Текст книги "Слуга князя Ярополка"

– Нельзя, – ответил Блуд.

А Фома добавил:

– Христос сказал: молитесь за врагов своих.

– Зачем?

– Чтоб Господь вразумил их.

Оглядевшись, Мстиша проговорил еле слышно:

– Жаль, что батюшка мне не дозволит принять вашу веру. У вас любят доброту и милосердие, а мой отец полагается на силу и хитрость.

– Нынче он положился на одну силу, – заметил Блуд.

– Нет! – возразил Мстиша. – Батюшка не токмо уговорил князя Ярополка начать войну, но и подослал к князю Олегу кудесника.

– Кудесника? – насторожился Блуд.

– Ну, да, кудесника Кудеяра, возмутившего народ на Подоле в ваш праздник. Я ненароком слыхал, как отец сулил ему много серебра.

– За что? – осведомился Фома.

– Чтобы он застращал князя Олега до умопомрачения.

Удивляться было нечему: Свенельд славился своим коварством. В дружине сохранились предания о том, как он обманом заставил византийского императора Константина VII Порфирородного заплатить князю Игорю немалый выкуп (надо было суметь перехитрить греков, непревзойденных в те времена мастеров интриг), и каким лукавым образом ему удавалось расправиться с врагами княгини Ольги. Свенельд пытался давать советы и Святославу, но тот, недолюбливая лукавого варяга, ими не пользовался, за что, в конце концов, поплатился жизнью, когда отказался обогнуть на конях днепровские пороги, чтобы избежать возможной встречи с печенегами.

– Заморочить Олега легко, – заключил Блуд. – Он всегда боялся до одури кудесников и кощунников.

Мстиша зевнул, и только теперь собеседники обратили внимание на то, что они проговорили до глубокой ночи.

– Давайте, спать! – предложил Фома.

Забравшись в шатер, Блуд сразу же уснул, а на рассвете его разбудила поднявшаяся вдруг суматоха. Он выглянул и увидел суетящихся дружинников: кто-то надевал шлем, кто-то седлал коня, кто-то вооружался.

– Что случилось? – спросил Блуд у натягивающего сапоги Фомы.

– Древлянский князь выступил из Вручия!

Блуд решил, что он ослышался:

– Что, что?

– Князь Олег идет на нас!

– Зачем? Ему же лучше отсидеться за стенами! Нам не по силам взять Вручий!

Фома развел руками.

– Не иначе у древлянского князя разум помутился!

Поступок князя Олега произвел ошеломляющее впечатление и на Ярополка с Варяжко. Лишь Свенельд воспринимал происходящее как должное и спокойно отдавал повеления ратникам. Вскоре пришел в себя и Варяжко. Общими усилиями воеводы сумели построить воинов в боевом порядке.

А древлянская дружина приближалась. Олег ехал на роскошном вороном жеребце, на голове юного князя блестел начищенный шлем, а за его плечами развивалось алое корзно.

– Спесь из него так и прет! – воскликнул Варяжко.

– Вскорости спеси у него поубавится, – процедил сквозь зубы Свенельд. – Сил-то у древлянского князя маловато.

Действительно, войско Олега было в несколько раз меньше киевской дружины.

– Олега надобно сберечь, – обратился Ярополк к своим воеводам.

– Возьмем его в полон, – пообещал Варяжко.

Свенельд ничего не сказал, а только еще больше нахмурился.

– Пора уже нам вступать в битву, – заметил Варяжко.

По сигналу Ярополка его дружинники бросились на древлян. Сражение получилось недолгим. Под натиском превосходящих сил воины Олега начали отступать, и это отступление довольно скоро превратилось в паническое бегство. На мосту через ров образовалась давка, а люди и кони полетели вниз. Вопли и ржание превратились в один жуткий звук, от которого мороз пробегал по коже.

Дружинникам Ярополка пришлось прекратить преследование, дабы самим не оказаться во рву. Они не радовались победе, а с недоумением наблюдали за тем, как древляне в панике убивают друг друга.

– Что они творят? – воскликнул Фома.

– Себя понапрасну губят, – буркнул Блуд.

Он подъехал к Ярополку. Киевский князь выглядел жалко: округлившимися от ужаса глазами он наблюдал за происходящими на мосту событиями, шепча при этом что-то непонятное. Добиться от него вразумительных слов было невозможно. Даже тогда, когда надо рвом не осталось ни одной живой души, Ярополк оставался в оцепенении. Невидящим взором он смотрел на мост, где лежали трупы тех древлян, которые погибли в давке, но не были сброшены в ров.

Блуд тихо сказал воеводам:

– Отвести бы князя в шатер.

– Да, надобно его убрать с очей дружинников, – согласился Варяжко. – Вид у Ярополка не самый достойный.

– Кажись, послы от князя Олега скачут, – подал голос Фома.

Услышав имя брата, Ярополк тут же очнулся:

– Олега? Где?

Все устремили взгляды на ворота Вручия и увидели троих верховых.

– Судя по одеже, бояре, – удовлетворенно отметил Варяжко.

Возле моста древлянские бояре приостановились и начали старательно объезжать мертвых.

Ярополк тем временем сгорал от нетерпения:

– Что с моим братом? Он живой али нет?

Он бросился бы навстречу древлянским боярам, если бы воеводы его не удержали. Когда посланники из Вручия приблизились и спешились, князь спросил дрожащим голосом:

– Где мой брат?

– Мы не ведаем, где князь Олег, – ответил старик в украшенной бронзовыми кольцами белой свите и с золотым обручем на седых волосах. – Он не воротился опосля битвы.

Ярополк побледнел как полотно.

– Может быть, князь Олег утек? – предположил еще не старый полнотелый боярин, в свите из серебристой парчи, бирюзовом корзно и нарядной войлочной шапке.

– Куда утек? – растерянно пробормотал князь.

– Из Вручия успел утечь боярин Идар, забрав с собой дочь и внука, – подал голос третий древлянин, невысокий и крепкий, одетый несколько скромнее своих товарищей. – Может, князь Олег кинулся вслед за тестем и женой.

– Неужто мы в суматохе упустили Олега? – проворчал Свенельд, весьма обеспокоенный сообщением о возможном бегстве древлянского князя.

– Давно ли семейство вашего князя покинуло Вручий? – осведомился Варяжко.

– Запрошлой ночью, – отозвался толстяк. – Причем утекли они без ведома князя Олега.

– Как так без его ведома? – удивился Ярополк.

Крепыш пояснил:

– Боярин Идар поссорился с зятем, опосля чего вывез тайком из Вручия дочь и внука.

– Неужто они и впрямь поссорились? – засомневался Варяжко, хорошо знавший о том, что творится возле древлянского князя.

– Как есть поссорились, – подал голос толстяк. – А ссора у них вышла из-за хромого кудесника.

Блуд и Фома переглянулись.

– Говорите толком! – велел Варяжко древлянским послам.

– Давайте, я скажу, – откликнулся старик и, прокашлявшись, начал: – Зимой явились к нам неведомо отколь два кудесника – старик-хромец и парень. Принялись они людям всякие чудеса показывать: ходить по воздуху, выбираться из огня невредимыми и еще много чего. Народ дивился, а здешние волхвы толковали: мол, пришлые чудодеи вас морочат, насылая на ваш разум затмение. Князь Олег пожелал встретиться с кудесниками, но они вдруг пропали. Поговаривали тогда, что их извели наши волхвы…

Ярополк нетерпеливо прервал рассказчика:

– Что мне за дело до изведенных кудесников?

– Не изведенных! Недавно один из тех чудодеев явился в княжьи хоромы. Князь Олег, потолковав с ним наедине, стал сам не свой и все поминал Люта, Свенельдова сына.

Блуд невольно глянул на Свенельда и увидел, как у того гневно блеснули глаза.

– Вскорости ты, князь Ярополк пошел на нас, – продолжил старик. – Тогда князь Олег вновь позвал к себе хромого чудодея. Не знаю, что кудесник насоветовал нашему князю…

– Я знаю, – вмешался толстяк. – Кудесник напророчил князю Олегу гибель в осаде и победу в сражении.

– Вот оно что! – воскликнул Ярополк.

– А мы гадали, зачем древлянский князь вышел из Вручия, – пробормотал Варяжко.

Свенельд удовлетворенно крякнул.

«Его, не иначе, была задумка – выманить Олега из Вручия», – догадался Блуд.

– Когда князь Олег решил вступить в битву, боярин Идар взбеленился, – продолжил толстяк, – Да еще как взбеленился! Я ненароком услыхал их грызню и прямо-таки обмер. Идар вопил, что Олег совсем ума лишился, коли хочет сразиться с братом. Но князь не уступал тестю. Вот Идар и утек с дочерью и внуком.

– Куда, по-вашему, они утекли? – спросил Варяжко.

– Должно быть, в чешские земли, – предположил толстяк. – У Идара там родичи по матери.

Князь вздохнул:

– Зря они утекли: я не обидел бы ни самого брата, ни его близких.

Он явно уцепился за предположение о бегстве древлянского князя и старался не думать о его возможной гибели.

Варяжко заговорил с боярами о сдаче Вручия на милость победителей. Древляне просили киевского князя о пощаде, и Ярополк дал им обещание не чинить обид местной знати. Потом бояре вернулись в город, а киевской дружине пришлось подождать, пока горожане увезут с моста трупы. Ближе к вечеру князь Ярополк двинулся, наконец, во Вручий. На злосчастном мосту он нечаянно посмотрел вниз и покачнулся в седле. Варяжко поддержал его.

«Не сомлел бы князь», – забеспокоился Блуд.

Но Ярополк все же сумел продолжить путь.

Не удержавшись, Блуд тоже заглянул в ров, где было настоящее месиво из людей и лошадей. Куча, из которой торчали, руки, ноги, хвосты, тошнотворно смердела.

«Может быть, здесь покоиться и древлянский князь», – мелькнуло в голове у Блуда.

Эта же мысль беспокоила и Ярополка.

– Надобно хоть что-то узнать об Олеге, – обратился он к Варяжко.

Тот кивнул.

Улицы города были безлюдными. Жители Вручия попрятались, и лишь некоторые из них осмеливались выглядывать из-за оград. Горожане были испуганными, ибо не ждали ничего хорошего от «гостей» из Киева.

– Нельзя ли не допустить грабежей здешних обывателей? – спросил Ярополк у Варяжко.

Воевода пожал плечами.

– Можно попросить дружинников не бесчинствовать, но вряд ли они согласятся остаться совсем без добычи.

Ярополк с сожалением вздохнул, понимая, что пестун прав. Существовали законы, которые нельзя было нарушать даже князю, и одним из таких законов было право дружинников поживиться за счет побежденных. Если запретить воинам грабить, то они могут обидеться, а ссора князя с дружиной чревата непредсказуемыми последствиями.

Хоромы древлянского князя были совсем новыми: от стен, крыльца и лестницы исходил сильный древесный запах, медные крыши теремов ослепительно сверкали. Кое-что еще не успели достроить, а отделку только начали.

На княжьем дворе выстроились с обреченным видом в два ряда челядинцы и дружинники Олега. Широкоплечий воин со свежим шрамом на щеке приблизился к киевскому князю, поклонился и смиренно произнес:

– Мы в твоей власти князь Ярополк Святославович.

– Где мой брат, князь Олег? – спросил Ярополк.

Воин пожал плечами.

– Клянусь стрелами Перуна, не знаю!

– Может быть, вы знаете? – обратился князь к древлянским дружинникам.

Но те отвечали отрицательно. Многие видели князя Олега в бою, но никто не заметил его во время бегства.

Свенельд проворчал:

– Они со страху и не вспомнили о своем князе.

Дружинников Олега смутило это замечание.

– Я велю нашим людям разузнать о князе Олеге, – вмешался Варяжко. – Покуда же надобно отужинать, а то, князь, у тебя с утра маковой росинки во рту не было. Давайте, потчуйте гостей! – обратился он к челяди Олега.

«Да, поесть не мешало бы», – подумал Блуд.

Неожиданно Мстиша толкнул его в плечо и прошептал:

– Вон он, вон он – хромой Кудеяр!

– Где? – встрепенулся Блуд.

Он посмотрел туда, куда устремил свой взгляд Мстиша, но никого не увидел.

– Да, где же он?

Юноша растерянно пробормотал:

– Он стоял у колодца, а потом словно в воду канул.

Ярополк слез с коня и направился в покои. Воеводы и старшие дружинники последовали за ним. Был подан ужин, который продлился недолго, потому что все очень устали. Еще до наступления темноты палаты погрузились в глубокий сон.

Глава 9
Кудеяр

На следующее утро к Ярополку привели древлянина, видевшего, как Олег упал с моста в ров. Киевский князь велел искать труп, а сам поднялся в терем.

– Кажись, нынче в княжьих палатах будет невесело, – сказал Мстиша Блуду. – Пойдем, погуляем по Вручию.

– Пойдем.

Но не успел Мстиша уйти, как ему сообщили о внезапной болезни его отца. Юноша остался, а Блуд отправился на прогулку вдвоем с Фомой.

В городе дружинники киевского князя отнимали у местных жителей не только более ли менее ценные вещи, но также вино и съестные припасы. Варяжко, исполняя данное Ярополком обещание, организовал охрану дворов бояр, прочие же вручане оказались беззащитными перед алчностью завоевателей. Самый разнузданный грабеж творился за воротами детинца. Шагая по посаду Блуд и Фома слышали отовсюду крики и видели, как ратники обирают хозяев окрестных дворов. Фома осуждающе кряхтел, а в одном из проулков воскликнул:

– Что творит, тать!

Эти слова относились к молодому дружиннику, отнимающему кусок полотна у древней бабки. Поскольку старуха вцепилась в свою собственность мертвой хваткой, ратник тащил ее за собой волоком.

– Не по-божески он поступает! – заключил Фома и, перемахнув через полуразвалившуюся ограду, бросился на помощь старухе.

Между ним и дружинником произошел спор, во время которого бабка с полотном успела скрыться. Тогда оставшийся без добычи молодец принялся осыпать Фому бранью. Поняв, что вот-вот может случиться драка, Блуд хотел вмешаться, но тут его внимание привлек человек, ковылявший, прихрамывая на левую ногу, мимо проулка. Это был никто иной, как тот самый кудесник, который испортил в Киеве христианам светлый праздник Пасхи.

«Мстиша сказывал, что его кличут Кудеяром».

Забыв о Фоме, Блуд последовал за хромцом и не заметил, как они, миновав посад, дошли до полуразвалившейся избушки у болота. Неожиданно кудесник обернулся. От пронзительного взгляда похожих на два глубоких омута глаз Блуд вздрогнул, и тут же свет перед ним померк.

«Что со мной?» – успел удивиться он…

Очнулся Блуд связанный по рукам и ногам. Лежа на земляном полу, он видел почерневшие стены и проглядывающее сквозь дырявый потолок пепельно-голубое небо. На куче хлама сидел усмехающийся Кудеяр.

«Упырь затащил меня в избу и связал», – догадался Блуд.

Хромец хихикнул:

– Любопытство до добра не доводит.

– Ты чего собрался делать? – спросил Блуд хриплым голосом.

– Положить требу болотным духам. Ты ведь христианин? Я видал у тебя крест. Будешь в болоте проповедовать свою веру.

Он опять засмеялся, довольный своей шуткой.

Блуд лихорадочно соображал:

«Может, Фома заметил, куда я пошел, и сыщет меня. Надобно и самому попытаться освободиться».

Кудеяр словно услышал его мысли:

– Никто тебя не сыщет, и освободиться ты не сумеешь.

Несмотря на столь неутешительный прогноз, Блуд не пал духом. Он попытался разговорить чародея:

– А правда, что ты на всякие чудеса способен? Я слыхал, будто бы у тебя получается и по воздуху летать, и из огня живым выбираться.

– Зря ты время тянешь, – усмехнулся Кудеяр. – Все одно тебе конец…

Блуд прервал его:

– Куда торопиться, коли мне не спастись? Потолкуй со мной о своей жизни. Можешь ничего не скрывать: я все одно никому уже не выдам твои тайны.

– Зачем тебе знать о моей жизни? – с подозрением спросил хромец.

– Любопытно.

– Ладно, я потолкую с тобой, – согласился чародей.

Ему понравилась идея откровенной беседы с обреченным на гибель пленником. Окинув Блуда торжествующим взглядом, Кудеяр начал свой рассказ:

– Явился я на свет недалече отсель. Родители мои были смердами4646
  Смерды – крестьяне.


[Закрыть], а мне хотелось стать волхвом. Но не желали ведуны принимать меня к себе: презирали, называли «псом смердящим». Но я не смирялся, ибо чувствовал в себе силы великие.

Хромец замолчал на несколько мгновений и потом продолжил:

– Село наше стояло на пути в волынские земли. Однажды остановился у нас торговый человек из Киева, а при нем был темноликий раб. Вот от того раба я и узнал, что есть на свете такие кудесники, с коими наши не могут равняться.

– И ты захотел сыскать искусных чародеев?

– Я их долго искал и нашел.

– Коли наши ведуны тебя к себе не приняли, то почто чужие должны были принять?

– А ты зришь в корень, – усмехнулся кудесник. – Поначалу чужеземные волхвы не желали меня знать. Но я упрям.

– Поди, ты и охромел из-за своего упрямства, – хмыкнул Блуд.

Кудесник покачал головой.

– Ты догадлив. Прямо-таки жаль такого умника отдавать болотным духам. Но ничего, и им твоя мудрость сгодится.

– Как же ты повредил ногу?

– Я увидал в одном племени, как тамошние кудесники ходят по воздуху, словно по тверди, и сам решил попробовать – вот так и охромел. Потом мне случаем удалось спасти от гибели князя того племени, за что он пожелал меня наградить. Я и открыл ему свое заветное желание. Князь велел главному своему волхву обучить меня мастерству чародейства, и оказалось, что вся тайна тамошних кудесников состоит в умении заставить силой мысли увидать то, чего на самом деле нет.

– Значит, ты по воздуху не ходишь… – начал Блуд.

Кудеяр прервал его с усмешкой:

– По воздуху не хожу и в огонь не лезу, а токмо внушаю людям веру в мое умение.

– Неужто ты любого человека можешь обморочить?

– Да почитай любого. Люди легковерны, особливо, когда находятся в толпе.

– И чему тебя еще иноземный волхв обучил? – осведомился Блуд, продолжая забалтывать кичливого кудесника.

– Звездочтению4747
  Звездочтение – астрология.


[Закрыть], – ответил тот.

– И чего же ты прочел по звездам?

– Старым богам конец, и приходит время новых богов.

Блуд бросил на чародея острый взгляд.

– Уж не сам ли ты метишь в новые боги?

– А почто бы и нет? – самодовольно ухмыльнулся Кудеяр. – Чем я хуже вашего Христа?

«Еще один Симон Волхв объявился», – отметил про себя Блуд, а вслух сказал:

– Христос – настоящий Бог.

– Я ничем не хуже вашего Христа, – упрямо повторил кудесник.

Блуда подавил в себе желание высказать то, что он, на самом деле, думает о своем собеседнике.

«Не стоит злить чародея, покуда есть надежда одолеть его».

– И долго ты жил в чужеземном племени? – поинтересовался Блуд нарочито спокойным голосом.

– Покуда не постиг всю тамошнюю науку чародейства. Потом я в Древлянскую землю воротился и принялся всякие чудеса показывать. Обморочить здешний народец удалось без труда, многие древляне уже готовы были мне поклоняться, но тут вмешались волхвы…

– Погоди! – перебил кудесника Блуд. – А отколь взялся твой товарищ, коему воевода Теодрик башку проломил.

Чародей презрительно хмыкнул:

– Молчан? Он ко мне в пути пристал.

– Он тоже из смердов?

– Нет, его отец был мастеровым.

– Ты его обучал всяким хитростям?

– Зачем? Ни к чему было Молчану быть равным мне. Я все сам творил, а он токмо помогал.

– А как волхвы вас изгнали отсель?

Хромец досадливо поморщился.

– Они на меня ополчились, я и решил убраться в Киев.

«Он трусоват», – отметил Блуд.

– Что же ты не убоялся сюда воротиться? – осведомился он.

– Свенельд сказывал, что он не поскупится, коли мне удастся сжить со свету князя Олега.

«Значит, алчности в нем больше, чем трусости», – добавил Блуд к своим прежним выводам новое заключение.

Чародей поднялся.

– Довольно толковать! Болотные духи заждались требы!

Пока шла беседа, Блуд незаметно от Кудеяра пытался освободиться от пут, но ему не удалось их даже ослабить, тем не менее он не желал смиряться с неотвратимостью своей гибели.

– И не поможет тебе твой Бог, христианин, – с торжеством произнес хромец.

– Что тебе мое христианство? – буркнул Блуд.

– Мне предрекли погибнуть от руки христианина.

Внезапно Блуд услышал знакомый голос:

– Верным было сие пророчество!

Дверь в избушку с громким скрипом распахнулась, и на пороге возник Фома с поднятым мечем в руке.

– Не старайся: на меня твои чары не действуют, – изрек он, поймав взгляд чародея.

То, что произошло дальше, бросило Блуда в холодный пот. Взвыв по-звериному, кудесник окинул тяжелым взглядом избу и начал медленно подниматься в воздух. Его волосы встали дыбом, а руки и ноги удлинились.

Фома отнесся спокойно к преображению чародея.

– Меня ты не очаруешь! – воскликнул он и ударил мечом по тому месту, где стоял хромец, прежде чем взлететь.

Тут же страшное видение исчезло, и оказалось, что кудесник лежит на полу с прорубленной головой.

Фома плюнул на бездыханное тело.

– Ступай к бесам!

Он разрезал мечом путы Блуда, бубня при этом:

– Добро, что я увидал, как ты за ним пошел и бросился за вами.

– Где же ты был, покуда мы толковали? – удивился Блуд.

– За дверью стоял и слушал. Уж больно интересная была у вас беседа.

– Ты слушал? – возмутился Блуд – А я тем временем смерти дожидался!

– Прости, боярин!

– Ладно, прощаю. Пойдем скорее отсель!

– Прежде утопим его в болоте, – предложил Фома, указав на труп кудесника.

– Давай, утопим, – согласился Блуд.

Они вынесли бездыханное тело из избы и швырнули в трясину.

– Досталась-таки духам треба, – усмехнулся Фома.

– Кудеяр станет богом болотных тварей, – съязвил Блуд.

По дороге к крепостным воротам он спросил у Фомы:

– Как тебе удалось не поддаться чарам кудесника?

– Мне Христос помог.

Блуд вздохнул с сожалением:

– А вот меня Господь не уберег от чар. Видать Богу не нравится, что меня одолевают соблазны и сомнения.

– Я тоже не самый достойный раб Божий.

– Но ты все же достойнее меня. Вон и Кудеяра тебе, а не мне, довелось сразить.

– Значит, такова Божья воля.

– Ты, как апостол Петр, одолел чародея.

– Нечего меня с апостолом равнять, – возразил Фома. – Петру и молитвы хватило, а мне пришлось пустить в ход меч.

Он стал поправлять свой ворот и вдруг вздрогнул так, будто его ударили.

– Кажись, я крест обронил.

Пошарив по себе руками, он нашел крестик под рубахой и облегченно вздохнул.

– Видать, нить порвалась, – заметил Блуд.

Фома перекрестился.

– Добро, что мой крест со мной остался, а нить для него я сыщу покрепче.

У ворот детинца дружинники воззрились с удивлением на Блуда, выглядящего довольно потрепанным после встречи с кудесником.

«Вот незадача! – с досадой подумал он. – Не надобно, чтобы князь и воеводы узнали о том, что со мной случилось. Как же им объяснить, почто я такой, будто меня собаки драли?»

Неожиданно со стороны рва послышались истошные вопли.

– Должно быть, князя Олега нашли, – предположил один из дружинников.

Он оказался прав: вскоре к воротам приблизилась скорбная процессия, впереди которой четыре дюжих мужика несли тело древлянского князя. Обнажив головы, Блуд и Фома двинулись за покойником.

«Ярополк опечалится: он не желал брату гибели», – подумал Блуд.

Киевский князь при виде мертвого брата потемнел от горя. Когда Олега внесли в горницу и положили на ковер, Ярополк бросил в лицо появившемуся Свенельду:

– Гляди! Ты добился, чего хотел!

Свенельд опустил голову и торопливо вышел.

– Ступайте все отсель! – велел князь плачущим голосом. – Я желаю побыть с ним наедине!

Блуд первым исполнил это повеление. В сенях он столкнулся с удрученным Мстишей.

– Моему отцу совсем худо, – сообщил юноша другу. – Побелел он, за сердце хватается.

– Где он?

– Холопы уложили его в постель. Никогда прежде батюшка не хворал, а тут вдруг сильно занедужил.

– Даст Бог, оклемается еще, – сказал Блуд успокаивающе.

Мстиша с удивлением оглядел его.

– А чего ты такой помятый?

Блуд вспомнил о том, что он не привел себя в порядок.

– Пойдем, я поменяю одежу да заодно поведаю тебе, что со мной случилось.

Рассказ о хромом кудеснике Мстиша выслушал с открытым ртом.

– Неужто вы кинули чародея в болото? – воскликнул он, когда Блуд закончил свое повествование.

– А куда же его было девать? Там ему самое место.

Мстиша был напуган, и Блуд понимал почему. Бытовало мнение, что, кто убьет колдуна, пусть даже и по необходимости, непременно накличет на себя проклятие высших сил. Такие люди становились изгоями, от них все шарахались.

– Ты никому не скажешь о расправе над кудесником? – спросил Блуд.

– Вестимо, не скажу, – решительно заявил Мстиша.

– А сам от меня не отречешься?

На сей раз юноша задержался с ответом.

– Не переживай, Мстиша, – мягко промолвил Блуд. – Я пойму тебя, коли ты не пожелаешь водить со мной дружбу.

Покраснев, Мстиша сказал с твердостью:

– Я был, есть и останусь твоим другом.

Блуд благодарно ему улыбнулся.

Со двора послышалось многоголосое рыдание. По всей очевидности, челядинки древлянского князя взялась оплакивать своего господина. Женщины причитали, кричали и выли так, словно сами готовились проститься с жизнью.

Мстиша заговорил, вздыхая почти через каждое слово:

– Прав ваш Христос: каждому воздается по его делам. По чести молвить, и мой брат, и древлянский князь получили по заслугам, земля им обоим пухом. Да и хворь с моим батюшкой неспроста случилась.

– Не воздалось бы еще и Ярополку опосля того, как весть о гибели Олега долетит до Новгорода, – пророчески заметил Блуд.

– Думаешь, Владимир начнет войну?

– Может начать. Нелегко нам тогда придется: новгородская дружина не чета древлянской: она почитай вся из варягов.

– А может, обойдется?

– Добро бы обошлось, а нет, так будем чаять на свою удачу да на Божью помощь.