Текст книги "Тело угрозы"

– Да вроде бы не время сейчас, – сказал он медленно, – сводить счеты.

– Правильно. Тогда надо сразу же разделить: кому что. Чтобы не подставлять ножку друг другу.

– Сейчас прямо и нарисуем.

– И отдельно: и на суше, и на море – выручаем один другого. В случае, если захочется погостить одному у другого…

– Только чтобы гостей не получалось уж слишком помногу.

– Само собой. А что касается твоей – этой, как ее… Зины, то честно говорю: нет ее у меня и не было. Но если хочешь – спущу моим команду: тоже поискать ее. Хотя если за два дня не найдем – потом не до нее будет.

– М-да. М-да… Но думаю я, что искать ее нужно по этому самому объявлению. Проследить, как и откуда оно возникло. Кто подавал, кто проплачивал…

– Мысль не лишняя. По-твоему, информация от них идет?

– Ко мне, во всяком случае, – сообщил Федор Петрович, – она как раз таким путем попала.

– Ясно.

Теперь Гридню и на самом деле это стало ясным, потому что сверху Кудряш ее получить не мог, на тот уровень у него выхода не было; предложение ему сделано было со ступеньки пониже, поскольку было оно лишь предварительным. Не сверху – значит снизу. Ясность – великое дело.

– Ну, давай за дело. Я своего бухгалтера привез, твой, надо полагать, тут где-то по соседству?

– А где ему еще быть?

– Зови обоих. И начнем делить планету.

– Пока она еще есть.

– Совершенно точно: пока она еще есть.

7

Объявление, о котором упоминали в разговоре оба магната, появилось накануне в рекламной газете, какую бесплатно получала каждая московская квартира. Авторам оно обошлось, похоже, в круглую копеечку, поскольку занимало целую полосу и было исполнено весьма художественно. На нем было изображено множество людей, они все как один, задрав головы, глядели в черное звездное небо, и на лицах их было написано и ожидание, и надежда, а кто-то уже поднимал руку, и рот его был полуоткрыт, казалось, еще мгновение – и прозвучит ликующее: «Вижу! Вижу!»

Текст же был таков:

Новая игра!

Играя в нее, вы можете выиграть целый мир!

И для этого вам не придется делать ничего.

Никакого труда! Никакого риска! Никаких загадок и головоломок!

Участвовать могут все:

от малых детей до людей самого достойного возраста.

Условия игры – проще не бывает!

Просто будьте внимательны.

Читайте! Играйте! Выигрывайте!

Правила игры:

Двадцать пятого сентября, как только стемнеет, вы входите в Интернет. На сайт WWW. Telo. Com. И начинаете внимательно смотреть – очень внимательно – на помещенную там карту звездного неба. При этом руководствуйтесь стрелками – они покажут вам, на что надо обратить особое внимание. Если то, что вы увидите, вас заинтересует – попытайтесь разобраться в числах и формулах, которые откроете, нажав на кнопку. Это легче будет сделать тем, у кого имеются знания математики, физики и астрономии в университетском объеме. Но даже если вы ими не обладаете – попытайтесь сами или просите помощи у знающих друзей. Сделав это, вы, безусловно, придете к каким-то выводам; в них и заключается первый этап решения задачи.

А чтобы решить ее до конца, вам придется посмотреть уже на настоящее небо – на тот его угол, что изображен на карте в сайте.

Вы, конечно, скорее всего не астроном, на небо смотрите редко, а уж о том, какие звезды должны и какие не должны быть видны в этом месте и в этот час, у вас нет ни малейшего представления. И тем не менее вы ее узнаете. И не только потому, что она была обозначена стрелкой.

Каким же образом?

Если вы пронаблюдаете за нею десять минут, вы обязательно заметите, что она явно переместилась относительно других звезд. Потому что она на самом деле движется очень быстро и находится достаточно близко от Земли.

Заранее гарантируем: это не будет ни какой-то из спутников, ни тем более космическая станция: заверяем вас, что в это время она находится над совершенно другой частью Земли, и из Москвы вообще не видна.

Нашли? Увидели? Убедились?

Тогда – немедленно доставайте вашу трубку или бегите к ближайшему телефону и набирайте номер, который тут указан. Это – многоканальный телефон, и вы быстро получите соединение.

Как только вам ответят – назовите ваше имя и адрес. Время вашего звонка будет фиксироваться автоматически.

Никто из первой тысячи позвонивших не останется без выигрыша. А первые десять человек получат прекрасные автомобили «Нино-Астра», нынешним летом заслужившие высочайшую оценку на всемирной автомобильной выставке в Брюсселе – впервые в истории отечественного автомобилестроения.

Напоминаем: от вас не потребуются никакие расходы, кроме вашего времени. Звонки по Москве – бесплатные.

Итак – смотрите! Найдите! Выиграйте!

8

Это объявление – или приглашение к игре, называйте как угодно, – читали не все, разумеется. И рекламную газету, в которой оно было помещено, тоже получают не все в столице. Например, до жилища президента она просто не доходит. Да начать с того, что и Гридень, и Кудлатый Федор Петрович тоже не имеют обыкновения просматривать это полезное издание. На то у них имеются специальные люди – в числе тех, кто занимается отношениями со средствами массовой информации. Люди эти, как правило, не глупы; поэтому о странной публикации было сразу же доложено и тому, и другому – после чего им пришлось ознакомиться с текстом и самим – и сделать выводы.

Что же касается президента, то ему тоже доложили – хотя и не так быстро: дольше сомневались – стоит ли отнимать хоть часть дорогого президентского времени на такую вроде бы ерунду. Но найдя все же, что, как некогда сказал автор пьес и сонетов Шекспира, в этом безумии есть своя система, – рискнули и доложили, сопроводив донесение соответственной вырезкой. Президент прочитал. И в отличие от своего персонала понял сразу.

А что до остальных примерно полутора миллионов человек, не пропустивших объявление мимо своих глаз, то около миллиона и ста тысяч лишь пожали плечами, полагая, что, как там ни уверяй, а все дело заключается в том, чтобы вытащить из карманов у простаков еще некоторую сумму денег. Скажут, например, что введен новый городской налог на пребывание на крышах – и не все, конечно, но большинство заплатит тут же на месте во избежание осложнений. Мысль, кстати, не совсем беспочвенная. Из остальных четырехсот тысяч (или около этого) примерно две трети приглашением не воспользовались, пребывая в глубоком убеждении, что, поскольку им никогда и ни в чем не везет, то не посчастливится и здесь, так что нечего и время тратить. Некоторое количество, после краткого рассуждения, предпочло остаться у телевизора и посмотреть очередную милицейскую серию. Еще кто-то… Словом, причин для того, чтобы не выходить и не пялиться в небо, нашлось очень и очень много.

И тем не менее…

Тем не менее не так уж мало осталось и тех, кто был готов выполнить все предписания – смотреть, искать, найти и позвонить. На три четверти это был народ молодой и очень молодой – люди, у которых каждый вечер возникает проблема, на что бы убить его с наибольшим кайфом. А за двое суток, остававшихся до назначенного дня и часа, число их намного выросло, поскольку о своем намерении они не молчали, и все большему числу тинэйджеров это стало казаться делом вполне прикольным – если, конечно, запастись достаточным количеством самого продвинутого пива.

Во всяком случае, именно такой расчет был представлен президенту вскоре после того, как он его потребовал. Он же, в свою очередь, ознакомил с приведенными выше выкладками тех, кто был им приглашен на срочное совещание в узком кругу, – всех, каким-то образом причастных к проблеме Тела Угрозы.

– Получается, – сказал президент, когда присутствующие разобрались в цифрах, – что тело будет достаточно ясно видно простым глазом уже через два дня? Но насколько мне известно, нам называли другие сроки?

И он глянул на министра обороны, чьи люди в последнее время только и занимались проблемой тела – поскольку цивильная астрономия была от этого дела отстранена ради максимального сохранения секретности.

– Может быть, возникла необходимость прибегнуть к помощи обсерваторий?

Ответ министра не заставил себя ждать:

– Мы уже сделали это. Попросили их посмотреть.

– И что же?

– Все наши расчеты совпали с их данными. Они, – пояснил он тут же, – продолжали наблюдать за телом – для науки, как говорится. И они уверяют, что оно должно было бы сейчас находиться в другом месте и двигаться несколько в ином направлении. Но произошло что-то…

– Что-то – это что, научный термин?

– Именно так они ответили. По их сообщению, радиоастрономы якобы обнаружили какое-то новое тело…

– Радио? Значит, это тело все-таки выходит на связь?! Та-ак… Вот и попались!

– Это совсем другое тело. Чуть ли не планета – большая, и относительно недалеко, но как бы не совсем в системе…

– Что хорошо в науке: чем больше слов, тем меньше ясности. Дальше?

– И они усмотрели там какую-то связь между этой новой планетой и нашим телом. Якобы оно и есть тот самый источник посторонних влияний, по чьей милости никак нельзя было нормально рассчитывать залп… Так что как бы не пришлось считать все заново…

– А они не сказали – хватит ли на это времени?

– В общем, картина вырисовывается такая: сейчас Тело Угрозы находится в зоне, как они говорят, неустойчивого равновесия сил, воздействующих на него, то есть возникают два равных вектора, и достаточно малейшего нарушения равновесия, чтобы тело выбрало одну из этих двух возможностей. Но пока еще не определена величина возмущений, вызываемых этим только что замеченным объектом. Так сказать, свежий резерв решает судьбу громадного сражения…

– Очень убедительно. Следовательно, получается: какая-то ранее неизвестная нам сила оказалась в нужный момент в нужном месте, подтолкнула или, наоборот, подтянула тело так, что оно двинулось именно в том направлении, по какому, мы надеялись, оно не пойдет. Так?

– Возможно, так и будет, – ответил министр без энтузиазма.

– И столкновение с планетой окажется неизбежным?

– По их словам – значительно более вероятным.

– Ну да, – сказал президент. – Как говорят врачи – последней умирает надежда. Человек умирает раньше. Подведем итоги. Если верить вот этому (он щелкнул ногтем по объявлению, лежавшему перед ним на столе), через двое суток каждый желающий сможет увидеть тело простым глазом. Девяносто девять целых и девяносто девять сотых этого народа не поймет, в чем дело. Вопрос: хватит ли остающейся сотой для того, чтобы началась паника?

Он обвел собравшихся вопросительным взглядом. Но посмотреть ему в глаза не решился никто. Директор СБ сказал лишь:

– Возможно, объявление – лишь начало кампании по развитию этой самой паники…

– Погодите. Вы мне доложите о том, как получилось, что информация, которую вы так бдительно охраняли, все же не то что просочилась – хлынула потоком. С этим мы разберемся. – Ничего доброго не послышалось в его голосе, когда он произносил эти слова. – Но сейчас жду от вас другого: что вы намерены предпринять немедленно, чтобы эта паника все же не возникла?

Генерал пожевал губами, прежде чем ответить:

– Ну, сайт этот, понятное дело, закрыть. И смотреть, чтобы это не возникло где-нибудь еще. Контроль над сетью у нас достаточно надежный.

– Хочу надеяться. Хотя кто-то наверняка успел туда раньше нас, но лучше поздно, чем… А что еще?

– Опровержение. В той же газете. В таком же оформлении. С объяснением: все это – затея уголовного элемента, намеренного очистить квартиры, пока их хозяева будут считать ворон на крышах, а может быть, и организовать ограбление тех, кто соберется там наверху…

– Прекрасная идея! – откликнулся президент, и на этот раз голос его был до предела насыщен иронией. – Опровержение – лучший способ заставить людей поверить в истинность того, что опровергается. Нет, в таком виде ваша идея никак не годится. Хотя сама мысль использовать ту же газету… гм… Ну а что помимо этого? Какие соображения относительно авторства? Кто-то из астрономов? Или еще кто-то?

– Не астрономы, нет, – отверг это предположение генерал. – Они у меня все вот под таким колпаком! Лично мое мнение: это все та же парочка, а точнее – тот щелкопер, что делал материал для покойного Гречина.

– Как же и откуда может он вести постоянные наблюдения? И расчеты? Этого ведь, сидя за столом, не выдумать! Не укрылся ли он на какой-то из обсерваторий?

– Сомнительно. Но я проверю. Хотя… Ну да, конечно! У него же там был телескоп – у того старика, что и заварил всю кашу. А этот писака – его наследник.

– Вы что же – так его там и оставили?

– Нет, конечно. Ему удалось скрыться.

– Телескоп! Я о нем говорю!

– А… Оставили. Мы там все держим под наблюдением – полагаем, что он рано или поздно туда вернется, и мы его…

– Выходит, его нет?

– Я уверен, что…

– Как же он использует телескоп, если сам там не появляется? Может быть, кто-то вместо него?..

– За все это время там никто не появлялся. Но мы, конечно, усилим…

– Усильте. Дальше: выясните путь объявления: кто подал и все, с ним связанное. Найдите его, отработайте связи. Сделайте это в считанные часы: времени, как вы понимаете, у нас нет. Его самого изолируйте. Хотя – все это может помешать продолжению кампании. А как нейтрализовать то, что ими уже сделано?

– Так генерал уже предложил, – вступил в разговор разведчик.

– Насчет опровержения? Думаете?

– Ни в коем случае: тут вы были совершенно правы. Нет; но что касается этого издания, он же сказал: считать ворон.

– То есть?

– Дать точно такое же объявление – немедленно – и оставить почти тот самый текст, только наблюдение звезд заменить: пусть их призывают считать ворон! Одновременно в другую такую же газету – у нас же их две, кажется, – тоже дать в том же оформлении, но уже с призывом считать тараканов. То есть скомпрометировать это нынешнее объявление окончательно и безвозвратно. И не понадобится даже объяснять, что мы имеем дело с новой формой хулиганства – всего лишь. Ну а в газетках этих, начиная с их хозяев, провести соответствующую работу…

Президент глянул на разведчика заблестевшими глазами.

– А вот это, пожалуй, то, что нужно. – И перевел взгляд на эсбиста. – А?

– Конечно, – согласился тот. – Только вряд ли возможно.

Сделал крохотную паузу и пояснил:

– Газеты эти – и одна, и другая – выходят раз в неделю. Всего лишь. Конечно, будь в нашем распоряжении целая неделя… А так? – Он пожал плечами.

Да, это была существенная деталь. Генерал же продолжил:

– Печатаются они не в Москве, так что номер готовится, самое малое, за неделю. Поэтому – не представляю, каким образом они при всем желании смогут выпустить что-то завтра.

Возникло молчание; впрочем, продлилось оно не более четверти минуты. А по истечении этого времени разведчик сказал:

– Это – мелочи жизни. Просто надо предупредить эти газеты, чтобы они не стали очень уж удивляться, когда увидят завтра свои номера, которых не планировали и не верстали. И пусть еще поднимут по тревоге своих разносчиков – сколько сумеют. А мы обойдемся своими средствами. Возьмем их последние номера и просто скопируем все – только объявление заменим, а в ту газету, где его не было, – вставим. Если не хватит разносчиков – армия и МВД помогут, солдаты разнесут. Не станем, конечно, весь тираж гнать – хватит, думаю, и четверти. Запустим резервную мощность – ту, что на случай войны, – и за ночь, я уверен, справимся.

– Правильно. – Президент сразу же оценил предложение. – Это реальный выход.

И нажал клавишу иннеркома:

– Министра печати ко мне.

Повернул голову к остальным:

– Свободны пока. Но продолжайте думать. Если возьмете тех, кто связан с объявлением, – сразу сообщите мне. Разговор с президентом США – немедленно! Обставьте соответственно.

И через полчаса смог изложить свои мысли американскому коллеге.

Тот, как оказалось, был уже в основном информирован – что Кремль, конечно, не удивило. Главным было не это, а то, что американец и сам пришел к выводу, что следует кое-кого поставить на место. Чтобы эти кое-кто, проснувшись завтра поутру, поняли вдруг, что больше угрожать и шантажировать никого ничем не могут: что было, то сплыло.

– Команда уже отдана, – сказал американец. – Думаю, что завтра смогу поделиться с вами хорошими известиями.

Российский президент искренне поблагодарил.

9

Вот так отреагировал на неожиданную диверсию самый верх. Не растерялся и сразу же начал принимать меры.

Что же касается простых смертных, и прежде всего тех, чье участие в предложенной игре было наиболее вероятным, то они – подавляющее их большинство – пока ничего не предпринимали, поскольку до назначенного срока оставалось еще целых двое суток.

Однако там, где большинство, существует, естественно, и меньшинство; и каким бы подавляющим большинство ни было, это вовсе не значит, что меньшинство обязательно является подавленным. Как раз наоборот.

Один молодой человек заинтересовался объявлением всерьез. Не потому, что ему очень хотелось выиграть отечественный автомобиль – колеса у него были, и куда более престижные, – но потому что любил решать всякие заковыристые задачки, от шахматных до хакерских, не говоря уже о кроссвордах и подобной мелочи; обожал выигрывать самые рискованные пари и вообще любил быть первым.

Прочитав объявление, он ненадолго задумался. А затем схватил трубку и набрал номер своего деда.

– Привет, Галилей Коперникович! – сказал он. – Слушай, у меня к тебе вопрос…

Столь странно поименованный дед любил, когда внук обращался к нему с вопросами – хотя бы просто потому, что внук этот был, увы, единственным и именно с ним были связаны честолюбивые надежды старшего поколения. Добавим лишь, что честолюбие это было – в этой династии – чисто академическим, но никак не коммерческим или, скажем, военным.

– Ну, излагай, – согласился дед, откладывая в сторону книгу.

Внук изложил. И добавил:

– То, о чем это, – оно имеет отношение к своему ремеслу?

Любому другому дед ответил бы, не задумываясь: «Не знаю. Ума не приложу – что бы это могло быть такое». Любому. Поскольку отлично знал, что услышанный текст имеет самое прямое отношение к той секретной информации, которую он не только не имел права распространять, но о которой ему было заказано даже и думать и даже приказано – забыть раз и навсегда. Он бы и забыл, возможно, – если бы не далее, как часа три тому назад ему и еще нескольким коллегам не пришлось совместно с людьми из космических войск наблюдать и считать – причем и то, и другое как раз и относилось к тому, что скорее всего и имелось в виду в объявлении. Собственно, он и внуку ответил то же самое: знать не знаю и ведать не ведаю! Но если любому он отрапортовал бы это немедленно и без малейшей запинки, то в разговоре с внуком невольно промедлил не менее полутора секунд и лишь потом дал ответ. Но внуку этого крошечного сбоя хватило: деда своего он знал наизусть и видел насквозь.

– Дед! – громко сказал он. – Ты не помнишь – кто мне говорил, что врать – недостойно порядочного человека?

– Дима… – пробормотал дед просительно.

– Значит, ничего не знаешь? Только учти, дед: все равно через два дня эта твоя тайна будет известна всем и каждому. Стоит ли нам из-за двух дней рвать дипломатические отношения? Что же, в субботу ты меня не увидишь – и не только в эту. Засим прими уверения в совершеннейшем к тебе почтении – существовавшем до этой минуты. Бай.

– Дима! Да погоди же!..

И в самом деле: послезавтра эта информация станет ведь общедоступной. Да по сути дела, она уже такой стала, она опубликована, разве что в несколько зашифрованном виде. Но Дима-то мастер разгадывать головоломки, так что не через час, так через три все равно докопается до сути. Так что стоит ли портить отношения до такой степени? К тому же…

– Но это только для тебя, понял? Исключительно для тебя!

– Буду молчать, как рыба об лед.

– Так вот. Дело в том… Но предупреждаю: я не произнесу ни одного термина, и ты тоже – обходись эллипсами. Иначе нам даже не дадут договорить.

– Я вообще молчу и только слушаю…

Когда примерно через полчаса разговор закончился, Дима с минуту сидел в неподвижности, раздумывая.

Но размышлял он вовсе не о возможной гибели планеты и всеобщей, в том числе и собственной гибели. Он находился в том возрасте, когда в смерть вообще не верят, во всяком случае – лично в свою; а уж во всеобщий армагеддон – тем более. Он знал, конечно, что в мире существует множество проблем, но ему было известно и то, что есть чертова уйма людей по всему свету – короли, президенты, министры, всякие депутаты и все такое прочее, – которые на то и существуют, чтобы лучше или хуже, но решать эти проблемы; вот они пусть и занимаются. Самого юношу занимала другая проблема, морально-этическая: с одной стороны, полученную информацию нужно было немедленно распространить среди тех своих друзей хотя бы, кто конкурировал с ним в хитроумии и так же, как он, претендовал на звание самого-самого. Распространить – потому что иначе было бы нечестно: обладая информацией, которой у них не было, он получал преимущество, которое среди них считалось незаконным: острота ума была тут ни при чем, а то, что дед его был астрономом, никак не являлось его личной заслугой. Чтобы выиграть чисто, просто необходимо было сообщить друзьям все то, что теперь было известно ему самому; вот тогда действительно станет ясно, кто из них обладает наиболее развитой интуицией, благодаря которой раньше других увидит то, что нужно, и почувствует, что это – именно оно; тогда ему не придется выжидать, пока тело проявится в движении, но можно будет сразу же хватить трубку и набирать номер.

С другой же стороны – дед ведь говорил о строгой конфиденциальности, и он обещал старику, что будет молчать, как…

Как рыба об лед, да.

Вот!

Разве рыба молчит об лед? Она может биться об лед, это всем известно. Но молчать об лед нельзя.

А следовательно – не обещал он деду никакого молчания. Вот если бы старик потребовал более четкого и однозначного обещания, тогда… Тогда, конечно, слово пришлось бы держать. Но дед удовлетворился сказанным. Значит, сам виноват.

Вот как все просто и ясно получается, если спокойно проанализировать.

Он снова схватил трубку и начал набирать номер за номером, созывая всех, кого считал нужным – десятка полтора друзей-приятелей, – к себе на посиделки. Ну, часов в семь. Нет, для делового разговора. Ну, это посмотрим – может быть, потом, но начинать будем не с этого. И их тоже – если пригласим, то потом. Придешь – поймешь. Давай. Жду.

Все приглашенные собрались, разумеется. У них была такая привычка – собираться вместе то тут, то там. Выслушали молча, но с интересом.

– Только, господа, – предостерег их Дима перед тем, как завершить эту часть встречи и перейти к более традиционной, – это все, как вы понимаете, совершенно секретно. Так что – полное молчание. Иначе доберутся до моего деда и с него штаны спустят.

Все горячо заверили, что дальше них самих новости эти ну никак не распространятся.

Но вы же знаете, как это мучительно: знать что-то, чего никто другой не знает, и чтобы при этом никто другой не знал, что вы знаете что-то, чего никто другой не знает. Нормальный человек такой муки не выдержит.

Так что можно было не сомневаться в том, что обет молчания, только что данный компанией, начнет нарушаться, едва первый из них переступит порог, попрощавшись с хозяином.

Брось только камешек в воду – и пойдут круги, круги, круги…