Текст книги "Неверия. Современный роман"

Часть четвертая
Прощальный звон

48

Это был его последний день на зоне, но каких-то особых чувств и волнения Зотов не испытывал. Позади тянулись безликие и уже потускневшие в памяти годы жизни. А вольница в судьбе Зотова так переплелась с тягучими и однообразными годами в местах лишения свободы, что даже такие, казалось бы, памятные даты мелькали в жизни, как придорожные столбы, не оставляя за собой никакого следа в его душе.

Из характеристики на зэка Евгения Ивановича Зотова, следовало, что за время нахождения в здешней колонии строго режима он, по мнению администрации, стал на путь исправления. Однако положительный отзыв исправительного учреждения волновал его сейчас меньше всего.

Освобождался Зотов в полдень, а маршрутный автобус заезжал в ближайший от зоны посёлок всего два раза: утром и вечером.

Чтоб ему не пришлось куковать до вечерней поры, можно было, конечно, доехать до города на попутках: на пустом автозаке, на хлебовозке, ещё на какой-нибудь случайной автомашине или, в крайнем случае, дойти до трассы пешком. Но Зотова, человека немолодого, такие варианты не устраивали.

И когда начальник отряда спросил вчера Зотова про друзей, которые наверняка будут завтра встречать его по ту сторону забора, Зотов поморщился, как от зубной боли, и сказал глуховатым голосом:

– Все мои друзья-приятели давно там, – он выразительно поднял глаза вверх. – И ждут с нетерпением на небесах обетованных… Но я к ним не тороплюсь!

Начальник отряда, слегка улыбнувшись, снова сделался серьёзным. У Зотова он был третьим отрядным за весь срок пребывания в здешней колонии. Служил не так давно, но уже полностью освоился в своей должности.

– Так, может, Зотов, вам такси заказать? – спросил отрядный.

Отрядный не шутил, а Зотов слышал от других зэков, что ныне существует такой сервис и на КПП можно даже заказать по телефону такси через городскую диспетчерскую. И он, долго не думая, согласился на предложение, проговорив с благодарностью в голосе:

– Закажите, гражданин начальник отряда, если вам не трудно!

– Нет проблем, Евгений Иванович! – уважительно ответил тот, и они расстались, почти как старые друзья.

На следующий день он сдал в каптёрке зэковскую амуницию, получил мешок со своими вещами, переоделся и убедился на себе, что лагерная шамовка и принудительный физический труд лучше всяких диет и фитнесов способствуют сохранению фигуры и нормального веса.

Там же, сознательно игнорируя все лагерные приметы, выбросил в мусорный ящик ненужные, на его взгляд, вещи. Посмотрел напоследок на главные ворота колонии, над которыми висел обновлённый и уже успевший всем надоесть плакат. Вдохновился словами «На свободу в 21 век – с чистой совестью!» – и отправился на КПП.

В этот день Зотов оказался единственным счастливчиком, который покидал стены исправительного учреждения, поэтому получив всё, что полагалось ему по закону, ровно 13.00 он миновал КПП и очутился на свободе, которая встретила его небольшой и безлюдной в этот час площадью.

Но уже первые шаги на воле убедили Зотова в банальной истине, что свободная жизнь непредсказуема и полна неожиданностей… Он не увидел такси, которое ему обещал отрядный, но зато перед главным зданием колонии неплохо смотрелся чёрный джип известной марки.

Около машины стоял лысоватый мужчина с аккуратной бородкой. Он окликнул Зотова по имени, которое тот не слышал добрых тридцать лет, махнул ему рукой и двинулся навстречу.

Зотов остановился в лёгком замешательстве и начал вглядываться в незнакомца, пытаясь распознать мужчину. И чем ближе он подходил к Зотову, тем более очевидным тому становилось, что это Андрей Истомин – его школьный друг, с которым он не виделся целую вечность!

В это было трудно поверить, ведь с той поры, как они расстались, минуло много лет, но Зотов всё-таки разглядел в этом человеке лучшего друга своей юности.

– Что, Жека, признал старого школьного кореша?!.. Признал, а?!.. Признал меня, старый… – радостно восклицал мужчина, размахивая руками.

Все сомнения у Зотова исчезли – голос лучшего друга он помнил и за прошедшие годы тот не изменился, оставаясь таким же, как в их далёкой юности.

Они обнялись и простояли так какое-то время, еле сдерживая слезы. Потом всматривались друг в друга, словно пытались найти в лицах что-то особенное, неповторимое, что не подвластно времени и в чём не могли отразиться долгие годы, разделившие их жизни и юношескую дружбу.

– Да, Жека, время летит… и никого не щадит… Никого! – произнёс, наконец, с горечью Андрей.

Он взял Зотова по-дружески за плечо и сказал негромко:

– Подробно поговорим в гостинице… Хорошо?!

– Как скажешь, – согласился Зотов, не придав значения его словам, и они направились к машине.

По дороге Зотов заикнулся про такси, вроде бы заказанное для него.

– А, такси… – вспомнил Истомин. – Я рассчитался с заказом полностью… Отпустил водителя и он уехал, довольный жизнью… Теперь мы – твое такси!

Они расположились в задней части салона и машина тронулась.

За её рулем оказался молодой парень с короткой стрижкой и мужественной наружностью. Когда он выехал на трассу и повернул не в сторону районного городка, куда Зотов, собственно, и собирался ехать, а в сторону областного центра, то этот маневр его слегка озадачил. Истомин, заметив это, тут же пояснил, что прибыл в эти края не только для встречи с ним, но ещё в областной город по своим делам, поселился там в гостинице и поэтому они направляются именно туда.

Вскоре они остановились, перекусили в придорожном кафе, а затем отправились дальше. И хотя всю дорогу Истомин с Зотовым сидели рядышком, но говорили мало, в основном, о всяких пустяках, будто виделись в последний раз лишь вчера. Иногда вспоминали школьных друзей, дворовых приятелей своей юности, но тут же умолкали, поскольку оба ничего не знали об их дальнейших судьбах.

Истомин рассказал, что отец у него до сих пор здравствует и проживает, как и сестра, в Неверове. Сестра навещает отца и ухаживает за ним, поэтому не собирается никуда оттуда переезжать. Сам же он прирос к столице, а по работе часто мотается не только по России, но ещё по другим странам и своей нынешней жизнью, в общем-то, доволен.

Об отце Истомина Зотов кое-что знал и раньше, так как переписывался с сестрой Андрея весь свой последний срок и поэтому находился сейчас в недоумении, поскольку она ничего не сообщала ему о своем брате. Однако Зотов, слегка этим озадаченный, по-прежнему выглядел возбужденным и радостным от неожиданной встречи с другом юности.

Время в пути пролетело незаметно и ближе к вечеру они подъехали к городу. Покружив по улицам областного центра, машина остановилась у здания старой постройки с неприметной вывеской, но очень выразительным фасадом.

Они попрощались с симпатичным и немногословным водителем, которого, как узнал Зотов, звали Александром и он оказался коренным жителем этого города. Зотов с Истоминым постояли ещё немного возле здания, чтоб чуточку размяться после дороги, а потом направились в гостиницу.

49

Когда они ещё только подъезжали к городу, то Зотов подумал, что вряд ли ему стоит проявлять настойчивость, расспрашивая Истомина о его жизни.

«Пусть сам Андрей определит, – рассуждал Зотов, – что я должен узнать о нём и о тех долгих и, наверное, непростых годах, которые он провел на чужбине».

Истомин занимал приличный двухместный номер со всеми удобствами, поэтому никаких проблем у них не возникло. В ресторан при гостинице они не пошли, а решили отметить их встречу в номере, поскольку всё для этого у них имелось. И Андрей, прекрасно понимая, что Зотов ждет рассказа именно от него, уже после второй рюмки коньяка приступил к исповеди.

– В 93-м году меня амнистировали, потом вернули гражданство… Лишь после этого я приехал в Россию… – начал свой рассказ Истомин. – Осмотрелся и понял, что никому я здесь не нужен… Кругом проблемы, неурядицы… И только я один такой радостный, облупленный от счастья, что вернулся на родину!

Истомин замолчал и по его виду нетрудно было догадаться, что разговор этот дается ему непросто. Он закурил, а затем продолжил их беседу.

– Проблемы приходят к нам, когда недалёких людей заносит слишком высоко, – Истомин произнёс, похоже, выстраданную фразу, помолчал недолго, а затем заговорил снова: – Тогда это было заметно и творилось, видимо, кругом – поэтому всё так и случилось!.. А вскоре убедился, что здесь, как везде: рукописи горят не хуже обыкновенной бумаги, дерьмо, по-прежнему, не тонет, а деньги… деньги для многих не пахнут… В общем, как говорят, земля всё ещё вертится, а жизнь, значит, продолжается!

В разговоре наступила пауза, которую они использовали для своих ещё неполных желудков и уже пустых рюмок. Истомин разлил коньяк и они выпили: Зотов неторопливо, с удовольствием и до конца, а Андрей отпил лишь чуть-чуть.

– Вот тогда-то я решил заняться турбизнесом, – сказал Андрей. – Дело только развивалось, а мои знания языков и кое-какие связи, как оказалось, пригодились… Стартовал, правда, неплохо, хотя многое ещё предстоит сделать и рассчитывать надо на собственные силы… А работать, Жека, я привык с проверенными людьми! – Истомин улыбнулся и произнёс совсем не шутливым тоном: – Мой тебе совет: завязывай с прежней жизнью и примыкай к нашему делу, а работа найдётся… Так, что подумай!

– Я подумаю, – ответил Зотов, и это были едва ли не первые слова, произнёсенные им с начала их беседы.

– Отец и сестра меня не приняли… – с сожалением проговорил Истомин. – И по возращению отношения с ними, скажу прямо, не сложились, особенно, с отцом. Да и с сестрой они обстоят не лучше… И причина здесь, скорее всего, кроется во мне – это точно!

Истомин задумался о чём-то, но тут же спохватился и, усмехнувшись, сказал:

– О тебе я узнал от сестрички… Недели две назад звонил ей и сказал, что еду сюда в командировку… Она чему-то обрадовалась, дала мне адрес и сообщила дату твоего освобождения… Вот поэтому наша встреча и состоялась!.. А до этого почти ни слова, будто ты канул во мраке!.. Конечно, что-то говорила… будто жив и, по слухам, где-то отбываешь большой срок. Вот так, дружище, она меня любит и уважает!

Истомин не скрывал своего разочарования, и было заметно, что он даже чуточку обижен, что не всё так складно получилось в истории его возвращения.

– Ну, а ты как?!.. Что тебя угораздило под старость лет судьбу на нарах испытывать? – задал свой первый вопрос Истомин после возникшей паузы.

И Зотов задумался, не зная, как ему ответить. Наверное, он мог бы рассказывать про это не один вечер и выпить с Истоминым ящик коньяка, воспоминая свою жизнь, либо отделаться шуткой или одной ёмкой фразой.

– Почему так?! – наконец произнёс Зотов, словно спрашивая себя самого, а затем не сразу, подбирая нужные слова, начал говорить: – В то время надежней было на зоне схорониться, иначе было бы худо… Там тогда было спокойней… Пора настала лихая – все ломанулись из клеток, а звери на воле, сам знаешь, в людей не превращаются…

Зотов замолк, думая о том, что ещё можно добавить к сказанному, но этого для Истомина оказалось, видимо, достаточно.

– Как это точно… – задумчиво произнёс он и добавил: – Ты, Жека, здорово сказал – теперь мне всё понятно!

Они, плавно и вроде бы незаметно, ушли от чего-то главного в их разговоре и после стольких лет разлуки вернулись к беседе на обычные житейские темы.

– А как тебе здесь? – спросил Зотов у Андрея. – Отвык, небось, от нашей жизни… Что-нибудь удивило?

Истомин из благодушного сделался серьёзным и задумался на минутку.

– Один новоиспеченный эмигрант из СССР – неглупый мужик, отвечая на мой вопрос о жизни на родине, сказал, что народ в стране от голода не пухнет, а давится от анекдотов и, страдая ото лжи и пустоты, потихоньку перерождается, – ответил Истомин и, оставаясь задумчивым, тихо добавил: – И тогда высказывание этого господина показалось мне странным и непонятным…

– Да, туманно, – согласился Зотов. – Ну, а сейчас, как тебе, всё-таки?

– Что-то в тех словах было… – с грустью сказал Истомин, а затем, немного повеселев, проговорил: – Но одно я заметил сразу – народ изменился… Это уж точно!.. А в лучшую или худшую сторону – время покажет… Что наша жизнь?!.. История делается веками.

Зотов усмехнулся словам Истомина.

– А у нас история творится просто и быстро! – со злостью в голосе сказал он. – Появляется очередной козёл с харизматичными рогами, дурачит и уводит народ, как стадо баранов, на скотобойню, а сам, целехонький, объявляет вместе с холуями свои рога венценосными – и протискивается в эту самую историю!..

Истомин с удивлением посмотрел на Зотову, не ожидая, наверное, услышать от него подобную тираду и спросил:

– Это ты, Жека, про кого так, а?.. Кого конкретно имеешь в виду?

– Всех… Их всех! – громко ответил Зотов и грубо выругался.

Они замолчали и какое-то время просто курили, думая каждый о своём.

Первым уверенно заговорил Истомин:

– Правда, по-моему, в том, что истина и справедливость для большинства – абстракция… Отдельным людям, возможно, и нужны, когда жизнь прижмёт… Большинство же ко всему привыкает, а народ наш, похоже, избаловался, подсел на халяву…

Зотову слова Андрея не понравились.

– Да не было никакой всеобщей халявы… Не было!.. Всё это выдумки писак времён гласности! – произнёс он с лёгким раздражением в голосе. – А если она и была, Андрей, то для немногих, по спискам… по спискам для избранных!

Зотов на мгновение умолк, а затем вдруг взорвался, обращаясь к Андрею:

– Ты, что не помнишь?!.. Ты, что забыл, в какой стране жил?.. Забыл, кто избранные… Забыл, да?!

– Да, успокойся, Жека… Успокойся! – с улыбкой отвечал Истомин, нежно похлопывая друга по плечу. – Мы были молоды и мало чего смыслили… Росли и пропадали в подворотнях богом забытого Неверова… Поэтому мы с тобой такие… неверующие!

Уже потом, когда они улеглись спать и покуривали, лежа в кроватях, Истомин с Зотовым негромко переговаривались.

– Я помню твои письма, – сказал Истомин. – И считал тогда, что с тобой произошла нелепая случайность, которая никогда не повторится…

Истомин замолчал, затягиваясь сигаретой, шумно выдохнул дым и спросил:

– Почему так случилось… Как ты сорвался?!

На этот непростой вопрос, когда-то его терзавший, Зотов уже давно ответил самому себе, поэтому сейчас произнёс как-то спокойно и легко:

– После смерти матери… Я жил тогда без тормозов.

Истомин тяжело вздохнул и проговорил:

– Я так и думал…

А Зотов, после недолгих колебаний, спросил его о том, о чём не собирался спрашивать Истомина ни сегодня, ни завтра, а, может быть, никогда, но сейчас вдруг решился:

– Ну, а ты?.. Как ты сорвался?!

Истомин ответил не сразу.

– Я не сорвался, Жека, и не срывался… – сказал он, потом долго тушил сигарету в пепельнице и лишь затем произнёс усталым и, как показалось Зотову, чужим голосом:

– Я самовольно покинул расположение части… Просто покинул – и всё.

В темноте, не видя лица своего друга, Зотов не мог оценить, что творится у того на душе, и услышанный ответ его лишь озадачил, но он всё ещё надеялся, что Истомин, возможно, скажет ему какие-то важные и самые главные слова. Однако Истомин молчал, время уходило, а сокровенные слова от друга юности не прозвучали и Зотов вскоре заснул.

50

Утром за ними приехал Александр на том же джипе.

Однако Зотов отказался от поездки с Андреем, сказав Истомину, что будет лучше, если он побродит по городу в одиночестве и не будет другу в тягость, поскольку у того здесь свои служебные дела, а у Зотова их нет.

Андрей слегка огорчился, но не возражал и лишь пожелал ему хорошо провести время, а затем отправился по своим командировочным делам.

Зотов, гуляя по городу, был доволен своим выбором. После многих лет, проведённых в неволи, ему хотелось обыкновенных человеческих ощущений от простого созерцания свободной жизни, и он получал их сполна.

Прогуливаясь, Зотов заглянул на железнодорожный вокзал, где посмотрел расписание движения поездов и, недолго раздумывая, купил билет до Неверова на завтрашний утренний поезд.

Ближе к вечеру Зотов появился в гостинице. Истомин уже находился в номере и поинтересовался его настроением. Удовлетворившись состоянием духа своего друга, он неожиданно преподнес ему подарок – новый сотовый телефон, который, конечно, был не лишним для Зотова.

– Уж теперь-то я тебя везде достану… И ты от меня никуда ни скроешься! – шутил Истомин по поводу своего подарка.

Зотов обрадовался, не скрывая, что ему приятны заботы Андрея о нём, но выразил сомнение, что вряд ли сможет освоить все возможности этой современной штуковины.

– Ничего, ничего… Там инструкция на русском – разберёшься… А симку в Москве тебе купим, – подбадривал его Истомин.

– А с Москвой, наверное, не получится… – начал нерешительно Зотов и добавил чуть виноватым голосом: – Я тут билет до Неверова купил… Решил отчалить – завтра утром уезжаю.

– Как уезжаешь?! – воскликнул оторопевший Истомин и на его лице появилось недоумение. – Дружище, я ж собрался тебя в столицу везти, а ты уезжаешь… Не понимаю?!

Зотов попытался убедить Истомина в правильности своего решения, который явно не ожидал от него таких шагов и, видимо, всё уже спланировал заранее.

Обсуждали проблему они недолго… И Андрей согласился с ним, что сначала Зотов должен всё-таки поехать в родной Неверов, а дальше будет видно и время само всё потом подскажет.

Истомин, порывшись в тумбочке, достал визитку, написал что-то на обратной стороне, протянул её Зотову и проговорил:

– Возьми, я ручкой дописал главный телефон… Если что – звони сразу по нему!

Ужинали они в ресторане, немного выпили и вели там незамысловатую беседу, а потом вернулись в номер и продолжили разговор.

– Да, я не всё сказал про нас с Леной… Про наши с ней дела, – заговорил Зотов, желая поделиться с ним по этому поводу отношений с его родной сестрой. – Тебе, наверное, стоит знать правду…

– Не торопись, Жека… Не стоит! – прервал его неожиданно Истомин. – Это ваши личные дела. Вы взрослые люди и меня, по большему счету, это не касается. Как сказал один умник: «Чаще говори окружающим правду и вскоре почувствуешь себя одиноким!» А я не хочу, чтоб ты был одиноким… Не хочу!

Зотов не возражал и разговор на этом закончился.

Их беседа возобновилась чуть позже, когда они уже собирались ко сну, и Истомин вдруг спросил у него:

– Тебя, наверное, интересует – почему я сбежал в 68-ом за бугор?.. В прошлый вечер я не договорил…

Зотов ничего не ответил, но всем своим видом показал, что не против желания друга поделиться историей своего побега.

– Что-что, а это всех и всегда волновало! – чуть усмехнувшись, сказал Андрей. – Да и тебе, возможно, небезразлично…

Истомин замолчал на время, будто собираясь мыслями.

– Не ищи в моем поступке большого смысла – всё гораздо проще, – заговорил он снова. – Молодой был, горячий… и глупый, а тут заграница рядом – заманчивый, чужой мир… Иллюзии всякие и прочее… Вот и вся подоплёка!

За окнами уже давно потемнело, поэтому в номере ярко горел свет и Зотов иногда поглядывал в сторону Истомина, но не замечал особых перемен в облике рассказчика.

– Тогда дыра на границе с Австрией возникла, на два-три месяца, что-то вроде гуманитарного коридора… – рассказывал Истомин. – Вот через него я и ушёл. Подробности, думаю, тебе не интересны, правда, одна чешка мне здорово тогда помогла… Оказался в Австрии, потом, когда выяснилось, кто я и откуда, и когда попросил политическое убежище, то после оказался в ФРГ.

Истомин, видимо, ворошил тягостные страницы прошлой жизни, поэтому от волнения медленно прохаживался по комнате.

– Немецкий я знал неплохо… Как политэмигрант, получил вид на жительство, – продолжал свою историю Истомин. – Кормился и жил первое время за счет бокса… Спарринги с профи, работал в спортклубе с любителями… Учился на автомеханика – закончил их аусбилдунг, что-то вроде нашего техникума. Получил гражданство и занялся бизнесом: сначала автосервисом, потом переключился на продажу электроники… Женился… Первая жена, полька, оказалась превосходной женщиной, но детей с ней завести, к сожалению, не успел – она погибла в авиакатастрофе…

Воспоминания о прошлой жизни давались ему нелегко – он подошёл к окну и застыл там, молчаливо поглядывая на огни ночного города.

– Перед возвращением расстался с последней женой… хорваткой, – прервав молчание, уже почти равнодушно произнёс Истомин. – В принципе, неплохая женщина, но не захотела ехать в Россию – пришлось разойтись… А как здесь очутился, ты уже знаешь.

Закончив рассказывать, Истомин вздохнул с видимым облегчением, будто проделал важную, но не очень приятную работу и спросил с улыбкой:

– Ну, что, дружище, спать?

Зотов согласно кивнул ему головой. Истомин разделся, выключил свет, а через полчаса они уже мирно похрапывали в унисон.

Утром за ними снова заехал Александр и, как коренной житель этого замечательного города, доставил их без всяких проблем самой короткой дорогой до железнодорожного вокзала.

Там Истомин проводил Зотова и присел с ним по традиции на дорожку в плацкартном вагоне, а затем, попрощавшись, отправился по своим делам.

Зотову предстояло ехать чуть больше суток. Когда поезд тронулся и через четверть часа за окнами вагона исчезли городские постройки, то он, чтобы не скучать в пути, приступил к изучению сотового телефона, подаренного ему Истоминым.