Текст книги "Бес"

11

Один раз он уже умирал. Это ему не понравилось. Умирать снова, да еще так глупо, было чересчур. Наверное, оттого включились какие-то защитные механизмы – и он попросту выпал из этой ужасающей реальности.

А может, снова вмешался ОН.

Разум. Тот, кто считал себя умнее, лучше людей. Тот, у кого еще были перспективы на этой планете. Тот, кто все еще решал – как поступить с человечеством. Тот, чьей игрушкой он был. Тот, кто однажды спас его и теперь ставил на нем некий опыт.

«Как же ты жалок…» – прозвенел этот Голос, слившись с его отчаянным криком.

Илье казалось, что в этот миг застыло само время, как застыл скальпель, начавший погружаться в его тело, как застыла, повиснув в воздухе, капля пота, падающая со лба сумасшедшего «хирурга».

– Почему это я жалок?! – хрипло, борясь с сухостью во рту, пробормотал Илья.

«Ты совсем не владеешь своей судьбой. Сначала на тебе ставлю эксперимент я, а теперь – этот безумец. Ты всего лишь – подопытный кролик…»

– Иди к черту! – выругался Илья.

«Я могу спасти тебя, – проговорил Голос. – Прямо сейчас. Скажи – и этот глупец упадет мертвым».

– Это что же, задачка с подвохом?

«Ты же знаешь – это эксперимент».

Илья попытался тряхнуть головой, чтобы взбодриться, чтобы дать мыслям правильный ход. Ничего не вышло. Его тело застыло, как и все вокруг. Даже взгляд сделался стеклянным, с глазами, выпученными от ужаса. И сама его речь – лишь иллюзия, ведь сейчас его рот раскрыт в затянувшемся крике боли и ужаса.

Силен же этот Разум, уложивший беседу в один мизерный миг! И, наверное, ждет от него не самого очевидного решения. Иначе к чему были все эти сложности? Пройти через страх и смерть – и все ради того, чтобы оказаться под ножом какого-то психа?

Нет, не может этого быть.

– То есть, чтобы я выжил, этот человек должен умереть?

«Да».

– Мне не нравится этот выбор, – процедил Илья. – Псих со скальпелем помрет, ты потеряешь ко мне интерес и я останусь умирать на этом столе. Ну уж нет!

«Он убьет тебя».

– А знаешь что, – Илью вдруг разобрала злость. – Подавись ты своим экспериментом! Пусть он режет меня ко всем чертям! Да, пусть потрошит меня, как курицу! Что, съел?! Ха-ха! Нет, не дашь ты ему меня прикончить! У тебя совсем другие планы, ведь так?!

Голос не ответил. Зато медленно накатила та самая реальность, от которой уже не было спасения. Словно издалека Илья услышал свой собственный, нарастающий вопль и такую же быстро накатывающую обжигающую боль…

– Стоять! Руки!!! – этот новый голос ворвался в инфернальную реальность, ломая ее и неся спасение.

Пленник еще успел увидеть, как его мучитель трусливо всплеснул руками, как мелькнул в воздухе падающий скальпель.

И потерял сознание.

12

Жизнь – странная штука. Совсем недавно он ощущал себя, ни больше ни меньше, свиньей на бойне. Теперь же сидел за одним столом со своим собственным живодером. Трое незваных гостей и подземный обитатель теснились в маленькой захламленной комнатушке, которая, как ни странно, дарила иллюзию уюта и защищенности. Лейтенант все еще не мог прийти в себя и сидел неподвижно, заштопанный, затянутый бинтами и немного пришибленный транквилизаторами. Оставалось лишь наблюдать за этим странным разговором, медленно, через трубочку потягивая сок из картонной упаковки.

Наверное, стоило изумиться встрече его спутников с доктором-маньяком. Они не били его прикладами, не душили и не топили мордой в рукомойнике. Они обнимались, хлопали друг друга по плечам и радостно хохотали.

– Не может быть! Вильмер! Ты живой, собака! – то и дело вскрикивал Шон. – Невероятно!

– Как видите, друзья, – вяло улыбался «доктор», который оказался щуплым человеком средних лет, биохимиком по специальности и довольно добродушным к тому же.

– Как же ты выжил при взрыве? – скорее изображая любопытство, чем искренне интересуясь, спрашивал Злой.

– Не знаю, – Вильмер пожал плечами, виновато скосился на Илью. Отвел взгляд. – То, что был взрыв, мы поняли – тряхнуло нас здесь порядочно. Даже вырубило ток минут на сорок. Думали, всё, крышка. Но потом подача электричества возобновилась. Наверное, сработали резервные системы… Что это все-таки было? Ядерная бомбардировка? Война?

Илья с Шоном переглянулись. Злой невозмутимо разглядывал хозяина этого подземелья. Илье подумалось: посидишь вот так в этом каменном мешке с годик без информации, да впридачу по соседству с кровожадными монстрами – хочешь не хочешь, спятишь. А потому как-то глупо на него злиться.

– Выходит, ты совсем ничего не знаешь? – проговорил Шон.

– Откуда ж мне знать? – огрызнулся Вильмер. – Мы тут газет не получаем, в социальных сетях не сидим. Связи, как знаешь, нет уже год.

– Знаю, – кивнул Шон. – Одно могу сказать: вам крупно повезло, ребята. Там, наверху, такое творится… Почище конца света.

– Я догадываюсь, – мрачно усмехнулся «абориген». – Кое-что мы и здесь наблюдаем. Иногда приходится и обороняться. Но, похоже, основные события обходят нас стороной…

– Благодари за это Бога, – тихо сказал Злой.

От этих слов Вильмер как-то сжался. Замолк, глядя в стакан с самодельным «виски». Шон нарушил неловкое молчание:

– А неплохую ловушку вы поставили на входе. Нас просто чудом по стене не размазало! Кстати, хотел спросить: откуда бревно?

– Что за бревно? – Вильмер непонимающе поморгал. – Ах, катапульта? Это из оранжереи.

– У вас есть оранжерея? – произнес Злой.

– Теперь есть, – кивнул Вильмер. – Пришлось соорудить, чтобы как-то выживать. Консервы-то на исходе. Только вот Берни у нас совсем спятил, проводит там опыты с мутагеном. Скоро убьет нас всех, самовлюбленный идиот…

– Так он там, что, бревна выращивает? – тупо спросил Илья. Все уставились на него, как на внезапно заговорившего покойника.

– Гм… Бревна… – пробормотал Вильмер. – Я бы, все же сказал «деревья». Да, выращивает. Как видите, такой ствол – за месяц. Только за эти деревья Берни руки оторвать надо. Когда-нибудь они вылезут из этой проклятой оранжереи и придушат нас своими корнями…

– Я вижу, вы по-прежнему враждуете с Берни, – заметил Злой.

– Да не то чтобы… – Вильмер пожал плечами. – У нас разный взгляд на вещи. Особенно на науку. Но по некоторым проектам мы сотрудничаем.

– Самогон, я смотрю, его производства, – усмехнулся Шон.

– Это да, – слабо улыбнулся Вильмер.

– Я, вот, хотел поинтересоваться: что это за «распятие» в холле? – спросил Злой. – И чего это ты нашего друга потрошить вздумал?

Ладони Вильмера затряслись. Он уставился себе под ноги, как-то съежился. И вдруг схватил стакан с этим оранжевым пойлом – и разом опрокинул в себя. Поморщился и заговорил:

– Ну вы же знаете. Поначалу к нам из этой нечисти многоножки только лезли да мокрицы. Ну, еще крысы-мутанты. С этими мы кое-как справлялись. А потом, уже после взрыва, появился он…

Вильмер замолчал, его передернуло.

– Кто – он? – спросил Злой.

– Мы думали, он один из спасшихся. Знаете, как это бывает? Контузит человека, и он чудить начинает… В общем, оттуда, через лифтовый ход, пришел незнакомец. Совершенно лысый. Голый. Точнее, было у него что-то вроде набедренной повязки с инвентарным номером, потому-то мы сразу и не поняли, что к чему. Он не знал, как его зовут, откуда он куда направляется. Говорил странно, какими-то шаблонными фразами. Первыми его словами было: «Люди, помогите! Я болен!» Звучало вполне убедительно. Ну я взял его к себе. Впоследствии его мы назвали Первым…

– Многообещающе, – заметил Шон.

– В общем, этот тип поначалу вел себя как вполне нормальный контуженный: молчал, но ел, гадил, куда положено, вроде бы, даже спал. Хотя сейчас я думаю – он просто имитировал сон. А потом вдруг я просыпаюсь и вижу: стоит он надо мной с ножом. Благо, у меня уже рефрексы на мокриц выработались, да на «коллег» вроде Найка и Линча, от которых не жди ничего хорошего. Так что он замахнулся – а я уже на полу. А он давай потрошить подушку. Потом поворачивается, резко – и нож у него в руке крутится, да ловко так, как у профи. Но у меня под кроватью – бейсбольная бита всегда наготове. Думаю, в тот раз мне повезло – я оказался быстрее. В общем, бросился он на меня с ножом – а я ему битой по башке. Ну, он и свалился замертво. Я, конечно, переживал сильно. Все-таки человека убил, хоть он и поступил некрасиво.

А потом, от избытка свободного времени, решил произвести вскрытие.

– И ты понял, что это не человек, – проговорил Злой.

– Да, – уныло отозвался биохимик. – Все очень похоже на человеческое – но, как говорится, ничего лишнего. Отсутствуют, к примеру, гениталии, мозг маленький – специализированный на выполнении команд и хорошей реакции. Одна почка – зато крупное, форсированное сердце. Все компактно, экономно и… недолговечно. Сразу было видно, что он – продукт массового производства. Такого надо вырастить за пару месяцев – и использовать в течение двух лет. После чего он или погибнет, или сам издохнет.

– Идеальный солдат, – прошептал Илья.

– Я, конечно, слышал об андроидах, но это все были теоретические выкладки, – продолжал биохимик. – Кто бы мог подумать, что у нас, в «Андромеде», такое делают…

– Наверное, они с ферм разбежались, – предположил Злой. – Я видел их производство: и устаревшие модели, и более продвинутые.

– Мерзость… – процедил Шон, сплюнув сквозь зубы.

– Еще какая, – согласился Вильмер. – Мне повезло: похоже, этот андроид сбежал со своей «грядки», так сказать, немного «недоношенным». Иначе реакция у него была бы получше, и мы бы с вами сейчас не разговаривали. Но думаете, на этом все закончилось? Как бы не так! Через неделю появился еще один – точная его копия. И знаете, какими были его первые слова?

– «Люди, помогите! Я болен!» – процитировал Злой.

– Именно. Этого мы назвали Второй. Его мы убили вместе Берни. Он оказался аналогичной моделью. Мы думали, что на этом все, финиш. Но через месяц пожаловал еще один. И это была уже проблема посерьезнее. Он уже не был голым психом, он был в снаряжении Внутренней безопасности, и мы приняли бы его за человека, если бы не были настороже, наученные горьким опытом.

– Как же вы узнали, что он андроид?

– Берни просканировал мозг Второго и вычислил стандартную модель поведения и ключевые фразы. К тому времени и у меня, и у Берни были достроены заградительные перемычки…

– Это та самая стена в коридоре?

– Да. Вообще-то она от случайных мутантов, вроде крыс, мокриц и многоножек, но и в тот раз пригодилась. Этот Третий, как мы его прозвали, слонялся по сектору и все пытался нас выманить. У него имелось даже оружие, правда, разряженное. Но ему не нужно было оружие, чтобы расправиться с нами. Он даже с виду был быстрее и сильнее среднего человека.

– Как же вы поступили? – спросил Шон.

– Мы-то как раз – никак. С ним расправились Найк и Линч.

– О, боже! – скривился Шон. – Эти уроды еще живы?

– Линч еще жив, – сухо сказал Вильмер. – А тогда они просто подкараулили Третьего – и заплевали ядовитыми стрелами. Нам с Берни и в голову не приходило, что на андроидов яды должны действовать, как и на людей. В общем, Найк с Линчем подстрелили Третьего. Думаю, они просто хотели его сожрать…

– Почему я не удивлен? – заметил Злой.

– Да, – кивнул физиолог. – Если бы мы с Берни не были достаточно осмотрительны, нас бы постигла та же участь. Но эти негодяи убедились, что плоть андроида непригодна в пищу…

– …и распяли его в холле, – кивнул Шон. – Зачем?

– Тут я могу только догадываться, – сказал Вильмер. – Сдается, они действительно спятили и начали поклоняться андроидам. Найк, помнится, что-то нес про новую «нетленную расу». Думаю, эти бредни в конце-концов и привели его к смерти.

– Это его тело там, у стойки? – Злой кивнул в сторону стены, будто сквозь нее можно было что-то увидеть.

– Да, это он.

– А что у него с… – Шон покрутил ладонью у себя перед носом. Что-то мешало ему назвать увиденное там «лицом».

– Я же говорю, все дело в их с Линчем своеобразном культе, – заговорил Вильмер, постепенно вживаясь в роль активного рассказчика. Наверное, человеку в его положении жизненно важно выговориться. Даже Илья, забыв про недавние муки, с интересом слушал этого человека. – Как уж они там поклонялись своему андроиду, я не знаю. Но однажды Найк пришел к Берни и попросил «приблизить его» его к «нетленным».

– То есть? – не понял Шон.

– Он сам захотел стать «нетленным», – вместо биохимика пояснил Злой.

– Именно, – подхватил Вильмер. – Дело в том, что Берни давно уже звал в свою лабораторию и Найка, и Линча. Он предлагал их вылечить. Вы же знаете, что эти два идиота первыми подхватили активный мутаген.

– Да, помню, тот здорово их изуродовал, – кивнул Злой.

– Лично я считаю, это было неразумно, – сказал физиолог. – Найк и Линч могли притвориться, что готовы стать «подопытными крысами», а потом – просто убить Берни и захватить его запасы.

– Им что же, не хотелось излечиться? – спросил Шон.

– Мутаген что-то сотворил с их мозгами, – пояснил Вильмер. – У них большие проблемы с логикой, я уж не говорю про принципиальность и умение исполнять обе-щания…

– Это точно, – мрачно заметил Шон. Кивнул Злому. – Помнишь, как они нас чуть не прикончили?

Тот молча кивнул в ответ, и биохимик продолжил:

– Но в тот раз Найк пришел один. Не знаю, может быть, даже в обществе из двух идиотов способна возникнуть жесткая конкуренция, только Найк захотел первым стать «нетленным». А Берни был только рад поставить на бедняге свои опыты… – Вильмер вздохнул и продолжил виноватым тоном: – Мы просто хотели его вылечить, только и всего. Берни разработал препарат, нейтрализующий активный мутаген. На крысах он показал себя неплохо. Но вы же понимаете – ресурсы сектора ограничены, у нас не было ни времени, ни оборудования. А человек – не крыса. В общем, генный препарат в виде вируса-носителя ввели Найку, но сработал он не так, как мы предполагали. Сначала мы даже обрадовались: вирус убил все опасные микроорганизмы в теле…

– Поэтому его тело и не гниет? – прищурившись, сказал Злой.

– Да. Но потом вирус принялся перекраивать его собственный геном… – Вильмер склонил голову, закрыл лицо руками. – Такого ужаса я даже не мог себе представить. Хоть я и не питал к Найку особых симпатий, его мучения просто вывернули мою душу наизнанку. Его внутренние органы вырождались прямо на глазах – мы наблюдали это на рентген-мониторах. Но что происходило с его мозгом и лицом… – Вильмер замолчал, качая головой, и с трудом продолжил: – Он уже практически потерял дар речи. Ему просто нечем было говорить: лицо его заросло и представляло собой нечто вроде присоски у пиявки. Даже Берни не выдержал и практически вытолкал его вон.

– Но это же подло! – не выдержал Илья, метнув на физиолога мрачный взгляд.

– Посмотрел бы я на тебя в такой ситуации, – заметил Злой.

– Да, это было подло, – не стал спорить Вильмер. – Но мы ничего не могли поделать – он словно взбесился. Он сам рвался туда. Думаю… – биохимик неловко усмехнулся, – думаю, он хотел вымолить исцеление у своего «нетленного».

Некоторое время они молчали.

– Да, дела… – произнес Шон.

– Так что не удивляйтесь, что после всего этого мы с Берни решили как следует защитить вход в сектор, – сказал физиолог. – Помощи сверху мы уже не ждали. Берни вообще думает, что человечество погибло в ядерной войне. Больше всего мы боялись очередного андроида.

– «Четвертого», – с прищуром глядя на Илью, сказал Шон. – Но с чего ты решил, что наш друг – андроид?

– Страх… – пробормотал биохимик. – Страх затеняет разум. А он… Он действительно похож на андроида – сложен ладно, вооружен, этот внешний «скелет» к тому же. И уж больно он хотел выманить меня из-за моей перемычки.

– Ничего я не хотел, – вяло огрызнулся Илья. – Вы просто параноик.

– Да, наверное, – скис Вильмер. – Но чего мы все обо мне? Объясните лучше, какой черт принес вас в эту обитель живых мертвецов?

– Долгая история, дружище, – сказал Злой. – Не хочется рассказывать ее дважды. Пойдем-ка сразу к Берни.

13

За последние полгода физиолог Берни совсем не изменился. По-крайней мере, так утверждал Шон. Если так, то и год назад это был полный лысоватый мужчина в очках, в неряшливо накинутом белом халате. Но в лаборатории его было светло и чисто, что заставляло забыть о том, что этот рай для ученых находится в мрачном, погребенном глубоко под землей секторе С-35. Берни отхватил себе такой же участок коридора, как и его коллега. Только его «стена» выглядела основательнее и как-то «интеллектуальнее», словно сложенная в компьютерной игре «тетрис».

Впрочем, первым прибором, который увидел Илья в лаборатории, которой заведовал доктор Берни, был сверкающий агрегат, который скромно именовался «кубом для ферментации». Аппарат выдавал совершенно изумительный на вкус виски необычного оранжевого оттенка. Этот напиток доктор Берни считал своим высшим достижением. Илья с Шоном не спорили.

Поражало то, что доктор не выглядел подавленным узником подземелья, и к появлению гостей не относился, как к неожиданному спасению. Скорее, как к вынужденному перерыву в важной работе. А работа, очевидно, кипела. Гудели приборы, что-то перемешивалось в колбах, светились экраны. За широкой, запотевшей от влажности стеной происходило смутное движение: это была та самая оранжерея, где ученый экспериментировал с мутировавшими растениями.

Быстро сгребли штабеля пробирок с лабораторного стола, сели. Берни эффектно выставил объемистую реторту с искрящейся на свету оранжевой жидкостью и лоток с серыми брикетами.

– Учусь синтезировать пищу, – пояснил он. – Не французская кухня, конечно, но с голоду не помрешь.

Раздал гостям пробирки с «виски», первым опрокинул в себя содержимое.

– В общем, такое дело, Берни, – глядя в пробирку, сказал Шон, когда приветственные возгласы были закончены, должные объятия и похлопывания произведены, и пора было переходить к сути. – Нам нужна твоя помощь.

– Все, что в моих силах, – заверил физиолог.

– Нужны образцы изначального мутагена, – сказал Злой. – Говорят, ты с ним серьезно работал последнее время.

– Это так, – кивнул Берни. – Но я лишь пытался выделить активный мутаген – из тех тварей, что добирались до сектора. Изначальный мутаген в чистом виде мне так и не удалось получить. Думаю, найти его можно только в одном месте…

– В Утилизаторе, – вместо него закончил Злой. – Туда нам и придется отправиться. Но никому, кроме тебя, не сделать эту работу лучше.

Берни заерзал на своем крутящемся стуле. Было видно, что этот немолодой полноватый человек отнюдь не горит желанием покидать насиженное место и особенно – лезть в какой-то зловещий Утилизатор. Тем более, что услышанное от Злого про это место совсем не внушало оптимизма.

– Больше некому, Берни, – тихо сказал Злой. – И это еще не все. Нужно остыскать бес-комплекс.

– «Комплекс бессмертия»? – вздрогнул физиолог.

– Да. Но даже, если мы найдем его, – мы понятия не имеем, как его применить.

– Можно подумать, я это знаю… – проворчал Берни. – Об опытах с бессмертием в «Андромеде» я впервые узнал от тебя, Ник.

– Ты справишься, Берни, я уверен, – настойчиво произнес Злой. Он смотрел в глаза физиологу, будто гипнотизировал его.

– А я не уверен, что перенесу такой путь, – заявил Берни. – Стрельба, мутанты – все это не для меня. У меня слабые нервы.

– Уж не думаешь ли ты сидеть в этом бункере до конца жизни? – вмешался Шон. – С нами ты, наконец, выберешься отсюда…

– …чтобы попасть в другой, точно такой же «бункер»? – желчно усмехнулся Берни. – Сами же говорите: нормальной жизни наверху больше нет, человечество прячется, зарывается в землю. А такого специалиста, как я, в первую очередь засунут в какой-нибудь «подвал» и заставят работать на очередной военный проект. А здесь я впервые почувствовал свободу научного творчества! Понимаете?! Впервые в жизни я создал собственную программу исследований, и у меня уже есть потрясающие результаты! Здесь я сам себе хозяин, я…

– Вы эгоист, Берни, – неожиданно жестко произнес Илья. – Эгоист и последний трус. Знаете, что происходит там, как вы говорите, «наверху»? Гибнут и мутируют люди, сама земля вырождается в гнилую слизь, на которой уже не вырастить ничего съедобного! Для кого вы проводите здесь свои исследования? Для многоножек и крыс? Думаете, это они притащат вам сюда Нобелевскую премию? Да вы сами – трусливая крыса! Спрятались в норе, обложились припасами и думаете, что смерть обойдет вас стороной?! Хрен там! Смерть выцарапает вас из бетона, как какую-нибудь черепаху из панциря, высосет, как сок через трубочку, а все ваши исследования достанутся гигантским мокрицам! Оставайтесь, чего уж там! Да если понадобится, я сам найду эти образцы и притащу, куда потребуется, хоть в старой стрелянной гильзе. Пусть мне придется сгнить заживо – я сделаю это!

Шон с Вильмером укоризненно смотрели на разозленного лейтенанта. А Илья видел перед собой только Берни – сжавшегося, побледневшего, покрывшегося липкой испариной. Наверное, он ударил в самую болевую точку невозмутимого, на первый взгляд, ученого. Но не время сейчас предаваться жалости. Нужно идти к цели, если понадобится, – то любой ценой.

«Браво!» – прошептал в глубине мозга вездесущий Голос. Голос был доволен, ощущать это было неприятно и вызывало смутное беспокойство. Но Илья всеми силами старался заткнуть, задавить в себе чужой Разум. Всеми силами он старался думать, что сам принимает решения, что никто не в состоянии подчинить себе его волю…

– Не сердись на него, Берни, – виновато сказал Шон. – Парень недавно горел заживо и…

– Все правильно он сказал, – севшим голосом произнес физиолог. Вытер платочком пот со лба, снял и принялся протирать очки. – Я и вправду трус. И ничего не могу с этим поделать. Я просто физически не в состоянии пойти с вами. Но приложу все усилия, чтобы вас как следует подготовить…

По всему было видно: доктору Берни очень не хотелось менять обстановку. Но жизнь решила иначе…