Текст книги "Тени прошлого"

– Куда бы вы делись?! – подмигнув, хохотнул Твердослав. – Не согласились бы, я все равно бы вас через эту речку повел. Место уж больно удобное. Не для решительного боя, так хотя бы для засады какой. Так что колья и канавы нам все одно пригодились бы. А увидели бы вы, к примеру, красоту, что мои молодцы к утру на том берегу наведут, и передумали! Обещали так все перекопать – шею свернешь! – Вождь Медведей лукаво усмехнулся и вдруг сразу посерьезнел. – Чую, лихое завтра дело будет.

Святомир удивленно покосился на помрачневшего приятеля и прикусил губу:

– Не стал я при всех говорить, но раз ты сам начал… – Святомир смолк и вздохнул. – Думается мне, крови много будет. Волчьи всадники – враги лютые, до последнего грызться будут. Все полягут, но пощады просить не станут, сам знаешь. Так что многие из наших на том берегу останутся.

Твердослав помолчал, задумчиво глядя на чернеющий в двадцати шагах лес. Потом скрипнул зубами и, оскалившись, выдохнул:

– А нас жалеть и не нужно… – Он зло сверкнул глазами. – Обойдемся. Мы на то и мужики. Суждено на этой илистой речке лечь – судьба, значит, такая. Чего сделаешь? – Он безразлично пожал плечами. Потом посмотрел на собирающихся в дорогу лесовичей. – Войны без крови не бывает, брат. Все эти люди знают, что их завтра ждет. И прекрасно знают, зачем сюда пришли. Так что будут до последнего драться за своих жен и ребятишек. И ради них они готовы не один, а пять раз умереть. Для настоящего человека честь – погибнуть, вцепившись врагу в горло. – Твердослав снова сурово оглядел суетящийся лагерь. – Да, многие из них завтра полягут в бою, но, пусти мы волчьих всадников дальше – крови будет много больше. Когда зеленомордые зажмут нас в каком-нибудь глухом овраге. Или дорвутся до беззащитных стариков, баб и детишек.

Святомир до хруста стиснул рукоять меча:

– Ладно, пойду собирать своих.

Уже отойдя на несколько шагов, он обернулся к неподвижному приятелю. Почувствовавший взгляд вождь Медведей вздрогнул и повернул голову.

– Конечно, прав ты, Твердослав. Просто тяжело вот так вот стоять и гадать, кто из твоих сородичей будет завтра вечером сидеть рядом у костра, а кто навсегда останется под свежим могильным холмиком.

– Поэтому и вспомнил я про эту болотистую речку. Не люблю друзей и близких хоронить… – Твердослав едва заметно усмехнулся и, прощаясь, поднял открытую ладонь. – Ты, Святомир, главное, сам на погост не больно торопись. И очертя голову в свалку не лезь. Тебе еще племя поднимать. Волхв-то ваш, Черногор…

– Напомни это лучше себе, Медведь, когда соберешься в самое пекло лезть! Кто вечно впереди всех в самую мясорубку кидается?

– Ты! – одновременно проговорили оба и дружно рассмеялись.

– Ладно, пора людей поднимать. Бывай, брат! – Повеселевший Твердослав шагнул навстречу Святомиру и привычно обнял до хруста ребер.

– Тише, медведь! – выдавил полузадушенный вождь племени Оленей. – А то я попаду на кладбище, даже не дожидаясь завтрашнего боя!

Дрожащая утренняя дымка медленно растворялась в косых лучах показавшегося над верхушками деревьев солнца. Белесые, стелющиеся над водой и мокрой луговиной клубы таяли буквально на глазах, и через пять минут свежий утренний воздух очистился до кристальной прозрачности. Притаившийся Святомир разглядел в трех шагах от себя ползшую по травинке божью коровку. Она, не торопясь, добралась до вершины и, обрадовавшись поднявшемуся солнцу, расправила крылья и, еле слышно жужжа, улетела в сторону речки. Оживший лес мгновенно наполнился привычными звуками закипевшей с наступлением утра жизни. Защебетали, приветствуя поднявшееся светило, бесчисленные пичуги. Дружно застрекотали невидимые в траве кузнечики и сверчки. Над затянутой ряской почти стоячей водой повисли стрекозы и стремительно заметались ласточки.

Рассыпанные по отступившим от берега кустам и заросшей высокой осокой пойме лесовичи зашевелились. Пришедшие за полночь охотники едва ли не до рассвета готовились к предстоящему тяжелому бою, перегораживая широкую прибрежную полосу вырытыми в человеческий рост ямами-ловушками и надежно вбитыми в землю заточенными кольями. До самой стены непролазной чащи, из разбросанных небольшими купами невысоких кустов и колышущегося под легким утренним ветерком зеленого ковра, белели свежими срезами их отточенные оголовки. Бревнышки для кольев рубили здесь же, заодно расчистив среди бурелома позиции для стрелков. Теперь за зеленой непроходимой стеной спутанных веток притаились практически невидимые среди листвы лучники, терпеливо поджидающие приближающегося врага.

Остальные лесовичи залегли среди вымахавшей почти по пояс травы с южной стороны речной излучины. Святомир чуть приподнялся на локте, внимательно всматриваясь в неподвижный лес на другом конце речной поймы. Потом так же бесшумно опустился обратно на примятую траву, по-прежнему настороженно глядя на деревья.

– Показалось, – прошептал он лежащему рядом Твердославу и прислушался, наклонив голову к плечу. – Тихо-то как… Даже и не верится, что где-то неподалеку враги и скоро на этом райском бережку умрет не один десяток людей. Глянь, красотища-то какая. Сейчас бы просто на песочке поваляться или выкупаться. Вода – сказка просто. Я перед рассветом еле удержался, чтобы не окунуться.

Лежащий рядом Твердослав фыркнул:

– Не говори, Свят… Таким утром хорошо за купающимися девками подсматривать, а не кровь ведрами лить. Выкупаемся еще, не переживай. – Вождь Медведей завозился, поудобнее устраивая под рукой меч. – Как думаешь, накидаем мы сегодня зеленомордым по шапке?

– Место ты выбрал крепкое, подготовиться мы успели, с чего бы не накидать? – Святомир пожал плечами и перевернулся на спину. – Да и людей, глядишь, сбережем. Зря мы, что ли, всю ночь тут ямы рыли и колья втыкали?

Святомир прикрыл глаза и прислушался к мирному утреннему щебету лесных птах. Потом повернул голову и успокаивающе улыбнулся:

– Успокойся, Твердослав, все будет как надо! Не сомневайся, брат!

Нервничающий приятель по-медвежьи встряхнулся и потряс головой:

– В самом деле… Выспаться надо. А то все время кажется, что о чем-то мы забыли. М-да… Главное теперь – заманить варгов к этой речушке. Ты давно отряд на нашу последнюю стоянку послал?

Святомир перевернулся обратно на живот:

– Да не переживай, успеют. Мужики тертые, надежные. Все сделают в лучшем виде. Перехватят варгов где-нибудь возле поляны и выведут их прямо к нам.

– А ну как волчьи всадники не клюнут? – засомневался поежившийся то ли от тревоги, то ли от утреннего холода Твердослав.

Святомир сокрушенно покачал головой:

– Тверд, хватит уже! – Вождь Оленей стал неторопливо, по одной, доставать из лежащего под рукой колчана стрелы и выкладывать их на примятую траву перед собой. – Клюнут, никуда не денутся! Они же уже вконец озверели, почти неделю гоняясь за нами по всему лесу. И, не раздумывая, набросятся на любой замеченный их дозорами отряд. Так что не переживай – рванут за нашими как миленькие! Откуда им знать, что мы основательно подготовились к этой встрече.

– А не перехватят твоих молодцов до того, как они сюда доберутся? – снова разволновался, посмотрев на северную окраину поймы, Твердослав.

– Нет, – ответил уверенный в своих людях Святомир. – Мужики там опытные, не первый раз со смертью наперегонки бегают. Помаячат, чтобы варги их заметили, и притащат на загривке на этот бережок, не сомневайся! – Святомир покосился на поднимающееся все выше солнце. – Сейчас сам все увидишь. Как раз часа три прошло, как ушли. Думаю, они с минуты на минуту появятся. И долгожданных гостей на хвосте приволокут.

Твердослав нервно дернул плечами:

– Скорее бы… А то я чего-то весь извелся. Давненько так перед боем не дергался. – Вождь Медведей с сомнением посмотрел на свой колчан и пододвинул его Святомиру. – Забирай, тебе они больше пригодятся. Я-то с луком не такой мастак, сам знаешь, мне меч привычнее. Да, Свят, пока не забыл. – Он, не оборачиваясь, ткнул пальцем через плечо. – Там, за камышами, волхвы всех наших племен собрались. Ничего не объяснили, но сказали, что помогут, как жарко станет. Чего удумали, правда, не говорят, но морды у всех насмерть серьезные. Я особенно лезть не стал, сам понимаешь, колдуны. Толком ничего не поймешь. Всю ночь чего-то выли, травы какие-то вонючие жгли. Может, и получится у них что путное.

– Зря ты так, Твердослав, – неодобрительно засопел Святомир. – Черногора хотя бы вспомни. Он в одиночку отряд варгов на целый день остановил. Если бы не он, уж и не знаю, сколько бы моих охотников полегло, чтобы волчьих всадников задержать, пока старики с бабами подальше уйдут.

Задумавшийся Твердослав согласно хмыкнул и, прищурившись, вгляделся в лес:

– Вот я и говорю, может, что стоящее удумали… К тому же, ваш Черногор всем волхвам волхв. Ты просто за спину краем глаза поглядывай. У колдунов наших своя сила. Не мечи и стрелы, но тоже польза есть! Увидишь чего – не удивляйся.

Над краем леса взвились испуганные птицы. Святомир пригнулся пониже и быстро накинул на лежащий по левую сторону лук тетиву. Твердослав на мгновение приподнялся над травяным колышущимся полем, но Святомир тут же дернул его за край потертой охотничьей куртки:

– Куда ты вылез, Тверд? Пригнись. Идут в походе. Говорил я, что с минуты на минуту появятся. Наверняка наши разведчики специально птиц вспугнули, чтобы нас предупредить. Молодцы!

Твердослав вытер неожиданно вспотевшую ладонь о штаны и схватил поблескивающий в траве меч:

– Ну, дождались… Свят, я всех предупредил, чтобы вперед нас никто в драку не лез. Дождемся, пока волчьи всадники с наскоку на колья налетят, а там навалимся все разом. А до той поры сидим тихо. Лучников я тоже предупредил, что голову оторву, если кто-нибудь высунется из кустов раньше времени.

Из-за деревьев показались посланные Святомиром на поляну земляки. На бегу оборачиваясь, они опрометью бросились вдоль берега. Едва появился последний из них, следом на прибрежный луг широкими прыжками вылетели преследующие их по пятам волчьи всадники.

– Началось, – прошептал Святомир, потянувшись за стрелой.

Ничего не ответив, Твердослав покрепче стиснул зубы. На поляну дружно повалила густая стая варгов, азартно преследующих удирающих лесовичей.

– Араг-хар!

Десяток за десятком варги появлялись из-за плотного строя берез, с корнем выворачивая сцепившиеся ветками кусты и ломая молодой подлесок.

Сидящие за спинами оскалившихся всадников орки-стрелки на ходу ловко спрыгивали на землю, срывая с плеч короткие изогнутые луки и самострелы. В воздухе засвистели первые стрелы. Бегущий последним лесович споткнулся и, взмахнув руками, исчез в высокой траве. Остальные шустро метнулись в спасительные заросли осоки дальше по берегу, почти мгновенно растворившись в зеленом волнующемся ковре лесного разнотравья.

Сгрудившиеся у кромки леса волчьи всадники ненадолго притормозили, удивленно разглядывая открывшуюся заболоченную речную пойму. Скоро из-за пятнистых берез показались последние ряды многочисленного орочьего отряда. Собравшись в кулак, они снова бросились в погоню за исчезнувшими посреди прибрежного луга лесовичами. Поджарые волки серой волной разлились по илистому берегу пересохшей лесной речушки. Разгоряченные погоней звери рванули размашистыми скачками через луг, спеша отрезать прижатую к реке добычу от спасительной дороги обратно в лес. Волки стремительно неслись через поляну, мощно отталкиваясь от земли. Воздух сразу наполнился оглушительными криками, разъяренным звериным рычанием и свистом вошедших в раж преследователей.

Не прошло и десяти секунд, прежде чем визжащая и орущая темная волна докатилась до разбросанных по лугу ловушек. Передние ряды улюлюкающих и размахивающих кривыми саблями орков даже не поняли, что произошло, с ходу налетев на прячущиеся в траве заточенные колья. Очередной рывок роняющих голодную слюну зверей, и сразу пять или шесть волков, истошно визжа, повисли на непонятно откуда взявшихся заточенных кольях. Кувыркающиеся всадники полетели через головы своих пронзенных насквозь скакунов. Несущиеся следом красиво распластались в длинных прыжках, перемахнув корчащиеся на кольях окровавленные тела, и мгновение спустя сами с разбегу ухнули в мастерски замаскированные ловушки с торчащим на дне частоколом. Азартные крики и свист сменились истошным звериным визгом и леденящим душу воем смертельно раненных животных. А сзади напирали все новые ряды рвущихся вперед варгов, сбивая с ног не успевших убраться с дороги спешенных собратьев и в свою очередь попадая на спрятанные в траве деревянные колья. Только что безмятежный и мирный прибрежный луг заполнился жалобно скулящими и бьющимися в агонии волчьими телами. Испуганные звери в ужасе раздались в стороны, растекаясь по широкой лесной поляне и огибая коварный участок, заваленный хрипящими и корчащимися от дикой боли волками с ползающими между ними искалеченными наездниками-орками.

– Пора!

Святомир решительно выпрямился и, задержав дыхание, рванул тетиву. Коротко свистнула выпущенная стрела, и оказавшийся ближе всех сутулый орк, баюкающий сломанную руку, неуклюже осел в траву. За спиной слитно хлопнули луки полусотни сородичей. В прозрачном утреннем воздухе замелькали стремительные росчерки прошелестевших над головой стрел. Окончательно смешавшаяся под смертоносным дождем толпа волчьих всадников отшатнулась назад и панически заметалась по луговине в поисках укрытия. Передние ряды варгов дружный залп выкосил практически полностью. Орки судорожно срывали беспечно закинутые за спину круглые щиты, прячась от свистящей вокруг смерти. Лесовичи били спокойно и расчетливо, как на охоте. Выпущенные с полусотни шагов тяжелые боевые стрелы прошивали всадников насквозь, с легкостью пробивая стальные нагрудники и черненые хауберки. Сбитые меткими выстрелами всадники один за другим летели на траву, заливая изумрудную зелень багрянцем хлещущей из страшных ран крови. Под убийственно точным огнем выросших словно из-под земли лесовичей растерявшийся отряд врагов таял буквально на глазах. Деревья, неподвижные трупы, мохнатые волчьи бока и запоздало выставленные орками щиты – все быстро испятнало дрожащее белое оперение стрел.

Святомир успел выпустить почти половину колчана, прежде чем опомнившиеся орки-стрелки хлестнули ответным залпом через головы мечущихся волчьих всадников, попавших в засаду. Сердито загудели арбалетные болты и короткие черные стрелы. Стоящий рядом на колене Твердослав хищно оскалился, проводив их насмешливым взглядом. Наметанный глаз охотника подмечал все: панику не ожидавших засады варгов, слетающих с волков всадников, сплошь утыканных стрелами. Сбившиеся в кучу варги в первые же минуты боя потеряли больше четверти своего отряда. Оправившись от первого шока, они довольно шустро сообразили, что, если и дальше будут метаться из стороны в сторону, непонятно откуда взявшиеся лесовичи просто-напросто перестреляют всех издалека. Самые отчаянные тут же кинулись на врага, напарываясь на заостренные колья и проваливаясь в многочисленные ловушки. Основная часть пригнувшихся к загривкам хрипящих зверей всадников отхлынула обратно к лесу, откуда так уверенно вылетела всего пять минут назад. Умело прячась за выставленными щитами, волчьи всадники укрылись за жиденьким строем опустившихся на колено стрелков. Святомир разглядел среди рассеявшихся по северному краю лесной поляны пеших лучников знакомую фигуру здоровенного предводителя в рогатом шлеме. Остервенело крича и щедро раздавая пинки и зуботычины, он ткнул вороненым клинком в сторону продолжающих стрелять охотников. Орки-лучники слаженно вскинули свои короткие луки. Загудевший воздух потемнел из-за сотни выпущенных разом стрел. Святомир резко оттолкнул Твердослава и вовремя откатился влево. Покосившись на глубоко ушедшее во влажную землю черное древко, он выхватил из опустевшего колчана последнюю стрелу и оттянул тетиву тугого лука до самого уха. Почуявший опасность здоровяк неожиданно дернулся, сбивая прицел, но было уже поздно. Пронзительно свистнувшая стрела ударила точно в горло, уйдя в него по самое оперение. Оскалившегося предводителя волчьих всадников отбросило назад, опрокинув на спину. Уже мертвый, он судорожно скреб землю скрюченными пальцами, заливая ее хлещущей из пробитого горла кровью и выдирая клочьями траву. Святомир ногой отбросил пустой колчан. Наклонившись, одним движением вытряхнул стрелы из того, который одолжил Твердослав. И, выпрямляясь, уже снова натянул тетиву.

Под прикрытием стрелков волчьи всадники перестроились и по трое бросились в атаку по самой кромке леса, стремясь подальше обойти изрытый ловушками и утыканный кольями предательский прибрежный луг. Святомир выпустил последнюю стрелу, бережно положил на траву лук и медленно вытащил из ножен меч, несколько раз глубоко вдохнув, чтобы выровнять сбитое дыхание. Огонь лесовичей постепенно слабел по мере того, как заканчивались стрелы во вместительных колчанах. Святомир разобрал, как тихонько охнул оседающий родич, вцепившийся в пробившее грудь черное древко. Сквозь прижатые пальцы пробилась ярко-алая струйка. Застонавший лесович бессильно ткнулся лицом в примятую траву.

Тем временем разогнавшиеся волчьи всадники достигли непроходимой стены из спутанных колючих веток акации.

– Араг-хар! – оглушительно грянули размахивающие поднятыми саблями орки, кинувшись на неплотный строй лесовичей, до которого осталось всего тридцать-сорок шагов. Твердослав, не медля ни секунды, вскочил на ноги.

– Вперед, братья! – зычно заорал вождь Медведей, оборачиваясь к побросавшим луки сородичам. Звонкий крик перекрыл вой несущихся в атаку волчьих всадников. – Руби зеленомордых в клочья!

Прячущиеся в траве от густо летящих черных стрел лесовичи рванули вслед за Твердославом навстречу оскаленным волчьим мордам, на ходу выхватывая короткие мечи и заткнутые за пояс боевые топоры.

Бегущий слева от Твердослава Святомир чуть не упал, споткнувшись о не вовремя подвернувшийся под ноги сук. С трудом удержавшись на ногах, он подхватил клич сородичей и замахнулся мечом. Яростно ревущая тройка волчьих всадников как-то резко оказалась совсем рядом, буквально в двух шагах. Вождь Оленей увидел перед собой перекошенные злобой скуластые лица передних. В ноздри шибанул резкий запах пота и свежей крови. Орущий Святомир уже размахнулся, когда вся троица с треском исчезла среди взметнувшейся вверх листвы и обломков веток, ухнув в искусно замаскированную яму-ловушку. По ушам ударил истошный вой угодивших на вбитые в дно отточенные колья волков. И тут же, словно по команде, из зеленой темноты колючего кустарника по неудержимо несущимся варгам ударили стрелы засевших там стрелков. Передовые всадники покатились под ноги испуганно шарахнувшихся в стороны волков, сбитые тремя десятками выпущенных в упор стрел. А из зарослей акации сыпанул убийственный град частых выстрелов. Запнувшиеся о тела корчащихся на земле товарищей, волчьи всадники катились со своих зубастых коней. Немного оглушенный Святомир отскочил подальше от ямы, когда из нее с ревом выскочила пара уцелевших после падения в ловушку всадников. Он не успел даже поднять меч, когда ошалело озирающиеся орки повалились на землю, один – изумленно разглядывая торчащее из груди оперение, другой – пытаясь выдрать торчащую в животе стрелу.

Встряхнувшийся Святомир опомнился и неожиданно разобрал пробившееся сквозь оглушительный скрежет, звон оружия, вопли и пронзительный визг навязчивое, окрыляющее пение. Вождь Оленей изумленно закрутил головой, разыскивая источник звенящей в ушах мелодии. Ставшее невесомым тело переполнила бурлящая первобытная сила. Красная пелена ярости заволокла взор. Зарычавший Святомир почувствовал, что сейчас его не остановит ничто на свете, ни сталь изогнутых орочьих мечей, ни оскаленные волчьи клыки, ни короткие черные стрелы, густо падающие с безоблачного неба. Святомир увидел, как в плечо бегущего перед ним охотника ударил толстый арбалетный болт, но тот лишь небрежно обломал ушедшее до половины древко, с ревом взмахнув над головой сверкнувшим чистой сталью топором.

– Волхвова работа, – на бегу обернулся Твердослав. Глаза вождя Медведей горели бешеным огнем. Меч в его руках нетерпеливо приплясывал, спеша врубиться в тела врагов. – Вперед, братья, смерть клыкастым!!!

Летящие навстречу друг другу враги столкнулись. Все утонуло в грохоте, металлическом скрежете и дружном крике двух сотен глоток. Орущий вождь Медведей в прыжке срубил свистнувшую над ухом стрелу и со звериным рыком достал ногу рванувшегося в сторону варга.

Чувствующий себя непобедимым Святомир очертя голову бросился в перемешавшуюся толпу схлестнувшихся лесовичей и варгов. Навстречу развернулось сразу несколько волчьих всадников. Над головой свистнул вороненый изогнутый меч. Размашистый выпад второго противника наткнулся на его вовремя подставленный меч. Движением кисти отбросив саблю скалящегося орка, Святомир страшным ударом перерубил запястье сжавшей его руки. Потом откатился в сторону, проскользнув под брюхом взвившегося в прыжке волка, и молниеносным взмахом распорол промелькнувший мимо лохматый бок. Оглушительно завизжавший зверь рухнул на передние лапы, подмяв под себя не успевшего спрыгнуть всадника.

Подобно бешеному урагану рубился оторвавшийся от соплеменников Твердослав. Мелькающий размытой туманной полосой меч напополам рассекал серых зубастых скакунов и их орущих наездников. Отливающий багрянцем окровавленный клинок не останавливался ни на секунду. Отлетел отброшенный мощным ударом вороненый клинок, и голова попятившегося орка вместе с плечом съехала на сторону. Тут же захлебнулся криком замолотивший лапами волк, непонимающе глядя на вскрытые стальным туманным росчерком ребра. Неуловимо порхающий меч грозного вождя рубил направо и налево, не замечая крепких стальных нагрудников и шутя перерубая толстые кости. Залитый с головы до ног кровью Твердослав напоминал дикого бога лесовичей Ярока, спустившегося помочь своим любимым детям.

Перед Святомиром возникла оскаленная волчья пасть. Откинувшись назад, он отдернул плечо, развернулся вполоборота, уходя от острых зубов, и длинным выпадом распорол зверю горло. В лицо брызнуло липким и теплым. Вождь Оленей широким взмахом стряхнул с меча густые красные капли и краем глаза заметил рывок сбоку. В последний момент обернувшись к летящему на него варгу с уже распоротым кем-то боком, Святомир едва успел отбить обрушившийся сверху хищно изогнутый меч. Уведя сокрушительный удар за спину, Святомир рванул немного провалившегося противника за руку. Не удержавшийся на спине роняющего слюну волка всадник завалился на бок, полетев в траву. Не успел оглушенный падением орк подняться с коленок, лесович перехватил меч и, ухватив рукоять обеими ладонями, с размаху ударил врага в грудь, со скрежетом распоров крепкую кольчугу. Между лопаток вздрогнувшего всадника высунулось окровавленное острие. В горле остолбеневшего орка заклокотало, и он неуклюже повалился на колени, изумленно глядя на торчащий из груди клинок. Не дожидаясь, пока он упадет, Святомир уперся ему в грудь ногой и рванул окровавленный меч. Перепрыгнув через упавшее тело, Святомир пригнулся под ударом очередного врага и махнул клинком поперек его живота. Справа с жутким криком выскочил из толпы сражающихся великан-орк с занесенной над головой секирой на длинном древке. Оборвавшийся крик неожиданно перешел в клокочущее бульканье, и, не дойдя до вождя пары шагов, он опрокинулся на спину с точащей из горла стрелой.

– Круши!

Окончательно озверевший Твердослав играючи перерубил чье-то бедро вместе с подставленной саблей, располовинил кинувшегося наперерез врага и страшным ударом ноги превратил в кашу лицо спешащего на выручку его товарища. Тут же присел, пропустив над головой ответный удар. И ловко отмахнулся от нового противника, с хрустом перерубая ребра.

Шестым чувством уловив опасность за спиной, Святомир с разворота отбил вороненую сталь. Оскалившийся орк снова замахнулся, но с протяжным стоном выронил изогнутый меч, когда из его груди появились окровавленные мечи непонятно откуда вынырнувших лесовичей.

– Свят, они повернули назад! Бегут, твари зеленомордые!

Кожедуб прижался к вспотевшей спине вождя, отбив чей-то шальной удар. Ликующий Святомир с новыми силами бросился на врага. Оказавшиеся перед ним спешенные орки дружно прыгнули навстречу. Отбив меч первого из нападавших, он шагнул вправо, чтобы тот очутился между ним и вторым противником. Потом резко нырнул вниз и, оказавшись позади растерявшегося орка, снизу вверх рубанул поперек широкой спины. Осев на подломившихся ногах, тот повалился вперед. Второй орк попятился, не глядя отбил удар налетевшего лесовича и неуловимым ударом распорол ему живот. Но мимо Святомира уже неслись торжествующие сородичи. Сметенный этой волной орк исчез за мелькающими спинами.

Вождь Оленей остановился, тяжело дыша, и опустил залитый кровью меч. Волна ярости уже давно схлынула, оставив после себя чувство опустошения и гудящие натруженные мышцы. Святомир поднял голову и осмотрелся по сторонам. Вытоптанная трава исчезла под разбросанными по всему лугу изрубленными телами. Потерявшие большую часть своего отряда, бегущие со всех ног варги быстро откатывались назад к лесу. Орки-стрелки уже скрылись среди берез и сосен. Десятка три уцелевших волчьих всадников опрометью неслись под их защиту, из последних сил оторвавшись от висящих на плечах преследователей. Через головы пригнувшихся к самым спинам всадников снова ударили черные стрелы. Дружный залп буквально выкосил передние ряды бегущих за врагом лесовичей.

Споткнувшийся Твердослав выругался сквозь стиснутые зубы и схватился за пробитое насквозь бедро:

– Рассыпались! На землю!

Лесовичи послушно попадали на землю, пропуская над головой следующий залп, и, тут же вскочив на ноги, кинулись в разные стороны. Из колючих зарослей акации высыпали оставленные в засаде стрелки. Стрелы самых метких лесовичей ударили по деревьям и кустам. Ситуация повторялась с точностью до наоборот. Но, в отличие от варгов, вылетевших на прибрежный луг час назад, охотники прекрасно знали свой лес и знали, чего ждать от врага.

Рухнувший в траву Святомир разглядел, как в кустах упал взмахнувший руками орк. Оттуда стреляли все реже и реже. Отхлынувшие назад лесовичи били стрелами в каждый куст и кочку, за которыми мог спрятаться вражеский стрелок.

С болезненной гримасой поднялся Твердослав, стараясь не особенно опираться на раненую ногу. Но не успел он поднять в атаку рассыпавшихся по луговине сородичей, как вскочивший на ноги Святомир рванулся к лесу. За спиной опять всколыхнулся торжествующий крик, и поднявшиеся охотники последовали за вождем. Мимо вжикнула короткая стрела. Другая рванула куртку и, вырвав клок рукава, взвизгнула где-то позади. Вождь Оленей почувствовал резанувшую руку боль и побежавшую по пальцам теплую струйку. Рядом упал застонавший сородич со знакомым беличьим хвостом на шапке. Другой со стоном покатился по траве, раз за разом пытаясь подняться на подламывающихся ногах. Но жидкий ответный огонь притаившихся орков уже не мог удержать окрыленных успехом лесовичей. Охотники с разбегу вломились в дрожащую зелень кустов.

Святомир с ходу набросился на попятившихся лучников. Выскочивший справа Остроглаз увернулся от выпущенной в упор стрелы и прикрыл правый бок. Слева бежал верный Кожедуб. Оказавшийся перед вождем кривоногий орк отскочил назад, отбросив бесполезный на таком расстоянии лук и суетливо схватившись за рукоять висящего на поясе меча. Но достать его стрелок уже не успел. Пригнувшийся Святомир врезался в орка плечом, сбив невысокого противника на землю. Не оборачиваясь, вождь встретил следующего врага, проскользнув у того под рукой и полоснув по ребрам. Вовремя заметив неосторожно открывшегося Остроглаза, он отбил выпад грубо выкованного палаша и, оказавшись с его коренастым владельцем лицом к лицу, оглушил замешкавшегося лучника ударом локтя в оскаленные зубы. Ошеломленные яростной атакой орки отшатнулись назад. Отступив на десяток шагов, враги выстроились между деревьями в плотную шеренгу и ощетинились выставленными перед собой разномастными клинками. Окрыленные успехом лесовичи бросились на врага с удвоенной силой.

Но упершиеся лучники смело подались навстречу. Упал с разрубленной головой вырвавшийся вперед всех лесович. Поняв, что их ненамного меньше, чем прорвавшихся сквозь кусты лесовичей, орки сами перешли в атаку. Стараясь сохранить строй, они смело надавили на рассыпавшегося в стороны врага. Охотники отхлынули назад, оставив перед колышущейся шеренгой десяток неподвижных тел.

– Пригнитесь! – неожиданно закричал откуда-то из-за спины невидимый за кустами Твердослав. Зычная команда эхом покатилась по лесу. Быстро сообразившие, что к чему, лесовичи моментально присели на колено. – Давай!

В воздухе зашелестели выпущенные стрелы. Роли в очередной раз поменялись. Вовремя подоспевшие стрелки дружно ударили поверх голов пригнувшихся товарищей. Цепляющиеся за своих товарищей умирающие и тяжело раненные орки густо повалились на землю. Их растянувшийся вдоль кромки леса строй уменьшился сразу на треть. Уцелевшие после убийственного залпа не стали дожидаться следующего залпа и сами кинулись на переводящих дыхание лесовичей. В отличие от давно скрывшихся за деревьями волчьих всадников, пешие лучники прекрасно понимали, что вряд ли уйдут от быстроногих охотников. Поэтому остервенело набросились на превосходящего вдвое врага, даже не задумываясь о бегстве.

Лесовичи спокойно встретили эту самоубийственную атаку. Сдвинувшийся перед сшибкой орочий строй рассыпался на небольшие группы, врезавшись в растянувшуюся по кустам толпу охотников. Понявшие, что это конец, лучники дрались насмерть, стараясь подороже продать свои жизни. Но их отчаянная смелость уже не могла ничего изменить в проигранном бою. Окружившие врага лесовичи на мгновение остановились, собираясь с духом, и с новыми силами ринулись на врага. Зелено-коричневая волна охотничьих курток окончательно захлестнула редкие островки черненых кольчуг.

Скоро осталась только одна большая группа крупных, плечистых орков, состоящая в основном из спешенных волчьих всадников. Плотно сдвинув свои утыканные стрелами круглые щиты, они умело отбивались от наскакивающих со всех сторон лесовичей и потихоньку пятились в глубь леса. Беспрерывно атакующие охотники раз за разом откатывались назад, оставляя на утоптанной хвое новые трупы и оттаскивая под руки раненых товарищей.