Текст книги "100 знаменитых судебных процессов"

Государственный преступник США № 1

Джон Диллинджер, один из самых известных гангстеров времен Великой депрессии, был преступником нового типа, он стал новатором в нелегком деле ограбления банков. Долгое время он оставался «головной болью» всей полиции Америки, ухитряясь совершать головокружительные побеги из хорошо охраняемых тюрем. Но знаменит он не только этим. Джон Диллинджер был приговорен к смертной казни без вынесения ему судебного приговора. Эта крайняя мера стала свидетельством несостоятельности полицейской системы США и ФБР, а также коррупции в высших эшелонах власти.

Джон Диллинджер

Джон Диллинджер родился 28 июня 1903 года в Индианаполисе в семье владельца бакалейной лавки. Мать мальчика умерла от серьезной травмы, когда ему едва исполнилось три года. Отец Джона женился второй раз и, судя по всему, не занимался воспитанием сына. Мачеха тоже не слишком интересовалась пасынком, поэтому Джон, предоставленный самому себе, еще в школе проявил дурные наклонности. Одноклассники считали его крутым парнем. Уже в 9 лет Джон сколотил банду из своих сверстников, назвав ее «12 негодяев». Мальчишки не просто играли в злодеев: спустя некоторое время Джон попался на краже угля. Но суд для малолетних преступников счел возможным оставить Диллинджера в семье. А в 13 лет он был задержан за участие в групповом изнасиловании.

В 1919 году Диллинджер бросил учебу и устроился механиком в автомастерскую. Эта работа ему действительно нравилась, однако отец, купив небольшую ферму в Моррисвиле, позднее перевез туда всю свою семью. Тяжелый крестьянский труд не интересовал Джона, и отец часто устраивал ему трепку за отлынивание от работы.

В 1923 году Джон Диллинджер угнал автомобиль. Полиция вскоре задержала горе-угонщика. Однако он был выпущен на поруки, но, опасаясь гнева отца, домой так и не вернулся. Диллинджер сбежал в армию, но вскоре дезертировал с крейсера «Юта». Ему не оставалось ничего другого, как только вернуться домой. Не прошло и нескольких месяцев, как Диллинджер был снова арестован, на этот раз за кражу кур, но приговор отменили.

Через год Диллинджер женился на девушке-подростке. Но время показало, что он не создан для тихой семейной жизни. Вскоре Диллинджер снова собрал небольшую банду и со своими подельниками ограбил местный универмаг. Его схватили, долго допрашивали. Один из следователей уговорил Диллинджера чистосердечно во всем признаться, пообещав, что за это ему скостят срок. Молодой преступник поверил и дал показания на самого себя. Вердикт суда ошеломил Диллинджера – ему дали 10 лет. С тех пор он больше никогда не доверял полиции и всегда шел против закона. В тюрьме Диллинджер познакомился с Гарри Пирпойнтом, который стал его духовным наставником.

За примерное поведение Диллинджер был освобожден условно-досрочно в 1933 году. За годы, которые он провел в тюрьме, Америка стала другой. Великая депрессия захлестнула общество: миллионы безработных и бездомных, длинные очереди у бесплатных столовых и ночлежек. Но Диллинджер четко знал, как заработать себе на жизнь. Для начала он обзавелся оружием и из своих бывших сокамерников сколотил новую банду.

Преступники заявили о себе уже в сентябре 1933 года. С этого времени сообщения о их дерзких налетах не сходили с заголовков газет, создавая Джону Диллинджеру имидж современного РобинГуда – не с колчаном и луком, а с автоматом. Американские обыватели с восторгом читали статьи, в которых описывалось как во время одного из ограблений банка главарь банды с легкостью перескочил через высокую банковскую стойку на манер актера Дугласа Фэрбенкса.

Спустя четыре месяца полиция впервые арестовала дерзкого бандита. Из небольшой тюрьмы в городе Лима штата Огайо ему удалось бежать при помощи своих подельников. Тюремному начальству бандиты представились офицерами полиции и потребовали свидания с заключенным. Местный шериф заплатил за свою подозрительность жизнью. Когда он потребовал у прибывших «полицейских» документы, Пирпойнт застрелил его. Никто не мог даже предположить, как гангстеры узнали о задержании своего босса, о котором знали только шериф Бэфтона и несколько человек из руководства ФБР.

Выйдя на свободу, Диллинджер стал полновластным хозяином штата Индиана. Для того чтобы раздобыть оружие, бандиты нападали даже на полицейские участки. Всего за 1933 год банда Диллинджера совершила 45 банковских ограблений, похитив в сумме более 5 миллионов долларов. Полиция штата была мобилизована для проведения облавы на преступников. Но Диллинджер виртуозно ушел от погони, скрывшись в Чикаго. Отличаясь хорошим чувством юмора, бандит послал начальнику полиции Индианы к Новому году своеобразный подарок: книгу под названием «Как стать детективом».

15 января 1934 года Диллинджер совершил самое крупное из своих ограблений. Во время нападения на Национальный банк в Ист-Чикаго банда похитила 264 тысячи долларов. Все усилия, которые были применены для того, чтобы арестовать преступников, не принесли желаемого успеха. Пока агенты ФБР и полицейские сутками на пролет разыскивали гангстеров, банда Диллинджера отдыхала в Тасконском «Конгрессотеле». В ночь на 26 января 1934 года там произошел пожар. Пожарный Джеймс Фримен вытащил из огня Диллинджера, нескольких его друзей и чемодан с деньгами. В знак благодарности гангстеры подарили ему 12 долларов, а спустя некоторое время пожарный позвонил в полицию и очень долго объяснял по телефону, что Джон Диллинджер находится сейчас в местном госпитале, пьяный и угоревший. Преступник № 1 вновь был арестован и содержался под стражей в каторжной тюрьме Краун-Поинта с исключительными мерами предосторожности.

Но несмотря на это 14 февраля 1934 года Диллинджер и его сообщник Гарри Янгблад сумели совершить побег, пройдя через дворик охраны, сели в машину, на которой ездила начальница тюрьмы Лилиан Колли, и скрылись, прежде чем их побег вообще смогли обнаружить.

Газеты подняли неимоверную шумиху. Волей-неволей правительству США пришлось заняться этим невероятным по дерзости преступлением. Спустя всего несколько дней представителям прессы продемонстрировали муляж автомата, якобы найденного на месте побега гангстеров. Официальные власти таким нелепым образом стремились создать впечатление, что побег был осуществлен без посторонней помощи, благодаря лишь хитроумному трюку. По версии представителей ФБР, Диллинджер вырезал из табуретки, находившейся в его камере, деревянный автомат, которым и напугал охрану при побеге. Многие журналисты открыто бросали правительству упреки в том, что «власти и полиция из простого инстинкта самосохранения не могут допустить открытого процесса против банды Диллинджера. Они так глубоко пронизаны коррупцией, что теперь любой ценой обязаны спасать гангстеров».

Косвенно эти подозрения подтверждали и действия Федеральной прокуратуры в Вашингтоне. Ничего не опровергая, представители ФБР стремились свалить всю ответственность за происшедшее на начальника и персонал каторжной тюрьмы в Краун-Поинте.

Лилиан Колли, охрана и служащие тюрьмы, охранявшие Диллинджера, были арестованы. Но им так и не было предьявлено никаких обвинений. А до суда дело вообще не дошло. Это был лишь обходной маневр, рассчитанный на успокоение общественного мнения.

17 марта 1934 года в газете «Мичиган-Ньюс» вышла статья, в которой сообщалось: «…сотрудники ФБР получили тайное сообщение, что 16 марта у Диллинджера должна состояться встреча с Янгбладом в небольшом городке Форт-Гурон. Туда тут же были направлены 200 агентов ФБР. Как только преступник вынырнул из людского потока, два полицейских, постоянно следивших за ним, без долгих церемоний открыли стрельбу. Янгблад был ранен, но сумел скрыться в переулке. И оттуда стрелял в преследующих его полицейских. Как только Янгблад оказался один возле витрины небольшого магазинчика, ФБРовцы не колебались ни секунды – преступник был убит на месте».

Зато в центральных газетах Америки об этом происшествии рассказывалось по-другому: «В городке ФортГурон в Мичигане бежавший вместе с Диллинджером Гарри Янгблад был опознан на улице агентами уголовной полиции и в перестрелке убит».

Напрашивается вывод о том, что высокопоставленные покровители Диллинджера были крайне заинтересованы в устранении единственного свидетеля, который мог бы раскрыть загадку побега главаря банды из тюрьмы. Убив Янгблада, они избавились от опасного свидетеля.

30 марта 1934 года полиция в очередной раз провалила попытку арестовать Джона Диллинджера. Хозяйка пансиона в Сент-Поле рассказала полицейским о том, что в последнее время у нее часто бывают люди из банды Диллинджера. Прокурор Сент-Пола вызвал для захвата банды отряд местной полиции. В результате неудачной операции погибло трое постояльцев пансиона, а самому Диллинджеру удалось бежать. Его прикрывал огнем Гомер ван Метер, которого вместе с двумя девицами, принадлежавшими к банде, удалось задержать. По распоряжению ФБР, Гомер ван Метер содержался в Краун-Поинт, откуда 19 мая 1934 года он был выпущен губернатором Индианы под честное слово.

Не выдержав многочасовых допросов с пристрастием, девицы, состоявшие в связи с гангстерами, «раскололись». В результате этого без суда и следствия были убиты несколько членов банды Диллинджера. А в Хот-Спрингсе был тяжело ранен Френки Нэш. Задержанного перевозили в тюремную больницу Канзаса по железной дороге. На центральном вокзале города их уже поджидали гангстеры Диллинджера. Между сотрудниками ФБР и бандой завязалась перестрелка. Как только раздались первые выстрелы, один из агентов ФБР застрелил лежащего на носилках Френки Нэша.

Пресса все резче критиковала создавшееся положение. В дело пришлось вмешаться лично президенту США Т. Рузвельту. Он поручил Генеральному прокурору США Каммингсу принять специальные меры для ликвидации банды Диллинджера. Каммингс созвал совещание, в котором помимо шефа ФБР Гувера приняли участие самые известные прокуроры и криминалисты Америки. Но речь Генерального прокурора США скорее была похожа на капитуляцию перед преступным миром. В заключении он сказал: «Господа, я хотел бы, чтобы Соединенные Штаты и их полиция перестали являться объектом насмешек для всего мира… Я хотел бы, чтобы с гангстеризмом, нашедшим свое дьявольское воплощение в банде Диллинджера, было покончено так или иначе. Я жду ваших предложений, господа».

Эдгар Гувер, расписываясь в своей позорной беспомощности, выступил с ответной речью: «Мы больше не в состоянии навести порядок дозволенными законом средствами. Все, что мы можем, – это, не считаясь с законом и с государственными постановлениями, действовать тем же способом, каким преступный мир вывел нас из равновесия – бескомпромиссным террором». На этом совещании Диллинджер был объявлен государственным преступником № 1 и вместе со своей бандой поставлен вне закона. Всем агентам ФБР и полицейским было приказано начать на них «охоту без милосердия».

Спустя несколько месяцев полиция опять потерпела очередное поражение. Во время попытки захвата банды на озере Мичиган был тяжело ранен Джон Гамильтон – один из участников банды. Диллинджер вывез его в безопасное место, но через несколько часов тот умер. Сам, без посторонней помощи Диллинджер закопал труп бывшего подельника, предварительно обезобразив его лицо и руки серной кислотой. Еще много месяцев агенты ФБР продолжали охоту за уже покойным Джоном Гамильтоном. Семнадцать ни в чем не повинных граждан США были убиты из-за отдаленного сходства с этим известным преступником.

Со времени последней стычки с полицией Джон Диллинджер проживал в Чикаго на Нортс-Кроуфордавеню, 2309, у бывшего участника банды – Джеймса Прохаско, платя 60 долларов за день. За 10 тысяч долларов два хирурга, Лезер и Кэсседи, вызвались сделать Джону Диллинджеру пластическую операцию. Доктор Лезер, отбывавший наказание за спекуляцию наркотиками, должен был изменить Диллинджеру форму носа, расширить скулы и подбородок, тогда как Кэсседи обязан был изменить рисунок папиллярных линий. Во время операции Диллинджер чуть не погиб. Оказывается, преступник № 1 не переносил эфирного наркоза. Только через несколько часов врачам удалось вывести его из комы. Пока заживали операционные рубцы, Диллинджер отрастил бороду и перекрасил волосы. Даже подельники не могли бы теперь узнать своего босса.

30 июня 1934 года Джон Диллинджер совершил ограбление банка в Саунт-Бентли (штат Индиана). Добыча банды составила 90 тысяч долларов. Но на этот раз удача изменила Диллинджеру. Полицейский, стоявший на посту, попытался оказать сопротивление, а один из кассиров, воспользовавшись суматохой, успел подать сигнал тревоги. Бандитам удалось скрыться, но полиции по почерку удалось определить, что здесь орудовала банда Диллинджера.

20 июля 1934 года в бюро шефа чикагского отделения Федеральной уголовной полиции Мелвина Первиса явилась хозяйка пансиона Анна Сейдж и сообщила, что 22 июля она должна встретиться возле кинотеатра «Биограф» с Джоном Диллинджером. «Чтобы вы смогли заметить меня в толпе, я надену красное платье», – предложила она полицейским. Еще до начала операции Первис проинформировал начальника ФБР Гувера о предстоящем аресте гангстера № 1. И затем получил инструкции, которые привели его в полнейшее замешательство: «Диллинджер должен быть убит на месте». Первис был вне себя и пытался возражать: «Но это бессмыслица, у нас целых два дня. Мы можем вызвать войска, можем оцепить весь район. Теперь Диллинджеру от нас не уйти». Однако Гувер продолжал настаивать на своем: «Я пошлю вам самолетом Холдиса и Коули – лучших снайперов ФБР».

До сих пор нет достоверной версии, объясняющей, почему Анна совершила это предательство. Некоторые считали: она просто отомстила своему бывшему любовнику за то, что он завел себе новую пассию и потребовал, чтобы Анна признала ее. По другой версии, Анна Сейдж, венгерка по национальности, имела просроченный вид на жительство, и поэтому ей грозила депортация из страны. Ценой предательства она пыталась добиться права жить в США.

Джон Диллинджер обожал кинематограф. А в те июльские дни в Чикаго стояла убийственная жара. Единственным кинотеатром с кондиционером был «Биограф», расположенный на Линкольнавеню. Вечером 22 июля 1934 года туда отправились Диллинджер, Полли Гамильтон и Анна Сейдж. Туда же прибыли и 16 агентов ФБР, среди которых были Коули и Холдис. После окончания сеанса двери кинотеатра открылись, выпуская толпу на улицу. Одними из последних вышли Диллинджер и две его спутницы. Анну Сейдж в ярко-красном платье агенты ФБР в толпе заметили сразу. Затем события развивались стремительно. Один из агентов засвистел в свисток. Диллинджер бросился бежать. В это время полицейские открыли прицельный огонь. Диллинджер был расстрелян на месте.

Через час все средства массовой информации Америки объявили о том, что государственный преступник № 1 убит. Оба агента ФБР были вызваны в Вашингтон. Холдиса и Коули на аэродроме в сопровождении журналистов встречал сам шеф ФБР Гувер. Он пожал им руки и растроганно произнес: «Благодарю вас от имени американской полиции. Вы сумели восстановить ее честь». В ту же ночь шеф чикагского отделения полиции Мелвин Первис написал рапорт об отставке.

Тело Диллинджера было забальзамировано и выставлено в чикагском морге для всеобщего обозрения. Власти хотели, чтобы американские обыватели поверили в смерть гангстера № 1. Хотя однозначных доказательств того, что убитый был Джоном Диллинджером, не было. Таким образом, противоправная «охота без милосердия» имела непредвиденные последствия и принесла преступнику США № 1 легендарную славу, подняв его на недосягаемый пьедестал.

Дело о похищении Линдберга-младшего

Это судебное разбирательство по делу о похищении ребенка с целью получения выкупа, после которого случаи киднеппинга стали рассматриваться в США как преступление федерального значения. Теперь подобные расследования проводятся сотрудниками ФБР, а в 30-е годы ХХ века они находились в ведении полиции. Однако в деле Линдберга полицейские наломали столько дров, явно подтасовав улики и, по всей вероятности, отправив на электрический стул невиновного, что пришлось внести изменения в Федеральное законодательство.

Рихард Гауптман

Средства массовой информации нередко пытаются сделать из обыкновенных, в общем-то, уголовных дел сенсацию. Но длительные дорогостоящие процессы заканчиваются, и вскоре мало кто помнит все перипетии, разыгравшиеся в зале суда. Тем не менее существуют дела, о которых говорят и пишут десятилетиями. Одним из таких как раз и является трагедия, разыгравшаяся более 70 лет назад в американском городке Хоупвилл (НьюДжерси), получившая название истинного преступления века.

В миле к северо-востоку от Хоупвилла высится белый дом с пристройками, владение знаменитой четы Линдберг. Национальный герой Америки, летчик, впервые совершивший одиночный беспосадочный перелет через Атлантику, и его жена, дочь одного из самых богатых людей США, американского посла и будущего сенатора Дуайта Морроу, проводили на вилле выходные, а затем снова возвращались в город. Супруги любили Хоупвилл, говорили, что там необычайно спокойно, можно отдохнуть не только от повседневных хлопот, но и от назойливого внимания прессы. У Одинокого орла, как называли знаменитого летчика, и его талантливой жены-писательницы рос сын, которого вся Америка называла Орленком; мальчик считался едва ли не самым богатым младенцем Штатов.

Сказка, усердно муссируемая СМИ, закончилась 1 марта 1932 года. В тот день супруги не уехали, как обычно, в город, а остались на вилле из-за болезни мальчика. В 20.00 медсестра Бетти Гоу уложила полуторагодовалого ребенка в постель в его спальне на втором этаже и спустилась вниз.

Около 21.15 Чарльз и Энн, сидевшие в гостиной на первом этаже, услышали странный звук – они подумали, что на кухне свалилась на пол коробка с апельсинами. А вскоре медсестра, которая зашла к Орленку, чтобы проверить его состояние, подняла крик: кроватка оказалась пуста. На улице хлестал ливень, видимость была отвратительной, но полковник Линдберг, схватив ружье, выскочил из дома за предполагаемыми похитителями, отдав дворецкому приказ срочно звонить в полицию.

В 21.45 на место происшествия прибыл инспектор Норманн Шварцкопф со своей командой. Сыщики осмотрели примыкавшие к дому угодья (600 акров!) и обнаружили три пролома в живой изгороди (словно кто-то на бегу врезался в кусты) и отпечатки ног под окном детской комнаты. Следы неизвестного обнаружились еще в паре мест, однако полицейские почему-то не потрудились измерить их и снять гипсовые слепки. К утру дождь окончательно размыл следы.

Кроме того, под окном обнаружились две глубокие вмятины от лестницы и валявшаяся стамеска. С ее помощью неизвестный приподнял опущенную раму окна и получил возможность залезть в детскую. Саму приставную лестницу, разобранную на три секции (самая широкая из них оказалась сломанной), отыскали в 50 метрах от дома. На обочине проходившего неподалеку проселка следопыты заметили отпечатки покрышек.

На подоконнике детской обнаружился конверт с письмом от похитителей. Изобилующее грамматическими ошибками, написанное корявым почерком послание гласило, что полковнику надлежит выложить за возвращение своего сына 50 000 долларов (20, 10 и 5-долларовыми купюрами). Преступники обещали связаться с Линдбергом через несколько дней и предупреждали, чтобы он не поднимал шумиху в прессе и не сообщал о похищении в полицию.

Шварцкопф тут же наломал дров, развив бурную деятельность и… обратившись к преступникам через газеты. Местные полицейские показали себя профанами в криминалистике, однако инспектор упорно отказывался обратиться за помощью к ФБР. Тогда Линдберг принял решение заплатить преступникам, которых считал профессиональными киднепперами. Шварцкопф напротив уверял, что в доме действовали непрофессионалы, скорее всего местные жители, хорошо знавшие планировку дома и осведомленные о планах хозяев. Да и сравнительно небольшой выкуп говорил о том, что его назначали «любители». А старший следователь утверждал: преступника следует искать среди домашней прислуги.

4 марта Линдберг получил новое письмо от похитителей. Киднепперы предупреждали: из-за вмешательства полиции они увеличивают сумму выкупа. Теперь папаше надлежало выложить уже 70 000. Спустя неделю некий Джон Кондон предложил Линдбергам свои услуги в качестве посредника между семьей мальчика и похитителями. Как ни странно, и полковник, и преступники с этим согласились. Контакт стороны поддерживали при помощи газетных объявлений. 12 марта посредник отправился на встречу с киднепперами в Бронкс, на кладбище «Лесная поляна». Похититель, который говорил с немецким акцентом и назвал себя «Джоном из Скандинавии», потребовал от Кондона деньги, но тот резонно возразил: сперва ему необходимо увидеть ребенка. Преступник сказал, что это невозможно, однако обещал прислать вещи, которые были на мальчике в момент похищения.

Прошло еще несколько дней, и в руках Кондона оказалась посылка с ночной рубашкой и страховочным пояском. Их опознали как родители Орленка, так и медсестра, переодевавшая малыша вечером 1 марта. Тогда полковник приготовил два свертка с деньгами, причем в обоих были так называемые золотые сертификаты – бумажные деньги, выражающие золотой эквивалент. Вся требуемая сумма в один конверт не уместилась, поэтому была разбита на две разновеликие части: отдельно оказались упакованными 50 000 и 20 000. Линдберг перед этим лично переписал номера банкнот.

Полковник и его добровольный посредник вечером 2 апреля 1932 года поехали на оговоренное похитителями место встречи – кладбище Сент-Рэймонд. Кондон в течение четверти часа прохаживался среди надгробий, а Линдберг, вооруженный пистолетом (он опасался нападения) сидел в машине. Когда Одинокий орел уже решил, что встреча не состоится, Кондона окликнул какой-то человек, прятавшийся в канаве. По словам посредника, с ним снова разговаривал «Джон».

А дальше началась сплошная самодеятельность. Кондон, нарушая инструкции, почему-то заявил похитителю: собрать удалось не всю сумму, а только 50 000. «Джон» столь же внезапно легко согласился с уменьшением «гонорара». Затем посредник решил передать деньги лишь в обмен на запечатанный конверт, в котором якобы значилось место пребывания малыша. Усевшись в машину, Кондон не стал вскрывать конверт, а подождал, пока Линдберг отъедет от кладбища на приличное расстояние.

В записке, переданной «Джоном», значилось: Линдберг-младший находится на борту яхты «Нелли», возле острова Елизаветы, между Хоснек-Бич и Гей-Хед, с двумя людьми, абсолютно непричастными к преступлению. Естественно, в указанном месте никакой «Нелли» не обнаружилось.

Погреть руки на похищении ребенка стремилось столько жулья, что Линдберги и их ближайшие друзья потеряли еще немало денег, прежде чем убедились: пользуясь бедой, их просто обманывают. Одно время полковник даже собирался добиться освобождения знаменитого гангстера Аль Капоне, чтобы тот помог разыскать похитителей «по своим каналам»!

Тем временем полиция так и не добилась ощутимых результатов в расследовании. Правда, детальный анализ лестницы, проведенный одним из лучших экспертов, позволил обнаружить происхождение древесины. Конструкция приспособления, кстати, оказалась весьма своеобразной и была явно рассчитана на человека высокого роста. К тому же, эксперт дал характерное описание инструмента неизвестного плотника: на нем имелись определенные дефекты, которые могли бы помочь следствию.

А в доме Линдбергов тем временем произошла новая трагедия. Следователь посчитал, что преступникам помогала либо медсестра, либо компаньонка жены Линдберга Энн, 28-летняя Вайолет Шарп. Эту девушку еще ребенком отец Энн забрал из приюта, растил как родную дочь и оставил ей по завещанию приличную сумму, которая давала ей возможность жить в достатке. Шарп путалась на допросах, срывалась на крик, не могла вразумительно объяснить, что делала вечером 1 марта. Наконец, полиция решила разыграть арест подозреваемой в надежде, что та «сломается» и начнет давать показания. Вайолет действительно «сломалась»… Она кинулась к себе в комнату и выпила жидкость для чистки серебра, в которой содержались цианиды. Спустя несколько минут полиция обнаружила труп девушки. Оказалось, что она всего лишь не хотела компрометировать дворецкого: между Шарп и этим женатым мужчиной давно существовала интимная связь…

12 марта 1932 года в семи километрах от дома Линдбергов, на обочине лесной дороги водитель грузовика обнаружил тело совсем маленького ребенка, лежавшее ничком в куче гнилой листвы. Тело было изуродовано лесным зверьем и насекомыми, левая нога была отрублена или откушена возле колена, правая рука и кисть левой тоже исчезли. Труп, пролежавший в кустах не менее двух месяцев, был так обезображен, что поначалу эксперты даже затруднились определить пол ребенка. Но причину смерти они установили сразу: у ребенка оказался раскроен череп. Спустя час после того, как в покойном опознали Чарльза Линдберга-младшего, останки кремировали.

Полиция всерьез взялась за посредника – Кондона, но безрезультатно. Попортили немало крови и медсестре Бетти Гоу. Ее пытались обвинить в пособничестве киднепперам на том основании, что женщина покинула детскую на пару часов, хотя должна была даже спать в ней, а также из-за незакрытого на шпингалет окна. Мол, потому-то преступникам и удалось незаметно открыть его и проникнуть в дом. Однако оказалось, что Гоу просто не могла закрыть злополучное окно: помимо того, что она постоянно проветривала комнату, шпингалет на раме был давно сломан…

Вскоре после 2 апреля 1932 года, когда «Джон» скрылся с выкупом, в полицию стали поступать сообщения о «золотых» банкнотах, номера которых полиция передала во все банки, крупные магазины, в автоцентры и на автозаправочные станции, в кассы. Правда, проследить, кто же сдавал банкноты, долго не удавалось. Наконец 15 сентября 1934 года работник автозаправочной станции записал номер машины, владелец которой расплатился за бензин стоимостью 98 центов 10-долларовым золотым сертификатом. Говорил клиент с сильным немецким акцентом…

Вскоре полиция знала, что на автозаправке «засветился» 35летний плотник Рихард Гауптман, уроженец Германии. На родине Гауптман некогда совершил кражу, использовав приставную лестницу. В Америке немец обзавелся семьей, долгое время плотничал, но весной 1932 года бросил это занятие и начал играть на бирже. Заработал он там относительно немного, однако его семья купила новую машину, совершила поездку по стране и вообще жила явно не по средствам.

Наконец, Гауптмана арестовали у порога собственного дома. В кармане у мужчины обнаружился еще один 20-долларовый сертификат из «списка Линдберга». А в гараже, между двойными стенами, оказались спрятанными еще 14 600 долларов в золотых сертификатах. Задержанный утверждал, что эти деньги он получил от своего делового партнера, Изадора Сруля Фиша, который уехал в Германию в декабре 1933 года. Компаньон умер на родине от туберкулеза, а поскольку за ним числился крупный долг, Гауптман решил оставить сертификаты себе.

Тем временем на чердаке дома немца полиция нашла обломок перекладины, который в точности подходил к использованной при похищении лестнице: об этом говорили отверстия, проделанные старинными четырехгранными гвоздями. У задержанного также взяли образцы почерка (графологи сообщили, что именно он писал письма киднепперов), а Линдберг опознал в нем по голосу мужчину, забравшего выкуп.

Кондон также твердил, что именно Гауптман является таинственным «Джоном». Сосед полковника под присягой показал: за несколько дней до похищения немец прятался в кустах, наблюдая за домом. К тому же на своей кухне около телефона Гауптман имел привычку записывать на обоях номера телефонов: среди них обнаружился и номер Линдбергов.

После ознакомления с уликами судья Хаммер в течение часа выдал постановление на передачу немца властям штата НьюДжерси. Заседание суда присяжных было решено проводить во Флемингтоне. За считанные дни население этого городка увеличилось втрое из-за наплыва репортеров и зевак. Обвинение представляли 38летний генеральный прокурор штата Нью-Джерси Дэвид Виленц и его помощники, которые всухую переиграли защитников Гауптмана. Виленц сумел построить убедительное обвинение на косвенных уликах, при этом он подверг Гауптмана весьма жесткому 11-часовому перекрестному допросу. Закончил свое выступление прокурор душещипательной речью.

Адвокаты, к слову, пальцем о палец не ударили, чтобы спасти обвиняемого от смерти. Нанятый крупным нью-йоркским журналом известный защитник Эдвард Райан (его гонорар составил 25 000 долларов) практически не появлялся на слушаниях трезвым, с глазу на глаз с подзащитным виделся лишь однажды, причем сократил визит до 10 минут под предлогом занятости (!), не отреагировал на массу несоответствий, прозвучавших в суде. Один из помощников Райли столь же явно демонстрировал свою незаинтересованность в защите подсудимого, а второй оказался слишком молод и неопытен, чтобы исправить оплошности своих коллег.

Тем временем от процесса явно «попахивало». Взять хотя бы тот факт, что, согласно свидетельству первого эксперта, детали лестницы, при помощи которой преступник проник в дом, делались из новой древесины и отверстий для гвоздей не имели. Зато впоследствии полиция изготовила несколько копий лестницы для следственных экспериментов. Похоже, что подозрительная деталь являлась частью одной из копий. Но как кусок перекладины попал на чердак Гауптмана? Может, его подбросили сами полицейские, на которых оказывала сильное давление общественность, требовавшая раскрытия преступления?

С номером телефона тоже как-то нехорошо получилось. Трудно себе представить столь ненормального киднеппера, который звонил бы родителям ребенка со своего домашнего телефона, да к тому же записывал бы номер жертвы на самом видном месте. Может, и эта улика была сфабрикована ушлыми членами следственной группы?

Приходно-расходные книги Гауптмана и состояние его счетов показали: долг за Фишем действительно числился немалый. К тому же супруги довольно долгое время жили весьма экономно, откладывая на свои счета деньги. В итоге они оказались владельцами неплохого состояния, которое и дало им возможность повысить свой уровень жизни.

Лучший графолог Америки, выступив в защиту немца, утверждал: человек, писавший послания Линдбергу, являлся левшой, а Гауптман таковым не был. К тому же, сходство почерков киднеппера и столяра оказалось не столь уж значительным. Различий набралось так много, что специалист не сомневался: Гауптман не имеет никакого отношения к посланиям преступников.