Текст книги "Преступник номер один. Уинстон Черчилль перед судом Истории"

Глава III. Черчилль, евреи и немцы

С самого начала главным мотивом, подвигшим Черчилля на антигитлеровскую кампанию, была опасность для евреев, с которыми к 1933 году его уже слишком многое связывало. Евреям в жертву он принес даже Англию и англичан. Что же говорить о Германии и немцах? Война с Гитлером, с Третьим рейхом стала его личной войной, а оборотной стороной любви Черчилля к евреям стала его ненависть к немцам.

Символы этой ненависти – Дрезден и Нюрнберг. Случайно ли это сочетание? Возможно, нет, ведь политики любят выбирать для громких акций места «со значением».

Всем известно, что Нюрнберг прославился в XX веке тем, что в нем проходили ежегодные (1933–1938) партийные съезды НСДАП. Именно в этом городе в 1935 году были приняты «Нюрнбергские законы о гражданстве и расе», по которым гражданство предоставлялось «…всем носителям германской или схожей крови», но только не лицам «еврейской расы». Были введены и другие ограничения для евреев. Показательную расправу над идеологами и руководителями Третьего рейха и НСДАП уместно было проводить в этом былом центре нацистской жизни.

Имел свое символически-политическое значение и Дрезден, хотя об этом знало отнюдь не все мировое сообщество (видевшее в столице Саксонии культурный центр, прославленный картинами, фарфором, архитектурой и другими историческими и художественными ценностями), а только, так сказать, заинтересованные стороны: евреи и немцы. Потому что именно в Дрездене в августе-сентябре 1882 года был проведен первый Конгресс всех антисемитских движений и организаций Германии и Австрии, на котором было постановлено, в частности, что «для противодействия преобладанию еврейства необходимо образовать международный союз; …евреи… представляют большую опасность; …эмансипация евреев с точки зрения не только одинаковой нравственности, но и полной равноправности в обществе противоречит самому существу христианской идеи и есть принципиальная ошибка; …высшие должности не должны быть уделом евреев». Дрезден – крупнейшая веха в истории идейного немецкого антисемитизма после проповедей Лютера и эпохи антисемитских листовок XVI–XVII вв. Как известно, евреи не склонны забывать подобные выпады в свой адрес и вполне могли повлиять на выбор Черчилля, обрекшего Дрезден на самый настоящий ад, геенну огненную[94]94
  Дмитриев А. К. Дрезден: месть и террор. – Дуэль, № 09 (255), 26.02.2002.


[Закрыть]. То, что англичане по приказу Черчилля сотворили с этим городом, заслуживает внимания.

Черчилль и геноцид немцев во Второй мировой войне

Оценка количества погибших в «огненном торнадо», возникшем от последовательных ударов британских «Ланкастеров» вначале фугасными (всего 1478 тонн), а потом зажигательными (всего 1182 тонны) бомбами, сильно колеблется в зависимости от того, кто оценивал. Согласно отчету дрезденской полиции, составленному вскоре после налетов, в городе сгорело 12 тысяч зданий. Температура в таком торнадо, огненном вихре, возникшем по законам физики и химии (по одним данным, зажигательные бомбы содержали фосфор, по другим – также и напалм) в масштабах целого города, достигала 1500 градусов по Цельсию; выгорало все живое и неживое. Ангажированная немецкая комиссия в 2008 году назвала цифру в 25 тысяч жертв; в СССР была принята оценка в 135 тысяч, а независимые историки настаивают на цифре минимум в 250 тысяч человек (втрое больше, чем почти 72 тысячи жертв атомной бомбардировки Хиросимы). Разница, как видим, на порядок; объективно можно указать, что население города, насчитывавшее в 1939 году 642 тысячи человек, к моменту налета увеличилось не менее чем на 200 тысяч беженцев и несколько тысяч солдат, но после налета составила всего 369 тысяч. Вывод делайте сами.

Решение усилить бомбардировки городов Германии было принято еще в январе 1943 года по итогам десятидневной секретной Касабланкской конференции (Марокко), на которой Рузвельт и Черчилль определили дальнейший ход войны, включая: перенос военных действий из Африки в Европу; основную цель войны – безоговорочную капитуляцию Германии; основной метод – усиление бомбардировок немецких городов. После чего союзники повели бомбардировки, в том числе варварские, как в Гамбурге, круглосуточно: британцы – ночью, а американцы – днем. Однако до Дрездена показательные «ковровые бомбардировки» городов, не имевших военного значения, не применялись, Дрезден стал «пионером» в этом отношении, хотя на нем дело не остановилось. Почему был выбран этот мирный город, не имевший никакого военного значения?

Меморандум Королевских ВВС, с которым английские пилоты были ознакомлены в ночь перед атакой 13 февраля, сообщал: «Целью атаки является нанести удар противнику там, где он почувствует его сильнее всего, позади частично рухнувшего фронта… и заодно показать русским, когда они прибудут в город, на что способны Королевские ВВС». Объяснение откровенно слабое, сшитое на живую нитку, ничего по сути не объясняющее, кроме стремления припугнуть русских на будущее. Для простых вояк оно, может, и подходило, для уважающего себя историка – нет.

Жуткая, лютая смерть пусть даже только десятков тысяч (как уверяет нас западный официоз) ни в чем не повинных мирных жителей, женщин и детей Дрездена, бомбимых англичанами и американцами с беспримерной, потрясающей жестокостью, – это, конечно, настоящий геноцид, преступление перед человечеством, не имеющее срока давности.

За что же был учинен этот беспощадный геноцид? Иногда приходится слышать: англичане-де мстили за бомбардировки немцами Ковентри. Но этот городок, в котором погибло всего 1236 человек, был в реальности одним из центров военной промышленности, там были военные склады. Его бомбежка отвечала стратегической целесообразности и даже отдаленно не соответствует по масштабу английскому ответному удару. Ясно: этот удар был ответом совсем на другое.

На что? У меня есть предположение. Концлагерь, наиболее прославившийся массовым уничтожением евреев, – Освенцим – освободили 27 января 1945 года. Ударная информационная волна от этого открытия мгновенно облетела весь мир. И вот 7 февраля в ходе Ялтинской конференции Черчилль заявил, что «он вовсе не предлагает остановить уничтожение немцев». А еще через неделю, 13 февраля 1945 года, Дрезден был сожжен со всеми мирными жителями. Это, несомненно, акт возмездия, ответный холокост (всесожжение) в прямом смысле слова. Он не имел никакого военного обоснования, это были лишь месть и террор. Сопоставляя даты, мы приближаемся к пониманию истины. А вспомнив репутацию Дрездена как исторического форпоста немецкого антисемитизма, мы постигаем ее окончательно.

Как рассказал Гилберт, еще в конце 1942 года Черчилль втолковывал Комитету начальников штабов, что-де «наши налеты должны представлять собой акты расплаты в ответ на преследования поляков и евреев» (245). Ну, поляков, как известно, Черчилль не очень жаловал, их он явно приплел за компанию, а вот его идею расплаты бомбежками за страдания евреев приходится принимать всерьез, ибо мы видели эту мысль в реальном развитии и очень ее оценили.

Премьер-министр Великобритании, диктатор военного времени Уинстон Черчилль направлял английскую авиацию. Надо ли напоминать, что самого Черчилля направляли евреи? Перед нами лишь еще одно свидетельство этой несомненной связи.

* * *

Дрезденом мстители не ограничились. Аналогичная участь постигла Вюрцбург, Хильдесхайм, Падерборн, Пфорцхайм, Кассель и другие города, не имевшие никакого военного значения, но сожженные дотла; всего более сорока городов было разрушено на 50–97 %. В одном только Гамбурге в гигантском пожаре погибло не менее 40 тысяч человек; не случайно в планах англичан это называлось «Операция Гоморра». В не менее знаменитой рурской бомбежке погибла 21 тысяча мирных жителей. При выполнении операции «Миллениум» на Кельн было сброшено 1350 тонн обычных бомб и 460 тысяч тонн зажигательных. Автору этих строк, приехавшему в 1959 году жить в бывший Кенигсберг, отлично памятны следы англо-американских бомбежек, превративших весь центр города в поля битого кирпича[95]95
  На жителях Кенигсберга был впервые опробован напалм, было разрушено 40 % жилых домов. Сгорел Кенигсбергский замок, а хранившаяся в нем большая часть Янтарной комнаты превратилась в пепел.


[Закрыть].

За период с января до победного мая 1945 года англо-американская авиация уничтожала в среднем более чем по тысяче гражданских лиц ежедневно. Общее число жертв англо-американских бомбардировок среди мирного населения Германии оценивается до 600 тысяч человек (из них не менее 80 тысяч детей). Это по самому нижнему пределу. Но сегодня вошедшая в парламент Саксонии Национал-демократическая партия Германии приводит цифры до 1 млн жертв, сравнивая это истребление немцев с холокостом.

Такую моральную оценку разделяют многие видные представители немецкой (и не только) интеллигенции. Некоторые известные историки и писатели, начиная с Курта Воннегута, ставят беспримерное по бесчеловечности и культурному варварству всесожжение Дрездена в центр своих повествований. Немецкий писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе Гюнтер Грасс считает эти бомбардировки военным преступлением. Бывший редактор «The Times» Саймон Дженкинс считает их преступлением против человечности. Президент организации Genocide Watch Грегори Стэнтон ставит их в один ряд с ядерными ударами по Хиросиме и Нагасаки, считая их военными преступлениями и актами геноцида. Историк, исследующий холокост, Томас Фридрих высказался в данной связи о нашем герое в солидной газете «Daily Telegraph»: «Немцы неправильно называют Уинстона Черчилля военным преступником. Черчилля нельзя так назвать в юридическом смысле этого слова хотя бы потому, что победитель, если даже он и совершает военные преступления, не может быть обжалован в судебном порядке. Правильнее назвать Черчилля криминальной личностью, уголовником». Фридриху было что сопоставить, его высказывание неслучайно. Ну, а у немецких историков и политиков выражение «Bombenholocaust» («бомбовый холокост») в отношении бомбардировок немецких городов союзниками давно утвердилось как расхожее.

Личная роль Уинстона Черчилля в геноциде немцев несомненна и по-своему уникальна. Одержимый идеей массового убийства, он еще в августе 1944 года знакомил президента Рузвельта со своим планом «Операция Гром», целью которого являлось уничтожение около двухсот тысяч жителей Берлина путем тотальной бомбардировки жилых домов города двумя тысячами бомбардировщиков. Там, в частности, говорилось вполне откровенно: «Главная цель таких бомбардировок в первую очередь направлена против морали обычного населения и служит психологическим целям… Весьма важно, чтобы вся операция стартовала именно с этой целью, и не расширилась бы на пригороды, на такие цели, как танковые заводы или, скажем, самолетостроительные предприятия»[96]96
  В том же Кенигсберге, как рассказывал мне мой отец, Н. Б. Севастьянов, бравший его штурмом в апреле 1945 года, наряду с полностью выбомбленным историческим центром города наши обнаружили нетронутые порты с новенькими подлодками, стоящими на стапелях, и т. п.


[Закрыть]. Со временем он станет строить аналогичные планы в отношении русских, но об этом я расскажу отдельно.

А весною 1944 года Черчилль приказал своим штабным офицерам подготовиться на крайний случай к тому, «чтобы пропитать всю Германию ядовитыми газами». Такая возможность должна быть, по его словам, продумана «с абсолютной хладнокровностью благоразумными людьми, а не этими поющими псалмы растяпами в военной форме, что там и сям перебегают нам еще дорогу». Тем же летом Черчилль направил руководству ВВС Великобритании меморандум D217/4 от 06.07.1944 г., где требовал: «Я хочу, чтобы вы всерьез обдумали возможность применения боевых газов. Глупо осуждать с моральной стороны способ, который в ходе прошлой войны все ее участники применяли безо всяких протестов со стороны моралистов и церкви. Кроме того, во время прошлой войны бомбардировки незащищенных городов были запрещены, а сегодня это обычное дело. Это всего лишь вопрос моды, которая меняется так же, как меняется длина женского платья… Разумеется, могут пройти недели или даже месяцы до того, как я попрошу вас утопить Германию в отравляющих газах. Но когда я попрошу вас об этом, я хочу, чтобы эффективность была стопроцентной». Согласно первому варианту разработанного командованием документа, двадцать немецких городов должны были подвергнуться атаке фосгеном, согласно второму – по шестидесяти городам удар наносился ипритом. Отменен этот план был отнюдь не из гуманистических, а из вполне прагматических и даже меркантильных соображений.

Однако тогда же вместо газа было решено использовать бактериологическое оружие – бомбы с сибирской язвой. 8 марта 1944 года Черчилль заказал их в Америке в количестве одного миллиона экземпляров. Через два месяца США уже переправили через океан в Англию первую серию таких бомб в количестве 5000 штук. «Мы рассматриваем это как первую поставку», – прокомментировал Черчилль. Правда, использовать их так и не осмелился.

Черчилль и исполнителей для своих планов подбирал соответствующих, которые еще в колониальных войнах Судана (1916), Афганистана (1919), Ирана (1920) и пр. массовыми ковровыми бомбардировками подавляли народные восстания. Им были поставлены у руля такие кадры, как маршал Роберт Саундби, советник авиаминистерства Арчибальд Синклер, командовавший налетом на Дрезден Моррис Смит. Но самую важную роль в бомбежках играл начальник бомбардировочного командования Королевских ВВС маршал авиации Артур Харрис (кличка «Бомбер-Харрис»), прославившийся официальным письмом, где заявил, что бомбардировки были стратегически оправданы и «все оставшиеся немецкие города не стоят жизни одного британского гренадера».

Побежденные немцы: всеобщая кастрация, ассимиляция, голодомор?

Здесь уместно сказать несколько слов о том, как вообще относились англо-американские союзники к немецкому народу и какое будущее предназначали ему после войны. Для начала приведу два характерных высказывания.

Вот как отреагировал генерал американских ВВС Фредерик Андерсен, узнав, что американские самолеты весной 1945 года сбросили 70 тонн бомб на поселок Кафф-Эллинген с населением в 1500 человек. Он сказал, что хотя такие налеты и не могут приблизить победу, но он думает, «что немцев надо довести до такой кондиции, чтобы этот ужас они передавали от отца к сыну и далее внукам. В любом случае этот метод приемлемее, чем поголовная кастрация».

А вот что сказал президент США Франклин Рузвельт в разговоре со своим министром финансов Генри Моргентау: «Нам надо либо кастрировать все немецкое население, либо обращаться с ними таким образом, чтобы они больше были не в состоянии производить на свет людей, способных продолжить творить те же дела»[97]97
  Из дневников Г. Моргентау, цитируется по Klaus Rainer Röhl, Verbotene Trauer. Ende der deutschen Tabus. München, 2002.


[Закрыть].

Почему тема кастрации так настойчиво звучала в высказываниях высокопоставленных американцев? Потому что еще в 1940 и 1941 году журналист Теодор Н. Кауфман из маленькой газеты «Jewisch Chronicle» выпустил двумя изданиями ставшую широко известной книжку «Германия должна погибнуть»[98]98
  «Germany Must Perish!» by Theodore N. Kaufman Newark, N.J., Argyle press Copyright 1941 Library of Congress Call No.: DD222.K3. Русский перевод можно найти здесь: http://gmperish.far.ru/


[Закрыть]. Непосредственно в предисловии к ней откровенно говорилось: «Это издание показывает всеобъемлющий план уничтожения немецкой нации и тотального искоренения немцев с лица земли. Так же здесь содержится карта, иллюстрирующая возможное территориальное разделение земель Германии». В книге, рассмотрев 2000-летнюю историю немцев, Кауфман сделал вывод, что на протяжении всей своей истории немцы постоянно представляли собой смертельную угрозу всему миру. Бисмарк, кайзер, Гитлер – «все эти мужи… всего лишь отражают длящуюся на протяжении столетий, врожденную страсть немцев к завоеваниям и массовым убийствам… Жизненно важно, чтобы мы поняли неопровержимый факт, что нацисты не являются существами, стоящими за гранью немецкого народа. Они и есть немецкий народ!» Но если все немцы испокон веку суть врожденные расисты и убийцы, то для того, чтобы обезопасить от них человечество, всех немцев поголовно следует после войны стерилизовать, а территорию Германии поделить между Голландией, Бельгией, Францией, Чехословакией и Польшей. Для этого придется мобилизовать 20 тысяч врачей, чтобы каждый из них ежедневно стерилизовал по 25 немецких мужчин и женщин. И таким образом за три месяца все немцы будут стерилизованы. «А через 60 лет немцы как нация исчезнут, – обнадеживал Кауфман, знаменательно гарантируя, – и немецкие евреи разделяют мое мнение».

Рузвельт вряд ли был знаком лично с Кауфманом, хотя тот возглавлял небольшую «Американскую федерацию за мир» и знался с одним из советников Рузвельта Самуэлем Роузманом, входившим в так называемый кухонный кабинет президента, как в прессе называли круг его близких еврейских друзей-советников. Но книга приобрела скандальную известность; и журнал «Тайм», и газета «Нью-Йорк Таймс» дали отзыв на эту книгу, она имела большой резонанс как «сенсационная идея», обсуждалась в разных слоях американского общества, и отголоски этих обсуждений звучат, несомненно, в вышеприведенных речах.

Следующим видным шагом в осмыслении проблемы послевоенного урегулирования немецкого вопроса следует считать выдвинутую на обсуждение концепцию гарвардского профессора, антрополога Эрнста Хутона (статья «Как лишить немцев воинственности», Нью-Йоркская ежедневная газета, 4 января 1943). Хутон, исходя, как и Кауфман, из идеи изначальной неизлечимой порочности немецкого народа, предложил изменить наследственность немцев путем организации массовой, если не тотальной принудительной метисации немецких мужчин и женщин. Чтобы, используя передовые идеи генетики и евгеники, вывести новую породу «неагрессивных немцев». Для этого он предлагал, во-первых, удалить захваченных в плен немецких солдат из страны, поместив их в иностранных лагерях для военнопленных (от десяти до двенадцати миллионов германских мужчин должны были трудиться в трудовых батальонах под присмотром союзников). А во-вторых, всячески содействовать в это время заключению браков немок, оставшихся без мужчин-немцев, с солдатами оккупационных войск и специально для этого завезенными иммигрантами. Осуществившись (на это Хутон отводил не менее двадцати лет), этот план в корне бы «уничтожил германский национализм и агрессивную идеологию». Хутон утверждал, перефразируя известное высказывание генерала Шеридана об индейцах, что хорошие немцы – это, по его мнению, «выехавшие из Германии и мертвые». Сегодня мы видим, кстати, что план Хутона оказался во многом осуществлен по факту и продолжает осуществляться: Германия стоит на самом последнем, 224-м, месте в мире по суммарному коэффициенту рождаемости (см. Всемирную книгу фактов ЦРУ) и подвергается массированному заселению инородными мигрантами со всего мира.

Идеи, подобные тем, что выразили Кауфман и Хутон, были настолько популярны у воюющих англосаксов, что 4 января 1944 года многотиражный американский журнал «Peabody Magazin» даже опубликовал данные опроса на тему «Должны ли мы немцев уничтожить или спасти?», в котором приняли участие многие медиаперсоны тех лет, в том числе Альберт Эйнштейн и Томас Манн. Впрочем, к сожалению, в опросе не ставилось на обсуждение продолжение темы: спасти, чтобы кастрировать или генетически модифицировать? Ведь такое «спасение», как понимает читатель, на деле равносильно уничтожению.

В июне 1945 года опрос общественного мнения, проведенный организацией «Гэллап Полл», показал, что 67 % американцев хотят казнить Германа Геринга без суда, а 45 % желают той же участи агентам гестапо и нацистским штурмовикам. «Убить… Повесить… Стереть с лица земли…» – таковы были типичные газетные заголовки тех дней, и они вполне отражали собой господствовавшие настроения в американском обществе[99]99
  Дэвид Ирвинг. Нюрнберг. Последняя битва. – М., Яуза, 2005. – С. 138.


[Закрыть].

Наконец, когда Германия была-таки разгромлена и капитулировала, на повестку дня встал т. н. «план Моргентау» (Генри Моргентау – выходец из еврейской семьи Нью-Йорка, министр финансов с 1934 по 1945 г., политический и экономический советник президента Рузвельта)[100]100
  Его иногда путают с Гансом Моргентау, политологом, эмигрировавшим от нацистов из Германии в США.


[Закрыть]. Идея состояла в превращении Германии в аграрную страну с искусственно ограниченной экономикой. Согласно приложенной к плану записке «архитектора» Бреттон-Вудской системы Гарри Уайта, при выполнении «плана Моргентау» население Германии должно было в считаные годы сократиться на 25 млн человек. Этот план обсуждался автором, Рузвельтом и Черчиллем на 2-й Квебекской конференции в сентябре 1944 года. Именно тогда Рузвельт, не скрывавший своих еврейских корней, и произнес ставшую знаменитой фразу насчет кастрации немцев, а Черчилль дал понять, что единодушен с крайне антинемецки настроенным Эйзенхауэром[101]101
  Так, например, 10 июля 1944 года Эйзенхауэр заявил лорду Галифаксу, что, по его мнению, всех представителей вражеского руководства следует «расстреливать при попытке к бегству», то есть просто убивать.


[Закрыть], и в целом одобрил план.

План Моргентау не остался под спудом. Под свежим впечатлением министр обороны США Генри М. Стимсон пригласил на обед судью Феликса Франкфуртера и «лично зачитал ему вслух предложения Моргентау… о безотлагательной физической ликвидации нацистов без суда и следствия»[102]102
  Дэвид Ирвинг. Нюрнберг. Последняя битва. – М., Яуза, 2005. – С. 232.


[Закрыть]. А английский посол в США лорд Галифакс отправил в Лондон телеграмму, в которой в общих чертах уведомил Министерство иностранных дел Великобритании об идеях Моргентау и, явно вдохновленный ими, запросил формальные инструкции: «Кого мы будем расстреливать или вешать? Мне кажется, что нам не следует устраивать громких официальных процессов, но, напротив, провести их быстро и с немедленным приведением смертных приговоров в исполнение. Одна из предложенных английской стороной идей, которая вначале была принята, но затем почему-то отвергнута, вообще заключалась в том, чтобы просто раздать армейским подразделениям списки лиц, подлежащих ликвидации сразу же по их опознании. Что случилось с этим предложением? Какие категории германских граждан подлежат расстрелу помимо несомненных военных преступников?»[103]103
  Дэвид Ирвинг. Нюрнберг. Последняя битва. – С. 31.


[Закрыть].

Информация просочилась в прессу; министерство пропаганды Геббельса подняло шумиху, план Моргентау был официально отклонен. Но после войны на подконтрольной американцам территории были проведены меры, предусмотренные именно этим планом: децентрализация банковской системы; дезинтеграция единой производственной системы; демонтаж оборудования промышленных предприятий; запрет внешней торговли; ограничение импорта, запрет морского рыболовства, запрет производства азота для минеральных удобрений, демонтаж и уничтожение 13 химических заводов; вырубка немецких лесов (не была осуществлена вполне); жесткая налоговая политика и т. д. В результате уровень послевоенной жизни немцев резко упал, даже по сравнению с военным временем, до двух третей населения постоянно недоедали, половина немецкого рабочего населения была на грани полного истощения. Многие тысячи немцев умерли, не выдержав такого режима. Тоже своего рода голодомор…

Вообще, пока в Европе шла кровопролитная война, в США живо обсуждалась будущая судьба побежденных (в том никто не сомневался) немцев. Выходили, например, такие книги: «Как насчет Германии?» Л. П. Лохнера (1942), «Как обращаться с немцами» Эмиля Людвига (1943), «Германия: быть или не быть?» Г. Зегера и С. Марка (1943) и т. п. А когда в 1944–1945 годах вся Германия оказалась разделена и оккупирована союзниками, среди американских войск широко (Эйзенхауэр бесплатно разослал 100 тысяч экземпляров) распространялась брошюра «Что нам делать с Германией?», написанная Луисом Ницером, нью-йоркским адвокатом и председателем благотворительной организации для еврейских иммигрантов. Ницер предлагал предать суду каждого немецкого офицера в звании полковника и выше, передать в руки союзников немецкую школьную систему и лишить Германию тяжелой промышленности. На обложке Гарри Трумэн, будущий президент США, рекомендовал каждому американцу прочесть эту брошюру. А действующий президент Рузвельт раздавал ее членам своего кабинета[104]104
  Claus Nordbruch. Allied Plans for the Annihilation of the German People. «The Revisionist» 2(2) (2004), pp. 171–180. – Клаус Нордбрух. «Что нам делать с Германией?» Планы союзников по уничтожению немецкого народа. Перевод Питера Хедрука, 2007 г. – http://www.rulit.me/books/chto-nam-delat-s-germaniej-plany-soyuznikov-po-unichtozheniyu-nemeckogo-naroda-read-303264–1.html


[Закрыть].

Сайрус Адлер и Аарон Маргалит в книге «С уверенностью в правоте: американские дипломатические акции, затрагивающие евреев. 1840–1945 гг.» отмечают, что 21 августа 1942 года Рузвельт заявил, что за все намеренные эксцессы против евреев последует возмездие[105]105
  Adler C., Margalith A. With Firmness in the Right: American Diplomatic Action Affecting Jews, 1840–1945. – N.Y., 1946. – Рp. 418ff.


[Закрыть]. Месть за евреев была публично и официально провозглашена как одна из целей войны.

Известный историк Д. Ирвинг указывает: «Царившая тогда атмосфера, отравленная проникавшей повсюду ненавистью, была такой, что даже Кордел Халл, рузвельтовский госсекретарь и выдающийся государственный деятель, приводил доводы в пользу необходимости физической ликвидации всех руководителей Оси сразу же, как только они попадут в руки союзников. «Халл очень удивил меня, – отметил в своем секретном дневнике посол Великобритании в США лорд Галифакс после совместного обеда с ним 16 марта 1943 года, – сказав, что предпочел бы расстрелять и уничтожить физически все нацистское руководство вплоть до самых низших его звеньев!»[106]106
  Дэвид Ирвинг. Нюрнберг. Последняя битва. – М., Яуза, 2005. – С. 20.


[Закрыть].

Кауфман, Хутон, Ницер или Моргентау не руководили непосредственно Англией или Америкой, но выраженные ими идеи были заразительны, влияли на сознание сильных мира сего, формировали определенное отношение к побежденным немцам, побуждали к определенным действиям в их отношении.

«Мы, союзники, – не чудовища. По крайней мере, я могу это сказать Германии от имени Объединенных Наций…» – заявил Черчилль в 1945 году, пытаясь уговорить немцев капитулировать подобру-поздорову. Но все, что мы знаем о «союзниках» вообще и лично о Черчилле, противоречит этому утверждению[107]107
  Вот еще штришок к портрету Черчилля-монстра, на первый взгляд не связанный с темой Второй мировой войны, но на деле именно ею обусловленный. Голодавшая в блокаде островная Англия заставила голодать и свои колонии, да притом так, что вызвала там настоящий голодомор. В частности, в Бенгалии (север и северо-восток Индии) в 1942–1943 годах от голода умерло до 5 млн человек. Непосредственная причина – насильственные реквизиции и вывоз в метрополию риса и зерна, предпринятые англичанами на манер большевистской продразверстки, оставившие местных жителей без всякого пропитания. Помимо чисто прагматической задачи спасения англичан за счет гибели индийцев была решена и политическая: уморено голодом антибританское движение за независимость в регионе, возглавлявшееся Субхасом Чандрой Босом. Кроме того, прокатившаяся в 1942 году т. н. «августовская революция» (поддержавшая антиколониальный лозунг Ганди «Прочь из Индии!») дополнительно стимулировала геноцидные устремления англичан в отношении индийцев, бенгальцев. Все эти миллионы загубленных, заморенных душ целиком на совести Черчилля. Цифра, вполне сопоставимая с жертвами евреев во Второй мировой войне. Гитлером для индийцев стал сэр Уинстон.


[Закрыть].