Текст книги "Это очень хорошо, что пока нам плохо… (сборник)"

– Ложись! – прикрикнула на неё Дунька.

Злючка покорно плюхнулась на живот. Дунька-Репка села верхом ей на плечи и, задрав её зелёную рубаху, стала пороть притворную даму её же собственными колючками.

Иван расхохотался и попросил:

– Да распутай ты меня, Дуня! Дай я её проучу хоть рукояткой меча!

– Виси, Ваня, виси. Тут дело бабское… – не согласилась Дунька.

Притомившись, она встала, отряхнула руки, ловко распутала Ивана и рассмеялась:

– Что, Ваня, почитай, помогла тебе Дунька-Репка на ноги встать?

– Да уж чего там! – смутился Иван.

– Теперь пошли! – решительно взяла его за руку Дунька. – Истинно, перед Чудовищем как из-под земли вырастешь!

– Может, всё-таки, поверху! – засомневался Иван.

– Тут короче. Да ведь не для утайки! Чего нам таиться? – пнула ногой Дунька распростёртую на земле Злючку-Колючку. – Беги впереди нас к Чудовищу и скажи ему, что мы с Ваней идём. Пусть у него загодя поджилки трясутся!

Тем временем в логове Чудовища жизнь шла своим чередом. Устав от неправедных трудов, чудовищное войско отдыхало. В самом тёмном углу логова поблескивал тёмными очками сам предводитель. По лавкам и углам расселись чертополохи и мухоморы. Девка-Бузина обносила всех чудовищным питьём. Хмель читал Чудовищу местную газету:

– Последние сказочные известия… «Пропала горошина! Из сказки «Принцесса на горошине» пропала горошина. Без горошины королева-мать не может установить, принцесса ли принцесса. Кроме того, сказка осталась без морали. Не исключено, что горошина закатилась в соседнюю сказку. Нашедших просим вернуть».

«Мальчик-с-пальчик начал принимать витаминизированный рыбий жир. Он растёт. Он уже с два пальчика. Возможно, он превратится в великана и попадёт в другую историю».

«Василиса Премудрая поступила в вечернюю школу сказочной молодёжи, чтобы стать ещё мудрее. Ты поступила правильно, Василиса! Мы бы даже сказали – мудро!»

«Из новой сказки о «Короле Пиф-Пафе» нам сообщают: нашёлся герой. Он идёт, чтобы расправиться с Чудовищем»…

– Врёт, врёт пресса! – хором закричали влетевшие в логово кавалер Чертополох и кавалер Мухомор. – Злючка-Колючка расправилась с героем!

– Так и велела сказать: расправилась? – блеснул очками из угла Чудовище.

– Так и велела! «Скажите Их Немилости, что расправилась с героем и скоро буду!»… – подтвердил кавалер Мухомор.

– «И чтоб встречали музыкой и плясками!»– добавил кавалер Чертополох.

И кавалеры, не дожидаясь, сами пустились в пляс, горланя:

 
Вашей власти
Нет предела,
Ваша дама
Это сдела —
Ла-ла-ла-ла-ла,
ла-ла-ла-ла-ла!
 
 
Был герой —
И нет героя,
Ваша дама
Это устрои —
Ла-ла-ла-ла-ла,
ла-ла-ла-ла-ла!
 
 
С вами я пойду плясать,
Бузина,
Эй, скорей подайте мне
Морсу-вина!
Чтоб плясала, не
Жалела корней,
Чтобы сохли кавалеры
По ней!
 

Кавалер Чертополох прошёлся вприсядочку перед Бузиной. Та, дробно перебирая каблучками, выскочила в круг, где стала приседать, показывая себя:

 
На корнях сапожки
Лаковые,
Эх, да
Щёчки-губки
Лакомые.
На листочках у меня
Перманент,
Сразу
Нравлюсь,
В самый
Первый момент!..
 

– Стоп! Стоп! – закричал Чудовище. – Это же старый кавалергадский танец кадриль. Танец, как у людей, даже приятно смотреть. А мне неприятно, когда приятно смотреть. И потом – кого встречаем? Спляшите какую-нибудь гадость, а?

Кавалер Чертополох задумался:

 
Нет, не тот, конечно, случай,
Чтоб гадстрот или гадчучу…
 

И сходу найдя решение, объявил:

 
Грохнем, дёрнем, отчубучим
Модный танец…
Гад-эн-степ!
 

Грохнула какофония. Бузина, чертополохи, мухоморы оттаптывали друг другу ноги-корни, выщипывали друг у друга листья, с хохотом откусывали у мухоморов шляпки…

И вдруг на самой высокой ноте всё смолкло. Перед Чудовищем появилась жалкая, ощипанная Злючка-Колючка.

– Он… идёт… сюда… – всхлипнула притворная дама.

– Кто?! – не понял Чудовище.

– Иван, – вновь всхлипнула Злючка.

– Постой, какой Иван? Иван-великан? – ничего не понял Чудовище. Но, увидев, что притворная дама отрицательно помотала головой, уточнил: – Иван-царевич?

– Не-ет! – заревела Злючка, – Просто Иван.

– Ваша Немилость! – подскочил Хмель к Чудовищу. – Скажу вам горько, по-сорняковски: не нравится мне вся эта петрушка с героями. Корни бы унести!

– Хмельное несёшь! – оборвал его Чудовище.

– Я и есть Хмель, – заюлил Хмель, – да не потребляю-с. Сами знаете.

– Знаю! – заметался Чудовище. – Всё сам знаю! Как с драконом о семи головах справиться – знаю! Да не надо мне этого – друзья мы… Ну, был бы Иван-царевич… Ну, на волке бы говорящем прискакал… Привычно! А тут что? «Просто Иван»!.. А? Меч-то у него хоть заколдован? – обратился он к Злючке. Та отрицательно помотала головой. Чудовище ещё больше расстроился: – Ну, это уж слишком! А с тобой как справились?

– Пучком лука и… голыми руками, – заревела во весь голос Злючка-Колючка.

– Ну, знаете! – окончательно возмутился Чудовище. – Это уж и вовсе непорядочно! Значит так… Меч не заколдован, наговоров, поди тоже никаких не знает… Говорящего волка-советника при нём нет… Всё! Надо укладываться!

И, не мешкая, принялся вытаскивать из углов рюкзаки, баулы и чемоданы и складывать их в кучу.

В это время в логово стали прибывать новые гости.

Первой появилась Нянюшка-Мамка, которая волокла упирающегося Пиф-Пафа.

– Да идёмте, идёмте, Ваше Количество! – приговаривала она. – Вы, царь-король, должны поглядеть, как герой с Чудовищем расправляться будет.

– Но Наше Присутствие Духа где-то отсутствует! – капризничал Пиф-Паф.

– Да сбежал ваш Министр Присутствия Духа, – сообщила Нянюшка-мамка.

– Ладно! Я опять его назначу Министром Вне Двора! – подумав, решил царь-прецарь.

– Вот и назначайте, – согласилась Нянюшка-мамка. – А мы, вроде бы, и пришли.

– То есть как… пришли? – испугался Пиф-Паф.

– А вон Их Немилость Чудовище, – указала Нянюшка.

– Что?.. – задрожав, опустился на землю Пиф-Паф. – У меня сами собой закрылись глаза!

– Так это ж только храбрецы закрывают глаза на грозящую им опасность! – рассмеялась Нянюшка-мамка и предложила: – А крикните ваше грозное имечко «Пиф-Паф» – получится, словно из ружья бабахнете!

– Нет, нет. Мы уж лучше так посидим, по-храброму: с закрытыми глазами, – пробормотал царь-прецарь, ещё плотнее зажмуривая глаза.

Тут, о чём-то споря, в логово ввалились Часы Золотые Усы и царь Горох, лесной скоморох.

– И не сметь вмешиваться до времени! – горячились Часы.

– Ох, пружине не прикажешь! – расстраивался Горох.

– Всё равно остановило твой ход, – настаивали Часы. – Всему своя секунда! Тик-так?

– Да тик-так, тик-так… – вздохнул Горох. – Секундомером бы тебе быть, а не часами.

Но тут все замерли, потому что перед Чудовищем из-под земли выросли Иван и Дунька-Репка.

– Кто здесь Чудовище?! – оглядываясь по сторонам, громко спросил Иван.

– Ну, я, – после долгой паузы блеснул Чудовище очками из тёмного угла.

– Ну, вот я и пришёл, – удовлетворённо подкинул Иван в руке меч. – Давай сражаться.

– А зачем, Ваня? – пожал плечами Чудовище. – Я тебе уступлю без боя. Вот только дособерёмся – и исчезнем, переселимся в другую сказку.

– Нет уж, давай теперь сражаться, – не согласился Иван. – А то женюсь, хозяйство заведу, некогда мне будет за тобой по сказкам бегать.

Подумав секунду, Чудовище спросил:

– А… собственно, что я должен сделать, чтобы ты смилостивился?

Иван тоже подумал и заявил:

– Стань человеком!

– Но я не могу! – всплеснул руками Чудовище. – Я ведь уже был человеком. Разве ты не знаешь, что все мы, чудовища, были когда-то людьми? И я тоже. Но вдруг меня обуяла невероятная жажда и я стал отовсюду тянуть соки. Наконец моя жажда стала такой огромной и такой всесильной, что я начал тянуть соки из самой земли. Вот как я превратился в Чудовище. И посмотри, сколько у меня сотрапезников? Даже если бы я и хотел, они мне просто не дадут опять стать человеком: им-то, бедным, куда потом деваться?

– Ладно! – прервал его Иван. – Тогда давай – кто кого.

– Постой! – вдруг вскочил Чудовище. – Мне на ум пришла чудовищная мысль: зачем мне становиться человеком? Стань лучше ты чудовищем! Это ведь не так трудно.

– Не слушай его, Вань! – испугалась Дунька-Репка.

– Ага! – всё больше распалялся Чудовище. – Ты знаешь, что это в характере людей – превращаться в чудовищ. Слушай, Ваня… Это неправда, что все мы страшилища! Посмотри на меня. Ну?.. Твоё лицо останется твоим лицом, никто ничего сразу и не заметит. Только один раз заставь себя равнодушно посмотреть на чужую беду, только один раз равнодушно пройди мимо человеческих слёз, только один раз…

– Замолчи! – бросилась на него Дунька-Репка.

– Нет, нет, слушай, Ваня! – не обращая на неё внимания, продолжал говорить Чудовище. – Только однажды случайно раздави птенца, выпавшего из гнезда, и не обрати на это внимания – а дальше всё придёт само собой: ты станешь Равнодушным! Я буду тянуть отовсюду соки, а ты не будешь этого замечать. А?.. Ты станешь ещё чудовищнее, чем я, но я согласен: вдвоём мы будем всемогущи. Ага! Ты побледнел, в глазах твоих сверкнули огоньки тщеславия – о, как мне это знакомо! Тщеславие и жажда всего – вот начало чудовищного в людях! Соглашайся, и нам не надо будет сейчас сражаться. Ведь кто-то из нас погибнет. А вдруг это будешь ты?

Чудовище торжествовал. Победа была рядом. Дунька-Репка метнулась к Душам деревьев, появившимся в логове и, схватив за руку Душу Берёзы, подтащила её к Ивану:

 
Взгляни-ка, Ваня: девица Берёза!
Весёлая, поди, была. Весною,
Как будто бы в зажатых кулачках,
В набухших почках листики таила,
И разжимала кулачки навстречу
Дождям весенним, птичьим пересвистам…
 

Иван отстранил Дуньку-Репку и сделал шаг к Чудовищу:

– Только один раз заставить себя равнодушно посмотреть на чужую беду?

– Только один раз, Ваня, – подтвердил Чудовище.

Дунька-Репка схватила Ивана за плечи и попробовала повернуть к Берёзе:

 
Ни сока не осталось в ней, ни силы,
Ни радости, ни сладости девичьей…
А ей земля нужна, всего местечко,
Чтоб листья развернула, как ладошки,
И с них росой весёлых птиц поила…
 

Иван снова отстранил Дуньку-Репку и сделал ещё один шаг к Чудовищу:

– Только один раз пройти равнодушно мимо человеческих слёз?

– Только один, – ещё не веря в удачу, подтвердил Чудовище.

Дунька-Репка вцепилась в Ивана:

 
Ты можешь всё вернуть ей, всё на свете,
Чтоб листья развернула, как ладошки…
 

Не слушая её, Иван сделал ещё один шаг к Чудовищу:

– Только однажды случайно раздавить выпавшего из гнезда птенца и не обратить на это внимания?

– Только один, – согласился Чудовище.

Иван закрыл лицо руками, его меч упал к ногам Чудовища. Тот наступил на меч и выжидательно посмотрел на Ивана.

– Ваня!.. – закричала в отчаянии Дунька-Репка.

Царь Горох тоже бросился было к Ивану, но его схватили Часы Золотые Усы. Плечи Ивана начали сотрясаться. Дунька осторожно отвела руки от лица – и всем стало видно, что Иван беззвучно хохочет.

– Да разве этого мечом возьмёшь? Его разруби пополам – обе половинки в разные стороны разбегутся, заместо одного – два чудовища станет. Ему другой меч нужен! – крикнул Иван и, схватившись за высохшие стволы деревьев, стал раздвигать их. На поляну упал солнечный лучик.

– Эй, эй, прекрати сейчас же! – забеспокоился Чудовище.

– Что, света боишься? – обрадовался Иван. – Конечно, при твоих делах только и прятаться по тёмным углам.

Схватив меч, Чудовище занёс его над головой Ивана, но тут из-за раздвинутых веток ворвался луч солнца и ударил в глаза Чудовищу.

Взвыв и схватившись за глаза, Чудовище отскочил. Покатился выпавший из его рук меч.

– Сейчас же перестань! Это нечестно! – завопил он.

– Ишь чего! Нечестно! – расхохотался Иван и ещё шире раздвинул ветви. – Да я тебе тёмного места не оставлю! Что, колет свет?

– Я лишь в ладоши хлопну – погибнет всё! – вопил Чудовище, пытаясь увернуться от солнечных лучей.

– Неправда! – смеялся Иван. – Слышишь гул? Гудят в деревьях соки! Слушай…

– Лопну сейчас от злости! Лопну! Караул!.. – схватился за грудь Чудовище.

Воздух стал наполняться гулом, словно пошли в наступление талые воды. Развернулись на солнце листья деревьев, засверкали прежней зеленью. А Чудовище стал раздуваться.

И вдруг…

Словно лопнул мяч: одежда Чудовища осела. В груде тряпья только поблескивали большие тёмные очки. Попятились, расползаясь в разные стороны, чертополохи, мухоморы, ощипанная Злючка-Колючка.

Только испуганный шепоток вился над ними:

– От мощи всей его остались мощи!

– Он лопнул! Здесь! При всех!

– Позор! Скандал!

– Раздулся и погиб!..

Душа Дуба ткнула палкой в останки Чудовища:

– А я бы проще сказала про эту пакость: дуба дал!

– Ну, Дуня, пошли, – взял её за руку Иван.

– Ты куда? – насторожился царь Горох.

– Да вот, надо ещё полцарства получить, – почесал в затылке Иван.

– Избу поставим, огород разведём, репок посадим… – подхватила Дунька-Репка.

– Да ведь далеко ходить не надо! – кивнул на сидящего в сторонке подле Нянюшки-мамки Пиф-Пафа царь Горох и спросил Ивана: – А со всем царством управился бы?

– Со всем? – задумался Иван.

Часы Золотые Усы подошли к Пиф-Пафу и тронули его за плечо.

– Где-то бегали, а теперь явились, – обиженно захныкал Пиф-Паф. – Интересно, зачем пожаловали?

– Бить, – спокойно ответили Часы.

– Только не гирей! – мгновенно съёжился царь-прецарь.

– Очень надо пачкать свою гирю! – обиделись в свою очередь Часы. – Мы пробьём последний час твоему царствованию.

– Назад! – вскочил Пиф-Паф.

– Время не может повернуть назад, – философски заметили Часы и стали бить.

При первом ударе Нянюшка-мамка сняла с головы Пиф-Пафа корону. На втором – протянула её Ивану. При третьем – надела корону Ивану на голову и поклонилась.

– При дворе-то хоть оставишь? – захныкал бывший король-прекороль.

– А чего не оставить? – ухмыльнулся Иван. – Двор у нас теперь большой, работы хватит. При самом дворе и будешь, придворником, значит.

Он подмигнул Нянюшке-мамке, и Пиф-Паф тут же оказался в дворницком фартуке с огромной метлой в руке.

Дунька-Репка по-хозяйски оглядела Пиф-Пафа, поправила на нём фартук:

– И чтоб чисто было в царстве-королевстве!

– Это не шутка – царство! – задумчиво сказал Иван, сняв корону и внимательно её разглядывая. – Да как же управлять-то им?

– А как печь хлеба печёт, – подсказал царь Горох.

– Это как же? – не понял Иван.

– А очень просто: для самой печи не нужен ни полдник, ни ужин. Так зачем же хлеб ей печь? – ответил вопросом на вопрос Горох: – О других печётся печь!

– Голова на плечах сидит, руки есть, ноги ходят. Управимся, Ваня! – обняла его Дунька-Репка.

Тут весело стали бить часы, царь Горох поднёс к губам рожок, Дунька-Репка вошла в круг.

 
Человеку голова, голова,
Не затем, чтоб выговаривать
Слова.
А затем, чтоб, значит,
Мысли в голове,
Ну, хотя бы-то одна,
А лучше – две!
 
 
Человеку две руки,
Две руки,
Чтобы, значит,
Дело каждое
С руки,
Чтобы слабых, коли надо,
Защищать,
И ни-ни,
Чтобы тащить
 

И не пущать!

– Дуня! – с укором воскликнул царь Горох.

Но Дунька цокала и цокала каблучками вокруг Ивана:

 
Человеку две ноги,
Две ноги,
Чтобы мчаться, коли крикнут
«Помоги»!
Чтобы по сердцу дорожку
Выбирать.
И ни-ни,
Чтобы от дела
Удирать!
 

Она схватила за шиворот попытавшегося улизнуть Пиф-Пафа, в последний раз цокнула каблучками и объявила:

– Всё!

Опустела глухая поляна в самой чаще леса. Иван с Дунькой, Нянюшкой-мамкой, Пиф-Пафом и Часами отправились во дворец налаживать хозяйство. Души деревьев вернулись в родные места, а довольный царь Горох отряхнул кафтан из листьев и трав, расправил гороховые усы, уселся на знакомый пень и, наигрывая на рожке, тихонько пропел:

 
Это было где-то, когда-то,
Не припомню места и даты,
Но скажу: «когда-то» и «где-то»
Приключилось именно это!
 

В чужом переплёте
По мотивам сказок «Чёрная курица, или Подземные жители» А.Погорельского и «Щелкунчик» Э. Гофмана

Однажды перед сном я взял с полки сказку о «Чёрной курице». Честно говоря, мне просто захотелось перелистать любимые с детства страницы. Да и где, как не в сказке, можно найти столько чудес, превращений и других невероятных вещей? А самое главное, что всё это происходило в те незапамятные времена, о которых только из сказок и узнаешь!

Но едва я устроился с книжкой на диване, как откуда-то раздался писк и мышиная возня. Я вскочил и, очевидно, ненароком задел переплёт, потому что на какой-то миг он приоткрылся и мелькнула со страницы большая чёрная буква. Я поначалу не придал этому никакого значения.

Прекратившиеся было писк и возня возникли с новой силой, хотя я точно знал, что мышей в доме нет.

Правда, мне было известно, что мыши, и в несметном количестве, водились в сказке о Щелкунчике и мышином короле. Эта книжка стояла на полке рядом с «Чёрной курицей». Не оттуда ли возня и писк?

Я не поленился просмотреть те страницы в «Щелкунчике», где говорится о боевых действиях в доме советника Штальбаума. Но там мыши сражались молча, и шум исходил явно не оттуда.

Конечно, кто-то может и посмеяться над моими поисками, но пусть не торопится: среди сказочных грызунов я не обнаружил королевы Мышильды, матери короля. Нигде не было видно и двух её молоденьких фрейлин, с голубым и розовым бантами на хвостах.

Эта троица исчезла со страниц сказки!

Пожав плечами, я поставил книжку на место, вернулся к «Чёрной курице» и открыл её на первой странице.

Тут-то я всё понял. Шум исходил отсюда.

Королева Мышильда и обе её фрейлины находились в сказке о «Чёрной курице». Больше того, их походные мешки свидетельствовали о том, что эти знатные особы путешествуют. Однако сейчас все мешки были свалены на полу: видимо, в пути произошла какая-то заминка.

Всё это было для меня настолько неожиданно, что я поначалу не мог разобраться, в чём дело. Тем более что лампочка над моим диваном стала почему-то тускнеть, пока совсем не погасла.

Но темнее не стало: я открыл сказку на той странице, где начиналось подземное королевство. Высокие своды заменяли собою небо, усыпанное вместо звёзд крупными алмазами. От них исходил приятный ровный свет.

Мыши расположились на поляне перед городскими воротами, искусно сделанными из всевозможных драгоценных камней.

Ворота были крепко-накрепко заперты изнутри, в королевстве ещё не наступило утро, и все его обитатели досматривали сны.

Всё было так, как и должно быть в сказке «Чёрная курица», если бы не мыши…

Мышильда носилась по поляне, стараясь не стучать коготками, хотя у неё это не очень-то получалось, и напряжённо к чему-то прислушивалась.

Фрейлины привалились пушистыми спинками к сваленным в кучу вещам и тихонько… – чуть было не сказал «мурлыкали», это про мышей-то!.. – напевали какую-то песенку.

Не гудел ветер, не шелестели листвой деревья, поэтому можно было разобрать слова:

 
Мы живём не в этой сказке
И покинули свой дом,
Чтоб носами без опаски
Всё исследовать кругом.
 
 
По неведомым страницам
Крались с ночи до утра.
Побывали за границей,
А теперь домой пора.
 
 
Были трудности и встряски,
Так чего ещё желать?
А сейчас до нашей сказки
Просто лапкою подать!
 
 
Переплёт чужой – не крыша,
Что ты там ни говори…
 
 
– Тише, мыши, тише, мыши,
Тише, кот вас побери! —
 

шикнула на них Мышильда, пробегая мимо.

Фрейлины испуганно замолчали, а Мышильда остановилась и прислушалась.

Главное мне было уже ясно: высокородные мыши возвращались из большого путешествия по неведомым страницам и почему-то застряли в сказке «Чёрная курица».

– Где этот негодный Мышляй? – проворчала Мышильда. – Ни на кого нельзя положиться. Не идти же мне самой в разведку!

Вдруг откуда ни возьмись вынырнула крупная белая мышь. Судя по всему, это и был Мышляй.

– Наконец-то! – бросилась к нему королева. – Ну? Выяснил, почему мы никак не можем попасть в переплёт? Я имею в виду – в свой переплёт?

– Мышайтесь, ваша серость! Мы действительно попали в переплёт. Нас попросту сняли.

– Как это – сняли? – опешила Мышильда. – Выходит, я уже не королева, а ты не мой главный советник? За что? Мы же просто перебегали через эту сказку, чтобы попасть домой!

– Да не в том дело! – поморщился Мышляй. – Вы меня не так поняли. Вместе со сказкой, которую мы перебегали, нас сняли с полки. Почитать. Таким образом, наша сказка осталась на полке, а мы – где-то совершенно в другом месте.

– Какой ужас! – схватилась за голову Мышильда. – Ты хоть разведал, как называется сказка, где мы застряли?

– «Подземные жители».

– Так это, очевидно, тоже про нас? – сказала Мышильда. – Ну, в крайнем случае, про кротов. А с ними мы как-нибудь договоримся!

– Там есть ещё «или», – добавил Мышляй.

– «Или»? – не поняла королева.

– Да. «Подземные жители, или Чёрная курица».

Мышильда даже потрясла головой.

– Ничего не понимаю! Разве куры теперь живут под землёй?

– Не знаю! – развёл лапками Мышляй. – Я понял только, что сказку сняли с полки и куда-то перенесли.

– Надеюсь, ты высунулся незаметно? – встревожилась Мышильда.

– Я же белый, как страница, а нос чёрный, как буква, – успокоил её Мышляй. – Никто ничего не заметил.

Теперь и я понял, что вовсе не задевал переплёт «Чёрной курицы», его приподнял Мышляй своим чёрным, как буква, носом. Я давно подозревал, что у мышиного короля есть тайный советник, о котором никто не знал. Наверняка король прятал Мышляя глубоко под полом и перед каждым сражением с ним советовался.

Но у короля, если вы помните, было семь голов, и каждая из них никогда ничего не помнила, надеясь на другую голову. Поэтому на поле брани вместо одной глупости король делал сразу семь и всегда проигрывал. Теперь же Мышляй просто сопровождал королеву-мать и двух её фрейлин.

Мне пришло в голову поставить сказку о Чёрной курице обратно на полку вплотную к сказке о Щелкунчике и дать возможность мышам перескочить в привычную для них обстановку. Но затем я подумал, что героям этих сказок уже порядком надоело постоянно совершать одни и те же поступки. Уж коли попали в переплёт в буквальном смысле слова, пусть разбираются сами. Такая встряска им только на пользу. И я перевернул страницу.

– Что же делать? – в отчаянии заломила лапки Мышильда. – Мой сын, мышиный король, готовится к очередному сражению с этим проклятым Щелкунчиком, а мы застряли в какой-то непонятной книжке! А главное, что ты, – обратилась она к Мышляю, – единственный мышлитель нашего королевства, в такой ответственный момент вдали от своего повелителя. Как быть?

– Надо подумать! – важно сказал Мышляй, и все остальные затаили дыхание, даже королева.

– Ну? – спросила, наконец, Мышильда.

– Кажется, я знаю, что надо делать, – очнувшись, ответил советник.

– Что? Говори скорей! – засучила лапками королева.

– Надо найти выход из положения! – решительно заявил Мышляй.

– Прекрасная мышль! – оживилась Мышильда и грозно посмотрела на своих фрейлин. – Немедленно искать выход!

– Но как? – переполошились фрейлины.

Королева посмотрела на них ещё более грозно и, чтобы не раскричаться, запела:

 
Я сера, стара, но вы хоть
Поищите на полу.
Есть же выход,
Есть же выход
Здесь в каком-нибудь углу!
 
 
Вы себе вообразите,
Что идёте вы на сыр.
Навострите,
Напрягите
Ваши юные носы!
 

Фрейлины незамедлительно разбежались по углам.

Через некоторое время вернулась та, что с голубым бантом на хвосте, и положила к ногам королевы свои находки.

– Вот! Я не нашла выход, зато нашла уголёк и палочку.

И она отошла в сторону, уступив место фрейлине с розовым бантом, которая в свою очередь подошла к королеве.

– Ваше величество, – сказала она, – я тоже не нашла выход! Но обшарив все углы, нашла маленькую дощечку.

И она почтительно присоединила свою находку к угольку и палочке.

Мышильда придирчиво обнюхала все находки и вопросительно посмотрела на Мышляя.

– Ну? Где же выход?

Мышляй тоже обнюхал то, что нашли фрейлины, и глубокомысленно заявил:

– Может быть, здесь.

– Шутишь? – нахмурилась королева.

– Всяко бывает! – покачал головой Мышляй.

– Думай, – приказала королева. – А я пока позвоню сыну и предупрежу, что мы задерживаемся в пути.

Порывшись в заплечном мешке, она вытащила оттуда телефон.

– Ваше величество! – пришёл в ужас Мышляй. – Где вы его взяли?

– Как где? – пожала плечами Мышильда. – Эту штуку я свистнула у одного слона. Помните? «У меня зазвонил телефон…»

– Нет, это просто невероятно! – сердито уставился на неё Мышляй. – В нашей сказке телефон ещё не изобрели, а вы уже им пользуетесь. Нельзя же так, ваша серость!

Он отобрал у Мышильды телефон и запихал его поглубже в вещевой мешок.

– Не мешало бы и тебе стать серым! – буркнула Мышильда.

– А в чём дело? – обернулся Мышляй.

– Выделяешься! – прошипела королева. – У нас все серые, даже сам король!

– Да, выделяюсь! – приосанился Мышляй. – Пока другие грызли сыр, я грыз науку. Поэтому и стал среди вас белой мышью.

– Отдай! – властно указала королева на свой мешок.

– Да поймите, – замахал лапками советник, – мы живём в старинной сказке, а попали в другую, но тоже очень старую сказку. А вы – телефон!

Королева надулась.

– Ну, погоди, мышь белая, вот вернёмся!.. – пообещала она.

– Как, как мы вернёмся? – заломила в отчаянии лапки фрейлина с голубым бантом. – Мы же не нашли выход!

– Да! – заломила так же лапки фрейлина с розовым бантом. – Мы не можем, просто не имеем права находиться там, где не должны быть! Здесь должно происходить что-то другое, а не мышиная возня!

– При чём тут мышиная возня? – обиделась королева. – Но вы обе правы: нас тут не должно быть, а мы тут!

И она в своём королевском гневе напустилась на Мышляя.

– Нет, ты найдёшь выход, кот тебя возьми!

– Не котыхайтесь, ваше величество, это может принести несчастье! – испуганно отскочил Мышляй.

– Мышли! – приказала Мышильда.

– Случай не простой, – покачал головой грызун науки, – просто исключительный случай. Попробуем произнести волшебное заклинание. Мы всегда так поступаем с его величеством королём, попадая в затруднительное положение. Встаньте в кружок, возьмитесь за лапы и повторяйте за мной слово в слово!

Я мышлю, мышлю, мышлю,

И ты со мной мышли.

Чтоб наши мышли вышли

И, погуляв, пришли.

Проветрить помещение

Полезно и для гения,

Чтоб наши мышли вышли

И вновь пришли домой.

Я мышлю, мышлю, мышлю,

И ты мышли со мной,

Чтоб наши мышли вышли

И вновь пришли домой.

Такое возвращение

Полезно и для гения,

Чтоб наши мышли вышли

И вновь пришли домой!..

Все выжидательно смотрели на Мышляя.

– Ну? – спросила Мышильда.

– Мы действительно не имеем права здесь находиться, – произнёс тайный советник короля. – И выход есть.

Он поднял с полу найденные фрейлинами палочку и дощечку. Соорудил из них некое подобие плаката и написал на нём угольком чёткими большими буквами: «НАС ТУТ НЕТ», после чего передал плакатик Мышильде.

– Прекрасный выход! – обрадовалась королева.

– Написанному надо верить! – самодовольно воскликнул Мышляй, потирая лапки. – Это известно всем! А уж если написано чёрным по белому, что нас тут нет, значит, так оно и есть!

По знаку Мышильды все забились в самый тёмный угол и прикрылись плакатиком.

– Подвиньтесь, пожалуйста, – попросила фрейлина с голубым бантом, – а то меня немножко ещё осталось тут.

– Поторапливайтесь! – прикрикнул на неё Мышляй. – Я чувствую, что сейчас что-то произойдёт!

И действительно, створки ворот в королевство подземных жителей стали медленно расходиться в стороны, и появились два нарядных гнома-герольда с золотыми трубами.

Один из них протрубил в трубу и громко возвестил:

– Утро в королевстве подземных жителей наступило, потому что её величество достославная королева Гномена проснулась, сделала зарядку и уже готова к променаду!

Второй гном-герольд в свою очередь тоже протрубил в золотую трубу и провозгласил звонким голосом:

– Её величество несравненная королева Гномена со свитой!

И в ту же минуту на поляну вынеслась кавалькада маленьких всадников на маленьких конях.