Текст книги "Кавалеры ордена «Победа»"

Генерал армии А.И. Антонов

В списке советских военачальников – кавалеров ордена «Победа» все Маршалы Советского Союза, и только один – генерал армии А.И. Антонов.

Справка

Антонов Алексей Иннокентьевич (15(27).09. 1896—18.6.1962). Из семьи офицера. Учился в Петроградском университете. В 1916 г. окончил ускоренный курс Павловского военного училища. Участник Первой мировой войны, помощник полкового адъютанта, прапорщик. В апреле 1919 г. призван в РККА. Участник Гражданской войны – начальник штаба бригады. С 1922 г. – начальник оперативного отдела штаба корпуса, затем начальник штаба стрелковой дивизии. В 1931 г. окончил командный, в 1933 г. – оперативный факультет Военной академии имени М.В. Фрунзе, в 1937 г. – Военную академию Генерального штаба. В 1937–1940 гг. начальник штаба Московского военного округа, заместитель начальника кафедры общей тактики Военной академии имени М.В. Фрунзе, с марта 1941 г. – заместитель начальника штаба Киевского особого военного округа, генерал-майор. Участник Великой Отечественной войны. С августа 1941 г. – начальник штаба Южного фронта, с июля 1942 г. – начальник штаба Северо-Кавказского фронта, с декабря 1942 г. – начальник Оперативного управления, с мая 1943 г. – первый заместитель начальника Генерального штаба, с февраля 1945 г. – начальник Генерального штаба РККА, генерал армии (1943). С 1946 г. – 1-й заместитель начальника Генерального штаба, с 1948 г. – 1-й заместитель командующего, с 1950 г. – командующий войсками Закавказского военного округа. С апреля 1954 г. – первый заместитель начальника Генерального штаба, с 1955 г. – начальник штаба Объединенных вооруженных сил государств – участников Варшавского договора.

В 1943 и 1944 годах советские войска провели ряд успешных стратегических операций, разработкой планов которых напрямую занимался 1-й заместитель начальника Генерального штаба РККА генерал армии А.И. Антонов. Участвовал он и в подготовке и работе Крымской конференции глав правительств трех союзных держав антигитлеровской коалиции, которая завершила свою работу 11 февраля 1945 года принятием ряда важных решений. Поэтому вполне закономерным было то, что после назначения А.М. Василевского 18 февраля 1945 года командующим 3-м Белорусским фронтом именно А.И. Антонов был назначен начальником Генерального штаба РККА и одновременно введен в состав Ставки ВГК.

Первые знания в области оперативного искусства и военной стратегии А.И. Антонов получил в Военной академии имени М.В. Фрунзе, основной факультет которой он окончил в 1931 году, а оперативный факультет – в 1933 году. «А.И. Антонов отличный оперативно-штабной работник, готовый для работы в высших штабах», – сделал вывод в его выпускной аттестации начальник факультета Г.С. Иссерсон.

В последующие годы Алексей Иннокентьевич прошел ряд штабных должностей: начальника штаба дивизии, Могилев-Ямпольского укрепленного района, начальника оперативного отдела штаба Харьковского военного округа. Он принимал непосредственное участие в подготовке и проведении осенью 1935 года Киевских маневров и за умелую организацию высадки крупного воздушного десанта (десантировалось 1200 человек) получил благодарность от наркома обороны СССР.

Но, безусловно, основной школой подготовки будущего военного стратега стала Академия Генерального штаба РККА, на учебу в которую он был направлен в составе первого ее набора в 1936 году.

Позже бывший преподаватель этой академии А.В. Голубев вспоминал: «Все слушатели учились хорошо. Их подготовка к каждому занятию была отличной. И все же по курсу, который я вел, – тактика высших соединений – выделялся Антонов. Хорошее знание им французского языка, владение немецким языком давало ему возможность использовать передовые взгляды зарубежных военных специалистов. Хорошо помню его реферат «Армейская наступательная операция с преодолением водного рубежа». При его разработке был использован многочисленный исторический материал, на основе которого делались аргументированные выводы. В обсуждении этого реферата приняли участие практически все слушатели, и он вызвал большой интерес и у преподавателей».

Репрессии 1937 года не позволили Алексею Иннокентьевичу пройти весь курс обучения в Академии Генерального штаба. Осенью 1937 года он был выпущен из академии досрочно в составе большой группы слушателей и назначен заместителем кафедры тактики Военной академии имени М.В. Фрунзе. Но, как видно, к тому времени он уже «перерос» уровень тактики, смотрел намного дальше и шире…

16 марта 1941 года Алексей Иннокентьевич вступил в должность заместителя начальника штаба Киевского особого военного округа. В этой должности он встретил Великую Отечественную войну.

С начала войны на базе Киевского особого военного округа был развернут Юго-Западный фронт, и практически все управление округа вместе с его командующим М.П. Кирпоносом вошло в состав управления этого фронта, командный пункт которого был развернут в районе Тернополя. Управление военного округа оставалось в Киеве, занимаясь в основном вопросам отмобилизования и развертывания резервов. А.И. Антонов 24 июня 1941 года был назначен начальником штаба Киевского военного округа.

Между тем враг неудержимо приближался к столице советской Украины. Уже в конце июля передовые немецкие части вышли к границе Киевского укрепленного района. В начале августа 6-я и 12-я армии были окружены в районе Умани. Штаб Юго-Западного фронта всеми силами пытался передать окруженные армии вновь созданному Южному фронту, который реально уже не мог принять управление ими. В результате обе армии оказались разгромленными противником, а большая часть их личного состава оказалась во вражеском плену.

После этого немецкие, румынские и венгерские войска устремились к Днепру, тесня перед собой разрозненные силы Южного фронта (командующий генерал армии И.В. Тюленев). 27 августа 1941 года начальником штаба Южного фронта был назначен генерал-майор А.И. Антонов.

Становление начальника штаба фронта проходило в крайне сложных условиях. Войска вели тяжелые оборонительные сражения, отходя с боями на восток. Первым важным этапом становления Антонова как крупного штабного работника стало контрнаступление под Ростовом. Его вклад в разгром танковой группировки генерала Э. Клейста был отмечен награждением 13 декабря орденом Красного Знамени, а 27 декабря присвоением звания генерал-лейтенанта.

С первых дней нового, 1942 года штаб Южного фронта приступил к подготовке Барвенково-Лозовской наступательной операции. К сожалению, эта операция, проведенная совместными усилиями Юго-Западного и Южного фронтов в период с 18 по 31 января, не получила своего полного завершения. Войска фронтов смогли успешно прорвать вражескую оборону в полосе более 100 километров и продвинуться в глубину на 90—100 километров, но им не удалось, как планировалось, окружить и уничтожить противостоявшую группировку противника. Более того, последовавший в конце июля контрудар группы армий «А» вермахта поставил войска Южного фронта в крайне тяжелое положение, вынудив их начать отход за Дон.

28 июля решением Ставки ВГК произошло объединение двух фронтов – Южного и Северо-Кавказского – в один, Северо-Кавказский, командующим которым был назначен С.М. Буденный, а начальником штаба – генерал-лейтенант А.И. Антонов. Началась грандиозная по масштабам, политическому и экономическому значению битва за Кавказ, которая продолжалась пять месяцев. Вспоминая события тех дней, Родион Яковлевич Малиновский (заместитель командующего войсками Северо-Кавказского фронта) так характеризовал Антонова: «Он, несомненно, обладал незаурядными организаторскими способностями, гениальным постижением замыслов противника и умением хитроумно разрушить эти замыслы». «Ледяной сфинкс» – так называл его дивизионный комиссар С.М. Ларин, член Военного совета фронта, имея в виду, наверное, невозмутимость, уравновешенность и некую непостижимость характера Антонова. И любопытно, что Семен Михайлович сразу подчинился «ледяному сфинксу», отзывался о нем в разговоре с высшим начальством с восторгом». По итогам битвы за Кавказ Алексей Иннокентьевич был награжден вторым орденом Красного Знамени.

В первых числах декабря 1942 года, когда шла подготовка к наступлению, очередной разговор с начальником Генерального штаба, начавшийся, как всегда, с доклада об оперативной обстановке в полосе фронта, закончился для генерала Антонова весьма неожиданно. Александр Михайлович Василевский предложил ему перейти работать в Генеральный штаб начальником Оперативного управления. Алексей Иннокентьевич ответил не сразу, попросил сутки на размышление. Но уже утром следующего дня все сомнения были развеяны звонком начальника Генерального штаба.

– Верховный Главнокомандующий согласился на Вашу кандидатуру, – сообщил он. – Немедленно выезжайте.

11 декабря 1942 года генерал-лейтенант А.И. Антонов был назначен на должность начальника Оперативного управления – заместителя начальника Генерального штаба. Начался новый, насыщенный событиями большой значимости период в его жизни и деятельности.

…Военная Москва встретила Алексея Иннокентьевича обильным снегом. На аэродроме его ждал генерал С.М. Штеменко, в то время начальник южного направления Оперативного управления. От него Антонов узнал о многих сложностях, которые возникли в работе этого ведущего в Генеральном штабе управлении после ухода из него в июне 1942 года Александра Михайловича Василевского. Начался период смены начальников. В течение какого-нибудь полугода эту должность занимали генералы А.И. Бодин, дважды А.Н. Боголюбов, В.Д. Иванов, а между ними временно исполняли обязанности генералы П.Г. Тихомиров, П.П. Вечный и Ш.Н. Гениатулин.

Столь частая смена руководителей ведущего направления Генерального штаба объяснялась достаточно просто. А.И. Бодин был убит при поездке на Закавказский фронт, а из других никто, как говорится, «не пришелся ко двору». Положение осложнялось тем, что по условиям работы Ставки Верховного Главнокомандования А.М. Василевский большую часть времени находился на фронтах, а работу начальника Генштаба в таких случаях по необходимости исполнял комиссар Генштаба генерал-майор Ф.Е. Боков, прекрасный человек, хороший партийный руководитель, но в оперативном отношении практически безграмотный. Организовать эффективную работу оперативного отдела он практически не мог.

Длительное отсутствие начальника Генерального штаба, частая смена начальников Оперативного управления породили нервозность в работе, привели к нарушению ее ритма и четкости. Генералы, оказавшиеся во главе управления и Генштаба, часто сменяемые, не успевали как следует войти в курс дела, врасти в обстановку, а значит, и не могли уверенно себя чувствовать при выезде в Ставку для доклада. Им приходилось держать около себя начальников направлений на всякий случай, если вдруг понадобится какая-либо справка. В «предбаннике», как называли приемную, всегда было полно народа. Некоторые из ожидавших вызова что-то писали, большинство теряло время на диванах. Из Ставки поступали звонки, один из ожидающих давал какую-либо справку. Иногда в Ставку вызывались начальники направлений для более детального доклада.

«Уже с первых дней работы в управлении генерала Антонова, – отмечал С.М. Штеменко, – почувствовалось, что прибыл недюжинный человек, большой знаток штабной службы, что дело теперь пойдет. Он начал свою деятельность с детального знакомства с людьми, стал тщательно изучать обстановку на фронтах, не спешил с докладом в Ставку, как это делали его предшественники… Это нам понравилось».

Первая встреча Антонова со Сталиным прошла официально и сухо. Он четко доложил сложившуюся на фронтах обстановку и предложил свое решение. Верховный выслушал, задал несколько незначительных вопросов и разрешил действовать.

Вскоре Антонов получил ответственное задание – в качестве представителя Ставки ВГК разобраться с обстановкой на Воронежском, Брянском, несколько позже – и Центральном фронтах. Над этой задачей под руководством А.М. Василевского он трудился до конца марта 1943 года. Его деятельность получила высокую оценку начальника Генерального штаба и Верховного Главнокомандующего.

Вскоре после возвращения в Москву Алексей Иннокентьевич был вызван на доклад в Ставку ВГК. Верховный Главнокомандующий, присутствующие члены ГКО и Политбюро ЦК ВКП(б) с большим вниманием заслушали его оценку сложившейся на фронтах обстановки, выводы и предложения. Многие из них легли в основу замысла стратегической операции, которая впоследствии вошла в историю как Курская битва.

Впоследствии частое общение Верховного Главнокомандующего с умным и немногословным моложавым генералом сделали Антонова одним из ближайших военных помощников Сталина. По мнению ближайшего его окружения, высокая штабная культура, организованность, продуманность как главной идеи, так и путей ее реализации весьма импонировали Верховному Главнокомандующему. Нравилось ему и умение Алексея Иннокентьевича логично, аргументированно обосновывать выдвигаемые предложения.

Начиная с летне-осенней кампании 1943 года генерал-полковник Антонов (это звание ему было присвоено 4 апреля) принимал непосредственное участие в планировании практически всех последующих стратегических операций советских вооруженных сил.

Первой из них стала для него Курская битва. «Весь день 12 апреля (накануне заседания ГКО и Ставки ВГК по плану предстоящей кампании), – вспоминал Г.К. Жуков, – мы с Александром Михайловичем Василевским и его заместителем Алексеем Иннокентьевичем Антоновым готовили нужные материалы для доклада Верховному Главнокомандующему. С раннего утра все трое засели за порученную нам работу, и, так как между нами было полное взаимопонимание, все к вечеру было готово. А.И. Антонов, кроме всех своих других достоинств, обладал блестящим умением оформлять материал, и пока мы с А.М. Василевским набрасывали план доклада И.В. Сталину, он быстро подготовил карту обстановки, карту-план действий фронтов в районе Курской дуги».

Несколько раз собирались вместе Жуков, Василевский и Антонов, чтобы отработать детали плана. На эти совещания приглашались командующие войсками фронтов этого направления, командующие видами вооруженных сил и родов войск. Были, конечно, и расхождения во мнениях. По ряду вопросов колебался Верховный Главнокомандующий. Например, на основе полученных данных о противнике Генштаб 20 мая направил с разрешения Сталина фронтам предупреждение о том, что фашистское наступление ожидается не позже 26 мая. Это было уже второе предупреждение. Первое, об ожидаемом наступлении 10–12 мая, не подтвердилось. В этом факте Военный совет Воронежского фронта усмотрел отказ врага от перехода к наступлению и просил Верховного Главнокомандующего решить вопрос о нанесении противнику упреждающего удара. «И.В. Сталин очень серьезно заинтересовался этим предложением, и нам – Жукову, мне и Антонову – стоило некоторых усилий, чтобы убедить его не делать этого», – писал А.М. Василевский.

Различные мнения существовали и по плану контрнаступления после успешного завершения оборонительной операции, о том, когда и в какой именно момент операции следует начинать наступательные действия. Проблема заключалась в том, что, с одной стороны, нельзя было начинать наступление, предварительно не остановив и не обескровив противника, с другой – нельзя было давать ему время для закрепления занятых рубежей и перегруппировки. Тогда Антонов четко назвал несколько признаков, наличие которых определяло нужный момент. Последующие события полностью подтвердили его правоту.

Не сразу было выбрано и направление главного удара. Первоначально многих заинтересовало предложение командования Воронежского фронта сосредоточить главные усилия южнее Курска и наступать в направлении Харьков, Днепропетровск с последующим выходом на рубеж Кременчуг, Кривой Рог, Херсон. Это давало возможность вывести из строя группу армий «Юг», лишить противника продовольственной базы и важных промышленных районов, таких как Донбасс и Харьков. Кроме того, советские войска приблизились бы к границам Румынии и Болгарии и тем ускорили выход этих стран из войны.

Внимательно рассмотрев этот план, работники Оперативного управления С.М. Штеменко, А.А. Грызлов, Н.А. Ломов во главе с Антоновым пришли к выводу – принимать его нельзя. Обосновывая свое заключение в Ставке, Алексей Иннокентьевич сказал, что предложения Воронежского фронта имеют существенные недостатки. Главный из них заключался в том, что севернее указанного направления оставалась основная группировка противника – группа армий «Центр», которая при ударе советских войск в южном направлении угрожала бы флангам наступающих соединений. Кроме того, оставалось в стороне киевское направление – важное в политическом и военном отношении. Поэтому при очередном докладе И.В. Сталину Антонов предложил главный удар нанести в направлении Харьков, Полтава, Киев. В результате его доклада Ставка утвердила направление главного удара при контрнаступлении, предложенное и обоснованное Генеральным штабом.

В эти дни Антонов особенно много работал. Он даже не уходил из кабинета в те часы, которые по распорядку отводились для отдыха. Он похудел и от этого казался еще выше ростом. Совмещать две должности – фактически начальника Генерального штаба и начальника Оперативного управления – ему становилось все труднее. Но Сталин об освобождении Василевского от поездок на фронт в качестве представителя Ставки и слышать не хотел. Оставалось одно: освободить Антонова от обязанностей начальника Оперативного управления, с тем, чтобы он занимался только руководством Генеральным штабом. То есть сделать его первым заместителем начальника Генштаба.

Этот вариант на одной из очередных встреч со Сталиным предложил Василевский. Верховный Главнокомандующий внимательно выслушал все доводы начальника Генштаба и согласился с ними. Начальником оперативного управления был назначен генерал-лейтенант С.М. Штеменко.

20 мая 1943 года А.И. Антонов вступил в должность первого заместителя начальника Генерального штаба. С этим он получил возможность уделять больше внимания другим управлениям и отделам, от которых зависела четкая работа Генерального штаба в интересах решения двух главных задач: отработки необходимой информации для принятия решений Верховным Главнокомандующим и оперативного руководства боевой деятельностью фронтов.

Будучи человеком грамотным и педантичным, А.И. Антонов, как, пожалуй, никто до него, внес немало нового в упорядочение работы Генерального штаба. Им, в частности, были установлены точные сроки отработки информации, время докладов представителей разведки, тыла, фронтов, резервных формирований. Он четко распределил обязанности между заместителями начальника Оперативного управления, утвердил у Верховного Главнокомандующего время докладов и регламент работы высших органов военного управления, в том числе Генерального штаба. Так, заместителю начальника Генерального штаба полагалось находиться при исполнении своих обязанностей 17–18 часов в сутки, на отдых отводилось время с 5–6 часов утра до 12 дня. Доклады Сталину делались, как правило, три раза в сутки по личному телефону. Ночью Антонов и Штеменко ездили в Ставку для итогового доклада за сутки. Возвращались в 3–4 часа утра и отдавали нужные распоряжения.

Победа Красной Армии в Курской битве создала прочную основу для развития наступления на Украине, для проведения широких наступательных операций на всем фронте с целью полного изгнания врага с советской территории. Ставка Верховного Главнокомандования наращивала мощь ударов по врагу, все больше расширяла фронт наступления. Антонов и Штеменко стали бывать у Верховного Главнокомандующего чаще, чем обычно. В войска шли новые и новые распоряжения. Они передавались по телефону, телеграфу и устно.

В августе 1943 года Алексею Иннокентьевичу дважды пришлось вылетать в районы боевых действий Воронежского и Степного фронтов. Здесь он встречался с командующими фронтами и представителем Ставки Г.К. Жуковым. Им Антонов сообщал коррективы, внесенные Сталиным в план завершения наступательных операций 1943 года, и наметки Генштаба на зимнюю кампанию. «Приятно было слушать в его изложении оперативно-стратегические соображения нашего Генштаба, – писал Жуков. – С предельной четкостью и убедительностью он анализировал состояние немецких войск после разгрома их на Курской дуге».

Летом 1943 года напряжение, с каким приходилось работать Генеральному штабу, достигло высшего предела. Ежедневно решались сотни проблем. Пришедшие в движение армии с миллионами людей, тысячами орудий, танков, самолетов требовали четкого, организованного руководства. «Большой труженик и блестящий знаток штабной службы, Алексей Иннокентьевич крепко держал в своих руках все нити оперативного руководства боевыми действиями многомиллионной армии, – писал Штеменко. – За счет своей богатейшей эрудиции и тогда еще молодых сил он справлялся с этим безупречно… Высокая общая и особенно военная культура Антонова проявлялась в широте и глубине его подхода ко всем решительно вопросам работы Генштаба…»

Успехи советских войск на Курской дуге практически закрепили перелом в ходе всей Великой Отечественной войны. Вклад Генерального штаба и лично А.И. Антонова в это важное дело был неоспорим. 27 августа 1943 года ему было присвоено звание генерала армии и он был награжден орденом Суворова I степени.

О деятельности Антонова в тот период можно судить по одному рабочему дню – 7 сентября 1943 года. Он начал его, как обычно, с изучения изменений обстановки на фронтах, которые произошли за время его отсутствия. Затем Алексей Иннокентьевич встретился со многими своими помощниками, переговорил с начальниками штабов фронтов. Стремительное наступление советских войск успешно развивалось. И все же нужно было внести отдельные коррективы: установить новые разграничительные линии между фронтами, переподчинить некоторые армии, провести частичную перегруппировку сил… В результате этой работы А.И. Антонов вместе с начальником Оперативного управления С.М. Штеменко, его заместителями и начальниками направлений соответствующих фронтов подготовил и представил Верховному Главнокомандующему ряд директив, которые были утверждены И.В. Сталиным и направлены в войска:

– в 15.45 – об установлении новых разграничительных линий между фронтами в связи с успешным наступлением советских войск на конотопском направлении и в Донбассе;

– в 17.30 – о передаче из резерва Ставки 3-й гвардейской танковой армии в состав войск Воронежского фронта и о сосредоточении ее к 15 сентября в районе города Сумы;

– в 22.00 – о передаче из резерва Ставки 61-й армии в состав войск Центрального фронта;

– в 22.30 – о передаче 5-й гвардейской армии из Воронежского фронта в Степной фронт.

Каждый человек, который хоть как-то представляет себе порядок подготовки руководящих документов такого уровня, безусловно понимает всю сложность данной работы.

К концу 1943 года на повестку дня встал вопрос о планах предстоящей кампании, подготовка к которой началась с середины ноября. Ставка ВГК и Генеральный штаб наряду с руководством наступательными действиями на фронте занимались разработкой планов операций на ближайшую зиму. В присутствии А.И. Антонова И.В. Сталин неоднократно беседовал об этом по телефону с Г.К. Жуковым, находившимся в войсках 1-го и 2-го Украинских фронтов, и А.М. Василевским, координировавшим действия 3-го и 4-го Украинских фронтов. Обсуждал он эту проблему и с командующими фронтами.

В Генеральном штабе вообще и у Антонова в частности уже в ходе борьбы за Днепр сложилось мнение о предстоящей зимней кампании. Наметки ее были записаны Алексеем Иннокентьевичем в рабочей тетради и нанесены на карту. Они опирались на прочную реальную основу. В этих наметках учитывались и крупные победы, одержанные советскими вооруженными силами летом и осенью 1943 года, и всевозрастающее поступление из народного хозяйства боевой техники и вооружения, и наличие в распоряжении Ставки мощных стратегических резервов. Поэтому когда к середине декабря в Москву прибыли Г.К. Жуков и А.М. Василевский, вызванные Верховным Главнокомандующим для принятия окончательного решения по зимней кампании, Антонов предложил им уже разработанные Генеральным штабом предварительные наброски плана.

В выработке окончательного решения, как всегда, принимали участие не только члены Государственного Комитета Обороны, но и все члены Политбюро ЦК ВКП(б). Такое совместное заседание состоялось в середине декабря 1943 года. Тогда проблемы международного характера проанализировал И.В. Сталин. По вопросам военной экономики доклад сделал Н.А. Вознесенский. С докладами о ходе борьбы на фронтах и ее перспективах выступили М.В. Василевский и А.И. Антонов. В итоге все собравшиеся пришли к единому мнению о необходимости в зимней кампании 1943–1944 годов развернуть наступление в полосе от Ленинграда до Черного моря, которое вести нанесением ряда последовательных ударов.

За ходом операций зимней кампании внимательно следили Ставка и Генеральный штаб. Антонов ежедневно глубоко анализировал боевые действия на активных участках советско-германского фронта и отражал изменения в обстановке на карте. Поскольку карты у Верховного Главнокомандующего, начальника Генерального штаба, начальника Оперативного управления и его заместителя были идентичными, эти изменения отмечались на всех них одновременно. Идентичность четырех карт позволяла руководящим работникам Генштаба докладывать Верховному Главнокомандующему обо всех изменениях обстановки по телефону, оперативно реагировать на принимаемые решения.

Вот что рассказал по этому поводу бывший работник Оперативного управления Генштаба генерал-полковник Н.А. Ломов: «Это было 12 января 1944 года. Ко мне поступили очередные донесения штабов 1-го и 2-го Украинских фронтов. Быстро нанес обстановку. В это время вошел Антонов. Разложив перед ним карту, я доложил обстановку. Впрочем, говорил мало. Алексей Иннокентьевич прекрасно умел читать карту.

– Наступление фронтов развивается по параллельным направлениям, – сказал он. – А лучше наступать вот так, – и тут же начертил две стрелы, сходящиеся в районе Звенигородки. Спросил: – Ваше мнение, Николай Андреевич?

Я еще раз взглянул на карту, на стрелы. Ясно вырисовывался очередной котел для немецко-фашистских войск. Сказал об этом. Зазвонил телефон. А.И. Антонов доложил Верховному Главнокомандующему обстановку на 1-м и 2-м Украинских фронтах и наши соображения. И.В. Сталин приказал подготовить директиву и явиться к нему. Директива была подписана и отправлена в 22 часа 12 января командующим 1-м и 2-м Украинскими фронтами и представителю Ставки Г.К. Жукову. В ней ставилась задача фронтам по окружению и уничтожению группировки фашистских войск в районе Корсунь-Шевченково».

Корсунь-Шевченковская операция завершилась успешно. В результате этой операции войска 1-го и 2-го Украинских фронтов ударами по сходящимся направлениям окружили и уничтожили крупную группировку противника. Само окружение и уничтожение врага, несмотря на неблагоприятные погодные условия, было проведено в быстром темпе. Операция стала существенным шагом в разгроме противника на территории Правобережной Украины, в развитии советского военного искусства в области окружения и уничтожения крупных группировок противника. При этом враг понес существенные потери: в районе Корсунь-Шевченковского противник потерял 55 тысяч убитыми и 18 тысяч пленными, а также почти 300 танков и штурмовых орудий.

Однако Корсунь-Шевченковская операция была только прологом к Белорусской стратегической наступательной операции, план которой был разработан совместными усилиями Ставки ВГК, Генерального штаба и командования участвующих в ней фронтов. 14 мая завершилась работа над общим ее замыслом. На карте его изложил генерал Антонов, текст писал от руки генерал А.А. Грызлов. В тот же день Алексей Иннокентьевич доложил его Сталину. «20 мая, – пишет Г.К. Жуков, – Верховный вызвал в Ставку А.М. Василевского, меня и А.И. Антонова, чтобы окончательно уточнить решение Верховного Главнокомандования по плану летней кампании…»

Белорусская операция стала важной вехой в жизни Антонова, в развитии его организаторских способностей, в признании за ним выдающихся стратегических дарований. Характерно, что командующие войсками, приезжавшие в Ставку, прежде чем идти к Верховному Главнокомандующему, шли к заместителю начальника Генерального штаба и советовались с ним по всем вопросам подготовки боевых действий. Представители Ставки, направляя свои доклады Сталину, непременно адресовали их копию «товарищу Антонову», зная, что Алексей Иннокентьевич предпримет по этим докладам все необходимое точно и в срок.

Белорусская операция еще больше укрепила деловые взаимоотношения Антонова с Верховным Главнокомандующим. Вот что пишет по этому поводу известный авиаконструктор А.С. Яковлев, неоднократно встречавшийся с Алексеем Иннокентьевичем в Государственном Комитете Обороны: «Этот культурный и образованный человек производил очень благоприятное впечатление. Антонов был очень близок к Сталину, который считался с его мнением, питал к нему явную симпатию и доверие, проводил вдвоем с ним долгие часы, обсуждая положение на фронтах и планируя будущие операции. Антонов держался просто, без высокомерия и гонора. Он был всегда скромно одет – защитная гимнастерка, бриджи, сапоги, и только генеральские погоны выдавали его высокое положение в армии».

Именно в этот период Верховный Главнокомандующий все чаще и чаще поручает А.И. Антонову ответственные задания, внимательно выслушивает его предложения по оперативно-стратегическим вопросам. Кроме того, иногда ему поручаются и ответственные вопросы совсем другого характера.

Так, в конце 1944 года А.И. Антонов был нацелен на подготовку к предстоящей конференции глав трех правительств в качестве руководителя коллектива военных экспертов. «Сталин знал, кого брать, – писал в связи с этим впоследствии С.М. Штеменко. – Алексей Иннокентьевич в то время был, пожалуй, наиболее подготовленным для этой цели военным руководителем. Он был в курсе событий на всех фронтах, ему были хорошо известны планы советского командования и в пределах возможного – намерения союзников и все вопросы взаимодействия с ними. Помимо этого, как уже сказано, Антонов был очень точный человек, хорошо излагал мысли устно и письменно, обладал даром мало говорить, а больше слушать, что представляет несомненное достоинство при всяких переговорах. В общем, он как нельзя лучше подходил для этой цели».