Текст книги "Государственная измена и шпионаж. Уголовно-правовое и криминологическое исследование"

По нашему мнению, внешняя безопасность Российской Федерации является составной частью (подсистемой) общей системы безопасности страны, в которую, кроме нее, также на правах подсистемы входит и внутренняя безопасность России. От внутренней безопасности внешняя безопасность отличается тем, что она обеспечивает состояние защищенности не от внутренних, а от внешних посягательств, то есть от посягательств, источники которых находятся за рубежами Российской Федерации, хотя эти посягательства могут осуществляться как на территории России, так и за ее пределами.

Как уже отмечалось, в статье 1 Закона РФ «О безопасности» безопасность сводится к состоянию защищенности от внутренних и внешних угроз. При этом в статье 3 того же Закона разъясняется, что «угроза безопасности – совокупность условий и факторов, создающих опасность жизненно важным интересам личности, общества и государства. Реальная и потенциальная угроза объектам безопасности, исходящая от внутренних и внешних источников опасности, определяет содержание деятельности по обеспечению внутренней и внешней безопасности»[511]511
  Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1992. № 15. Ст. 764; 1993. № 2. Ст. 77; Собрание актов Президента Российской Федерации и Правительства Российской Федерации. 1993. № 52. Ст. 5086; Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 30. Ст. 3033.


[Закрыть].

Думается, что безопасность должна характеризоваться защищенностью не только и не столько от угроз, то есть от условий и факторов, лишь создающих опасность, но, прежде всего, от посягательств, непосредственно направленных на причинение вреда, и тем более от тех, которые реально причиняют такой ущерб.

При этом следует иметь в виду, что и само определение «угроза безопасности» в статье 3 рассматриваемого Закона РФ толкуется не вполне адекватно. Более предпочтительным представляется толкование данного термина, которое дается в уже цитировавшемся проекте Закона Республики Беларусь «Об информационной безопасности». Согласно этому проекту «угроза безопасности – нереализованная, но реально существующая возможность нанесения какого-либо ущерба»[512]512
  Концептуальные проблемы информационной безопасности в Союзе России и Беларуси. Материалы научной конференции 18–19 октября 2000 года. Часть 2. СПб.: Санкт-Петербургский государственный университет, 2000. С. 46.


[Закрыть].

И действительно, если возможность нанесения ущерба уже реализована, то речь должна идти не об угрозе, а о фактическом причинении реального вреда.

Напомним также, что видовым объектом всех преступлений, ответственность за которые предусматривается главой 29 УК РФ, являются общественные отношения, обеспечивающие незыблемость основ конституционного строя и безопасность государства. Поэтому применительно ко всем этим деяниям, включая государственную измену и шпионаж, речь должна идти не о безопасности вообще, а о безопасности государства. Несмотря на содержащуюся в статьях 275 и 276 УК РФ формулировку «внешняя безопасность Российской Федерации», считаем, что законодатель имел в виду внешнюю безопасность российского государства.

Таким образом, под внешней безопасностью Российской Федерации, то есть российского государства, следует понимать определяемую изменениями обстановки внутри страны и на международной арене и постоянно развивающуюся подсистему, обеспечивающую состояние такой защищенности от исходящих извне посягательств на жизненно важные интересы государства в политической, экономической, социальной, военной, информационной, экологической и других сферах, а также от внешних угроз этим интересам, которая характеризуется отсутствием недопустимого риска, связанного с возможностью нанесения ущерба указанным интересам.

В определение мы включили положение об изменении обстановки не только на международной арене, но и внутри страны. Считаем, что эти изменения в контексте обеспечения внешней безопасности нельзя не учитывать. Дело в том, что хотя источники посягательств на внешнюю безопасность находятся за рубежами Российской Федерации, однако способность государства отражать эти посягательства зависит, прежде всего, от обстановки внутри страны, от сил и средств, находящихся в распоряжении системы безопасности, от поддержки населения и т. д.

Какие же жизненно важные ценности должны обеспечиваться системой внешней безопасности российского государства?

Как известно, УК РСФСР 1960 года в пункте «а» статьи 64 в число этих жизненно важных ценностей включал сначала государственную независимость, территориальную неприкосновенность и военную мощь страны, а после изменений, внесенных в 1984 году, – суверенитет, территориальную неприкосновенность, государственную безопасность и обороноспособность государства.

Хотя эти изменения в формулировку пункта «а» статьи 64 УК РСФСР 1960 года были внесены по предложению автора данного исследования, нельзя не признать, что перечисление в нем охраняемых данной нормой ценностей было явно неполным.

В настоящее время в статьях 275 и 276 УК РФ содержание жизненно важных ценностей, защищаемых системой внешней безопасности, не раскрывается даже на таком несколько схематичном уровне, как в УК РСФСР 1960 года.

В теории уголовного права для определения таких жизненно важных ценностей используются два подхода: некоторые авторы придерживаются формулировки, содержавшейся в пункте «а» статьи 64 УК РСФСР 1960 года в редакции 1984 года[513]513
  См., например: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. М.: Проспект, 1997. С. 603; и др.


[Закрыть], другие пользуются перечнем, который дается в статье 1 Закона РФ «О безопасности». Согласно последнему мнению, система внешней безопасности, о которой говорится в статьях 275 и 276 УК РФ, защищает конституционный строй, суверенитет и территориальную целостность государства[514]514
  См., например: Новое уголовное право России. Учебное пособие. Особенная часть. М., 1996. С. 300; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под редакцией А. И. Бойко. Ростов н/Д: Издательство «Феникс», 1996. С. 549–551; и др.


[Закрыть]. Думается, однако, что между этими точками зрения нет кардинальных противоречий, поскольку жизненно важные ценности, включаемые как в тот, так и в другой перечень, тесно взаимосвязаны, взаимообусловлены, а зачастую и переплетены между собой.

Термин «суверенитет» шире понятия «государственная независимость», которое содержалось в первоначальной редакции пункта «а» статьи 64 УК РСФСР 1960 года. Государственная независимость основывается на суверенитете и заключается в праве государства самостоятельно, без вмешательства извне, решать свои внутренние и внешние дела. Что же касается суверенитета Российской Федерации, то он включает в себя не только независимость, самостоятельность при решении вопросов внутри государства и при осуществлении его функций в международном общении, но и верховенство его государственной власти. Эти положения раскрываются в статьях 3 и 4 Конституции Российской Федерации. Суверенитет государства и производная от него государственная независимость базируются на принципе невмешательства во внутренние дела государств, который в качестве обязательного принципа закреплен в пункте 7 статьи 2 Устава ООН[515]515
  См.: Организация Объединенных Наций: Сборник документов. М.: Наука, 1981. С. 145.


[Закрыть] и в Декларации о недопустимости вмешательства во внутренние дела государств, об ограждении их независимости и суверенитета 1965 года[516]516
  См.: Там же. С. 451–454.


[Закрыть]. Наиболее полно содержание принципа суверенитета раскрыто в Декларации о принципах международного права (1970). Эта Декларация не только запрещает прямое или косвенное вмешательство в дела другого государства, но и содержит перечень неправомерных действий, которые являются нарушениями принципа невмешательства[517]517
  См.: Там же. С. 459–469.


[Закрыть]. Дальнейшее развитие принцип невмешательства получил в Заключительном акте Европейского совещания в Хельсинки (1975), где он изложен в соответствии с Уставом ООН и Декларацией 1970 года применительно к взаимоотношениям европейских государств, США и Канады[518]518
  См.: Заключительный акт // По пути, проложенному в Хельсинки. М.: Политиздат, 1980. С. 441–448.


[Закрыть]. Свои обязательства строго соблюдать указанный принцип государства-участники подтвердили в 1986 году на Венской встрече[519]519
  См.: Итоговый документ Венской встречи представителей государств – участников совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. М.: Политиздат, 1989. С. 7.


[Закрыть] и в последующих соглашениях.

Исходя из положений перечисленных документов, деянием, совершенным физическим лицом в ущерб суверенитету, следует признать оказание им содействия иностранным государствам или организациям в их посягательствах на верховенство Российской Федерации во внутренних или внешних делах либо их вмешательству во внутренние или внешние дела нашей страны. Такое содействие может быть осуществлено физическим лицом, например, путем предоставления иностранному государству или зарубежной организации соответствующей информации или участия в их конкретных враждебных акциях против Российской Федерации.

Нарушениями суверенитета Российской Федерации являются также попытки иностранных государств и зарубежных организаций помешать интеграции России со странами СНГ и другими державами в политической, военной, экономической и других сферах, в частности воспрепятствовать созданию и эффективному функционированию системы коллективной безопасности с участием нашей страны. Пособничество иностранным государствам или зарубежным организациям в подобных попытках со стороны физических лиц может проявляться, прежде всего, в выступлениях против интеграции. Например, ее противником показал себя бывший советник президента США по национальной безопасности З. Бжезинский[520]520
  См., например: Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы / Перевод с английского. М.: Международные отношения, 1998.


[Закрыть]. Помощь иностранным государствам и организациям в этом направлении физические лица могут оказывать также путем прямого противодействия заключению соответствующих соглашений или саботирования принимаемых на их основе решений.

Территориальная целостность государства (по терминологии Конституции Российской Федерации и Закона РФ «О безопасности»), а также его территориальная неприкосновенность, о которой говорилось в пункте «а» статьи 64 УК РСФСР 1960 года, представляют собой составную часть суверенитета, так как суверенитет государства немыслим без обеспечения его территориальной целостности и территориальной неприкосновенности. Любые нарушения территориальной целостности и территориальной неприкосновенности государства представляют собой в то же время и посягательства на государственный суверенитет, хотя нарушения суверенитета государства могут и не затрагивать его территориальной целостности и территориальной неприкосновенности. Таким образом, понятия «территориальная целостность» и «территориальная неприкосновенность» относятся к государственному суверенитету как частное к общему. Поэтому, в принципе, в нормативных правовых актах можно было бы обойтись без упоминания о территориальной целостности и территориальной неприкосновенности, ограничившись указанием на обеспечение государственного суверенитета. Специальное выделение этих составляющих суверенитета вызвано главным образом спецификой посягательств на них и особой общественной опасностью таких посягательств.

Заметим также, что термин «территориальная неприкосновенность» шире определения «территориальная целостность». Каждое посягательство на территориальную целостность государства представляет собой нарушение территориальной неприкосновенности. В то же время территориальная неприкосновенность государства может быть нарушена без ущемления его территориальной целостности, например при противоправном вторжении на территорию государства. Между тем в юридической литературе термин «территориальная неприкосновенность» зачастую толкуется как целостность и неделимость территории государства без явно выраженного согласия народа, то есть, по существу, сводится к территориальной целостности государства.

Полагаем, что такое понимание значительно сужает содержание понятия территориальной неприкосновенности государства. На несовпадение терминов «территориальная целостность» и «территориальная неприкосновенность» указывает, в частности, часть 3 статьи 4 Конституции Российской Федерации, в которой установлено:

«Российская Федерация обеспечивает целостность и неприкосновенность своей территории».

В международном праве территориальная неприкосновенность и целостность рассматриваются как близкие, но не идентичные понятия, поскольку, как уже отмечалось, нарушение территориальной неприкосновенности не всегда имеет целью отторжение части владений, то есть нарушение целостности государства[521]521
  См.: Клименко Б. М., Ушаков Н. А. Нерушимость границ – условие международного мира. М.: Наука, 1975. С. 37.


[Закрыть]. В литературе по международному праву справедливо утверждается, что неприкосновенность государственной территории «предполагает неприкосновенность государственных границ. Принцип неприкосновенности государственных границ есть… непременная составляющая принципа неприкосновенности и целостности государственной территории. Так как государственная граница определяет пределы государственной территории, всякое посягательство на нее есть посягательство на территориальную целостность и неприкосновенность государственной территории. И наоборот, любое посягательство на государственную территорию есть посягательство на существующие границы государства»[522]522
  Там же. С. 41.


[Закрыть].

Поэтому в понятие территориальной неприкосновенности должны быть включены не только целостность, неотделимость, неотторжимость, единство российской территории, но и неприкосновенность государственных границ, воздушного и водного пространства, морских, речных и воздушных кораблей и судов, признаваемых на основании Закона РФ «О Государственной границе Российской Федерации» от 1 апреля 1993 года[523]523
  Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1993. № 17. Ст. 594; Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. № 16. Ст. 1861.


[Закрыть] территорией России.

В соответствии с этим Законом Государственная граница Российской Федерации есть линия и проходящая по этой линии вертикальная поверхность, определяющая пределы государственной территории (суши, вод, недр и воздушного пространства РФ), то есть пространственный предел действия государственного суверенитета Российской Федерации.

Государственная граница устанавливается:

а) на суше;

б) на море;

в) на судоходных реках;

г) на водохранилищах гидроузлов и иных искусственных водоемах;

д) на мостах, плотинах и других сооружениях, проходящих через реки, ручьи, озера и иные водоемы.

Кроме того, в территорию Российской Федерации включаются объекты с государственной символикой РФ (корабли, авиалайнеры и т. д.). Государственная граница закрепляется действующими международными договорами и законодательными актами бывшего СССР. Границы России с сопредельными государствами, не оформленные в международном отношении, подлежат договорному оформлению.

Именно в таком понимании, то есть как целостность территории государства и неприкосновенность его границ, территориальная неприкосновенность является общепризнанным принципом международного права, изложенном в пункте 4 статьи 2 Устава Организации Объединенных Наций. В нем запрещаются любые посягательства на территориальную неприкосновенность государств как с помощью применения силы или угрозы ее применения, так и путем использования различных ненасильственных мер[524]524
  См.: Организация Объединенных Наций. С. 145.


[Закрыть]. При этом Устав ООН рассматривает территориальную неприкосновенность как полный и исключительный суверенитет государства над своей территорией, не допускающий какого бы то ни было иностранного вмешательства независимо от того, имеет оно или не имеет целью отторжение части владений данной страны. Под территориальной неприкосновенностью Устав ООН понимает именно неприкосновенность, непроницаемость государственной и национальной территории и ее границ, охраняя, таким образом, и целостность, и неприкосновенность территории государства[525]525
  См., например: Волова Л. И. Принцип территориальной целостности и неприкосновенности в современном международном праве. Ростов н/Д: Издательство Ростовского университета, 1981. С. 61.


[Закрыть]. Наиболее полно комплексный принцип территориальной неприкосновенности зафиксирован в Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 года[526]526
  См.: Заключительный акт… С. 442–443; 446–447.


[Закрыть]. Подтвержден он и в Итоговом документе 1986 года[527]527
  См.: Итоговый документ … С. 7–8.


[Закрыть], а также в других международных соглашениях.

Согласно положениям названных международно-правовых документов посягательствами на территориальную неприкосновенность Российской Федерации следует признавать:

– любые территориальные притязания со стороны других держав;

– политику непризнания государственных границ Российской Федерации, в том числе факта вхождения в нее тех или иных субъектов Федерации или отдельных регионов;

– открытое вторжение или тайное проникновение в пределы нашей страны со стороны враждебных сил извне;

– пограничные конфликты, какой бы локальный характер они ни имели[528]528
  См., например: Мразек И. Нерушимость границ – важный принцип европейской безопасности // Международное право на службе мира и сотрудничества государств. М.: Международные отношения, 1981. С. 81.


[Закрыть];

– попытки отторжения части российской территории.

В литературе по международному праву подчеркивается, что нарушениями территориальной неприкосновенности являются и такие действия, как «формирование и засылка вооруженных банд с территории одного государства для осуществления нападений на территорию другого государства»[529]529
  Копал В. Определение агрессии – важный вклад в укрепление международного мира и прогрессивное развитие международного права // Международное право на службе мира и сотрудничества государств. С. 9–10. См. также: Волова Л. И. Указ. соч. С. 26–28; Решетов Ю. А. Борьба с международными преступлениями против мира и безопасности. М.: Международные отношения, 1983. С. 84; и др.


[Закрыть]. Исходя из такого понимания проблемы, государства – участники встречи в Вене (1986) взяли на себя обязательства «предотвращать на своих территориях незаконную деятельность лиц, групп или организаций, которые подстрекают, организуют или участвуют в актах терроризма или другой деятельности, направленной на насильственное свержение режима другого государства-участника»[530]530
  Итоговый документ… С. 9.


[Закрыть]. Особенно актуальным данное положение является в настоящее время в связи с глобальным распространением международного терроризма.

Грубым нарушением территориальной неприкосновенности государств считаются вооруженные провокации, то есть заранее подготовленные нарушения границ других государств с применением оружия. Они могут выражаться в обстреле пограничных районов, в пересечении границ военнослужащими, в заходе военных судов в территориальные воды других стран без их на то согласия, в нарушении воздушного пространства государств, в организации различных инцидентов на границах.

Территориальная неприкосновенность и территориальная целостность как ее составляющая являются важнейшими условиями существования независимого, суверенного государства. Поэтому, как уже отмечалось, по своему содержанию понятия «территориальная неприкосновенность» и «территориальная целостность» тесно связаны с категорией «суверенитет», являясь материальным выражением государственной независимости и верховенства государственной власти. Говоря о том, что территориальная неприкосновенность представляет собой элемент внешней безопасности Российской Федерации, охраняемой статьями 275 и 276 УК РФ, автор не допускает расширительного толкования формулировки, содержащейся в статье 1 Закона РФ «О безопасности». Хотя понятие «территориальная неприкосновенность» шире определения «территориальная целостность», однако, как уже отмечалось, «территориальная неприкосновенность» является материальным выражением суверенитета России и, по существу, охватывается им.

Посягательства, причиняющие ущерб территориальной неприкосновенности Российской Федерации или ставящие ее под угрозу причинения такого вреда, могут быть совершены либо иностранными государствами, либо организациями. Что касается физических лиц – субъектов преступлений, предусмотренных статьями 275 и 276 УК РФ, – то их роль в посягательствах на территориальную неприкосновенность заключается в содействии перечисленным выше враждебным акциям. Чаще всего такое содействие проявляется в предоставлении указанным «адресатам» информации, требующейся им для осуществления подобных акций. Способствовать совершению указанных посягательств на территориальную неприкосновенность России физические лица могут и путем личного участия в подобных акциях. Например, ими могут быть совершены такие действия, как вторжение на территорию России в составе созданной иностранным государством или зарубежной организацией банды, участие в провокациях на границе и т. п. Если названные деяния совершаются российским гражданином, они должны квалифицироваться по статье 275 УК РФ как государственная измена в форме иного оказания помощи. При этом если участник таких акций совершает другие преступления (убийства, акты терроризма, диверсии, хищение или уничтожение имущества), он подлежит ответственности не только за государственную измену, но и по совокупности за конкретные совершенные им общественно опасные деяния.

В последней редакции пункта «а» статьи 64 УК РСФСР 1960 года государственная безопасность и обороноспособность страны рассматривались как единая подсистема внешней безопасности государства. По-видимому, именно так их и следует рассматривать. На это указывают, в частности, положения Конституции Российской Федерации. Так, статья 71 Конституции, определяющая предметы ведения Российской Федерации, в пункте «м» относит к ним и оборону, и безопасность. Пункт «д» части первой статьи 114 Конституции определяет, что Правительство России «осуществляет меры по обеспечению обороны страны, государственной безопасности, реализации внешней политики Российской Федерации».

Кроме Конституции Российской Федерации, термин «государственная безопасность» содержится еще в ряде российских законодательных актов. Так, он встречается в части второй статьи 13 Закона РФ «О безопасности», определяющей статус Совета Безопасности РФ. В норме указывается, что этот орган «рассматривает вопросы внутренней и внешней политики Российской Федерации в области обеспечения безопасности, стратегические проблемы государственной, экономической, общественной, оборонной, информационной, экологической и иных видов безопасности, охраны здоровья населения, предотвращения чрезвычайных ситуаций и преодоления их последствий, обеспечения стабильности и правопорядка…»

Неоднократно данное понятие упоминается в Федеральном законе «Об оперативно-розыскной деятельности»[531]531
  Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. № 33. Ст. 3349. – В настоящее время Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» действует в редакции федеральных законов: от 18 июля 1997 года № 101-ФЗ (СЗ РФ. 1997. № 29. Ст. 3502), от 21 июля 1998 года № 117-ФЗ (СЗ РФ. 1998. № 30. Ст. 3613), от 5 января 1999 года № 6-ФЗ (СЗ РФ. 1999. № 2. Ст. 233), от 30 декабря 1999 года № 225-ФЗ (СЗ РФ. 2000. № 1. Часть 1. Ст. 8), от 20 марта 2001 года № 26-ФЗ (СЗ РФ. 2001. № 13. Ст. 1140), от 10 января 2003 года № 15-ФЗ (СЗ РФ. 2003. № 2. Ст. 167), от 30 июня 2003 года № 86-ФЗ (СЗ РФ. 2003. № 27. Часть 1. Ст. 2700).


[Закрыть]. Например, в статье 2 названного Закона установлено, что задачей оперативно-розыскной деятельности является, в частности, «добывание информации о событиях или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации».

В пункте 2 части первой статьи 7 того же Федерального закона отмечается, что одним из оснований для проведения оперативно-розыскных мероприятий являются «ставшие известными органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, сведения о: …событиях или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации». Информация о событиях или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности России, упоминается в пункте 3 части второй статьи 8 этого же Федерального закона. Как подчеркивается в статье 8, наличие такой информации является условием осуществления оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих конституционные права и свободы человека и гражданина. Пункт 1 части первой статьи 15 названного Федерального закона наделяет органы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, правом «проводить гласно и негласно оперативно-розыскные мероприятия… производить при их проведении изъятие предметов, материалов и сообщений, а также прерывать предоставление услуг связи в случае возникновения непосредственной угрозы жизни и здоровью лица, а также угрозы государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации».

Термин «государственная безопасность» является общепринятым в международном праве. Он неоднократно употребляется в важнейших международно-правовых документах, например в Международных пактах об экономических, социальных и культурных правах и о гражданских и политических правах от 19 декабря 1966 года[532]532
  Ведомости Верховного Совета СССР. 1976. № 17. Ст. 291.


[Закрыть].

Так, пункт 1 статьи 8 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах обязывает участвующие в Пакте государства обеспечить:

«a) право каждого человека создавать для осуществления и защиты своих экономических и социальных интересов профессиональные союзы и вступать в таковые по своему выбору при единственном условии соблюдения правил соответствующей организации. Пользование указанным правом не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусматриваются законом и необходимы в демократическом обществе в интересах государственной безопасности или общественного порядка или для ограждения прав и свобод других;

b) право профессиональных союзов образовывать национальные федерации или конфедерации и право этих последних основывать международные профессиональные организации или присоединяться к таковым;

c) право профессиональных союзов функционировать беспрепятственно без каких-либо ограничений, кроме тех, которые предусматриваются законом и которые необходимы в демократическим обществе в интересах государственной безопасности или общественного порядка или для ограждения прав и свобод других;

d) право на забастовки при условии его осуществления в соответствии с законами каждой страны»[533]533
  Международная защита прав и свобод человека: Сборник документов. М.: Юридическая литература, 1990. С. 23–24.


[Закрыть].

В Международном пакте о гражданских и политических правах термин «государственная безопасность» встречается в статьях 12, 13, 19, 21 и 22[534]534
  Там же. С. 37–38, 41–42.


[Закрыть].

Статья 12 Пакта устанавливает право каждого, кто законно находится на территории какого-либо государства, на свободное передвижение в пределах этой территории и свободу выбора местожительства, а также право каждого человека покидать любую страну, включая свою собственную. В то же время пункт 3 данной статьи предусматривает, что «упомянутые выше права не могут быть объектом никаких ограничений, кроме тех, которые предусмотрены законом, необходимы для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения или прав и свобод других и совместимы с признаваемыми в настоящем Пакте другими правами».

Согласно статье 13 Пакта «иностранец, законно находящийся на территории какого-либо из участвующих в настоящем Пакте государств, может быть выслан только во исполнение решения, вынесенного в соответствии с законом, и, если императивные соображения государственной безопасности не требуют иного, имеет право на предоставление доводов против своей высылки, на пересмотр своего дела компетентной властью или лицом или лицами, специально назначенными компетентной властью, и на то, чтобы быть представленным для этой цели перед этой властью, лицом или лицами».

Статьи 21 и 22 Пакта провозглашают право на мирные собрания и на свободу ассоциации с другими. Подчеркивается, что эти права «не подлежат никаким ограничениям, кроме тех, которые налагаются в соответствии с законом и которые необходимы в демократическом обществе в интересах государственной или общественной безопасности, общественного порядка, охраны здоровья и нравственности населения или защиты прав и свобод других лиц».

Представляется, что особое значение для целей настоящего исследования имеют положения статьи 19 Пакта, в которой, в частности, рассматриваются вопросы о возможности ограничения поиска, получения и распространения информации. Статья 19 гласит:

«1. Каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений.

2. Каждый человек имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения или иными способами по своему выбору.

3. Пользование предусмотренными в пункте 2 настоящей статьи правами налагает особые обязанности и особую ответственность. Оно может быть, следовательно, сопряжено с некоторыми ограничениями, которые, однако, должны быть установлены законом и являться необходимыми:

a) для уважения прав и репутации других лиц;

b) для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения».

Полагаем, что установление ограничения на поиск, получение и передачу информации, составляющей государственную тайну, предусмотренное Законом РФ «О государственной тайне», а также уголовно-правовой запрет, содержащийся в статьях 275, 276, 283 и 284 УК РФ, полностью соответствуют положениям пункта 3 статьи 19 Международного пакта о гражданских и политических правах.

Аналогичные правила установлены и Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года (с поправками, внесенными Протоколом № 11, который вступил в силу 1 ноября 1998 года). Конвенция и Протоколы к ней ратифицированы Федеральным законом от 30 марта 1998 года № 54-ФЗ. Конвенция ссылается на интересы государственной безопасности как на основания для ограничения: а) гласности судебного процесса или его части (пункт 1 статьи 6); б) неприкосновенности жилища и тайны корреспонденции (пункт 2 статьи 8); в) свободы получать и распространять информацию (пункт 2 статьи 10). Интересы государственной безопасности рассматриваются пунктом 3 статьи 2 Протокола № 4 к указанной Конвенции как основание для введения ограничений на свободу передвижения[535]535
  Конвенция о защите прав человека и основных свобод. М.: Юрайт, 1999. С. 22–23, 25, 26–27, 57.


[Закрыть].

Заметим, что термины “national security” в английском тексте Конвенции[536]536
  Там же. С. 78, 80, 81–82, 109.


[Закрыть] и “sécurité nationale” – во французском тексте[537]537
  Там же. С. 128–129, 130–131, 132, 160.


[Закрыть] во всех случаях переводятся как «государственная безопасность».

Государственная безопасность Российской Федерации определяется в специальной литературе как стабильность функционирования государственной власти, защищенность конституционного строя, прав и законных интересов личности от разведывательно-подрывной деятельности специальных служб иностранных государств и зарубежных организаций, направленных на подрыв политической, экономической систем и обороноспособности страны. Составной частью государственной безопасности является состояние Федеральной службы безопасности Российской Федерации и других спецслужб, их боеспособность и боеготовность.

Существует и другое определение, согласно которому «государственная безопасность – система гарантий государства от угроз извне и основам конституционного строя внутри страны. В узком смысле государственная безопасность – охрана, прежде всего, соответствующими государственными органами государственных тайн (секретных данных, образцов новых вооружений, закрытых сведений экономического характера и др.), разглашение которых может сказаться на политической, экономической и военной защищенности государства»[538]538
  Энциклопедический словарь «Конституция Российской Федерации». М.: БРЭ, 1995. С. 40.


[Закрыть]. Думается, однако, что первую фразу приведенного определения следовало бы построить несколько иначе, пояснив, что государственная безопасность представляет собой систему гарантий государства и основ конституционного строя от угроз извне и внутри страны.

Полагаем, что термины «государственная безопасность» и «безопасность государства» не являются синонимами и не могут использоваться один вместо другого. Государственная безопасность является лишь составляющей частью безопасности государства, которую, наряду с ней, образуют военная (оборонная), экономическая, экологическая безопасность, а также другие виды безопасности.

Авторы сборника «Белая книга российских спецслужб», например, пишут:

«Кратко существо новых подходов к безопасности заключается в следующем. Во-первых, безопасность соотносится не с государством, а с системой более высокого порядка – страной, включающей политическое, национальное, социальное и культурное государственно-организованное сообщество, территорию, климат и т. д. То есть безопасность страны рассматривается нами как включающая социальную безопасность (в том числе государственную, национальную), безопасность культуры (в том числе интеллектуальную и информационную), политическую, военную, экономическую, экологическую безопасность и др. В соответствии с данным подходом государство получает в сфере безопасности ряд противовесов, в том числе в лице общества. Это, в свою очередь, действует не в ущерб государству, а наоборот – препятствует его отчуждению от общества, обожествлению, а значит, направлено на сохранение гибкой, стабильной функционирующей государственной власти.