоят лавки торговцев и мастерские ремесленников, где татары занимаются своими ремеслами в их изначальной простоте и изготавливают каждый день точно такие же изделия, какие делали мастера прошлых поколений, не изменяя ничего в угоду капризу или моде.

У лавок и складов нет передних стен: их заменяют деревянные створки, которые хозяева на ночь поднимают, закрывая заведение. Днем створки опускают, выставляя всю внутренность помещения на обозрение прохожих, и превращают во что-то вроде стойки, на которой хозяин выставляет свои товары или сидит, скрестив ноги, и занимается своим ремеслом. Женщины скрываются от посторонних глаз в комнатах за лавкой. Обычно те, кто занимается одним и тем же ремеслом, имеют лавки рядом друг с другом. Здесь есть ряды ножовщиков (которые знамениты своими прекрасными ножами); шапочников, которые шьют шапки из овечьих шкур; кожевников, превращающих кожу в материал, из которого потом мастерят седла, плети, ремни и кисеты для табака. Есть места для токарей, которые вытачивают из веток вишни или жасмина длинные трубки, на которые такой большой спрос за границей, для портных, для очистителей хлопка, для цирюльников, мясников, пекарей и поваров. Торговлей тканями, галантереей и иностранными изделиями занимаются в основном евреи-караимы. Среди горожан есть мельники, они перемалывают зерно в муку на мельницах, которые приводит в движение вода Джурук-Су. Другие горожане разводят фруктовые сады; это единственный вид полевых работ, возможный в этой местности. Днем главная улица Бахчисарая полна шума и движения: на ней толпятся люди, по ней со скрипом катятся мажары. Но в начале вечера наступает полная тишина. Интересная особенность города – его родники: они текут обильными струями из окружающих скал на малом расстоянии друг от друга. Население города – около 14 000 человек. В городе есть десять ханов, то есть караван-сараев, и тридцать две мечети. Четыре раза в день муэдзины поднимаются по крутым лестницам на вершины минаретов и созывают верующих на молитву. Кроме нескольких школ для детей, здесь есть несколько медресе, то есть духовных училищ, в которых примерно триста татарских юношей учатся, чтобы затем служить в мечетях или занимать другие должности. Им преподают догмы их религии, а также историю, арифметику и другие науки, в том числе астрологию. Училища были основаны крымскими ханами, а два хана, Ахмет-ага и Менгли-Гирей, так дорожили этими школами, что велели похоронить свои останки в склепах, построенных на территории медресе.

Одна из мечетей предоставлена в распоряжение танцующих или воюющих дервишей – странного религиозного братства, которое существует в большинстве магометанских стран. Для их кружения и монотонных напевов невозможно найти разумное объяснение. Представления, которые эти дервиши устраивают в основном по ночам, собирают больше всего зрителей во время Рамазана – ежегодного Великого поста магометан. Европеец легко может быть допущен на это зрелище, но не найдет для себя ничего поучительного в этом нелепом или отвратительном обряде. Несколько бородатых стариков встают в круг в центре мечети, образовав живое кольцо вокруг своего главы – почтенного муллы. Он начинает читать нараспев молитву из книги, к нему присоединяются остальные. Затем каждый старик начинает поворачиваться вокруг своей оси – быстро, но не слишком. Мулла в центре поворачивается в противоположном направлении, его голос звучит громче остальных. Движение постепенно ускоряется, люди-волчки вращаются все быстрее, их гнусавое пение становится все громче. Время от времени старцы в кругу с механической точностью сгибаются в поклоне перед муллой и произносят все громче и резче: «Ал-лах! Ал-лах!» Это продолжается, пока участники представления не утомляются от кружения, поклонов и воплей. Когда они устают, нелепый спектакль заканчивается.

Тот, кто выходит из Бахчисарая, чтобы исследовать верхнюю часть долины, покидает дома живых ради могил мертвецов: в этом направлении находится кладбище Бахчисарая. Горожане часто бродят среди его бесчисленных надгробий, разыскивая могилы родственников или друзей. Дальше ширина долины уменьшается, а местами она становится совсем тесным ущельем. В одном из ее узких участков расположена цыганская деревня. Ее обитатели живут пещерах, которые природа вырыла в этих скалах, или в прилепленных к скалам жалких шалашах из грязи и камыша. Ближе к ночи эту мрачную долину освещают огни их костров. Темные силуэты одетых в лохмотья и растрепанных мужчин и женщин, которые ходят вокруг огней, превращают это дикое зрелище в картину, достойную карандаша Сальватора Розы (Сальватор Роза – итальянский художник, гравер, поэт и музыкант, живший в XVII веке. В его картинах много жизни и движения. Среди них есть много сцен из быта пастухов, солдат и бандитов. Писал также реалистичные портреты и картины на исторические и библейские сюжеты. – Пер.). Маленькие группы представителей этого отверженного народа живут по всему Крыму с очень давних пор. Они так же любят ничем не стесненную свободу, как их соплеменники в других странах. Но местные цыгане намного грязнее и беднее, чем остальные, и вид у них гораздо более жалкий. Они едят почти все, что выглядит как пища, – крыс, мышей, ворон, потроха, отбросы и считают лакомством ежей. Их дети и в самые холодные дни зимы, и в самые жаркие дни лета бегают совершенно голые, пока полностью не вырастут, а потом носят на теле только несколько истрепанных лоскутов. Некоторые цыгане выглядят лучше: это те, кого убедили взяться за постоянную работу, сохраняя при этом свои обычаи, язык и одежду. Большинство цыганских мужчин – кузнецы и считаются большими мастерами затачивать инструменты, поэтому их шатры можно увидеть возле любого большого скопления лошадей и возов. В Керчи услугами цыган время от времени пользуются, чтобы сократить поголовье собак: в этом городе, как почти во всех восточных городах, их очень много. Цыган, который берется исполнить такое поручение, выполняет его особым и необычным образом. По такому случаю он на время считается государственным служащим. Одетый в старую списанную военную форму, он рано утром торжественно проходит по улицам города, волоча за собой труп собаки, которая была убита ударом дубины накануне ночью, и сам вооружен тяжелой дубиной, которую прячет под одеждой. Как только он появляется, все живые собаки с яростным лаем бросаются за ним в погоню. Убийца собак ждет, пока одно из животных не окажется в пределах досягаемости его дубины, и убивает собаку одним молниеносным ударом. После дня такой работы собачий палач приносит соответствующему чиновнику несколько собачьих трупов как свидетельство того, сколько псов уничтожил, и получает оговоренную заранее плату за каждую жертву.

Выше в той же долине склоны более крутые, и верхний пласт камня выступает за их края. Здесь, высоко над долиной, на отвесном склоне скалы, виднеются легкие деревянные галереи, которые связывают одну с другой несколько пещер. Это Успенский монастырь, где живут несколько греческих священников. Его помещения – часовня и несколько примыкающих к ней комнат – расположены в естественных углублениях известняковой скалы, которые резец каменотеса расширил и придал им нужную форму. Попасть в это воздушное жилище можно по вырубленной в скале лестнице. Согласно преданию, несколько беженцев укрылись в этом уединенном месте много столетий назад, когда последователи полумесяца подвергали гонениям учеников креста. В одной из пещер беглецы нашли изображение Пресвятой Девы и провозгласили, что оно спустилось с неба для их защиты. Суеверные люди вскоре приписали ему способность творить чудеса. Когда настали более спокойные времена, слава об этой благословенной иконе разнеслась по другим краям и странам, и толпы верующих стали приходить сюда, чтобы поклониться ей. Так на этом месте возник монастырь, слава которого ничуть не угасла и теперь. Каждый год 15 августа толпы крымских христиан – ярко одетые греки и армяне, мужчины, женщины и дети – приходят в это святое место. Иногда до 20 000 паломников оживляют своим присутствием далекое ущелье, принося немалый доход монахам и хозяевам бахчисарайских гостиниц.

На противоположной стороне долины, ближе к ее другому концу, стоит на высокой вершине одиночной отвесной скалы городок Чуфут-Кале. Его название означает «еврейская крепость», и в течение нескольких столетий в нем жили только евреи-караимы. Городок окружен стеной, входят в него через ворота, к которым надо подниматься по крутой лестнице, и с наступлением темноты их закрывают. Многие дома стоят на самом краю пропасти. Кажется, что такое местоположение делает город неприступным, но он не мог бы долго обороняться против врага: вода поступает в него только из источника, который находится в долине, и жителям приходится носить ее наверх в бурдюках. Во времена ханов жителям Чуфут-Кале разрешалось проводить в татарской столице только рабочее время. Каждый вечер они были обязаны возвращаться на свою гору. Если кто-то из них проезжал верхом по столице и оказывался напротив дворца ханов, житель Чуфут-Кале был обязан сойти с седла и идти пешком до тех пор, пока его можно было видеть из дворца. С тех пор как русские завладели Крымом, эти ограничения больше не существуют, но жители крепости на скале, хотя и могут теперь жить в соседнем городе, по старой привычке по-прежнему ходят из дома в лавку и обратно. Сейчас в необычно расположенном городке живут всего несколько семей: многие уехали туда, где есть больше возможностей для торговли, – в Евпаторию, Симферополь, Кафу или Керчь. Поэтому днем в Чуфут-Кале тихо почти как в могиле: в это время большинство оставшихся в городе людей тоже находятся не здесь, а внизу, в Бахчисарае, в своих складах и лавках. Пустота обветшавших улиц производит тяжелое впечатление. В двух скромных синагогах хранятся очень ценные сосуды из чистого серебра и несколько рукописей Ветхого Завета, написанных на пергаменте. Чехлы для рукописей сделаны из бархата и украшены блестящими узорами. Более богатые из числа караимов, живущих в городах по всему Крыму, часто, постарев и начав страдать недугами пожилого возраста, возвращаются в город своих предков, чтобы быть похороненными возле их гробниц. Кладбище Чуфут-Кале находится на небольшом расстоянии от города, в лощине. Вся его территория тесно уставлена неровными рядами могильных плит, на которые отбрасывают тень прекрасные дубы, вязы и буки. Зеленая листва деревьев приятно контрастирует с белизной известняковых надгробий. Это место носит название Долина Иосафата. Здесь погребены давно ушедшие поколения. Надгробия простые, имеют форму саркофага, место головы указывает высокий камень. Они покрыты надписями на древнееврейском языке, среди которых есть очень старые. Хотя в первые годы правления в Крыму татарской династии город на скале был столицей ханов, караимы жили в нем еще раньше и вернулись в него, когда правители выбрали себе новое место внизу, в долине. Рассказывают, что в прошлом ханы, если нуждались в деньгах, вымогали их у своих еврейских подданных под предлогом нехватки строительного материала и дров, просто пригрозив, что вырубят деревья на этом кладбище. И не было ни одного случая, чтобы эта угроза не наполнила казну. Более старые надгробия в большинстве случаев очень сильно покосились из-за оседания почвы или от толчков во время землетрясений.