Текст книги "Жизнь. Срез для диагноза"

Глава 47

Теперь немного об устройстве Саши. Вот происходят с людьми чудеса. Неглупый парень, закончил авиационный, немецкий слабенький, прагматик, руки золотые, трудоспособен к любой работе и добросовестный. Личные качества оставим в стороне, его душу тоже, так как судить его душу нам не дано. Найти такую работу – это Божий подарок. В центре Берлина у метро Генрих Гейне Штрассе он умудрился найти себе работу на несколько лет. Не просто работу, но и приличную оплату, жилье бесплатное. Причем работа не имела вывески, рекламы, ничего.

В Баварии жил был один немец очень обеспеченный, даже правильней сказать богатый, наверняка имевший миллион, а может быть и не один. Он состоял во втором браке с женщиной, имевшей сына по имени Константин. Ему перевалило за двадцать, надо было определяться в жизни. Отчим стал думать, как его приобщить к деньгам, делам, без возможности пустить их по ветру. Он находит гениальный и простой выход. Возле станции метро с таким длинным названием, он покупает пустующее здание разорившейся типографии, хоть и промышленное, но еще добротное, да и земля в центре Берлина не подешевеет. Затем он заключает договор с социальной службой Берлина на устройство в этом здании центра по проживанию и социальной адаптации неблагополучных подростков и молодежи. То есть он обязуется оборудовать помещения для жизни, отдыха и досуга и питания этих самых элементов за счет средств бюджета, а потом получать плату за проживание, каждый месяц определенную сумму, вне зависимости от наполненности учреждения за каждое реальное место. Ремонт и содержание помещений оплачивались отдельно по оценке необходимости их проведения комиссиями. Главой над всем этим делом он поставил Константина. Он составляет смету затрат на переоборудование помещений. Эта смета и являлась программным документом для Константина, что и где надо делать. На первый год им по договору надо было устроить пятнадцать комнат для проживания, две душевые по три кабины в каждой, кухню и холл-столовую. Отчим получил от городских служб аванс и график поэтапной квартальной оплаты работ, с разбивкой конкретных работ по кварталам. Суть элементарная, на деньги аванса выполняешь первый этап работ, предъявляешь его, получаешь деньги на следующий квартал. Не сделал, не сдал, денег не получаешь. Чтобы неопытный Константин не растерялся и не потерялся в этом новом для себя деле, отчим с ним делал необходимые закупки, оформлял на них документы, наладил учет и сам начал работать, взяв еще одного молодого поляка по имени Марек. Константина он в работу не втягивал, заставлял его заниматься обеспечением и бумагами.

И вот тут по воле случая у них появился Саша. Его умение быстро и хорошо делать любую работу, было замечено и оценено. Он мог работать, сколько хотел и сколько мог, все оплачивалось. Тем более, что жил он там же. Он работал по двенадцать часов, дело двигалось очень быстро. Тогда отчим посоветовал Константину больше людей не брать, лучше нормально платить этим двоим. Первые три месяца отчим работал с ними. За это время они поняли задачи, полностью вошли в курс дела, где, что и как. Первый этап был не только выполнен, но и перевыполнен. Отчим, получив деньги на следующий квартал, отдал их Константину и уехал в Баварию.

Комнаты устраивались на три – четыре человека. Планировка выполнялась из регипса, улучшенного аналога нашей сухой штукатурки, по каркасу из металлических шин, а пространство между двумя стенами заполнялось изоляционным материалом, по типу минеральной ваты. В комнате для женщин устраивалась душевая кабина из водостойкого регипса, облицованная плиткой. Во всех комнатах были установлены столы мойки с горячей и холодной водой, холодильник с вмонтированной сверху варочной электрической панелью. Навесной шкаф для хранения и сушки посуды. Пол застелен ковролином. Вот такие комнаты и коммуникации монтировали Саша с Мареком. Дело у них шло довольно быстро и качественно. Все были довольны друг другом.

И еще одно очень важное достоинство жизни и работы Саши. Он был на сто процентов защищен от конфликтов с властями и полицией. Константин взял разрешение на работу от Саши, но не оформлял его. Работали они спокойно за закрытыми металлическими дверями, через которые внезапно проникнуть нельзя. Если возникал малейший признак опасности, Константин предупреждал, чтобы они прекратили работы и пережидали до конца визита. Ночью тоже никто не мог попасть в помещение, где они жили, а внизу дежурила охрана. Беречь своих работников для Константина было экономически выгодно, тем более таких которые заменяли по пять различных специалистов.

Глава 48

Борис не переставал удивляться насколько спокойно, рационально, доставляя минимум неудобств, другим, идет работа в бригаде. Траншея на тротуаре не превращается в полосу препятствий для всего того, что ходит, а напоминает вполне культурное инженерное сооружение. Через ограждение в нее не может попасть не Машенька, не Жучка, а тем более взрослый человек. А для этого на аккуратные брусья стойки прибиваются две обрезные доски, одна на высоте полметра и метр двадцать сантиметров от тротуара и всё, безопасность живому гарантирована. Чтобы это живое не лазило через ограждения, ему с интервалами двадцати-тридцати метров, устраиваются переходные мостики. Грунт тоже лежит рядом, но не на покрытии, а в длинных сборных ящиках из металлических уголков и обрезных досок. Все это быстро монтируется и разбирается без порчи элементов. Доски, брусья, металлические элементы, подвозит и раскладывает один человек. Брусья длиной два с половиной метра сечением сто на сто, а доски сороковки длиной четыре метра, довольно тяжелые и носить их на руках замучались бы и четыре человека, а эту работу делает один. Помощница ему двухколесная тележка на пневматическом ходу с двумя неподвижными опорами. Рабочий укладывает девять брусьев или двенадцать досок таким образом, чтобы их центр тяжести приходился на ось колес тележки. Нагрузив ее, он чуть-чуть приподнимает за свободный край дерева со стороны ручек, отчего опоры приподнимаются, тележка очень легко отправляется в путь и управляется. В случае остановки она просто ставится на неподвижные опоры в любое время, в любом месте. Огромный ящик тележки тоже сделан так, что независимо от рода груза нагрузка лежит на оси, а не на руках. В нем легко можно перевезти все от восьмидесяти литров воды до ста килограммов песка или цемента. И так во всем, быстро, легко, просто, продумано до мелочей, чтобы человеку было легко делать много. Все это от того, что мозги у них работают над тем, чтобы было хорошо людям и они не уродовались на работе бесполезной, тратя свое время на бестолковую тяжелую работу от которой человек тупеет, да и делает он чрезвычайно мало. Правда, в освоении космоса они отстали.

Зато там уважают человека за труд. И не гнушаются любой работы ни миллионер, ни члены его семьи, пожилой или подросток, работают все. Как трудится человек, так к нему и относятся. К Борису относились хорошо. Он это чувствовал.

Когда настал день рождения Бориса, в обед приехала машина. Его забрали с работы и повезли в офис на Александерплац. Там его ожидал шеф. Он поздравил его с днем рождения, подарил цветы и три больших коробки с бантиками. Шеф сказал, что сейчас водитель отвезет его домой, еще раз поздравил и Борис поехал. В коробках была полная экипировка: ботинки, носки, брюки, рубашка, галстук и куртка ветровка. Все было куплено по размеру, ведь они их спрашивали, когда давали спецодежду. Казалось бы, надо им тратиться на какого-то заведомо временного работника.

Всех немцев тоже обязательно поздравляли, вручали цветы и конверт. Но никогда и нигде не было даже намеков на выпивку. Это если и происходило, то только дома, на работе никогда. Хотя пиво на работе бывает, не часто и понемногу.

Баночка на нос и все. С этой дозой у них можно садиться за руль.

Глава 49

Борису пришлось не только увидеть, но и самому поучаствовать в сверхурочных работах в Германии. Но необходимость в них определялась только одной целью – не создавать неудобств и не допустить убытков и трудностей другим, в связи с выполнением этой работы. Там, никому и в голову не придет перекопать въезд к супермаркету или базе в их рабочий день. Вот о таком одном самом обычном для немцев дне пойдет рассказ дальше. Это не трудовой подвиг, не аврал, а просто работа в выходной.

Всю ночь на субботу шел мелкий, нудный, равномерный дождь, температура около восьми градусов тепла. Ну, не июнь, октябрь какой-то. Борис поднялся в четыре часа утра, к шести на работу. Слегка перекусил, проглотил чай и вперед. На объект приехал без четверти шесть. Транспорт ходит, как часы, точно по расписанию.

Объект огромная база всевозможных стройматериалов с супермаркетом размерами в два футбольных поля на территории. Сторожевые собаки носились вдоль ограды и сходили с ума от злости и усердия в службе. Почти одновременно начали подъезжать и другие участники капиталистического субботника, на своих машинах по три, четыре человека. В этот раз состав был могучим, две бригады работали одновременно. Со вчерашнего дня были выставлены знаки, чтобы посторонние не парковали машины и не мешали работе. Ни одной машины не было. Приехавшие тоже отгоняли свои машины за зону действия знака, хотя наши бы наверняка так не поступили.

Ругаясь, на бесконечный, нудный дождь, они пошли в вагончики переодеваться. В вагончиках было тепло и уютно, но ровно в шесть утра они упакованные в непромокаемую одежду, ворчливые вылезли на улицу.

Задача была такая. Одна бригада с одной стороны, а вторая с другой, до половины двенадцатого должны подойти к въезду на базу. С половины двенадцатого до двенадцати обед. В двенадцать базу закрывают. Разбирается брусчатка на въезде и перекапывается въезд. Необходимо до вечера уложить в траншею кассеты пластиковых труб под всевозможные кабели и резервные, необходимость в которых может возникнуть. После чего послойно с уплотнением засыпать траншею и восстановить брусчатку на въезде с наведением чистоты и порядка на объекте. Все элементарно, как коровье мычание. Ну, нет у них в жизни места подвигу – есть только работа.

Все занялись своими делами, к половине девятого утра половина подходов была сделана. Настало время завтрака. Минут за десять до завтрака приехал шеф, он привез завтрак, так принято при сверхурочных работах. Завтрак как всегда состоял из одного или двух подносов с мясными продуктами, нарезками из разных видов мяса, колбас, ветчин, а в середине горка свежего сырого свиного фарша обложенного кольцами лука и солонка с солью. Еще обязательно был пятилитровый термос с горячими сосисками. Запивать все это можно было фантой, колой или минеральной водой. Так вот первое, что очень активно поедалось, это были бутерброды из фарша, посыпанного луком и солью. И только после того, как эти бутерброды стало делать не из чего, добирались до остального. Основательно позавтракав, в девять все были на работе. Шеф, несмотря на гадкую погоду и грязь, переодевался и тоже шел на рабочее место. Работа двигалась быстро, как было намечено к половине двенадцатого с двух сторон подошли к двадцати метровому по ширине въезду. Даже дождь уже не так портил настроение, ведь оставалось примерно четверть объема работы.

К этому времени подвезли компрессор с несколькими комплектами перфораторов. После обеда приступили к разборке брусчатки. Двумя перфораторами освобождались камни и укладывались в штабеля, чтобы не мешать работе механизмов. В свободном пространстве грейферным ковшом уже выбиралась траншея. Уложить трубы надо было на глубине чуть более метра. Но тут вышла незадача. Ковш на глубине шестидесяти сантиметров, наткнулся на монолит бетона. Попытки разрушить его ковшом, результатов не дали. Бетон был сизым, как нос алкоголика, а это дурное предзнаменование.

О том, чтобы бросить трубы сверху, засыпать, никто и не думал. Первая попытка порезать его на куски алмазным диском привела к тому, что диск очень быстро сел, хотя охлаждали его водой очень интенсивно. Тогда привезли одну большую упаковку абразивных дисков по камню и начали резать его, чтобы создавать зацепки для перфораторов. Два человека резали, два долбили, остальные разбирали брусчатку и зачищали траншею. Диски изнашивались за десять – пятнадцать минут работы Люди менялись через пятнадцать – двадцать минут, но никто не стоял. Смена работы была отдыхом. Через пять часов напряженного, адского труда, от него и от холода и сырости зубы стучали как перфораторы, а голова, казалось, тоже вибрирует. Траншея в бетоне была проделана. Шеф организовал непредусмотренный ужин, после которого быстро уложили каналы из труб и поставили заглушки на концах. Траншею начали быстро, но аккуратно засыпать с уплотнением. Не дай Бог, она просядет, будет позор и рекламация на работу, что из них страшнее для немцев, да и то и другое. Уже начало темнеть, дошло дело до брусчатки. Сделали хорошее освещение и начали укладку камней. Тут отличился шеф, старый опыт еще не ушел в прошлое, потому что постоянно использовал и подновлял во многих субботниках. Он очень быстро подбирал и устанавливал камни, подбивал их до нужной высоты, при этом камни не тонули, а останавливались, дойдя до твердого основания. У остальных этого опыта было меньше, производительность шефа была, несомненно, выше. После завершения установки, шеф подошел к очень тяжелой старой дизельной трамбовке высотой полтора метра, с которой он мог работать только один и прошелся ей по всем камням, равномерно добив их до нужного уровня, придав нужные уклоны. Быстро навели порядок, въезд принял первоначальный вид. Часы показывали половину одиннадцатого вечера. Все мокрые до нитки, усталые, как собаки, потянулись к вагончику переодеваться. На погоду уже не ворчали и были довольны хорошо сделанной работой. Борис только подумал, ну а шефу это было надо, наверняка имеет миллион, а может и не один. Видно надо. И это в шестьдесят семь лет!

Глава 50

Так вот в работе быстро летели недели, субботники, месяцы. Борис добросовестно работал, положение его укрепилось, отношения с людьми сложились хорошие. Особенно дружественные они сложились с Дьорком. У Бориса возникла проблема с деньгами.

Его статус полунелегала в стране, а правду говоря чистейшего нелегала, даже при небольшой раскрутке мог привести к мгновенной депортации и штрафу. Кроме того, в квартире, где он жил очень частыми гостями были полуспившиеся поляки, которым он не вполне доверял. Поэтому лучше, чтобы деньги были в надежном месте отдельно от него. В месяц он откладывал тысячу долларов, таскать с собой сумму больше трех тысяч мог позволить только очень богатый человек, к которым Борис явно не относился. Он обратился к Дьорку:

– Дьорк! Помоги мне, возьми на хранение мои деньги, когда я буду уезжать отдашь.

– Хорошо! Сколько будет денег? – Спросил Дьорк.

– Ну, пока три тысячи долларов, а дальше в месяц буду добавлять еще по одной. – Ответил Борис.

– А никаких недоразумений не будет? А почему ты переводишь деньги в доллары из марок? – задал еще два вопроса Дьорк.

– Я, тебе доверяю. Ничего плохого тебе, не сделаю. – Сказал Борис. – А перевожу марки в доллары потому, что сейчас на Украине марки дешевле доллара, а доллар в Германии дешевый. Если я куплю в Германии доллар, то заработаю еще пятнадцать процентов на ровном месте.

Дьорк пытался понять эту словесную математическую или экономическую шараду, но махнув рукой, сказал:

– Уж больно все это трудно понять, но приноси. Но немец бы таких денег не отдал, – добавил он.

– А немец и в Америку на заработки не поехал, – засмеялся Борис. – А деньги возьми, они у меня с собой. Пересчитай.

Под удивленным взглядом Дьорка он достал из свитера– бронежилета небольшую пачку стодолларовых купюр. Он пересчитал их и спрятал в карман.

– И ты такие деньги носишь с собой? – Сказал он, осудительно глядя на Бориса.

– Мне больше ничего не остается, ведь ты же знаешь, как я живу. Ведь не Банане, мне их доверять? – Добавил Борис, они оба расхохотались.

Глава 51

А еще у Бориса заканчивалась трехмесячная виза, надо было принимать решение из нескольких вариантов. Первый вариант, просрочить визу, якобы потерять паспорт и выехать через посольское свидетельство о возвращении на Родину. В этом случае могут возникнуть проблемы с выдачей нового загранпаспорта, а также с визой на следующий год. Второй вариант, найти концы и продлить визу еще на три месяца. При этом сохраняется законность пребывания и паспорт, но где найти эти концы. Опять пришла на помощь военная мафия. В ближайшее воскресенье он едет в Карлхорст к Славе. Слава его сначала не узнал, а потом вспомнил.

– Слава, а Вы мне поможете продлить визу? – Попросил Борис.

– Давай я сначала посмотрю, а потом отвечу.

Он взял паспорт и посмотрел визу очень внимательно.

– Тебе на сколько? Максимум на три месяца. Больше с такой визой находиться нельзя. – Подвел итог Слава.

– Меня три месяца устраивают, – согласился Борис. – Что это будет стоить и как долго ждать?

– Сто пятьдесят марок и неделя. – Спокойно сказал Слава. – Деньги, когда придешь за паспортом.

Слава спрятал паспорт в карман, и они расстались. Борису стало как-то неуютно без паспорта. Хотя и просроченный он может принести больше хлопот и неприятностей, чем его отсутствие. Ну, потерял, ну украли, ведь не повесят же.

Однако все волнения были напрасны. В следующий выходной, он получил назад свой паспорт со штампом о продлении визы на три месяца, с подписями и печатями.

– Не бойся, здесь все настоящее, – успокоил Слава. – На границе показывай смело, все данные в компьютере. Будут проблемы, приходи, сможем – решим, не сможем, пошлем. Сейчас такой бардак на выводе, что немцы от нас совсем ошалели, только и ждут, скорее бы год закончился, все прекратилось. Так что в пределах года можно протолкнуть все, ну а дальше винтики закрутят, они это умеют.

Глава 52

Дальнейшая программа этой поездки Бориса сформировалась без вариаций. Виза у него заканчивалась первого ноября, значит, он должен в этот день пересечь границу страны. За месяц до отъезда он начал подготовительную работу. Он поставил в известность шефа, что может работать только до двадцать седьмого октября. Попросил его, чтобы до этого дня включительно, выплатил зарплату, а также написал приглашение от фирмы на работу на следующий год. Шеф согласно закивал, но сказал, что не знает, как оно должно выглядеть, ведь Борис первый иностранец в фирме. Борис дал свою заготовку, из которой шефу надо было убрать русский акцент и ошибки. Он с готовностью согласился и сказал, что это очень хорошо.

Борис понимал, что это приглашение юридической силы не имеет, поэтому он чистейший нелегал, а все его бумаги однолетние сорняки, которые с наступлением нового года завянут и засохнут. Все это ему было нужно только для того, чтобы поселить в голове шефа мысль, что он обязательно приедет работать с первого марта будущего года, что все будет так и только так. А для Бориса это приглашение будет письменным согласием взять его на работу на будущий год. Так что это была декларация о намерениях, которые устраивали обе стороны.

Борис начал подготовку к перевозу денег, ведь по тем временам это были деньги на покупку хорошей двухкомнатной квартиры, хотя инфляция начала подтачивать и доллары, так как все больше людей ими обзаводилось. Доллары, конечно, дешевели медленнее галопирующей инфляции наших деревянных валют, поэтому в них вкладывать деньги было выгодно. Перед Борисом стоял вопрос, как везти такие довольно большие суммы. Не декларировать – найдут, заберут, декларировать – надо знать ответ на вопрос где взял, да и высвечивать их небезопасно. Говорить заработал нельзя всё, что связано с работой, а значит и с заработками нелегально, значит незаконно. Виза и приглашение были частными, отсюда следует, деньги ему подарил немец. Попался вот такой щедрый немец и подарил Борису пять тысяч баксов, да еще и пятьсот марками добавил. Выход из положения один, уговорить Дьорка, написать ему бумагу, что эти деньги он подарил Борису. Причем в бумаге указать адрес и домашний телефон. Усугубляло все дело, что подарок сделан в долларах. Для немцев, это было чуждо по сути своей. Живут они неплохо и на заработанные марки и нет у них нашей изворотливости и хитромудрия, с использованием других валют, а тут подарок сделан в долларах. Не учило их государство жить по-другому, Борис предчувствовал этот нюанс и собирал аккуратно квитанции на обмен марок в доллары. Он понимал всю неестественность положения, в которое он ставил Дьорка. С другой стороны, все остальные варианты выглядели еще глупее.

Сколько не откладывай сложный или неприятный разговор, чаще всего жизнь заставляет его заводить.

– Дьорк! У меня еще есть к тебе один разговор. – Обратился Борис, когда Иорган работал вдалеке, не останавливая работу, продолжил. – Мне для того чтобы избежать неприятностей с деньгами на таможне, нужно иметь бумагу откуда эти деньги взялись.

– Но ведь ты же работал и заработал? – Удивился Дьорк. – Хочешь я попрошу шефа, он даст справку, что эти деньги твоя зарплата.

– Нет Дьорк, этого делать нельзя. При таком варианте деньгам конец, да и могут быть неприятности у шефа. Тогда я точно не смогу приехать на следующий год, а мне хотелось еще с вами поработать. – Сказал Борис.

– Все у вас наоборот, заработать – нельзя, украсть, ограбить – можно. Провезти заработанное нельзя, украденное, тайно можно. – Удивленно констатировал Дьорк. – Так чем я могу тебе помочь?

– Подари мне мои деньги. – Попросил Борис.

– Как? – Удивленно спросил Дьорк. – Ведь я тебе их и так отдам.

– Нет. Ты, пожалуйста, напиши мне бумагу, что ты Дьорк Катц, даришь мне Борису Калинкину пять тысяч долларов и шестьсот марок, свой адрес, телефон и дату, – попросил Борис.

– Неужели в эту бредовую бумагу поверить легче, чем в то, что деньги заработаны? – недоуменно спросил Дьорк. – Немцы ездят везде, везут с собой деньги и никто не задает им вопросов. Главное, чтобы за деньгами не было криминала, а в остальном, кому какое дело. И все у вас наоборот.

– Так ты сможешь мне написать такую бумагу? – стремясь положить конец прениям, в которых трудно было аргументировано возразить, спросил Борис.

– Да. Только вдруг дело примет самый неожиданный оборот и меня могут спросить, откуда я взял пять тысяч долларов? – логично спросил Дьорк.

– Я дам тебе на них квитанции от обменника, на все пять тысяч. Они не по фамилии, поэтому подойдут для любого, – убедительно парировал Борис. – Если в течение трех дней после моего отъезда не позвонят, значит, сожжешь их в котле. Если позвонят, скажешь, что подарил мне их, что я был у тебя в гостях.

– Ну а на какие цели я тебе их подарил – не переставал уточнять Дьорк, – ведь любой поступок должен иметь под собой хоть элементарную логику. Или у вас все не так.

– Скажи, что мы будем пробовать раскрутить на эти деньги совместное предприятие и это первоначальные расходы на регистрацию, организацию и съем офиса, – без запинки придумал Борис.

– О, бюро – это здорово! – восхищенно сказал Дьорк. – Теперь я понимаю, почему Остап Бендер появился именно у вас.

– А я не понимаю, почему барон Мюнхгаузен – появился у вас, – мрачновато парировал Борис.

Они оба расхохотались, трудности решения были позади. Борис купил билет на поезд на двадцать девятое октября и стал ждать этой даты. Наконец-то он вернется к семье, к тому же не побитой собакой, а Божьим баловнем, с перспективой продолжения этого пусть нелегкого счастья.