Текст книги "Дурацкий кораблик"

Глава 11

Снова поход, снова впервые. Идѐм за данью. Но не только, у нас все задачи неоднозначные. Цели: Само собой, золотишко. Карты островов и акватории. Невесты для индейцев. Индюшата лет четырнадцати-шестнадцати. Малышня пока пускай с родителями поживѐт, старшие уже сжились с племенем, не зачем их вырывать из привычной среды. А подростки – самое то. Всякий пацан мечтает удрать из дома и поскорее стать взрослым. Да пожалуйста! Но главное – официальные отношения с племенами. Нужно их не просто ограбить, а заставить признать нас участниками любого, самого серьѐзного диалога. У наших теоретиков и стратегов есть мысли на будущее.

В караване два десятка шлюпок, десяток баркасов, «Забияка» и «Подарок». На «Подарке» в команде сплошь завербованные уже на острове. Но их дело только добычу отвозить, всѐ равно к неразведанным берегам им подходить нельзя. А нам туда и надо.

Заметили нас, встречу организовали. Притаились в кустиках, ждут, когда мы на пляж вылезем. Обмишурились ребята – на «Забияке» хорошая оптика и внимательные наблюдатели. Отсемафорили нам и выдали из пушек по тем зарослям навесом поверх наших голов. Ядра хорошо легли. И ещѐ разок. А мы под эту музыку уже в берег уткнулись, но вылезать не спешим. Поспешишь – людей насмешишь. Как эти. Неуютно им стало в кустиках, решили, что надо бежать. А куда? Ломанулись на нас со страшным визгом. Это им казалось, что страшным. А как насчѐт визга картечи и грохота мушкетов?

Врезали по ним с баркасов из фальконетов и митральез, и со шлюпок из мушкетов добавили. Индейцы наши выпрыгнули, разобрались в линию и работают из луков, стоя по колено в воде. На Своятины луки они нарадоваться не могут. Мощные, точные, удобные. Стрелы, правильно оперѐнные, с железными наконечниками. Прозвали Свояту соколиком. Юный Сокол такой и сякой, ещѐ где-то там, кажется, что-то делающий. Никак не запомню, да и не зачем, без этого дел полно:

Выпрыгиваем на пляж и ещѐ раз из мушкетов. Когда до противника оставалось два десятка шагов, стрельнули из арбалетов. Теперь в ближний бой. Индейцы кинулись на земляков с бердышами. Ну а мы, схватив рисунок боя, надавили на критические точки. Цель – разделить толпу на составляющие. Вне толпы они теряются.

Работаем вдохновенно, но расчѐтливо, по принципу конвейера или нурманского хирда. Друг друга прикрываем, друг друга дополняем и друг друга сменяем. Каждый отряд, как сорвавшийся с креплений диск циркулярки, но не тупой и слепой, а живой и хитрый. Отряды грамотно взаимодействуют в достижении намеченных целей, принимая по ходу боя самые эффективные решения. Причѐм команд почти нет, отряды ориентируются по действиям противника, чѐткому представлению общей картины схватки и своего места в ней. Общаемся почти на телепатическом уровне. Противник себе такого даже представить не мог, ярость сменила растерянность, потом паника.

Так и есть – как разорвали их строй на части, боевой дух противника упал до уровня обуви и частично зарылся в грунт. Сдались на милость. Нет бы, сразу сдаться! Или сразу сдохнуть. С их раненными ещѐ возиться – на баркасы погрузить, на «Подарок» отвезти, там их на борт поднять, а коновалы ещѐ половину забракуют, тьфу! Но что делать? Работа такая. Связали пленных, сгуртовали и погнали к их деревне. Проводники дорогу знают, не раз туда хаживали, причѐм с теми же целями.

В деревне нам неприятно удивились. А чему удивляться? Ждали своих обратно с чужаками? Ну вот, дождались. А что свои связанные и на коленях, а чужаки хамят и стволами тычут – это уже детали. Всѐ хорошо, главное не дѐргаться, а то эти юные психи всех поубивают и деревню сожгут, как обещают. Что тебе, мальчик? Дань? У нас очень бедная деревня, вот дальше, мы покажем, пойдѐм. Ах, сами найдѐте, когда с нами закончите? Что ж, можно обсудить дань, но повторяю…

Ничего обсуждать не надо, ты уже всѐ решил? Какая удача, какая экономия бесценного времени, которое добрые духи так мало дарят человеку! У меня его меньше, чем я думаю? И о чѐм я думаю? Ой, ѐ…, как больно! Да, я слушаю тебя. О, лучше мне умереть, вместе со своим племенем! Забрав такую дань, вы убиваете его! Ты не против, и всегда пожалуйста? Мальчик, в тебя вселился дух зла, наш шаман… у ѐ…! А-а-а! Хватит, добрый мальчик, это мне злые духи помрачили разум. Ты прав, жадность пагубна. Конечно, ты прав, главное – время жизни, которого и так слишком мало.

Вот где-то так. Задержались у местных в гостях, пока «Подарок» ходил выгружать добычу. Места на нѐм было ещѐ много, но раненные и пленные – не дрова, их нельзя долго держать в трюме. К нам «Подарок» должен вернуться с «Д’Артаньяном». Его под перевозку грузов задействуем, а «Подарок» под пленных. Он поменьше и пошустрее мушкетѐра. Пока ждѐм, занимаемся съѐмкой местности, тренируемся, общаемся с хозяевами и объедаем их.

Без напряга в спокойной обстановке объяснили зачем нам понадобились их пацаны и девчонки. Сначала не поверили, потом приободрились. Как же! Их дочерей возьмут в жѐны великие воины, а сыновья сами станут не хуже этих удивительных бойцов. А что? Те тоже ещѐ мальчишки, а как дерутся! Старшие племени задумались о перспективах, чего нам и надо.

Погостили и дальше погребли. С другими племенами всѐ прошло почти по той же схеме, но с деталями. Самые умные нас спокойно встретили на берегу, проводили до своего поселения и за трапезой обсудили отношения. С них взяли только золото и пацанов. Племя оказалось слабоватым, поэтому отпустили им в кредит немного холодного оружия и десяток луков. Сверх дани за оружие они обязались отсыпать пятнадцать горстей золотого песка за три цикла.

Самым трусливым хватило ядер с «Забияки», а самых тупых вырезали почти поголовно. Забрали только их имущество, пацанов, девчонок и деток. Остальные либо сопротивлялись, либо были не нужны. Население в племенах данников сократилось, но их общая численность выросла. Мы ж ещѐ два племени нашли и нагнули. Это местные куда-то могли не успеть, а нам тупить не к лицу.

Хотя едва не поплатились за свою шустрость. На обратном пути попали в шторм. Хорошо сориентировались, выбросились на ближайший пляж. «Забияка», шлюпки и баркасы.

«Подарок» раньше успел уйти, а «Д’Артаньян» остался штормовать. Переночевали под шлюпками, а с утра ѐ-моѐ! Это ж наш остров. Местность признали все штрафники, а Плюшевый даже нашѐл место встречи наших отрядов. Это что получается? К нашему логову есть удобный и почти безопасный проход, нужно только пару островков обойти. Зак в восторге. Угу, почувствуй себя Колумбом, блин, Америку открыли. А прознает кто?

Ух, как много интересного мы из экспедиции тащим. Всѐ нужно обдумать, да сообща обсудить.

Глава 12

Радостное возвращение. Шлюпки и баркасы вытащили подальше на берег, перевернули. Оставили пацанов под лодками, а сами с Плюшевым и с десятком штрафников попѐрли домой. С собой взяли только сух-пай. Хотя какой он сухой? Шли под тропическим ливнем через весь остров. Через-сквозь заросли и стену из воды, весѐлая недельная прогулка. К исходу пути выглянуло солнышко, ехидно подмигнув. Типа, ну что, дебилы, соскучились? У, зараза тропическая! Сразу стало жарко и душно от испарений. Джунгли эти гадские! Вырубить бы их и посадить что-нибудь приличное. Хоть осину, хоть ольху, да хоть пальму какую! Но их вырубишь, блин, жизни, пожалуй, не хватит. Так что успокоимся и будем тратить жизнь с умом. Тем более что жизнь Захара, а транжирить чужую юность – свинство. Поэтому сперва в баню, переодеться в чистое и сухое, в столовую, а потом можно и в бордель. Поболтать, посмеяться, немножко повозиться и уснуть. Ненадолго, часика на два.

Блин, да что за нравы?! Я ещѐ не ушѐл, а эта неприличная девушка уже другого принимает, стахановка этакая! Поспал, как же. Ушѐл по-английски, молча выдав пацану пинка по голой заднице. С другой стороны, на кого я злюсь? Люди заняты делом, не ленятся, и мне пора возвращаться к заботам. Например, доложиться Командору, а то я про него что-то забыл.

Зато он про нас помнил. Вестовой меня ещѐ в столовке срисовал и доложил, Павка Морозов местный. Руда, добрая душа, дѐргать нас с

Плюшем не стал, понадеявшись на нашу сознательность, дал нам час. То есть, приказал через час созвать совет, чтоб послушать про поход, обсудить. Пора делать умную рожу и собирать мысли в кучку. Вот и

Плюшевый чешет с государственной заботой на челе. Посмотрели друг на друга, помолчали секунду и заржали, не выдержав.

– Блин, эти опять ржут, – вякнули сзади. Такой знакомый голос!

– Я тоже рад тебе, Хаски. Хай, Маламут, – приветствую близнецов.

– Хай, парни. Вы на совет? – Маламутик со мной приветлив.

– Не, мы доложиться, – сухо буркнул Плюш. Ну, не ценит он не боевиков. Не уважает умников.

– Вот в связи с этим и совет. Будете, значит, докладывать, а мы послушаем, – скалится Хаски.

– Уши отрезать? – огрызнулся Плюш.

– Ну, ты, Плюшевый, совсем злой стал с этим варваром, – обиделся

Маламут.

– Это у него профзаболевание, бешенство называется, – утешает брата

Хаски.

– Хорош изгаляться, пустобрѐхи, подходим уже, – закрываю тему.

– Здорово, парни.

– Привет, Командор.

– Много интересного притащили?

– Полно.

– Ну, добро. Сейчас ребята соберутся и начнѐм. Падайте.

– Руда, а у вас тут как с прогрессом? – интересуюсь пока можно.

– Как в учебнике «Прогрессоры».

– Для чайников? – усмехнулся Плюш.

– Ну, чайник-то мы освоили, теперь над самогонным аппаратом работаем, – сдержанно гордится Хаски.

– А сухой закон?! – возмущаюсь подрывом основ.

– Монополия, – уточняет Руда, – как-то надо ж рабсилу мотивировать.

– И на экспорт, если что. Лют про биотопливо умничал, вон он подходит, у него спроси, – Маламутик деловит.

– Привет, Лют. Маламут говорит, что ты собрался спирт из опилок гнать, – принимаю его тон.

– Немного не так, Неждан. Не только спирт, не только из опилок, не только гнать, и, вообще, не я, – улыбается Лют.

– А кто? – Плюшевый аж заинтересовался.

– Близнецы. Правда, братцы? – смеѐтся Лют.

– Угу, – буркнул Хаски.

– Чего-то энтузиазма не видать. – Плюшевый критичен.

– Да есть он, только его на всѐ не хватает, – грустно улыбнулся

Маламут.

– Ну, кто на что учился, – вспоминаю мудрость из прошлой жизни.

– Привет, парни. Чему ты учился, гопник?

– Привет, Сыч, многому, не хамить без повода, например.

– Да ладно тебе, не заводись. Сыч не обнаглел, а отчаялся, – ухмыльнулся Руда. – Во, парни толпой идут. Не иначе из столовки. Хай, братцы.

– Здорово, Командор. Неждан, Плюш, рады видеть.

– Взаимно, Черныш.

– Располагайтесь и приступим, – командует Руда, – штурмовики, кто будет делать доклад?

– Какой там доклад? Всего пять моментов. Во-первых, наши тактические решения себя оправдали и, как оно положено, выявили направления развития. Нехилого такого развития, но мы с этим сами… Во-вторых, нашли и обложили данью ещѐ два племени сверх плана, в-третьих, психология дала результаты, есть контакты, в-четвѐртых, в архипелаге лазят разные хмыри и дурят местных, в-пятых, нашли удобный проход к нашему острову, – выдаѐт суть Плюшевый.

– Про хмырей точно? – насторожился Лют.

– Плюшевый же сказал про контакт. Местные поведали, что нередко наблюдают большие пироги, похожие на «Подарок» или поменьше, – даю комментарии.

– Что ж получается, Неждан? Наше логово совсем несекретное?

– Не совсем, Сыч. На новый проход мы вышли случайно, да и поняли, на что наткнулись, только по картам. Вряд ли те мазурики заморачиваются такой заумью. Но опасность есть. Надо чистить архипелаг.

– Давайте насчѐт контакта, парни. – Своята пытается поймать за хвост любимого мустанга.

– В целом наладили деловые отношения. С одним умным, но маленьким, племенем почти подружились. Продали им оружие в рассрочку, – докладывает Плюш, пожав плечами. Подумаешь, важность! Всего лишь индейцы.

– Да вы что, Плюш?!

– Тебе, Своята, луков жалко? – ничего не понимаю!

– Неждан, вы – молодцы! Командор, дань постепенно отменяем, – чему-то радуется наш гуманист. И чему тут радоваться?

– Окстись, Своятушка. Близнецы уже пресс под фальшивые денежки замышляют. А откуда золото брать?

– По их вот схеме. Менять на оружие. А про дань я неправильно выразился. Не отменять, а изменить технологию взимания, и сделать упор на человеческий капитал. – Своята поймал мустанга.

– Ага. Может, просто всех сюда перетащим? – ухмыляется Клык.

– Сюда не надо. Они на своих островах будут нам полезнее. Продадим им оружие, лодки. Назначим цену за большие пироги и их экипажи.

– Дохлые экипажи? – Зуб скептичен.

– Дохлых пусть сами жрут. Живых, Зубок, только живых. Кстати, как у нас с рисом? – Своята уже вскочил на свою конягу.

– Первые чеки готовы. Три-четыре месяца адского труда, и будет урожай. Может быть, – Клык по-крестьянски степенен.

– Платить индейцам будем рисом. Чтоб от войны не отвлекались, – горячится индейский идеолог.

– Опух, Своятушка? От какой войны? – обалдел Черныш.

– Неждан и Плюшевый вот так запросто нашли ещѐ два племени. А сколько их в архипелаге? Наши партнѐры найдут, нагнут, обложат данью, – Своята уверен в теме.

– Ага. А соседи, пока они в походе, их деревни разорят, – Плюшевый всѐ знает на практике.

– То-то и оно, Плюш. Мы им предложим гарантии и защиту. Станем посредниками в общении между нашими клиентами. Разместим на их островах учебные лагеря. На месте будем обучать и отбирать индюшат. Откупим у них землю под рисовые чеки, ещѐ и припашем. Оборудуем стоянки, пункты снабжения для флота.– Своята скачет на своѐм мустанге галопом.

– Хм. Подсадим их на халявную жратву, слезть они уже не смогут. Мимо нас с соседями не договорятся, а мы сможем вывести племена на любого врага, – размышляет Черныш.

– Своята – гений, только безумный. План в целом утверждаю. Но штурмовики правы, архипелаг нужно чистить самим. Если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, делай это сам. Стужа, как дела с галерами? – делает выводы Командор.

– Идут дела, Командор. Две заложили. Но мы внесѐм коррективы в проект. Снизим автономность, раз под боком будут базы снабжения. Кроме галер нужны суда для разведки и связи. Лѐгкие быстроходные яхты максимум на пять матросов, – уверенно докладывает Стужа.

– Рисуйте, закладывайте, стройте. Как с рыболовством? – Командор неуѐмен.

– Баркасы почти готовы, Командор. На одном старый Сэнди уже ушѐл с пацанами, – жмѐт плечами Стужа. У него всѐ по плану, чего ему бояться?

– Ну, добре. Черныш, Пушок, Своята – вы особая группа по индейскому вопросу. Старший – Черныш. Задача – найти конкретные меры по реализации Своятиной идеи. Неждан, Плюшевый, на ваших зачистка акватории. Кроме того вы подчиняетесь особой группе. Сейчас идите отсыпаться. С утра к Чернышу на совещание и за указаниями. Парни, а нам пора по делам. Встали и пошли.

– Яволь, Командор! – проорали хором. Взрослые же люди, а как дети прям, ей Богу.

Глава 13

Утреннее совещание не состоялось, ибо таковое Чернышом и не замышлялось за ненадобностью, по его разумению, конечно. Приказал дождаться пацанов со шлюпками и баркасами, а пока дожидаемся, во-первых, отобрать несколько ватаг на стажировку, во-вторых, для выработки правильного отношения к пленным изучить наши потребности в рабочей силе, проблемы еѐ эффективного использования и способы их решения. Он же ещѐ входит в управление трудовыми ресурсами, вместе с близнецами, Зубом, Лютом, Стужей и Сычом.

Главная проблема с рабочей силой – еѐ нехватка. Основная – почти полный ноль механизации. Близнецам физически всего не вывезти.

Кузнецы снабжают инструментом, и на том спасибо. Остаѐтся мотивация. Чем можно замотивировать человека в условиях деспотии и рабства? Оказывается многим. Главное условие – деспот не должен быть болтуном и самодуром. Если человек ощущает стабильность своего положения и видит перспективы его улучшения, ему плевать на абстрактные права и свободы. Стабильность заключается в том, что ни одного рабочего не убили просто так, походя. Казнили и ещѐ казним за драки, гомосексуализм, саботаж, подстрекательство к бунту, вредительство и членовредительство. За лень и тупость переводим на ступеньку ниже. Изначально, конечно, не было ни ступенек, ни бригад. Просто толпа рабочих под управлением хозяйственников. Ну, не толпа, так, кучка. С управлением парни легко справлялись. Но пленные прибывали. Уже не просто так, а из учебного лагеря. Там им для начала предстояло выдержать недельку в роли учебных пособий. Многие не вывозили – или ребятишки изуродуют, или собачки загрызут. Зато у бойцов трудового батальона резко повысилась производительность. С ростом поголовья рабочих начали распределять по разным работам, типа, ты, ты и вот эти трое – копать, остальные – возить. Стали проявляться таланты. У кого-то получалось организовать рабочий процесс, у других развита смекалка, третьи просто работают лучше других. Близнецы быстро сообразили, что к чему, посоветовались с Чернышом, и сперва появились постоянные бригады без специализации. Потом лучшие бригады близнецы оставили в своѐм распоряжении, а остальные по их талантам и по хозяйственной необходимости закрепили за участками. Разделение труда в полный рост, всѐ по классикам. Самых успешных бригадиров поставили мастерами участков. Близнецы проводят планѐрки, где ставят задачи, спрашивают об успехах и прочем.

Побывали на одной такой, скромно посидели в уголке. Изо всех сил старались не заржать с двух подростков, орущих матом на серьѐзных таких мужчин. Однако самим мужикам было как-то не до смеху.

Управление упорядочили. Хотя болото осталось. Оно состоит из случайных бригад, там командуют ребятки Черныша под его чутким руководством. Концлагерь, короче. Работают по задачам близнецов, вернее их заместителей. Эти ребята вернулись к ненаглядной технике, всѐ спихнув на замов. А те стараются! Пятилетку в полгода, понимаешь. Рабочих из болота по их талантам и трудолюбию разбирают бригадиры. Некоторые обладают умениями или знакомы с ремѐслами. Этим особенно повезло, их с нар рабочих бараков забирают мастера производства. Положение рабочего зависит от вида деятельности. Вот мы строим рисовые чеки. Для них нужна прогретая вода, а где еѐ греть? Вырыть пруды. Несколько неглубоких и один большой. В неглубоких солнышко воду нагревает, а в большой с чеков будут сбрасываться еѐ излишки. Ещѐ рыбу там разведѐм.

Но есть страшная беда – малярия. Спутник болот и прудов. Поэтому чеки обустраиваются на склоне пологого холма, на террасах. Чтоб комаров ветром сдувало. Выбрали солнечную сторону и снова копать, ещѐ сваи забивать, габионы укладывать и почву из низин возить.

Верхний ряд свай и отсыпка служат для отведения от террасы ливневых потоков. Нижний ряд понятно зачем. От чека к пруду копаем русло для сброса воды.

Только есть один момент – местность сначала нужно очистить от зарослей и выкорчевать пеньки. Корчѐвка – следующая карьерная ступенька. Копать-таскать тоже приходится, но меньше. Дальше – лесоповал. Вполне приличная работа. Тяжѐлая, опасная, но после земляных работ и выкорчѐвки – очень даже ничего.

Чеки требуют много хитрого оборудования. Рабочим нужны бараки.

Детали, модули, элементы конструкций доставляет на место и монтирует нижний кластер рабочей элиты. Производство – удел рабочей аристократии. Рабочие, ученики, подмастерья – средний еѐ уровень. Им ставятся домики и выделяются наделы под огороды. Клык с Зубом начали продажу цыплят и кроликов. Заболоченные берега речки осушили под траву, снабжаем частников кормами. Вся элита за свой труд получает деньги. Пока в виде условных единиц. Но за них можно получить очень даже не условные вещи.

Сверхэлита – мастера и моряки. У них доли в походах и бизнесе, они оперируют серебром. Попасть в их число – мечта для работяг, не такая уж несбыточная.

Кроме стабильности и перспективы, продумана ближняя мотивация.

Все трудятся бригадным методом, так устроили соревнование. Призы – выходной, работа в дневную смену, ну и классика: алкоголь, бордель. Есть индивидуальные возможности. Самая простая – податься в куклы, поиграть с ребятками. Кормѐжка из солдатского котла, персональная койка, баня по желанию и без очереди. Ещѐ платят серебром. Живи да радуйся, минимальный срок сладкой жизни – неделя. Досрочно уйти можно только в могилу. Большинство, отдохнув недельку, возвращается к честному труду. Но бригада, лишившись бойца неважно по какой причине, имеет право выбрать замену из нижних кластеров. Так что возвращаться, как правило, некуда, место занято, и нужно начинать всѐ сначала, с болота. Зато немногие отморозки, продержавшись месяц, попадают в ласковые руки ярла Яна. Он сдружился с казаками, они весѐлой компанией готовят основной состав в нашу гребную флотилию. Окончательно сворачивают им крыши, и у нас появляются новые викинги. Ну, и нам от души достаѐтся. А чем мы хуже или лучше? Пусть лучше на берегу изобьют, чем в море ухайдакают. Вот с ними мы отдыхаем, используя положение. К казакам очень непросто попасть, а у нас привилегии, как у рекрутов.

Но главный социальный лифт – новаторство и организаторские способности. Если человек видит, как что-то можно сделать лучше или быстрее, ему достаточно доложить бригадиру. Тот докладывает мастеру, и уже на следующий день новатора выслушает ба-а-а-льшой начальник. Лют, Черныш, Стужа или близнецы. Иногда Длинный заинтересовывается. Уловив хотя бы тень рационального, он расспросит о потребном для реализации идеи, отдаст необходимые распоряжения и проконтролирует процесс. В случае успеха у нас на одного мастера по технологии станет больше. А организаторов выявляем по результатам соревнования. Лучших назначаем мастерами участков. Между участками тоже идѐт соревнование. Мастер участка назначает и снимает бригадиров, внедряет новации, обустраивает рабочих, организует их труд и отвечает за качество. А то у нас номенклатуры нет, можно ведь обратно в рабочий барак загреметь. Очень даже низко пасть, появился минус первый этаж – работа на рисовых полях. Там долгой жизни не получится.

В общем, всѐ логично, цинично и по-людоедски. Главное – эффективно. Первый вывод – пленных достаточно, большее количество пока просто не прокормим. Но нужны новые для обострения конкуренции, восполнения потерь и износа. Не всем в этой жизни везѐт.

Люди поступают с прибрежных рифов. С ними работают наши ватаги: несут сторожевые вахты, встречают и конвоируют моряков. Избавляют от напрасных надежд и иллюзий – проведя весѐлую недельку в роли тренажѐров, они с радостью узнают, что это не навсегда, что есть другие занятия и работы. Некоторые даже улыбаются. Иные ржут и катаются по земле. Таких пацаны успокаивают сталью – дело для них привычное. Последнего купца взяли на абордаж. Рифы были не причѐм, он просто заштилел. Парни, прячась за камнями, подкрались к нему на шлюпках и в рывок. Короткий бой с растерявшимся противником, и наша банда получила почти новый корабль, загруженный полезными в хозяйстве вещами. Ещѐ и пленные в довесок. Молодцы парни, вот такие нам в поход надобны.

Тоже новаторы. Относятся к абордажному бою вообще и к абордажу с лодок в частности как к роду искусства, но с системным подходом. Наша школа. Только на близнецов жалуются, некогда им всѐ. Гм, не зря мы с Плюшем изучили кадровый вопрос.

Есть и организаторы и рационализаторы, а внедрение новых методов, оборудования и инструментов для абордажа явно тянет на отдельное производство. Да они при слове «производство» описаются от восторга. Не сегодня, так завтра прибудут штрафники с индейцами. Приступим с отобранными ватагами к совместным тренировкам по штрафной программе.

А как начнут поступать новинки, будем их испытывать, осваивать и под себя регулировать. И мы как следует подготовимся, и в племенах от нас получше отдохнут на последок. Они ж, бедолаги, и не чают, какое счастье к ним собирается. Типа, навечно поселиться.