Текст книги "Лиепайская диета"

– Лев Яковлевич, признайтесь, каков рекорд похудения по вашему методу?

– Минус сто двадцать три килограмма за год с небольшим. Это у мужчин. У женщин – сто тринадцать килограммов в минусе. Между прочим, худела москвичка. А тридцать – пятьдесят килограммов – это норма, которая достигается за два – четыре месяца.

– Личный контакт с вами обязателен при лечении?

– Конечно, лучше всего – это когда общение живое, глаза в глаза. Но я говорил, что с кем-то по скайпу либо по е-мэйлу общаюсь, по телефону консультирую. У вас есть возможность сравнить результаты вашего самостоятельного похудения, то есть на основе знаний и информации, полученной из Интернета, опыта худеющих и похудевших, с действием диеты после общения со мной. Увидите, что будет, когда вы вернетесь в Москву и снова приступите к ней…

– Как вы убеждаете людей худеть по вашему методу?

– Словом, делом, сравнениями, информацией. Но больше всего людей убеждает результат, которого достигли такие же, как они, пациенты. И мне не приходится объяснять основы биохимических взаимодействий, говорить об эндокринологии в широком и узком смысле этого понятия. Это в разговорах с врачами требуется. Но не с пациентами. Им не нужно знать, как работает моя система. Я, к примеру, пользуюсь мобильным телефоном, не имея никакого понятия о том, как в нем идет сигнал, какие есть станции, системы связи, откуда берется питание и как это все превращается в средство общения. Я не физик и не телефонист. Но я знаю, что наберу известные мне цифры и услышу ваш голос. Точно так же и с моей системой. Вы используете те блюда, в том количестве и тех временных интервалах, которые я задал, и получаете результат. Что будет, если в телефонном номере набрать одну неправильную цифру? Или пин-код набрать неправильно? Вам придется начинать все сначала. Точно так же дела обстоят с диетой…

– У вас все вроде бы очень просто, почти как в детском конструкторе. Но это работает, вам доверяют тысячи людей, причем и разной величины звезды, не только локальные, но и мировые…

– Вы знаете, это, видимо, судьба модных диетологов. Пока у вас худеют пациенты, которые не пользуются особой известностью, вы живете спокойно, но когда звезды… Один похудел, другой, ваш телефон начинает разрываться. У меня бывают такие времена, что я не могу дома нормально находиться. Такой ажиотаж… Или как расширяется сфера моей работы. К примеру, у меня несколько лет назад худел посол России. Сбросил столь основательно, что люди стали приезжать из Москвы. Одна дама, Наташа, вообще перешла из российского МИДа на работу в посольство. И похудела практически вдвое. Как вы понимаете, дипломаты общаются между собой. Так что клиентов из этой сферы у меня теперь тоже достаточно.

– Да уж, убеждать дипломатов нелегко…

– Верят мне не только потому, что я умею убеждать. Люди видят, что я знаю свое дело и могу решить их проблему, причем радикально и быстро. И я не жлоб, извините за лексикон, я не вытягиваю огромных сумм из клиентов. Знаете, чем отличается мой подход от того, который любят практиковать современные диетологи? Я ставлю задачу похудеть и быстро достигаю результата. А потом человек просто живет с новым весом. Гораздо выгоднее «длительное лечение». Тянуть процесс похудения годами или разрешать пациенту добавить вес, потом снова работать с ним, чтобы он его скинул. Но это не совсем честно. Это своего рода вечный двигатель. Пациент платит за одну и ту же услугу не один, а два, три, пять, десять раз. У меня проще – похудение стоит двадцать долларов за килограмм. И люди худеют на столько, на сколько нужно…

Что касается звезд, у нас тут масштабы другие, хотя, например, у меня худела звезда фильма «Фанфан-Тюльпан», помните такую даму? А вообще-то если кто-то в Латвии реально похудел, то он худел у меня.

– Одна дама, которая худела у вас в девяностом году, написала мне, что стоило это три рубля за килограмм, что диета была голодная, и ей было холодно…

– Да, тогда это стоило три рубля за килограмм. Что касается холода, я на первой же встрече предупреждаю о том, что может быть холодно. Это – естественный процесс. Правда, нынешним летом замерзнуть было трудно…

– Когда людям холодно, это от недостатка углеводов?

– Я к углеводам отношусь очень скептически. Углеводы нужны тем, у кого тяжелые физические нагрузки. Большая часть моей диеты все-таки белки. Углеводы поступают с хлебом, медом, некоторыми другими продуктами, гарнирами, овощами, фруктами… Человек, по природе своей, создан есть белковую пищу. Вот вы – хищник. У вас третьи зубы – это клыки. И сверху и снизу. Вы Богом созданы, чтобы есть мясо. А хищники практически вообще не едят углеводов. И прекрасно себя чувствуют!

– Но людей от чего-то «колбасит»?

– По большей части это следствие пищевых привычек. Тигр за всю свою жизнь не съел ни одной конфеты, куска торта, даже чай с сахаром не пил. Его что, от этого колбасило? Да на одних белках, потребляя лишь ничтожное количество углеводов, можно прекрасно и полноценно жить.

– Это как японцы живут без соли?

– Совсем без соли жить невозможно. Кровь на девять десятых состоит из хлорида натрия. Но не солить пищу можно, соли в продуктах и так достаточно. Кстати, соль в природе существует. А вот сахара нет нигде.

– А к сахарозаменителям вы как относитесь?

– Абсолютно отрицательно. За те месяцы, которые человек у меня худеет, я пытаюсь привить ему какие-то новые привычки. Беда заменителей в том, что они имитируют вкус сахара и не способствуют изменению привычек. К примеру, привычки пить сладкий чай или кофе. Если ты бросаешь курить, тебе не нужно каких-то псевдосигарет. Тебе просто нужно не хотеть курить. Если ты имитируешь вкус сигарет электроникой, то все равно, когда у тебя появится возможность курить настоящие сигареты, ты это будешь делать… Мне нужно, чтобы человеку нравился несладкий кофе, чтобы он чувствовал вкус чая, а не его сладость. Я хочу, чтобы человек получал кайф от ледяного шампанского брют, а не от подслащенной газировки, которую называют «сладким шампанским».

Все несладкое – это пища для богатых, а сладкое – еда для бедных. На каждой пачке сигарет написано «Курение убивает». Как врач, скажу вам, что сахар убивает гораздо надежнее и быстрее. Но такой надписи на сахаре не будет. Это пища для нищих. Если вы заметили, шоколадки для диабетиков стоят гораздо дороже, чем обычные. Продукция без сахара – это дорогая продукция.

– И для чего же добавляют сахар?

– Обычно для имитации вкуса, пищевой привлекательности и для того, чтобы продукт лучше сохранялся. Других функций у сахара никаких нет. Но я не убеждаю своих пациентов в том, что сахар употреблять нельзя в течение всей жизни. Это диабетикам не рекомендуется, а похудевшим гражданам можно в принципе все. Они находятся в идеальном весе и имеют возможность есть то, что хотят. Другое дело, их желания и привычки за время похудения трансформируются, и они отнюдь не всегда захотят наедаться до отвала.

– Употребление алкоголя при вашей диете полностью запрещается?

– Я, как вы могли заметить по нашему сегодняшнему вечеру, отнюдь не противник алкоголя. Но во время диеты я его не разрешаю.

– Даже брют, он же несладкий?

– И брют тоже. Запрещен весь алкоголь. Любой винодел объяснит вам, что и политура, и «Вдова клико» – это этиловый спирт, очень легко и быстро сгорающий углевод. У меня, как диетолога, задача заставить сгореть ваш собственный жир, который горит трудно и медленно. А если добавить то, что поступает в организм со стороны? Попробуйте облить дом бензином и поджечь. Бензин сгорит, а дом, особенно в сырую и прохладную погоду, – нет! Вот точно так же сгорит этиловый спирт, а ваш жир останется.

Я абсолютно не запрещаю алкоголь тогда, когда вы достигнете своего нормального веса. Но только не во время диеты. Алкоголь замедляет похудение в три-четыре раза. Зато некоторые люди считают, что это кайф – худеть на пару килограмм в месяц, выпивая вечером стакан белого вина. И я говорю: «Милый! Тебе надо худеть на сорок килограммов. А на два-три года тебя не хватит. Потерпи несколько месяцев, похудеешь, выпивай себе на здоровье, правда, лучше всего, качественные и вкусные напитки». У меня худели женщины, склонные к тому, чтобы выпивать. И худели первый месяц на десять килограммов, второй – на семь, третий – тоже, четвертый – на шесть. Вот и все. Сбрасывали нужный вес за четыре месяца. А потом выпивали свое любимое вино и не полнели! Надо быстро дойти до нормального веса и вернуться к своим прежним неправильным привычкам. Лучше выпивать, чем объедаться.

– И все-таки быстрое похудение вызывает и у диетологов, и у читателей вопросы…

– Вы знаете, в принципе, в тюрьме каждый из нас запросто выдержит три месяца. А мой рацион далек от тюремного. Там не кормят бутербродами, салатом «Оливье» и свежевыжатыми соками. Самый лучший выход – быстро-быстро похудеть, а потом вы станете другим человеком. Ваш вес уменьшится. Потребность организма в еде – тоже. Беременным женщинам, например, постоянно хочется есть. Естественно, у них внутри еще один человек. И у многих других людей тоже! Он живой, у него работает миокард, мышцы, нервы, мозг. Женщины после рождения ребенка, если они все делают правильно, худеют, возвращаясь к норме. Худеют за несколько месяцев. Почему же быстрое похудение считают противоестественным? Если диета занимает три – пять месяцев, ее может выдержать практически любой. Если год-полтора, то практически никто.

– А как сохранить вес после похудения по вашему методу?

– Для того чтобы не набирать вес, эту проблему надо решить радикально и полностью. Это как с лечением зубов. Можно напиться пенталгина, чтобы заглушить боль, а можно пойти к стоматологу и вылечить зуб, чтобы он пять – десять лет тебя не беспокоил. Вес нужно доводить до физиологической нормы. Вот если вы похудеете до ста десяти килограммов, вы станете чувствовать себя замечательно и как бы вернетесь в юные годы. Но у вас все равно будет тридцать килограммов лишних. И вы продолжите их кормить! Представьте себе, что вместе с вами ест ребенок, первоклассник. Всего, съеденного им, вы не дополучите. И будете голодать всегда, пока ваш вес выше нормы. Или надо тогда увеличивать объем пищи и снова толстеть.

Смоделируем ситуацию: дама пришла к врачу с температурой тридцать девять и два и говорит: «Доктор, сделайте мне тридцать семь и четыре!» Ее примут за сумасшедшую. А вот ко мне приходит дама весом в девяносто пять килограммов и говорит: «Доктор, я хочу весить семьдесят пять. Я помню, двадцать лет назад в этом весе я себя так здорово чувствовала! Потом, правда, родила, набрала пять килограммов, и понеслось…» А у нее рост сто шестьдесят два сантиметра. Да, с весом в семьдесят пять килограммов она будет чувствовать себя легче, но недолго, максимум полгода. А потом «поплывет». Потому что ей надо худеть не до семидесяти пять килограммов, а до пятидесяти пяти!

Решить проблему с весом можно двумя способами: всю жизнь ходить по диетологам, набирать и сбрасывать вес и рассказывать о том, как это у вас с ними удачно получается, либо дойти до нормы, попробовать поменять свои жизненные привычки. Надо не похудеть, это в нашем деле – самое простое, надо изменить образ жизни. И моя система помогает сделать это. Даже те пациенты, которые не смогли дойти до идеального веса, благодарят меня за то, что у них изменились привычки. Они поняли и почувствовали, что кофе без сахара в пять раз вкуснее. Некоторые от регулярного употребления алкоголя перешли к эпизодическому.

– Многие женщины считают, что в их полноте виноват гормональный фон, виновата наследственность…

– Если вы заметили, то отнюдь не все люди на нашей планете нуждаются в услугах диетолога. Сорок-сорок пять процентов абсолютно не волнует эта проблема. Они пьют утром чашку кофе, днем перекусывают в «Макдоналдсе», вечером сметают все, что есть в холодильнике, и при этом не набирают ни килограмма. Но бывает так, что люди едят абсолютно одинаково, но вес у них разный. У одной дамы пятьдесят восемь, у другой – сто тринадцать. Или возьмем детей. Они все в школе сидят неправильно, но у одних развивается сколиоз, у других – нет. Думать, что все зависит только от питания – это упрощение проблемы. Человек не может набрать лишних пятьдесят – сто килограммов от того, что неправильно питается. Ну, наберет он три-четыре килограмма и все. Это, конечно, генетика, эндокринология, проблемы с гипофизом. Чтобы поставить четкий диагноз: почему вы весили двести килограммов с лишним, надо лечь в хорошую бостонскую клинику на обследование. Заплатить сто семьдесят тысяч долларов и получить свой, абсолютно точный, супердиагноз. А чем вам это поможет? Абсолютно ничем! Только тем, что вы будете счастливым обладателем абсолютно правильного эндокринологического диагноза. Но вам не дадут таблетку от ожирения и не отрежут пораженную часть мозга. Вам, чтобы похудеть, все равно придется меньше жрать! И женщине, которая пила гормональные контрацептивы, сделала неудачный аборт, развелась с мужем, поменяла работу и набрала тридцать килограммов, – ей тоже придется меньше жрать! То есть выход пока один.

Я повторяю, сейчас нет таблетки от ожирения, и я не лечу ожирение, но помогаю людям сбросить вес легче, чем это проходит у других врачей. Это абсолютно неграмотно по сути. Это в принципе не лечение либо лечение симптомов, а не болезни. Понимаете, я лечу не саму болезнь, а ее последствия. Я сбиваю давление, но не лечу гипертонию. Вот когда люди научатся лечить ожирение (а оно бывает от разных причин, имеет разные формы), когда изобретут таблетки от ожирения, тогда услуги диетологов, самых блестящих, ваших московских друзей, американских, европейских и даже вашего покорного слуги, будут абсолютно никому не нужны.

– Но у нас не принято считать лишний вес болезнью…

– Я вам скажу еще вот что: если у человека отец был гипертоником, и мать, и дедушка с бабушкой, то считается, что он тоже гипертоник, и его надо лечить.

Или если у него родители диабетики, например. А вот если у него папа-мама были полными и он тоже стал таким, что тогда? Мы ведь лечим гипертонию, если давление двести двадцать на сто тридцать. А лишний вес начинаем лечить, точнее пытаемся справиться с ним, отнюдь не всегда. Почему-то это не считают болезнью на бытовом уровне. Большой размер и вес – это очень визуально. В результате начинаются рассуждения: модно это или не модно? Во времена Тициана или Рубенса ты была бы красавица, а во времена Пикассо – толстая тетка. Вспомните и весьма крупных русских красавиц на полотнах восемнадцатого-девятнадцатого веков… Что бы сейчас про них сказали диетологи? В некоторые времена девиц вообще откармливали к свадьбе: картошкой, хлебом, поили водкой, заставляли меньше двигаться. Диета наоборот! Давайте все-таки отвлечемся от вкусовщины и станем считать ожирение серьезной болезнью……..

– Вы в свое время закончили отделение спортивной медицины. Каковы особенности похудения у бывших спортсменов?

– Я уже говорил, что когда у моих пациентов вес приходит в норму, я заставляю их заниматься спортом. Он помогает им держать вес, терять калории. Но калорий теряется мало, а потребность в пище возрастает. Поэтому нужен контроль нагрузок. Сколько у меня было пациентов из криминальной среды в девяностые годы! Они, по большей части, бывшие спортсмены, которых разнесло после того, как их активные занятия спортом закончились. Они говорили: «Да у меня работа физическая, на воздухе, двигаюсь много…» Да какая там физическая работа! Дать кому-то пару раз в зубы на разборке? А до этого они по пять часов в день штангу в зале тягали до кровавых мозолей. Есть разница?

Вы ведь играли в хоккей, причем вратарем, а это и физическое, и психоэмоциональное напряжение… Закончили и набрали вес. Да еще наша спортивная фармакология…

Кстати, о психоэмоциональном напряжении. Например, я читаю целый день лекции в вузе, еле притащился домой, так устал, а ведь физической энергии потерял очень немного. И вес у меня от этого не сбросится… Люди, у которых нет конкретных физических затрат, могут набирать вес. И даже если они выматываются на своей работе, умственной, административной и тому подобной, то спорт им просто необходим! Физическая работа сжигает калории, а психологическая, умственная – сердце и сосуды. Я думаю, что так было у вашего друга Романа Трахтенберга. Никакое похудение тут ни при чем.

– Почему вы рекомендуете для принятия ванн соль Мертвого моря?

– Только потому, что многие пациенты в процессе похудения сталкиваются с неврологическими проблемами, иногда гинекологическими или дерматологическими. Соль Мертвого моря – это не обязательный продукт для использования, просто если человек страдает, скажем, дискозом, то он, похудев, с одной стороны, снизит нагрузку на позвоночник, а с другой, ему помогут восстановиться соляные ванны. Но потере килограммов это не способствует. Тем пациентам, которые похудели на тридцать – сорок килограммов, я рекомендую поехать на Средиземное море или в Израиль, чтобы ежедневно купаться. Вода с большим содержанием соли быстрее облагораживает эпидермис. Попробуйте покупаться недельку в Средиземном море. У вас заживут все прыщики, пройдут дефекты кожи. Соляные ванны и растирания, несомненно, помогают при обвисании кожи, способствуют ее подтягиванию. Это все держит кожу в тонусе, но к килограммам никакого отношения не имеет!

– А что насчет физиотерапевтических процедур?

– Вам говорить как другу или для интервью? Я сам назначаю и LPG, и другие современные процедуры. Но если честно, в девяноста процентов случаев они – как мертвому припарки. Сеансы LPG при похудении немного помогают держать в тонусе кожу и мышцы. Но когда бабоньки с весом в девяносто килограммов ходят по десять раз в месяц на эти процедуры, тратят безумные деньги, они не худеют. А вот при быстром похудении и лимфодренаж, и прочие процедуры полезны, но опять же для тонуса кожи. Однако те, кто пытается похудеть, кушая по-прежнему и используя всю массу современных разрекламированных процедур типа «глубокого воздействия на ткани», – все они двигаются в тупик.

– Что еще помогает, кроме солевых ванн и массажа?

– Лучше всего – спорт. Но только тогда, когда уже сброшен вес, когда нормальные суставы и связки, нормальный позвоночник. Я повторяю: спорт сам по себе не поможет вам похудеть. И даже удержать вес, если вы будете есть слишком много. Чтобы удержать нормальный вес при повышенном питании, нужно тренироваться пять-шесть часов в день. А если девушка три раза в неделю прыгает по полчаса, плавает или по дорожке ходит и при этом утверждает, что ведет здоровый образ жизни, – это смешно. Полчаса должна занимать только разминка, а основная часть тренировки, когда теряется вес, тратятся калории, начинается через тридцать – сорок минут работы! Девочка может пробежаться неторопливо в Лужниках километров десять и считать, что она сбросила вес. А потом придет домой и на ночь съест приличный бутерброд с сыром, еще один с ветчиной и выпьет стакан кефира, да с сахаром. Она не только не похудеет, но и наберет граммов сто пятьдесят! Так что если спортом заниматься, то не ради похудения, а в целях контроля веса на основе нормального питания и для укрепления здоровья в целом.

Те, кто занимается спортом сейчас, хотят, чтобы это было кайфово, приятненько, чтобы была легкая усталость и не более. Это все работает, если тебе двадцать лет и у тебя нет лишнего веса. А после тридцати, после рождения детей или неудачных абортов сорок минут в тренажерном зале только добавят вес! Сжигает калории лишь жесткая тренировка. Интенсивная работа, а не спортивные забавы.

– Какое у вас отношение к водным процедурам?

– Я назначаю их пациентам. В первую очередь для того, чтобы они, придя к врачу, знали, что их куда-то направляют. Вы, возможно, будете иронизировать, но я скажу вам одно: похудеть вам не поможет ничто, кроме ограничения еды. Ни душ Шарко, ни подводный массаж. Реально работает лишь правильный режим питания: сбалансированный по времени, количеству пищи, ее составу и так далее. Я не знаю, насколько хороши будут эти слова, если прозвучат со страниц «Комсомолки» и в книге, но врать ни вам, ни тем более читателям мне не хочется. Вокруг диетологии и так столько вранья!

Я сорок лет работаю врачом, двадцать три года занимаюсь только килограммами. Скажу вам парадоксальную вещь: лучше всего худеть на диване, смотря телевизор. Организм ваш меньше требует еды, ему проще соблюдать диету. Но беда в том, что такой образ жизни ведут восемь десятых процента людей. Упражнения и процедуры человека все-таки бодрят. И дисциплинируют. Если человеку нечего делать, он начинает есть еще и от безделья. Так что тут философская проблема: переборщишь с нагрузками – не похудеешь, ничего не делаешь, бесцельно ходишь – тоже тянет к еде. А когда у тебя день расписан: утром водные процедуры, днем массаж, вечером физиотерапия и так далее, и худеть-то легче.

Вот мы с вами сегодня переели, скажем так, поужинали, потом еще разок перекусили, выпили… Я, например, съел раз в шесть больше, чем обычно, да и вы диету нарушили так, что дней пять вес будете восстанавливать. А не было бы такого вечера, мне хватило бы бутерброда на завтрак, чашки кофе с чем-нибудь легким в обед и полтарелки супа вечером.

– А как вы относитесь к использованию сауны во время диеты?

– При быстром похудении высокие температуры плохо переносятся. Многие слабеют даже от горячих ванн. Я запрещаю во время похудения посещать баню, по большей части, из-за возможности ортостатического коллапса. Нагнулся, выпрямился – и в глазах темно. А при быстром похудении даже скоростным лифтом пользоваться не рекомендуется.

– Какие у вас отношения с официальной латвийской медициной?

– Я дипломированный врач, так что с официальной точки зрения ко мне претензий быть не может. То, чем я занимаюсь – это скорее парамедицина. Настоящие, блестящие, серьезные врачи занимаются кардиологией, хирургией. Но вы сами представляете, что чем больше у человека успехов, чем больше его известность, тем сильнее неприязнь со стороны отдельных коллег. Это можно назвать завистью, можно как-то еще, но смысл не меняется.

Я абсолютно согласен с правильностью научных позиций официальной медицины, как нашей, так и российской. Например, Институт питания Академии медицинских наук России – замечательный исследовательский центр, в нем работают блестящие врачи, которые прекрасно знают калорийность, состав пищи. Их диеты лучше, чем моя. Вот им бы еще нескольких классных психотерапевтов, которые нашли бы путь к пациенту, смогли бы доказать ему, что все это правильно и нужно. Никто не думает, что у них работают шарлатаны или абсолютно тупые люди. Но у них худеют мало, медленно, незаметно. Это, конечно, подвигает их к тому, чтобы утверждать: «у нас все правильно, обосновано, мы с научной точки зрения подходим к каждой калории, к каждому атому…» И у них, конечно, есть соблазн осуждать то, что не укладывается в их схемы. Но ведь критерием истины является практика, так? Я понимаю, если бы человек лечился у меня и от этого помер, то меня нужно было бы исключить из общества врачей или судить. Но у меня за двадцать три года практики не было случая, чтобы кто-то из пациентов умер. Могли попасть под машину, кирпич на голову мог упасть, но это не очень зависит от того, каким образом люди худели. У меня даже не было случаев, типичных, кстати, для современной диетологии, чтобы резко упал гемоглобин, была сильная гипогликемия, развивались другие острые состояния.

При правильном ограничении пищевого рациона люди более стойки к болезням. Многие старые врачи подтвердят мои слова: в блокадном Ленинграде практически не было соматических заболеваний. Люди умирали от дистрофии, но сопутствующие заболевания практически исчезли.

– Мне мама тоже рассказывала, как во время войны она с четырнадцати лет работала на оборонном заводе и не помнила случая, чтобы кто-то болел, даже в московские холода ноября-декабря сорок первого года…

– И ведь еда-то была самая скудная! Трудно поверить, но в концлагерях женщины рожали здоровых детей! А сколько сейчас нужно потратить денег, сил, чтобы родить здорового ребенка в Москве? Тут ведь все просто: дай женщине немного еды – ребенок возьмет свое и родится здоровым. А у нас пытаются рассчитывать рацион, витаминизацию, вот и рождаются дети с различными болезнями.

Лишняя еда – это как лишний алкоголь. Никто ведь не спорит, что много пить плохо. Мы все пьем и знаем, что это плохо. А все люди на нашей планете едят и почему-то не всегда и не все считают, что много есть плохо. Зависимость от еды – такое же зло, как зависимость от наркотиков или игровых автоматов. Вот только она распространена гораздо шире. Семьдесят процентов пищи мы съедаем отнюдь не потому, что голодны.

– Но ваши оппоненты говорят, что ваша диета «голодная»…

– Люди в войну теряли по десять – двенадцать килограммов за три с лишним года (я не говорю о концлагерях), но им при этом никто не давал по сто шестьдесят граммов мяса или рыбы в день. Их не кормили мясным салатом с майонезом, как это делаю я. А у меня люди за первый месяц худеют больше, чем в военные времена! Диетология – это все-таки наука, и набор продуктов в моей диете разработан таким образом, чтобы никто не заболел и не умер. Во-первых, я врач, который этого не должен допускать. А во-вторых, как я буду зарабатывать деньги, если мои пациенты станут болеть и умирать? Меня сожрут прокуратура, департамент здравоохранения…

Люди выдерживают годы тюрьмы. А моя пайка по сравнению с тюремной – просто обжираловка. И рассчитана она не на годы, а на несколько месяцев. Представляете, если бы заключенному принесли на обед сочную отбивную с овощами и соусом и стакан свежевыжатого сока в двести тридцать миллилитров? Моя диета – это обычное, нормальное питание. Беда в том, что нам обычного, нормального питания не хватает.

– Это наша пищевая распущенность или привычка?

– Современное отношение к еде, особенно к ее количеству, напоминает отношение к казино. Ты можешь сотни раз объяснять человеку, что там все просчитано, что существует теория чисел, что даже школьного курса математики достаточно, чтобы понять невозможность постоянно выигрывать у казино. Но он возражает: «Я что, глупее тебя? Я знаю систему. Я проиграю, но в один день сниму такой куш, что денег во всех банках страны не хватит!» А у него уже и фирма закрылась, и два дома проданы, и квартира в залоге. И все от игры.

Люди априори настроены на порок. Я не ханжа, не ксендз и не раввин. Но понимаете, нам всегда хочется соседку. И не потому, что собственная жена хуже, а потому, что это нельзя!

– Мне в свое время пришла мысль о том, что с развитием цивилизации крупных, толстых людей становится больше. Я пытаюсь объяснить это и тем, что одной из основ современного общества является торговля, желание что-то продать и разрекламировать. Даже если рекламируются полезные продукты (это, правда, бывает крайне редко), результат один – люди едят больше… Или все-таки виновата генетическая предрасположенность, первобытный страх остаться голодным и умереть?

– Я думаю, что когда человек эволюционировал, он был обречен есть мало. Ведь для того, чтобы наесться, ему надо было кого-то поймать, убить. Племя неделю гонялось за каким-нибудь буйволом, забивало его, а потом все ели, сколько кому доставалось. Беда в том, что еда сейчас из всех удовольствий – самое дешевое и самое доступное. Женщины – дорого, яхты – дорого, бриллианты – дорого, дома – дорого, все дорого: от наркотиков до духов. Если женщина говорит: «Я безумно люблю бриллианты!», ей можно сказать: «Да покупай их, сколько хочешь!» Но она не сумеет это сделать. А вот если она скажет: «Я безумно люблю пончики!», то имеет реальную возможность есть их каждый день.

Если бы с едой были отношения на первобытно-общинном уровне, то проблемы лишних килограммов не стояло бы. Пища всегда была высочайшей ценностью. Ее количество и качество зависело от того, как высоко ты находился на социальной лестнице. Сейчас это нивелируется. Я прекрасно помню ельцинские времена, когда по полгода не выплачивали зарплату. Помню трансляцию из Хабаровска: стоит баба в розовой шапке, физиономия у нее в экран не влезает, и говорит: «Нам жрать нечего, мы с ребенком уже шесть месяцев не получали зарплаты. Муж где-то пьет… Денег на еду нет». И хотелось бы пожалеть ее, но ты тоже живешь в этой стране и знаешь, что картошку и хлеб купить можно всегда, что на какие-то подачки от власти можно еще что-то приобрести. Если бы у нее действительно не было еды, перед нами стоял бы изможденный дистрофик с темными кругами под глазами. А в нашей стране (я про весь бывший Союз) и такие продукты, которые не исчезали из магазинов, тоже переедали!

– То есть мы можем сказать, что в какой-то период (скажем в середине шестидесятых годов) в нашей стране еда перестала быть ценностью…

– Нет, скорее в конце шестидесятых. В сорок первом – сорок седьмом годах никто у нас вообще не нуждался в услугах диетологов и лечении ожирения. Институт питания, думаю, занимался составлением научно обоснованных норм питания для армии и населения. Ваш покорный слуга тогда остался бы без работы.

Сейчас даже бомжи питаются более или менее нормально, а некоторые и излишне. Потому что ценность пищи не такая, как задумано природой. Пищу нужно было добывать.

– Мы делим пищу на разные категории. Но хорошая еда, она не особенно доступна…

– Конечно, шампанское «Dom Perignon» стоит сто восемьдесят долларов. Но его ведь не особенно хватают. А вот если мясо будет стоить не меньше двухсот долларов за килограмм, его все равно станут покупать. Не платить за квартиру, но покупать. Конечно, такого подорожания не будет. Бунт толстых не представляет для государства никакой угрозы. А вот бунт голодных… Этого ни одно государство не допустит.

– Не связана ли у нас общая прибавка в весе с тем, что государство видит основной своей задачей накормить народ, причем неважно, чем именно? Сделать так, чтобы все были сыты и пьяны?

– Вы знаете, я тоже задумывался об этом. Как говорили в Риме: «Хлеба и зрелищ!»

– Да, но хорошие зрелища – дорогие…

– А кому они нужны, хорошие зрелища? Я недавно слушал Токатту Баха ре минор. Нас, слушателей, было около пятидесяти человек, а зал вмещал шестьсот. Когда же у нас в Лиепае выступали какие-то невнятные группы, яблоку упасть было негде…

– Я недавно был в Кремле на концерте Леонарда Коэна, человека, который поет «не для всех», и там тоже был полный зал. А билеты стоили от двух тысяч рублей…