Текст книги "Рассказы из правого ботинка (сборник)"

Размер имеет значение

Разведывательный корабль приземлился на каменистой равнине. Двигатели отшумели, и в кабине наступила благословенная тишина.

Рейтулоон Наньче, дипломат-разведчик первого ранга, требовательно посмотрел на Стуолмедона Дьихси. Пилот выполнил ритуальный поклон, официально передавая Рейтулоону главенство. Во время полета командир экспедиции – пилот, но с момента посадки эта должность переходит к дипломату.

Пока электронный мозг корабля придирчиво исследовал образцы грунта и атмосферы, Рейтулоон и Стуолмедон с любопытством разглядывали в иллюминатор пейзаж незнакомой планеты. Открытие! Долгожданное открытие! Спустя четыре месяца бесплодных поисков им наконец-то удалось отыскать в космических просторах планету, пригодную для жизни таалдамейцев. Теперь их ждут награды, ордена, повышения в званиях…

Правда, есть одна маленькая загвоздка. Судя по предварительным данным, планета обитаема. При подлете к планете электронный мозг корабля засек два искусственных спутника и предположил существование еще по крайней мере трех. А сколько их осталось незамеченными?

После трех витков по орбите печальные наблюдения окончательно подтвердились. Да, на этой планете существует развитая цивилизация. Конечно, совсем не такая развитая, как таалдамейцы, но уже далеко не первобытные дикари. Колоссальные мегаполисы из бетона и стекла, многочисленный транспорт, эфир, кишащий пока что нерасшифрованными звуками…

Само собой, таалдамейские разведчики соблюдали максимальную осторожность. На связь не выходить, о себе не сообщать, в контакт с туземцами без крайней необходимости не вступать, случайных свидетелей уничтожать.

Устав разведывательной службы Рейтулоон и Стуолмедон знают превосходно.

В их обязанности входит только первичный осмотр. Приземлиться, взять образцы, провести основные наблюдения. Выяснить, нет ли препятствий к присоединению данного мира к Таалдамейскому Конгломерату. Постараться узнать как можно больше о туземном населении.

Что ж, приземление прошло благополучно, теперь можно двигаться дальше.

Электронный мозг корабля выдал неблагоприятный прогноз. Атмосфера пригодна для дыхания таалдамейца, но ее плотность чрезвычайно велика. Придется надеть дыхательные маски – легким будет сложно перегонять сквозь себя такой густой бульон.

Да и вообще защитные костюмы не помешают – условия снаружи не самые благоприятные. Кисельный воздух стелется туманом, видимость скверная, над головой неспешно плавают странные белые образования. Где-то за стеной тумана смутно различается движение чего-то крупного, массивного.

С тихим шипением раздвинулись двери шлюза, и на поверхность чужой планеты впервые ступила нога таалдамейца. Две рослые фигуры в защитных костюмах неподвижно замерли у входа, с подозрением оглядывая диковинный пейзаж. Плешивые макушки, усеянные бородавками, нервно подрагивали, серебристо-белые глаза чуть заметно мерцали, вибрационные волоски горловой гривы явственно колыхались, оплетая диски псевдочелюстей.

Рейтулоон проверил надежность дыхательной маски. Плотно прилегая к лицу, она обеспечивает стабильный приток воздуха как раз той консистенции, что идеальна для таалдамейца. Очиститель газового фильтра чуть слышно загудел, отфильтровывая микрочастицы пыли, растительную пыльцу, микроорганизмы и прочую вредную мелюзгу.

– Оружие? – глухо прозвучал голос Стуолмедона.

Рейтулоон продемонстрировал небольшой, но очень мощный дротикомет. В обойме десять дротиков, все покрыты слоем нервного токсина. При попадании в кровеносную систему он вызовет мгновенный паралич, а спустя двадцать-тридцать секунд – смерть. Как раз достаточный срок, чтобы успеть ввести подстреленному антидот, если вдруг по какой-то причине пожелаешь захватить живым.

Лучевого оружия разведчики брать не стали – их бластерные пистолеты не рассчитаны на такую плотную атмосферу. Лучу придется буквально «просверливать» себе дорогу, и эффективность выстрела резко снизится.

А вот виброкинжалы они, разумеется, прихватили.

Местный воздух буквально кишит жизнью. Крохотные катышки самых причудливых очертаний плавают вокруг голов тысячами – только руку протяни. Стуолмедон нерешительно коснулся одного такого комочка щупом для образцов – тот отшатнулся, скользнул выше, легко двигаясь в небывало плотном воздухе.

– Осторожнее, – хмуро посмотрел на него Рейтулоон. – Мы пока не изучили местную фауну.

– Но они же такие крохотные…

– Размер не имеет значения. Гайтастилон был лучшим на нашем потоке – а погиб из-за укуса мошки. Совсем крошечной мошки.

– Я помню, помню…

С трех сторон вокруг корабля простиралась необозримая каменистая равнина. Каменистая, но все же рыхлая, испещренная трещинками и дырочками. С четвертой же стороны камень почти сразу заканчивался и начиналась стена ярко-зеленой растительности. Оттуда пахло свежестью и чем-то душистым, сладким…

– Туда? – колыхнул горловой гривой Стуомедон. – В джунгли?

– Туда. Там должны быть образцы фауны. Но недалеко.

– Опасные животные…

– Вряд ли. Мы в пяти минутах полета от местного мегаполиса. Хищников быть не должно.

Двигаться в столь плотном воздухе оказалось непривычно. Он ощутимо сопротивлялся каждому движению, обтекал тело жесткими, почти осязаемыми струями. Рейтулоон и Стуолмедон почти сразу наклонили головы вперед, уменьшая площадь сопротивления.

– Еще чуть плотнее – и можно будет плыть, – пошутил Рейтулоон.

Стуолмедон согласно сомкнул псевдочелюсти, касаясь рукой в защитной перчатке ближайшего ствола. На ощупь тот похож на губчатую резину, усеянную множеством колючих волосков.

Необычный мир, и растительность в нем необычная.

Откуда-то издалека донесся грохот. Земля под ногами чуть качнулась. Подземный толчок?.. Или обвал?..

– Что это?.. – обернулся Стуолмедон.

– Берегись! – толкнул его Рейтулоон.

Разведчики повалились на землю – а над ними пронеслась исполинская гудящая туша. Стуолмедон успел разглядеть только пару огромных равнодушных глаз и множество лап с иззубренными крючками на концах.

Чудовище умчалось прочь и все снова затихло. Стуолмедон медленно, буквально продавливая плотный воздух, поднялся на ноги, отмахнулся от плавающей кругом мелюзги, и задумчиво спросил:

– Значит, хищников быть не должно?

– Необычно, – согласился Рейтулоон, подозрительно озираясь по сторонам. – До города совсем близко. Как туземцы терпят таких тварей по соседству? Да еще летающих…

– Откуда оно взялось?

– Кажется, сидело на том дереве… Берегись!

На сей раз разведчики, не сговариваясь, схватились за плотное зеленое одеяло, растущее на одном из стволов. Одновременно подтянувшись, они с ужасом воззрились на проплывающую внизу тушу. Длиной с их корабль, состоящая словно из множества разбухших пульсирующих бочек. Исполин прошел мимо, не обращая внимания на болтающихся над ним пришельцев.

– Ну что, будем брать образцы фауны? – еще более задумчиво спросил Стуолмедон.

– Да, – невозмутимо сомкнул псевдочелюсти Рейтулоон. – Попробуем вон того. Оружие наизготовку…

Разведчики пригнулись, буквально проламывая путь в этом кисельном воздухе, и пошли к виднеющейся чуть впереди черной фигуре – ростом ниже таалдамейца, но на шести ногах, с огромными челюстями-клещами, длиннющими усами.

– Куда лучше стрелять? – шепнул Стуолмедон, оценивая добычу.

– Так сразу не решишь… Думаю…

Рейтулоон сделал еще шаг, чуть опередив напарника… и тут неподвижная черная фигура резко дернулась! Огромная голова повернулась, а вслед за ней и все туловище. Усы качнулись вверх-вниз, и чудовище ринулось прямо на разведчиков!

– Берегись! – метнулся в сторону Стуолмедон.

Рейтулоон уже не успел увернуться. Он оцепенел на месте, в ужасе дрожа псевдочелюстями. Шесть могучих ног промелькнули в воздухе, и инопланетное чудовище налетело прямо на несчастного таалдамейца. Позади просвистел дротик, выпущенный Стуолмедоном, миг спустя еще один ударился о спину твари, но лишь скользнул по гладкому черному покрытию, оказавшемуся прочной природной броней.

Текли секунды. Но Рейтулоона пока что не убили. По нему шарили усами, словно бы ощупывая на прочность. Чудовище выглядело слегка неуверенным, явно не понимая, что такое перед ним стоит. Оно нерешительно коснулось разведчика огромными челюстями… но тут же как будто передумало.

Еще одно прикосновение усами – и гигант прошел мимо, неспешно перебирая шестью лапами.

– Ушло? – подошел ближе Стуолмедон.

– Ушло… – оцепенело ответил Рейтулоон, глядя вслед черному монстру.

– А почему не тронуло?

– Простейшие законы природы… – без выражения произнес Рейтулоон. – Ни один хищник не станет охотиться на незнакомую дичь. Мы ведь вполне можем оказаться несъедобными или даже ядовитыми. Убивать непонятно что станет только больной зверь, оголодавший или очень старый, не способный поймать что-то получше…

– А как же койлагодавцы с Аграле?

– Из всякого правила найдутся исключения… Койлагодавцы жрут все, что шевелится, но это потому, что они голодны всегда, им некогда разбираться…

– А вдруг здесь тоже есть такие… исключения?

– Надеюсь, мы с ними не встретимся.

– Согласен. Ну хорошо, на этот раз мы отделались. А дальше что? Возвращаемся?.. Или все-таки попробуем еще поохотиться?..

– Рискнем. Нам нужно хоть немного образцов.

– Ладно. А где?..

– Предлагаю забраться повыше. Похоже, в этом мире земная поверхность не слишком безопасна.

– Поддерживаю, – выдохнул кислый пар Стуолмедон, осторожно ступая по пружинящей поверхности. – Может, наверху будет поспокойнее…

Вскарабкаться по рыхлому стволу оказалось совсем нетрудным. Пальцы легко находили глубокие выемки, или попросту продавливали новые. Лезь и лезь себе – шаг за шагом, шаг за шагом…

Через несколько минут таалдамейцы перевалились через край другого зеленого одеяла – почти такого же, как предыдущее, только чуточку потоньше. Здесь перед ними предстало очередное животное – на сей раз вроде бы безобидное.

– Ну и пакость, – колыхнул горловой гривой Стуолмедон.

Жирное иссиня-белое создание напоминало колышущийся студень. Слепое, безногое, оно неторопливо ползло по зеленой поверхности, оставляя след зеленоватой скверно пахнущей слизи.

– Будем брать? – предложил Стуолмедон.

– Не будем. Полезем еще выше – там, кажется, искусственная конструкция…

Стуолмедон снял с пояса стереоскопический бинокль, понизил уровень светокомпенсации – солнце светило прямо в глаза – и уставился на причудливое образование. Нечто вроде огромной сети, раскинувшейся между двумя стволами. Поблескивающие канаты толщиной в руку переплетаются узором удивительной красоты.

Всползя к этой сети, разведчики зачарованно колыхнули горловыми гривами. Соорудить столь сложную конструкцию могли только разумные существа. Но зачем она здесь, в диких джунглях, населенных чудовищами? Может, какой-то ограничитель? Охранное сооружение, не подпускающее к городу диких зверей? Да нет, площадь слишком мала – обогнуть эту сеть не составит никакого труда.

Издали послышалось басовитое гудение. Разведчики молча подались назад, прижались к зеленому стволу. Сюда летит здоровенная серая туша – уродливая, многоногая, с омерзительным разбухшим брюхом.

Стуолмедон и Рейтулоон ожидали, что летучее чудовище возьмет выше или обогнет раскинувшуюся сеть стороной. Но оно и не подумала делать ничего подобного – гудящая туша со всего разлету врезалась прямо в поблескивающие канаты.

– Оно что, слепое? – удивленно спросил Стуолмедон.

– Откуда я знаю?

В первый момент разведчики решили, что летающий гигант с легкостью разорвет сеть – рядом с его массой канаты толщиной в руку таалдамейца кажутся ниточками. Но ничего подобного не произошло – чудовище лишь бессильно затрепыхалось, гудя все сильнее и неистовее. По сверкающим канатам пошли волны, сеть ощутимо содрогнулась.

На противоположном ее конце неожиданно появилось еще одно чудовище. Ни Стуолмедон, ни Рейтулоон не заметили, откуда оно взялось. Громадная тварь с огромным количеством ног и глаз молниеносно пробежала по сети, обогнула корчащегося в путах летуна и с невероятной скоростью принялась опутывать его новыми канатами. Они появлялись прямо из раздутого брюха чудовища – в виде липкого пузырящегося геля. На воздухе гель мгновенно застывал, оставаясь при этом все таким же липким.

Меньше чем через минуту летающее чудовище затихло, превратившись в белый подрагивающий кулек. Хозяин сети бережно, даже нежно подхватил его огромными крючками-челюстями и поволок туда, откуда появился.

– Это построено животным, – ошеломленно произнес Рейтулоон, все еще прокручивая в голове невероятную картину. – Невероятно!

– Оно… оно так ловит добычу? – все еще недоверчиво смотрел на сеть Стуолмедон.

– Похоже на то…

Забравшись еще на уровень вверх, таалдамейцы, не сговариваясь, уселись на зеленое одеяло и молча воззрились на новый невероятный мир, открывающийся с этой огромной высоты. Крайне плотный воздух уже через сотню шагов превращается в непреодолимую туманную стену, но разведчики все же смогли разглядеть очертания других громадных деревьев, столь же необычных, что и это.

– Не понимаю, – колыхнул горловой гривой Рейтулоон. – Согласно данным корабля, мы совсем близко от крупного населенного пункта. А впечатление такое, что вокруг самое сердце джунглей Аграле.

– На Аграле чудовищ поменьше будет… – проворчал Стуолмедон.

– Пожалуй. И это-то и странно. Как же местные туземцы уживаются с такой буйной фауной? Защитных куполов над их городами нет. Каких-то орудийных систем мы не заметили.

– Что-то скрытое? – предположил Стуолмедон. – Отпугивающие звуки или запахи? Или даже симбиоз?

– Маловероятно, хотя…

– А как вообще выглядят здешние туземцы?

– Не знаю. Могу сказать только, что они слишком малы для того, чтобы разглядеть их из космоса. Но, полагаю… что это там?

Стуолмедон приставил к глазам стереоскопический бинокль. Ему не сразу удалось понять, что именно имеет в виду напарник. Но потом он понял. Вдали, в той стороне, где остался звездный корабль, медленно плывут два исполинских силуэта.

Медленнее ледников, ползущих с горы. Больше этой самой горы. Чтобы достичь такой высоты, пришлось бы поставить друг на друга добрую тысячу таалдамейцев…

– Это что еще за?.. – прошептал Стуолмедон.

– Какое-то природное явление… стихия… наверное… или…

Темные фигуры приблизились так, что затмили горизонт, упираясь макушками в небеса. Одна из них замедлила неспешное движение и начала медленно пригибаться к земле. От второй изошел жуткий трубный рев – тягучий, басовитый…

Захаров остановился посреди тротуара и нагнулся, держась за натруженную спину.

– Нашел что, Михалыч? – спросил Уральцев. – Монета?..

– Игрушка вроде… – поднял находку Захаров, моргая близорукими глазами. – Глянь, ракета космическая!

– Ну-ка… Ишь ты!.. Тонкая работа – размером с палец, а прямо как настоящая! Японская, небось.

– Или корейская… Ребенок, что ль, какой потерял? В стол находок ее, что ль?..

– Да ты что, Михалыч, из-за такой фитюльки валандаться! Потерял, сам и виноват – не будь растяпой. Себе оставь.

– Да на что мне эта цацка?.. Внуку отдам – пускай играется пацан…

– Отдай, конечно. Ладно, пошли быстрей, парк уже закрывается…

Спящая красавица

Замок совсем не выглядел древним. Старым – да, но не древним. Хотя чертополоху вокруг и в самом деле хватало.

Принц закончил прорубать тропинку в колючих зарослях и устало смахнул пот со лба. Эти проклятые кусты вырастали едва ли не быстрее, чем он их срезал. Не будь у него зачарованного меча, ничего бы, пожалуй, и не вышло…

По крайней мере, теперь самое трудное позади. Принц опасался, что внутри окажется еще и дракон, но опасения не подтвердились.

Факел в руке мерно потрескивает. Наверное, стоило все-таки дождаться утра, а не переться прямо посреди ночи, но у принца не хватило терпения.

В замке царит гробовая тишина. Неудивительно для места, в котором все спят мертвым сном. Кое-кого принц уже встретил – конюхи, лакеи, стража, прикорнувшие у стен или даже прямо посреди пола.

Все свалились там, где их застали чары злой ведьмы…

Спиральная лестница, извивающаяся в стволе главной башни, уходила к самым небесам. Принц поднимался по ступеням неторопливо, с любопытством рассматривая барельефы и гобелены.

Ага. Вот и то, что он искал. Спальня. Огромная спальня, убранная богатыми коврами. У окна – роскошная кровать мятно-розового цвета.

А в кровати – прекрасная принцесса.

Принц снял шлем и на цыпочках подошел к мирно спящей красавице. На цыпочки он поднялся совершенно непроизвольно, сам того не заметив. Вряд ли в данном случае это имеет смысл – ведь он явился сюда именно для того, чтобы разбудить принцессу.

Остановившись у великолепного ложа, принц глупо заулыбался. Он, конечно, предполагал, что спящую красавицу не просто так назвали красавицей, но все-таки, признаться, рассчитывал на нечто более скромное…

На белоснежной простыне разметалась очаровательная девушка лет восемнадцати. Длинные черные волосы полностью закрыли атласную подушку, нежные рубиновые губки чуть приоткрылись, обнажая жемчужные зубы, почти прозрачный лиловый пеньюар совершенно ничего не скрывает…

Принц с большим интересом рассмотрел точеные ножки принцессы, бархатистый живот, округлую грудь, тонкую шею и самодовольно ухмыльнулся:

– Повезло!

Он неторопливо положил шлем на прикроватный столик, снял перевязь с мечом и расстегнул фибулу плаща. Следующий момент должен стать воистину незабываемым…

Веки принцессы чуть вздрагивали во сне. Она улыбалась – вероятно, ей снилось что-то хорошее. Принцу даже на миг стало жаль ее будить.

Но черное заклятие должно быть развеяно. Принц наклонился, опираясь ладонью на край кровати, и его уста сомкнулись с устами принцессы. Гибкое тело ощутимо вздрогнуло, спящая красавица слабо застонала, ее глаза начали медленно открываться, рука шевельнулась…

Шлеп!!!

Принц отшатнулся, недоуменно моргая. Щека горела огнем – принцесса влепила оплеуху от души, с размаху. Ее собственные щеки налились румянцем – не то от гнева, не то от смущения.

– Ты кто такой, и какого черта забыл в моей постели? – требовательно воскликнула красавица.

– Прости, милая девушка, я вовсе не хотел тебя обидеть… – озадаченно пробормотал принц. – Я принц, я пришел, чтобы освободить тебя и весь замок от чар злой ведьмы…

– Ты что, к принцессе? – перебила его красавица.

– Да, к при… а ты что, не принцесса?!

– Нет, тупица! Принцесса на самом верху, тремя этажами выше!

– А… а ты тогда кто?

– Злая ведьма.

– О? О! Ого! Та самая?

– Та самая. Это я наложила чары на замок и заколдовала принцессу.

– Ясно. А чего ты тогда спала?

– Паренек, сейчас ночь вообще-то. Ночью я обычно сплю. И все нормальные люди тоже.

– А-а-а… А что ты тут делаешь?

– В данный момент – жду, когда ты уберешься и дашь мне спокойно вздремнуть.

– Нет, почему ты вообще тут, в замке?..

– А почему бы мне не быть тут, в замке? Тут жилплощадь бесплатная, все удобства… Винный погреб хороший.

– Вот как… – почесал в затылке принц. – Так ты и есть ведьма, значит?.. Я тебя по-другому представлял.

– И как же?

– По-другому. Ни за что бы не сказал, что тебе сто лет с гаком…

– Ну ты и нахал! Да мне и двадцати еще не исполнилось!

– Как это?.. Ты же заколдовала этот замок сто лет назад!

– Глупые слухи. Молва всегда все преувеличивает. На самом деле только в прошлом году. Вокруг-то погляди – замок еще даже запылиться толком не успел.

– А. Понятно. Так где, говоришь, настоящая принцесса?

– На самом верху башни. Тремя этажами выше.

– Ладно. Так я пойду?

– Иди-иди, буди ее уже…

Принц медленно подобрал плащ, меч и шлем, почесал в затылке и вышел за дверь, поминутно оглядываясь. Злая ведьма сердито фыркнула, все еще чувствуя на губах вкус горячего поцелуя, взбила подушку и с размаху плюхнулась обратно, ворча:

– Ходят тут всякие, спать не дают…

Держа в охапке свой скарб, принц поднялся тремя этажами выше и оказался в другой спальне – еще более роскошной, чем предыдущая. Он подошел к постели спящей красавицы, постоял несколько минут неподвижно, о чем-то напряженно размышляя, а потом развернулся и двинулся обратно.

Злая ведьма приоткрыла глаз на дверной скрип и смерила вернувшегося принца раздраженным взглядом.

– Ты чего? Забыл чего-то?

– Да нет…

– Принцессу, что ли, не нашел? Вот тупица, я же сказала – тремя этажами выше!..

– Да нет, нашел я ее…

– Ну а чего вернулся тогда?

– Ты мне больше нравишься, – смущенно признался принц.

Столетие, которого не было

Огромная аудитория гудит потревоженным ульем. За дендропленочным окном продолжается обычная жизнь обычного города – по воздуху несутся тысячи обтекаемых каплеобразных флаеров, меж домами поминутно сменяются голограммы с рекламой и объявлениями, в небесах прочертился огненный след рейсового звездохода к Венере. А здесь, в обычно тихом Институте Древней Истории, с самого утра царит настоящий бедлам.

– К порядку в зале!.. К порядку в зале!.. – взывал охрипший председатель. – К порядку!.. ТИШИНА!!!

Этот истошный вопль все-таки произвел на шумящую толпу некоторое впечатление. Крики и вопли слегка поутихли. Утомленный председатель уселся на место, а на трибуну поднялся невысокий человек в синем пиджаке.

– Господа присутствующие, благодарю вас за то, что почтили сегодня это собрание и согласились выслушать мой доклад, – мягко начал он. – Как вы, возможно, знаете, я Тимофей Анатольевич Коньков, профессор, действительный член Земной Академии Наук, кафедра высшей математики. И сегодня я хотел бы представить вам свое исследование…

– Чепуха! – выкрикнул кто-то из толпы.

– Господин председатель, я требую уважения к себе! – взвизгнул Коньков. – Мне грубят, я этого не потерплю!

– Пожалуйста, сохраняйте спокойствие, дайте ему высказаться! – жалобно взмолился председатель.

Авторитет председателя возымел действие. Толпа профессоров и кандидатов наук притихла, угрюмо взирая на Конькова.

Тот, удовлетворенно улыбнувшись, включил несколько голографических экранов и негромко заговорил:

– Господа историки! Мы с вами живем в 3298 году от так называемого Рождества Христова. Правда, не так давно я совершенно неоспоримо доказал, что так называемого «Христа» никогда не существовало… но сейчас мы говорим о другом. Сегодня я представлю вам неоспоримые доказательства того факта, что нынешняя дата вообще в корне НЕВЕРНА! В частности меня интересует один временной промежуток, именуемый «двадцатым веком». Согласно разработанным мной математическим методам, весь так называемый «двадцатый век» – не более чем ошибка историков!

– Ваши методы – чушь! – снова крикнул тот же голос.

– Я отказываюсь разговаривать в таком тоне! Мои методы абсолютно точны и предоставляют гораздо более точные данные, чем ваше дурацкое ковыряние в земле!

– Профессор, мы собрались здесь именно для того, чтобы вас выслушать, – устало заметил председатель. – Пожалуйста, изложите свои аргументы. Вашим оппонентом будет профессор Зубатов…

Высокий мужчина со спокойным лицом протянул Конькову руку. Тот криво усмехнулся, легонько касаясь ее кончиками пальцев.

– Он будет задавать вопросы и высказывать возражения, если вы не против.

– Да, конечно. Хотя не думаю, что… но ладно уж. Вот здесь у меня… – Коньков достал из чемоданчика пухлую книгу в яркой кожаной обложке, – …подарочное издание моего последнего труда «Истинно Верная Хронология Земли». Это первый том – «Столетие, которого не было». В нем затрагиваются самые разные ошибки историков, но главная из них – вымышленный век за номером двадцать. Давайте для начала разберем некоторые интересные совпадения…

Коньков повернулся к горящим в воздухе голограммам и указал на одну из них.

– Перед нами две исторические личности. Наполеон Бонаппарат и Адольф Гитлер…

– Бонапарт, а не Бонаппарат, – поправил профессор Зубатов.

– Помолчите, пожалуйста, – строго посмотрел на него Коньков. – Проведя детальное лингвистическое исследование, я пришел к выводу, что правильнее произносить именно Бонаппарат. Имя данного героя – это, несомненно, псевдоним. Иначе почему слово «На-поле-он» так хорошо раскладывается по слогам, характеризуя замечательного полководца? Вспомните, что кроме всего прочего, Бонапарт прославился созданием замечательного государственного АППАРАТА! Он, как известно, даже написал для своих солдат кодекс воинской чести, известный как «кодекс Наполеона»! А «бон» – это БОНА, купюра! Как известно, у императоров всегда было много денег! Так что Наполеон Бонапарт – это попросту «император-полководец»!

– Но он же был французом, – скептически посмотрел на Конькова Зубатов. – Точнее, корсиканцем. Раскладывать имя французского лидера на русском языке – это немного неправильно…

– Прочтя «Истинно Верную Хронологию», вы узнаете, что так называемый «французский язык» – это всего лишь один из тогдашних диалектов великорусского, – отмахнулся Коньков. – Кстати, в истории России мы видим еще один полный дубликат Наполеона – некоего Василия Чапаева. Во-первых, он тоже был известным полководцем, а во-вторых его имя «Василий» означает попросту «Царственный»! То есть – император! Налицо стопроцентный дубликат, вымысел историков! Однако сейчас речь вообще не об этом. Рассмотрев даты жизни Наполеона и Гитлера, мы замечаем множество ОЧЕНЬ интересных совпадений. Наполеон родился в 1760, а Гитлер в 1889. Наполеон пришел к власти в 1804, а Гитлер – в 1933. Наполеон вступил в Вену в 1812, а Гитлер – в 1941. Наполеон потерпел крах и умер в 1816, а Гитлер – в 1945. Заметьте, каждый раз разница в числах одна и та же! Сто двадцать девять лет! Каждый раз одно и то же число! Сто! Двадцать! Девять! Причем оба они умерли в пятьдесят шесть лет! Случайное совпадение? Мистика? Нет, все гораздо проще! Просто это один и тот же человек! Дубликаты! Не две исторические личности – одна, ошибочно превращенная историками в двух!

– Простите, – перебил его Зубатов, уже давно качающий головой.

– Не могли бы вы не перебивать?!

– Простите, но я обязан. Дело в том, что вы допустили множество грубых ошибок. Наполеон родился не в 1760 году, а в 1769, пришел к власти в 1799 – в 1804 году он был провозглашен императором, вошел в Вену в 1809 и потерпел крах в 1815. А Гитлер вошел в Вену не в 1941, а в 1938. Да и Наполеон умер вовсе не в пятьдесят шесть, а в пятьдесят два, причем не одновременно с проигрышем в войне, а спустя шесть лет, на острове Святой Елены. Так что, боюсь, никаких особых совпадений между этими личностями не наблюдается.

– Скажите, кто вы по профессии? – ядовито уставился на Зубатова Коньков.

– Я историк.

– А я – математик! Вам не кажется, что в числах я разбираюсь лучше вашего?

– Несомненно. Но сейчас речь идет о датах.

– Даты – это числа?

– Ну, в принципе…

– Тогда оставьте их математике и занимайтесь своей историей!

Зубатов только развел руками, неодобрительно качая головой, и сел обратно. Коньков сердито фыркнул и указал на другую голограмму.

– А здесь перед нами другая пара исторических личностей. Американские президенты Линкольн и Кеннеди. Первый жил в девятнадцатом веке, второй – в так называемом «двадцатом». И между ними совпадений еще больше, чем между вышеупомянутыми! Линкольн родился в 1818 году, а Кеннеди – в 1918. Линкольн стал президентом в 1860, а Кеннеди – в 1960. Оба южане. Оба демократы. Оба были сенаторами США. Обоих их убили. Обоих убили в пятницу. Обоих – выстрелом в голову. Линкольна убили в театре «Кеннеди», а Кеннеди в автомобиле «Линкольн». Убийца Линкольна родился в 1839, убийца Кеннеди – в 1939. Преемник Линкольна – Джонсон, родился в 1808, преемник Кеннеди – Джонсон, родился в 1908. Случайные совпадения? Мистика? Нет, просто и в данном случае речь идет об одном и том же человеке!

– Простите, но я снова вас перебью, – взял слово Зубатов. – Не спорю, в данном случае действительно имеют место некоторые занятные совпадения в датах и именах, но не более того. К тому же вы вновь допустили несколько грубых ошибок. Например, Линкольн родился в 1809 году, и никогда не был ни демократом, ни сенатором США. А Кеннеди родился в штате Массачусетс, который никогда не причислялся к южным штатам. Так что половину перечисленных вами совпадений можно смело вычеркивать. А того, что остается, явно недостаточно, чтобы…

– Вы не разобрались как следует в моей теории! – повысил голос Коньков. – Все это не имеет ни малейшего значения! И потом, мои даты полностью подтверждаются письменными источниками тех времен!

– Существуют разные источники – с высокой степенью достоверности и с низкой.

– А кто решает, у кого из них высокая степень, а у кого низкая?! Вы, может быть?! Отчего вы вообще решили, что ваши данные вернее моих?!

– Это не мои данные, – вежливо ответил Зубатов. – Это исторические данные. Впрочем, продолжайте, я больше не буду вас перебивать.

– Очень на это надеюсь. Итак, как мы уже установили, многие исторические личности двадцатого века – не более чем отражение, герои девятнадцатого века, раздвоившиеся благодаря недобросовестной работе историков. Это уже наводит на некоторые подозрения, однако для окончательного вывода этого пока еще недостаточно. Но теперь давайте рассмотрим основные события этого периода под названием «двадцатый век». Что же мы увидим? Во-первых, две большие войны, выглядящие на удивление схоже. В обоих случаях главный агрессор, претендующий на мировое господство – Германия. В обоих же случаях противостоит ей тройной союз из Англии, Франции и России…

– Во Второй Мировой Германии противостояли в основном Англия, США и Россия… а если быть точным, Советский Союз, – не выдержал Зубатов. – Францию оккупировали еще в начале войны, и ее вклад в победу был невелик. Кстати, США участвовали и в Первой Мировой, хотя и в самом конце.

– Вы опять лезете со своими устаревшими догматами?! – взвизгнул Коньков. – Изучайте лучше Истинно Верную Хронологию! Не может быть сомнений, что эти две войны – одна и та же, позднее раздвоившаяся благодаря недоброкачественным историкам. Дубликат! Простая логика указывает на это! Взгляните на эти события – только что закончилась Первая Мировая, страшная война, унесшая миллионы жизней… и всего через двадцать лет начинается Вторая! Что за нелепица?! Нас пытаются уверить, что народы, только-только оправившиеся от одной бойни, тут же ринулись в другую?! Конечно, на самом деле ничего подобного не происходило! Это попросту не согласуется с теорией вероятности! А теперь – главное мое доказательство.

Коньков включил еще одну голограмму, украшенную красной пятиконечной звездой.

– Период в жизни государства «Российская Имперская Федерация», условно называемый «коммунистической эпохой». Семьдесят лет одна шестая часть суши жила в, не подберу другого слова, карикатуре! Рассмотрев так называемый коммунистический режим с критической точки зрения, мы не можем не прийти к однозначному выводу – подобное государство было бы абсолютно нежизнеспособным! Максимум, который столь огромная масса народа могла бы просуществовать при столь нелепой, столь вывернутой форме государственного устройства – десять-пятнадцать лет! Не больше! Это великолепно подтверждается на примере французской революции конца восемнадцатого века – не прошло и десяти лет, как Франция вновь вернулась к естественному режиму – монархии! Каким же образом столь огромное образование, как Россия, смогло просуществовать целых семьдесят лет?! Три поколения! Немыслимо, невозможно, противоречит всякому здравому смыслу! Что могло заставить миллионы людей вдруг обезуметь, свергнуть проверенный веками режим и начать жить, руководствуясь совершенно дикими установлениями, изложенными в так называемом «Капитале» некоего Карло Маркеса?! Возьмите период правления так называемого «Сталина» – кстати, само его имя уже звучит странно! Нас убеждают, что это был ужасный, кровавый период, когда вся страна страдала от постоянных пыток и лишений. Но отчего же тогда мы ничего не знаем о сколько-нибудь внятных попытках сменить строй? Отчего же нас пытаются уверить, что вся огромная страна искренне любила, почитала и восхваляла своего палача и мучителя? Откуда такое противоречие? Одно-единственное объяснение – историческая ошибка! Никакого «Сталина» никогда не существовало, да и не могло существовать! Как не существовало и всего коммунистического строя! Обратите внимание еще на такую нелепицу – при коммунистической эпохе на самой главной площади столицы, в самом центре страны якобы лежала высушенная мумия одного из главных революционных вождей! Да кто поверит в такую чушь?! Просто историки где-то подтасовали факты – может быть, перепутали тысячелетия, они это частенько делают – и в «двадцатый век» попал эпизод из времен ФАРАОНОВ!