Текст книги "Возлюбленная некроманта. Новый год по-ведьмински"

– Прорыв территории!

– Кто?! – яростный рык нависшего над подчинённым Норлана.

– Н-н-нечисть! – заикаясь, выдавил сжавшийся парень. – Целая армия!

Армия нечисти?! Умертвия одиночки, они отряды не собирают и армии не формируют, только если ими кто-то не управляет!

Пугающе плавный поворот темноговосого эльфа, брошенный на меня разъярённый взгляд и стало ясно, что и он без труда понял, какой только что выставленный из Долины некромант мог устроить подобное.

Дальше в моей руке сам по себе появился камушек, под ногами разверзлась бездна и я провалилась в портал.

Последним, что увидела, был вбегающий в портал разгневанный Норлан.

После уже ничего не видела, но почему-то улыбалась. И не перестала, даже когда оказалась сидящей на своей кровати в построенном для меня шатре эльфийского лагеря.

Глава 7

Тревожный звон колоколов не стихал до самого утра, но даже военное положение Золотой долины не помешало Родимире заявиться ко мне на рассвете и зашипеть, едва разбуженная ею я открыла глаза:

– Ты вчера во дворце была?!

– Былыа-а-а, – зевнула ещё очень сонная, а потому не очень испугавшаяся я.

У меня вообще жизнь была сказочная! Да, эльф гад, да, знания против меня имеет такие, что вдохнуть страшно, да, неизвестно, каким его следующий шаг будет. Но у меня был Риаган, и от этой мысли душа пела! Он же, даже когда его вчера из Долины выгнали, всё равно меня одну не оставил, он целую армию мертвецов поднял и на эльфов направил. О том, что кто-то пострадает, я не переживала, знала и чувствовала, что такого Риаган не допустит. Но и Норлана он до меня не допускал, всю ночь напролёт Долину терроризировал. Уверена, ушастый так замучился, что неделю отсыпаться будет… когда всех зомбаков с земель своих выставит. Одно было плохо – и Риаган тоже выложился основательно, но ему я собиралась сегодня готовить восстанавливающий силы и магию отвар. Не знаю, как передам, но что-нибудь придумаю.

И, сладко потягиваясь, я перевернулась на другой бок, думая о том, что жизнь чудесна и прекрасна.

Сильные пальцы сомкнулись на моей лодыжке как-то совсем неожиданно, и поволокли к краю кровати с силой, какой я и не подозревала в хрупкой на вид наставнице.

– Вставай! – Родимиру что-то взбесило так сильно, что говорить нормально она не могла, только шипела. – Вставай, гадина! В Долине за ночь три источника, до которых мы достучаться месяц не могли, пробудились! Два у дворца, один здесь, у лагеря! За ночь! Вставай немедленно!

Ой-ой! Как это три источника пробудились? Я никого не звала, я даже не ходила никуда, ну только во дворец. И почему сразу гадина? За что?!

– У тебя пять минут, – оставив меня на краю постели и без одеяла, процедила Верховная сквозь стиснутые зубы, – жду у себя!

И была такова.

Я медленно села, напряжённо посмотрела в неестественно ровную спину даже не обернувшейся ведьмы, после перевела взгляд на лодыжку. Отчётливой красной отметиной на коже отпечаталась вся её ладонь, и у меня было такое чувство, что краснота имеет все шансы обернуться синевой.

Обидно. За что она так со мной? Да, ушла вчера без спроса, но как раз про побег Родимира ни слова не сказала, только про источники. Что её так разозлило, что я и гадина, и стянуть она меня за ногу пыталась?

Выбравшись из кровати, поспешила в ванную комнату приводить себя в порядок. А пока умывалась прохладной водой, всё размышляла о тех трёх пробудившихся источниках, и, кажется, поняла, что произошло.

Я.

Я произошла.

Припомнила свои чувства и эмоции в лесу при нашей первой с Риаганом встрече. Как мне было радостно и волшебно, как воздух вокруг, словно сказочный, сверкал и блестел, как лютый мороз зимней ночи не волновал, как внутри всё трепетало. Вчера, когда голос своего некроманта услышала и сквозь толпу к нему пошла, у меня примерно те же эмоции внутри прекрасными цветами распускались.

Выходит, источники откликнулись на мои эмоции? А разве оно всё так работает? Августина нас такому не учила, Родимира меня ещё толком обучать не взялась, она пока только мои знания и умения проверяла, а из выданного ею материала я вчера всего только один учебник терроризировала. И тот не до конца. И то не очень успешно… Вот так и получается, что в деле пробуждения магических источников я точных знаний и подробного плана действий не имела.

Не имела, но уже пять источников по неосторожности пробудила, в том числе древнего духа света и волшебный лес.

Ий-эх, жизня!

* * *

– У меня нет слов! – бессовестно врала Верховная Родимира.

Четверть часа уже вопит.

Я её слушать уже откровенно устала, но ладно я, меня на пару минут всего хватило. Демира и Собина, молодые статные ведьмочки из учениц Родимиры, появившиеся в шатре своей наставницы раньше меня – и тем уже надоело. Но они хоть вида не подавали, стояли стройными тростиночками, глазки, фиолетовым отсвечивающие, в пол опущены, лица бесстрастные, стояли себе, даже не шатались.

Словно и не люди, а мебель какая-то экзотическая.

Я их выдержке завидовала. Вот откровенно. А сильнее всего позавидовала, когда моя собственная не выдержала.

– Не представляю, чему всё это время учила вас Августина, – с перемывания моих косточек сидящая за тяжёлым чистым столом Родимира перешла на ругань моей наставницы и, вообще-то, своей коллеги. – Ты безнравственная, невоспитанная, несдержанная и откровенно позорящая всех ведьм дикарка! Это основной принцип учения Августины? Все её ученицы выглядят столь… печально? Тогда не удивительно, почему она забралась так далеко в лес, скрылась от всех глаз и даже на шабашах не появляется.

Августина на шабаши не летает? Странно, я ничего такого не слышала.

– Ей просто стыдно показываться на глаза нормальным ведьмам! – продолжила Верховная. – Августина не ведьм воспитывает, а недоразумения выращивает! Она…

Вот тут-то я и не выдержала.

– Вы переходите границы дозволенного, – холодно оборвала её речь, горящую, как лесной пожар, и не думающий утихать.

От моих слов в полутёмном шатре стало звеняще тихо. Перестали дышать и без того не шевелящиеся ведьмочки, нахохлился большой чёрный ворон на высокой спинке стула Верховной, предупреждающе зазвенели колбочки с зельями в шкафу позади неё, нехорошо прищурилась сама ведьма.

Очень нехорошо.

И мне бы испугаться… да что тут, я и испугалась, очень сильно, но оскорбления в свою сторону я готова была стерпеть, а вот наставницу обижать не позволю.

Вскинув голову, расправила плечи, встала ровнее, посмотрела уверенно и добавила твёрдо:

– Наставница Августина прекрасная ведьма. Такая, какой и должно быть Верховной ведьме: добрая, понимающая, сострадательная, ставящая других выше себя самой и готовая без раздумий прийти на помощь. Она замечательная и всеми любимая женщина. Она та, перед кем уважительно склоняются даже городские маги. К её словам прислушиваются, за её советом идут через сотни вёрст, от одного её присутствия в душе становится тепло и радостно. Если ваши методы обучения отличаются, это не даёт вам права столь грубо и презрительно отзываться о той, кто является вам коллегой и сестрой по метле. Августина не просто ведьма, она Верховная, как и вы, и никогда не позволяла себе ни одного неуважительного слова в адрес другого человека, даже того, кто значительно ниже её по статусу. Подумайте об этом, наставница.

Родимира медленно прищурилась, окинула меня пристальным, не обещающим ничего хорошего взглядом и сладко улыбнулась. Вот только эта сладость была насквозь пропитана таким ядом, какому и змеи могли позавидовать.

Моё сердце замерло и сжалось, а через секунду застучало быстро и испуганно. Мышцы напряглись, как будто к удару готовились, и даже дыхание перехватило. Захотелось развернуться и убежать, оказаться как можно дальше от этой ведьмы и её пронизывающего насквозь взгляда. Взгляда, от которого не укрыться… и кольнуло меня совершенно нехорошее даже не ощущение, а понимание: для Родимиры расстояние не будет иметь значения, она при должном желании сможет увидеть кого угодно и где угодно.

И вот вопрос: откуда это понимание пришло?!

– Ну раз ты у нас такая способная, – Верховная не говорила – пела с такой нежностью и лаской, от каких хотелось прикрыться руками и оградиться магическими щитами, – то тебе, стало быть, и учебники ни к чему. Ты и без знаний прекрасно справляешься. Сама. Интуитивно. Похвальное умение для ведьмы, ой и славная Верховная из тебя выйдет, сильная и способная… Демира, Собина, отведите Есю к одному из источников, до которых ни вы, ни я дозваться не смогли. Выберите какой подальше, да сделайте всё возможное, чтобы Есения силу призвала и способности свои продемонстрировала.

Эти слова мне не понравились. До крика. До ужаса, ледяной рукой сжавшего горло.

А ведьмочки склонились, говоря, что всё услышали и поняли, и… улыбнулись. Мимолётно, но с каким-то злым пониманием, даже предвкушением.

Понимание того, что всё дальнейшее мне не понравится абсолютно и совершенно, пришло и укоренилось, вросло внутрь меня так, как столетний дуб могучими корнями врастает в землю.

Но деваться было некуда.

* * *

У ведьм есть одна очень полезная особенность – мы очень чувствительный народ. Не в том плане, что на грубое слово сильно обижаемся, в целом не о словах и эмоциях речь. Скорее об интуиции. Мы можем невольно предсказывать погоду, ощущаем приближение природных катастроф, если рядом с нами окажется человек, который что-то ужасное в жизни совершил или которого страшная беда в будущем поджидает, затаившись, то и это тоже чувствуем. Мы такие, не люди и не маги, мы больше энергия, чем живые существа, вот на любую энергию остро и реагируем.

Я это всё к чему – страшное предчувствие меня не подвело, и Родимира Демире с Собиной действительно дозволение на любые действия дала.

Едва мы из её шатра вышли, ведьмочки посоветовали сходить позавтракать, невзначай обронив, что потом на это времени не будет. Ну я и сбегала – к себе, умылась ещё раз, из принесённых эльфийками нарядов выбрала тот, в котором были свободные брюки и длинная майка из приятной прохладной ткани нежного фиалкового цвета. Волосы расчесала и убрала в косу, закрепив кончик кожаным шнурком. И только после этого побежала в шатёр-столовую, опять не попав на общий завтрак, потому что все по большей части ещё спали.

– Убегаешь? – с радушной улыбкой встретил Гавел прибежавшую на его территорию меня.

– Ага, – отозвалась безрадостно, – с Демирой и Собиной идём источники пробуждать.

Эльф, принявшийся накрывать мне к завтраку, замер, вскинул голову и наградил напряжённым взглядом.

– Мне конец? – догадалась с улыбкой, присаживаясь за стол.

Я у меня вообще догадливая.

Эльф сбросил оцепенение, подхватил чайничек и направился ко мне, поставил пустую чашку перед носом, налил уже настоявшегося ароматного ягодного чая, пододвинул сахарницу и в сторону отошёл.

Вот оттуда негромко и промолвил:

– Демира и Собина… они целиком соответствуют своим именам. Обе твёрдые, словно камни, дисциплинированные, целеустремлённые и исполнительные до крайности. Ни одного слова Родимиры под сомнение не ставят. Как Верховная сказала, так всё и исполнят. В лучшем виде сделают. От них пощады не жди, Есенька. Они и слова-то такого не знают.

Оптимистичненько.

Я вздохнула и взялась за кашу. Что мне ещё оставалось? А каша была вкусная, манная, такая, что во рту сама таяла, а ещё в ней ощущался необычный, но очень приятный освежающий привкус мяты. Вкусняшка! После кашки была булочка с яблочным джемом и сладкий вкусный чай, но Гавел на меня посмотрел, повздыхал грустно и ещё две булочки принёс.

– В меня не влезет, – призналась честно.

– Пообедать точно не отпустят, – «обрадовал» эльф.

Так что ещё одну булочку я умяла, а на последнюю места в животе не хватило.

Поблагодарив повара от всего сердца, спросила, можно ли будет потом на его кухне похозяйничать, получила немного удивлённое разрешение и вежливое:

– Может, чем помочь?

Отвар для Риагана я собиралась варить сама, но у меня ещё русалочки были, так что:

– А вас не затруднит испечь блинчиков? – спросила вежливо и добавила, понизив голос: – Мне вчера русалки так сильно помогли, и им ваши блинчики очень понравились!

Эльф разулыбался, засмущался и пообещал всё сделать в лучшем виде. Потом призадумался и сказал, что даже сам русалкам всё отнесёт и скажет, что это от меня.

Я поблагодарила его ещё раз, вот от всей души, потому что он меня натурально спас.

И убежала.

На верную смерть, судя по ощущениям.

* * *

Мой воспитательный процесс начался весьма оригинально.

– Ищи, – милостиво дозволили надменные ведьмы, когда мы втроём забрались глубоко в лес.

Почти два часа шли, всё отдаляясь от лагеря, и в итоге оказались на вершине большого холма. Золотисто-зелёные молодые деревья расступились, и мы словно оказались на берегу моря! Лаванда… везде кругом, да так много, что не было видно ни зелени, ни земли. Кое-где стояли редкие тёмно-золотые деревья, дальше и ниже начинался перелесок, а на горизонте радовали глаз фиолетово-голубые цветущие холмы. И день выдался не особо жарким, по небу бежали неуловимо темнеющие облака, ветер дул прохладный и воздух был сухой… гроза к вечеру заглянет.

– Радиус исследования – две сотни шагов от этого места, – Собине с Демирой до погоды не было никакого дела. – Ограничений по времени нет, но мы не уйдём отсюда, пока ты хотя бы не отыщешь спящий источник.

И ведьмы, не сговариваясь, обе сделали шаг назад, мгновенно потерявшись среди кустов и деревьев, словно их здесь никогда и не было.

А мне хотелось плюнуть на всё, пройти вперёд, завалиться в высокую траву и лежать себе на нагретой земле в окружении ароматной лаванды, смотреть на бегущие облака, нежиться в лучах проглядывающего жаркого солнышка, ни о чём не думать и не печалиться.

Но, вздохнув, пошла работать.

* * *

Примерно через десять минут я осознала крайне неприятную истину: я понятия не имею, как пробуждать магические источники.

Всё, что было в голове, я применила, так и этак прощупывая почву, посылая в неё импульсы и даже поисковые заклинания. Интуитивно понимала, что это всё не то и требуется совершенно иной подход, но вот какой? Наставница Августина не учила нас пробуждать источники, это просто не её специализация, да и нам, обычным ведьмам, это в жизни вряд ли могло пригодиться. Подобным Верховные занимаются. Они для этого специальное обучение проходят и секретные знания получают. А тем, кто после выпускного собирался в тихой деревеньке поселиться, подобное зачем? Нам бы в травах разбираться и уметь оказывать первую помощь как людям, так и волшебным существам, полезные заговоры знать, уметь снимать проклятья и сглазы, на землю и погоду воздействовать, беды и монстров отводить.

Для нас поселиться в деревне – это не просто работа, это серьёзный выбор, который делаешь раз и на всю жизнь. Мы за этих людей берём ответственность. За них и за их жизни. А чаще всего происходит так, что селишься в одной деревне, а в придачу к ней получаешь ещё с парочку соседних, в которых своей ведьмы нет. Так что у нас много работы и ответственности, много всего нужно знать и уметь.

Нам не до магических источников.

Но жизнь – вещь непредсказуемая. Вот так живёшь себе весело, обычной ведьмой себя считаешь, а одна маленькая глупость, и тебя уже на Верховную обучают.

А оно мне надо?

Обходя холм по первому кругу, я точно знала, что не надо!

И на второй круг своего мнения не изменила!

И даже на пятый, когда хотелось выть и ругаться, но я продолжала посылать в землю поисковые импульсы. Надежды не было, имелось упрямство и навязчивая мысль: до этого же как-то пробуждала!

Спустилась к подножию холма, оглядела цветочный океан, посреди которого оказалась, коснулась ладонью нежных трав и задумалась, пытаясь вспомнить, что происходило во время моих предыдущих пробуждений.

Про Илиара не думала, с ним всё было немного иначе, он не источник – он дух, то есть мыслящее существо.

Итак, Колдоградская роща.

Наша первая встреча с Риаганом… ощущение звенящей сказки внутри. Искрящийся морозом воздух, разлившийся среди зимы аромат свежих трав и спелых сладких ягод, тепло и свет, наполнившие всё тело и словно заставившие сиять душу. И затягивающая тёмная зелень колдовских глаз некроманта…

Поняла, что стою и улыбаюсь, вспоминая черты его лица. Вспоминая так ярко и чётко, будто Риаган стоял прямо передо мной, с нежностью улыбался и смотрел на меня, как на что-то бесконечно прекрасное, восхитительное, заставляющее дыхание срываться и сердце замирать.

Постояла ещё, впитывая наполнившее грудь трепещущее, как огонёк свечи на ветру, тепло, и моргнула, прогоняя видение, но сохраняя ощущение его присутствия. И такое тёплое оно было, такое большое и приятное… правда, с привкусом горькой тоски.

Тряхнула головой, прогоняя грусть, и медленно пошла вперёд, размышляя дальше.

Родимира сказала, что вчера вечером в Долине пробудились ещё три источника, два у дворца и один рядом с лагерем. А во дворце и в лагере была я. А теперь вопрос: что я сделала? Что я в целом делала?

Прохладный ветер шелестел травами и цветами, время от времени подкидывал чёрную ведьминскую косу и словно звал, заманивал присоединиться к его беспечному веселью, подняться в воздух и кружить в ветряных потоках. И я могла, достаточно лишь снять браслет и обратить его метлой, но… не сейчас. Сейчас нельзя.

И я шла, кончики пальцев касались растений, а в голове проносились воспоминания о вчерашнем вечере.

Появление Норлана, эльфийский дворец, укравшие меня прямо у эльфа из-под носа Аври и Эйлиша, секретное закрытое представление с обнажающимися мужчинами, снова Норлан.

А затем Риаган…

Мне вспомнилось, как остановилось и быстро-быстро забилось моё сердце, едва я услышала его голос. Как выскользнула ладонь из попытавшейся удержать руки эльфа, как ноги сами развернули и понесли в толпу. И пока сознание сомневалось, тело не медлило.

Тело точно знало. Всё внутри меня остро ощущало правду. Сознание металось в сомнениях, но вся остальная я была абсолютно уверена – это Риаган пришёл. Он.

И ведь не ошиблась.

И когда увидела его – будто весь мир перевернулся и ярче засиял.

Он же ради меня пришёл. Меня искал. Из-за меня не спал и столько сил потратил. И мне его было так жаль, что мышцы болезненно сжимались, но помимо жалости и тревоги были и другие чувства.

Не знаю, правильные ли. Не знаю, имела ли я на них право и ощущала бы их благовоспитанная девушка.

Но… мне было приятно. До взволнованной дрожи по венам, до едва сдерживаемой счастливой улыбки, до наворачивающихся на глаза слёз. Приятно, что Риаган поверил не словами целой Верховной ведьмы, а самому себе, своим чувствам. Приятно, что не махнул на меня рукой и не пожелал оставить в беде. Приятно, что он ради меня столько всего сделал… столько всего! Он же в одиночку сначала против ведьм пошёл, затем к эльфам заявился. Один… против целого мира… ради меня…

И я перестала видеть цветочный океан вокруг себя. Он вдруг стал каким-то размытым, нечётким, да и неважным. А глазам сделалось мокро и больно, и я, погрузившись в воспоминания, не сразу поняла, что происходит.

Но слёзы хлынули по щекам лишь после того, как в голове прозвучало глухое, отчаянно-уверенное: «Не сдавайся».

«Не сдавайся»…

И так больно, что не вздохнуть. Так больно, что хоть вой. Так больно… словно в груди запылал костёр.

И вдруг что-то изменилось.

Я не поняла, что именно и на что конкретно я среагировала, но затаила дыхание, вытерла ресницы прямо руками и огляделась.

Ветер потеплел… что странно, потому что облака медленно превращались в тёмные хмурые тучи и на улице становилось темнее перед дождём, но вот ветер был тёплым. Неестественно тёплым.

А потом какое-то движение в уголке глаза, как вспышка. Я повернула голову влево, затем направо, уловив то же самое другим глазом, а в следующую секунду ощутила прикосновение сквозь ткань брюк.

Замерла, боясь даже шевельнуться, и очень-очень медленно опустила голову, в ужасе припоминая хищную и магически одарённую фауну Золотой долины.

Но то, что крутилось вокруг моих ног, не было хищным и не принадлежало к животному миру.

Это оказался кот. Призрачный голубовато-зелёный, кидающий свет на траву вокруг себя и совершенно точно не являющийся живым. И он, как любой уважающий себя кот, вышагивал прямо по моим ногам, ласково бодался головой, тёрся мордочкой и настойчиво требовал внимания и любви.

– Да-а, друг, теперь меня точно убьют, – сообщила с грустью о своей скорой кончине, но к магическому существу наклонилась с улыбкой, осторожно подхватила под призрачное пузико, которое ощущалось вполне настоящим, и подняла котяру, разместила на руках, прижала к груди, ласково почесала за ушком. – Я же тебя не ощутила, пока не коснулся. Вот сейчас, когда на руках держу, точно чувствую исходящую от тебя энергию и не сомневаюсь в том, что ты и есть магический источник, который до меня пробудить не могли. А как пробудился и пока вокруг бегал, так я тебя и не чувствовала… странно это, не находишь?

Воплощение источника ничего такого не находило, да и, судя по взгляду, такими мелочами, как напряжённые размышления, голову не забивало и забивать не собиралось.

Но ответ на своё недоумение я всё равно получила.

– Это магический источник, его так просто не ощутить, нужно знать, как слушать, – прозвучал задумчиво-холодный женский голос совсем близко за моей спиной, – а лично мне сейчас хочется знать, как ты без знаний, да и без особых усилий смогла достучаться до того, кто месяц игнорировал даже нашу Верховную.

И не успела я обернуться или хотя бы рот открыть, как по моим удерживающим призрачного кота рукам ударило болезненным энергетическим импульсом!

Крик содрал горло, руки едва не вывернуло наизнанку, магическое существо с яростным шипением улетело куда-то в траву и затихло под землёй, а я… удар ногой, и я рухнула на колени, больно отбив их о попавшиеся камушки и твёрдую землю. Ладони перехватили и завели за спину, крепко сжав запястья, не позволяя ни вырваться, ни подняться.

– Поразительные способности, – с присущим серийным убийцам хладнокровием Демира встала вплотную передо мной, глядя так, будто я была тараканом или какой другой букашкой, не достойной внимания этой ведьмы.

Она была красива… но красота её была злой и холодной. Белоснежная, белее снега, ровная кожа, волосы, чернее вороньего крыла, длинными блестящими прядями развевались на ветру, в тёмных сине-фиолетовых глазах плескалась холодная злость, от которой кровь стыла в венах.

– Да дуре достались, – презрительно посетовала Собина, со спины удерживающая мои руки.

Я дёрнулась, но попытка освободиться была встречена надменной улыбкой и ледяными пальцами, сжавшими мои виски.

– Что вы делаете? – голос жалко дрожал, но я просто не могла поверить, что ведьмочки действительно применили ко мне силу.

– Ничего, – безмятежно произнесла Демира, – сейчас просто посмотрим, как у тебя всё так легко получается.

И, зафиксировав мой взгляд на своих затягивающих глазах, попыталась проникнуть в сознание.

Попыталась…

Да, пробуждать магические источники нас действительно не учили, но самозащиту мы освоили в первом классе, и все последующие годы обучения это дело лишь совершенствовали. А наставница Варвара ведьма чёрная, и понятие справедливости у неё из-за этого несколько искажённое, а потому каждая ведьмочка из нашей школы умела не только своё сознание защитить, но и немного обезопасить всех будущих жертв того нерадивого, кто посягнёт на наши воспоминания.

Но… я не смогла. Стояла на коленях, смотрела в непонимающе темнеющие глаза ведьмы, осознавала, что у меня есть и знания, и силы, и возможность, но всё равно не смогла заблокировать её ментальные способности. Просто не смогла. Это слишком жестоко и… неправильно, а я не Мать-Природа, чтобы лишать кого-то силы.

– Наша поганка не так проста, как казалось, – с медленным пониманием протянула Демира, не сумев пробраться в моё сознание, убирая руки от моего лица и делая плавный шаг назад.

Надо же, мне даже прозвище дали. Но почему-то не удивлена.

Повинуясь жесту подруги, Собина перестала меня удерживать, обошла и встала рядом с Демирой, переводя напряжённо-непонимающий взгляд с меня на неё и обратно.

Но спрашивать ни о чём не стала. Наверно, не хотела при мне.

Так и оказалось.

– Уходим, – сказала ей черноволосая ведьма.

Не сводя с меня немигающего взгляда, взяла Собину за руку, второй ладонью забралась в тканевый мешочек на поясе… оглушительный треск, как от удара молнии, и посреди лавандового моря я осталась в одиночестве.

С неба упали первые холодные капли дождя.

* * *

К моменту, как я на метле прилетела в лагерь, шёл уже настоящий ливень. Я промокла до нитки и продрогла до костей, а когда окоченевшими пальцами отодвинула тканевую дверь своего шатра и шагнула внутрь, захотелось сесть и разреветься.

Одежда бесформенными тряпками и лоскутами застилала весь пол. Страницы разорванных книг и тетрадей покрывали все поверхности. Аметистовые бусы оказались изломаны едва ли не в пыль… жаль, правда, мне эти бусы мама подарила год назад, красивые были, очень.

И хоть меня трясло от холода и зубы стучали так, что стало страшно за их сохранность, я всё равно правой ладонью себя за плечи перестала обнимать, протянула сильно дрожащую мокрую руку и прошептала:

– Ниточка порвётся, правда расползётся.

Простые слова, за которыми скрывалась немалая сила.

Магия потянулась из меня тонким серо-голубым ручейком, медленно растеклась лесным туманом над полом шатра и показала, как осквернённые злостью и ненавистью ученицы Родимиры переворачивают всё вверх дном, вырывают и растаскивают мои вещи с полок и всё ищут, ищут, ищут что-то… Родимира стояла у входа. Я её увидела не сразу, просто знала, что она тоже была здесь, и лишь повернула голову назад, желая удостовериться в своих ощущениях.

Её присутствие было ожидаемым, но всё равно обидным. Очень.

Но обида вспыхнула и погасла, а я ещё раз оглядела всех ведьмочек, разоряющих мой шатёр. Они были здесь все. Все семь учениц Родимиры, даже Оляна с Мореной, с которыми мы пусть и не подружились, но мне казалось, что был шанс…

И я стояла и смотрела на них. С грустью и жалостью. Потому что подобная озлобленность и беспочвенная ненависть вызывали только жалость. Какая же чернота должна быть в душе, чтобы в ней столько злобы отыскалось?

Что бы ведьмы в моих вещах ни искали, они ушли с пустыми руками.

Ушла и я – в ванную. Ванна в ней пусть и совсем крохотная, но была, и я сначала долго стояла под тёплыми струями, согреваясь и избавляясь от въевшегося в тело холода, а потом набрала горячей воды и уселась в неё, обняв подтянутые к груди коленки.

Грустно мне было. Тоскливо. И одиноко.

И тут вода, со всех сторон меня согревающая и только до середины груди доходящая, взяла и позвала:

– Есения?

Сказать, что я удивилась, это вообще ничего не сказать.

– Д-да, – ответила тихо и неуверенно, испытывая желание выбраться на пол и закутаться в полотенце.

– О, – обрадовалась водичка мелодичным, как журчание ручейка, девичьим голоском, и кто-то мне неведомый крикнул куда-то в сторону: – всё, народ, нашла! – А дальше снова не так громко и будто в мою сторону повернувшись. – Я Намика, ты на связи с Эгитарским океаном, Чёрные воды, канцелярия Водоносного царя. Мы тебя с утра ищем.

Так и тянуло узнать, зачем я подводной канцелярии понадобилась.

Я и спросила:

– Что-то случилось?

– М-м-м, – Намика призадумалась, – после того, как ведьмочки улетели, нет, больше ничего не происходило.

И я позабыла о всяческом смущении и необычности способа общения, напряглась и с живейшим интересом вопросила:

– А зачем к вам ведьмочки прилетали? И какие именно?

– Да твои, – беззаботно отозвалась девушка, – Станислава, Купава, Дарёна и Руслана. Тут вот в чём дело, ты же свой переговорный амулет вчера оставила нашим из Золотой эльфийской долины, а у ушастых вечером тревога случилась и все территории дополнительной защитой укутали, так что твои подруги до наших дозваться уже не смогли бы. Кайлани приняла решение вернуться в океан, где сигнал постабильнее, и плыла она по верхним водам, как раз с твоими ведьмами разговаривая и устанавливая границы работы амулета. И тут пиратский флот, а у них уже дюжина пленённых русалок. А у Кайлани повышенное чувство справедливости и отказывающий в критических ситуациях инстинкт самосохранения. А у пиратов три чёрных мага!

– Ой! – только и смогла выдохнуть я, в страхе зажимая рот ладошкой.

– Тебе «ой», а она им другого наговорила, да столько, что у культурных магов случился некультурный шок, – Намика захихикала и весело продолжила, – очень повезло, что Кайлани в тот момент на связи с твоими ведьмочками была. Действительно повезло. Те, долго не думая, прыгнули на мётлы и понеслись на помощь. И, ты знаешь, никто в океане не мог даже предположить, что четыре ведьмы-недоучки способны потопить пиратский флот. Больше скажу, сами ведьмы в подобное тоже не верили, пока Дарёна не нашла на борту ром…

Ну, после такого я перестала волноваться. Просто мои девочки страшны и грозны сами по себе, но как выпьют…

– И что, из пиратов кто-нибудь уцелел? – поинтересовалась, незаметно расслабляясь в чуть поостывшей воде.

– Все! – громко и гордо уведомила Намика. – Эти твари успели уничтожить документы, но их Руслана восстановила, какое-то там обращающее заклинание применив, так что ведьмы увидели, что уроды корыстные наших девочек уже оценить успели, отталкиваясь от их внешних данных. Цвет и длина волос, прозрачность кожи, мелодичность голоса и громкость крика…

– Уроды! – не сдержалась я, переживая так, словно сама там была и всё прямо сейчас происходило, а не уже давно закончилось.

– Мы все тоже так решили, – охотно продолжила уже не смеющаяся русалка, – а ещё весь Эгитарский океан раз и навсегда уяснил, что пьяные ведьмы – это очень страшно.

О, я в этом не сомневалась! Но не спросить не могла:

– Что они сделали?

Намику торопить нужды не было, она и сама горела желанием рассказать всё, что знала.

– Магам запечатали источники, капитана флота, девять его помощников и тех, кто бросился за борт в попытке самоубиться – прокляли… страшно прокляли, мы не знали, что так в принципе можно, но от этого проклятья вспенился океан, раскололись грохотом небеса, а на флагманском корабле тридцать семь суровых небритых вонючих пиратов разом обернулись тридцатью семью прекрасными девами.

Вот девчонки дают! У меня рука не повернулась злобной ведьме перекрыть доступ к ментальной магии, которой она жестоко злоупотребляла, а подруги без зазрения совести запечатали магию трём чёрным магам и натурально сгубили жизнь почти четырём десяткам мужиков.