Текст книги "Преступник номер один. Уинстон Черчилль перед судом Истории"

Как американцы съели Великобританию и на косточках покатались

Но мы не об Америке все же, а об Англии говорим. Чем для нее обернулся американский закон о ленд-лизе?

В июле 1942 года Стеттиниус на месяц прибыл в эту страну, чтобы на месте разобраться с ее шансами в величайшей войне. Лорд Каттоу, бизнесмен, и лорд Кейнс, ведущий экономист из министерства финансов, детально ознакомили его с бюджетными проблемами. Стеттиниус резюмирует:

«Мы, американцы, часто думали, что главная проблема Англии связана лишь с нехваткой долларов. Оказалось, однако, что эти проблемы гораздо серьезнее. По сравнению с Америкой, Англия располагает ограниченными природными ресурсами, поэтому ей в течение ряда десятилетий приходится, чтобы свести концы с концами, импортировать сырье для промышленности, продукцию которой англичане продают в другие страны. В отличие от них мы располагаем, и в значительной мере, собственным сырьем и гораздо больше товаров продаем на внутреннем рынке. В отличие от нас Англия ввозит и значительную часть необходимого ей продовольствия, а с началом войны англичанам вдобавок пришлось ввозить большие количества боеприпасов и сырья для их военного производства. Пришлось увеличить закупки за границей, но и продавать надо было как можно больше, чтобы иметь всегда нужный запас валюты. В 1940 году правительство поощряло промышленников вывозить как можно больше своих товаров при условии, если товары не непосредственно для военных нужд. Экспорт значительно возрос, а импорт продовольствия и обычных гражданских товаров был урезан. Англичанам было чрезвычайно трудно соблюдать баланс, и они оказались в очень невыгодном положении. Им ведь приходилось производить бомбы, а не товары мирного времени, которые можно продать в дружественные страны. Их валютные резервы быстро таяли, и это касалось не только долларов, но, например, песо для покупки мяса в Аргентине и любых других видов иностранной валюты…

В других частях света финансовая напряженность империи сохраняется. Британское правительство несет основное бремя расходов по войне в Индии, на Ближнем Востоке и во всех своих колониях; оно финансирует семь армий в изгнании и поставляет много военных материалов России и Китаю. При этом с 1941 года английский коммерческий экспорт постоянно сокращался и, например, в страны за пределами Содружества сократился примерно наполовину по сравнению с предвоенным периодом. Даже внутри Содружества он сокращается, несмотря на большие потребности Индии и доминионов в военных товарах. Конечно же, увеличилась и задолженность Англии. В отличие от нашей страны, в Великобритании она не носит характера национального, внутреннего долга. Армия должна большие суммы и другим странам. Около половины зарубежных активов ушло за четыре года на оплату войны…

Каттоу и Кейнс дали мне основные факты по этой проблеме и показали балансовые расчеты военной Британии, говорившие сами за себя. Они мне сказали, что если бы не программа ленд-лиза, дело это было бы безнадежным» (238–239).

К 1942 году вся Англия уже голодала. Из-за блокады резко упал подвоз вообще продовольствия (до войны экспорт вдвое превышал собственное производство, теперь стало наоборот), питание среднего англичанина на две трети состояло из картофеля и других овощей, на его долю приходилось только два яйца в месяц, а «мясо для англичан стало чуть ли не излишеством, которое они могут позволить себе только изредка» (247), хотя раньше именно оно составляло основу рациона нации. Стеттиниус свидетельствует: «Я сам убедился в скудости питания англичан. В ресторанах я видел меню с указанием: «Еда не должна стоить более 5 шиллингов на человека». Еду стоимостью выше 5 шиллингов (одного доллара) не мог отпускать ни один ресторан или гостиница… Ел я и так называемый «национальный хлеб», темный, грубый хлеб, который теперь выпекают только в Англии. Я видел, как мало там едят мяса, и убедился в том, что англичане действительно получают минимальное питание» (252). (О том, что для того, чтобы англичане не погибли от истощения, Черчилль уморил голодом пять миллионов индийцев, насильно лишенных урожая, Стеттиниус не пишет.)

Как указывалось выше, англичане, хоть и голодали, но платили, пока могли, за все поставки, включая продовольственные, валютой и золотом, однако вскоре они закончились. Потом – военными базами в Атлантике. Но и этот ресурс пришел к концу. Что было делать? Американцы нашли остроумное решение, притом не одно.

К примеру, у Стеттиниуса мы обнаруживаем такие факты: «Когда мы приземлились, нас восторженно приветствовал молодой англичанин в штатском, оказавшийся инженером, ответственным за работы. Он был очень горд тем, что показывал нам английский аэродром, построенный на средства и руками англичан, из английских материалов, – аэродром, который, по окончании всех работ, подлежал передаче под американскую военно-воздушную базу… Как сказал нам инженер, весь проект будет стоить от полутора до двух миллионов фунтов стерлингов. Все будет завершено через 90 дней, и после подписания бумаги американским офицером ВВС США получат новую базу» (253). С этого аэродрома высокий гость отправился на другой, еще больший («этот аэродром был огромным сооружением – здесь работали 2500 военных и 7500 гражданских механиков и техников»), неподалеку; он уже был в процессе передачи американскому командованию (254). Так ненужные Америке фунты стерлингов превращались во вполне материальные атрибуты американского могущества. А англичане теряли уже не в колониях и доминионах, а непосредственно в самой Англии опорные военные базы, переходившие в чужие руки.

Все это красиво называлось «возвратным ленд-лизом». Суть дела Стеттиниус описал так:

«Это была обширная программа снабжения и обслуживания американских войск за рубежом нашими союзниками без оплаты с нашей стороны… В феврале 42-го мы подписали с Англией Большой договор о ленд-лизе. В этом договоре говорилось, что Великобритания «обязуется помогать укреплению обороны США и обеспечивать для этого необходимые, имеющиеся у нее в наличии материалы, услуги, возможности и информацию». Теперь англичане не только сражались с врагом, но и брались за обеспечение нашей армии на основе ленд-лиза. В последующие месяцы эти принципы претворялись в действительность. Согласно выработанной нами процедуре американские военные на Британских островах могли получить нужные материалы или оборудование, просто обратившись в английскую интендантскую службу…

«Возвратный ленд-лиз» начинается уже тогда, когда наши военные отправляются в Англию на британских транспортах, а английское Министерство финансов платит за это. Часто эскортирующие нас крейсеры и эсминцы также английские, поскольку наши главные силы заняты на Тихом океане. В Великобритании наши войска находят готовые квартиры. Полностью оснащенные аэродромы (вроде тех, что я видел сам), столовые, склады, военные магазины, госпитали, построенные для нас англичанами, безусловно необходимы для войны в Европе. Общая строительная программа для американской армии, по ее завершении, обойдется англичанам примерно в 600 миллионов долларов, и это не считая уже существующих баз, бараков и т. п. Между тем, это далеко не все, что входит в «возвратный ленд-лиз» со стороны англичан. Здесь еще тысячи «мелочей», связанных со снабжением и обслуживанием наших людей, – о них мы часто ничего и не знаем, потому что они относятся к будничной стороне войны, хотя без них не могут действовать ни армия, ни авиация, ни флот.

В английских портах наш флот имеет такое же снабжение и обслуживание, как и английский, и без оплаты с нашей стороны. И это так в отношении не только Британских островов, но и всех английских портов в мире. Такое же снабжение и обслуживание обеспечивают англичане и нашим торговым кораблям. В Великобритании даже создан большой фонд для нужд американских кораблей, пополняемый из казны…

Нашей армии обыкновенно предоставляются базы, лагеря и госпитали со всем оборудованием, и иногда бывает трудно определить, что именно здесь относится к «возвратному ленд-лизу», ибо тут английское оборудование перемешано с нашим. Почти все американские войска в Англии на американском продуктовом довольствии, к тому же мы отправляем часть необходимых продуктов и англичанам. Можно подумать, что наши люди там получают только американскую еду, но это не совсем так. Ведь мы поставляем самой Англии только до 10 % продовольствия – то, в чем она особенно остро нуждается. Сами же англичане выполняют огромную работу по самоснабжению, и часть их продуктов, получаемых более всего из разных районов империи, они передают нашим войскам: это около ста тысяч тонн в год по «возвратному ленд-лизу». Помимо этого в «возвратный ленд-лиз» входит множество «мелочей», облегчающих жизнь нашим людям в Англии: тысячи велосипедов – наземным командам для обслуживания огромных авиабаз, радиоприемники – для слушания американских программ, оплата печатания наших армейских газет, музыкальные инструменты для оркестров, спортивное оборудование, центры отдыха для наших моряков и т. д.

Норман Дэвис, председатель американского Красного Креста, говорил, что англичане передали на десять с лишним миллионов долларов оборудования и материалов нашим отделениям Красного Креста, обслуживающим американских солдат в Великобритании.

Есть также множество мелочей, которые легко увидеть. Американские десантники и авиационные стрелки проходят подготовку в английских центрах и школах, английское правительство платит за перевозки американских солдат и наших грузов по английским железным дорогам, за электричество в бараках для американских солдат, за наши официальные телефонные переговоры, за уголь для отопления бараков…» (260–263).

Все это обходилось Англии в копеечку. Согласно докладу американского Отдела взаимопомощи, «с 1 июня 1942-го по 30 июня 1943 года англичане истратили на «возвратный ленд-лиз» 871 миллион долларов и при таких темпах до конца года могут потратить еще полмиллиарда…

Если к этому прибавить 247 миллионов долларов – стоимость помощи, полученной по «возвратному ленд-лизу» из Австралии и Новой Зеландии, – то помощь, оказанная нашим войскам странами Британского Содружества, составит 1.175 миллионов долларов.

Летом 1943 года, после завершения выплаты большей части задолженности в 3 600 миллионов долларов нашей стране по контрактам до ленд-лиза, англичане согласились перенести принцип «возвратного ленд-лиза» на целый ряд поставок сырья и продовольствия в США. Теперь США будут получать из Англии без оплаты каучук, хром, асбест, чай, какао и многие еще виды сырья и сельхозпродуктов, за которые раньше правительство наше платило. Ведутся переговоры о заключении подобных соглашений и с другими странами Британского Содружества» (265–266).

От Великобритании до Англии за шесть лет

Кому как, а мне лично все изложенное напоминает игру в карты на раздевание, причем с шулером. Последней ставкой в этой игре стало требование Америки открыть таможенные границы британских колоний для беспошлинного ввоза американских товаров и услуг, вывоза сырья. В конкретных условиях 1944 года это было равнозначно тому, что Америка объявила о намерении экономически вытеснить Англию из ее же дома. Говорят, поставленный перед необходимостью фактической сдачи колоний – гордости поколений британцев, – Черчилль в бессильной ярости орал у себя в кабинете так, что слышно было на Даунинг-стрит… Но делать было нечего, пришлось уступить. Это было началом конца Великобритании как величайшей колониальной империи.

Стеттиниус был дальновиден и все понимал совершенно правильно, когда резюмировал: «После победы в этой войне для нашей страны едва ли будет смысл бояться чьей-то конкуренции. Мы будем располагать громадными материальными ресурсами и промышленной мощью в качестве страны, не пострадавшей от врага, бизнесмены которой умеют вести дела с бизнесменами всего мира…» (297).

Стеттиниус назвал свою книгу «Ленд-лиз – оружие победы». Ему бы следовало уточнить: главное оружие американской победы. Ведь Америка вышла из горнила Второй мировой войны супердержавой, сказочно разбогатев, заложив мощные основы для долгосрочного процветания и надолго решив свои социально-экономические, научно-технические и военно-промышленные проблемы[133]133
  Подробности и аргументы любознательный читатель может найти в содержательной работе: Уилсон Т. Соединенные Штаты: Левиафан // Союзники в войне 1941–1945 гг. – М., 1995. Замечу здесь лишь, что если на одного убитого в войну американца приходится 107 погибших советских воинов, то трофеи, репарации, по некоторым подсчетам, в большинстве своем (до 80 %) пришлись на долю США.


[Закрыть]. Для этой страны война и впрямь оказалась очень выгодным делом, золотым дном. Во многом это произошло потому, что значительная часть достояния бывшей супердержавы – Великобритании – перешла к ней по праву победителя.

А что Англия? О, здесь все вышло совсем наоборот. Ее людские потери были относительно невелики: порядка 300 тысяч убитыми. Но невозвратные расходы на войну превысили 25 миллиардов фунтов стерлингов. Тоннаж английского торгового флота за 1939–1945 годы сократился на 6.2 миллиона тонн, а доход от судоходства более чем втрое. Зато втрое же вырос ее внутренний долг. За годы войны Англия потеряла четверть своего национального богатства, подорвала свою экономику, основы благополучия и свои витальные силы. История войны вообще и ленд-лиза в частности объясняет такое падение полностью. В общей сложности на Британскую империю пришлось 63 % «американской помощи» (примерно на 30 269 000 000 долларов), за которую она расплатилась всей своей судьбой. Ее отныне ждал экономический, военный и демографический упадок, утрата всякого контроля над доминионами, утрата колоний – вначале де-факто, а там и де-юре. Ныне на повестке дня – уже окончательный распад страны и утрата национальной идентичности. И т. д.

С конца 1940-х годов употреблять наименование «Великобритания», на мой взгляд, можно было уже только в ироническом смысле. О подлинном величии речь больше не шла. Теперь мы с полным правом говорим лишь об «Англии».

Благодарить за это англичане должны своего национального героя – сэра Уинстона Черчилля. Встав сам и подняв свою родную страну на защиту евреев, он с полным успехом угробил всю Британскую империю.

Глава V. Против своих

Недоносок в буквальном смысле слова (мать родила его прямо на великосветском балу раньше положенного срока[134]134
  Газета «Таймс»: «30 ноября во дворце Бленхейм леди Рэндольф Черчилль преждевременно разрешилась от бремени сыном».


[Закрыть]), Черчилль умудрился вывернуть наизнанку родовой девиз «Верный, но неудачливый», став самым удачливым предателем свой страны и своего народа. Удачливым настолько, что преданные им страна и народ боготворят его даже спустя полвека после смерти, так и не разобравшись, who is who: согласно ежегодным опросам популярной английской радиостанции Би-би-си, Черчилль остается «самым великим британцем всех времен».

Самый великий британец… Ему приписывают грандиозную миссию спасения туманного Альбиона от порабощения Гитлером. Но на деле, как мы видели, именно он безответственно столкнул Англию в ненужную ей войну с Германией, поставив свою страну на грань выживания и расплатившись за эту авантюру всемирным значением Великобритании, низведенной с положения сверхдержавы до положения все потерявшей страны. Причем сделал это, преследуя исключительно интересы международного еврейства, представленного в его ближайшем окружении еврейскими лоббистами, руководителями сионистов. Но это не было ни единичным случаем, ни внезапной прихотью Черчилля.

Конечно, Черчилль, как и весь британский истеблишмент, свято исповедовал главный принцип британской политики, сформулированный еще Бенджамином Дизраэли: «У Британии нет постоянных друзей и врагов, у нее есть лишь постоянные интересы». Однако все дело в том, что для Черчилля интересы евреев всегда стояли выше даже интересов Англии. Что делать: политику все время приходится делать выбор – такова его доля. И мы судим о нем по результатам его выбора. Так вот, когда вставал вопрос, с кем быть – с евреями или со своим родным народом, с англичанами, – Черчилль неизменно брал сторону евреев. А делать ему это приходилось не раз и не два.

Особенно заметно и ярко это проявилось во всей истории со Второй мировой войной, а также в палестинском вопросе и истории Израиля. Но были и другие прецеденты. Расскажу об этом кое-что. Собственно, все основное по поводу войны и палестино-израильской проблемы я вкратце уже поведал читателю. Расставлю только еще раз акценты и покажу некоторые стороны вопроса, до сих пор не раскрытые.

Начну с политического дебюта Черчилля на внутриполитической арене Англии, когда впервые проявились его истинные пристрастия.

Как Черчилль-полицейский защищал евреев от англичан

Мы помним, как еще на заре своей карьеры Черчилль активно лоббировал интересы еврейских иммигрантов, в основном из Восточной Европы, стремившихся въехать в Англию и закрепиться здесь.

Но иммигранты, особенно в значительных количествах, всегда несут с собой для местных жителей хронические проблемы в виде напряжения на рынке труда и жилья, а также в национальных и расовых отношениях. Принцип этнического фаворитизма, заложенный в человека природой, неизбежно начинает играть возрастающую роль по мере увеличения статистического количества приезжих[135]135
  См. об этом в книге доктора социологических наук Тату Ванханена (университет г. Тампере) «Этнические конфликты. Их биологические корни в этническом фаворитизме» (М., Кучково поле, 2014).


[Закрыть]. Все это осложняет, иногда сильно, а порой и невыносимо, жизнь коренного населения, и без того, как правило, нелегкую.

Как говорилось выше, уже к середине XIX века евреев в Англии насчитывалось не менее 45 тысяч, а значение еврейской общины во всех сферах английской жизни неуклонно возрастало. Настолько, что вызывало моральное отторжение опять-таки во всех сферах английского общества. Характерен пример великого писателя Чарльза Диккенса, который вывел в двух своих наиболее знаменитых романах весьма отвратительные образы еврейских темных дельцов – Фейджина[136]136
  Весьма распространенная еврейская фамилия, нередко встречающаяся у российских евреев в транскрипции «Фейгин».


[Закрыть]в «Оливере Твисте» (1838) и Урии Гипа в «Дэвиде Копперфилде» (1849). Как подчеркивает исследователь: «Напоминая читателям много раз, что самый страшный злодей в его романе – еврей, автор не поскупился на описания отталкивающей внешности Фейджина, усиленные выразительными рисунками художника Крукшенка»[137]137
  Борис Клейн. Оливер Твист: подсудное дело. – Американская интернет-газета Kackad.com.


[Закрыть]. Отбиваясь впоследствии от упреков в антисемитизме, Диккенс писал некоей Э. Дэйвис: «Фейджин еврей, потому что, к несчастью, это была правда для того времени, к которому относится история, что этот класс преступников почти наверняка состоял из евреев».

Ситуация в Англии только усугубилась к началу XX века. Для того чтобы понять, как трудно жилось простым англичанам в то время, не обязательно читать исторические исследования, достаточно хотя бы ознакомиться с книгой американского писателя Джека Лондона «Люди бездны» (1905), в которой он описывает жизнь лондонской бедноты, тех самых «трудящихся масс». Писатель, специально купив бедняцкую одежду и обувь, снял угол в бедном квартале Восточного Лондона и попытался вести такую же жизнь, какую вели его соседи. Книга, прямо скажем, не для слабонервных, в ней живописан тот предел человеческого существования, на который было обречено огромное большинство рабочего люда в трущобах имперской столицы. Нищета, болезни, бездомность, рабский труд, полная беспросветность и безрадостность для всех возрастов от юности до старости…

Одной из главных проблем была жестокая безработица и отсутствие элементарных бытовых условий проживания, начиная с пресловутого квартирного вопроса. Даже в 1930-е годы в отдельных районах лондонского Ист-Энда до 18 % жителей находилось в состоянии нищеты, в начале века этот процент был еще выше.

Однако уровень жизни английских рабочих, и тем более безработных, – это явно был не тот вопрос, который волновал начинающего политика Черчилля. Ведь лично он мало зависел в своей карьере от рабочего класса, у него были другие гаранты. Между прочим, именно кумир Черчилля консерватор Дизраэли предложил «Билль о реформе» 1867 года, наделивший рабочих избирательным правом и резко увеличивший электорат до двух миллионов человек. К началу 1930-х рабочие составят почти 80 % населения Англии. Но Черчиллю этот электорат был безразличен и даже внутренне враждебен. Вспомним, что в 1911 году ему даже пришлось бесславно уйти с поста министра внутренних дел, не справившись с рабочим движением, которое он вознамерился уничтожить «залпом картечи», поразив своей кровожадностью современников.

Совсем иного отношения удостоились от него протестующие евреи, которых он решил защитить от… англичан.

В 1904 году, лоббируя интересы иммигрантов, он вознамерился стать добрым за чужой счет и расписывался за английских рабочих, уже почувствовавших на своей шкуре издержки иммиграционной политики:

«Английские рабочие, – писал Черчилль, – не такие эгоисты, чтобы подавить в себе естественное чувство симпатии к жертвам обстоятельств и угнетения. Они не поддаются сколько-нибудь заметно на пропаганду антисемитизма, омрачившую недавнюю историю европейского континента. Я убежден, что они не предпримут попытки выбросить из нашей страны чужака из-за того, что он беден и несчастен, и отвергнут меры, из-за которых без всякой по-настоящему доказанной необходимости будут дискредитированы и очернены традиции свободы и гостеприимства, которыми так долго славилась Великобритания» (22).

Это было писано в 1904 году, как раз в то самое время, когда Дж. Лондон собирал материал для свой страшной и обличительной книги «Люди бездны». Имея в виду этот факт, мы постигаем, какое черное предательство англичан совершалось подобными выступлениями со стороны Черчилля!

Позиция Черчилля, как всегда, была стойкой и бескомпромиссной: «Он постоянно добавлял новые факты и подробности в свои выступления против нелепого (с точки зрения Гилберта. – А. С.) иммиграционного законодательства, оттачивая свою аргументацию в борьбе с ним. Но он по-прежнему оставался в меньшинстве, даже внутри своей собственной либеральной партии» (32).

Видимо, далеко не всем коллегам Черчилля это законодательство казалось нелепым, если ему пришлось встать в оппозицию парламентскому большинству, включая собственных однопартийцев. Изгой – ради евреев! Это очень важно отметить уже теперь, ибо эта ситуация будет повторяться много раз. Ведь он ради них был готов на все.

Между тем, тот наплыв евреев, который пролоббировал Черчилль и которому не нашли в себе сил противостоять англичане-патриоты, привел к естественному негативному результату. (Тут уместно процитировать французского политика Жан-Мари Ле Пэна, который справедливо заметил, что если в стране есть 2 млн безработных, это означает, что в ней живет 2 млн лишних иммигрантов.) По мере накопления иммигрантской еврейской массы, по мере нарушения ею предела допустимой концентрации, в простом английском народе накапливались мотивы и поводы для возмущения. Гасить это возмущение, им же во многом и вызванное, довелось именно Черчиллю, ставшему в 1910 году министром внутренних дел. Он сделал это с примерной жестокостью.

Как пишет Гилберт, когда в 1911 году по стране прокатилась волна классовых конфликтов, «в центре этих промышленных конфликтов стояла борьба за повышение заработной платы и за лучшие условия работы. Но эти конфликты привели к побочному результату, имевшему трагические последствия для евреев, – к единственному в истории Великобритании еврейскому погрому»[138]138
  Вопреки мнению Гилберта, это был далеко не единственный еврейский погром в стране. К примеру, в сентябре 1917 года около 5 тыс. британцев устроили массовое избиение евреев и разгром еврейских магазинов и лавок Восточного Лондона. Можно указать и на акцию 11 октября 1936 года, когда «около сотни фашистов появились в районе Майл-Энд-роуд, где они по ходу своего следования избивали всех, кто, по их мнению, был евреем, крушили витрины принадлежащих евреям магазинов, а также подожгли машину. «Никогда ранее Ист-Энд не видел таких неистовых преследований», – писала местная газета по поводу действий фашистов на Майл-Энд-роуд» (Прокопов А. Ю. Фашисты Британии. Союз Освальда Мосли: идеология и политика (1932–1940). – СПб., Алетейя, 2001. – С. 358). Были и другие эпизоды.


[Закрыть](35).

Такова была естественная реакция простых англичан на изменения условий жизни, вызванные обвалом еврейской иммиграции. Как это происходило?

«Нападения на лавки и дома, которыми владели евреи, произошли в Южном Уэльсе. Акты насилия начались 18 августа в горняцком городе Тредегар, где тридцать еврейских семей жили среди двадцатитысячного населения. При этом семнадцать семей владели магазинами, одна семья занималась производством минеральной воды, в трех торговали вразнос, а еще один еврей был раввином… По городу прошел слух о том, что будто бы домовладельцы-евреи изгоняют те семьи горняков, которые не могут вовремя оплатить свои расходы, а сами при этом постоянно повышают квартплату, требуя все больше. Этот слух быстро распространился среди шахтеров, и в течение трех дней на евреев Тредегара, их дома и лавки совершались нападения.

Черчилль предпринял немедленные жесткие меры. Полиции было приказано блокировать въезды в город, чтобы воспрепятствовать появлению там преступников из соседних городов, привлеченных возможностью легкого грабежа. 20 августа, на третий день насилий, после того как выяснилось, что полицейские кордоны не могут полностью блокировать въезды в Тредегар, Черчилль совместно с министерством обороны организовал отправку туда сотни солдат».

Интересно, как и почему министерство обороны, Черчиллю не подвластное, на это согласилось? Но таков факт. Однако вмешательство полиции и даже армии ничего не изменило, ибо народ был ожесточен и настроен так же непримиримо, как и Черчилль, хотя и с обратным вектором: «Нападения на евреев продолжались, постепенно распространившись от Тредегара до Эббоу-Уэйл и далее в другие небольшие города и поселки. Правда, при этом никто из евреев не был убит» (36).

Инструкции Черчилля, требовавшие «немедленно использовать войска, чтобы остановить антиеврейские выступления, были применены повсеместно…

Использование Черчиллем войск вызвало неудовольствие на обоих краях политического спектра. Тред-юнионистам казалось непростительным использовать войска против горняков. Для консерваторов любое использование войск служило признаком неприемлемой милитаризации страны. Но Черчилль… несмотря на политические атаки на него со стороны как консерваторов, так и либералов, послал дополнительный контингент войск в долину Сирхоуи, к югу от Тредегара, когда там тоже начались нападения на евреев.

Лидеры еврейской общины страны выразили признательность Черчиллю за его решительные действия…

В последовавшие после нападений дни Черчилль проследил за тем, чтобы как можно больше нападавших были арестованы, предстали перед судом и были приговорены к срокам до трех месяцев каторжных работ. После того как эти приговоры были утверждены, местное население собралось на массовые митинги, на которых были собраны сотни подписей под обращениями к Черчиллю с протестом против этих приговоров. Делегации местного населения Уэльса представили эти петиции министру внутренних дел. Однако Черчилль ответил им, что в результате «серьезного и тщательного рассмотрения ситуации он решил, что не может вмешиваться в решения местного правосудия» (ах, лицемер! – А. С.).

Используя свою власть министра внутренних дел, Черчилль без промедления употреблял силу для немедленного пресечения актов насилия против евреев в Великобритании» (36–38).

Возмущение коренного населения Англии, англичан, бестрепетной рукой подавленное Черчиллем, так и не повлекло за собой никаких серьезных последствий для евреев-иммигрантов, не уменьшило их количества, не сократило приток.

Итак, отметим: уже в начале карьеры будущий всесильный премьер-министр Британии открыто и по убеждению выступил за чужих против своих, да еще во всеоружии армейской, полицейской и судебной машин. Что ж, каким был старт, таким будет и финиш.

Отмечу здесь один момент, на первый взгляд парадоксальный. Когда близ окончания Первой мировой войны в Англии прошли новые выборы и Ллойд Джордж формировал кабинет, Черчилль направил ему свои соображения по составу нового правительства: «Мне кажется, что у вас в правительстве не должно быть слишком много евреев… Я боюсь, что наличие сразу трех евреев в числе всего семи либералов – членов кабинета может вызвать нежелательные толки» (46).

Нет ли противоречия между этим наставлением со стороны Черчилля с его уже понятной и привычной нам позицией присяжного юдофила? Не думаю. Просто главному в стране защитнику еврейских интересов не нужны были конкуренты в правительстве, иначе он лишился бы чаемых преференций. Вот и вся причина «парадокса». Но каким же, милостивый Боже, было еврейское лобби в Англии, если даже сам Черчилль был вынужден сдерживать Ллойд Джорджа!