Текст книги "Земной рай. трилогия"

Бригада оперативников приехала через пол часа. Судья сидел на тропинке и тихонько скулил. Глаз, куда пришелся второй удар Сциллы, уже заплыл и бедняга смотрел одним, зло и униженно Сыщики вызвали скорую и обыскали все вокруг, светя фонарями. Они нашли и перчатку и пустой дипломат. Скорая медицинская помощь увезла судью Хрунова в больницу, оперативники, обшарив территорию вокруг тропинки, тоже уехали.

Не откладывая работу по поиску налетчика, опера собрались в дежурку.

– Кто, что думает по налету? – спросил Коновалов.

– Нужно искать кому нужны документы из дипломата или это обычный наскок за бабками. Но зачем налетчик взял документы? Во время обследования прилегающей территории Коновалов успел поговорить с секретарем судьи Ирочкой. Она рассказала, что в дипломате судьи были документы по последнему делу о нарушении правил дорожного движения.

– Из-за этого нарушитель вряд ли бы стал нападать на судью. Надо искать бандита-налетчика.

Высказал предположение один опер. Коновалов ему возразил.

– Этот нарушитель ПДД был лишен прав на два года и оштрафован на десять тысяч. Я бы тоже, наверно, обозлился, так что эту версию пока отбрасывать рано. Мне об этом рассказала секретарша пострадавшего судьи. И она говорила, что он грозил судье после оглашения решения и даже сказал, что убивать мало таких людей.

– Тогда надо искать этого нарушителя.– согласились оперативники.

– Мы же нашли перчатку и она не принадлежит судье, возможно ее обронил нападавший.

– Давайте завтра, пораньше с утра, поищем нарушителя, он, кажется где-то здесь недалеко обитает, в лагере Елочка.

На том и порешили и разошлись по домам.

На следующий день двое сотрудников уголовного розыска, в начале девятого уже подъехали к Елочке. У ворот была припаркована девятая модель Жигулей. Сторож Игнат сменился и уехал домой, а на посту находилась пожилая женщина.

– В лагере кто-нибудь есть? – Спросил сыщик.

– Да не знаю, я только что заступила на дежурство. Сменщик мой сказал, что из руководства на территории никого нет.

– А кто тут бывает зимой, кто был в последние дни?

– Меня не было три дня, много кого сюда бес носит – вожатые иногда приезжают, работают и отдыхают, рабочие, электрики. Кто из них сейчас в лагере сменщик не говорил, а вообще сходите сами в административный корпус. Если кто сейчас на месте, так только там.

– Где находится корпус?

– Идите прямо, потом левее двухэтажное здание, увидете, там еще несколько ступенек к дверям.

Милиционеры прошли на территорию, нашли корпус. Вошли в него и стали обходить комнату за комнатой. На втором этаже они встретили Вадима.

– Молодой человек – как вас зовут?

– Вадим, Переверзев, а в чем дело?

– Лейтенант Николишен – представился милиционер. – Гражданин Переверзев, прошу вас проехать с нами в отделение милиции. Вы задержаны по подозрению в нападении на судью Хрунова. Пожалуйста, пройдемте.

Вадим повиновался, другого варианта все равно не было. Проходя мимо своей машины – он хотел ехать на ней – достал ключи.

– Поедемте на нашей, когда все выяснится, мы отвезем вас обратно.

В отделении милиции Вадима закрыли в обезъяннике.

– Подождите пока нет никого из начальства.

– На каком основании меня арестовали?

– Не арестовали, а задержали по подозрению в совершении преступления.

– Но я ничего не совершал.

– Разберемся, подождите немного.

Пришел капитан Коновалов, увидел за решеткой Вадима и подумал.

– Сейчас придется шить дело белыми нитками на невинного парня. Вот жизнь собачья, да я и сам собака, нет не собака, лазутчик или разведчик или шпион для бандитов и просто крыса или оборотень для честных ментов.

Капитан разделся, открыл КПЗ.

– Переверзев пойдем со мной.

Когда они вошли в кабинет Коновалов уселся за стол, а Вадиму он предложил стул у стола.

– Фамилия, имя, отчество, год рождения, адрес – говорите.

– Переверзев, Вадим Иванович, 198… года рождения, город Москва – потом Вадим назвал свой домашний адрес.

Пока капитан записывал, Вадим попросил.

– Разрешите сделать один звонок?

– Звони. Только быстро.

Телефон у Вадима сразу не отобрали, не обыскивали и он со своего аппарата позвонил отцу.

– Папа, я попал, меня обвиняют, или подозревают, по ихнему, черт знает в чем, на два года лишили прав, назначили штраф десять тысяч и собираются по видимому предъявлять обвинение в разбойном нападении.

– Не волнуйся сынок, не подписывай ничего, я пришлю адвоката.

Капитан отобрал у Вадима мобильник.

– Продолжим. Где вы, гражданин Переверзев находились вчера с семи до восьми вечера?

– В лагере.

– Кто может подтвердить это?

– Сторож – Игнат Савельевич Щеглов.

Капитан записал. О том, где находился Вадим капитан знал прекрасно, через окуляры бинокля он видел вчерашнее застолье Вадима и сторожа. Но сказал.

– По закону до выяснения обстоятельств, мы имеем право задержать вас на трое суток.

Иван Николаевич Переверзев вызвал своего первого заместителя по общим вопросам.

– Эльдар Халимович – мой сын поехал отдыхать на пару дней в лагерь и там попал под пресс тамошней мафии в городе Капров. С начала его пытались почистить пара сержантов– гаишников, отобрали машину, отправили на автостоянку, потом лишили водительских прав на два года, оштрафовали на десять тысяч, а теперь еще подозревают в разбойном нападении на судью. Только что сын звонил, уже из милиции. Забрали и собираются держать его трое суток. Я знаю своего сына, превысить скорость он, конечно мог, но разбойное нападение. Ну ни как. Разберись, слетай туда с адвокатом, любыми судьбами вытащи сына, нечего ему набираться такого опыта, а с тамошней коррупцией я разберусь позже. Его явно подставляют. И доложи, пожалуйста, сразу после его освобождения.

– Конечно, Иван Николаевич. Эльдар вызвал начальника внутренней безопасности Илью Ивановича Самойлова и адвоката Степанчука. Подробно рассказал о проблеме с сыном генерального.

– Илья Иванович вам задание. Полное, достоверное досье на судью, начальника отделения милиции, данные сержантов, о которых я уже говорил, о губернаторе и председателе городской думы. И еще – криминального авторитета, контролирующего городок, и его первого подручного. Сегодня вечером ко мне, с данными, на совещание. А мы со Степанчуком съездим в тот городок с дружеским визитом.

На шестисотом мерине, через полтора часа Гаймур и Степанчук входили в кабинет начальника отделения милиции подполковника Анатолия Михайловича Першина.

Гаймур и Степанчук представились.

– Слушаю вас господа.

– Остап Филиппович будьте добры посторожите за дверью, чтобы нам не помешали.

– С удовольствием Эльдар Халимович.

Адвокат вышел и плотно закрыл за собой дверь.

– Анатолий Михайлович – кто я такой я уже представился, но я ничего не говорил вам о моих возможностях, и не буду, если мы с вами сейчас договоримся. А мне и нужно то всего на всего, чтобы вы отпустили со мной и под мою ответственность Вадима Переверзева. Если парнишка что и нарушил, то мы не собираемся его прятать в Европе или Америке, его и мои данные всегда у вас под рукой.

Эльдар Халимович вытащил из дипломата стопку долларов, положил ее на стол и прикрыл рукой.

– Считайте, что я забираю мальчика под залог.

От такой пачки подполковник не мог оторвать взгляда.

– За пять минут и такой куш.

Он уже давно не собирал зеленых американских долларов, все русские рубли, полсотни, да сотни, реже тысячи, а пятитысячных купюр ни один подчиненный не сдавал. А тут сразу несколько тонн зелени.

– Плевать я хотел на всех, вот они родные, рядом. Если за него готовы платить, пусть останется на свободе.

Так, рассуждая про себя, подполковник, помимо своей воли, отказаться от взятки не смог.

Анатолий Михайлович многозначительно помолчал. В это время Эльдар пододвинул руку с деньгами к начальнику.

– Договорились – Першин ловко смахнул в ящик стола доллары. – Сейчас позвоню и вашего парня отпустят.

Он поднял трубку и уверенным голосом скомандовал.

– Переверзева отпустите, его забирают.

Гаймур, Степанчук и Вадим уселись в Мерседес и водитель взял курс на Москву.

Анатолий Михайлович, как только гости ушли схватил пачку долларов за уголок, так, что пачка стала веером, убедился, не кукла и аккуратно спрятал ее в боковой карман. На душе и на лице струился вальс Мендельсона и нежно шумел прибой теплого моря.

Если бы блаженный Анатолий Михайлович знал, что в пуговице у добрейшего Эльдара Халимовича вмонтирована миниатюрная кинокамера, а в кармане беззвучно записывалось даже его дыхание, что доллары намазаны такой невидимой краской, которую нельзя смыть обычным мылом или порошком в течении месяца, а доллары просто фальшивые и через несколько дней превращаются в белоснежные бумажки – у него эйфории бы поубавилось, впереди на штанах проступили бы мокро-желтые потеки, а сзади штанов распространился бы запах тухлых, прошлогодних щей. Впрочем у начальника милиции все еще было впереди.

Вечером, в Москве, у замдиректора по общим вопросам собрались ведущие исполнители акции по делу Вадима Переверзева. Все были в общих чертах знакомы с операцией, предстояло теперь уточнить детали и наметить план. Эльдар Халимович уселся в свое кресло, остальные расположились по близости от стола. Он уже решил начинать, как в кабинет вошел генеральный.

– Добрый вечер господа. Я на минутку, прошу выслушать мое напутствие. Это дело касается не только моего сына, но я поступил бы абсолютно также, если бы вместо него в историю попал бы любой сотрудник нашей фирмы. Это, как не покажется вам странным, полезно для фирмы и если бы этого не случилось, надо было бы создать такое дело самим. Любые проявления против фирмы или ее сотрудников, должны пресекаться предельно жестко, бескомпромиссно. Это должно быть напоминанием всем недоброжелателям, конкурентам и властям всякого разлива, что ответ последует обязательно, что никому безнаказанно не удастся навредить нашим сотрудникам, а значит и бизнесу. Кто уже построил планы подрыва нашего авторитета или собирается это сделать, задумается – стоит ли? Надо использовать все законные и другие действия для показательной порки, зажравшихся местных царьков города Капров, его руководство и криминальных авторитетов. И еще одна просьба. Наказаны должны быть все причастные к произволу. Пусть воздастся каждому по его делам. Заказчики беспредела должны пожалеть о том, что родились. Необходимо лишить их навсегда не только средств, но и возможности обижать невинных. Не причастные к произволу не должны при этом пострадать. Эльдар Халимович, держите меня в курсе дел.

– Хорошо, Иван Николаевич.

Генеральный ушел, а совещание продолжилось.

– Илья Иванович, доложите, что удалось раскопать по основным фигурантам.

Начальник службы безопасности хотел встать.

– Сидите, сидите, здесь все свои.

Илья Иванович раскрыл папку.

– Хочу сразу предложить название этого дела. Я уже написал его на обложке.

Он показал.

– Черная метка. Как ваше мнение, коллеги?

– Мне нравится.

– Отлично.

– И так, гаишники, с них все началось. Сержанты Семен Соколов и Фома Неверов. Молодые парни, третий год в ГИБДД. Ничего примечательного. Берут безусловно взятки, делятся с руководством – это очевидно, но это надо доказывать. Их непосредственный начальник – полковник Касьян Михаил Афонасьевич. В органах давно, ему пятьдесят пять лет, женат, имеет сына и дочь. Сын, тридцать лет, является председателем местного сельского совета. Дочь – студентка.

Начальник отделения милиции.

Эльдар перебил Илью Ивановича.

– Простите, я имел честь, – сказал он с усмешкой,

– Сегодня посетил его, всучил ему пачку фальшивых, меченых и накрашенных долларов, когда забирал младшего Переверзева. Заодно снял прием взятки на пленку. – Продолжай Илья Иванович.

– Этому хлюсту пятьдесят два года, женат, тоже двое детей, уже взрослые. Материальное положение этих старших офицеров пока не выяснил, но предполагаю живут не на одну зарплату.

Судья, осудивший Вадима – Хрунов Николай Петрович, пятьдесят семь лет и как Штирлиц, в делах, порочащих его замечен не был.

Убежден – эта троица знают друг друга, их связь придется устанавливать. Нападение на судью, конечно, не дело Вадима и скорее всего не сотрудников МВД. Надо полагать привлекался криминал. Сторож, с кем Вадим был во время нападения на судью – Игнат Савельевич Щеглов, семьдесят лет, живет в ближайшем поселке Сосновка.

Это пока все, что удалось нарыть.

– Пока достаточно – продолжил Эльдар Халимович – Будем рубить этих ковбоев от плеча до седла.

– Эльдар Халимович, у нас пираты, а не ковбои, а черная метка это знак пиратской мести.

Мстители посмеялись и Эльдар продолжал.

– Завтра возвращается Арон Моисеевич, он займется законным расследованием и наказанием пиратов. Помните Иван Николаевич дал добро на законные и другие действия. Вот другими действиями занимайтесь вы – Илья Иванович. Ну все. Все свободны.

Илья Иванович Самойлов до работы в качестве начальника внутренней безопасности фирмы Переверзева служил в МВД и последние годы занимал полковничью должность важняка – старшего опер уполномоченного по особо важным делам. Занимался крупными делами федерального уровня, которые, конечно, не обходились без криминала. Знал большинство криминальных воротил преступного мира. Он мог бы в одну ночь покончить, без суда и следствия, физически истребить половину воровских авторитетов, но действовал в рамках закона, так как понимал, что уничтожив одних, придут другие – этот способ не решал задачи снижения преступности. Чтоб добиться успеха необходима многолетняя каждодневная работа во многих областях общественной жизни. Изменение законодательства, повышение жизненного уровня, снижение безработицы, снижения, а лучше ликвидации коррупции, изменение психологии всех граждан и еще многое другое. Усилиями сотрудников МВД, большая часть которых, так или иначе, кормится от криминала, положительного результата не принесет. Это одна из причин, по которой он ушел из важняков, но наказать власть, сросшуюся с бандитизмом, считал своим долгом – личным интересом. А в том, что в Капрове без криминала не обходится – он не сомневался.

В неделю раз осведомитель бывшего важняка звонил из автомата на его мобильник.

– Илья Иванович – это Сергей.

– А, Сережа, очень во время, надо встретиться, отпросись на работе на три дня и завтра в десять, как всегда.

– Хорошо, буду.

На следующий день Илья Иванович плотно с удовольствием позавтракал, приклеил небольшие усики, подкрасил нос, оделся по проще и встретился с Сергеем. Это был псевдоним его осведомителя. Вообще-то это был Павел Степанович Середа – бывший мелкий воришка, но после двух, небольших отсидок, завязал и был в долгу у важняка. Илья Иванович помог Павлу с работой, содействовал устроиться с жильем и вообще этот смышленый и веселый парень понравился ему. Вместе с тем, вращение Павла в воровской среде, его опыт, очень помогали начальнику безопасности.

– Павел Степанович, тебе задание, слушай внимательно. – Илья Иванович стоял почти спиной к Павлу и тихо, только ему говорил.

– С этого автовокзала – оба стояли у табло расписания и как будто изучали – Поедешь в Капров. Устройся в гостиницу, сходи в ресторан, на рынок. Попробуй выяснить, кто в городе верховодит из авторитетов. Все, что узнаешь, чем больше, тем лучше. На рожен не лезь, лишний раз не светись. Командировочные я тебе уже сунул в карман. После завтра или на следующий день, жду твоего звонка. Купи новый мобильник и звони.

Илья Иванович вернулся на фирму, а Павел уехал в Капров.

По приезду в город, посланник начальника безопасности, устроился в гостиницу, пообедал в ближайшей забегаловке и отправился на рынок. В Москве, на автовокзале Илья Иванович сунул ему в карман пакет с приличной суммой денег. Ее хватило бы на неделю безбедной жизни двоим. Павел прошелся по торговым рядам, в палатке купил пива и пакетик жареной картошки. На улице было тепло и он остановился у входа. Пил пиво, жевал картошку и посматривал по сторонам. Напротив рынка была автостоянка. С рынка на эту стоянку изредка кто-то проходил. Молодая женщина со свертком в руках и фартуке. Сверток в одном месте намок и торчал кусочек красного мяса.

– Зачем мясо на стоянку? Сторожей кормить?

– думал он.

Потом со стоянки на рынок двинулся здоровенный детина с квадратным подбородком, явный боевик-шестерка. Сверху по лестнице спустился угрюмый субъект, сел в Мерседес и уехал. Павел, не ведая того, назвал субъекта настоящим погонялом. Женщина вернулась на рынок уже без мяса.

– Илья Иванович говорил не светиться. Зря учитель говорить не станет, дело, видимо, не простое, надо сваливать отсюда.

Илья Иванович, будучи важняком, был хорошо известен в криминальном мире. Ему даже присвоили погоняло – Злобный бульдог. На счет злобного, они явно переборщили. Важняк никогда зря в ход ментовские приемы, в прямом и переносном смысле не применял, избиения, даже безпредельщиков, не допускал. А что до псевдонима бульдог, все было правильно. Уж если кто попадался за дела свои в зубы важняку, то уж не вырывался и как правило отправлялся на нары. Вместе с тем его уважали и в бандитских кругах и в малинах, за прямоту и порядочность, даже в отношении к законченным подонкам.

Вернувшись в гостиницу Павел только улегся на кровать, как пришла горничная, еще молодая, вполне симпатичная женщина и спросила.

– Вам еще что-нибудь нужно, молодой человек?

– Спасибо, у меня все есть. Присядьте на минутку. Я командировочный, завтра, в крайнем случае, после завтра, я уеду, а сегодня вечером не знаю куда себя деть. Никого здесь не знаю. Извечный вопрос. Что вы делаете сегодня вечером?

– Да в общем-то я свободна.

– Тогда составьте пожалуйста мне компанию, без всяких обязательств с вашей стороны. Пригласите после ресторана пить кофе к вам – хорошо, не пригласите – тоже хорошо.

Женщина немного засмущалась, но ответила.

– Я согласна, но только пусть будет только – тоже хорошо.

– Превосходно. Меня зовут Сергей и я приглашаю вас в лучший, на ваш вкус, ресторан вашего города.

– Меня зовут Альбина, а лучший ресторан не в городе, а на трассе, в семи километров отсюда – называется Сказка. Но он очень дорогой.

– Очень приятно Альбина, значит мчимся в Сказку. Как освободитесь, попудрите носик, почистите перышки и стукните в мою дверь четыре раза.

Альбина засмеялась.

– Постучу.

Ресторан Сказка, располагался в ста метрах от федеральной трассы, на поляне соснового бора и вековых лип и был предназначен для состоятельных клиентов. Большой зал, отделанный под старину, с массивными дубовыми скамьями, с чучелами диких животных на стенах, с полутемным скрытым освещением, с колоннами в виде сказочных деревьев и отличной кухней. Посетителям предлагали фаршированные миноги, молодых недельных поросят, зажаренных целиком с хреном, огромных красных раков и много других, недоступных, живущим на зарплату, блюд и экзотических салатов и вин. По баснословным ценам можно было заказать суп-крем их цветной капусты с лягушачьими лапками, крюшон в горшочке из ананаса, шашлыки из горного барана, канадского медведя и новорожденных барашков.

В сказке не столовались простые граждане, да и добираться из города до ресторана можно было только на машине. Таксисты с удовольствием везли посетителей, но заламывали такую цену, что за такие бабки можно было раз десять съездить в Москву и обратно на рейсовом автобусе.

Павел и Альбина приехали в ресторан, когда там уже полным ходом шла пьянка богатеньких Буратино. Но посетителей было мало. За одним, длинным столом сидела компания молодых парней с девицами сомнительной репутации, за другим столом поменьше, четверо солидных мужчин без женщин. Павел выбрал небольшой столик в уголке, в тени, так чтобы можно было не вызывая подозрения, спокойно наблюдать за клиентами.

Павел с Альбиной заказали по шашлыку из медведя, рыбное ассорти и мороженое, а из алкоголя – триста грамм водки и бутылку сухого вина для аппетита. Молодые люди стали пить и закусывать, а Павел внимательно рассматривал обе компании. Вопросов Альбине не задавал.

– Сама расскажет, кто такие в ресторане. Она наверняка их узнала.

Вдвоем они выпили сначала водки, потом вина и опять допили водку. Альбина никак не хотела пьянеть и развязать язык. Павел заказал еще шампанское.

– Гулять, так гулять – Сказал он Альбине.

Наконец Альбина запьянела и ей захотелось спеть. Она подсела к Павлу и оказалась лицом к компаниям.

– Сережа, я вспомнила частушку – хочешь спою.

– Только очень тихо, пожалуйста.

Она уже собралась запеть, но осеклась.

– Слушай, а я знаю кое-кого из вон тех солидных.

– Кто они?

– Один судья, то ли Хренов, то ли Хрунов, не помню, двое других то же знакомые лица, но не знаю кто такие.

– А другая компания?

– Слушай Сергей, это бандиты, их весь город знает, вот тот старый среди них, это главарь, Угрюмый его кличут, пойдем отсюда поскорей, не дай Бог они меня узнают. Я старому как-то нагрубила.

– Пересядь к ним спиной – Сказал Павел, сейчас уйдем.

Он подозвал официанта и расплатился. Посидев еще минут пять, они поднялись и Павел загораживая Альбину, пошел на выход. Официант в это время с бутылкой шампанского подошел к столу четверых и Павел уловил.

– Это вам вон с того стола – Сказал официант и поставил на стол шампанское. Павел и Альбина сели в такси и доехали до города. Пока ехали Альбина шептала.

– Сергей, а ты не так прост, как показался с начала. Спасибо за угощение. И уезжай отсюда поскорей, хотела с тобой ночь провести, но боюсь.

– Не прост, ты – повторила она – высади меня где потемней.

– Спасибо Альбинушка – Он чмокнул ее в нос и высадил на окраине. Сам доехал до гостиницы и завалился спать. Утром написал подробный отчет учителю и автобусом вернулся в Москву. Позвонил, Илье Ивановичу еще из автобуса и по прибытии потихоньку передал отчет.

Илья Иванович почитал отчет, похвалил про себя Сергея-Павла, убедился, что связь с криминалом налицо.

– Всех фигурантов установить не трудно. Городишко небольшой, многие про власть придержащих знают достаточно, что б прищемить им хвост. Но этим будет заниматься Шлиберзон. У меня другая задача и другие методы. Другие, как сказал генеральный.

Скромный начальник внутренней безопасности превратился в злобного бульдога и начал готовиться к охоте. Разобрал, смазал и собрал свой Макаров, зарядил, поставил на предохранитель и убрал в наплечную кобуру. Второй, небольшой легкий пистолетик, нигде и ни за кем не числящийся, тоже перебрал зарядил и спрятал в носок.

Илья Иванович позвонил своему бывшему сослуживцу, тоже уволившемуся из органов и работающего сейчас в охранной организации, и договорился о встрече. Встретились сослуживцы в этот же день. Бывший важняк, вкратце, без подробностей, рассказал, что он собирается Делать.

– Дружище, требуется твоя помощь. Я лезу глубоко в берлогу к дикому зверю и очень не люблю, если мне стреляют в спину. Надеюсь, что этого не будет, но береженого Бог бережет. Прикроешь меня?

– Иваныч, когда я тебе отказывал, а зачем тебя туда тянет?

– Не могу терпеть, когда крысы ходят в погонах с большими звездами.

– Генералы, что ли?

– Нет, пока не генералы, но могут ими стать, да еще у меня к ним личные счеты, укусили за любимый мозоль.

– Как же ты допустил? На тебя не похоже.

– Да я не допустил, а впрочем это не твое дело – с улыбкой сказал Илья. – Ты вздумаешь мне помогать, а я не хотел бы потерять такого друга, а вероятность такая имеется. Прямо сейчас и поедем. Можешь?

– Могу, далеко?

– Сто километров, в город Капров. Оружие в порядке?

– Конечно.

Друзья уселись в хорошую быстроходную иномарку и через полчаса неслись по федеральной трассе, с каждой минутой поглощая по два, три километра. Остановились, не доезжая до города у Сказки. Илья зашел посмотрел, ресторан был пуст. Не доезжая до рынка квартал, припарковались и вышли из машины. Илья Иванович двинулся первым, за ним тронулся и его друг. По дороге Илья все-таки посвятил друга к кому он идет и где должна состояться встреча.

В это самое время в городе находился и Арон Моисеевич Шлиберзон. В первом попавшемся киоске он купил все местные газеты с рекламой. Он искал индивидуальные детективные агентства. В любом, уважающем себя городе и даже в большом селе или поселке легко плодились различные детективные конторы. Состояли они, как правило, из бывших ментовских сыщиков, романтиков или проходимцев. В третьей газете Арон Моисеевич наткнулся на рекламу. Профессиональные детективы найдут пропавших мужей, не верных жен, алиментщиков и прочее.

Шлиберзон позвонил.

– Агентство Трио слушает.

– Ваш адрес, пожалуйста.

Девушка продиктовала и Шлиберзон поехал туда. В комнате на первом этаже он увидел троих. Двух парней и девушку.

– Здравствуйте, кто из вас старший?

Парень постарше поднял руку. Арон Моисеевич подсел к нему.

– Хотелось бы, тет а тет, если можно.

Второй парень и девушка вышли. Адвокат демонстративно достал бумажник, раскрыл его и показал начальнику агентства толстую пачку долларов, лежащих в одном отделении. Молодому детективу еще не приходилось видеть наяву такую прорву зеленых, разве что в кино.

– Слушаю вас – Сказал он почтительно адвокату. К любому человеку, держащему в руках большую пачку долларов, невольно появляется уважение или страх. Адвокат начал.

– Вы можете сразу отказаться и не заработать две тысячи долларов за пустяковую, на мой взгляд, работу.

– Какую работу?

Арон Моисеевич достал маленькую коробочку, а из нее три небольшие пуговки.

– Это жучки, они легко устанавливаются на любую поверхность. Их надо установить – он сделал паузу – не в коровнике у тети Маши, а у главных столпов вашего города. А именно. У начальника отделения милиции господина А. М. Першина, начальника ГИБДД М. А. Касьяна и мирового судьи Н. П. Хрунова.

– Мне надо подумать.

– Думайте, вы что очень любите этих людей?

– Обожаю. Хорошо, согласен. Когда?

– С этого момента, чем быстрее, тем лучше, за скорость и плачу. Конкретно – вот что вы должны сделать. Первое. Поставить прослушку в их кабинетах. Как вы будете это делать – ваша забота. Второе – полное, достоверное имущество фигурантов. Не те отчеты и декларации, что пишут и публикуют сами чиновники, а фактическое движииое и не движимое имущество их и всех ближайших родственников. А то как бывает – чиновник-губернатор или любой местный царек нищий, ничего не имеет, а не работающая жена владеет миллиардами долларов, сынок учится в Англии, а дочка отдыхает на Канарах и сам ездит на машине, зарегистрированной на имя безработной домохозяйки-миллиардерши, стоимостью несколько сот тысяч зеленых баксов. А сам живет на одну зарплату. Вы в это поверите? Задача ясна?

Арон Моисеевич оставил тысячу и добавил.

– Остальное получите после качественного выполнения работы. В ваших же интересах, меня вы никогда не видели, а откуда я и кто такой вообще не интересно. Ну вот и все. Отчет жду с фотографиями и заключениями профессиональных оценщиков всего добра.

Шлиберзон оставил жучки детективу и вернулся в машину, где сидели и слушали два сотрудника. С разрешения генерального он взял их фиксировать прослушку. Иван Николаевич был очень зол на чиновников Капрова за сына и поручил не стесняться в средствах и серьезно разобраться с коррупционерами. Он абсолютно не сомневался в том, что суд и высшие чины МВД связаны между собой не просто дружбой.

– Местная элита, я вам покажу Кузькину мать – рассуждал он про себя.

В десятой квартире пятиэтажного дома поселка Сосновка жила женщина с двумя детьми. Дети были уже достаточно большие, младшему было девять, а старшая дочь, поговаривали в поселке, уже курит и живет с мужиками, хотя ей было всего тринадцать или четырнадцать. Сама мама имела мужа, но по неизвестной причине он покончил с собой, а потом нашла другого. Работала она мало, так наскоками, с большими перерывами, а зарплаты на всех, как всегда не хватало. Вот она и занялась бизнесом. Стала продавать водку. Сама говорила, что сколько помнит себя, все время продавала. Но кроме водки, торговала еще Бог знает чем. Покупала в пятилитровых бутылках не питьевой спирт-сырец, разбавляла водой из под крана, доводила до сорока градусов, закупоривала бутылки новыми крышками, наклеивала этикетки и продавала. Использовала, так называемые фуфырики, – стограммовые бутылочки со спиртом для наружного применения, свободно продающиеся в любой аптеке или аптечном ларьке и далее по известной технологии. А если покупала фуфырики оптом, то пойло получалось еще дешевле по себестоимости. Из двух фуфыриков образовывалась настоящая пол-литровая бутылка и еще немного оставалось. Прибыль в этом случае, на много превышала сто процентов. Не брезговала также и другими спиртосодержащемися изделиями – знаменитым роялем, жидкостью для ванн с ароматом экзотических трав и иной дрянью, в которой много спирта. Дефицитом становились лишь пустые бутылки. С этой целью она добровольно, бесплатно убирала по вечерам помойку, жгла горящие материалы, а по пути собирала бутылки, которые дома ополаскивала и запускала в процесс. Товар ей доставляли, как правило, в темное время суток. Особенно она не афишировала свой бизнес, но знал каждый в поселке. Кое-кто возмущался. По такому выступлению Вероника не раз говорила.

– У меня дети, насильно никому в рот не лью, а пожалуются – пожалеют, мне спичек не жалко на большое зарево. В поселке пьющие частенько умирали, едва перешагнув шестидесятилетний рубеж. Так почти подряд отправилась чета местных в мир иной, где нас больше, сильно пьющие отраву из десятой квартиры, захаживающие туда по два, три раза в сутки, Глеб и его старуха. Им и было то не много, чуть больше шестидесяти. Старуха точно окочурилась от отравленного пойла. Вечером она с подружкой, чуть помоложе, накушались до чертиков. Подружка уползла домой, а Глебовна к утру стала холодной. Подружка окалымалась и все корила себя, клялась вообще больше не пить, но не надолго. Выдержала два или три дня и опять отправилась в десятую квартиру. Но кто будет расследовать, да и зачем. Иногда Веронику навещала милиция, но не для того, чтобы честно сделать свою работу, провести обыск, изъять, возбудить и так далее. Просто выходили с оттопыренными карманами и при этом, конечно, не платили. Милиционеры – они такие же мужики. Про каждого или в крайнем случае, через одного, можно было процитировать или пропеть:

Ему хотелось очень выпить,

Ему хотелось закусить,

Еще зеленых на халяву,

Одним ударом нарубить.

У Вероники была трехкомнатная квартира, но четыре человека, разнополые дети. Она стала подумывать о приобретении жилья для подрастающего потомства, благо к этому появились предпосылки. В поселке появился Ефремыч – маленький мужичек, пред пенсионного возраста, которого охмурили проходимцы с Кавказа еще в Москве, уговорив его поменять двушку в столице на трешку в Сосновке, Богом забытом поселке. Обещали в придачу много денег и молодую красавицу жену. Как кавказцам удалось это сделать неизвестно, но после оформления обмена через куплю-продажу, Ефремыч денег не получил, да и с молодой красавицей даже ни разу не переспал. Она сбежала тут же и все пропали, как сквозь землю провалились. Да Ефремыч их и не искал – он пил. Напивался почти каждый день бродил по поселку, громко разговаривая сам с собой или ругая кого-то. Ефремыча надули уже не первый раз. Первый случай может быть случайностью, второй фифти-фифти, а третий уже закономерность. Зависимость, доказанная множеством примеров. Вероника или знала о такой закономерности или у нее было чутье, заворожила своими формами, а посмотреть было на что, подпаивала бесплатно, обещала сто верст до небес и все лесом и Ефремыч опять клюнул, заглотил наживку. Вероника помогала в оформлении документов на квартиру, которые были не до-оформлены, занималась его пенсией, кормила, поила, вешала лапшу на уши и добилась опекунства. К Веронике с родины приехал младший брат – Родик. Но у сестры жить негде, а у Ефремыча пожалуйста. Родик парень молодой, видный, крепкий. Нашел себе сожительницу – гражданскую жену Инану, уже имевшую троих мальчиков от разных поселковских мужчин, а Родик сделал четвертого. Его он был, четвертый или нет, но сам Родик клялся, что его. Инана имела сестру, у которой муж был цыган. За последними закрепилась информация и как правило соответствовала действительности. Танцуют, поют, торгуют, все чем ни попади, в том числе и наркотиками. Инана и Родик со всем семейством стали жить у Ефремыча. Всем табором, четверо мал, мала, меньше и Ефремыч. В поселке поговаривали, что уморят его опекуны и были близки к истине. Ефремыч напиваться перестал, ходил как тень первое время, тихий и жалкий. Родик в один прекрасный момент украл у сестры документы на опекунство и переоформил его на себя или Инону, никто толком в поселке не знал. А Ефремыч совсем перестал появляться на улице, а старший сынок, смышленый пацан лет семи как-то сказал, когда его спросили про Ефремыча.