Текст книги "Неверия. Современный роман"

59

Комов решил ехать до станции Верхнереченская, а далее добираться от неё до посёлка Лесной и, чтоб как-то объяснить родителям свое исчезновение на пару недель из дома, сообщил им, что отправляется на отдых к морю.

До Верхнереченской он ехал с пересадками около двое суток и прибыл туда ближе к вечеру. Достаточно быстро нашёл местный автовокзал, который располагался в центре посёлка Песковка, и недолго дожидался прибытия рейсового автобуса, следовавшего до Лесного.

Дорога до посёлка, к удивлению Комова, оказалась асфальтированной и не слишком разбитой. Их видавший виды автобус изредка, как из сумрачно-зелёного туннеля, вырывался из плена высоких сосен и елей на солнечные просторы, покрытые холмами, мелколесьем и заливными лугами.

Комов, отправляясь в Лесной, ещё не верил до конца, что находится на верном пути. По дороге он неназойливо интересовался окружающей местностью и о самом посёлке у сидящей рядом немолодой женщины.

За разговором, незаметно пролетели полчаса, и Комов оказался на месте.

Теперь ему предстояло узнать самое важное для разгадки секретов флэшки: настоящее имя возлюбленной Жеки Зотова – главного героя воспоминаний Гришина.

Он вышел из автобуса на конечной остановке и, узнав у проходящей молоденькой девушки, где находится дом культуры, направился в ту сторону, куда она указала ему рукой.

По дороге Комов увидел здание заброшенного кинотеатра, уже знакомого ему по фотографии с сайта, остановился около него и закурил, осматриваясь по сторонам.

Прохожих вокруг не было… И Комов крутился на этом месте четверть часа, пока ему не повстречался мужчина, подходящего, на его взгляд, вида и возраста, с которым он заговорил.

Мужчина, с интересом посматривая на явно приезжего человека, отвечал Комову с охотой.

– Давно это было… давно! – говорил он, щурясь от заходящего солнца. – Но кое-что помню… А строили его зэки – это верно… Называли их тогда почему-то химиками. Один у моей бабки даже жил в то время… имя, правда, запамятовал… И кино здесь потом казали… А ныне, лет уж десять точно, как пустует, а жаль!

Комов, довольный разговором с мужчиной, лишний раз убедился, что идёт по верному следу и до разгадки настоящего имени той самой сладкоголосой феи, когда-то живший в этих краях и очаровавшей Гришина, осталось вроде бы совсем немного.

Комов спустился по главной улице вниз и, остановившись, быстро сообразил, что место, где он сейчас стоит, очень напоминает ему центр посёлка из воспоминаний Гришина. Здесь, как в Найбе, располагалось кафе, правда, в Лесном у этого заведения появился пристрой. Недалеко находился двухэтажный деревянный сельмаг, а наискосок от него, почти на пересечение главной улицы с переулком, в довольно невзрачном доме, ютилось, судя по всему, местное отделение милиции.

Всё совпадало с текстами Гришина, только не было на месте, напротив кафе, одноэтажного деревянного дома приезжих, наверное, снесённого из-за своей ветхости. А новый дом приезжих, как говорила ему соседка в автобусе, размещался теперь в двухэтажном кирпичном пристрое к зданию кафе, куда и направился проголодавшийся Комов.

Кафе в этот час пустовало, поэтому он затратил минимум времени на удовлетворение своих биологических потребностей относительно сносной пищей, приготовленной в этом заведение, которое, после прочтения воспоминаний Гришина, казалось ему теперь уже почти родным.

Поужинав, он устроился в доме приезжих, решив, что на все дела ему вполне хватит трех дней. А когда расположился в скромном одноместном номере, то за окнами начало смеркаться.

Комов, подуставший с дороги, прилёг и скоро заснул.

На следующее утро он решил зайти в отделение милиции, но входная дверь там оказалась почему-то запертой, и Комов, озадаченный этим обстоятельством, задержался на крыльце. И только проходивший мимо пожилой дядька в линялой брезентовой штормовке любезно пояснил ему, что сегодня участковый объезжает свой участок и поэтому вернётся не скоро – в лучшем случае ближе к вечеру.

Комов дождался открытия кафе и, позавтракав, отправился гулять по посёлку. Он свернул с главной улицы налево и вскоре оказался вблизи речки.

Там с живописной возвышенности, которая обрывалась у проворной речки крутым желтовато-меловым берегом, спускалась в низину прибрежная улица, заканчиваясь на изгибе реки всего несколькими строениями. Далее река выпрямлялась, становилась шире и вела себя уже гораздо спокойнее.

Комов решил спуститься в низину. Он прошёлся по улице, никого не встречая на своем пути, миновал крайние дома, вышел на равнину и увидел на берегу реки бегающих мальчишек. Прошагав немного по красноватому, крупному песку, он приблизился к ним и остановился.

Солнце уже припекало и он, скинув с себя футболку, присел на ближний к нему валун, которых здесь хватало, и стал наблюдать за резвящимися пацанами. Вскоре он заметил, что забавлялись они между делом, а основным их занятием была рыбалка с помощью нехитрых снастей, известных Комову ещё с детства.

Он подошёл к ребятам, поинтересовался их уловом, посмотрев в садке на увесистых рыбин, чем-то напоминающих знакомых ему лещей и окуней. Поговорив с юными рыбаками, Комов заодно узнал, где здесь излюбленные места купания местных жителей. Оказалось, что в этом месте они не купаются – вода чересчур холодная, а ходят на озерки, недалеко отсюда, выше по течению реки – летом там вода теплее и есть песчаные, пологие берега.

Первый день в этом красивом, но, как показалось Комову, глухом и полусонном месте, к его радости, даром не пропал. Во второй его половине, заметив в переулке новенький милицейский «уазик», Комов направился к местному участковому. Он постучал для порядка в дверь и затем вошёл в кабинет, где за столом восседал местный страж порядка, и никаких других посетителей, кроме себя, к своему удовольствию, Комов не обнаружил.

Участковый выглядел моложе Комова, отчего Виктор почувствовал себя более уверенно. Поздоровавшись, представился, а потом с некоторой задержкой протянул ему свое служебное удостоверение.

Участковый, предложив ему присесть, довольно долго изучал документ, поглядывая на гостя. И, видимо, удостоверившись во всём, вернул удостоверение владельцу, а затем с улыбкой произнёс:

– А мы не только коллеги, но ещё и тёзки, – он привстал, протянув Комову руку, и назвал себя. – Виктор Малых!

Комов рассказал участковому, что находится сейчас в отпуске и прибыл в Лесной по личным делам. И ещё хотел бы, по просьбе своего родственника, выяснить что-нибудь об одной женщине, наверное, здешней жительницы, правда, её фамилию родственник Комова по давности лет подзабыл.

Малых с ответом не тянул и сказал ему, что без фамилии найти или узнать что-нибудь об этой женщине будет непросто – нужны ещё другие зацепки. Комов с ним согласился, а участковый предложил выйти на крыльцо.

Там они закурили и Комов, осмотрев переулок, где стоял милицейский «уазик», спросил у Малых, кивнув в ту сторону:

– А здесь когда-нибудь автолавка стояла? – и тут же уточнил. – Не временно, а постоянно… Ну, в общем, без колес…

– Автолавка?! – удивился Малых, задумался на минутку, а потом ответил уверенно: – Я, признаюсь, не местный, но Лесной знаю хорошо… Раньше часто тут бывал, но такой автолавки никогда не видел.

Они курили, а Малых изредка посматривал на улицу, видимо, в надежде увидеть знакомого ему человека, чтоб с его помощью как-то разобраться с автолавкой.

– А когда это могло быть? – спросил участковый.

– Я, полагаю, лет тридцать пять – сорок, – ответил Комов.

– Срок большой – молодые нам не помогут, а старики, небось, уже и подзабыли… – озадаченно произнёс Малых, но вдруг неожиданно улыбнулся и обратился к своему гостю, перейдя на ты: – Знаешь, тёзка, приходи завтра, после обеда… Ко мне тётка родная должна заглянуть… Обязательно заглянет!.. Она пожилая, живёт в Лесном давно и с памятью у неё полный порядок – наверняка поможет!

Малых вопросительно покосился на гостя, ожидая от него ответа. Комов, гуляя сегодня по посёлку, рассуждал о разных путях поиска возлюбленной Гришина, однако предложение участкового ему сразу понравилось.

– Лады! – сказал Комов, соглашаясь с Малых.

Он с благодарностью взглянул на участкового, потом посмотрел на всё ещё безлюдную улицу и, попрощавшись с ним, направился в дом приезжих.

60

Комов, надеясь на встречу у Малых, пытался что-то разузнать в кафе и в доме приезжих о том времени, когда в переулке располагалась автолавка, но ничего интересного никто ему не сообщил.

Получалось, что автолавка, как полагал Комов, если и простояла в переулке, то, видимо, совсем недолго, а время, как самый искусный преступник по заметанию следов, похоже, стёрло это ничтожное событие из памяти нынешних обитателей посёлка.

До обеда он гулял вдоль берега реки и, поднимаясь вверх по течению, взобрался на косогор, с которого, в стороне от русла, виднелись чудесные озерки. Они россыпью покрыли низину и сверкали зеркальными осколками небесного цвета с ярко-зелёной каймой из прибрежных деревьев и кустарников, в окружение лугов и рощ, к которым подступала бескрайняя тайга.

Комов насладился безмятежностью увиденных пейзажей, наполненных тишиной и величием, а потом, вернувшись обратно, пообедал и отправился на встречу с Малых в отделение милиции.

Участковый встретил Комова, как старого знакомого, приветливо. В кабинете он находился один, а его тётка, видимо, задерживалась, поэтому Малых разговорился с ним, чтоб скоротать время.

Рассказывал Малых больше о здешней жизни. А она в глухих посёлках, как Лесной, вдали от столиц и больших городов, протекала неприметно, тихо, однако непросто и не всегда радостно.

Малых сожалел, что в посёлке мало осталось молодёжи. Более целеустремлённая, которая поумней и побойчей, говорил он, потихоньку отсюда уезжает, а непутёвая оседает тут лишь на время. Но больше пьянствует и безобразничает, пополняя собой ряды заключённых в местных зонах или колониях-поселениях, и затем, после отсидки, исчезает на раздольных наших просторах.

От Малых Комов узнал, что население в процветающем когда-то посёлке за прошлые годы уменьшилось почти в три раза и процесс этот продолжается. Достижения цивилизации в эти края пробиваются с большим трудом: дорога с твердым покрытием, поселковая больница, которую начали строить ещё в прошлом веке, а сдали только недавно, вот, пожалуй, и все последние достижения местного масштаба, а среди ожидаемых – скорое появление в Лесном мобильной связи.

За беседой незаметно шло время и Комов начал уже волноваться из-за отсутствия тётки Малых, а участковый, иногда поглядывая в окно, успел заметить нетерпение гостя и сказал, успокаивая его:

– Автобус уже проехал, значит, скоро зайдёт… А тётка у меня обязательная – всегда ко мне заходит!

Он пояснил, что тётку выписали сегодня из районной больницы, а по дороге домой она непременно заглянет к нему, чтоб проведать любимого племянника.

Так и случилось… Вскоре послышались медленные шаги и в помещение вошла пожилая, невысокого роста, миловидная женщина с чуть усталым лицом. Она поздоровалась, слегка улыбнувшись, и тётя Маша, как звали гостью, завела с участковым обычный в таких случаях разговор близких родственников, который продолжался совсем недолго.

В первую же возникшую паузу Малых спросил у неё про автолавку без колес, которая когда-то находилась в этом переулке.

– Как же, помню!.. Я в то лето торговать начала в ларьке у ДК, а Настёна уже с весны тут в автолавке работала, – не задумываясь, ответила тётя Маша и затем спросила у Малых: – А тебе почём знать?.. Это ж когда было – страшно вспомнить!.. Я тогда девчушкой несмышлёной ещё была…

– А фамилию у Настёны не помните? – спросил Комов, молчавший до этого момента.

Тётя Маша взглянула на него с легким замешательством, словно не ожидая от Комова такого вопроса, а потом перевела свой взгляд на Малых.

– Да, тётя Маша, как бы нам фамилию узнать? – участковый повторил вопрос и уставился, как и Комов, на свою родственницу.

Женщина задумалась, вспоминая уже далёкое прошлое и по её лицу нетрудно было догадаться, что делает она это с большой неохотой.

– Настёна у речки жила, на береговой улице, за мостком… в доме перед магазином, – заговорила тётя Маша, продолжаю что-то вспоминать. – А фамилия у неё… а фамилию, видать, не упомнила… Но в девках она Забродиной была!

– Спасибо, тетя Маша! – обрадовано произнёс Комов и тут же спросил:

– А что-нибудь ещё знаете – где она и как?

– Вот тут я вам не помощница! – женщина всплеснула руками и продолжала говорить, но уже без особого желания. – Я Настёну лет двадцать ни видала и ничего о ней ни слыхивала столько же… Из Лесного она уехала давно, родители у неё померли, в доме брат с семьей живёт, а про неё я уж и позабыла… Если про автолавку не спросили, я б и не вспомнила!

Комову стало очевидно, что возвращение в своё прошлое пожилой женщине радости не принесло, а, наоборот, испортило ей настроение, поэтому он ещё раз поблагодарил женщину и пожелал ей здоровья. А тётя Маша, попрощавшись, неспешно удалилась, явно расстроенная после их разговора.

– Похоже, тётя Маша не в духе, – произнёс Комов после ухода родственницы участкового.

– А с чего ей быть в духе? – риторически спросил Малых, посмотрел в окно и проговорил: – Старость – не радость да болезни замучили… Ты та, как?.. Доволен результатом?!

– Доволен… Спасибо за помощь! – ответил Комов.

– Не за что, – скромно ответил Малых, но вида не скрывал, что рад удачному разрешению дела. – Подробности теперь можешь узнать в поссовете или у братца этой… твоей Настёны… А как лучше, тебе видней!

Они ещё поговорили про причуды судьбы, имея в виду тех мужчин, которые бросаются на поиски женщин через столько лет, а потом Комов поинтересовался у Малых, почему у него отсутствует оргтехника и не видно даже компьютера.

– Обхожусь пока без этого, – ответил участковый. – А вот пара канистр мне бы не помешала… В Лесном последнюю АЗС недавно прикрыли – теперь заправиться можно только на нефтебазе, а мотаться туда не всегда с руки – далековато!

Малых рассказал, что скоро отделение переедет в новое здание поселковой администрации, где у него будут свои помещения, и тогда он всё обустроит, как положено. Малых замолчал, а потом неожиданно спросил у Комова:

– А тебе, что – компьютер нужен?!

– В принципе, да… – не совсем уверенно ответил тот.

Малых порылся в нижних полках своего стола, извлёк оттуда ноутбук и выложил его на стол.

– Могу дать на временное пользование, – с довольным видом произнёс Малых и легонько прихлопнул по пыльной крышке ноутбука.

– Откуда он у тебя?.. Чей?! – слегка удивившись, спросил Комов.

– Да, ничей пока… Тут в доме приезжих, в прошлом году, один забывчивый господин оставил в спешке, видать, и уехал… – улыбаясь, рассказывал Малых. – Запрос послали, а пришёл ответ, что по данному адресу указанный гражданин не зарегистрирован… Тебе-то что?.. Пользуйся – потом занесёшь.

– А что там есть – какие программы? – поинтересовался Комов на всякий случай.

– Там разные программы, – ответил Малых и со знанием дела уточнил. – Стандартный офис в полном наборе – разберёшься!

Комов выразил признательность участковому за добрую услугу. Они поговорили ещё немного, а затем Комов забрал со стола ноутбук и, попрощавшись с Малых, покинул отделение милиции.

Вечером, после ужина, в номере дома приезжих он недолго прикидывал варианты возможных паролей. Три памятные даты для пароля Комов уже выбрал и в одной из них сомневался меньше всего, а вот с именем возникли сложности.

Даже теперь, зная настоящее имя возлюбленной Гришина, всё равно оставалось три варианта: Анастасия, Настя и Настёна. Но Комов не спешил, ещё долго размышляя о событиях этого последнего и совсем непростого года его жизни.

«За последнюю соломинку я буду цепляться завтра, а там будет видно…» – подумал он и решил заняться подбором паролей утром, опасаясь, что скорая неудача в этом деле лишь приблизит крах его достаточно наивного плана, а этого ему очень не хотелось… Уже было поздно, за окном стояла почти непроглядная тьма, кроме светлого островка в центре посёлка, на самом главном там перекрестке.

Комов, перекуривая последний раз, долго поглядывал с задумчивым видом на этот перекресток, на чернеющий в глубине переулок, где когда-то стояла автолавка с возлюбленной Гришина, а затем отправился спать.

61

Проснувшись, Комов привёл себя в порядок, но в кафе не отправился, поскольку было рановато, и решил до завтрака, пока есть время, ознакомиться с ноутбуком, взятым у Малых.

Когда на мониторе засветилась панель для входа в систему и замерцал курсор в поле для ввода пароля администратора, Комов попробовал наудачу войти с паролем.

– Раз, два, три, четыре, пять – вышел зайчик погулять! – он, бодро напевая детскую считалочку, набрал на клавиатуре соответствующие цифры, затем нажал клавишу ввода и через секунду несказанно удивился тому, что этот простенький пароль сработал и ноутбук продолжил свою загрузку.

Всё ещё удивляясь безалаберности владельца ноутбука, Комов обнаружил на мониторе, среди немногочисленных ярлыков рабочего стола, папку с названием «Заметки» и, не раздумывая, кликнул по ней, а затем быстро пробежал глазами по странице открытого текстового файла.

Прочитанное не просто его удивило – от неожиданности Комов похолодел, не веря своим глазам, и застыл на месте, с недоумением взирая на монитор. Очнувшись, он просмотрел ещё несколько страниц текста и убедился, что перед ним те самые воспоминания Гришина, которые несколько предыдущих месяцев Комов почитывал со вполне определённым интересом.

Он не стал рассуждать по поводу невероятных странностей, происходящих с чужим ноутбуком, а немедленно приступил к изучению его содержимого. Вскоре, среди документов, он обнаружил файлы базы данных и, горя от нетерпения, попробовал тут же их открыть. К его изумлению первый же файл запустился без пароля и на мониторе появилась панель управления базой данных.

Она оказалась простой, наглядной и Комов, набрав в поле «Поиск», случайно пришедшие на ум цифры, кликнул по кнопке. Результатом запроса стало десятка два записей.

Комов последовательно и подробно просмотрел все поля первых трех записей, чтобы оценить структуру и содержание данных. На это он потратил немало времени и прекратил своё непредвиденное занятие, пока не почувствовал нестерпимый голод.

Возможно, неподготовленному человеку, каким являлся не только Комов, многие документы, которые там обнаружились, могли показаться непонятными. Однако для каждой записи имелось поле с достаточно подробным комментарием, поэтому становилось очевидным, для чего эти документы предназначались.

Фактически все материалы в базе данных были серьёзным компроматом и являлись, по сути, как догадался Комов, пресловутыми скелетами в шкафу на реальных людей, проживающих в настоящее время в конкретных регионах страны.

Он выключил ноутбук и отправился завтракать, всё ещё оставаясь под впечатлением от всего того, что обнаружил этим утром.

В кафе, размышляя о случившемся, он почти машинально жевал и заглатывал пищу, не испытывая при этом никаких ощущений, а когда допил стакан виноградного сока, то некоторое время сидел в раздумьях, не двигаясь, словно замороженный. Комов продолжал бы так сидеть и дальше, пока не сообразил, что привлекает к себе внимание редких посетителей кафе, как некий заезжий чудик, на которого походил в эти минуты.

По возвращению, он бегло просмотрел остальные файлы, которые также оказались без паролей и убедился, что они отличаются лишь датой их создания и количеством записей. Теперь у Комова не оставалось сомнений, что на него, как манна небесная, свалилось то, к чему он стремился все предыдущие месяцы.

Комов решил просмотреть записи по своему региону. Их набралось достаточно и он так увлёкся, что не отправился на обед и, забыв про всё на свете, проторчал за ноутбуком до самого вечера.

Изучая документы, он, почёсывая затылок, иногда восклицал от удивления или присвистывал, уже не просто догадываясь, а отчетливо понимая, к чему его привела история неожиданного знакомства с покойным гражданином Гришиным.

В конце дня он решил, что отдаст ноутбук Малых завтра утром. С радостным лицом озорного мальчишки он скопировал на флэшку всю нужную ему информацию, выключил ноутбук и застыл в задумчивости.

Комов несколько месяцев подряд жил напряжённой жизнью, мучился сомнениями, трепал себе нервы по поводу злосчастной флэшки Гришина с недоступной для него информацией. А все секреты и без всяких паролей, оказывается, уже целый год находились здесь, в глухом посёлке, в столе у местного участкового, в брошенном и никому ненужным ноутбуке… Пережить такое, тем более всё это переосмыслить одним махом, Комову было не так-то просто!

Ночью, не давая заснуть, в голову ему лезли разные мысли.

Комов уже не сомневался, что в прошлом году здесь побывал сам Гришин. Не сомневался он и в том, что ноутбук с секретной информацией тот забыл далеко не случайно…

«А для чего он всё это затеял?» – задавался Комов вопросом и не находил ответа.

Страдая от бессонницы, он долго ворочался, злясь на отсутствие сна лишь на себя самого, и заснул только под самое утро. Однако после короткого и беспокойного сна Комов встал в запланированное время, провозился немного в номере и вышел из дома приезжих.

Милицейского «уазика» в переулке он не обнаружил, но всё-таки дошёл до отделения милиции и убедился, что дверь там заперта. И хотя это нарушало планы Комова, но он даже обрадовался отсутствию Малых и, перекусив в кафе, отправился обратно в номер, надеясь отоспаться.

Но с этим у Комова ничего не получилось и он, бестолку тратя время, провалялся в кровати несколько часов, а когда ему всё уже надоело, выбрался на улицу снова и заметил проезжающий мимо «уазик» Малых.

Он вернулся в номер за ноутбуком и поспешил с ним к участковому.

Малых, видимо, вернулся после объезда своего участка и теперь сидел в раздумьях за столом. Они поздоровались и Комов, поблагодарив за ноутбук, спросил у него, словно невзначай:

– А сам-то, Виктор, в него заглядывал?

– Пару раз, как гость… – устало ответил Малых. – Думал, найду реквизиты хозяина ноутбука… Оказалось, зря.

– Учти, на всякий случай – там, у админа, простой пароль… Считалочка детская… Раз, два, три, четыре, пять – вышел зайчик погулять, – вяло улыбаясь, проговорил Комов.

– Ну и чего там, у админа? – лениво спросил Малых, посматривая на ноутбук, лежащий на столе, с таким видом, будто не зная, что с ним делать.

– Да ничего особенного… Визитку свою он там не оставил! – ответил Комов, пытаясь выглядеть бодрым и весёлым, но после бессонной ночи получалось у него это плохо.

Малых достал из стола ключ и, не вставая, открыл им большой, почти в полстены, зелёный металлический шкаф, который располагался позади него. Створки шкафа скрипнули, а одна из них, под собственной тяжестью, наполовину приотворилась.

Над верхней, пустующей полкой, под пожелтевшим плексигласом размещался ряд фотографий, среди которых Комов разглядел портрет Сталина в военном мундире и классический портрет Чегевары с беретом на голове.

– У тебя там тайная галерея, что ли? – шутливо спросил Комов и приблизился к шкафу.

– Нет, это не галерея… Это иконостас от предшественников – по наследству достался, – ответил Малых с серьёзным видом.

– И когда иконостас поменяешь на современную экспозицию? – продолжал шутить Комов.

Малых не отвечал, упёршись взглядом в стену, а потом резко, с хрустом, разжал пальцы, посмотрел на свои руки и медленно произнёс:

– Всё руки не доходят… – он умолк, о чём-то задумавшись, а затем сказал. – А, по-честному, рука не подымается… Почему? – даже не знаю…

Комов, не скрывая удивления, посмотрел на Малых, сидящего к нему спиной, но промолчал и ещё ближе подошёл к шкафу.

Среди разных фотографий, натыканных за плексигласом, Комову бросилась в глаза почему-то лишь одна, явно переснятая со старого и, видимо, кому-то дорого фотоснимка. На ней седовласый мужчина в солдатской форме, с орденом и парой медалей на гимнастерке, стоял, обнимая за плечо босоногого парнишку лет восьми, на голову которого он нахлобучил свою пилотку со звездочкой.

– А это, кто?! – спросил Комов, указывая на фотографию солдата с мальчиком.

– Не знаю, – произнёс Малых и, увидев в глазах Комова неподдельный интерес, спросил. – А тебя там что-то зацепило?..

– Да так, ничего… – уже равнодушно ответил Комов и отошёл в сторонку, а Малых взял со стола ноутбук, положил в зелёный металлический шкаф и закрыл его ключом.

Они поговорили ещё чуть-чуть, и Комов решил, что ему не стоит больше отвлекать участкового от служебных дел.

– Ну, что, тёзка, прощай… Удачи тебе, шериф таёжного посёлка! – ободряюще и слегка шутливо произнёс он напоследок, а Малых, улыбнувшись в ответ на его последние слова, встал из-за стола.

Они пожали друг другу руки и Комов вышел из кабинета.