Текст книги "Кавалеры ордена «Победа»"

Очень часто и всегда охотно общался Кирилл Афанасьевич с солдатами, любил откровенный разговор по душам. Постоянно интересовался, как личный состав понимает боевую задачу и способы ее выполнения, ценил солдатскую смекалку и находчивость. Вникал во все вопросы походно-боевой жизни, проявлял неизменную заботу о личном составе. Это был командующий, способный повести за собой многие тысячи людей.

Хорошо зная тактику соединений, частей и подразделений, Мерецков был умелым организатором боевой подготовки. По его указанию создавались учебные поля, где на схожей местности в условиях, приближенных к боевым, многократно отрабатывались способы выполнения задач. Части и подразделения учились преодолевать минные поля и инженерные заграждения, захватывать долговременные оборонительные сооружения, совершать обходы по бездорожью и наносить внезапные удары с флангов и тыла. С командным составом под непосредственным руководством Мерецкова проводились занятия на макетах местности, командно-штабные учения и игры. Особое внимание командующий войсками фронта уделял подготовке вновь прибывших и молодых командиров. Он посылал их на передний край «пообвыкнуться» и самим оценить обстановку, настойчиво обучал военному делу.

Проводимые мероприятия использовались маршалом не только для целенаправленной подготовки подчиненных, но и для уточнения ранее принятых решений. Он умел вовремя оценить новую идею, постоянно искал лучшие решения, поощрял творчество. Обладая глубокими знаниями и незаурядным военным талантом, К.А. Мерецков никогда не останавливался на достигнутом, постоянно изыскивал новые формы и методы борьбы с врагом. Не случайно именно ему принадлежат идеи применения средних танков на Крайнем Севере, создания лыжных батальонов и полков, легких стрелковых корпусов в Заполярье, использования оленьих упряжек для подвоза материальных средств и эвакуации раненых.

Много творчества проявлял Кирилл Афанасьевич при прорыве глубоко эшелонированной обороны и развитии успеха в сложных условиях лесисто-болотистой и горно-тундровой местности. Он часто практиковал обходящие и рейдовые действия в тыл противника, применение передовых отрядов в ходе преследования, разрушение вражеских долговременных огневых сооружений огнем орудий крупного калибра прямой наводкой.

Полководческий стиль Мерецкова отличали обстоятельность и предусмотрительность. Именно поэтому Кирилл Афанасьевич предпочитал свои решения на предстоящие боевые действия детально согласовывать с Генеральным штабом. Он обязательно выяснял мнение высшей инстанции по той или иной разрабатываемой проблеме. Некоторые воспринимали это как излишнюю осторожность и даже нерешительность. На самом деле это было проявлением высокой ответственности за жизнь тысяч подчиненных людей. Кирилл Афанасьевич всегда стремился обеспечить достижение победы наименьшей кровью. И ради этого он снова и снова настаивал на уточнении обстановки, подтверждении принятого решения расчетами. Он не признавал неполных докладов, не терпел непроверенных данных. Все эти личные качества и методы работы и легли в основу формирования личности полководца, а через нее – в победы, одержанные его войсками в годы войны.

Часть вторая
Иностранцы, награжденные орденом «Победа»

Генерал армии США Д. Эйзенхауэр

В годы Второй мировой войны союзные войска нанесли ряд поражений немцам и их союзникам в Северной Африке, Сицилии, Италии и Западной Европе, приблизив тем самым час общей Победы. И все эти дела были неразрывно связаны с именем генерала Дуайта Эйзенхауэра. 5 июня 1945 года был подписан указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении его орденом «Победа». Спустя пять дней во Франкфурте-на-Майне эту награду американскому генералу вручил Маршал Советского Союза Г.К. Жуков. В дальнейшем этот незаурядный военный деятель два срока избирался президентом США и вел не совсем приятную для СССР внешнюю политику. Поэтому его имя советские руководители старались предать забвению. В то же время невозможно было вычеркнуть это имя из всемирной истории, особенно из ее новейшего периода.

Справка

Эйзенхауэр Дуайт Дейвид (1890–1969). Родился в Денисоне (штат Техас). В 1915 г. окончил военную академию в городе Уэст-Пойнт и получил назначение в пехотный полк. Во время Первой мировой войны сформировал первый танковый корпус в американской армии. После службы в Панаме (1922–1924 гг.) был направлен на учёбу в Ливенвортский штабной колледж, а затем переведён в военный колледж в Вашингтоне. С 1935 г. служил на Филиппинах в штабе генерала Д. Макартура. Вернувшись в США (1940 г.), Эйзенхауэр находился на штабных должностях, получил звание бригадного генерала. Во время Второй мировой войны служил в штабе Дж. Маршалла, командовал американскими войсками в Европе, руководил высадкой союзных войск в Северной Африке и вторжением союзных войск на Сицилию и в Италию. В декабре 1943 г. был назначен главнокомандующим экспедиционными союзными войсками в Европе и возглавил высадку десанта в Нормандии (6 июня 1944 г.). После окончания войны участвовал в работе комиссии по Германии; вернулся в США в ноябре 1945 г. Получил назначение на должность начальника штаба сухопутных войск, стал ректором Колумбийского университета (1948 г.), возглавил вооружённые силы НАТО (1951 г.). В июне 1952 г. ушёл в отставку, начал кампанию за выдвижение на президентский пост от Республиканской партии и одержал победу на выборах. 34-й президент США.

Начало Второй мировой войны 1 сентября 1939 года подполковник Дуайт Эйзенхауэр воспринял с трагизмом. В день начала войны он писал брату Милтону: «После многих месяцев судорожных усилий умилостивить и задобрить безумца, правящего Германией, Британию и Францию загнали в угол, из которого они могут выбраться только с боями. Это печальный день для Европы и всего цивилизованного мира…»

В то время Эйзенхауэр служил на Филиппинах. Он принимал деятельное участие в разработке стратегических операций с участием американской армии в начальный период Второй мировой войны и тем самым обратил на себя внимание высшего военного руководства США. Перед ним открылись большие перспективы.

Неизбежность вступления США в войну была очевидна и Эйзенхауэру, который, отклонив очень выгодное с материальной точки зрения предложение президента Филиппин Мануэля Куэзона, возвратился в феврале 1940 года в США.

На родине Дуайт вначале назначается командиром батальона, но уже в марте 1941 года он становится начальником штаба 9-го армейского корпуса с присвоением временного звания полковника. Когда-то это было пределом его мечтаний. Но теперь он чувствует в себе силы для продолжения карьеры.

В июне 1941 года Эйзенхауэр назначается начальником штаба 3-й армии. А вскоре состоялись невиданные в истории США военные маневры, в которых участвовало 400 тысяч человек из двухмиллионной в то время армии США. Американская пресса сообщала, что в ходе маневров Эйзенхауэр «разработал и осуществил победоносный стратегический план». Награда последовала незамедлительно. Эйзенхауэр получил временное звание бригадного генерала.

Проходит совсем немного времени, и 19 февраля 1942 года начальник штаба армии США генерал Джордж Маршалл назначает Эйзенхауэра начальником управления планирования военных операций штаба армии США. К этому времени Соединенные Штаты уже находились в состоянии войны с Японией, Германией и Италией. Необходимо было определить военно-политические приоритеты, от которых зависела стратегическая направленность военных усилий страны. Позиция Эйзенхауэра определилась быстро и четко: «Мы должны отправиться в Европу и сражаться там, надо прекратить разбрасывать наши ресурсы по всему миру». На вопрос о том, почему необходимо нанести первый удар по Германии, Эйзенхауэр отвечал: «У немцев более значительные возможности для промышленного производства и более высокая научная подготовка, чем у японцев. Мы не должны предоставлять немцам время для использования этих преимуществ».

После вступления США в войну начался стремительный взлет военной карьеры Эйзенхауэра. Решением президента ему было присвоено звание генерал-майора. Спустя шесть дней управление, возглавляемое Эйзенхауэром, было переименовано в оперативное. В военном министерстве это управление называли «главным нервным центром армии».

Вскоре после вступления США в войну в Вашингтон прибыл премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль. На приеме в Белом доме ему был представлен генерал Эйзенхауэр. «На меня, – вспоминал впоследствии Черчилль, – этот замечательный, ранее не известный мне человек произвел исключительное впечатление». Дружба с Черчиллем у Эйзенхауэра продолжилась до последних дней жизни британского лидера. И это особенно примечательно еще и потому, что Черчилль обладал тяжелым характером и болезненным самомнением.

Дружба с Черчиллем – одно из свидетельств большой выдержки Эйзенхауэра и его недюжинных дипломатических способностей. Когда решался вопрос, кого назначить в Лондоне командовать европейским театром военных действий, Маршалл не случайно остановил свой выбор на Эйзенхауэре. Помимо бесспорных военных достоинств генерала, важную роль в этом выборе сыграл и его дипломатический талант, что имело исключительно важное значение, так как предстояла интеграция военно-политических усилий двух великих держав в масштабах, невиданных еще во всемирной истории.

В конце мая 1942 года Эйзенхауэр впервые прилетел в Англию, где присутствовал на учениях, которые проводил генерал-лейтенант Бернард Лоу Монтгомери. Так состоялась первая встреча людей, которым суждено было стать соратниками в последующих военных событиях.

25 июня 1942 года генерал-майор армии США Дуайт Эйзенхауэр был назначен командующим американскими войсками в Европе и прибыл в Лондон. Немецкое радио немедленно сообщило о том, что на важнейший военный пост союзники назначили немца. Пропагандистский расчет руководителей Третьего рейха был очевиден: посеять среди солдат союзников недоверие к малоизвестному американскому генералу с немецкой фамилией, неожиданно для многих получившему столь высокое назначение.

Эйзенхауэру было очень трудно в Лондоне в профессиональном и чисто личном плане. У него «не было имени», его мало знали не только в английской, но и в американской армии. Для новой должности у Эйзенхауэра было и очень скромное военное звание – генерал-майор. Когда он прибыл в Англию, в подчинении у него оказалось 366 генералов, которые были выше его рангом.

Дела у нового командующего шли успешно, и 7 июля 1942 года Эйзенхауэру присвоили временное звание генерал-лейтенанта. Его военная карьера была беспрецедентной. За 16 месяцев – четвертое воинское звание. Он стал одним из шестнадцати генерал-лейтенантов армии США.

После прибытия Эйзенхауэра в Лондон резко усилился процесс концентрации американских вооруженных сил на Британских островах. В 1942 году в вооруженных силах США и Великобритании насчитывалось около 10 миллионов человек. Быстро наращивалось оснащение англо-американских вооруженных сил военной техникой. Разгром немецких войск под Москвой и сосредоточение на советско-германском фронте основных сил Германии создавало необходимые условия для успешного стратегического удара вооруженных сил США и Великобритании по Германии.

Соответствующее решение, разумеется, принималось не военными, а политическими руководителями США и Великобритании. Роль Эйзенхауэра в решении вопроса о стратегической направленности действий англо-американских вооруженных сил была тем более второстепенной, что его статус в Лондоне был явно не определен. Посол СССР в США М.М. Литвинов отмечал, что 27 июня 1942 года состоялась его встреча с государственным секретарем США К. Хэллом. «Когда… я его спросил, – писал Литвинов, – в чем будут функции недавно назначенного главнокомандующего европейскими фронтами генерала Эйзенхауэра и будет ли он работать отдельно или при британском генштабе, Хэлл признался, что президент ему об этом ничего не сообщил».

Маршалл и Эйзенхауэр, руководствуясь чисто военными соображениями, выступали за нанесение удара непосредственно по Германии. Англичане выдвинули свой вариант союзной стратегии, настаивая на проведении десантной операции в Северной Африке. В конечном счете выполнение главного обязательства союзников перед СССР – открыть Второй фронт в Европе в 1942 году – было отложено. Американцы дали согласие на вторжение на Средиземноморское побережье Африки.

Хотя Эйзенхауэр и был назначен руководителем этой операции, он не считал ее своевременной с точки зрения стратегических интересов союзников. Генерал писал в своем дневнике о беседе с Черчиллем по этому вопросу: «Я подчеркнул, что со многих точек зрения… (эта) операция невыгодна и поставил вопрос: приведет ли она к тому, что немцы выведут с русского фронта хотя бы одну дивизию или один самолет?»

Черчилль был глубоко убежден, что «войны слишком серьезное дело, чтобы доверять их генералам», и мало считался с мнением военных при принятии политических решений. Политическое руководство США в свою очередь не особо сопротивлялось стратегическим планам, выдвинутым Черчиллем, и африканский вариант стратегии западных союзников был утвержден в Лондоне и в Вашингтоне.

Эйзенхауэр любил повторять, что «войны ведутся для достижения политических целей». И когда операция «Факел» – кодовое название высадки в Северной Африке – была утверждена, он с большой энергией принялся за ее подготовку и осуществление.

В декабре 1942 года Дуайт Эйзенхауэр был назначен с присвоением следующего генеральского звания главнокомандующим, а затем и верховным главнокомандующим союзными экспедиционными войсками в Северной Африке и Средиземноморье. Тогда две огромные армады судов отправились от берегов Англии и США в Северную Африку. Корабли союзников успешно покрыли огромное расстояние и к 1 декабря высадили на африканское побережье более 250 тысяч человек и огромное количество военной техники и снаряжения.

В конце 1942 года под руководством Эйзенхауэра союзники провели наступательную операцию под кодовым названием «Торч» – («Факел»), в ходе которой американские экспедиционные войска без помех высадились в Марокко. Однако высадка союзников в Северной Африке, как и вся операция «Факел», означала на практике, что открытие Второго фронта в Европе вновь откладывается на неопределенно длительный срок.

К концу января 1943 года в распоряжении Эйзенхауэра была англо-американская армия общей численностью 400 тысяч человек, к которым присоединились 200 тысяч человек из находившегося там французского воинского контингента.

13 февраля Эйзенхауэр узнал, что немецкие войска Роммеля перешли в наступление. Вначале оно развивалось успешно, войска противника прорвались в ущелье Кассерин, уничтожив более 5 тысяч американцев и сотни их танков. Но Эйзенхауэр смог сплотить силы союзников, организовал оборону, а затем его войска перешли в контрнаступление. 13 мая германо-итальянские войска, находившиеся в Тунисе, капитулировали. Союзники взяли в плен 275 тысяч человек. Их потери составили 10 820 убитыми, 39 575 ранеными и 21 415 пропавшими без вести. Всего было потеряно 71 810 человек, а это, по мнению главнокомандующего, было слишком много.

К середине мая 1943 года бои в Северной Африке прекратились. Политики в США и Англии обсуждали вопрос, в каком направлении должны развиваться дальнейшие стратегические усилия союзников. Эйзенхауэр продолжал считать необходимым в первую очередь форсировать Ла-Манш и высадиться во Франции, чтобы приступить к выполнению главной задачи – проведению быстрых и непосредственных военных операций против Германии. Но политические цели побудили западных союзников вновь отложить открытие Второго фронта в Европе. Вместо этого на конференции в Касабланке было решено нанести удар по Сицилии. И вновь эту десантную операцию, которая прошла с успехом, возглавил генерал Эйзенхауэр.

И все же в Северной Африке Эйзенхауэр добился своего первого большого военного успеха. 10 февраля 1943 года он получил временное звание полного генерала. Четырехзвездный генерал было самым высоким званием в армии США в то время и предназначалось оно для начальника Генерального штаба. В 1943 году полными генералами, кроме Эйзенхауэра, были только Маршалл и Макартур.

После Северной Африки настала очередь Сицилии, для взятия которой была подготовлена самая крупная на то время десантная операция. На рассвете 10 июля 1943 года семь дивизий, подкрепленные с воздуха двумя воздушно-десантными дивизиями, высадились на сицилийский берег одновременно на фронте около 100 миль. Итальянцы почти без сопротивления сдавались в плен тысячами. Но две немецкие дивизии сражались умело и отчаянно. 38 дней они сдерживали наступление полумиллионной союзной армии, после чего ушли на материк.

Союзники нацелились на Италию. 8 сентября немцы вошли в Рим, а на следующий день началась высадка союзных войск на итальянское побережье. Десять дней продолжалось сражение на побережье, после чего немецкие войска начали отходить. В ноябре Италия капитулировала. Вывод ее из войны был большим стратегическим успехом генерала Эйзенхауэра.

Отношение к вопросу об открытии Второго фронта в Европе было важнейшим критерием в оценке политической ориентации любого государственного и военного руководителя Запада. Позиция Эйзенхауэра в этом вопросе бесспорна. Все его биографы отмечают, что он резко отрицательно относился к затягиванию открытия Второго фронта в Европе и назвал отказ союзников выполнить это обязательство в 1942 году «самым мрачным днем в истории». Как и многие другие американские руководители, Эйзенхауэр сомневался в способности СССР выстоять под страшными ударами мощной германской военной машины.

Руководители Великобритании и США, а вслед за ними и многие западные военные историки оправдывали срыв сроков открытия Второго фронта ссылками на недостаток сил у англо-американских союзников. Эйзенхауэр указывал на беспочвенность подобных утверждений. Он писал: «В то время остряки шутили, что только большое число аэростатов, постоянно находящихся в небе над Британскими островами, не позволило островам затонуть под тяжестью сосредоточенных на них боевой техники и войск».

Эйзенхауэр осознавал и большую политическую опасность бесконечного затягивания сроков открытия Второго фронта. С учетом его высокого положения в военной иерархии союзников он имел достаточно полную информацию о резкой реакции советского руководства на срыв сроков открытия Второго фронта, что подрывало военно-политическое единство западных союзников и СССР, в чем Эйзенхауэр видел главный залог успехов Объединенных Наций.

Признанием выдающихся военных дарований и политической компетенции Эйзенхауэра явилось назначение его верховным главнокомандующим экспедиционными силами при высадке союзников в Нормандии 6 июня 1944 года. Это был звездный час Дуайта Эйзенхауэра. Стивен Амброз, крупнейший биограф выдающегося американского военачальника, с полным основанием писал, что без этого назначения Эйзенхауэр «остался бы одним из нескольких знаменитых союзных генералов, а не стал бы Великим Командующим Второй мировой войны и, как следствие, Президентом Соединенных Штатов».

К открытию Второго фронта в Европе генерал готовился давно и о своей миссии в этом деле был извещен заранее. Еще 7 декабря 1943 года, когда состоялась встреча Эйзенхауэра с Рузвельтом в Тунисе, президент на прощание сказал генералу: «Вам придется руководить операцией «Оверлорд».

Для подготовки высадки союзных войск в Нормандии Эйзенхауэр 2 января 1944 года прибыл в Вашингтон, где провел ряд совещаний. Затем он направился в Лондон и приступил к непосредственной подготовке самой крупной десантной операции в истории войн. При выработке ее замысла Эйзенхауэру удалось перехитрить противника в дате начала операции и направлении главного удара.

Как крупный военный специалист, Эйзенхауэр хорошо понимал решающее значение советско-германского фронта в совместной борьбе союзников против фашистской Германии. Он подчеркивал необходимость координации операции «Оверлорд» (высадка в Нормандии) с военными планами советского командования. После высадки союзников в Нормандии Эйзенхауэр установил прямые связи с советским Верховным Главнокомандующим И.В. Сталиным, направив ему письмо, в котором координировались военные планы союзного и советского командования. Эйзенхауэр пошел на эти контакты без санкции американского и британского политического руководства, чем вызвал резкую критику со стороны Черчилля.

В ночь с 5 на 6 июня 1944 года в Нормандии был высажен воздушный десант численностью в 23 тысячи человек. В течение дня на побережье высадились с моря 57 500 американцев и 75 215 англичан и канадцев.

Правда, наступление в глубину материка развивалось медленно. К 23 июля в составе союзных войск действовало уже 770 тысяч американцев, потерявших к тому времени 73 тысячи человек, и 591 тысяча англичан и канадцев, потери которых достигали 49 тысяч человек. Им противостояли 26 немецких дивизий, которые каждый метр земли отдавали только после боя.

Но военная сила была на стороне союзников. Был взят Париж и освобождена большая часть территории Франции. 20 декабря 1944 года Эйзенхауэру было присвоено только что введенное в США высшее воинское звание – генерал армии.

Сталин всегда сдержанно оценивал результаты операций, проведенных западными союзниками, и тем более показательно его высказывание о значении высадки англо-американских войск в Нормандии. Сталин тепло поздравил союзников с открытием Второго фронта и подчеркнул, что «Ла-Манш не удалось форсировать ни Наполеону, ни Гитлеру… Только наши союзники сумели успешно реализовать планы форсирования канала. История отметит это как величайшее достижение…»

Затем были Арденны, едва не ставшие местом трагедии для союзных войск. 16 декабря Эйзенхауэру стало известно о наступлении немцев. Он начал готовить ответную операцию, но разногласия с Монтгомери мешали осуществлению этих планов. Только 7 февраля 1945 года прорванный фронт был восстановлен.

После Арденн союзные армии двинулись к Рейну, со 2 по 5 марта вышли на линию этой реки и 22 марта начали ее форсирование. Вскоре после этого, во второй половине марта 1945 года, Эйзенхауэр провел свою крупнейшую наступательную операцию за всю войну – Рейнско-Рурскую. В районе нанесения главного удара союзники имели подавляющее преимущество. Наступление началось 23 марта мощной артиллерийской подготовкой из 900 орудий. Переправа через Рейн прошла успешно и с небольшими потерями, ибо ожидавшегося сильного сопротивления немцы не оказали. Союзники высадили в тылу противника несколько воздушных десантов, через Рейн были наведены мосты, и к 28 марта сопротивление войск фельдмаршала Кессельринга было окончательно сломлено.

Союзники окружили в районе Рура большую группировку войск противника под командованием фельдмаршала Моделя. После двух недель сопротивления она капитулировала. В плен сдались 317 тысяч солдат и офицеров и 30 генералов. Заключительный этап войны свидетельствовал о том, что немецко-фашистские войска оказывали яростное сопротивление советским на востоке, а в плен предпочитали сдаваться на западе. Но дальнейший ход операции был замедлен в связи с разногласиями генералов и правительств союзных держав в отношении направления главного удара.

25 марта Эйзенхауэр прибыл в штаб-квартиру Монтгомери, где находился и Черчилль. Премьер-министр Великобритании предложил опередить русских с занятием Берлина. Американский генерал ответил отказом. Он считал, что важнее завершить разгром противника в Альпах, чем тратить силы на овладение городом, который затем придется передавать русским.

Продолжая наступление, 11 апреля передовые части союзников вышли на Эльбу в районе Магдебурга. У союзников вновь появилась возможность войти в Берлин раньше русских. Но когда с этой идеей генерал Брэдли обратился к Эйзенхауэру, тот снова сказал «нет».

21 апреля 1945 года Эйзенхауэр обратился с посланием к советскому Верховному Главнокомандованию с сообщением, что принял решение остановить свои войска на Эльбе. В своих выступлениях генерал неизменно высоко оценивал вклад советского народа, его вооруженных сил в общее дело разгрома германского фашизма. Он высоко ставил военные дарования маршала Жукова, называл его «величайшим военным стратегом наших дней».

За две недели до полной капитуляции Германии (25 апреля 1945 г.) произошла историческая встреча на Эльбе в районе города Торгау передовых подразделений 1-го Украинского фронта с войсками 1-й американской армии. Снимок советского и американского лейтенантов, которые первыми пожали друг другу руки во время братания войск союзников на Эльбе, сделанный корреспондентом журнала «Лайф», в считаные часы обошёл издания всего мира. В результате встречи войск союзников остатки вооруженных сил Германии были расколоты на две части – северную и южную. Это значительно ослабило их сопротивление, лишило маневренности, нарушило единую систему управления и ускорило окончательный разгром вермахта.

В США и Великобритании Эйзенхауэра и по сей день упрекают в том, что он не повел американские и британские армии прямо на Берлин, отдав его Советской армии, а свои силы перенацелил на Баварию с ее столицей Мюнхеном. Но генерал считал, что при взятии Берлина англо-американские войска могли потерять не менее 100 тысяч человек убитыми, и предпочел предоставить право взятия Берлина советским войскам.

Правда, в 1952 году у Эйзенхауэра появилось чувство досады, что он не смог взять Берлин. Самыми разными способами он пытался переписать историю, указывая в мемуарах, что он предупреждал о русских то одного, то другого политического деятеля. В книге «На покое», написанной в 1967 году, он утверждает, что в январе 1944 года предупреждал Рузвельта о будущих неприятностях с русскими, но тот его не слушал. Он также утверждал, что еще в 1943 году говорил Бруку, что если союзники вскоре не высадятся в Европе, Красная Армия завоюет ее всю и с русскими тогда невозможно будет сладить. Но об этих предупреждениях ничего не сказано в книге «Крестовый поход в Европу», написанной двенадцатью годами раньше, а людей, на которых он ссылался, уже не было в живых.

В первые дни мая 1945 года, после самоубийства Гитлера, адмирал Карл Дениц попытался расколоть Запад и Восток и спасти то, что осталось от Германии, путем частичной капитуляции только перед западными союзниками. На это президент Трумэн ответил, что единственно приемлемой является только безоговорочная капитуляция перед всей Большой тройкой. Черчилль поддержал американского президента. Эйзенхауэр выполнил волю политиков, будучи полностью солидарным с ними.

Но немцы не оставляли надежд на раскол антигитлеровской коалиции. 6 мая вечером генерал-полковник Альфред Йодль прибыл в Реймс для организации капитуляции только на Западе, при условии, что сопротивление Красной Армии будет продолжено. Эйзенхауэр на это предложение ответил отказом.

Ночью 7 мая капитуляция была подписана. Эйзенхауэр продиктовал телеграмму в Вашингтон и Лондон: «Задача, стоявшая перед союзными войсками, выполнена в 02.41 местного времени 7 мая 1945 года» и отправился спать с чувством выполненного долга. На церемонию подписания акта о безоговорочной капитуляции Германии перед СССР он не поехал, считая лично для себя это неподходящим. «Немцы уже побывали в штаб-квартире западных союзников, чтобы подписать акт о безоговорочной капитуляции, и я полагал, что ратификация в Берлине должна быть делом Советов», – пишет он.

В то же время главнокомандующий союзными экспедиционными силами в Европе исключительно высоко оценивал роль Красной Армии в разгроме фашистской Германии в Европе. «Красная Армия, – заявлял Эйзенхауэр, – продемонстрировала всему миру героический подвиг, равного которому никогда не было…»

Эйзенхауэр высоко отзывался о военных дарованиях маршала Г.К. Жукова. Он писал, что в годы войны Жукова «обычно посылали на тот участок фронта, который в данный момент представлялся решающим… было ясно, что это опытный солдат». Американский генерал исключительно высоко оценивал личный вклад маршала Жукова в разгром фашистской Германии. Эйзенхауэр подчеркивал, что «Объединенные Нации ни одному человеку не могут быть более признательны за эту победу, чем маршалу Жукову».

Таким, образом, генерал Дуайт Эйзенхауэр заслуженно занял видное место в числе выдающихся военачальников, внесших существенный вклад в разгром фашистской Германии. Это было признано всем миром, в том числе и в СССР. В указе Президиума Верховного Совета СССР от 5 июня 1945 года о награждении Дуайта Эйзенхауэра орденом «Победа» говорилось: «За выдающиеся успехи в проведении боевых операций большого масштаба, в результате которых достигнута победа Объединенных Наций над гитлеровской Германией».