Текст книги "(Не) понимание долга"

6

Офис на 11 этаже Asia Tower в столице.

– Талызин в стране.

– Что?! Давно?! Что здесь делает?!

– Пока не знаем.

– Как его приезд прошёл мимо вас?! Чёрт возьми, я же просил присматривать за ним!

– Его приезд оказался неожиданным. Единственное, что мы знаем, встречал его журналист Коллинз. О последнем я уже рассказывал, в своё время он тоже интересовался делом генерала.

– И где они?

– Куда-то выехали из столицы?

– Проследите по телефонам, где они.

– Не получится. Нам не известно, какими они пользуются телефонами. У обоих известные номера и аппараты, по сути, не используются.

– Чёрт! Чёрт! Для чего Талызин приехал?

– Повторяю, не знаем.

– Найдите его и установите, что он делает и уже сделал в стране! И как можно быстрее!

– Слушаюсь.

7

Офис на 9 этаже Asia Tower в столице.

– Талызин в стране. – произнёс Чон Баль.

– Что? Почему он не сообщил о приезде?! – резко и одновременно заинтересованно отреагировала Тхай.

– Не знаю. Как оказалось, это его второй приезд.

– Думаешь, он что-то нашёл?

– Не знаю. Вероятнее всего, иначе его приезды малообъяснимы.

– Что он делал в стране, с кем встречался?

– Устанавливаем.

– Чон Баль, что он мог откопать? Почему не сообщает о своих действиях? Может надавить на него? Сколько времени у него осталось?

– Чуть больше месяца. Давить на него я считаю преждевременным. Если он добился какого-то результата, то сообщит нам о нём в своё время. Конечно, его скрытность непонятна, но для нас она угрозы не представляет.

– Ты предлагаешь пустить всё на самотёк?

– Нет. Всё, что возможно для контроля над ним и за ним, мы сделаем. Но я рекомендовал бы дождаться его отчёта о проделанной работе.

– Может быть это и разумно. Меня удивляет, что в последнее время он практически перестал делать запросы в наш адрес.

– Может он получил все интересующие его ответы.

– Может быть, может быть. – задумчиво отреагировала Тхай. – Ещё какие-то новости?

– Да. Они знают, что он здесь.

– Что?! И ты молчал! Давно?

– Думаю, да. Я бы рекомендовал проверить его офис, компьютер и средства связи на предмет постороннего контроля.

– Сделай это обязательно. И главное, быстро. О результатах сообщай немедленно. Талызина пока трогать не будем, оставим в покое.

– Я понял.

8

На следующее утро я вместе с Коллинзом направился обратно в столицу. За руль пришлось сесть мне, так как журналист страдал похмельем и, вообще, был явно не в форме. Я воспользовался этим, по приезду отправил его домой, сам же отправился на встречу с Сон Ё Ни. Машиной Коллинза я решил не пользоваться, поэтому вызвал такси и направился в её загородную резиденцию.

Когда я приехал на место, я понял, что название резиденции для строения, где проживала Сон Ё Ни, самое подходящее. Двухэтажный дворец, явно старой постройки, колониальной. Не смотря на возраст, дворец выглядел замечательно, были видны явные следы ремонтных работ. Резиденцию окружал большой сад, по периметру замкнутый высоким решетчатым забором.

Когда я подошёл к входным воротам, ко мне на встречу вышел весьма внушительный мужчина, оказавшийся охранником. Последний выяснил у меня причину прихода, после чего провёл в помещение около ворот, где обыскал. Лишь после этих манипуляций он улыбнулся мне и сказал, что я могу пройти в дом, где меня уже ожидают.

Когда я прошёл через парк (кстати, очень даже замечательный), и остановился перед входной дверью, она предупредительно открылась. Меня встретила молодая особа в униформе, вероятно, стандартной для прислуги данного дома. После взаимных приветствий, я был препровождён ею в большую гостиную на первом этаже, где мне было сказано ожидать прихода хозяйки. Да, хозяйка. До этого я видел её на фотографиях в личном деле генерала: там она выглядела блестяще, молодо, на некоторых – даже счастливой. Какой я увижу её теперь? И сможет ли она мне помочь?

Примерно в течение 10 минут я прохаживался в гостиной, осматривался. По истечение этого времени, дверь открылась и внутрь зашла Сон Ё Ни. Обменявшись взаимными приветствиями, мы уселись в кресла около кофейного столика, где, не зная, как начать разговор, смотрел на неё. Действительно, красавица: невысокого роста, тёмные длинные волосы, открывая лицо, собраны на затылке в какую-то конструкцию, темно-карие глаза, просто огромные глаза, явно указывающие на наличие европейцев в её роду, пропорциональные черты лица. Увидев, я восхитился её внешним видом, не смотря на возраст, который я даже не хотел вспоминать и называть не собираюсь. Пока я разглядывал её, она достаточно спокойно терпела это, хотя было видно, что это не доставляет ей удовольствия. Это ещё более расположило меня к ней.

– Господин Талызин, вы хотели встретиться со мной? – начала она разговор.

– Да, но, если честно, не знаю, как его начать. – несколько смущенно ответил я. Какое там несколько, я был в замешательстве.

– Ну что ж, я думаю вам придётся как-то его начать, так как в ином случае наша встреча бессмысленна, в основном для вас, так как я причин для нашей встречи не вижу, предмет возможной беседы мне также не известен. – с улыбкой ответила она. Несчастной вдовой она не выглядела, разговаривая улыбалась, лишь иногда в глазах проскальзывала грусть.

– Дело в том, – решился я. – что я занимаюсь определёнными изысканиями. Они касаются вашего мужа – генерала Юонг Пака.

– Да? Для чего вам это нужно? – голос похолодел, в глазах Сон Ё Ни появился лёд.

– Я хотел бы быть с вами полностью откровенным, но не могу всё рассказать в силу связавших меня обязательств. Скажем так, есть люди, которые не верят в виновность вашего мужа. И, – я решил брать быка за рога. – я считаю, что у меня есть доказательства, подтверждающие его непричастность к убийству, за которое он был осуждён.

Сказать, что Сон Ё Ни была удивлена, значит ничего не сказать. После моих слов она вскрикнула, её спокойствие улетучилось, она прямо-таки вскочила на ноги.

– Какие доказательства?! Как давно вы о них знаете?! И почему молчите, если мой муж может выйти на свободу?! – громко, с возмущением в голосе обратилась она ко мне.

– Госпожа Сон Ё Ни, успокойтесь, выслушайте меня, после чего решайте сами, отвечать ли на мои вопросы, для получения ответов на которые я и пришёл к вам – ответил я ей. Сон Ё Ни после моих слов вновь уселась в кресло, позвонила в колокольчик и мигом появившуюся служанку попросила принести кофе.

– Слушаю вас. – сказала она.

– Как я уже сказал, меня наняли некоторые люди для того, чтобы установить все обстоятельства, произошедшие 26 июля 2017 года около резиденции вашего мужа. Практически пять месяцев я этим занимаюсь. Собранные мною свидетельства и факты, а больше даже мои заключения, свидетельствуют о том, что генерал Юонг Пак не причастен к убийству. К сожалению, всех подробностей я пока сказать не могу, но в течение ближайшего месяца, думаю, смогу представить вам все, что я собрал.

– Вы следователь? – спросила она.

– Нет, но раньше был им. Я не хочу вселять в вас ложных надежд, но то, что я вам сказал, правда. Я действительно собрал кое-какие доказательства и абсолютно уверен в невиновности генерала.

– Я тоже уверена в его невиновности, очень много людей было в этом уверено, но это не помешало вынесению приговора.

– Согласен с вами. Однако у меня имеются доказательства, которые могут привести к пересмотру приговора. Чтобы составить полную картину произошедшего, мне необходима ваша помощь. Я прошу вас ответить на несколько вопросов, часть которых может быть неприятной.

– Хорошо. В ответ на это вы расскажите обо всём, что вы обнаружили.

– Расскажу, но не сейчас, а когда сделаю окончательные выводы.

– Когда же это произойдёт?

– Предоставленное мне время истекает примерно через месяц.

– Я согласна. Задавайте свои вопросы?

– Вы были знакомы с Син Мин А?

– Нет.

– Ваш муж был с ней знаком?

– Нет.

– Почему вы в этом уверены? Может быть, он не сообщал вам о таком знакомстве?

– Я уверена в своём ответе, так как очень хорошо знаю своего мужа. Знакомство с такой женщиной как Син Мин А необходимо лишь для флирта и кратковременных связей. Юонг Пак мне не изменял. Я абсолютно уверена в этом. Кроме того, его знакомство с этой женщиной, если оно имело место, было бы известно широкому кругу лиц. У мужа был жёсткий график. Неизвестные знакомые могли быть у него до того момента, пока он не занялся политикой. Но в то время Син Мин А должна была быть маленькой девочкой, и не могла представлять интерес для мужчины.

– То есть вы исключаете возможность какой-либо интрижки со стороны мужа?

– Отрицаю. Юонг Пак – порядочный, честный человек. В ином случае я не связала бы с ним свою жизнь. Также учитывайте, что если бы я обнаружила с его стороны непорядочность, то, не задумываясь, расторгла бы брак. Я достаточно самостоятельна, чтобы не зависеть от мужа.

– Вашу позицию по данному вопросу я понял. Знаком ли был генерал либо вы с инспектором Ли, производившим расследование, судебным медицинским экспертом Чон Ином?

– Об инспекторе я лишь слышала в связи с тем, что он проводил расследование. Я также знаю, что он состоял либо был близок к партии мужа, придерживается одних с ним взглядов. Вроде бы партия оказывала ему материальную помощь для лечения ребёнка. Подробностей не знаю. Чон Ина я знаю с детства, он друг нашей семьи.

– Ваш муж был с ним знаком?

– С кем? С Чон Ином? Конечно, знаком. Господин Чон Ин часто был нашем гостем, практически на все значимые семейные даты он приезжал в гости. Я и сейчас достаточно часто встречаюсь с ним.

– Вам известно, что он производил судебно-медицинское исследование трупа Син Мин А и сделанное им заключение послужило одним из доказательств обвинения?

– Да.

– Вы разговаривали с ним об этом?

– Один раз. Он сам позвонил мне, рассказал, что им сделана аутопсия трупа молодой девушки. Когда он сделал свою работу, он узнал о том, что в её убийстве обвиняют моего мужа. Он был взволнован, говорил, что если бы ему было известно об этом, то никогда не взялся за работу.

– Ничего странного в этой беседе не заметили? Вы поверили ему?

– Поверила. У меня нет оснований ему не доверять. Он меня в детстве на руках качал. Странности? – она на минутку задумалась, прервавшись, – Вроде нет. – После чего с некоторым сомнением, – Хотя…

– Что хотя?

– Он сказал, что мой муж всё знает и не осуждает его.

– Что же в этих словах странного?

– Мой муж в тот момент не мог знать, что экспертом по делу является Чон Ин, так как был задержан сотрудниками полиции и находился в отделе полиции, а затем был арестован и препровождён в тюрьму. Чон Ин звонил мне 27 или 28 июля.

– Мог кто-нибудь сообщить вашему мужу о том, что Чон Ин производил экспертизу?

– Наверное, мог.

– Хорошо. Какие взаимоотношения были у вашего мужа с Чон Ином? Были ли между ними конфликты.

– Очень хорошие, они очень уважали друг друга. Конфликтов между ними никогда не было и не могло быть.

– Ясно. Какие взаимоотношения сложились у вашего мужа с Тхай и Куангом?

– О, это очень просто. Союз с Тхай был дальновидным политическим шагом моего мужа. Тхай – единственная, кто мог обеспечить ему поддержку со стороны женщин на выборах. Ей мой муж нужен был для того, чтобы закрепиться на политическом олимпе. Оба понимали, что их союз временный. Тхай – женщина решительная, целеустремлённая, не всегда уравновешенная при принятии решений. Куанг – хороший мальчик. Во всяком случае, на тот момент. Я так говорю о нём, так как на момент принятия его в команду мужа, он ничего из себя не представлял, кроме поддержки своего отца. Он пришёл к моему мужу за опытом, предоставив поддержку со стороны финансовых кругов. Приговор в отношении моего мужа, вынудил его взяться за решение всех проблем. Сейчас он, конечно, повзрослел. Всё, что я говорю, общеизвестно. Никто не скрывал своих мотивов: ни мой муж, когда привлекал в команду Тхай и Куанга, ни Куанг и Тхай – присоединяясь к его партии.

– Я понял. Но меня интересуют их личные взаимоотношения.

– Здесь я мало чем могу вам помочь. Мне известно, что многие поступки Тхай мой муж не одобрял. Из его рассказов я поняла, что Тхай не всегда учитывает последствия своих действий. Он говорил, что она слишком жестока и бескомпромиссна. Иногда от него звучало, что она беспринципна. В отношении Куанга мне добавить нечего.

– В таком случае, если допустить возможность того, что Юонг Пака подставили, кто это мог сделать?

– Честно, не знаю. Точно, не Тхай и Куанг. Они были слишком заинтересованы в моём муже. Он был нужен. Политические соперники? Тоже вряд ли, оппозиционеры ничего бы не выиграли от этого. Президент? Он и так практически разгромил сторонников мужа незадолго до убийства. Лоббисты иностранных держав? Сомневаюсь, в этом ко дню убийства уже не было необходимости, власти силой уничтожили позиции моего мужа. Перспективой была бы гражданская война, которая, я думаю, была им выгодна.

– Госпожа, – сказал я, посмотрев в глаза Сон Ё Ни, – поймите, если мы исходим из того, что генерал не виновен, то значит его подставили. Для того, чтобы помочь Юонг Паку, нам необходимо знать, кто это сделал либо хотя бы мог сделать.

– Я понимаю вас. Но я не вижу никого, кто мог бы это сделать.

– Хорошо. – сказал я, вздохнув. – А обслуга резиденции, водитель, телохранители могли иметь зуб на генерала?

– Точно нет. Многие из них долгое время работали на нашу семью – это абсолютно надёжные и преданные люди. Остальных привёл мой муж: он с ними служил в армии, был уверен в них.

– Не понимаю. Вы верите, что ваш муж не виновен. В таком случае, должен быть тот, кто сделал его виновным. Тот, кто отправил его в тюрьму. Ни вы, никто из тех, с кем я разговаривал, не может назвать мне виновника этих событий. Почему?

– Потому что, ни в окружении моего мужа, ни в стане его соперников нет лиц, которые бы были заинтересованы в том, чтобы мой муж оказался в тюрьме либо не имели для этого возможности.

– Интересная ситуация: никто не верит в виновность генерала и одновременно никто не знает, кто мог бы совершить убийство вместо него. – в сердца сказал я.

– Поймите, – отреагировала Сон Ё Ни на мои слова. – Для того, чтобы оправдать своего мужа, я готова на всё, но не на оговор.

– Может быть вам тогда знакома девушка по имени Ким Хо? – наугад, а, скорее от отчаяния, спросил я.

– Да, бедная девочка. Она умерла в тот же день или за день до убийства. Ужасно. Если мы имеем в виду одного и того же человека.

Сказать, что я был поражён, значит уменьшить Эйфелеву башню до размера волчка. Я был в практически в шоке от слов Сон Ё Ни. Откуда она могла знать Ким Хо? Что их могло связывать?

– Откуда вы знаете её? Насколько я знаю, она была из числа женщин лёгкого поведения? – начал я расспросы в этом направлении.

– С Ким Хо я познакомилась, когда она была ещё маленькой девочкой. Мы с мужем посещали один из детских приютов, привозили подарки на какой-то праздник. Там в то время находилась Ким Хо. В ходе общения с детьми, я разговорилась с ней. Миленькая девочка, умненькая. Её мать умерла при родах, отец погиб в автокатастрофе. Я не сказала бы, что разговор наш был долгий. Но девочку я запомнила, и в последующие посещения я и муж уделяли ей время. Когда она закончила школьное образование, муж помог ей поступить в колледж, она должна была изучать что-то из области социологии. А потом… – она на секунду остановилась. – А потом, Ким Хо резко изменилась. Как я понимаю, она попала в плохую компанию: алкоголь, наркотики. Из колледжа её отчислили. Я сама дважды помещала её в клинику, но это не принесло результатов. Работать она не захотела, вернее, не могла удержаться на месте более месяца. Несмотря на это, я всегда старалась поддержать её, старалась помочь. Периодически мы созванивались, она звонила сама, когда была в настроении.

– А как вы узнали о её смерти?

– О, совершенно случайно! Через день или два после того, как моего мужа арестовали, я, выходя из полицейского управления, куда ходила, чтобы прояснить ситуацию с мужем, столкнулась с Чон Ином. Мы разговорились, зашли в кафе. В ходе разговора он и рассказал о том, что Ким Хо умерла. Сказал, что узнал об этом, когда работал, и ему пришлось вскрывать её труп.

– Ваш муж знал о смерти девушки?

– Вероятно, да. Хотя мы с ним эту тему не обсуждали. Жаль, я так и не собралась узнать, где она похоронена. Хорошо, что вы напомнили о ней.

– Она похоронена рядом с Син Мин А.

– Необходимо будет посетить её могилу, за ней, наверное, никто не ухаживает.

– Да, могила требует ухода. Что ж, госпожа, я исчерпал свои вопросы, хотя не уверен, что задал их все. О результатах своих исследований я постараюсь сообщить как можно раньше. У меня к вам просьба, не могли бы вы организовать мне встречу с вашим мужем.

– А зачем вам она?

– Дело в том, что генерал не в курсе моих действий. Правила поведения и этика требует, чтобы я согласовал с ним свои действия.

– Почему же вы не обратитесь с такой просьбой к своему нанимателю?

– Не знаю, пока не знаю. Внутренний голос говорит мне, что моему нанимателю о встрече с вашим мужем знать не надо.

– Хорошо. Только сообщите заранее о дне, когда вы собираетесь приехать к нему.

– Я обязательно вам позвоню. Мой номер на визитке – сказал я, вставая и протягивая ей визитку с личным номером, о котором мало кто знал. – Приятно было познакомиться с вами. Всего доброго.

– Всего доброго, – попрощалась Сон Ё Ни со мной.

Выйдя за ворота и ожидая такси, я закурил сигарету и сильно задумался. Было о чём. Как тесно всё переплелось в этом деле! Даже труп Ким Хо, который я считал случайным, явился удачным моментом для того или тех, кто был режиссёром инсценировки убийства, оказался из круга знакомых генерала. Точнее не труп, а сама Ким Хо. Чон Ин тоже оказался хорошим знакомым семьи генерала. Чёрт побери! Как они все оказались в одном месте в нужное для кого-то время! Стоит ли поговорить с Чон Ином? Об этом стоило подумать. Необходимы ли мне подробности смерти Ким Хо? Случайной ли была её смерть? Новые вопросы возникали быстрее, чем я получал ответы на старые. В этот момент подъехало такси. Сев в него, я решил отложить решение этих вопросов – впереди меня ждала непростая встреча с Ким Ю.

По приезду в столицу, я быстро заскочил в гостиницу, освежился, переоделся, после чего, направился домой к Ким Ю. Он согласился на встречу у себя дома. Когда я подъехал к дому, где он проживал, до начала встречи оставалось десять минут. Ким Ю проживал в спальном районе, его квартира располагалась в небольшом двухэтажном доме. По виду район его проживания был не бедным, не его уровня доходов. Хотя откуда я знаю, какие он имеет доходы! Я поднялся на второй этаж, прошёл к входным дверям его квартиры и постучал в дверь. Практически сразу дверь открыл сам хозяин, я представился, он пропустил меня внутрь.

– Добрый вечер, господин Ким Ю. – начал я. – Мистер Коллинз сообщил мне, что вы согласились встретиться со мной? – полувопросительно обратился я к нему.

– Да, но я не вижу причин для нашей беседы. – прозвучал ответ.

– Тогда разрешите, я начну. Если же вы решите, что не желаете со мной разговаривать, мне не останется ничего другого, как уйти.

– Ок. – немногословно отреагировал Ким Ю.

– Я адвокат, который практикует в России. Меня зовут Вячеслав Талызин. Ко мне обратился один человек, которого интересуют подробности, обстоятельства убийства, за которое был осуждён генерал Юонг Пак. Так как весь день 26 июля 2017 года вы находились с генералом, я хотел бы задать вам несколько вопросов. – сейчас должна был прозвучать стандартная фраза о том, что он всё уже рассказал следователю. А вот и она!

– Я уже всё, что мне было известно, рассказал следователю. – ответил Ким Ю.

– Я вас понимаю, но общаясь со следователем, вы, как правило, лишь отвечаете на его вопросы. Мои вопросы могут отличаться, согласились бы вы ответить на них?

– Хорошо. – ответил он очень неуверенно и продолжил. – Хорошо. Если ваши вопросы мне не понравятся, мы прекратим разговор, и вы уйдёте.

– Я понял.

– Вы знакомы с протоколами моих допросов?

– Да.

– В таком случае на вопросы, ответы на которые вам уже известны, я отвечать не буду. Поберегите моё и своё время, спросите что-нибудь новенькое.

– Согласен. Можем начинать? – спросил я и получив в ответ кивок головы, продолжил. – Вы разрешите присесть? Я думаю, так будет удобнее. – до этого момента мы стояли хоть и внутри квартиры, но прямо у входных дверей и я не был уверен, что они не закроются передо мной с другой стороны. Ещё в дороге, я решил, что Ким Ю мне необходимо вывести из равновесия, поэтому вопросы следует задавать в разнобой, чередуя интересующие меня и абсолютно ненужные.

– Присаживайтесь. Кофе? – ответил он.

– Не откажусь.

Пока Ким Ю готовил кофе, я думал о том, насколько можно выводить его из равновесия, как лучше начать его допрашивать и затрагивать ли его личную жизнь и источники благосостояния. Квартирка явно была дорогой, в том числе дорогой была и её начинка. Сам Ким Ю произвёл на меня впечатление достаточно спокойного человека: этакий полувеликан ростом под метр восемьдесят пять, косая сажень в плечах, как говорят у нас в России, спортивного типа, чёрноволосый, кареглазый, с жёсткими пропорциональными чертами лица. Вероятно, пользуется успехом у женщин. Если дойдёт до конфликта с ним, я буду играть роль боксёрской груши. Мои раздумья прекратились после возвращения Ким Ю из кухни. Он молча поставил передо мной чашку с чёрным кофе и уселся за стол. Себе он никакого напитка не сделал, что вероятно свидетельствовало о том, что он намерен быстро закончить разговор. Это было плохо, совместно выпитое кофе или выкуренная сигарета всегда ломали лёд, способствовали установлению психологического контакта. Ну что ж, будем ломать этот лёд ломом.

– Итак, что вас интересует? – холодно спросил меня Ким Ю.

– Многое. Но главное – с кем вы разговаривали 26.07.2017 года со своего второго телефона? И о чём?

Ким Ю посмотрел на меня так, как будто я заставляю его сесть голым задом на ехидну. Мой вопрос попал в цель. Необходимо было додавливать его. Я был уверен, что он знает что-то важное.

– Я не хочу отвечать на этот вопрос. – неуверенно ответил хозяин квартиры.

– Может быть, тогда Вы ответите на этот вопрос госпоже Тхай? Я думаю, она будет заинтересована в получении этой информации от вас. – я решил использовать все имеющиеся в моём распоряжении карты.

– Почему Тхай?! Вы связаны с ней? Вы от неё?! – накручивал себя Ким Ю.

– В определённом смысле да. – не стал я успокаивать его.

– Я не буду отвечать. – продолжал упорствовать Ким Ю.

– Что ж, своим отказом вы укрепили меня в том, что вы каким-то образом причастны к заговору против генерала. То есть являетесь одной из причин его осуждения. Я думаю, многие будут заинтересованы в том, чтобы определить степень вашей причастности и размер наказания. – оп-па. Я прокололся. Чем дальше я говорил, тем увереннее себя чувствовал Ким Ю. Я зарвался, он перестал бояться, своими словами я каким-то образом успокоил его. Чёрт! Обратно уже не отыграть.

– Я не буду отвечать на ваш вопрос. – получил я ожидаемый ответ.

– Хорошо. – я судорожно думал, как мне вернуть свои позиции, но продолжил. – Кому бы вы ответили на этот вопрос? Почему вы не желаете отвечать? Вы совершили в тот день что-то неправильное?

– Я не совершал ничего противозаконного в тот день. Я не делал ничего против генерала. И я никому не звонил со своего второго телефона. – неожиданно для меня ответил Ким Ю.

– Если первым двум утверждениям, я могу поверить, то последнее сомнительно, так как я сам видел статистику соединений по вашему второму номеру, из неё следует, что вы разговаривали по телефону. – я всё ещё надеялся добиться ответа.

– Господин Талызин, чтобы поставить точку над i, поясняю вам ещё раз. Я никогда не сделал бы ничего против Юонг Пака. Он мне как старший брат. Благодаря ему, я живу в комфортных условиях, ни в чём не нуждаюсь. В своё время он мне помог устроиться в этой жизни. Я никому не звонил 26.07.2017 года по своему второму телефону и ни с кем не разговаривал по нему. Это мой окончательный ответ, и если у вас больше нет вопросов, то прошу удалиться. – чуть не по слогам сказал Ким Ю.

– Я понял вас. В таком случае у меня ещё вопрос на эту же тему. Если вы не захотите отвечать на него, это ваше право. Но после этого я хотел бы задать ещё несколько вопросов.

– Ок.

– Известно ли вам кто пользовался вашим телефоном в тот день? Находился ли он при вас? Или в другом месте?

– А вы настырный! – прозвучал ответ. – Оба телефона находились в пределах моей видимости. Всё?

– К сожалению, да. – я решил накидать вопросов без системы, россыпью, надеясь получить хоть какую-нибудь информацию. – Были ли вы знакомы с потерпевшей Син Мин А, а также с девушкой по имени Ким Хо.

– Первое имя мне ни о чём не говорит, стало известно лишь в связи с убийством. Второе вроде бы знакомо, но точно сказать не могу, имя распространённое.

– Имел ли генерал Юонг Пак интрижки на стороне?

– Нет.

– Уверены?

– Абсолютно.

– Знакомы ли вы с инспектором Ли, проводившим расследование и судебным медицинским экспертом Чон Ином?

– Первый допрашивал меня. До этого я его не знал. Чон Ина я неоднократно видел в доме генерала. Насколько мне известно, он друг семьи его жены.

– Вы не заметили ничего странного 26.07.2017 года?

– Нет.

– Вы видели свидетельниц по делу, очевидцев происшествия?

– У резиденции я никого не видел. В отделе полиции, когда меня допрашивали, я видел одну, нет двух, девушек, с которыми беседовали сотрудники полиции. Но имели ли они отношения к делу генерала, я не знаю.

– Вам говорит о чём-нибудь имя Ли Ён?

– Женщина с таким именем была свидетелем обвинения в деле генерала.

– Вы её видели?

– Нет. Её имя мне стало известно из газет.

– Вы считаете, что генерал Юонг Пак виновен в убийстве?

– Нет. Я уверен, что он этого не делал.

– Почему вы в этом уверены?

– Потому что я прекрасно знаю его, я долгое время работаю на него, он друг моего отца. Он не способен на убийство женщины.

– Работаете? – я ухватился за это слово. – Всё ещё?

– Конечно.

– Посещения генерала в тюрьме входит в ваши обязанности?

– А вы действительно настырный! И это узнали! – воскликнул Ким Ю и продолжил. – Нет. Генерала я посещаю по собственной воле. Он мне за это не платит.

– Чем же вы сейчас занимаетесь для него?

– Я думаю, что это к интересующей вас теме не относится.

– Может быть, может быть. – задумался я. – Хорошо. Могли ли генерала подставить?

– Вероятно, – он тоже задумался. – но я не представляю, кто это мог сделать.

– Понятно. Могли ли госпожа Тхай или господин Куанг сделать это?

– Я думаю, что нет. Они не были заинтересованы в устранении генерала.

– Ким Ю, подумайте, если вы что-то скрываете или умалчиваете о чём-то, это может привести к тому, что Юонг Пак так и останется в тюрьме.

– Я дал вам все ответы, которые мне позволили дать долг и совесть. Я думаю, что разговор окончен?

– Ну, выбора вы мне не даёте.

Я поднялся и направился к выходу. Ким Ю следовал за мной. Когда я вышел за дверь, он немедленно закрыл её. Я был уверен, что он немедленно будет с кем-нибудь созваниваться, чтобы сообщить о нашей беседе. Это в кино настырный детектив подслушивал бы под дверь или окнами, а когда услышал бы содержание разговора ворвался в квартиру и начал бы выбивать правду из Ким Ю. Да, это в кино. Жизнь более прозаична. Я уходил несолоно хлебавши. Хотя в голове у меня засели некоторые слова Ким Ю, которые следовало обдумать.

Богатые событиями дни я решил ещё обогатить, поэтому позвонил Коллинзу и попросил его как можно скорее устроить встречу с инспектором Ли. На следующий день я должен был улетать – необходимо сделать всё, чтобы больше не возвращаться. Пора готовиться завершать работу. Журналист отзвонился через полчаса и сказал, что инспектор подъедет ко мне в гостиницу примерно через час. В принципе, я всё успевал, поэтому вызвал такси и направился в отель, надеясь, что успеваю поужинать.

Я действительно всё успел. Когда Ли постучался в дверь номера, я уже был готов. После того, как он постучался в дверь, я открыл дверь, мы обменялись приветствиями, а затем прошли в комнату, где Ли сразу же уселся в кресло и выжидающе стал смотреть на меня. Поза его была напряжённой. Начинать разговор он не собирался. Я тоже не торопился, оценивая инспектора. Достаточно высокий, широкоплечий. Чёрные волосы коротко пострижены, взгляд голубых глаз настороженный. Резкая складка, идущая от уголка правого уголка губ к уху, делали его лицо одновременно жёстким и необъяснимо притягательным, вызывающим доверие. Для себя я сделал вывод, что инспектор Ли пользуется доверием у людей, особенно при проведении допросов.

Молчание длилось минут пять, становилось неудобным, гнетущим. Я же так и не определился, как начать разговор.

– Ещё раз добрый вечер, инспектор. Сообщил ли вам Коллинз о причине, побудившей меня искать встречи с вами?

– Нет. Наш общий знакомый из числа выдумщиков, что полезно для журналистики, но не для других сфер. Вероятно, он выдумал какую-то историю, поделился ею с вами, вы же, поверив его бредням, зачем-то решили поговорить со мной.

– Если вы так относитесь к нему, зачем согласились?

– Пока не знаю. Но когда решу, скорее всего, просто встану и уйду. У вас принято угощать гостей кофе? – он вопросительно посмотрел на меня. Ли слишком спокойно и уверенно вёл разговор. Разговор вёл он, а делать это должен был я. Чёрт!

– Какой вы предпочитаете? – спокойно отреагировал я на его выпад.

– Чёрный. А ещё лучше чашку зелёного чая.

– К сожалению, в номере у меня нет ничего из указанных вами напитков. Могу предложить пива. – я вопросительно посмотрел на него.

– Ну что ж. Рабочий день закончен, почему бы и нет. – отреагировал инспектор.

Я сходил к холодильнику достал банку местного пива, себе же достал сок. Когда мы устроились с напитками друг против друга, я решил начать.

– Инспектор, у меня есть клиент, который поручил мне выполнить определённую работу, касающуюся генерала Юонг Пака. Точнее моего клиента интересует моя оценка обстоятельств убийства, за которое он был приговорён. После ознакомления с материалами дела, а также выполнения некоторых иных действий у меня возникло к вам много вопросов. Согласились бы вы ответить на них?

– Не вижу оснований для отказа. Но имейте в виду, что в любой момент я встану и уйду. Всё будет зависеть от моего желания отвечать.

– Иного я и не ожидал. В таком случае вот мои вопросы. Почему генерал оказался в тюрьме, если он не совершал убийства? Почему не произведено никакого анализа ситуации в части соотношения места обнаружения гильзы от пистолета с тем, куда она должна была упасть? Почему труп девушки, которую якобы убил Юонг Пака, является трупом совсем другого человека? Зачем вы изъяли и, вероятно, уничтожили видеозаписи с камер видеонаблюдения, на которых должно было быть зафиксировано так называемое убийство? И самое главное, почему вы допустили привлечение к ответственности невиновного человека, учитывая, что у вас имелись все основания быть благодарным ему? Ведь генерал помог вашему ребёнку? – Я ожидал бурной реакции Ли на мои вопросы, так как почти в лоб сказал, что он преступник, виновный в осуждении генерала. Как бы не так!