Текст книги "Фабрики мысли в условиях глобальных трансформаций"

Как уже отмечалось, аналогом (в некоторой степени) фабрик мысли в СССР были некоторые институты АН СССР, работающие в области общественных наук. Первым из таких институтов в Ленинграде стал Институт социально-экономических проблем, начавший свою работу в 1975 г. В рамках этого института, как следует из его названия, сочетались экономические и социальные исследования. При этом часть из институтских исследований имела достаточно практическую направленность, разработки ученых часто ложились в основу принятия решений, конечно, в случае их непротиворечия официальной идеологической линии. Не случайно в некоторых зарубежных обзорах в качестве примеров «Фабрик мысли» в СССР приводились именно Институты Академии наук социально-экономического направления. Конечно, к ИСЭПу и других академическим институтам термин «Фабрика мысли» можно было отнести достаточно условно, так как в них отсутствовало важнейшее условие – свобода научной деятельности, свобода од идеологической цензуры. Вместе с тем определенные «островки свободы» внутри таких учреждений постоянно возникали и иногда сохранялись достаточно долго. Этому способствовало и то, что в состав партийных бюро, которые должны были выполнять основной контроль соответствия партийной идеологической линии входили уже не рабоче-крестьянские комиссары, как в 20–30 годы, а сами же ученые, часть которых позволяли себе определенный уровень фрондерства, либо даже сами содействовали расширению «островков свободы». Ярким примером может служить первый секретарь партийного бюро ИСЭПа А. Н. Алексеев, который с полным основанием может считаться одним из предвестников перестройки в ленинградской научной среде. Именно благодаря поддержке таких местных партийных лидеров в рамках ИСЭПа смогла сформироваться такая серьезная социологическая школа как «Школа Ядова».

Мы не имеем здесь возможности останавливаться на истории развития ИСЭПа, включающую и увольнение ряда ученых, включая и самого В. Ядова из института, и выделение из ИСЭПа его социологического «крыла» в виде СПб филиала Института Социологии АН СССР и другие важные события, требующие отдельно серьезного рассмотрения. Отметим здесь только, что консультативная, экспертная деятельность сотрудников ИСЭПа всецело зависела от воли и желания партийного руководства слушать мнения и советы экспертов, общественный же канал «выходы» для ученых-социологов попросту отсутствовал. Вместе с тем, заказчиком исследований и рекомендаций в 60–80 гг. наряду с партийно-государственным руководством были уже и хозяйственные руководители, особенно руководители крупных заводов и объединений, и этот вид «выхода» был уже более свободен от разного типа идеологической цензуры. Исследовательские структуры стали возникать и внутри Университета, например – научно-исследовательский институт комплексных социальных исследований (НИИКСИ ЛГУ), в рамках других вузов города – однако, как мы уже упоминали выше, степень идеологической цензуры и контроля в университетах была выше, чем в учреждениях АН.

Как уже отмечалось, прототипом будущих Центров публичной политики, были, на наш взгляд, подпольные политические кружки, а также среди структуры диссидентского движения. Общим же для этих подпольных кружков и большинства честных ученых в университетах и научных институтах была уверенность в невостребованности результатов серьезных исследований или размышлений существующей тогда в России власти – а иного канала «внедрения» тогда просто не было. Тем не менее в студенческой и аспирантской среде постоянно возникали кружки в которых обсуждались социально-экономические проблемы страны, и некоторые из них, получали официальное признание в рамках, например, Советов молодых ученых. Так, в самом начале 80-х годов в Ленинграде возник на возник кружок молодых экономистов из Инженерно-экономического и Финансово-экономического институтов в составе С. Васильева, Г. Гладкова А. Чубайса, и Ю. Ярмагаева[201]201
  Об этом кружке – см. материалы на сайте «Агитклуб» http:// agitclub.ru/front/frontrus/lnfcubais.hnm; а также интервью Г. Глазкова для сайта «Полит. ру» http://www.p0lit.ru/analytics/2006/09/29/ glazkov.hnml.


[Закрыть].

Эти же тенденции, отмеченные нами для Ленинграда, наблюдались и в других крупных городах Северо-Запада, с учетом, конечно, наличия или отсутствия в них институтов АН СССР как таковых, существенно меньшего спроса на результаты социальных исследований со стороны местных хозяйственников, меньших «островков свободы» внутри университетов и т. д. Так, например, в столице Карелии, двухсот-трехсот тысячном Петрозаводске, существовал небольшой Научный центр АН, работал и университет и пединститут, руководители республики иногда советовались с учеными, преимущественно по вопросам программ или планов социально-экономического развития, однако степень свободы и «возможности маневра» была существенно меньше, чем в Ленинграде. В областных центрах, где местные руководители, не имея амбиций лидеров мини-республик, и не пытались поддерживать из престижных соображений развитие научных структур, ситуация была еще более жесткая.

Исключение составляли, по-видимому, два региона Северо-Запада, точнее, два города – Сыктывкар, столица Коми АССР и Калининград, центр одноименной области. В первом случае Сыктывкар стал местом ссылки ряда ученых-диссидентов из Ленинграда и Москвы, среди которых видное место занимал математик и диссидент-историк Револьт Пименов[202]202
  Пименов Р. И. Происхождение современной власти. – М., 1996.


[Закрыть]. Вокруг него и его коллег создавались своеобразные «кружки свободы», отчасти аналогичные тем кружкам свободомыслия и просвещения, которые создавались за сто с лишним лет назад вокруг ссыльных декабристов в городах Сибири.

Ситуация в Калининграде была особенной за счет как геополитического положения области – анклава российских переселенцев в окружении существенно более европейских Литвы и Польши, так и за счет погружения этих самых российских переселенцев в условия материальной культуры, оставленной депортированными жителями Восточной Пруссии. Подробнее феномен Калининградского хронотопа рассмотрен нами в отдельной статье[203]203
  Сунгуров А. Ю. Хронотоп как инструмент регионального политического анализа. // Полис, 2003, 6, с. 62–70.


[Закрыть], здесь же подчеркнем, что по мере расширения общения калининградской интеллигенции со своими соседями – как внутри СССР – Литовской и Латвийской ССР, так с социалистической Польшей, а также по мере самоидентификации себя не только как калининградцев, но и отчасти кенигсберцев, земляков Канта, могила которого сохранилась в центре города, европейские традиции человеческого достоинства и интеллектуальной свободы получали все большее развитие в этой среде[204]204
  Кретинин Г. В. Проблема идентичности калининградцев – В кн.: Калининградский социум в европейском контексте, Калининград: Изд-во Калининградского государственного университета. 2002 г., с. 50–93.


[Закрыть].

3.4. Зарождение фабрик мысли в период горбачевской перестройки

Этот период характеризовался нарастающим ослаблением идеологического, а затем и политического контроля со стороны партийно-государственного руководства. Кроме того, очень важную роль сыграли выступления М. С. Горбачева в различных регионах страны, в ходе которых он демонстрировал не только способность «говорить без бумажки», но и открытость и желание диалога. Как ответ на эти инициативы, в крупных городах стали появляться вначале инициативы чисто досугового характера, а затем стали развиваться группы и движения экологического характера в широком смысле, включающие в себя как экологию природы, так и экологию культуры, тем более, что неформальные группы этого типа существовали уже и ранее.

Очень скоро ситуация стала меняться, и в столицах появились первые клубы, носящие уже не столько досуговый, но уже общественно-политический характер. Скорее всего, таким первым клубом стал Клуб социальных инициатив, созданный в начале 1996 года в Москве молодым социологом Григорием Пельманом. Этот клуб работал в тесном контакте с частью академического социологического сообщества, которое в лице академика Татьяны Заславской дало ему и полуофициальную крышу и привлекало этот клуб к анализу быстро изменяющейся общественной жизни. Так, при Советской социологической ассоциации была создана Комиссия по новым общественным движениям, председателем которой был назначен директор НИИ культуры Вадим Чурбанов, а ответственным секретарем – Григорий Пельман. Вскоре КСИ получил заказ от НИИ культуры по сбору информации о новых общественных объединениях и созданию электронной базы этих объединений., в процессе работы над которой сложился творческий коллектив Московского общественного бюро информационного обмена (М-БИО), на базе которого уже в 1990 возникли Институт гуманитарно-политических исследований (ИГПИ) и информационно-аналитический центр «Панорама», действующие и поныне уже в современной России[205]205
  В. Игрунов. М-БИО. Краткий очерк // Bulletin Nr. 5 «Советская общественность в эпоху перестройки (1985–1991)». Материалы международной конференции, Москва 13–15 ноября 2008. Москва: Германский исторический институт в Москве, 2009. с. 206–263.


[Закрыть].

Сам этот клуб включал в 1997 году многих социально-активных людей различной политической направленности, каждый из которых занимался выстраиванием социальных сетей. Уже к началу 1988 года из него были вытеснены люди, занимавшие более левые политические позиции – Борис Кагарлицкий и Михаил Малютин, и в совет клуба входили его председатель Григорий Пельман, Глеб Павловский, Вячеслав Игрунов, Вадим Золотарев и Игорь Корсетов[206]206
  Там же.


[Закрыть]. Все из них, за исключением его председателя сыграли затем видную роль уже в формировании политических партий и движений новой России – так, В. Игрунов был одним из создателей партии «Яблоко», В. Золотарев – первой оппозиционной политической партии «Демократический союз», а Г. Павловский активно участвовал уже в начале этого века в становлении режима В. В. Путина.

Пример КСИ был не единственным. Вскоре и в Ленинграде и в других города городах СССР стали возникать сначала дискуссионные политические клубы, а затем на их основах, ближе к началу девяностых годов, уже и своего рода аналитические центры, часть из которых вполне может рассматриваться как ростки фабрик мысли. При этом существенную роль в их создании играли некоторые средства массовой информации, ставшие своего рода символами реформирования общественно-политической сферы в стране в этот период[207]207
  О появлении и развитии общественно-политических клубов во время горбачевской перестройки – см. также: Шубин А. В. Преданная демократия. СССР и неформалы (1986–1989). – М.: Издательство «Европа», 2006; Беляева Н. Ю. Уроки перестройки для будущих демократических преобразований России. – В кн: Пути России: двадцать лет перемен. / Под общей реакцией Т. Е. Ворожейкиной. – М.: МВШСЭН, 2005, с. 53–61; Вячеслав Глазычев. На перекрестке движений и институтов. // Новое Литературное Обозрение, 2007, № 84, с. 525–532.


[Закрыть]. Наиболее ярким из них стал, по-видимому, еженедельник «Московские новости» под руководством Егора Яковлева. Так, в 1989 году на базе редакции газеты «Московские новости», юридического кооператива «Юстиция» и информационного агентства «Постфактум» был учрежден Центр политико-правовых исследований «Интерлигал» под руководством к. ю. н. Н. Ю. Беляевой. Год спустя по инициативе Егора Яковлева при «Московских Новостях» был создан Центр прикладных политических исследований «ИНДЕМ», как независимая исследовательская структура, небольшой институт, ставящий целю изучение новой политической реальности и содействие становлению демократических институтов в России.

Мы видим, что в это время начали вновь постепенно появляться сформулированные нами ранее условия существования фабрик мысли. Так, прежде всего, по мере ослабления идеологических инквизиции и постепенного развития общественного, а затем и политического плюрализма появилась потребность как в осмыслении пройденного страной пути[208]208
  В то время была популярна фраза: «Советский Союз – единственная в мире страна с непредсказуемым прошлым»


[Закрыть], так и в формулировании возможных альтернатив дальнейшего развития общества и страны. Второе условие – наличие сообщества политологов, в этот период еще отсутствовало, однако это отсутствие было успешно скомпенсировано активным участие другого – уже существующего научного сообщества – социологического, ставшего позже одним из источников развития в стране и политической науки. В то же время в перестроечном Советском Союзе по мере развития кооперативного движения стали появляться и возможности и каналы альтернативных источников финансирования научных исследований, то есть третье условия для возникновения фабрик мысли также стало реализовываться.

Отличительной чертой периода Перестройки 87–88 гг. стало повсеместное развитие Политических клубов и тому подобных структур. Центрами, местами появления таких политических клубов были, как правило, научные сообщества. Так, в Ленинграде одним из первых клубов такого типа стал Клуб друзей журнала ЭКО – Экономика и организация производства, издававшегося в Новосибирске под руководством либерала Брежневской эпохи академика Аганбегяна. Именно в рамках этого клуба, работавшего на базе Дома ученых в Лесном проходили в 1986–1987 гг. бурные дискуссии, которые начинались с обсуждений журнальных статей, а затем переходили к иным актуальным темам Перестройки. Такие коммуникативные площадки выполняли очень важную функцию – функцию артикуляции интересов граждан, а также функцию снятия многолетнего страха от открытых публичных выступлений.

Наряду с дискуссиями в Клубе друзей журнала ЭКО в Ленинграде шла работа по созданию серьезного политического клуба. Основой инициативной группы стал упомянутый выше кружок молодых экономистов, в которому присоединился позже юрист В. Монахов и инженер П. Филиппов. Летом 1987 года в Ленинградском доме научно-технического творчества, а с января 1998 г. – в ДК им. Ленсовета начались публичные дискуссии по актуальным проблемам перестройки, при этом важно подчеркнуть, что сутью работы этого Ленинградского межпрофессионального клуба «Перестройка» стали далеко не только дискуссии. Созданию и деятельности этого клуба будет посвящен следующий раздел этой главы.

Здесь же подчеркнем, что подобные клубы и дискуссионные площадки возникали в то время и в других городах СССР, прежде всего там, где существовал определенные интеллектуальный потенциал. Так, в Мурманской области местом деятельности такого клуба – Добровольного общества содействия перестройке (ДОСП), созданного в 1987 г., стал не областной центр, а г. Апатиты, в котором находились институты Кольского научного центра АН СССР. Председателем совета ДОСП стал инженер-конструктор А. М. Оболенский, позже – народный депутат СССР, прогремевший на всю страну в самом начале I Съезда народных депутатов самовыдвижением своей кандидатуры как альтернативы Генеральному секретарю ЦК КПСС М. С. Горбачеву на пост Председателя Верховного Совета СССР.

Другим примером может служить образованный уже в 1988–1989 году, в процессе агитационной кампании по выборам в Народные депутаты СССР в г. Луге Ленинградской области клуб «Перестройка», в создании которого активное участие принимал правозащитник и диссидент брежневской поры Валерий Ронкин[209]209
  Ронкин В. Е. На смену декабрям приходят январи…: Воспоминания бывшего бригадмильца и подпольщика, а позже политзаключенного и диссидента / О-во «Мемориал». – М.: Звенья, 2003, с. 434–449. http://www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/auth_book. xtmpl?id=85756&aid=iO3O.


[Закрыть]. Еще один диссидент и ученый – Револьт Пименов, который в это время жил и работал в Сыктывкаре, принимал активное участия в создании общества «Мемориал», став председателем Сыктывкарского общества «Мемориал», а также участвовал в создании Сыктывкарского общественного центра «Инициатива». Аналогичные процессы проходили и в других городах и регионах Советского Союза.

Мы видим, таким образом, что реальный опыт хотя бы относительно независимой аналитической деятельности, накопленный в научных кругах в советской доперестроечное время, был затем достаточно эффективно использован для интеллектуального обеспечение глубоких перемен в период перестройки.

3.5. Ленинградский клуб «Перестройка» как пример политического клуба

В предисловии к книге «Приватизация по-российски» Анатолий Чубайс пишет: «Первые попытки серьезного осмысления экономической ситуации в стране стали возможны уже после окончания института. В году 78-79-м как-то «на картошке» (где же еще было встречаться тогда советским аспирантам?) мы сошлись с Гришей Глазковым[210]210
  Г. Глазков отмечает, что эта встреча «на картошке» состоялась именно осенью 1979 г. (Интервью Г. Глазкова для сайта «Полит, ру» http://www.polit.ru/analytics/2oo6/o9/29/glazkov.hnml).


[Закрыть] и Юрой Ярмагаевым, которые пытались всерьез заниматься изучением экономической ситуации в стране. Объединившись, стали целенаправленно разыскивать грамотных людей, также интересовавшихся достоверной информацией о состоянии дел в советской экономике. После долгих поисков обнаружили четвертого – Сергея Васильева. Эти люди и стали впоследствии ядром нашей питерской команды»[211]211
  Цит. по публикации на сайте «Агитклуб» http://agitclub.ru/front/ frontrus/lnfcubais.hnm.


[Закрыть].

В этом эпизоде фигурируют четыре молодых экономиста, двое из них – А. Чубайс и С. Васильев – сыграют позже важную роль в развитии страны. Пока же, разговорившись в специфических условиях добровольно-принудительных сельхозработ аспиранты организовали неформальный семинар, поставив «перед собой задачу: узнать реальную, а не книжную историю советской экономики. И – ни много, ни мало – определить пути ее возможного реформирования»[212]212
  Там же.


[Закрыть]. После некоторого периода встреч по квартирам участников семинара А. Чубайс решает использовать возможности Совета молодых ученых, и семинар приобретает легальность, возможность встреч в аудиториях института и даже издания тезисов докладов. Позже, осенью 1983 г. с А. Чубайсом знакомится Виктор Монахов – юрист, ст. преподаватель с соседней кафедры, пришедший на кафедру с достаточно серьезной позиции начальника юридического отдела и и. о. секретаря парткома Главленавтотрансса, защитивший первую в стране кандидатскую диссертацию по праву граждан на информацию[213]213
  Монахов В. Н. Государственно-правовые вопросы информационного обслуживания граждан в СССР (конституционный аспект): Автореф…. дис. канд. юрид. наук. – М., 1983.


[Закрыть]. Как он отмечает в своем интервью, данном в рамках проекта Энциклопедический справочник «Общественно-политическая жизнь Ленинграда в годы перестройки. 1985–1991»[214]214
  Исследовательский проект НИЦ «Мемориал», совместно с ЦНСИ. Руководитель Александр Марголис. Грант Медиасоюза, (материалы интервью используются с любезного согласия участников проекта.


[Закрыть]: «Для меня перестройка началась в конце 1983 года, когда мы встретились, познакомились и начали потихонечку, но неостановимо размышлять, как это все можно изменить… Песню, помните? Ту, что и сейчас поется: «Перемен, хочу перемен!..» Нужно было это во что-то институциональное оформить. И мы создали сначала что-то вроде Клуба молодого экономиста».

Примерно в это же время устанавливается контакт этой группы с группой молодых московских экономистов во главе с Егором Гайдаром, который в это время руководил лабораторией во Всесоюзном научно-исследовательском Институте системных исследований, который подчинялся Академии наук и Государственному Комитету по науке и технике. Как отмечал в своем интервью проекту Полит, ру Егор Гайдар, «идеей положенной в основу создания института было формирование в Советском Союзе чего-то подобного Rand Corporation. Институт был тесно вовлечен в процесс выработки решений в области стратегии экономической политики, в том числе в разработку долгосрочных программ развития Советского Союза»[215]215
  http://www.p0lit.ru/analytics/2006/09/06/gaidar.hnml.


[Закрыть]. Обстоятельства знакомства, а затем и сотрудничества этих двух групп (среди своих коллег Е. Гайдар называет Петра Авена, Вячеслава Широнина, Олега Ананьина) достаточно подробно описаны в упомянутых интервью Г. Глазкова и Е. Гайдара проекту Полит, ру. Егор Гайдар в своем интервью также упоминает, что в 1984 году, когда он был уже в позиции заместителя руководителя научной секции комиссии Политбюро по совершенствованию управлением народным хозяйством, он направлял соответствующие письма в Ленинградский обком КПСС с просьбой привлечения к работе комиссии экспертов «кружка А. Чубайса», осуществляя тем самым операцию прикрытия своих ленинградских коллег от пристального внимания более правоверных экономистов и партийных руководителей. Помогал устойчивости группы и тот факт, что Виктор Монахов был уже секретарем партбюро факультета.

Осенью 1986 года в пансионате Финансово-экономического института «Змеиная горка» состоялся семинар по актуальным проблемам развития экономики, на котором встретилось большинство представителей обеих команд, при этом среди москвичей был и Сергей Глазьев. В своем интервью проекту «Полит, ру» Егор Гайдар говорит, что наряду с открытой частью семинара была и его закрытая часть, в которой участвовали человек восемь и разговор там шел уже гораздо более откровенный[216]216
  Там же.


[Закрыть]. Григорий Глазков, правда, говорит, что закрытой части там не было…[217]217
  http://www.polit.ru/analytics/2006/09/29/glazkov.hnml.


[Закрыть].

В это же время с участниками группы ленинградских экономистов (с участием юриста В. Монахова) познакомился инженер по образованию Петр Филиппов, который шел активному участию в Перестройке своим собственным путем. Он закончил Ленинградский институт авиационного приборостроения, увлекался экономической кибернетикой и разрабатывал и пытался внедрять автоматизированные системы управления предприятиями (АСУП) – сначала НПО «Ленэлектронмаш», затем на Кировском заводе, где уже был начальником лаборатории, и затем – начальником вычислительного центра на Ленинградском заводе подъемно-транспортного оборудования им. С. М. Кирова (150 человек работников, хорошие по тем временам ЭВМ). Приведем прямую цитату из его интервью: «Там я сделал последнюю попытку – внедрить готовый американский пакет программ по оптимизации оперативно

– календарного планирования производства. Впустую, никому не надо! Тогда я и решил для себя – менять надо Систему. Поступил на автобазу дежурным механиком. Сутки работаешь

– трое свободен. Время я тратил на чтение книг по экономике, в том числе по рыночному югославскому социализму. И писал книгу под традиционным названием «Что делать?». То есть пытался сформулировать, что же нужно сделать в нашей стране, чтобы народ, наконец, вырвался из бедности»[218]218
  Интервью П. С. Филлипова в рамках проекта Энциклопедический справочник «Общественно-политическая жизнь Ленинграда в годы перестройки. 1985–1991 (Предоставлено П. С. Филипповым).


[Закрыть].

После начала перестройки, увидев, что могут начаться реальные изменений – он уволился с работы и поехал в Москву, Киев, Новосибирск искать единомышленников. В Новосибирске у него получился хороший контакт с журналом «Эко», который выходил под редакцией академика Аганбегяна, и в котором и ранее печатались достаточно смелые материалы. Вскоре его пригласили возглавить там отдел. Петр Филиппов понимал, что настало время публичной обсуждать экономические и иные проблемы развития общества, и искал для этого подходящие площадки. В 1996–1997 гг. в качестве таких площадок использовались «Клубы друзей журнала ЭКО», в частности, в Ленинграде такой клуб действовал на базе Дома ученых в Лесном. Именно на одну из дискуссий в этом клуба и пригласили меня в феврале 1987 г. мой друг, Н. Р. Корнев, работавший, также как и я, в области биофизики, но также заинтересованный в общественно-политических реформах. Меня поразила тогда открытость выступлений – нигде ранее я в публичных местах подобной открытости не видел. Взял слово и я, и в итоге после обсуждения ко мне подошел В. Монахов, и спросил, не заинтересован ли я продолжить обсуждения возможных реформ в более удобной обстановке. Так я оказался сначала на встрече на кафедре в Инжеконе, а затем и на квартирах членов инициативной группы по созданию клуба «Перестройка» (вот где пригодился опыт встреч семинара молодых экономистов на квартирах участников).

Как отмечает П. Филлипов, его взаимодействие с группой Чубайса началось не без проблем. «Узнав о чубайсовском кружке, я предложил финансовую поддержку. Средства у меня были. Готовясь к неизбежным революционным переменам, мы с женой научились законно зарабатывать немалые по тем временам деньги, выращивая зимой тюльпаны. Кто-то же должен финансировать революцию! Мы создали из друзей кооператив «Последняя надежда», половина доходов которого шла в фонд будущих социальных преобразований. И там скопилась немалая сумма. Так вот, моё предложение Чубайс воспринял то ли как провокацию КГБ, то ли как бред сумасшедшего. Поэтому на встрече членов кружка молодых экономистов решили заслать к нам шпиона»[219]219
  Там же.


[Закрыть]. Этот шпион, которым оказался Сергей Игнатьев, в дальнейшем, вплоть до 2013 г. – глава Центробанка России, вернулся с встречи Клуба друзей ЭКО с самыми хорошими характеристиками, и сотрудничество состоялось.