Текст книги "Славянские отаку"

Милая Елена

Ее разбудил голос мужа:

– Милая, где мои носки?

– Там, где ты их бросил, долбоеб!

Валера не мог найти чистое белье, специально положенное вечером на тумбочку, и долго возился со штанами. Елена накрыла голову подушкой, думая, когда же он выключит свет и уйдет. Валера уже запер дверь, но вскоре вернулся за кошельком. Где его кошелек, могла знать только она.

– Милый, я всю ночь сидела с ребенком! Обязательно меня будить каждый раз?

Выйдя замуж, Елена избавилась от девичьей фамилии Вредная. Теперь она часто говорила, что Милому Валере нужно взять фамилию жены.

Когда Валера убрался со своим кошельком и гнусный звук его двигателя затих вдали, Елена потянулась за ноут буком. И увидела такое! Василий в своей спальне уже ворочался и пищал, требуя утренней каши, но Елена не отрываясь смотрела на экран. Мерзкий всезнайка Херург трахал связанного Карла огромным огурцом! По лицу спящего Карла катились мутные слезы. Карлушу Елена ненавидела: он часто намекал на ее низкий интеллект и нарочно не отвечал на серьезные вопросы. Кроме того, он соблазнил и бросил Артема, о чем Артем раз двадцать писал ей в личке. Но ЭТО было уже слишком! Даже самого противного тролля нельзя подвергать насилию!

Елена сбегала в душ, чтобы смыть с себя эту грязь, и написала админу с просьбой забанить Херурга. Админ молчал. Мерзкие ролики висели в общем доступе, их могли увидеть дети, которые могли прийти за мультиками! Вася уже немного умел пользоваться компьютером, так что эту грязь мог посмотреть даже Вася! Какую чудовищную травму это могло нанести детской психике! Елена торопливо одевалась. Через десять минут она уже звонила в дверь свекрови, которая жила в соседней однокомнатной квартире.

– Елена Сергеевна, у меня дело большой важности! Присмотрите за Васей до вечера! – взволнованно говорила Елена.

Свекровь работала на дому, так что посидеть с ребенком ей не составляло особого труда.

– И где это? – спросила свекровь.

– В одной крупной строительной фирме, – соврала Елена. – У меня там собеседование.

– А на какую должность? – крикнула свекровь ей вдогонку. – Валера знает?

– Петя, ты на смене? Это ни в какие ворота не лезет! Мы должны с этим разобраться! – Елена говорила на ходу, страстно топча каблуками свежий снег, как будто он тоже был извращенцем.

Она вбежала в кофехауз, швырнула дубленку на стул и заказала завтрак. Через двадцать минут подлетела черная тойота, российский номер на ней был прикручен сбоку, а в центре красовался японский.

– Согласен, это мерзко! – горячился Петр. – Девушка, мне латте и салат цезарь… И так завалили весь форум своей яойной дрянью, а теперь и сами туда же. Пора их отпиздить руками.

– И ногами, – добавила Елена. – У меня чуть Вася не увидел эту дрянь! А админ не отвечает! Я давно подозревала, что он с ними заодно. Вообще, зачем права на домен передали этим гомосекам? Был же нормальный сайт!

– И как бороться, команданте? – спросил Петя. – Приказывайте, я свободен до вечера.

– Для начала поедем к админу, для серьезной беседы. А потом известно куда, в Роспотребнадзор. Чтобы заблокировать им там все к хренам.

– Зачем так радикально? – осадил ее Петя. – Хотя да, сгорел сарай – гори и хата. Форум уже не станет прежним после этой содомии.

Елена написала ЛС Артему из Сергиева Посада и узнала адрес админа. Точнее, адреса не было, какая-то хижина в лесу. Артем нарисовал, как проехать. Петя дождался кофе и торопливо выпил его. Эвакуатор уже хищно пыхтел рядом с тойотой, когда они сели и пристегнули ремни. Елена запаслась пончиками: путь предстоял неблизкий.

– Они убили мою «Карину», – плакался Петя, пока они ехали по кольцевой. – Бедная девочка, стояла, никого не трогала. И тут эта кавказская сволочь! Эта кавказская сволочь отсоси-оглы… прямо в зад… Восстановлению не подлежит, это надо заказывать в Японии еще такую же. Конечно, у новой багажник больше. Влезает не две, а четыре педокуклы, хехе… Но все равно не то…

У Елены мелькнула шальная мысль, что Петя, пожалуй, еще больший извращенец, чем эти двое, но она из уважения к другу молчала и время от времени вставляла: «да-да», «какой ужас».

– А что такое педокуклы? – не выдержала она.

– Ну понимаете, китайцы в курсе про возраст согласия. Так что делают резиновых кукол, очень похожих на настоящих лоли. Надул, смазал гелем и вперед. Конечно, всю коллекцию я с собой не вожу. Держу в гараже, а то мало ли, мамка найдет или имоута[67]67
  Сестра (яп.)


[Закрыть]. Потом стыда не оберешься. Так что вечером привез, утром увез. Не трахать же их в гараже?

– Ну я не знаю… – у Елены появилось желание выскочить из машины, но они мчались под 130. К тому же Петя был джентльмен – никогда не слал ей фото своего члена, как остальные обитатели френдзоны. Правда, этот лысый автомеханик считал ее безнадежной старухой, уже ни на что не годной в ее 25.

Позвонил муж:

– Милая, где моя карта «Русского Стандарта»?

– Милый, мне некогда заниматься твоими глупостями! – сказала Елена. – У меня серьезная встреча с серьезными людьми!

– Понял, – Валера отключился.

Они съехали на М-11, Елена поругала Петю за лишние расходы и за то, что теперь не подобраться к «Меге»: она собиралась там сделать кое-какие покупки, чтобы свекровь ничего не заподозрила. Петя робко сказал, что это подождет, главное сейчас – разобраться с яойным беспределом, а потому действовать нужно быстро. Миновав аэропорт, они съехали с М-11 и долго бороздили лесные дороги, пытаясь разобраться в схеме Артема. Оказалось, он что-то напутал, главным ориентиром был ресторан «Барсучья нора» в двух километрах от хижины монстров.

Петя титаническими усилиями нашел затерянный в лесу поселок, оставалось определить дом. Артем утверждал, что там написано на стене огромными буквами какое-то неприличное слово. Но никаких слов не было видно, если не считать растяжек SALE на недостроенных из-за санкций хоромах.

Елена, проваливаясь новыми сапогами в снег, бегала среди сосен, Петя ждал в машине. Что-то грохнуло за деревьями. Петя достал из багажника бейсбольную биту и направился туда, Елена поскакала за ним.

У трехэтажного дома с пристройкой стояли двое мужчин. Один – пьяный брюнет с подвязанной левой рукой, другой – симпатичный блондин с винтовкой. Брюнет пытался удержать на голове банку джин-тоника, блондин нетерпеливо дергал ногой. Чуть поодаль валялась другая банка, пробитая пулей.

– Простите, это вы админ анифак ру? – крикнула Елена.

Блондин отмахнулся.

– Это главная дыра вашего анифак ру, – брюнет уронил банку и сам упал, когда попытался ее поднять.

– Щас ты поборешься со мной за звание главной дыры, – прорычал блондин. – Я тебе жопу прострелю вместо башки!

– Москалив на ножи! – заржал брюнет. – Коляша, если хочешь сверху, просто скажи… Эй, лысый! Да, я к тебе обращаюсь! Поставь мне на башку эту долбаную банку!

Брюнет поднялся, и Петя, преодолев смущение, необычное для такого здоровенного мужика, поставил банку ему на макушку.

– Все отошли! – скомандовал хорошенький блондин.

Он зажмурил левый глаз, наставил ствол на партнера и выстрелил. Банка свалилась с головы брюнета, плюнув во все стороны шипящими брызгами.

– Пошли, пошли! – крикнул брюнет и потащил блондина в дом, расстегивая мокрую куртку.

– У него встал! – объявил блондин, закрывая дверь.

– Ну и че делать с такими дегенератами? – растерянно спросил Петя.

– Не сдаваться! – ответила Елена.

Петя протопал к окну и заглянул в кухню-столовую.

– Мерзкое зрелище! – крикнул он, постучав в стекло.

– А третьим хочешь? – крикнули из дома.

На порог выскочил голый брюнет с винтовкой:

– Ну чего тебе надо, малахольный? Ты нам испортил весь романтик!

– Удалите эту мерзость с форума! – крикнула Елена с безопасного, как ей казалось, расстояния. – А то мы применим санкции! Я напишу в Роспотребнадзор!

– А ты кто такая?! – крикнул голый блондин.

– Я Леонид! – крикнула Елена.

– Я вроде еще не настолько пьян, – сказал брюнет. – Ты точно Леонид? Ну, заходи, предводитель спартанцев.

Винтовка выстрелила, Елена и Петя подскочили.

– Извините, я уже настолько пьян, – брюнет снова пальнул в воздух. – Я там никого не убил?

Елена споткнулась обо что-то и завизжала на весь лес: из земли торчал окровавленный кол с черной головой животного.

– Это кролик, Лёня, это кролик, – успокаивал брюнет. – Не сдавай Фермопилы без боя.

Она ошалело глядела то на кроличью башку, то на член этого психа. Псих прикрылся сумочкой, которую она выронила:

– Так лучше? Ласково просимо!

Елена, ощущая позорную слабость в коленях, прошла в дом. Брюнет упал на диван со словами: «Что-то мне нехорошо», блондин укрыл его пледом, натянул штаны и поставил чайник. Петя топтался у входа, боясь оказаться рядом с гомосеком. Елена осторожно присела на подлокотник.

– У нас теперь что ни день, то гости, – брюнет растирал лоб. – Малыш, сделай мне кофе, реально хуево!.. Вчера эти двое приезжали. Только между нами, они немного того. Поколение пепси со всеми тараканами. Один сексуальный маньяк, второй Аспергер, весь день орали друг на друга… Коля, удали эту хрень, Христа ради. Видишь, почтенные дамы негодуют.

– Да пусть негодуют, – отозвался блондин. – Я сам решаю, какой у меня контент. Вам кофе или чаю? Или текилы?

– Мне, пожалуйста, текилы, – ответила Елена. Спорить с вооруженным психом не хотелось.

– Я за рулем, – поспешно отозвался Петя.

– А кофе? – закинул удочку брюнет. – Или боишься непрямого поцелуя? Кстати, зачем тебе эта большая палка? Ты бейсболист?.. Ладно, живи…

Елена выпила стопку текилы, и старший гомосек милостиво отпустил их обоих. Они ковыляли до машины, «как обосранные», по выражению Петра. Он закинул биту в багажник, подъехал к яойной хате и достал нечто, в темноте напоминавшее небольшой труп…

– От нашего дома вашему, – Петя вручил однополой паре педокуклу.

– Нам, извращугам, всегда есть куда расти, – похвалил его брюнет и пожал протянутую руку.

На обратном пути у Елены сильно заболела голова.

– А знаете, я бы хотел такой домик в лесу, – мечтал Петя. – Я бы даже согласился, чтобы вы, допустим, в меня стреляли. Так что, если ваш благоверный внезапно свалит в туман, вы только скажите…

– Да я стрелять не умею, – тактично отвечала Елена.

В десять вечера она завалилась домой с шестью пакетами. Муж лежал на кровати с ее ноутбуком. Рядом на детском стуле Вася обмазывался фруктовым пюре.

– На карте что-то осталось? – меланхолично спросил Валера.

– Осталось, осталось, – проворчала Елена.

– Как собеседование?

– Пока никак. Но надеюсь, мне удастся их убедить.

– Кстати, прикольное видео, где мужик с огурцом. И как ему не больно?

Елена уронила пакеты.

– Ты хочешь сказать… что смотрел его вместе с Васей?

– Он же еще ничего не понимает, – оправдывался Валера. – А ты купила огурцы?

Елена вынула из пакета длинный огурец и выбросила его в окно.

На следующее утро она снова поручила Васю свекрови. Написала Артему ЛС, и он дал адрес офиса, где сидели те два извращенца. Артем знал почти все о форумчанах и сливал всем инфу на всех, за что его справедливо ненавидели и звали «липкий хуесос». Тем не менее все продолжали отвечать ему в личке, чтобы потом ругать за сплетни и деаноны. Этот феномен Елена никак не могла понять.

Она стояла у проходной с плакатом «Здесь произошло изнасилование». Сотрудники деликатно ее обходили, посмеивались, возвращались поглядеть, там ли еще она. Ее несколько раз фотографировали, толстая блондинка при ней натыкала пост в фейсбуке, что, мол, феминистки совсем распоясались и добрались даже до их медвежьего угла. Высокий жирный мужчина в черном пальто предложил ей кофе и с укоризной поглядел на плакат:

– Я, конечно, не могу заставить вас уйти, но у нас тут серьезные люди, ваш пикет немного не в тему. Вы не могли бы переместиться куда-то поближе к Болотной?

– Но изнасилование произошло здесь, а не на Болотной, – парировала Елена.

Жирный вручил ей картонный стакан и ушел.

В одиннадцать подъехал на роскошном БМВ ненавистный Херург со своей жертвой. Карлуша дико уставился на Елену и ее плакат.

– Скажите, как вы себя чувствуете? – обратилась к нему Елена.

– Свежим и отдохнувшим, – Карлуша перепрыгнул турникет и скрылся в глубине коридора.

– Он у нас пугливый, – блондин хлопнул картой по турникету и прошел за ним.

– А вам не стыдно? – крикнула Елена.

Охранник сделал ей замечание и попросил выйти.

Елена перевернула плакат, прижала его к стене и вывела:

«Здесь насилуют мужчин!»

Процессия людей со смартфонами еще раз прошла перед ней.

– А кого конкретно насилуют? – не утерпел мужчина восточной наружности.

– Егора Феофанова, – злорадно сказала Елена.

– Оу, сириоз бизнес… – восточный мужчина присел на банкетку. – А пруфы есть?

– Да легко! – Елена достала смартфон и долго держала его перед носом обалдевшего кавказца.

– А кто насилует? – осторожно спросил кавказец.

– Сергей Свириденко.

– А я Эльдар, – зачем-то сказал кавказец, приложил к турникету пропуск и побрел по своим делам. Елена все так же стояла с плакатом, дожидаясь эффекта.

А где-то наверху нарастал шквал, гремели шаги, белый смерч налетел на Елену:

– Уберите эту суку! Я ее убью нахуй! Гоните тупую пизду!

Насильника оттащили Эльдар и жертва насилия.

– Господин Свириденко, вы думали о чувствах господина Феофанова, когда надругивались над ним? – сказала Елена, пытаясь сохранить самообладание.

Господин Свириденко был надежно зафиксирован и не мог укусить.

– Господин Феофанов клал на вас хуй, – ответила жертва. – Вы не могли бы спасать меня от «надругивания» в более другом месте? Где-нибудь более дальше отсюда и более ближе к Болотной?

– Мы не могли бы, – передразнила Елена. – И как ты ему позволяешь себя трахать? Только потому, что он твой босс?

– Сережа, фас! – господин Феофанов отпустил господина Свириденко.

Насильник налетел на Елену, как алабай на собачьих боях. Она врезала ему сумочкой, он дал ей сдачи борсеткой. В целом обошлось без повреждений, только застежка на сумочке отвалилась.

– Лена, уходи, – попросил Херург, поправляя прическу. – Это наше с Егоркой личное дело, мы друг друга любим, оставь его в покое.

– А ты оставишь его в покое? – спросила Елена.

– Не оставлю, конечно.

– А Егору это не нравится! – Елена оглянулась на жертву, ища поддержки.

– На самом деле Егору это нравится, – встрял Эльдар. – Они с Сережей как братья.

– Они с Сережей не братья. И это типичный харассмент, – давила Елена. – А вы поступаете просто подло и низко, это все равно что сказать жертве насилия «расслабься и получай удовольствие».

– Тупая сука… – Херург достал айфон и демонстративно удалил свои посты.

– Да почему я? – не выдержала Елена. – Это ТЫ тупая сука! Это ТЫ его связал, ТЫ над ним надругался и ТЫ вывесил это в интернет! Думаешь, они бы не узнали?

– Да похуй, меня-то там не видно, – ответил Херург.

Елена стояла у проходной до вечера, время от времени забегая в чайхану поесть и пописать. Посетители косились на ее плакат. Когда она в очередной раз ела пахлаву, запивая кофе, дверь со звоном распахнулась, и перед Еленой предстала жертва харассмента.

– Лена, за что ты меня так ненавидишь? – спросил Егор.

– Да ни за что… Я помочь хотела!

– Тни не нужны, – усмехнулся он. – Это путь самурая, Лена. Вассал рвет жопу за господина, иначе никак.

– Егор, как ты позволяешь этому ничтожеству себя унижать?

– Я тебе объясню.

Через полчаса Елена сидела в кабинете у жирного и заполняла анкету. Оказалось, что баба на рецепшен уходит в декрет и им как раз нужна толковая девушка на замену. Жирный обещал хороший оклад и кофе с плюшками, но при условии, что в этом здании больше не будут насиловать никаких мужчин.

– Милая Елена… Очень мило звучит, – приговаривал жирный. – Не против, если вас будут звать по фамилии?

– Лучше по имени, – кисло улыбнулась она.

Ватный Ваня

Егор проснулся и понял, что пропал. Повсюду висели белорусские ковры с длиннейшим ворсом, а среди этих ковров возлежал, как Роксолана, его начальник и смотрел на него очень пристально, будто спрашивал, достаточно ли Егор ему предан.

Каждое пробуждение на хате Сергеича было шоком, обычно Егор вскакивал от того, что мать колотила в дверь молотком или била его самого, если он забывал запереться. Егор привык к воплям на улице, к запаху сгоревших сосисок и мусора, к несвежим простыням и грязному полу, но его пугал чудовищный уют этой хоббичьей норы. Сергеич каждое утро лежал рядом в изящной позе, подперев голову белоснежной наманикюренной рукой. Когда Егор открывал глаза, Сергеич был уже помыт и причесан, даже его анальная вагина пахла не говном, как у пролетариев, а смазкой с клубникой и шоколадом. Егор невольно вспоминал рассказ Акутагавы, где герой мечтал увидеть испражнения придворной дамы, чтобы избавиться от пагубной страсти. Сергеич тоже читал этот рассказ, вообще они часто мыслили синхронно. Он уже много раз намекал, что от страсти его раб не избавится, пока не помрет. Егор убеждался, что Сергеич только притворяется рукожопым дураком: сладкий педик отлично рисовал, чертил и помнил вузовскую программу. Полки в гостиной были уставлены книгами по истории, медицине, физике и астрономии. Судя по засаленным страницам, их читали, а не держали для понта. Когда-то Егор опускал его на форуме за незакавыченные цитаты из книг, но теперь убедился, что Сергеич один из редких счастливцев, обладающих эйдетической памятью. Он просто печатал то, что знал. Айкью Сереженьки был выше, чем у Егора. Дома Сереженька не был тем ленивым дебилом, которого Егор знал по работе.

– Доброе утро, малыш, – Сергеич медленно-эротично перелез через него и отправился на кухню. Кстати, кухня Сереженьки была экстра-уютной, сделанной по его собственному дизайну.

– Доброе утро, котик, – нарочито небрежно сказал Егор и продолжил читать новейшее пособие по ангуляру[68]68
  AngularJS – JavaScript-фреймворк с открытым исходным кодом. Предназначен для разработки одностраничных приложений. Его цель – расширение браузерных приложений на основе MVC-шаблона, а также упрощение тестирования и разработки.


[Закрыть]. Книга слегка помялась, так как он спал лицом на ней.

На кухне открылся холодильник. Егор, как специально обученная лабораторная собака, перешел в режим ожидания завтрака. Его желудок ныл, а мозг требовал жрать немедленно. Когда Егор впервые открыл этот холодильник, ему были не знакомы две трети продуктов, лежавших там. Теперь он уже знал, чем корн отличается от шпината и базилика, а манго от авокадо. Только к рукколе он никак не мог привыкнуть: она напоминала мамкино нерафинированное масло. От рукколы тянуло блевать.

В это субботнее утро Сереженька возился что-то очень долго, причем одетый. Обычно он готовил в одном фартуке, чтобы дразнить Егора и не пачкать одежду. Сейчас он стоял в новом дизайнерском джемпере и лил из мисочки в кастрюльку с кипятком сырые яйца, предварительно закрутив воду воронкой. Что-то получалось, но не идеально. Егор съел уже четыре попытки с ломтиками бекона, тостами и неизвестным соусом, про который Сергеич сказал, что он голландский. Кофе и тосты Егор сделал сам, это Сергеич уже начал ему доверять.

В дверь позвонили. Сергеич ткнул экран айфона и крикнул: «Проходи!» На двери подъезда был электронный замок, и Сергеича проклинали бабки, которым пришлось общаться с «умным домом». Летом Сергеич чуть не помер, потому что скорая не могла попасть в подъезд, и теперь маниакально повышал безопасность. На вопрос, что будет, если отключат электричество, он деликатно отвечал: «Не ебите мне мозги». Егор сразу столкнулся с ненавистью соседей: старухи настучали управдому, что в квартире живут двое, и требовали увеличить квартплату.

– А куда поставить обувь? – спросил очень вежливый голос из прихожей.

– Да куда хочешь! – ответил Сергеич, который испортил уже пятое яйцо.

– А ничего, что я с пустыми руками? – спросил тот же голос.

– Ваня, проходи, заебал! – взорвался Сергеич.

В кухню ввалился главный форумный ватник. Егор напрягся, как сиамский кот перед прыжком. Иван надулся, как громадный сибирский кошак, пришедший на чужой участок. Улыбка ватана сменилась выражением предельной брезгливости, он обошел сидящего на табурете Егора, как кучу говна.

Сергеич выпустил в воду шестое яйцо.

– Вы называете это «пашот»? И почему мну не удивлен? – Иван подвинул Сергеича, выловил недоделку и смастерил яйцо идеальной формы. Положил яйцо на тост, полил соусом и сел к столу, глядя мимо Егора. Егор уткнулся в первую попавшуюся книгу.

– А вы не очень разговорчивы… – смущенно начал ватан.

– Это из-за ваты во рту, – буркнул Егор.

– Он у нас большой знаток ваты, – обозлился Сергеич. – Любит красные одеяла в стиле Карвая.

Ватан понимающе захихикал. Егор не смотрел этого Карвая, так что ответить было нечего.

– Я приехал сюда не как пользователь форума, а как врач, – ватан откашлялся. – Так что постараемся обойтись без взаимных оскорблений.

– Согласен, но так не интересно, – ответил Егор. – Я не смогу кончить.

– Одевайся, скоро выезжаем, – Сергеич допил свой кофе и сунул чашку в машину.

– К дяде в сауну? – испугался Егор.

– К хохлу!

Иван, забираясь на заднее сиденье, с чувством продекламировал:

 
Не сидится хохлу на сосне
у замкадочной зимней опушки…
проверять не хотелось бы мне,
глубоко ли гнездо у кукушки.
 

И они поехали.

Сергеич вел уже более уверенно, даже обогнал несколько фур, причем атеист и семит Егор каждый раз крестился, а Иван вжимал голову в плечи. Дорога до Коли заняла уже меньше времени, чем в прошлые выходные.

– Мы заплатим, – обещал другу Сергеич. – Тут такое дело: у шоты нет гражданства, он фактически нелегал. Мальчик охуенно нуждается в помощи.

– Разве я говорил про деньги? – морщился Иван. – Мне надоело наблюдать за вашими садистскими играми. Это должно прекратиться раз и навсегда.

Сергеич оставил авто на полянке с джипом, помня, как непросто было выехать в прошлый раз.

– Пошли! – скомандовал он. – Только тихо, сначала понаблюдаешь за хохленком в естественной среде обитания.

Перед яойной хатой стоял потрепанный ланос с чернявым мужиком за рулем.

– Валера, – представился чернявый Егору. – Можно автограф?

Егор не стал спрашивать, откуда его знает Валера, и написал в подставленном ежедневнике: «You can do it. С любовью, Карл».

– Учтите, я снайпер! – крикнул тонкий женский голос. Они увидели Елену с винтовкой хохла и с модной сумкой на плече. – Отошли от моего мужа, извращенцы! Я балетом занималась, так что могу вас всех отмудохать одной левой ногой!

– Зачем? – миролюбиво спросил Иван. – Давайте сядем и поговорим, как взрослые люди.

– Вы-то сядете! – завелась Елена. – Вы все в психушку сядете! Учтите, я психиаторша по второму образованию!

Валера прикрыл лицо ладонью.

Из кухонной двери вышел Нестеренко, он спокойно приблизился к Елене, схватил винтовку за ствол и вынул из ее рук.

– Увози снайпера, – кивнул он Валере. – Кстати, на будущее: чтобы стрелять, надо снять с предохранителя. Я бы показал, но рука болит.

Елена прокричала:

– Я вас не боюсь! Хватит обижать Колю! Он в сто раз лучше вас всех!

В сумке Елены завыл мобильник, звонила, видимо, свекровь. Через минуту снайперша уже садилась в машину:

– У Васи температура. Вы тут разберитесь сами, мне некогда. И хватит обижать Колю! Я вернусь и проверю!

Егор с Иваном помогли Валере выехать на накатанную дорогу.

– Это вы обижаете Колю? – осведомился Иван. – В самом деле, почему бы не прекратить его обижать?

Нестеренко не удостоил его ответом и махнул, чтобы проходили в дом.

Яойную хату Егор узнал с трудом. Все было отмыто и даже местами украшено к Новому году, на полу перед кухонным диваном появился огромный мохнатый ковер, а в кацапской спальне наконец-то наклеили обои. Голые стены на втором этаже были отштукатурены и покрашены, половицы за неимением паркета отциклеваны и покрыты лаком. Хлам был аккуратно разложен, и уже не сильно бросалось в глаза, что это именно хлам. Богатая коллекция оружия занимала северную стену помещения. Кто-то даже расставил ширмы, так что второй этаж производил впечатление японского дома. У восточной стены Егор заметил три футона[69]69
  Футон (яп. ) – традиционный японский матрац из хлопка, который расстилается на полу для сна и убирается утром. До XIX века футоны стоили очень дорого, и их могли себе позволить только богатые люди.


[Закрыть] с педокуклой наверху и пошутил, что здесь, наверное, живет госпожа ойран[70]70
  Ойран (яп. ) – женщина, стоящая наверху в древней иерархии японских проституток. Согласно ее высокому статусу, ей полагалась и высокая постель, состоящая из трех футонов. В данном случае количество футонов говорит Егору о том, как Нестеренко относится к Коле.


[Закрыть]. Нестеренко презрительно фыркнул.

Сергеича ждал внизу баттхерт в виде Коли, режущего роллы. Он осторожно спросил, не Елена ли начала их готовить.

– Ты считаешь меня совсем жопоруким? – ответил Коля. Он производил впечатление нормального.

Иван до того ни разу не бывал в яойной хате, так что не удивлялся ничему.

– Николай, вы согласны пройти обследование? – спросил Иван.

– Нет, – ответил Коля. – Я здоров.

– Что ж, не имею права настаивать, – отступил Иван.

– Спасибо за понимание, – Коля положил последний ролл на деревянную доску и вытер руки. – Вы есть будете?

– Спасибо, я уже, – еще больше смутился Иван. – Если все в порядке, я поеду. А где тут у вас можно сесть на автобус?

На Сережу было страшно смотреть. Он был готов уничтожить Ивана за то, что позволил хохлу не лечиться. Иван знал: у друга непростой характер, Сережа физически не выносит неподчинения. Но админ и правда был в порядке, Ваня даже вспомнил старый американский фильм, где чокнутая баба заставляла врача сделать здоровой девушке лоботомию.

– Когда мне было плохо и я просил помочь, Егор вызвал скорую, а ты нет. Тоже решил, что «все в порядке»? Говно ты, а не врач!

– Хорошо, я с ним поговорю, – Коля взял Ивана за руку и увел в спальню, захлопнув новую дверь перед носом Сережи.

Иван повидал тысячи пациентов, но не знал конкретно про каждого, что он гей. В глубине души Ваня был против исключения гомосексуализма из МКБ. Он устроился на краешке огромной кровати, думая, сколько раз на ней творилось непотребство. Ему было противно, что гей держит его за руку, противно, что у гея нежные тонкие пальцы, как у девушки. Кстати, Сережины пальцы похожи на пальцы хохленка, только еще белее и нежнее. Ивана теперь выворачивало от одной мысли, что Сережа гей. Он едва заставил себя поехать в яойный дом. Елена наговорила на форуме такое, от чего седеющие волосы Вани встали дыбом. Он решил, что еще немного – и здесь произойдет убийство. Что хохленок дошел до ручки и готов расстрелять всех в радиусе нескольких километров. Он даже привез хохленку пачку сонапакса и несколько бланков для рецептов, чтобы выписать на месте.

– У меня бывают сильные мигрени, – пожаловался Коля. – Виски болят, не могу спать. Димочка меня постоянно шпыняет, а когда я пытаюсь защищаться, он меня бьет. Или говорит хуйню, от которой жить не хочется.

Коля снял джемпер, Иван чуть не крикнул «Не надо!», но понял, зачем это. Все руки хохленка были в шрамах, живот и спина – в гематомах и сигаретных ожогах, на боку виднелся след с того самого дня, когда хохленка подожгли на Майдане.

– Вы понимаете, что на моем месте любой здоровый человек может ебнуться? Дима меня и плеткой хуярит, и всем остальным.

– Ну так беги от этого мудака! – не выдержал Иван. – Что ж ты ему позволяешь?

– Иногда мне хочется прострелить Диме голову. Но это же Дима, понимаете? У него просто такой характер, на самом деле он очень добрый и заботится обо мне.

– Тогда я поговорю с вашим Димой.

Иван поднялся наверх, там этот мудак Дмитрий лапал на футоне Сережиного парня. Тот уже не сопротивлялся. Вообще Иван терпеть не мог этого страдающего копролалией жиденка, но сейчас ему стало жаль Егора.

– Дмитрий, на пару слов.

– Слава те, господи! – воскликнул жиденок.

Дмитрий торопливо оделся и потащил Ваню лесом. В его глазах играл нездоровый блеск:

– Мы в «Барсучью нору». Здесь недалеко!

«Недалеко» оказалось придорожным кабаком с магазином «24 часа». Там, по большому счету, ничего не было, кроме пива, китайских гирлянд и приятного полумрака, позволявшего экономить электроэнергию.

Дмитрий взял два пива и отвел Ваню за самый дальний столик, чтобы не слышал бармен.

– Короче, излагаю суть проблемы. Мальчик без затей не может кончить. Сначала закатывает истерику, потом у меня не выдерживают нервы и я его хуярю чем попало, а потом только мы ебемся и ему хорошо. Меня это сильно напрягает. А если я его ебу просто так, он тупо смотрит в подушку или в потолок и бежит дрочить на свою говнокриптовалюту. Без плетки я ему не интересен. Если у вас есть какие-то таблетки, буду благодарен. Ну, там, антидепрессанты или что ему там нужно.

– Я еще должен его посмотреть.

– Конечно, конечно… Вот, а когда мне было тринадцать, меня изнасиловал один мудак. И, блядь, поверьте, я знаю, что такое боль и унижение. Эта ваша Елена ошибается. Я не хочу обижать хохла. Меня это нихуя не прет.

Ваня решил, что это очередной троллинг, и попросил Дмитрия быть серьезнее.

– Да куда уж серьезнее. Он меня выеб, я от одного этого чуть не сдох. Но у меня же, сцуко, была ГОРДОСТЬ. Поэтому я спросил: «И это все?» И он нахуй взбесился и загнал мне ножницы в легкое. И сказал: «Не выебывайся».

– Нужен пруф, – Иван не верил ни единому слову.

Дмитрий оттянул свитер и показал небольшую ямку с правой стороны груди:

– Вот, я притворился мертвым, и он ушел.

– Извините, я не верю.

– Ну и зря.

В бар ворвался Коля, он подбежал к их столику и влепил Дмитрию затрещину:

– Опять наебенился?!

– Да он еще не начинал, – осадил Колю Иван.

Дмитрий вылил пиво на пол и сказал, что его все заебало. Коля ударился в слезы и получил по лицу. Иван отвернулся.

– Если хотите знать, кто из нас нижний, это я, – сказал Дмитрий. – У нас все делается так, как хочет он. Он же меня всегда и домогался, я до него натуралом был.

– Не ври, мудак! Он все время врет! – Коля уже задыхался от рыданий, его тошнило соплями.

Таджик за стойкой поглядел на этот цирк, принес швабру и стопку салфеток.

– Спасибо! – Коля громко высморкался. – И вот так каждый день. Не понимаю, как я с ума не сошел.

– Не понимаю, как я с ума не сошел с вашим боку-но пико, – вставил таджик.

Трое остальных уставились на него, как на пришельца, который хочет захватить мир.

– Да, сука, я смотрел боку-но пико, смотрел аи-но кусаби. И про Куро-кун тоже смотрел. Малчик-горничная. У него все время юбка наверх.

– Ты что, диск с хентаем откопал? – засмеялся Иван.

– Может, и откопал, – усмехнулся таджик.

– Димочка, любимый, прости, у тебя из-за меня одни проблемы! – снова зарыдал Коля.

Иван вытащил бившегося в истерике хохла на свежий воздух и умыл его снегом.

– Извините, – уже спокойным тоном сказал Коля. – Понимаете, мы с Димой всю неделю отдыхали, даже сделали кое-что по дому. Конечно, в основном я, у него же рука прострелена. А тут приперлись эти, и снова все по пизде.

– Без публики он смирный, – подтвердил Дмитрий. – Потом приезжаете вы, ебаные вуайеристы – сразу сопли, мат в три ряда, плохой кацап замучил парубка. А так мы с ним лежим в кроватке и мультики смотрим, как две няшки. А потом печем печеньица, постим котиков и поем песни, взявшись за руки.

– Он опять! – взвыл Коля, готовый к новым соплям.

Всю дорогу до дома Иван агитировал их вести здоровый образ жизни, бросить пить и побольше гулять в лесу.