Текст книги "Продолжение праздника крови"

Глава 8

Народные волнения. – Опасность для сэра Френсиса Варни. – Предложение и его последствия.

Таковы были обстоятельства, которые изменили ход всех событий, и из частных и домашних причин глубокого беспокойства выросли в народные волнения, которые, казалось, скорее всего, ввергли все окрестности в самые большие, какие только могли были быть, беспорядки.

Но пока мы обвиняем мистера Чиллингворта в том, что он был так неосторожен, что сболтнул секрет такой персоны как Варни-вампира своей жене, мы надеемся, что за короткое время показали, что он пытался исправить ущерб, который он ненамеренно причинил, как только мог.

И сейчас, когда он старался пробраться вперед, так казалось, чтобы опередить всех бунтующих, он на самом деле делал все, что было в его силах, чтобы остановить беспорядки, которые подняли суеверие и страх.

Человеческая натура и вправду наслаждается сверхъестественным, при всем при том, что знание естественных явлений природы у нее ограничено. И в необузданном воображении, которому даются все возможности выдвигать невежественные гипотезы, мы найдем рвение такого рода верить в то, что сверхъестественное – это реальность. Это недалекое и нечеткое предположение о вампирах, происходящее, вероятно, из Германии, распространилось медленно, но коварно, по всему цивилизованному миру.

Ни в одной стране и ни в одном краю нет такого, что бы не имело какого-то отношения к настоящему вампиру, образцом которого был сэр Френсис Варни.

Вурдалак у восточных народов – это не что иное как то же самое существо, слегка измененное традициями и местностью; и сема у скандинавов – это не что иное как вампир, только более примитивное, как результат больного воображения, которое как-то сфантазировало мертвого, бродящего опять среди живых со страшным отличительным признаком разложения и трупности на нем.

В Англии таких сказок практически не было, хотя они рассказывались полуночными гостями, такими как миссис Чиллингворт, когда она разгласила информацию, которую получила, а эта информация стала сырьем для обработки в умах ее слушателей, потом этому уже не было трудно распространиться повсюду.

В таких обстоятельствах невежественные люди всегда делают то, что, как они слышали, кто-то еще делал до них, и в необычайно короткий промежуток времени уместность отлова сэра Френсиса Варни, которая происходила из его вампироподобного существа, и того, что ему необходимо воткнуть кол в тело, была неоспорима.

Увы, бедный мистер Чиллингворт! С таким же успехом мог бы король Канут[1]1
  Канут, 994-1035, датчанин, король Англии 1017-35, Дании 1018-35 и Норвегии 1028-35.


[Закрыть] сдерживать волны океана, с каким мистер Чиллингворт пытался остановить толпу, идущую к дому сэра Френсиса Варни.

Его присутствие было подтверждением всего этого дела. Он тщетно жестикулировал, тщетно просил и умолял их идти обратно и тщетно провозглашал, что вампир будет наказан сполна. И что если кричащая толпа оставит его, он подвергнется более продуманному наказанию.

Те, кто шли впереди толпы не обращали никакого внимания на эти увещевания, а те, кто шел подальше их просто не слышали, и они думали, что он подстрекает толпу к насилию, вместо того, чтобы осуждать его.

Итак, эта необузданная толпа достигла дома сэра Френсиса Варни и громко потребовала у его напуганных слуг сказать, где его можно найти. Стук в дверь дома был чудовищным, и, с достойной похвалы страстью не тратить время, без всяких колебаний, пока другие в дверь стучали, кто-то схватил ее. Так что когда приведенные в замешательство и ужасно напуганные слуги открыли дверь, закрыть ее им уже не удалось, и в дом потек непрерывный поток яростных входящих.

– Варни, вампир, Варни, вампир! – кричали сотни голосов.

– Смерть вампиру! Где он? Выведите его к нам. Варни – вампир!

Слуги чуть не померли от ужаса и не могли говорить, когда видели такое шумное сборище искавших их хозяина, когда его так странно называли.

Наконец, один, более смелый, решился заикаясь произнести:

– Дорогие люди, сэра Френсиса Варни дома нет. Он очень рано позавтракал и ушел около часа назад.

Толпа остановилась на мгновение в колебании, потом один из впередиидущих крикнул:

– Кто признает, что он дома? Конечено нет, он где-то прячется; давайте его вытащим!

– Да, вытащить его! Вытащить его! – кричали много голосов. Начали рыскать по всему дому. Через несколько минут все его комнаты были обшарены и были тщательно обысканы все его укромные уголки в надежде обнаружить спрятавшегося сэра Френсиса Варни.

Слуги чувствовали, что с их недостаточными силами, сопротивляться тому, что делала необузданная толпа, будет с любой точки зрения безумством. Поэтому они только наблюдали с удивлением и беспокойством, довольствуясь мысленно тем, что сэр Френсис Варни не будет найден и только делали догадки о том, что будет в результате всех этих насильственных и неожиданных действий.

Мистер Чиллингворт надеялся, что до несчастного объекта народного недовольства то, что происходит, дойдет достаточно быстро, чтобы он успел позаботиться о собственной безопасности.

Он знал, что нарушал обязательство быть на дуэли между Генри Баннервортом и сэром Френсисом Варни, и когда эта мысль пришла к нему на ум, он боялся, что его профессиональные услуги могут быть нужны так или иначе, потому что он знал, или воображал, что знал, что дуэль была вызвана взаимной ненавистью; и он думал, что если дуэли назначают для того, чтобы дойти до какого-то катастрофического результата, то эта будет дуэль будет как раз такой.

Но как он мог уйти отсюда, когда он был окружен и на него смотрели как на собирателя толпы, как он мог надеяться, что за ним не пойдет народ, или что малейшая его попытка предупредить сэра Френсиса Варни не приведет к нему тех, от кого он старался скрыться.

В таком колебательном состоянии был наш медик, жертва самых горьких мыслей, полный самых мрачных опасений, без малейшей возможности что-то изменить в этой разрушительной цепи обстоятельств.

Неудовлетворенная неудачными поисками толпа обыскала дом сэра Френсиса Варни еще два раза с чердака до подвала; после этого, и только после этого, они стали неохотно верить, что слуги должно быть сказали правду.

– Он где-то в городе, – закричал один. – Пойдем обратно в город.

Удивительно, как быстро любая толпа подчиняется любому импульсу. Это абсолютно беспочвенное предложение было достаточным, чтобы повернуть их шаги обратно в том направлени, откуда они пришли. Они действительно беспорядочной колонной прошли пол пути до города, когда их встретил мальчик, чьей профессиональной обязанностью было рано утром пасти овец, и который проинформировал их, что видел сэра Френсиса Варни в лесу, на пол пути между поместьем Баннервортов и его собственным домом.

Это событие опять мгновенно повернуло весь поток и с возобновившимися криками, подхватив с собой мистра Чиллингворта, они быстро приблизились к этому самому месту, где, вероятно, если бы повернули туда немного раньше, увидели бы объект своих подозрений и ненависти.

Но как мы уже писали, приближающаяся толпа была замечена сторонами на месте, где, вряд ли можно это сказать, проходила дуэль. И тогда сэр Френсис Варни бросился в лес, который так удачно оказался рядом, чтобы дать ему возможность укрыться от врагов, и в дебрях которого, с которыми он был несомненно хорошо знаком, у него были неплохие шансы скрыться от преследования.

Все то, что происходило, очень удивило Генри и его друзей, когда они увидели такой караван приближающихся людей, с такими криками и проклятиями. Они не могли даже представить, что вдруг случилось с обычно прилежными и тихими обитателями города, признаком которого были спокойствие и степенность его населения, и от которого нельзя было ожидать неистовых вспышек народных волнений.

– Что мистер Чиллингворт хочет сделать, – сказал Генри, – ведя сюда такую толпу? У него крыша поехала?

– Нет, – сказал Маршдел, – посмотри еще раз, он, кажется, пытается сдержать толпу, хотя безрезультатно, потому что их невозможно остановить.

– Проклятье, – сказал адмира, – это банда пиратов; нас возьмут на абордаж и захватят прежде чем мы узнаем где мы, Джек.

– Да, да, сэр, – сказал Джек.

– И это все, что ты можешь сказать, ты неуклюжий, когда ты видишь, что твой адмирал в опасности? Ты бы мог пойти и договориться с врагами.

– В самом деле, это серьезно, – сказал Генри, – они требуют Варни. Мистер Чиллингворт сошел с ума и пытался сорвать дуэль такими средствами?

– Не может быть, – сказал Маршдел, – если бы он имел такие намерения, он бы все сделал тихо, посредством властей.

– Повесьте меня! – крикнул адмирал, – если здесь присутствуют власти. Они говорят о чьей-то гибели. Что они говорят, Джек? Я уже не слышу так как раньше.

– Вы всегда были немного глуховаты, – сказал Джек.

– Что?

– Немного глуховаты, я сказал.

– Как, ты, лениво лежащая швабра, как ты посмел такое сказать?

– Потому что вы и в самом деле были.

– Ты мерзавец!

– Ради Бога, не ссорьтесь в такое время как это! – сказал Генри. – Через несколько мгновений нас окружат. Давайте, мистер Маршдел, вы и я встретим этих людей и выясним, что вызвало их негодование.

– Согласен, – сказал Маршдел, и они оба зашагали вперед быстрыми шагами, чтобы встретить приближающуюся толпу.

Толпа, которая подошла уже на короткое расстояние к ожидающей группе людей, была очень разнородной, и ее вид, по многим обстоятельствам, вызывал насмешку. Мужчины и женщины были беспорядочно смешаны, а в кричании последние превосходили первых, и по диссонансу и по силе.

Каждый человек, входивший в толпу имел какое-то оружие, предназначенное для самообороны, такое как молотилки, косы, серпы, дубинки и так далее. Это оружие, которое они несли, придавало им самый угрожающий вид. А гнев, вызванный предрассудками был отчетливо виден в чертах их разъяренных лиц. Их неистовство выражало недовольство и сильнейший гнев они выплескивали у себя на пути.

Тихое и спокойное приближение Генри и мистера Маршдела для встречи с подходящей толпой, казалось, произвело эффект небольшого замедления. Они стали разговаривать у ограды, которая отделяла их от луга, на котором происходила дуэль.

– Кажется вы приближались к нам, – сказал Генри. – Вы ищете меня или кого-то из моих друзей? Если так, то зачем? Мистер Чиллингворт, ради Бога, объясните причину всей этой суматохи. Вы, кажется, стоите во главе всего этого.

– Кажется, – сказал мистер Чиллингворт, – но это не так. Вас не ищут, и никого из ваших друзей тоже.

– Тогда кого?

– Сэра Френсиса Варни, – последовал незамедлительный ответ.

– В самом деле? И что же он сделал, чтобы вызвать такие народные волнения? За личные обиды я могу обвинять его, но я не хочу, чтобы толпа брала все на себя и мстила за мои обиды.

– Мистер Баннерворт, стало известно, из-за моей неосторожности, что сэр Френсис Варни подозревается в том, что он – вампир.

– Это так?

– Ура! – прокричала толпа. – Покончим с вампиром! Ура! Где он? Покончить с ним!

– Воткнуть в него кол, – кричала женщина, – это единственный способ, и самый гуманный. Берите колья из ограды заострите их на конце, немного опалите в огне, чтобы вам не повредили занозы, а потом вонзите их в его желудок.

Толпа сильно закричала в ответ на этот гуманный совет, Генри в это время не мог слышать никто, даже те, кто стоял рядом с ним. Все же он закричал громким голосом:

– Послушайте меня, все вы. Мне не нужно интересоваться, как вы получили информацию, что сэр Френсис Варни подозревается в том, что он страшный вампир. Но если, как следствие того, что вы услышали такие новости, вы полагаете, что такая публичная демонстрация будет одобрена мною, или возможно выручит из беды тех, кто для меня самый близкий и самый дорогой, то вы очень сильно ошибаетесь.

– Послушайте его, послушайте его! – кричал мистер Маршдел, – он говорит правильно и мудро.

– Если что-то, – продолжал Генри, – может добавить горя, несчастья и досады к тому, что мы уже испытали, так это будет, несомненно, то, что это все станет объектом каждодневных слухов.

– Вы слышите его? – сказал мистер Маршдел.

– Да, мы слышим, – сказал человек, – но мы идем ловить вампира и все.

– Абсолютно точно, – сказала гуманная женщина, – нас не интересуют ни чьи чувства. Мы что должны просыпаться ночью с вампирами, сосущими кровь, когда у нас в стране полно кольев?

– Ура! – кричали все. – Покончить с вампиром! Где он?

– Вы не правы. Я уверяю вас, вы все не правы, – говорил мистер Чиллингворт умоляя, – здесь нет никакого вампира, посмотрите. Сэр Френсис Варни не только убежал, но он еще и заявит на вас властям.

Это был аргумент, который вызвал некоторую нерешительность, но отважный дух отверг его, и предложению прочесать лес, которое сделал кто-то, кто был более сообразительный, чем другие, сразу же последовали как и обычно. Это заставило тех, кто знал, что лес – это место, где прячется сэр Френсис Варни, начать беспокоиться за его безопасность.

Генри Баннерворт ожидал результатов прочесывания со странным смешением чувств, ведь искали того, кто всего несколько минут назад противостоял ему в смертельной битве.

Уничтожение сэра Френсиса Варни было бы эффективным средством предотвращения продолжения того кошмара, которым он был для семьи Баннервортов, но тем не менее, великодушная природа Генри заставляла его съеживаться от ужаса от представления того, что даже такое создание как Варни будет принесено в жертву народному негодованию, и будет убито разъяренной народной толпой.

Он чувствовал такую большую заинтересованность в том, чтобы вампир убежал, что можно было подумать, что он получал от этого каку-то огромную пользу. И хотя он не произносил ни слова в то время, когда из небольшого леса доносились крики шумной толпы, которая искала жертву, все его чувства можно было прочесть по его выражению лица.

Адмирал, хотя у него не было таких уж прекрасных чувств как у Генри Баннерворта, как бы необычно это ни было, чувствовал сострадательную заинтересованность в судьбе вампира; и после того как вставал в разные позы от сильного волнения произнес:

– А ну его, все это, Джек, я надеюсь, что, вампиру от них будет даже лучше. Это как целая флотилия атакует одно медленно идущее судно, пусть я буду повешен, если мне это нравится. Я бы произвел залп в этих парней, чтобы показать им, что это не английский способ вести бой. Не так ли, Джек?

– Да, да, сэр, я согласен.

– Охвати меня лихорадка, если бы у меня была возможность, если бы я не дал этим плутам понять что к чему.

Едва эти слова сошли с губ старого адмирала, как из глубины леса послышался громкий выстрел. Это был выстрел успеха, и, казалось, возвещал о захвате несчастного Варни.

– Господи! – произнес Генри. – Они поймали его.

– Не дай Бог! – сказал мистер Маршдел. – Это становится серьезным.

– Поучаствуем в этом, Джек, – сказал адмирал, – у нас здесь еще будет бой, они не убьют хладнокровно даже вампира. Заряжай пистолеты и стреляй наугад, как только они появятся.

– Нет, нет, – сказал Генри, – больше никакого насилия, уже достаточно, уже достаточно.

В тот момент, когда он это говорил, они услышали как кто-то мчался из лесу, мужская фигура. Им понадобился один взгляд, чтобы понять, кто это был. Они увидели сэра Френсиса Варни, он стремительно мчался впереди тех неумолимых противников, которые искали его жизни.

Он сбросил свой большой плащ и свою фетровую шляпу с широкими опущенными полями и на скорости, которую не могло вызвать ничто, кроме абсолютного отчаяния, он бежал вперед, сметая на своем пути все препятствия и скача по лугу в таком темпе, что, если бы он мог продолжать так достаточно долго, то это спасло бы его от погони.

– Браво! – кричал адмирал, – настоящая погоня – это долгая погоня, и я надеюсь, они получают удовольствие от этого, будь ты проклят, Джек, ты когда-нибудь видел как кто-нибудь бежал так?

– Да, да, сэр.

– Ты не видел никогда, ты подлец.

– Я видел, правда.

– Когда и где?

– Когда вы убегали из пролива.

Адмирал почти посинел от гнева, но Джек выглядел абсолютно невозмутимым и добавил:

– Вы знаете, когда вы гнались за французскими фрегатами, которые боялись остаться и драться с вами.

– А, да! Это было. Вон он чешет.

– А вон они, – сказал Джек указывая на угол леса, откуда показались некоторые самые активные преследователи вампира. Казалось, что вампир, который сначала прятался в глубине леса, передумал и решил, что гораздо целесообразнее покинуть это убежище и найти более безопасное в открытой местности, где будет больше помех для его обнаружения, преодолеть которые у преследователей не хватит настойчивости. Возможно, среди кустов и деревьев, он опять потерялся из виду, но потом те, кто бежали ближе всех к нему появились из густой листвы и увидели его энергично бегущим по открытой местности на чрезвычайно высокой скорости. Но таких было мало, и в своем страстном желании поймать Варни, чье стремительное бегство только усилило в их мозгах убежденность в том, что он – вампир, они не остановились передохнуть, а продолжили погоню как борзые по его следу.

– Джек, – сказал адмирал, – так не пойдет. Посмотри на того неуклюжего парня в необычном холщевом халате.

– Никогда не видел такого предводителя в жизни, – сказал Джек.

– Останови его.

– Да, да, сэр.

Этот человек приближался на огромной скорости и Джек, самым тщательным образом приготовился встретить его. Когда они были достаточно близко, и через несколько мгновений должны были столкнуться, Джек весь сжался и напрягся, подставляя плечо приближающемуся деревенскому парню таким образом, чтобы тот мгновенно отлетел так, как будто ударился о кирпичную стену, и после отлета на некоторое расстояние безопасно приземлился в канаву, где он и исчез из виду на несколько мгновений.

– Не говори, что я тебя сбил, – сказал Джек. Будь ты проклят, зачем ты налетел на меня? Научись управлять собой. Неуклюжие люди как ты не знают как поворачивать и наталкиваются на вещи.

– Браво, – сказал адмирал, – вон еще один.

Но теперь преследователей Варни, вампира, бежало слишком много, и они бежали слишком быстро, чтобы от них было так просто избавиться. Так что когда фигура, которая, ее можно было видеть, бежала через луга и прыгала через дорожки и канавы с быстротой, на которую было почти страшно смотреть, вся необузданная толпа устремилась за ней в погоню.

К этому времени парень, который упал в канаву появился и выбрался на берег, будучи в иле и грязи, Джек подошел к нему и с беспечностью сказал:

– Что-то случилось, старик?

– О, убийца! – сказал человек, – что ты имеешь в виду? Кто ты? Где я? Что произошло? Старый господин Фаулер, жирный следователь убьет меня теперь.

– Ты что-нибудь поймал? – спросил Джек.

– Поймал что-нибудь?

– Да, ты же ловил угрей, разве не так?

– Будь ты проклят!

– Знаешь, для меня странно, что некоторые люди не могут пойти на рыбалку без потери настроения. Как знаешь, я не хочу с тобой иметь дело, – и Джек зашагал прочь.

Человек прочистил глаза от грязи, насколько это было возможно, и посмотрел на него с сильным подозрением, как будто в Джеке он увидел причину своего несчастного инцидента; но, тем не менее, его погружение в не очень чистый поток чудесным образом охладило его порыв, и бросая отчаянный взгляд сначала на свою запачканную одежду, а потом на пробегающую толпу, гонящуюся за сэром Френсисом Варни через поля, он решил, что будет разумнее скорее пойти домой и избавиться от неприятных результатов приключения, которое закончилось для него неблагоприятно и без удовольствия.

Мистер Чиллингворт, для того, чтобы присутствовать в случае, если сэра Фрэнсиса Варни действительно догонят, и надеясь спасти его от насилия, сначала последовал за самыми первыми из бунтовщиков, но потом нашел, что для него невозможно продолжать такую погоню за сэром Френсисом Варни, которая сейчас продолжалась через поля.

Его персона, к сожалению, была не в состоянии продолжать такую погоню и, хотя и с огромной неохотой, но, наконец, он почувствовал, что вынужден сдаться.

Пробегая сквозь чащу леса, ему причинял большие неудобства подлесок, и он, к несчастью, несколько раз натыкался на грязные лужи, с которыми он невольно знакомился близко, это было неприятно, некомфортно и сказывалось на внешнем виде. Психика доктора, хотя, говоря в целом, и была самой спокойной, но все-таки не выдержала этих неудач, и он не смог удержаться от ругани по поводу того, что ему следует быть осторожнее в рассказывании жене чужих секретов и которые могут приводить к неожиданным обстоятельствам, результат которых может быть самым катастрофическим.

Уставший, с почти истощенными силами от перенапряжения, он из лесу вышел близко к месту, где стояли совещаясь Генри Баннерворт и его друзья.

Измученного взгляда хирурга было достаточно, чтобы представить себе те злоключения и беспорядки, через которые он прошел, черты лица Генри выражали сострадание его положению, но на это сострадание он отреагировал так:

– Мой юный друг, я заслужил все это. Я не могу винить в этих беспорядках и волнениях ничто кроме своей собственной неосторожности, которая утром породила все это.

– Но мы не можем приписать все эти возмутительные действия никакой возможной причине.

– Брани меня сколько хочешь. Я заслужил этого. Человек может болтать о своих собственных секретах, если он хочет, но ему следует быть поосторожнее с секретами других людей. Я доверил твой секрет другому человеку, и я заслужил наказания.

– Довольно, – сказал Генри, – не будем больше об этом, мистер Чиллингворт.

Что сделано, то сделано, а нам лучше потратить время подумав, как лучше сейчас поступить, вместо того, чтобы бесполезно плакать о причинах. Что нужно делать?

– Нет, я не знаю. Вы дрались на дуэли?

– Да, и, как ты видишь, никто не пострадал.

– Слава Небесам за это.

– Нет, я стрелял, но сэр Френсис Варни делать то же самое в меня отказался; вот так все это дело и закончилось, потом до наших ушей дошел шум приближающейся толпы.

– Какие смешанные, – сказал Маршдел, – чувства и страсти вызывает этот Варни. Сначала было такая недоброжелательность; потом, кажется, в его разуме проснулось романтическое великодушие, которое не знало границ. Я не могу понять его.

– Я тоже, в самом деле, – сказал Генри, – но в любом случае я опасаюсь за его судьбу, и кажется я чувствую что-то, что побуждает меня сделать что-то, чтобы спасти его от ужасных последствий народного гнева. Давайте поспешим в город и сделаем все, что можно, чтобы как-то помочь ему. Несколько хорошо организованных и вооруженных людей попытаются сделать чудо против беспорядочной и злонамеренной толпы. Еще, возможно, есть шанс спасти его от опасности, которая окружает его.

– Это правильно, – закричал адмирал. – Я не люблю смотреть на то, что за кем-то гонятся. Честный бой – другое дело. Несколько ярдов туда и несколько ярдов сюда, горшки с дерьмом и ковшики, борт к борту, и бросайтесь друг в друга, если вам это нравится, на корме, обдуваемой ветрами. Но не делайте ничего подлого. Что ты думаешь об этом, Джек?

– Я только хочу спросить как Варни удается так быстро плыть под парусами, что даже сам дьявол не поймал бы его в шторм.

– И тем не менее, – сказал Генри, – мы обязаны сделать все, что в наших силах. Сначала давайте пойдем в город, и попробуем все варианты помощи. Пойдемте, пойдемте!

Его друзей не нужно было больше уговаривать, и они все оживленно зашагали по направлению к городу кратчайшим путем.

Преследователи были озадачены тем, каким образом сэр Френсис Варни собирался получить помощь или поддержку, когда они увидели, что он побежал через луга. Вместо того, чтобы попытаться каким-нибудь обходным путем добраться до собственного дома и укрыться там, или попытаться добраться до властей города, которые должны были своими силами защитить его, он побежал через поля, и, видимо, без цели или определенного намерения, возможно ничего не замышляя, а просто вынуждая преследователей на погоню на длинной дистанции, которая, вероятно, утомила бы их, или нет, все зависело от их и его выносливости.

Мы сказали, что он возможно так задумал, но в действительности это было не так. Сэр Френсис Варни имел еще более продуманную цель, и было трудно предположить, что человек с его изысканным интеллектом, и видимо, с дальновидностью и развитым мышлением, не мог предусмотреть разного рода опасности, не говоря уже о таком непредвиденном обстоятельстве как то, которое сейчас имело место.

Занимая такое странное положение в обществе, живя среди людей и при этом имея так мало общего с людьми, он должен был постоянно чувствовать возможность того, что он может подвергнуться расправе со стороны народа.

Он не мог полностью положиться на традицию хранения секретов семьи Баннервортов, которая все это время утаивала от общества обстоятельства такого странного и тяжелого свойства, которые случились с ними. Любая случайность могла сделать его объектом сплетен в городе. Несколько слов, случайно услышанных от какого-нибудь сплетничающего жителя их дома, вспышка гнева или досады у какого-нибудь члена семьи или слова кого-нибудь из друзей семьи, которому все доверяли, – могли в любое время побудить такой шторм, как тот, который бушевал сейчас и шел за ним по пятам.

Варни-вампир, должно быть, рассчитывал на это. Он должен был знать о вероятности такого поворота событий; и, следовательно, расчетливо обеспечить себя каким-нибудь убежищем.

После примерно двадцати минут тяжелой погони через поля в его намерениях не было сомнений. У него было такое убежище; и он бежал к нему напрямую, так же как и стрела летит в цель по прямой линии.

Этим убежищем, ко всеобщему удивлению, оказались древние руины, о которых мы уже рассказывали, и которые были так хорошо известны каждому обитателю этой местности.

По правде, казалось, что надеяться укрыться там – это был акт отчаяния сэра Френсиса Варни. Внутри того, что раньше было роскошным огромным зданием, остались только несколько рушащихся стен, через которые этот преследумый охотниками заяц мог бы незаметно пробежать, зная, что преследователи никогда не поверят, что он бы выбрал такое ненадежное убежище.

И те, кто быстро гнались по следам сэра Френсиса Варни стали такими уверенными, что их жертва у них в руках, когда они увидели куда он побежал, что сильно расслабились в своей погоне, громко крича друг другу, что вампир наконец пойман, потому что теперь его можно легко окружить в старых руинах и вытащить из их поросших мхом стен.

В следующий момент, на дикой скорости и крича от радости, он исчез из виду за углом, образованным тем, что когда-то, казалось, было основанием древнего строения.

Затем, как будто за ним еще было что-то опасное, такое, от чего он мог спастись только с помощью огромного количества охраны, он пришел в ярость от крестьян, образовавших плотное кольцо вокруг того, о чем они думали как о его временном убежище, и когда солнце, которое уже поднялось над вершинами деревьев, ярко светило, многие тяжелые облака, которые были с утра, сияли, освещая возбужденную толпу, могло показаться, что они собрались на какой-то суеверный обряд, время которого пришло, как время развалин, которые окружали то место, где они стояли.

До того как подбежали все отставшие в погоне, у развалин уже стояли пятьдесят или шестьдесят решительных мужчин, каждый из которых желал защитить людей от того, кто, они это чувствовали, пока живет, будет продолжать быть ужасом для всех более слабых и дорогих членов их семей.

Несколько минут была пауза. Прибежавшие первыми переводили дыхание, а те, кто подбежал последними, спрашивали у своих более быстрых компаньонов: что происходило до их прибытия.

Внутри руин было очень тихо. Затем внезапно, как будто согласованно, из каждого горла послышался крик: «Покончить с вампиром! Покончить с вампиром!»

Эхо этого крика растаяло и опять воцарилась тишина. Суеверные чувства овладели даже самыми отважными. Казалось, что они ждали какого-то ответа от сэра Френсиса Варни на этот вызывающий крик, которым они поприветствовали его; но эта тишина, спокойствие и абсолютное умиротворение древних стен, и всего, что вокруг них, встревожило их и они посмотрели друг на друга, как будто приключение закончилось не так приятно и счастливо, как они ожидали.

Что еще могло произойти? Ведь с ними было более полусотни крепких, сильных мужиков, которые могли справиться с ним. Они были убеждены, что он был полностью в их власти. Они знали, что развалины не могли укрыть его, и этих пяти минут, которые были отведены на эту задачу, было достаточно, чтобы прочесать каждый их уголок и закоулок.

Пока они колебались непонятный ужас стал расшатывать их нервы, и, по-видимому, после того, как они они успешно загнали свою жертву, они боялись упустить ее после такой погони.

Один смелый человек заговорил, и если он не был смелым, то ему можно было сделать комплимент, потому что он был похож на смелого. Им был один из тех, кто не был среди лидеров погони, возможно из-за недостатка физической силы, но сейчас стоял впереди. Он произнес:

– Чего вы ждете сейчас? Сейчас его можно взять. Если вы хотите, чтобы ваши жены и дети спали спокойно в своих кроватях, вы должны овладеть вампиром. Давайте, мы все знаем, что он здесь, почему вы колеблетесь? Вы хотите, чтобы я пошел один и вытащил его за уши?

Этого голоса было достаточно, чтобы разрушить чары, которыми они сдерживались. Он сделал это. Сообща и с воплями проклятья они помчались вперед и вошли в старые стены развалин.

Понадобилось очень небольшое количество времени, чтобы обследовать разрушающееся строение, чтобы убедиться в том, что, несмотря ни на что, вышла какая-то ошибка, и сэр Френсис Варни был еще не совсем пойман.

В этот момент то, что он не был найден, очень изумило людей. Они очень гневались на него, этот гнев разогнал все суеверные страхи, которыми он был окружен. Ярость заменила заставляющий трясти страх, с которым они представляли его уничтожение, когда верили в то, что он фактически уже был в их руках.

Снова и снова они прочесывали развалины, спешно и с нетерпением, все тщательнее и тщательнее, пока ни у одного из них не осталось сомнения, что как-то или куда-то, в тени этих стен, сэр Френсис Варни исчез каким-то самым таинственным образом.

Потом для каждого объективного наблюдателя открылось бы странное зрелище. Они, один за одним стали выбегать из тени этих развалин; каждый, казалось, боялся, что вампир каким-то загадочным образом поймает того, кто будет последним. И когда они все собрались на ярком открытом месте, на некотором расстоянии от развалин, они стали переглядываться между собой и смотреть на руины, с удивлением на лицах, каждый, казалось, желал, чтобы другой сказал что-нибудь утешительное или полезное.