Текст книги "(Не) понимание долга"

3

На следующий день, с утра я, как всегда, уже был в офисе. Оказалось, что вчера пришла почта от Пэ Йонхо. Он оказался ответственным человеком, согласно почтовому штемпелю на пакете, диски он отправил на следующий день после нашего разговора. Просматривать все записи я посчитал ненужным. Меня интересовали записи лишь с двух камер, с тех, с которых просматривалась 15-я улица. К сожалению, записи событий, произошедших на 84-й улице посмотреть не удастся никому, кроме инспектора Ли, который их изъял.

На 15-ю улицу были направлены две камеры. Имея определённый опыт в изучении подобных записей, я, потратив всего два часа, установил, что на видеозаписях отсутствует важная составляющая – Ли Ён. Со слов последней именно по 15-й улице она вышла на угол здания, где и увидела совершённое убийство. Так вот, не было её там. Соответственно, она там не шла и ничего не видела. Ли Ён, эта мифическая особа, дала в чистом виде ложные показания, которые легли в основу приговора. Кстати, отсутствие Ли Ён на записях меня нисколько не удивило, записи я изучил лишь из-за того, что проверять надо всё и всегда. Лишних фактов при раскрытии преступлений нет. Каждый имеет свой вес. Отсутствие Ли Ён на видеозаписях окончательно утвердило меня в выводе – её я никогда не найду. Эта особа существует только на бумаге, фальшивых документах. В живую её видел лишь инспектор Ли, который очень чётко высказался как по делу, так и в отношении неё. В этом направлении можно ставить жирную точку.

Остальные записи, которые я всё-таки просмотрел, не содержали никакой информации. В интересующий меня промежуток времени они не зафиксировали ни одного человека, ни одного автомобиля.

В принципе, для себя я определил последнее действие, которое мне было необходимо осуществить. Мне надо было встретиться с Юонг Паком, для чего я направил соответствующий запрос по электронной почте Тхай. На всякий случая я также связался с Коллинзом, последний никакими новостями меня порадовать не смог. Всё, что мог, он сделал. Поэтому я сходил в банк и перевёл деньги за работу ему и Самсонову. Пора было заканчивать, после встречи с генералом я планировал сообщить обо всех своих находках Тхай. Правда, прежде этим необходимо получить от неё не только гонорар, но и компенсацию моих расходов.

Для разговора с Юонг Паком следовало подготовиться – я вновь пересмотрел свои записи, некоторые материалы дела. Сложно спланировать разговор с человеком, который невиновен и находится в тюрьме. Я обязан рассказать ему о своих находках. Но больше всего я обязан получить ответ на вопрос: «Кто же, чёрт возьми, заставил вас молчать, генерал Юонг Пак?». Раньше такой силы не было, заткнуть ему рот было невозможно. В ответе на этот вопрос крылась разгадка.

Проблемой разговора с генералом являлось и то, что Тхай точно захочет присутствовать на нём, в случае отказа – узнать о содержании разговора из первых уст. Уверен, средства у неё для этого есть. Я же сомневаюсь, что генерал будет от этого в восторге: он слишком долго хранил тайну. Если он ничего не говорил супруге, то Тхай – точно. А кому говорил? Кому-нибудь он сказал?!

Эти раздумья сводили меня с ума. Отложив всё на следующий день, я направился домой. Предстоящая неделя будет точно сложной.

4

Всю проклятую ночь я не спал, мне не давало покоя это дело. Дело генерала: интересное, запутанное, непонятное. Ощущение близости к разгадке выводило меня из равновесия. Понимание незаконности осуждения Юонг Пака, его нахождения в тюрьме бесило. Я не склонен к таким всплескам эмоций: слишком многое видел. Бессонница привела меня к тому, что в пять утра я был в офисе, вновь я изучал материалы дела, рисовал схемы.

Инспектор Ли, Ли Ён, Чон Ин, Ким Ю – лица, которые создали, оформили преступление. Реквизит – труп Ким Хо, явно был удачей, случайностью, так как специально убивать девушку вряд ли стали. И среди них генерал Юонг Пак. Среди них… Среди них… Время и место «убийства» явно точно выбрано, этому способствовал график генерала: всегда точный. Но как можно было предугадать его изменение? Ведь встреча у министра обороны была сорвана, встреча с Тхай не состоялась. Знал об изоляции Тхай генерал или не знал роли не играет – график его передвижений был изменён. Как в таком случае осуществить спланированное «убийство»? Как?

Неожиданно мои раздумья привели к шокирующему выводу. Открытие, которое не могло быть правдой, было слишком безумным. Но при новом раскладе всё вставало на свои места. Беседа с генералом была необходима, жизненное необходима.

Слава Богу, в этот же день Тхай сообщила, что организовала встречу с генералом через два дня, поэтому я вновь направился в туристическое агентство, приобретать путёвку и билеты. На следующий день вновь в дорогу.

5

Офис на 11 этаже Asia Tower в столице.

– Талызин вновь приезжает.

– Зачем?

– Хочет встретиться с Юонг Паком.

– Плохая новость. Думаешь, он раскрыл всё?

– Не знаю. Тхай, кстати тоже в растерянности. Для неё это последняя надежда. Джонсон сообщил ей, что он сомневается в виновности генерала, но конкретных доказательств не дал. Талызин – её последняя надежда.

– Думаешь, кто-то мог выйти на Талызина?

– Опять же не знаю. Я же говорил вам, что он очень острожен, свои записи и заметки он хранит в неизвестном нам месте. По известным нам номерам телефона и электронной почте по делу не общается.

– Захочет ли генерал разговаривать с Талызиным?

– Это может сказать только генерал. Уверен, Тхай захочет услышать разговор полностью. Комната свиданий точно будет прослушиваться.

– Тогда там не помешает иметь и нашу прослушку.

– Опасно. Тхай, наверняка, всем уже заплатила. Есть шанс попасться. Тогда у неё точно появятся подозрения. Мы ведь не знаем, что Талызину скажет генерал и будет ли говорить с ним вообще.

– Предлагаешь всё пустить на самотёк?!

– Предлагаю не рисковать. Если Юонг Пак раньше ничего не рассказал, то и сейчас постороннему человеку отвечать не будет.

– А если расскажет?

– У нас нет выбора. Риск есть всегда.

– Хорошо, но ситуацию контролируй. – Куанг поставил точку в разговоре.

6

Офис на 9 этаже Asia Tower в столице.

– Зачем Талызину говорить с Юонг Паком? – спросила Тхай, обратившись к Чон Балю.

– Он не говорит. Я специально позвонил ему, хотел уточнить причину. Талызин лишь сказал, что через неделю после беседы с генералом, он готов дать отчёт для чего приглашает нас к себе.

– Почему сразу не говорит? Если разговор с генералом завершающий этап его работы, то он уже определился с выводами? Цену себе набивает?

– Ну про деньги он точно не забыл. – усмехнулся Чон Баль. – Просил осуществить перевод гонорара и возмещение его дополнительных расходов до нашей встречи.

– Боится, что не заплатим? Значит результаты его работы нас не удовлетворят. – констатировала Тхай.

– Какая разница? С ним следует поступить честно, также, как и с остальными. Он, во всяком случае, хоть что-то делал.

– Что за дополнительные расходы он просит возместить? Сумма большая?

– Он оплатил услуги двух человек. Обоих он не называет, указывает лишь на их профессии: сыщик и журналист. Сумма небольшая – чуть больше 35 тысяч долларов.

– Зачем ему нужен был журналист?

– Не знаю. Эта братия зачастую знает больше остальных.

– Я хочу присутствовать при их беседе.

– Исключено. Талызин чётко определил, что разговор с Юонг Паком он будет вести беседу наедине.

– Тогда я должна знать содержание их разговора. Обеспечь прослушивание помещения, в котором они будут общаться.

– Сделаю.

– Талызин приезжает завтра ночью, обеспечь встречу и сопровождай его везде. Дважды мы упустили возможность наблюдать за его работой, третьей раза я тебе не даю.

– Исполню.

7

Утром следующего дня я сидел в самолёте. Предстоящие десять часов перелёта позволяли всё обдумать. Разговор с Юонг Паком следовало чётко спланировать. Уверен, Тхай будет слушать. Я же считал, что ей рано ещё знать правду. В связи с этим вопросы генералу следовало задавать очень аккуратно, формулировку каждого из них выверить. А это сложно, когда не знаешь, согласен ли будет твой собеседник поддерживать такую игру. Юонг Пак всё-таки более военный, а не политик. Единственное, в чём я уверен, он является самой заинтересованной стороной в этом вопросе.

Когда, уже выспавшийся за время полёта и бодрый, я вышел из аэропорта, Чон Баль уже встречал меня. На автомобиле он доставил меня в гостиницу, где проводил в номер. За всё время поездки мы не обменялись не словом. В номере, я предложил Чон Балю устраиваться и, обнаружив мини-бар, предложил выпить. Он согласился. Было видно, что он хочет со мной поговорить, я тоже был в этом заинтересован. В результате, мы устроились в креслах друг напротив друга с бокалами, чем подготовились к разговору.

– Господин Талызин, – начал Чон Баль, – как вас и уведомляли, встреча с генералом состоится завтра, – он взглянул на часы, – практически через 24 часа. Вы будете готовы к этому времени?

– Конечно. Когда планируется выезд?

– Около 10 часов.

– Тюрьма расположена рядом с городом?

– Ну не совсем. Но часа за полтора мы доберёмся.

– Хорошо. Кстати, я хотел бы, чтобы вы передали госпоже Тхай, что ровно через неделю я буду ждать её в своём офисе. Моя работа практически закончена.

– Неужели вы что-то нашли? – в голосе Чон Баля не смотря на его холодность, проглядывало явное любопытство.

– Да. Есть очень интересные факты, которые будут интересны не только госпоже Тхай. Поэтому я просил бы, если это возможно, обеспечить участие в нашей встрече господина Куанг Хо.

– Почему с этой просьбой вы обращаетесь ко мне?

– Ну не совсем к вам. К госпоже Тхай. Я уверен, что и она и Куанг Хо будут заинтересованы в информации, которую я собираюсь предоставить.

– Хорошо, я передам вашу просьбу, но ничего гарантировать не берусь.

– Что с моим вознаграждением и возмещением расходов? – сменил я тему, посчитав предыдущую исчерпанной.

– В ближайшие дни деньги поступят на ваш счёт? Если не секрет, кого вы привлекли к себе в помощь?

– Чон Баль, я не хотел бы раскрывать их. И дело здесь не в опасности, которая может им угрожать, а в возможной публичности, которая может их настигнуть по результатам этого дела. Оба они, один точно, в этом незаинтересованны. Сокрытие имён моих помощников – это не знак недоверия к вам, просто способ сохранить их инкогнито.

– Если честно, ни мне, ни госпоже Тхай это не нравится.

– Почему? Вам же важен результат. Я вам его предоставлю, притом с доказательствами. Об ином мы не договаривались.

– Что ж, пока вы не нарушали условия соглашения. Может быть тогда, вы скажете, зачем приезжали к нам раньше и почему не уведомляли об этом?

– Чон Баль, я привык работать без помощи клиентов. Приезжал я по делу генерала с целью установления некоторых фактов. Кстати, о моих предыдущих поездках, а также о сегодняшнем моём появлении, вероятно, известно Куангу Хо. Моей личностью он интересует давно. Так что секретность нашего соглашения уже давно нарушена. И не по моей вине.

– И не по нашей. Откуда вам это известно?

– Ну мне многое известно, – неопределённо отреагировал я на вопрос. – давайте вернёмся к организационным моментам. Какие-то особые требования ко мне для встречи с генералом имеются?

– Нет. Все вопросы решены. Долгой ли планируется ваша беседа?

– Пока не знаю. Всё будет зависеть от Юонг Пака – захочет ли он говорить со мной. Хотя для меня важнее, чтобы он меня выслушал. Вы сами знакомы с генералом?

– Конечно, я служил под его началом.

– Почему, как вы думаете, он оказался в этой ситуации? Вы верите в то, что он убийца?

– Конечно, Юонг Пак убийца. Он же военный, который реально воевал. Но он убийца, который несёт смерть лишь таким же как он – вооружённым людям. Я не верю, что он способен на убийство девушки.

– Госпожа Тхай, вероятно, и вас просила провести определённую проверку по этому поводу?

– Да. – просто ответил он. – Но я не следователь, а телохранитель. Ничего кроме того, что имеется в материалах дела, я не обнаружил.

– Говорили ли вы с кем-либо из свидетелей по делу?

– Я считал необходимым пообщаться с очевидцами произошедшего. Но мне удалось поговорить лишь с двумя девушками, которые видели, как генерал стрелял. Надо сказать, малоинформативные особы. Они находились на отдалении, подробностей не видели, да и Юонг Пака не разглядели. Обе видели лишь мужчину, женщину и выстрел.

– А Ли Ён?

– Её мне обнаружить не удалось. Она, вероятно испугавшись чего-то, скрылась.

– Вы хорошо искали?

– Очень хорошо, но безрезультатно. Потом госпожа Тхай решила привлечь сторонних специалистов, вы один из них. Неужели вы нашли Ли Ён?

– Не буду лгать, не нашёл. Тогда и вы раскройте, к каким выводам пришли остальные мои девять коллег?

– Восемь из них указали на полную виновность Юонг Пака, невозможность его оправдания, один – что в деле, что-то нечисто, но фактов, указывавших бы на это, предоставить не мог. Я, хоть и не юрист, понимаю, что для оправдания генерала требуются доказательства.

– Жаль. Надеюсь, мои выводы всех удовлетворят. Что ж, я думаю, можно отправлять спать – завтра рано вставать?

– Согласен. – ответил Чон Баль, после чего встал и направился к входной двери. Уже открыв её, он обернулся ко мне и очень холодно сказал. – Господин Талызин, не подведите нас. Не надо вселять пустых надежд, расскажите нам правду. – после чего развернулся и ушёл.

Последние слова не понравились мне, очень уж напоминали угрозу. Я вновь задумался о возможных последствиях своих действий и сделав для себя вывод, что пока опасаться нечего. После этого я погулял по городу, перекусил в кафе. По возвращении в отель, я сразу лёг спать. Предстоящий день точно будет трудным.

8

Утро выдалось просто ужасным. Я хорошо спал, должен был выспаться, но чувствовал себя разбитым, вероятно, сказалась перемена часовых поясов. Из-за этого же я не смог поговорить с детьми, что для меня является обязательным в командировке, – они ещё спали. Замечательно пахнущий кофе, которые принесли мне в номер, показался безвкусным. Я весь был на взводе, а фактически просто волновался.

В 09.40 Чон Баль позвонил мне и сообщил, что ждёт внизу. Я не стал заставлять ждать его, спустился и сел в автомобиль. Обменявшись несколькими приветственными и ничего незначащими фразами, мы направились на встречу с генералом. Полуторачасовое путешествие было ничем не примечательно. В дороге мы практически не разговаривали, я пытался сосредоточиться на предстоящей беседе. Когда мы подъехали к зданию тюрьмы, я не увидел ничего необычного: белый двухметровый кирпичный забор по периметру, металлические ворота при въезде, строгая пропускная система. Внутри стояли два трёхэтажных кирпичных здания, раньше бывшие белыми, сейчас превратившимися в грязно-серые. Внутренний двор пересекали гравийные дорожки, между которыми разместились разрозненно посаженные кустарники и газоны. Ни одного дерева на территории я не увидел. Внутренние помещения также не отличались разнообразием: длинные коридоры, спрятанные от солнца отсутствием окон, утомительные лестницы и частые проверки пропусков. В итоге по истечение получасовых проволочек, мы оказались в достаточно большом помещении, где как предполагалось я встречусь с Юонг Паком. Здесь Чон Баль оставил меня.

В камере свиданий я осмотрелся. Обычная полупустая комната, в которой имелся стол и два стула. Перегородки между заключённым и посетителем не предусмотрено. Я уселся за стол и осмотрелся вокруг. Оглядывая помещение, я пытался определить, где находятся микрофоны, которыми их нашпиговали сотрудники учреждения и друзья Тхай. Не нашёл ни одного, хотя был абсолютно уверен, что они были. Наш разговор с генералом будет гарантированно записываться.

Ко встрече с Юонг Паком у меня был подготовлен вопросник (анкета). В нём был исчерпывающий перечень вопросов, ответы на которые меня интересовали. Так как при проходе в здание у меня изъяли портфель, то на стол я положил лишь прозрачную пластиковую папку с несколькими листами бумаги и шариковой ручкой.

Минут через 10 в помещение ввели Юонг Пака, которого усадили на второй стул. На руках и ногах генерала были наручники. Ножные были сразу пристёгнуты сотрудником к стулу, который был прикручен к полу. После этого нас оставили одних.

Не начиная разговор, я внимательно посмотрел на генерала. Он постарел, седина покрыла его голову, на лице стало много морщин, придающих его лицу какой-то горький, разочарованный жизнью вид. Это единственное, что отличало его от изображений на фото, которые я видел ранее. Синяя роба, надетая на генерала, конечно же, его не красила. Взгляд карих глаз был излишне жестким. Пока я рассматривал Юонг Пака, он занимался тем же самым, внимательно рассматривая меня. Пока не было произнесено ни слова и тишина стала меня тяготить. Необходимо было начинать разговор, что я и сделал:

– Господин Юонг Пак, – обратился я к генералу, – меня зовут Вячеслав Талызин. Я знаю, что вы владеете английским языком, поэтому наша беседа возможна без переводчика. Я адвокат из России, меня наняли для того, чтобы изучить уголовное дело, в результате которого вы оказались в тюрьме. Мой наниматель – ваш помощник, госпожа Тхай. Она фактически попросила меня собрать доказательства вашей невиновности. Мной условия соглашения были выполнены, но предоставлять результаты своей работы клиенту я считаю неправильным, пока не поговорю с вами и не получу согласия на совершение данных действий. Вы согласны ответить на некоторые мои вопросы?

Юонг Пак, судя по всему, внимательно меня слушал, но никак не отреагировал на мои слова. Я воспринял это как предложение продолжать, что и сделал:

– Для того, чтобы наш с вами разговор состоялся и был результативным для обоих, в ходе беседы я не буду использовать имена лиц, которые замешаны в вашем деле. Есть большая вероятность, что комната может прослушиваться. Из материалов дела следует, что вы не заинтересованы в раскрытии деталей произошедшего. Если я буду использовать следующие обозначения лиц: он, она, инспектор, девушка, водитель, аноним, будут ли они вам понятны? – я уставился на него, пытаясь понять захочет ли он участвовать в разговоре. Ведь раньше он ни с кем, за исключением ограниченного круга лиц, не разговаривал. Я же для него был вообще пустым местом.

Генерал вновь не отреагировал, но после длительного раздумья, слегка кивнул головой, чем порадовал меня. У меня появилась надежда, что я достигну цели, ради которой приехал.

– Господин Юонг Пак, – продолжил я, – убийство было организовано Анонимом из-за опасений за жизнь и здоровье близких?

Генерал на вопрос не отреагировал, поэтому я спросил:

– Я могу продолжать?

Он кивнул.

– В таком случае давайте договоримся, если вы отказываетесь говорить, то ваше молчание я воспринимаю как отказ от ответа, кивок головы – «да», поворот головы в стороны – «нет». Хорошо?

Снова кивок головы.

– В таком случае продолжим, к действиям Анонима подтолкнул долг?

Снова молчание. Но в глазах генерала и его позе я увидел заинтересованность.

– Обстоятельства убийства были организованы в день его совершения? В этом участвовал Водитель?

Сначала Юонг Пак молчанием отреагировал на вопрос. Я же выжидательно смотрел на него, ждал, вернее, надеялся, что реакция последует. И дождался!

– На все вопросы, которые вы задали, ответ – да. – наконец-то генерал заговорил.

– Девушка специально оказалась на месте и искать её бесполезно? Аноним не согласиться её раскрыть?

– Вы правы.

– О несчастье случившейся с главным доказательством в деле, Аноним узнал днём ранее?

– Да.

– Труп на месте происшествия оказался благодаря информированности Анонима и расторопности Инспектора?

– Да.

– Две свидетельницы – очевидцы произошедшего появились неожиданно для Анонима? Они не являются участниками? Вас они видели на месте происшествия?

– На все вопросы ответ – да.

– Изоляция госпожи Тхай – дело рук Анонима?

– Да. – вновь прозвучал однотипный и скупой ответ. Но тон изменился!

– Он не знал о планах Анонима? Он узнал об этом позднее?

– Да.

– Он повёл себя не так, как планировалось, чем разрушил все планы Анонима?

– Совсем не так. – в голосе Юонг Пака прозвучала горечь.

– Аноним не думал, что вы будете так долго находиться в тюрьме?

– Да.

– Как вы относитесь к раскрытию полученной мной информации и моих выводов? Могу ли я предать гласности свои выводы?

– Да. Предоставляю вам полную свободу действий, но я не желаю, чтобы кто-нибудь пострадал.

– Генерал, у меня закончились подготовленные вопросы. Вы подтвердили лишь то, что я для себя знал. Благодаря вам теперь я абсолютно уверен в своей правоте. – решил я продолжить разговор. – В дальнейшем мы вряд ли увидимся с вами. Разрешите ли вы задать вам задать ещё несколько вопросов.

– Задавайте. – Юонг Пак явно оттаял, был готов к диалогу.

– Чем вызвано ваше столь длительное молчание? Правду можно было раскрыть и позднее?

– Я думаю, мне нет необходимости отвечать на данный вопрос. Ответ, судя по проведённой вами работе, вы знаете. – ответил Юонг Пак. – Сколько времени вам понадобилось, чтобы всё понять?

– Полгода – дольше, чем это было необходимо. Специфика личности Анонима не позволяла раньше времени определиться с виновником. То, что вы убийства не совершали, я понял значительно раньше.

– Объяснила ли Тхай свою заинтересованность в том, чтобы я был оправдан?

– Нет. Да и для меня это не имеет значения. Хотя мотивы её лежат на поверхности – без вас она лишилась политической поддержки. Уверен, что у Анонима с ней возникнут большие проблемы, если всё раскроется.

– Если?

– Именно если. Я связан соглашением с госпожой Тхай, она определяет для меня цели. Отчёт о проделанной работе я предоставлю ей. Она должна решить, что делать с ним.

– Если она поменяет своё мнение по поводу меня, не захочет раскрыть доказательства моей невиновности? Тогда что?

– Хороший вопрос. – я внимательно посмотрел на него. – Будем выкручиваться.

– Я вас понял. – ответ генерал сопровождал прямо-таки пронзительным взглядом. – Когда вы сообщите всё Тхай?

– Через неделю. Я могу раскрыть ей всё? – слово всё я выделил.

– Да… – неуверенно начал Юонг Пак и после секундного замешательства уверенно продолжил, – да.

– В принципе, я выяснил всё, что хотел. Если у вас ко мне нет вопросов, предлагаю закончить встречу.

– Согласен с вами.

– Если у вас какие-либо просьбы?

– Наверное, нет. Может быть вы могли бы встретиться с моей женой, сообщить ей новости.

– Я могу лишь сообщить ей о нашем разговоре, и мои слова о вашей невиновности. Хотя она в этом и так не сомневается. Ранее я встречался с ней.

– Что ж оставляю выполнение моей просьбы на ваше усмотрение. Благодарю за проделанную работу и буду надеяться, что у вас всё получится. – сказав это генерал привстал и протянул мне обе руки, так как они были в наручниках. Из-за этого наше рукопожатие выглядело неловким, но исходя из нашей беседы, абсолютно необходимым. – Прощайте.

– Всего вам доброго.

Буквально сразу в комнату зашёл надзиратель, который отомкнул ножные наручники Юонг Пака от стула и увёл его. Минут через пять он же вернулся за мной и проводил на пункт пропуска, где меня ждал Чон Баль. Последний встретил меня молчанием. Не произнося ни слова, мы прошли все остальные пропускные пункты, и вышли к автомобилю. Пока мы шли, я видел, что Чон Баль напряжён, и ждал взрыва. И дождался. У машины он схватил меня за лацкан пиджака, прижал к дверце и прямо-таки выплюнул мне в лицо:

– Скотина! Ты давно знал, что генерал не виноват!

– И что? – я старался остаться спокойным, хотя и слабо получалось.

– Ты обязан был рассказать об этом.

– О чём? О том, что я уверен в невиновности генерала? И Тхай, и ты, – как и Чон Баль, я перешёл на «ты», – сами не сомневались в этом. Срок предоставления отчёта ещё не наступил. Обязанности докладывать вам о каждом своём действии и обнаруженном факте, у меня не было. Я ничего не был вам обязан!

– Но из-за тебя Юонг Пак лишние полгода находился в тюрьме.

– Если ты внимательно слушал разговор, есть два фигуранта, из-за которых он находится в тюрьме.

– Как ты догадался, что я буду тебя прослушивать? Кто такой Аноним? – Чон Баль отпустил меня и даже постарался поправить пиджак.

– Наверняка я не знал. Но предполагал, поэтому и подстраховался.

– Всё же. Почему не раскрыл всю известную тебе правду?

– Потому что вся правда раскрылась мне буквально на днях. Разговор с генералом подтвердил мою правоту.

– Поедем к госпоже Тхай! Расскажешь ей всё!

– Раз уж мы с тобой перешли на «ты», – сказал я, обращаясь к Чон Балю, – то давай закончим разговор на дружеской ноте. К Тхай я сегодня не поеду, её я жду у себя через неделю, то есть 30 августа, в 09.00. Если с вами будет господин Куанг Хо, то совсем замечательно. Надо сказать, что он тоже является заинтересованной стороной. Даже больше, чем ты и Тхай. Хорошо бы, чтобы к этому времени мой гонорар поступил на счёт.

– Я могу заставить тебя сдвинуть срок. – Чон Баль угрожающе стал надвигаться на меня.

– Можешь попытаться, – я старался говорить уверенно, так как в конфликте с ним, занял бы сторону отбивной, – если у тебя не получится, то я вообще ничего говорить не буду. Добивайтесь правды от другого!

– Может и попытаюсь. – сказал телохранитель. – учитывай, я умею не только охранять и беречь.

– Это я прекрасно понимаю. А теперь успокойся, через неделю ты будешь знать всё, также, как и Тхай. Ещё неизвестно, понравятся ли вам мои открытия.

– Ладно. – Чон Баль вроде как успокоился. – Куда теперь? Госпожа Тхай закрепила меня за тобой. До отлета самолёта времени много, куда поедем?

– Ты же слышал наш разговор с генералом. Считаю возможным встретиться с его женой. Успеем?

– Ей ты тоже ничего не раскроешь?

– Нет.

– Думаю, успеем. На всякий случай я попрошу одного из своих людей забрать твои вещи из гостиницы и отвезти в аэропорт.

– Тогда двинулись. – сказал я, уже усаживаясь на переднее пассажирское сидение.

Дорога до загородного дома Сон Ё Ни заняла чуть больше часа. Во время поездки Чон Баль тему виновности либо невиновности генерала не поднимал. Хотя было видно, что телохранитель недоволен, вёл он себя сносно. Разговор у нас не клеился, в основном вертелся вокруг жены Юонг Пака. Как я понял, Чон Баль относился к ней с большим уважением. В этом я был с ним солидарен, на меня она тоже произвела впечатление. По приезду, Чон Баль в дом проходить не стал, остался у автомобиля. Я же вновь оказался в той же гостиной, где у нас состоялась предыдущая беседа с Сон Ё Ни. Когда она вошла, я встал и приветствовал её.

– Добрый день, – с улыбкой, как-то очень мягко отреагировала она на мои приветствия, – у вас есть новости?

– Есть. Госпожа, сегодня я встречался с вашим мужем. Разговор с ним полностью подтвердил мои выводы, в ближайшее время я смогу представить доказательства его невиновности в убийстве.

– Это очень хорошая новость! – воскликнула она. – Зачем ждать? К чему тянуть?

– Время мне требуется для того, чтобы окончательно всё сформулировать. Кроме того, я обязан дать первоначальный отчёт своему клиенту. Если у меня что-то не будет получаться, то мне понадобиться ваша помощь.

– Какого рода?

– Вероятно, к вам может обратиться человек, который будет действовать от моего имени. Необходимо будет выполнить его инструкции.

– Кто это будет?

– Не вижу необходимости раскрывать его раньше времени. Может быть мои опасения беспочвенны. В любом случае ваше содействие приведёт к освобождению Юонг Пака. Инструкции придут с этой электронной почты – я протянул ей лист бумаги с адресом. – Ваш адрес мне известен. Периодически проверяйте почту.

– Хорошо. Я вынуждена согласиться с вами. Как скоро будет что-либо известно?

– Через неделю-дней через десять вы будете обладать полной информацией.

– Я очень на вас надеюсь. Как мой муж? Я так давно не видела его.

– Не буду скрывать, нахождение в тюрьме его не омолодило. Но вроде бы как в порядке. Извините, но я вынужден уйти, у меня скоро самолёт.

– Конечно, конечно. Вы точно сообщите мне всё? – в голосе у неё чувствовались надежда и страх одновременно.

– Обещаю вам.

– Тогда всего вам доброго!

– Прощайте. – закончил я разговор.

После этого я сразу же вернулся к машине, где меня ждал Чон Баль. Последний не стал меня расспрашивать о содержании нашего разговора, а сразу же, как я сел, тронул автомобиль с места. Я бы не сказал, что он гнал, но ехали мы со значительным превышением скорости, поэтому по приезду в город успели даже перекусить. В ходе нашей поездки Чон Баль преимущественно молчал. Уже у здания аэровокзала он сказал мне:

– О всём произошедшем и содержании разговора с генералом госпоже Тхай я сообщу.

– Конечно. Также прошу подтвердить, что она приедет к назначенному времени.

– Приедет, можешь не сомневаться. Что если Куанг Хо откажется приехать?

– Откажется, так откажется. Отчёт я вам всё равно предоставлю.

– Договорились. – мы обменялись рукопожатием и распрощались.

Через 12 часов я уже был дома. Следующие шесть дней я занимался оформлением отчёта, который у меня получился достаточно большим. За это время, как и обещал Чон Баль, гонорар поступил на мой счёт.