Текст книги "Великие русские полководцы"

Сергей Бирюзов

1904—1964

Бирюзов Сергей Семенович – Маршал Советского Союза (1955), Герой Советского Союза (1958), Народный Герой Югославии. В армии с 1922 г. Окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе (1937). С 1937 г. начальник штаба дивизии, оперативного отдела штаба военного округа, командир дивизии. В Великую Отечественную войну командир дивизии, начальник штаба армии. С 1943 г. начальник штаба Южного (4-го Украинского) фронта, с 1944 г. – 3-го Украинского фронта, командующий 37-й армией. После войны заместитель главкома Южной группы войск, заместитель председателя Союзной контрольной комиссии в Болгарии и главный военный советник при Болгарской армии. С 1947 г. командующий войсками Приморского военного округа, затем главком Центральной группы войск, 1-й заместитель главкома Войск ПВО страны, с 1955 г. главком Войск ПВО страны, а с 1962 г. – Ракетных войск стратегического назначения, заместитель министра обороны. В 1963—1964 гг. начальник Генерального штаба, 1-й заместитель министра обороны.

Более сорока двух лет жизни отдал Советским Вооруженным Силам Герой Советского Союза С. С. Бирюзов, пройдя путь от рядового до Маршала Советского Союза. Находясь на важнейших руководящих постах в Вооруженных Силах, С. С. Бирюзов всю свою энергию и знания отдавал повышению боевой готовности войск.

Беззаветная служба Родине, скромность, чуткость и отзывчивость к людям снискали ему уважение всего личного состава армии и флота. Большой вклад внес Сергей Семенович в развитие военной науки. Он автор ряда военно-научных трудов по проблемам строительства Советской Армии, вопросам стратегии и оперативного искусства, военной истории.

Многое сделал маршал для укрепления обороноспособности своей страны, особенно на посту главкома Войск ПВО страны.

Писатель Виктор Ушаков в очерке «Огненный заслон» очень живописно воспроизводит малоизвестные страницы истории борьбы Войск ПВО с самолетами-разведчиками и роли в этих событиях маршала Бирюзова:

«В кабинете главкома Войск противовоздушной обороны страны Маршала Советского Союза С. Бирюзова стоит на шарнирах двухметровый глобус. Поворачивая его, маршал говорит:

– Представление о земном шаре у людей со школьной скамьи связано с чем-то необозримым и необъятным. И это действительно так. Но в случае войны земной шар будет тактическим полем применения межконтинентальных ракет. Новая боевая техника внесла свои существенные поправки к фактору пространства, который в истории войны, военного искусства был одним из важнейших слагаемых, определявших стратегию и тактику. Ныне понятия «фронт» и «тыл» утратили свое прежнее значение. Даже города, промышленные предприятия, расположенные очень далеко от границы, в условиях современной войны могут быть подвергнуты нападению с воздуха. Это обязывает нас строить противовоздушную оборону на всю глубину страны.

Маршал подходит к большой карте Советского Союза, висящей на стене.

– Видите, как обширна наша страна, как велики ее воздушные пространства. И мы должны держать их на прочном замке от агрессоров. Это требует от бойцов противовоздушной обороны постоянной боевой готовности. Солдаты и офицеры наших войск всегда на позициях, всегда готовы к встрече с врагом. Когда американский воздушный шпион Пауэрс пытался проникнуть на большой высоте к оборонным объектам, он был сбит нашими ракетчиками первой ракетой. Бесславна участь экипажа и другого американского лазутчика-самолета РБ-47, который хотел проверить крепость наших северных воздушных границ. Он, после отказа следовать за нашим истребителем, был сбит советским летчиком противовоздушной обороны капитаном Василием Поляковым.

…На рассвете 1 мая, когда советские люди готовились выйти на праздничную демонстрацию, к южным границам нашей Родины крался воздушный шпион. Это был специально сконструированный реактивный самолет «локхид У-2», предназначенный для ведения стратегической разведки.

Американцы возлагали на этот тип самолетов большие надежды. С их помощью в Пентагоне надеялись сфотографировать оборонные объекты: военные заводы, войсковые аэродромы, ракетные базы.

Первыми обнаружили воздушного агрессора советские радиолокаторщики – зоркие глаза и чуткие уши противовоздушной обороны. Еще на подходе к государственной границе Советского Союза они засекли самолет Пауэрса. И, как только он появился над нашей землей, первые станции обнаружения передали:

– В воздухе нарушитель.

– Вести наблюдение! – последовала в ответ команда.

– Есть держать цель!

Самолет-шпион оказался в цепких, хотя и невидимых, клещах советских радаров. Они точно определили тип, скорость, высоту и курс самолета и «повели» его. С той минуты Пауэрс был под неослабным наблюдением воинов-радиолокаторщиков. Американская военная техника вступила в опасное соревнование с нашей боевой техникой. Радары «повели» шпионский самолет навстречу его неминуемой гибели, передавая его друг другу, от одной зоны ПВО к другой.

Зона – это воздушное пространство в несколько сот километров по радиусу, которое просматривается и прослеживается радиолокационными подразделениями обнаружения противника. В совокупности радиостанции наблюдения, выражаясь военным языком, создают «единое радиолокационное поле». Оно, как невидимая, но необычно прочная сеть, прикрывает огромное пространство нашей Родины. Его не сможет незаметно преодолеть даже самый искушенный воздушный шпион. Недаром воины противовоздушной обороны говорят:

– Наши индикаторы увидят даже металлическую блоху, хотя бы она появилась и в стратосфере.

Радиолокационные подразделения располагают отличной и безотказной техникой, позволяющей обнаруживать цели скоростные и тихоходные, идущие в стратосфере и на малых высотах. Нашим радарам не страшны и помехи, которые применяют самолеты противника для своей радиомаскировки.

Некоторые люди недоуменно задают вопрос: почему же Пауэрсу удалось так далеко проникнуть в глубь нашей территории? Может быть, его несвоевременно обнаружили или, может быть, не было средств сбить самолет, идущий в стратосфере? Я задал эти вопросы маршалу С. Бирюзову. И вот его ответ:

– Самолет-шпион все время, с момента подхода его к воздушным границам Советского Союза, был под неослабным наблюдением наших радаров, а советские ракетчики были готовы в любую минуту уничтожить непрошеного гостя, но они ждали приказа Главнокомандования, которое считало, что нужно не просто сбить самолет агрессора, а сбить его в определенном месте, с тем чтобы провокаторы не могли замести следы своей черной работы. Когда приказ поступил, советские воины с честью выполнили свой солдатский долг.

В это время самолет подходил к зоне, которую охраняет Н-ская ракетная часть.

Здесь первыми встретили самолет-нарушитель воины радиолокационной роты капитана технической службы М. Алипатова.

Как только сигнал по сети оповещения поступил в подразделение, капитан М. Алипатов отдал распоряжение:

– Включить станцию!

Бесшумно завращалась антенна.

Напрягая зрение, всматривался в экран индикатора кругового обзора оператор первого класса ефрейтор Виктор Токалов. Желтоватая линия – развертка кружилась по экрану, оставляя за собой светлую сетку, поделенную на маленькие квадраты – азимуты, которые соответствовали участку воздушного пространства, просматривая антенные станции. У кромки экрана на секунду возник всплеск – отражение самолета в воздухе. Оператор доложил:

– Вижу цель! Воздушный пират шел на высоте двадцать тысяч метров со скоростью 900 километров в час.

В подразделении капитана М. Али-патова, операторы которого вели самолет Пауэрса на последнем этапе его преступного полета, хранится отчетный планшет работы станции обнаружения за 1 мая 1960 г.

Бой ракетных войск – бой краткотечный, скоростной. В нем успех решают секунды, вернее доли секунды. А за это время командиру предстоит решить несколько сложных тактических и технических задач. И здесь на помощь офицеру приходят умные машины. Автоматика – главное средство управления противовоздушной обороны.

Высокая боеготовность, умение каждого воина расчета, подразделения молниеносно выполнить поставленную задачу – закон частей противовоздушной обороны.

Выполнить боевой приказ довелось ракетчикам майора Воронова.

За пультом управления офицера-наведенца несколько индикаторов, на их экранах прыгают прерывистые зеленые линии – это отражение радиоволн, прощупывающих воздушное пространство.

Операторы – младший сержант Виталий Ягушкин, ефрейтор Виталий Некрасов, Александр Хабаргин – вовремя обнаружили и, как говорят локаторщики, без «провала» провели самолет нарушителя.

Майор Воронов отдает приказ:

– При входе в зону огня – уничтожить цель!

Вот на индикаторе офицера-наведенца появились маленькие желтоватые «пачки». Это отметки цели.

– Огонь! – следует короткий и решительный приказ. Рука ракетчика уверенно нажала кнопку пуска.

Оглушительно завыл двигатель. Ракета рванулась с установки и, оставляя позади огненный шлейф, устремилась в голубую даль.

Ракета, пущенная воинами майора Воронова, пошла вдогонку за Пауэрсом. Она ударила его самолет по хвосту, и это спасло пилота от верной гибели. Огромный самолет потерял управление и стал разваливаться на части. Они не горели. В стратосфере не хватало кислорода. Большие куски свободно планировали на землю, и это сохранило несущие плоскости и аппаратуру от окончательного разрушения.

Оглушенный взрывом ракеты, Пауэрс не стал выполнять данную ему инструкцию – взорвать остатки самолета, а самому покончить жизнь самоубийством. Он поспешил выброситься на парашюте.

К месту падения Пауэрса подбежали находившиеся невдалеке колхозники. Они еще не знали, что спустившийся на парашюте – шпион. Они думали, что это пилот, совершивший учебный прыжок, или попавший в беду наш военный летчик. Американский шпион, раскрыв парашют на высоте 15 тысяч метров, потерял сознание. Когда к месту его приземления прибежали первые советские люди, он лежал без движения.

Колхозники старались помочь одетому в скафандр летчику. Они заботливо осведомлялись:

– Ранен?

– Не надо ли воды?

Наконец Пауэрс очнулся. Он смотрел испуганными глазами на окружавших его людей, не понимая их вопросов. Он знал только одно, что он сбит и находится на земле, которую пытался в шпионских целях сфотографировать, что его окружают советские люди, на мирный труд которых он по приказу своих генералов покушался. И от сознания этого, как от удара электрической искры, он вскочил и поднял кверху руки и что-то залепетал на непонятном для окружающих языке.

– Фашист! Враг! – загудела толпа.

– Вяжите его, ребята!

Американец пытался совать колхозникам деньги, золотые часы.

Наиболее молодые и горячие предложили проучить непрошеного гостя. Но их остановили. Пауэрс был передан в руки прибывших военных властей.

Президиум Верховного Совета СССР наградил орденами и медалями наиболее отличившихся ракетчиков. Они восприняли награды не как поощрение их личных заслуг, а как высокую оценку Советским правительством действий воинов противовоздушной обороны».

За заслуги перед Родиной С. С. Бирюзов награжден многими орденами и медалями СССР, а также иностранными орденами. 19 октября 1964 г. жизнь Маршала Советского Союза С. С. Бирюзова оборвалась в авиационной катастрофе.

Николай Воронов

1899—1968

Воронов Николай Николаевич – Главный маршал артиллерии (1944), Герой Советского Союза (1965). Окончил Высшую артиллерийскою школу комсостава (1924), Военную академию им. М. Ф. Фрунзе (1930). Участник Гражданской войны. Участник (в 1936—1937) гражданской войны в Испании (1936—1939), советско-финляндской войны (1939—1940). В Великую Отечественную войну начальник Главного управления ПВО страны, начальник артиллерии Красной Армии – заместитель наркома обороны СССР. С 1943 г. командующий артиллерией Красной Армии, представитель Ставки Верховного Главнокомандования на фронтах при проведении ряда операций. С 1950 г. президент Академии артиллерийских наук. В 1953—1958 гг. начальник Военно-артиллерийской командной академии. С 1958 г. в Группе генеральных инспекторов Министерства обороны. Награжден 15 орденами Советского Союза и 9 медалями, среди которых 6 орденов Ленина и орден Октябрьской Революции. Прах его в марте 1968 г. был захоронен в Кремлевской стене.

Николай Николаевич Воронов отдал полвека службе в Вооруженных Силах СССР (март 1918 – март 1968) и носил высшее воинское звание советского артиллериста – Главный маршал артиллерии, присвоенное ему первому в Красной Армии в феврале 1944 г.. Точно так же ему первому присвоено только что введенное в январе 1943 г. звание маршала артиллерии. В годы Великой Отечественной войны Н. Н. Воронов руководил советской артиллерией – главной огневой ударной силой Советской Армии. Его имя связано с выполнением ряда ответственных поручений Ставки Верховного Главнокомандования по координации действий нескольких фронтов в крупных операциях Советских Вооруженных Сил, в том числе в ликвидации окруженных немецко-фашистских войск под Сталинградом.

…За несколько дней до Великой Отечественной войны Н. Н. Воронов назначается начальником Главного управления ПВО. А через месяц, 19 июля 1941 г., в связи с восстановлением упраздненной за год до этого должности начальника артиллерии Красной Армии он вновь назначается на этот пост.

Начался новый период в его жизни, самый яркий и самый продуктивный. Николай Николаевич вступил в него 42-летним, относительно для занимаемого положения молодым человеком, однако вполне зрелым и готовым к полноценному выполнению своих ответственных, сложных и разнообразных обязанностей.

20 июля 1941 г. генерал-полковник артиллерии Н. Н. Воронов получил первый приказ Верховного Главнокомандующего – выехать в качестве представителя Ставки в район Ельни, где шли ожесточенные бои. Там он пробыл до 5 августа, когда на этом направлении наступило затишье.

Вместе с начальником артиллерии Резервного фронта Л. А. Говоровым они разработали в это трудное время подробную инструкцию по борьбе артиллерии с танками. Доложенная Л. А. Говоровым в Ставке инструкция получила одобрение и пошла в войска в качестве директивы. По возвращении с фронта Н. Н. Воронов представил Верховному Главнокомандующему подробный доклад об основных недостатках в подготовке наших войск, в ведении ими боев и в управлении ими. Это был мужественный и нелицеприятный доклад, беспощадно вскрывавший недостатки. Вместе с тем он был глубоко оптимистичен, проникнут глубокой уверенностью в преходящем характере недостатков и содержал практические рекомендации, направленные на скорейшее их устранение. Такой доклад являлся серьезным документом, ориентирующим Верховного Главнокомандующего в действительной обстановке на поле сражения под Ельней.

В Москве Воронову пришлось быть недолго; трижды в 1941 г. его направляли в Ленинград: в конце августа в составе комиссии Государственного Комитета Обороны, когда была произведена реорганизация управления войсками северо-западного направления; в середине сентября, теперь уже по просьбе Военного совета Ленинградского фронта, когда началась блокада города и надо было внимательно изучить новые условия в его обороне; наконец, с середины октября и по 5 декабря, когда в Ленинграде разрабатывался план прорыва блокады, однако для его выполнения не хватало ни сил, ни средств.

Между тремя поездками в Ленинград Н. Н. Воронов в Москве вел напряженную работу, занимаясь ускорением подготовки новых формирований и отправкой на фронт артиллерийских частей. Пожалуй, только его энергии и настойчивости мы обязаны тем, что летом и осенью 1941 г., в период отступления и больших потерь, не была брошена вся или большая часть артиллерии большой и особой мощности. Частей, имевших на вооружении орудия от 203 мм до 305 мм, было мало вообще, производства таких орудий не было совсем, и потеря их могла оказаться невосполнимой. На фронтах же летом и осенью 1941 г. они, по существу, были не нужны, но зато могли потребоваться в случае прорыва сильно укрепленных позиций и укрепленных районов. Н. Н. Воронов глубоко был уверен в том, что перелом в ходе войны рано или поздно наступит, а в стратегическом тылу у врага окажется много укрепленных районов, прорыв которых потребует особо мощной артиллерии. Однако не так просто было вырвать эти части с фронтов, даже при согласии на то начальника Генерального штаба. Лишь распоряжение Верховного Главнокомандующего помогло постепенно вывести эти части в глубокий тыл. Оставлены были несколько полков и отдельных дивизионов только на Ленинградском и Западном фронтах да Южный фронт, вопреки полученному распоряжению, все же оставил у себя два полка 203-милиметровых гаубиц.

В декабре 1941 г. Н. Н. Воронов поставил перед председателем Государственного Комитета Обороны вопрос о создании специальных артиллерийских резервов, так как тогда формировались лишь стрелковые соединения и танковые. В связи с этим он писал: «В некоторых из них формируется положенная артиллерия. Для наступательных действий эта артиллерия будет слаба и крайне недостаточна. Верховному командованию Красной Армии необходимо иметь свой мощный резерв».

К 1943 г. в ведении командующего артиллерией Красной Армии находились почти все виды артиллерии, кроме реактивной и самоходной. С апреля 1943 г. ему были подчинены и реактивные части (гвардейские минометы, или «катюши»). А вот самоходная артиллерия была передана в ведение командования бронетанковых войск. Бронетанковые войска получили необходимую им собственную войсковую артиллерию, хотя многие танковые командиры долго еще изживали пренебрежение к самоходным орудиям, нередко называя их «испорченным танком» (не вращается башня).

Круг служебных обязанностей Н. Н. Воронова был широк, охватить все и квалифицированно руководить делом мог только человек его склада, знаний и опыта. Во второй половине войны Верховный Главнокомандующий переподчинил ему Войска ПВО страны, командование которыми до этого осуществлял он сам непосредственно. Так появился у Н. Н. Воронова еще один штаб – Главный штаб ПВО страны.

И все же всем этим не исчерпывается деятельность Н. Н. Воронова во время Великой Отечественной войны. Верховный Главнокомандующий увидел, что доклады Н. Н. Воронова, посещавшего по его заданию различные участки советско-германского фронта, всегда правдивы, нелицеприятны и квалифицированны; его предложения не только по проблемам роста и развития артиллерии, но и по многим общим оперативным вопросам, как правило, были серьезно обоснованы и глубоко продуманы. Видимо, эти обстоятельства и побудили Верховного Главнокомандующего посылать Н. Н. Воронова в качестве представителя Ставки ВГК, поручая ему координацию действий фронтов, участвовавших в стратегических операциях, либо оказание помощи фронту. Объективный и внимательный взгляд Н. Н. Воронова обеспечивал Верховному Главнокомандующему и Ставке в целом материал для наиболее соответствующих обстановке крупных оперативных решений. В годы Великой Отечественной войны Н. Н. Воронов был представителем Ставки ВГК на Ленинградском и Волховском, Юго-Западном и Донском, Воронежском и Брянском, Северо-Западном, Западном и Калининском, 3-м Украинском и 1-й Белорусском фронтах. И везде его пребывание оставляло заметный след.

Исполняя поручения Ставки Верховного Главнокомандования, Н. Н. Воронов поднимается на более высокую ступень. Он уже командует не одним, хотя и могущественным по мощи огня, родом войск. Его деятельность в этом случае носит уже подлинно полководческий характер. За заслуги именно в этой области руководящей военной деятельности Николай Николаевич был награжден тремя полководческими орденами Суворова 1-й степени. В течение тринадцати лет, которые включают в себя и всю Великую Отечественную войну, Н. Н. Воронов стоял во главе советской артиллерии. Он любил свой род войск и его развитию отдавал всю энергию, все накопленные знания и опыт. Понимая приближение к тому рубежу количественного накопления, за которым должен последовать новый качественный скачок в развитии артиллерии, Воронов продумывал наиболее целесообразные формы организации и способы ее боевого применения. Еще на совещании высшего военного командного состава зимой 1940 г. он выдвинул требование создавать плотности артиллерии в наступлении вдвое более высокие, чем рекомендовалось Боевым уставом.

Заслуга Воронова в данном случае заключалась в том, что его предложение было реальным. Ориентируясь на него, можно было продумать и всю систему взаимосвязанных мероприятий по вооружению артиллерии, ее войсковой организации, способы боевого применения крупных масс артиллерии и управления ими. Предшественники Н. Н. Воронова понимали, например, целесообразность роста и развития артиллерии, но мыслили при этом категориями тактического масштаба. Н. Н. Воронов видел иное, он уже предвидел наступление периода, когда артиллерия станет одним из важнейших факторов оперативного маневра, успеха сражений армий и фронтов. Уже в середине 30-х годов Николай Николаевич осознал, что танки, авиация и артиллерия в современной войне не конкуренты, что они вместе составляют органическое единство силы, решающей успех сражений и войны в целом. Отсюда вытекало, что рост одних неизбежно должен вызывать повышенные требования к росту других. Он еще не знал конкретного критерия гармоничного развития решающих видов оружия, но уже понимал, что нарушение закономерностей связи их развития на войне обойдется очень дорого.

До конца 30-х годов артиллерию РВГК понимали в основном как средство качественного усиления войсковой артиллерии при прорывах обороны противника на направлениях главного удара в той или иной операции. Поэтому в составе артиллерии РВГК содержали тяжелую и дальнобойную артиллерию от 152-милиметрового калибра и выше. В 1940 г. в состав артиллерии РВГК вводятся формируемые 10 противотанковых артиллерийских бригад, в каждую из них включаются в качестве противотанковых 76-, 85– (зенитные) и 107-милиметровые пушки и два зенитных дивизиона 37-милиметровых пушек. Это первый опыт организации крупного соединения (два полка и два отдельных дивизиона в 120 противотанковых пушек) для между– и внутрифронтового маневра.

Николай Николаевич хорошо понимал важность развития артиллерийских наук и в 1946 г. стал инициатором создания Академии артиллерийских наук, встретив в этом предложении активную поддержку И. В. Сталина, понявшего важность такого мероприятия.

С 1953 г. Н. Н. Воронов ушел с головой в работу по руководству названной академией. За шесть с половиной лет ее существования здесь было проведено немало глубоких исследований, в том числе по стрельбе баллистическими ракетами, по разработке ряда научных путей в развитии ракет, современных приборов по управлению огнем и т. д. Среди академиков и членов-корреспондентов академии плодотворно трудилось немало крупных советских ученых.

Начиная с 1953 г. и по 1958 год Н. Н. Воронов стоял во главе руководства Военно-артиллерийской командной академией в Ленинграде. И здесь большая заслуга принадлежит ему в становлении этого молодого учебного заведения. Помещения нуждались в капитальном ремонте, не было лабораторной базы, недоставало ряда аудиторий.

Многое сделал для этой академии Н. Н. Воронов, но его здоровье стало заметно сдавать, и незадолго до своего 60-летия он попросил перевода в состав Генеральной инспектуры Министерства обороны. Его просьба была удовлетворена, и он состоял в ней до конца жизни, ведя большую научную работу. Известна и его широкая общественная деятельность по военно-патриотическому воспитанию молодежи.

Н. Н. Воронов оставил глубокий след в истории советской артиллерии и истории Великой Отечественной войны.