Текст книги "Великие русские полководцы"

Жизнь Владимира Филипповича Трибуца, выдающегося флагмана флота и моряка от бога, оборвалась 30 августа 1977 г. Хоронили адмирала в Москве, на Новодевичьем кладбище.

Лев Владимирский

1903—1973

Владимирский Лев Анатольевич – адмирал (1954). В Великую Отечественную войну командовал эскадрой Черноморского флота, в 1943—1944 гг. – Черноморским флотом, в 1944—1946 гг. – эскадрой Балтийского флота.

Лев Анатольевич Владимирский родился в 1903 г. в городе Гурьеве. Восемнадцатилетним юношей судьба забросила его на Черноморский флот. Тяга Владимирского к флотской службе была не случайной: с молодых лет его интересовало вооружение, в первую очередь – корабельное. Вероятно, поэтому свою карьеру будущий адмирал начал, поступив артиллеристом на военный корабль.

В начале 20-х годов все флоты и флотилии переживали тяжелые времена. После кронштадтского мятежа началась повальная демобилизация личного состава боевых кораблей. В результате такой «чистки» численность военных моряков сократилась с 87 до 41 тысячи человек, в основном за счет квалифицированных командных кадров. Флот с нетерпением ждал притока свежих сил. В 1925 г. Лев Владимирский оказался среди первых выпускников Военно-морского училища имени М. В. Фрунзе. Через два года, по окончании специальных курсов комсостава, Владимирского назначают помощником командира эсминца. Наградой за долгие пять лет работы старпомом стал колоссальный опыт, превративший Владимирского в блестящего офицера-практика. В 1932 г. Л. А. Владимирский становится командиром сторожевого корабля. Впрочем, на «сторожевике» он задержался недолго, в скором времени «перешагнув» на командный мостик лидера эсминцев.

Тревожное предвоенное время выдвинуло на передний план многих талантливых людей, новых флагманов флота. Среди них был и Л. А. Владимирский. Путь к одной из высших командных должностей будущий адмирал преодолел всего за пару лет: в августе 1937 г. Льва Анатольевича назначают начальником штаба бригады крейсеров, а в июне 1939 г. Владимирский становится командующим эскадрой Черноморского флота, во главе которой он встретил начало Великой Отечественной войны.

С первых же ее дней корабли эскадры Владимирского начали выходить на боевые задания. 26 июня 1941 г. лидеры эсминцев «Москва» и «Харьков» нанесли мощнейший артиллерийский удар по главной черноморской базе фашистов – порту Констанца. От залпов корабельных орудий, выпустивших в общей сложности 350 снарядов, на берегу вспыхнули пожары, взорвался железнодорожный состав с боеприпасами, были повреждены подъездные пути и здание вокзала. В итоге нарушилось сообщение с Бухарестом, и доставка нефтепродуктов в Констанцу стала проблемой.

Несмотря на частые неудачи на море, фашисты упорно рвались к Одессе. В начале августа 1941 г. румынские войска отрезали город с суши. Началась 73-дневная героическая оборона Одессы.

Поначалу Гитлер ни на минуту не сомневался в том, что войска Антонеску возьмут город в считанные дни. К сентябрю 1941 г. в прибрежных водах Одессы не появилось ни одного минного заграждения – зачем ставить мины сегодня, размышляло немецкое командование, если завтра их придется самим же и обезвреживать. Но время шло, а Одесса продолжала сражаться. Один за другим прошли шесть сроков взятия города, определенных фюрером. Минуло 23 августа – день, в который Антонеску собирался принимать на главной площади Одессы парад победителей. Осталось позади и 3 сентября – день особо ожесточенных атак, когда город было приказано взять любой ценой, а немецкие пулеметчики занимали позиции позади шедших в атаку румын, чтобы тем некуда было отступать.

Пока город сражался, командование Одесского оборонительного района готовило контрудар. В самых общих чертах план наступательной операции выглядел следующим образом. Основная ударная сила —157-я стрелковая дивизия – должна была потеснить румын в восточном секторе, от берега моря до Куяльницкого лимана. Одновременно предполагалось активизировать действия в южном и западном секторах, чтобы румыны не стали перебрасывать оттуда войска на восточное направление. Наконец, контрудар решили усилить высадкой морского десанта в районе Григорьевки, у Аджалыкского лимана. Десантникам предстояло пройти на северо-запад по вражеским тылам и соединиться с наступающими советскими частями в районе Старой Дофиновки и Новой Дофиновки. Начало операции было назначено на 22 сентября 1941 г.

В этот день из Севастополя вышел десантный отряд кораблей в составе крейсеров «Красный Кавказ», «Красный Крым» и четырех эсминцев – «Бойкого», «Безупречного», «Беспощадного» и «Фрунзе». Общее руководство операцией было возложено на командующего эскадрой Льва Анатольевича Владимирского. Большие корабли направлялись в точку рандеву, где десантников должен был подобрать отряд высадочных средств – многочисленные катера и баркасы, подошедшие из Одессы. Поскольку операция готовилась в атмосфере строгой секретности, командиры малых высадочных судов не были заранее извещены о месте встречи. Подробный план действий им должен был доставить эсминец «Фрунзе», который покинул севастопольский рейд раньше остальных кораблей десантного отряда.

Ожидали ли немцы контрудара? Пожалуй, да. В тот же день со Средиземного моря на Черное был переброшен авиакорпус немецких бомбардировщиков «Ю-87». Первой жертвой «юнкерсов» стала канонерская лодка «Красная Армения», атакованная у Тендровской косы – там ее и заметили с эсминца, спешившего в Одессу. На глазах у Владимирского (он находился на борту «Фрунзе» и должен был лично ввести одесских моряков в курс предстоящей операции) лодка начала тонуть. Оставить на произвол судьбы ее многочисленный экипаж контр-адмирал не смог. Эсминец полным ходом направился к гибнущему кораблю. Пока «Фрунзе» занимался спасением людей, его атаковали те же «юнкерсы». Покалеченный корабль выбросило на мель. Вскоре на помощь подоспел спасательный буксир, но и он был потоплен немецкими бомбардировщиками. Тогда за дело взялись катера и шлюпки. Подбирали тонущих, доставляли их на берег. На одном из этих судов оказался раненый Владимирский.

В Одессу командующий эскадрой прибыл слишком поздно. Из-за непредвиденных обстоятельств высадочные суда не успели подойти к точке рандеву. Но это уже не могло повлиять на успешный исход операции. По приказу капитана 1-го ранга С. Г. Горшкова, принявшего командование после ранения Владимирского и гибели «Фрунзе», высадкой десанта занялись экипажи корабельных плавсредств. Высадка уже шла полным ходом, когда раненого командующего эскадрой доставили на «Красный Кавказ». А утром 22 сентября войска Одесского оборонительного района, находившиеся в восточном секторе, перешли в решительное наступление. Сломив сопротивление фашистов в районе Фонтана, они продолжали преследовать немецкие части, отступавшие в северном и северо-западном направлениях.

В ноябре 1941 г. основные силы Черноморского флота были брошены на оборону Севастополя. Корабли эскадры Л. А. Владимирского ходили в конвоях – перебрасывали войска в Севастополь, забирали оттуда раненых. В этот критический для города период Государственный Комитет Обороны принял решение о переводе с Черного моря на Дальний Восток нескольких танкеров и ледокола «Микоян». Пойдя на такой шаг, Ставка надеялась сберечь хотя бы часть советского крупнотоннажного транспортного флота. Конвою предстоял нелегкий путь через Суэцкий канал, мимо берегов Африки и Южной Америки.

23 ноября конвой отправился в поход через океаны. Охранение судов было немногочисленным, но весьма солидным – лидер «Ташкент», на котором держал свой флаг командир отряда контр-адмирал Владимирский, и два эсминца, «Способный» и «Сообразительный».

Вопреки ожиданиям, серьезный экзамен конвою устроил не противник, а погода. На вторые сутки пути корабли попали в одиннадцати-балльный шторм. Походный ордер конвоя нарушился. Удары волн деформировали палубу, двери, люки, иллюминаторы, срывали вентиляционные трубы и шлюпки. Через трещины в бортах во внутренние помещения кораблей сотнями тонн начала поступать вода.

В самый разгар шторма на горизонте неожиданно показалась тройка чужих транспортов. Контр-адмирал Владимирский поручил опознать незнакомцев командиру «Сообразительного» С. Воркову. Теперь кораблю, вполне возможно, предстояло сражаться со стихией и вражескими кораблями одновременно. Тяжелая задача, если учесть, что к этому моменту эсминец получил очень серьезные повреждения (только на верхней его палубе было 14 глубоких трещин, а крен корабля на один из бортов доходил до 45 градусов). Но у Владимирского выбора не было: остальные корабли вряд ли были в лучшем состоянии, к тому же у «Способного» кончалось топливо. На «Сообразительном» была объявлена боевая тревога. Однако на этот раз обошлось без применения оружия. Когда «Сообразительный» подошел на расстояние торпедного залпа, сигнальщику удалось рассмотреть флаги нейтральной Турции, нарисованные вдоль бортов судов. Нейтралов отпустили с миром.

После того как опасный участок пути был пройден, корабли охранения повернули назад. Крен «Сообразительного» на правый борт увеличился до 55 градусов. Чтобы удержать корабль на плаву, рулевому приходилось перекладывать руль и резко прибавлять ход, как только набегала новая волна. Во время одного из таких маневров со стеллажей сорвались глубинные бомбы и покатились по палубе эсминца. Обрушившийся сверху шквал унес их в море.

Вопреки всем трудностям, задание Ставки Владимирский выполнил: транспорты благополучно прибыли в дальневосточный порт, а корабли охранения вернулись в базу в полном составе, без потерь.

В январе 1942 г. пять дивизий 11-й немецкой армии перешли в наступление под Севастополем, отбросив советские войска на Ак-Монайские оборонительные рубежи. Советское командование рассчитывало перехватить инициативу у противника стремительным контрударом с Керченского полуострова вглубь Крыма. При успешном развитии событий итогом такой операции мог стать возврат всех крымских земель, захваченных немцами.

Важной частью плана Керченско-Феодосийской операции являлся морской десант в Судаке. Десантный отряд в составе 10 кораблей (крейсер «Красный Крым», эсминцы «Сообразительный» и «Шаумян», канонерская лодка «Красный Аджаристан», шесть сторожевых катеров) должен был высадить морских пехотинцев на довольно протяженном участке судакского пляжа – от бухты Новый Свет до позиции восточнее Алчак-Кая. Чтобы обеспечить артиллерийскую подготовку столь обширного района высадки, к основному отряду кораблей был прикомандирован сильный отряд поддержки (линкор «Севастополь», эсминцы «Безупречный» и «Железняков») во главе с командующим эскадрой контр-адмиралом Владимирским.

Вечером 15 января оба отряда кораблей вышли из Новороссийского порта. Осторожности ради в темноте двигались почти без огней. Около полуночи командующему доложили: замечены зеленые сигнальные огни советской подлодки-маяка. Значит, с курса отряд не сбился – место высадки совсем рядом. По приказу Владимирского первыми открыли огонь линкор и эсминцы, которые заняли позиции чуть поодаль от основного отряда. А когда в бой вступили немецкие береговые батареи, им ответили минометным огнем подошедшие к берегу сторожевые катера. Во время высадки возникла неожиданная проблема. Мелкое, каменистое дно мешало понтонам и шлюпкам подойти близко к берегу. Моряки быстро нашли выход: сажали десантников на плечи и, сами по грудь в воде, переносили на берег пехотинцев, впереди у которых – долгие часы боя. Вряд ли это было бы возможным без надежного артиллерийского прикрытия десанта отрядом кораблей поддержки. Операция по высадке морской пехоты завершилась успешно. Около четырех часов утра 16 января Владимирский отдал приказ кораблям лечь на курс отхода.

Под ударами фашистских армий в мае 1942 г. советское командование отвело войска с Керченского полуострова на Тамань. Несмотря на общий неблагоприятный исход Керченско-Феодосийской десантной операции (в Ставке предполагали, что она закончится освобождением Крыма), противник понес большие потери и упустил возможность вторгнуться через Керченский полуостров на Кавказ. Тем активнее стали его действия на море.

В конце «бархатного сезона» 1942 г. воздушная разведка Черноморского флота в очередной раз наведалась в курортную Ялту. Вылет не пропал впустую: на местном рейде, греясь в лучах мягкого сентябрьского солнца, стояли фашистские корабли. Расправиться с ними предстояло двум советским эсминцам, «Бойкому» и «Сообразительному». Кроме того, командование поставило перед эсминцами задачу уничтожить ряд береговых укреплений и казармы противника.

Ночью 1 октября 1942 г. группа эсминцев вышла из гавани Синопа в открытое море. На борту «Бойкого» находился командующий эскадрой вице-адмирал Л. А. Владимирский, который лично отвечал за успех предстоящей операции.

К утру следующего дня корабли успели проделать лишь небольшую часть пути. Судя по безоблачному небу, день обещал быть теплым и ясным. Радоваться, однако, было нечему: море легко просматривалось на десятки километров вокруг, и эсминцы могли быть легко обнаружены с воздуха. Так и случилось. В районе Синопа над маленьким отрядом замаячил самолет «Дорнье-24». Разведчика удалось прогнать массированным артиллерийским огнем, но ненадолго – вечером он опять напомнил о себе. Правда, на этот раз пилот предпочел не приближаться к эсминцам. Следуя за кораблями на почтительном расстоянии, он пытался определить, каков конечный пункт назначения отряда. А понять это было непросто. Чтобы сбить с толку немецкого разведчика, эсминцы вице-адмирала Владимирского упорно держали курс на оккупированный Новороссийск.

В сумерках отряд резко повернул на зюйд-вест и наконец-то оторвался от преследования. Теперь эсминцы двигались полным ходом, взяв курс на Ялту. 30 узлов в час – не шутка. Еще до полуночи корабли, не замеченные противником, успели занять боевую позицию у ялтинского побережья.

По приказу Л. А. Владимирского командиры эсминцев собирались выпустить по ялтинскому порту две сотни снарядов. Ровно в половине двенадцатого ночную тишину разорвал первый артиллерийский залп. Через мгновение пушки «Бойкого» и «Сообразительного» заговорили хором. Опомнившись от неожиданности, фашисты открыли ответный огонь лишь через семь минут, когда суда в городской гавани уже начали взлетать на воздух. Тем не менее расслабляться комендорам эсминцев было некогда: снаряды, посланные береговой батареей, рвались все ближе и ближе к двум кораблям. Чтобы корабельная артиллерия упредила вражеских корректировщиков, обстрел гавани и города должен был занять не более получаса.

После пятнадцатиминутной канонады ялтинское побережье охватил пожар – постарались артиллерийские расчеты корабельных орудий главного калибра. Без единого пропуска била пушка Павла Митрофанова, комендора с «Сообразительного». Дружно откликались ей два носовые орудия эсминца. Позже командир «Сообразительного» С. Ворков вспоминал, что в боях под Севастополем эта тройка орудий заставила замолчать пару береговых батарей противника.

Прошло всего несколько минут, и в Ялте вспыхнул второй очаг пожара. Зарево горящих зданий взметнулось ввысь, осветив все вокруг. Оставаться у самого берега эсминцы более не могли. Да и необходимости в этом не было, поскольку корабельные комендоры израсходовали весь наличный боезапас.

Выйти в море, однако, оказалось непросто. Предстояло как-то отвлечь внимание противника, – он уже успел пристреляться и теперь бил наверняка. Весьма кстати на «Бойком» вспомнили о патронах Гольмса, которые обычно используются на учебных стрельбах, чтобы вспышкой отметить место всплытия торпеды. За борт «Бойкого» немедленно отправилась внушительная связка таких патронов. Когда они засияли, будто сотня бенгальских огней, командиры береговых батарей, не разобравшись, что происходит, развернули все орудия в сторону этих таинственных вспышек. Тем временем эсминцы легли на курс отхода.

Весь обратный путь к Синопу отряд преодолел без приключений, если не считать небольшой неполадки на «Сообразительном», которую быстро ликвидировала аварийная группа. Когда эсминцы бросили якорь в синопской гавани, на базе уже знали об итогах операции – потоплена итальянская подводная лодка, уничтожено несколько вражеских кораблей…

В конце 1942 г., когда наступление советских пехотных дивизий вынудило немцев оттянуть значительные силы на Сталинградское направление, надводные корабли Черноморского флота наконец-то получили возможность начать боевые действия на дальних западных коммуникациях противника. 29 ноября, накануне первой набеговой операции, командующий эскадрой собрал на совещание командиров своих кораблей. Лидеру «Харьков», крейсеру «Ворошилов» и эсминцу «Сообразительный» надлежало заняться островом Змеиный: их артиллерия должна была уничтожить местный аэродром, радиостанцию и подавить огонь береговой батареи. Полагалось, что после этого крейсер «Ворошилов» отправится к порту Сулина, чтобы уничтожить стоявшие на рейде суда. Второй отряд кораблей в составе двух эсминцев получил приказ совершить налет на порт Мангалия. Владимирский понимал, что, не имея тральщиков, близко подходить к румынским портам, опоясанным минными полями, довольно рискованно, и все-таки решил попробовать.

На рассвете 1 декабря отряд из трех кораблей подошел к острову Змеиный. Все действия отряда координировались вице-адмиралом Владимирским с крейсера «Ворошилов». После того как залпы корабельной артиллерии не оставили на Змеином камня на камне, командующий эскадрой передал сигнал готовиться к отходу. Прекратив огонь, эсминец «Сообразительный» перестроился в голову крейсера. Он-то первый и вошел в минное поле, о чем возвестила подсеченная параваном мина. Через пару минут сигнал тревоги, поднятый на рее «Сообразительного», заметили на флагманском крейсере.

Перед Владимирским встала задача – вывести «Ворошилов» из заминированной зоны. Задача не из легких, поскольку ни у кого не было уверенности в том, что «Сообразительный» подсек мину первого ряда заграждения. Поначалу крейсер дал задний ход, но затем медленно стал продвигаться прежним курсом. Из двух опасностей Владимирский выбрал меньшую. «Если корабли глубоко вошли в минное поле, – рассуждал вице-адмирал, – то задним ходом пришлось бы снова проходить оставшуюся позади линию заграждений, а значит, рисковать кормой корабля. Если подорвать корму, корабль останется без движения. Так лучше уж рвать нос: в этом случае ход, хоть и малый, будет сохранен».

Произошло худшее. Через пару минут за бортом крейсера раздался первый взрыв, за ним последовал второй. «Ворошилов» был серьезно поврежден, в котлах сел пар, вышли из строя телефонная и телеграфная связь. Командующему эскадрой пришлось возвратить корабли на базу, не завершив операции – заключительный набег на Сулину так и не состоялся. Полученный опыт не прошел для Владимирского даром: с тех пор вице-адмирал выводил в море большие корабли исключительно в сопровождении тральщиков.

С начала 1943 г. эскадра Черноморского флота под командованием Л. А. Владимирского, действуя на коммуникациях Варна–Констанца–Жебрияны совместно с кораблями бригады траления и заграждения контр-адмирала В. Г. Фадеева, отправила на дно не одно судно противника. Несмотря на большие переходы (600—650 миль в один конец), корабли эскадры удачно обстреливали побережье и транспорты, срывая доставку важных грузов для немецко-фашистских войск.

А потом была битва за Новороссийск. Вице-адмирал Владимирский принимал в ней участие в разных качествах. Во время февральской высадки десанта в Цемесской бухте – как командир отряда кораблей прикрытия. Летом 1943 г., когда Новороссийск наконец-то был освобожден комбинированным ударом сухопутных войск и морской пехоты, – в качестве командующего Черноморским флотом.

Еще в ходе Новороссийско-Таманской наступательной операции командующий Северо-Кавказским фронтом генерал-полковник И. Е. Петров получил директиву Ставки овладеть Керчью. Его помощником по морской части Верховное Главнокомандование назначило вице-адмирала Л. А. Владимирского.

Ставка разрабатывала свой план захвата полуострова в расчете на сильное противодействие противника – 85-тысячного корпуса 17-й немецкой армии. В портах Керчь, Камыш-Бурун и Феодосия немцы сосредоточили многочисленный флот, который насчитывал 30 десантных барж, 37 торпедных и 25 сторожевых катеров, 6 тральщиков. Особенно неприступной казалась сама Керчь. Поэтому высадку решили провести двумя отдельными отрядами севернее и южнее города. Северное направление было отдано на откуп Азовской флотилии под командованием контр-адмирала С. Г. Горшкова и войскам 56-й армии. Корабли Черноморского флота должны были высадить части 18-й армии в районе Эльтигена и помочь им захватить порт Камыш-Бурун. Эту группу поручили возглавить командиру Новороссийской военно-морской базы контр-адмиралу Г. Н. Холостякову.

Около 5 часов утра 1 ноября 1943 г. началась высадка первого эшелона частей 18-й армии в районе Эльтигена. Серьезной помехой десантникам стал семибалльный шторм. Вода заливала шлюпки и мелкосидящие суда, из-за чего бойцам приходилось добираться до берега вплавь. Однако вымокший до нитки эльтигенский десант не только смог успешно атаковать многократно превосходящего противника, но и удерживал захваченный плацдарм в течение 36 суток. Последнее удалось в основном благодаря активной поддержке флота. К этому времени усилиями Владимирского и Петрова было налажено четкое взаимодействие кораблей и сухопутных войск. Чтобы изолировать плацдарм, лишив десантников помощи продовольствием и боеприпасами, немецкое командование неоднократно пыталось блокировать его с моря, используя быстроходные артиллерийские баржи. Но ни одна из этих попыток не увенчалась успехом. Мотоботы и боевые катера Владимирского при поддержке авиации и береговых батарей Петрова каждый раз прорывали немецкую блокаду.

В начале декабря в район Эльтигена были переброшены свежие немецкие части. Советское командование приказало оставить плацдарм, который уже сыграл свою роль, обеспечив успех высадки 56-й армии северо-восточнее Керчи. В начале декабря боевые действия были перенесены через Керченский пролив на территорию Крыма…

В мае 1944 г. Лев Анатольевич Владимирский получает новое назначение – командующим эскадрой Краснознаменного Балтийского флота. Как раз в эти дни в рейхе зрел план запереть советские боевые корабли в восточной части Финского залива. Немецкое командование стягивало в залив огромные силы. К началу лета отряд немецких кораблей включал около 300 боевых единиц, в том числе несколько десятков подводных лодок. Одну за другой отдавая позиции на суше, фашисты старались взять реванш на море. Только для прикрытия Выборгского залива немцы и финны выставили свыше 2 тысяч мин и минных защитников. Это значительно усложняло боевую задачу Балтфлота, который высадкой десантов и массированным артиллерийским огнем должен был помочь сухопутным войскам вернуть Выборг.

В начале июня советские войска сделали первый шаг к освобождению Выборга – был прорван знаменитый Карельский вал. Весь день 9 июня артиллерия КБФ методично разрушала сооружения первой полосы немецкой обороны на Карельском перешейке. В артподготовке участвовало три группы кораблей, одна из которых – линкор «Октябрьская революция» и несколько крейсеров – под командованием вице-адмирала Л. А. Владимирского. Во время боев за Выборг морская артиллерия выпустила по врагу более 21500 снарядов. Насколько эффективной была артиллерийская подготовка, можно судить хотя бы по тому факту, что уже на следующий день войскам 21-й армии удалось прорвать оборону противника и перейти в решительное наступление, которое завершилось 20 июня взятием Выборга. Был в этой победе и немалый личный вклад Владимирского. Успешные боевые действия лучшего из его кораблей – линкора «Октябрьская революция» – правительство отметило орденом Красного Знамени.

В 1952 г., окончив Военную академию Генштаба, Лев Анатольевич Владимирский становится начальником Главного управления боевой подготовки ВМФ, а через два года ему присваивают полное адмиральское звание. В марте 1955 г. Л. А. Владимирский занимает пост заместителя главнокомандующего ВМФ по кораблестроению. Адмирала Владимирского всегда волновали перспективы развития флота, в послевоенное время – особенно. Будучи в течение трех лет (1956—1959) председателем Морского научно-технического комитета, Лев Анатольевич внес массу ценных предложений по дальнейшему развитию ВМФ, боевому использованию новых кораблей и оружия. В 1959 г. Владимирский решает полностью посвятить себя научной и педагогической работе в Военно-морской академии, профессором которой он и являлся до выхода в отставку (1970). А всего за год до увольнения в запас 66-летний адмирал возглавил кругосветную научную экспедицию на океанографическом судне «Полюс».

Жизнь адмирала Л. А. Владимирского, боевые заслуги которого отмечены двумя орденами Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденами Суворова и Ушакова 2-й степени, оборвалась 7 сентября 1973 г.