Текст книги "Дурацкий кораблик"

– Ну что вы как квочки! Ничего с вашими сокровищами не случится, а случится, знать судьба такая. От SC в клане ещѐ двое будет, чем худо?

– Ты прав, Лют, ты – умник.

– Ты тоже умник, Плюш. И ты, Неждан. Вы – молодцы. Такие успехи у вас! У нас тоже не без побед. Надо отпраздновать. Я с собой кое-что прихватил, не желаете попробовать? – ласково воркует Лют, копаясь в рюкзаке.

– Банановая самогонка! – догадался Плюш.

– Не, самогонку всю съели, пока мы тут геройствовали, – делаю поправку на развитие. – Рисовая водка, наверное. Дистиллятор запустили?

– Вот она зараза! – бритый наголо пацан вынул из мешка расчѐску. – Ну, что уставились? Смотрите, как умею! Вот!

И задудел гадѐныш, даже что-то смутно знакомое выдудел.

– Прикольно?! Хотите – научу?

Глава 18

Миф про Сизифа – самая жизненная сказка из всех. Мы почти закатили свой камешек на вершину. Ещѐ немного, и можно вкусить от плодов своего труда… «Спасибо, товарищи, дальше мы сами. Кстати, если вам скучно, внизу ещѐ полно камней». Тяжкий крест – это для нормальных людей. Что за прикол всю жизнь таскать на себе, как рюкзак, неудобный и, в принципе, ненужный груз? Для команды корабля дураков – камушки. Каждый, как последний, и следующий тяжелее предыдущего. Зато пока идѐшь за новым камнем, можно передохнуть. Именно этим мы сейчас занимаемся. Типа, вводим в курс Ваньку и Ника. А чего им объяснять? Они не хуже нас разбираются в нашем промысле. Но получен приказ ввести в курс. Спасибо Люту, дал нам оторваться. Сам увѐл свою эскадру в поиск. А мы облавные методы отрабатываем.

Одиночные парусники перехватываем почти со 100% гарантией. Как только жертву захватила в окуляры дозорная яхта, считайте, они уже наши. Но рутина сушит души, шаблон убивает мастера. Особенно, если у мастера шило в заднице. Судьба сжалилась над нами и выдала нетривиальную цель – отряд из трѐх кораблей под испанскими флагами. Транспорт и два конвойных шлюпа.

Умники на разведчиках грамотно вывели нас на перехват и обеспечили координацию нашим отрядам. Развернулись в цепь с интервалом надѐжной связи. Плюшевый со своей бандой заходит на чужих с левого траверза, мы с правого. На границе визуального контакта положили мачты и налегли на вѐсла. Волнение не смертельное, но и нехилое. Разглядеть нас в волнах, а главное сообразить, что это за лодки, и что им надо, весьма затруднительно и небыстро. А мы на них уже налюбовались, идут кильватерной колонной в полветра, в авангарде и арьергарде шлюпы, посерѐдке транспорт. Решение простое – внезапно сблизится с конвойными судами, связать абордажем, слепить, а транспорт никуда не денется.

С репитера дают вводную от Плюша. Он нас немного опережает.

Решил поднять паруса, его отряд заходит с наветренной стороны, и на баркасах атаковать арьергард, бросив шишиги на головной шлюп. Нам же предложено налечь на вѐсла и кинутся на авангард, послав свои шишиги в помощь банде Плюша.

Плохой план. Подняв паруса, он отвлекает противника на себя. Пушки в портах шлюпов нам пофиг. Пока их зарядят, да ещѐ не с того борта, а мы под них не полезем, взять нас на прицел у неприятеля не получится – это ж надо к нам правильно развернуться, чтоб мы шли на них под почти прямым углом. Да капитанам нужно ещѐ заранее задать угол возвышения, дождаться, когда мы сдуру влезем в зону поражения. Убогая нынче артиллерия на судах. А как всѐ это сделать на примитивном паруснике при слабом ветре? Особенно с таким вѐртким противником? Ведь мы атакуем под острым углом к их курсу. Ну, ловите нас в прицелы, которых нет, и ещѐ долго не будет.

Что ж, поздно, но нас заметили и сделали, что могли. Головной шлюп начал разворачиваться бортом к баркасам Плюша, потеряв ход, транспорт, чтоб не налететь на него взял левее, а арьергардный, не теряя хода, взял правее прям навстречу нашим шишигам. Упростили нам задачу, как могли.

Ну и мы на месте стоять не собирались. На палубах у них полно малокалиберной артиллерии и солдаты с мушкетами, они вполне могут пустить кровь ребятам. Но ничего лучше предложенного плана в голову не приходит, да и думать некогда. Жизни братьев в нашей скорости, навались ребята! В остервенении рвем жилы и кожу на ладонях. Главное оружие викинга – весло, чтобы не бухтели про какой-то эпос всякие умники.

Свои шишиги послал в помощь Плюшу чуть раньше разумного. Но, как оказалось, не напрасно. Парни прекрасно понимали свой маневр, вложились в рывок сверх возможного.

Замыкающий шлюп слепили одновременно с головным. Противник всѐ же стрелял, но в панике, не прицельно, тупо в клубы густого дыма. Что ж, бедняг можно понять. И не то, что они не знали о подобной тактике, всѐ же шли, стараясь не приближаться берегам. Не угадали. Хотя, предположить такое! Неудивительно, что ребята растерялись. Ненадолго, но нам хватило. Наши действия не оставили им шансов. Это их морально раздавило. А может не это, а индейцы в комбезах с абордажным вооружением? Скорей всѐ в комплексе.

Сдались без восторга, но и без истерик. Сдѐрнули их тряпки с мачт, самих загнали под палубу. Во, с арьергардного шлюпа тоже убрали флаги, Плюш справляется, кто бы сомневался! Мы навели на шлюпах порядок и сунулись к транспорту. А у него на палубе народу! Мать честна, и все при мушкетах! В кого это они собрались стрелять? Или не собрались? Раздумывают, видать, надо им помочь принять верное решение. Подойти поближе и кое-что им объяснить.

– Лечь в дрейф! Лишним оружие на палубу и бегом в трюм! Не то утопим всех к чертям, вашу испанскую мать! – Ору им на дрянном испанском. Во, повернулись ко мне и чего-то в своих испанских бошках думают. Что ж, повторю, мне нетрудно. Блин, принялись что-то обсуждать.

Испанский у меня плохой, но не настолько чтоб из-за него дискуссии затевать. Хорошо, сеньоры, снисходя до вашей тупости повторим ещѐ раз… Не доходит, блин.

Ба-бах! Ш-ш-шух! – Плюшевый подключился к диалогу – выдал неприцельный залп картечью. Ага, доброе слово и пушка намного понятнее. На палубе транспорта теоретические вопросы отложили для обстановки поспокойнее и судорожно ударились в практику – бросились исполнять инструкции. Так бы сразу, дык нет, канителились чего-то. А нам пора принимать наше новое имущество. Гребѐм на транспорт в составе многочисленной и представительной делегации. Залезли. Нас встречают испанские мужики в дурацких нарядах. Уй, не могу я без смеха смотреть на нынешние мундиры! Во, Плюш тоже ржѐт. А испанцы на нас таращатся. На нас и направленные на них пистоли юных ягуаров.

– Ну, что застыли? Железки свои гоните! – орѐт Плюш сквозь хохот. Один из офицеров, двигаясь как лунатик, вынул шпагу и протянул еѐ

Плюшу. А может, не протянул? Плаваю я в этих этикетах. Тут главное не теряться.

– Ну и ладушки, – приговаривает Плюш, выдѐргивая шпагу из руки испанца, схватив еѐ за остриѐ. Хорошие у нас перчатки, эсцесовки наши, Плюшевый даже не порезался.

– Ты отдал шпагу, теперь официально ты – пленный, – радостно сообщаю офицеру.

– Я не отдавал, у меня еѐ…

– Ну, не официально. Всѐ равно пленный, – пожал плечами Плюш.

– Да не расстраивайся ты так из-за этой железки. Новую купишь, когда заработаешь, – утешаю офицерика.

– Если заработаешь, – поправил меня Плюш.

– Ага. А вам ещѐ что-то непонятно? – рычу остальным.

– Сдаѐмся, господа, – ровным голосом произнѐс высокий испанец с сединой в чѐрных волосах, вынул и протянул мне шпагу. Именно протянул, эфесом вперѐд. Наверное, их главный, остальные его нехотя послушались.

– Братцы! Флаги долой! С дрейфа сниматься! Сигнал отрядам! Домой! – орѐт Плюш команды.

– Кстати о доме. Сеньор, где ты тут живѐшь? Пойдѐм, поговорим, – ласково так бормочу испанцу. Главный кивает.

– Джонни, подтягивайтесь с Ники в кап-каюту, успех отметим, – кричу Ваньке.

Глава 19

Сеньор, судя по покрасневшей роже, явно понимает по-английски. Благородие какое-то, видать, тьфу. Но оно сейчас к лучшему.

Благородный, значит воспитанный, в истерику не впадѐт, если сильно не доводить. А мы и не собираемся, мы ж не звери, когда с нами по-людски. Как сейчас. Спокойно провѐл в свою, блин, уже нашу каюту. А там испанский чувак в чѐрной хламиде стоит на коленях перед распятием и бормочет что-то непонятное, но знакомое. А! Ведь также наш поп Антошка гундосит. На латыни, ага. Тоже падре какой-то. Заки выдал в голове длинную идиому в адрес католичества вообще и отдельных грѐбаных папистов в частности. Я ему насмешливо хмыкнул. Мне-то пофиг, хотя иногда бывает забавно.

– Падре, Он занят. Перемолите позже, – окликнул Плюшевый попа, усаживаясь за стол.

Высокий испанец грустно усмехнулся, доставая из буфета бутылки.

– Сеньор, э… – присев на стул обращаюсь к военному.

– Хорхе, Уго, Хосе…

– Достаточно, Хорхе. Что у нас есть попить?

– Ром! Вы пьѐте ром?! – пожилой дядька весело уставился на подростков.

– Ага. Ещѐ захватываем корабли и убиваем моряков. Не надейся нас споить, гад. Кроме рома есть что-нибудь ещѐ? – Плюш серьѐзен.

– Есть. Как вас величать, ребята?

– Вообще-то мы пираты – указал Плюш на очевидное.

– Гм… – в чѐм-то сомневается испанец.

– Его зови Заком, а меня Грегори, – Плюш расположен к беседе.

– Англичане, конечно, – как от водки скривился Хорхе.

– Не, русские. А вон те – англичане, Ник и Джонни. Проходите парни, располагайтесь. Военного звать Хорхе, а поп не представлялся, занят сильно, – балагурю веселясь.

– Русские?! Настоящие русские?! – сделал изумлѐнную морду испанец.

– Поддельные, блин. Они, вообще-то, тоже англичане, только… – Ванька старается подобрать слова.

– Воспитывались в Московии? – пытается что-то предположить Хорхе.

– Да нигде они не воспитывались, не до того им было, – хлебнув вина из бутылки, просвещает испанца Ник. – В них просто вселились русские демоны.

Мы с Плюшем аж поперхнулись. Заки в башке впал в нирвану.

– Просто, да? Падре Мигель, Вы слышали? – очумев, Хорхе обратился к попу.

Падре, не вставая с колен, внимательно разглядывал нас, пытаясь угадать демононосителей.

– Это, падре, хорош там ползать, иди сюда. Выпьем, можешь попробовать изгнать из нас нечисть, – приглашаю святого отца, вежливо улыбаясь. Падре как-то вздрогнул. Перекрестился, встал и направился к столу. Хорхе налил ему вина.

– Ребята…

– Мы пираты, Хорхе.

– Хм. Грегори, вы собирались отметить успех, а сами молча хлебаете детскую кислятину…

– Рано нам ещѐ ром, но как это молча? – не понял Ник.

– Без похвальбы, без здравниц. Если вы стесняетесь меня или падре…

– Ха-ха-ха! – заржали мы по-матросски.

– Где мы, и где стесняться, Хорхе? Ник же сказал о нашем воспитании. А успех – это как всегда, ничего особенного, – снисходительно ответил ему Плюш.

– Ничего особенного?! Ребята…

– Мы – пираты, Хорхе. Достал уже, – слишком спокойно говорит Плюш.

– Какие к чертям пираты?! Если погрузить всех повешенных мной пиратов на галеон, тот уйдѐт на дно, как камень. А вы, называющие себя пиратами, можете намылить верѐвку для меня. Для меня! Да вы хоть догадываетесь, кто я такой?!

– Угу, Хорхе. Ты – неудачник, всю жизнь имевший дело с возомнившими о себе дебилами, – решаю расставить точки над ѐ. – Впрочем, хорошо, что у тебя высокое положение. Мы получим добрый выкуп.

– Гм, выкуп. Ладно, это потом, а сейчас…

– Чувак, не злоупотребляй. Беседа может выродиться в допрос, – угрюмо цедит Ник.

– Но вы же можете не отвечать на вопрос, не так ли?

– Валяй, чего уж, – милостиво разрешил Плюш.

– Вы слишком правильно строите фразы для пиратов…

– Я ж просил не сравнивать нас с недоумками, – выражаю Хорхе укоризну.

– Хорошо. Для невоспитанных, ограниченных моряков. У вас жуткий акцент, но вы умудряетесь строить сложные предложения, и я вас понимаю, как не странно. Ваши действия… такая дерзость, слаженность, эффективность немыслима даже для регулярных флотов ведущих морских держав.

– Ну, правильно, Хорхе, сам же сказал о тупых и ограниченных моряках – вот они и служат в тех флотах, – важно кивает Ник.

– Гм, пираты, кому служите вы? Королю Англии?

– Уф, Хорхе, ну и логика у тебя! По твоему чтобы хорошо драться, нужно кому-то служить? – удивляется Ваня.

– Или чему-то. Например, Родине.

– Ха-ха-ха!

– Над чем вы смеѐтесь?

– Над предрассудками, Хорхе. У нас нет ни господина, ни родины. Мы пираты, Хорхе, банда профессиональных воинов…

– Бандитов.

– Пофиг, пусть бандитов, – объясняю испанцу наше кредо. – Главное – у нас неплохо получатся то, что нам нравится делать, и мы постоянно совершенствуем свои умения.

– И всѐ? Но как же дисциплина? Как вы можете верить друг другу?

– Зак по сути изложил верно, но немного неправильно сформулировал про банду и службу, – говорит Ваня задумчиво. – У нас не банда, а братство, наподобие волчьей стаи. Ей мы и служим… даже не ей – глупо служить идее. Мы служим друг другу, каждому брату в отдельности и всем вместе. Где-то так.

– Но это какой-то дикарский строй!

– А тебе, Хорхе, не можется без присяги, флагов, клоунских нарядов, извращѐнных традиций, бредовых, суицидных концепций, типа «победа или смерть»? – Откровенно издеваюсь над воякой.

– У вас нет присяги?! Но есть же пиратские клятвы! И флаги они себе придумывают, сколько я их сжѐг! – не верит Хорхе.

– Хорхе, ты сам назвал нас умниками и опять сравниваешь с придурками, – качает головой Ник. – Умным клятвы не нужны, а дураки у нас не выживают. Что касается знамѐн – ни одна тряпка, что бы на ней ни нарисовали, не стоит жизни бойца. Поэтому мы их используем, например ваши, по прямому назначению – на портянки и подтирку.

– Королевские флаги?!!! – задохнулся гневом испанец.

– Это для тебя они королевские. Ты хоть немного уяснил, с кем имеешь дело, Хорхе?

– Да, Зак, признаться, аж на душе полегчало! – грустно улыбнулся испанец.

– Ухты! Предполагал что-то похуже? – веселится Плюш.

– Да, Грегори. Сначала я решил, что англичане подготовили банду малолетних убийц и отправили их пиратствовать в колониях.

– Ха-ха-ха!

– Мне тоже смешно, ре… э… джентльмены. Я плохо отношусь к англичанам, но даже о них думать такое весьма неприятно.

– Хорошая шутка, Хорхе. Но в каждой шутке, лишь доля шутки, – загрустил Плюш.

– Так я был прав?!

– Нет, Хорхе. Поверь, Британия приложила все усилия к тому, чтоб нас здесь не было, так что успокойся. Мы ответили на твои вопросы?

– Более-менее, Грегори.

– Теперь твоя очередь. Куда вы шли и с какой целью? – жѐстко формулирует Плюш.

– Это допрос?

– Он родимый. Не кобенись, Хорхе, – даю ему добрый совет.

– Эти острова – владения испанской короны…

– Кроме испанцев, кто-нибудь думает также?

– Увы, Грегори. Именно решение этой проблемы – цель нашей экспедиции. Мы должны были основать миссию. Создать условия для размещения колонистов.

– Какие условия? – мне аж стало интересно.

– Стандартные: Добиться лояльности аборигенов. Расчистить землю под пашню. Построить жильѐ и укрепления для обороны с моря и с суши.

– Кто будет оценивать степень готовности?

– Я, Грегори. Мы планировали охранять миссию, пока она не смогла бы себя защитить, а потом уйти в Гавану за колонистами и ресурсами для строительства новой.

– Ещѐ одной, Хорхе? А где?

– Не одной, Ник. Вице-король планирует основывать каждые полгода минимум одну миссию в архипелаге. Подальше отсюда. У здешних островов дурная слава.

– Ха-ха-ха!

– Блин, как свинья плодится! – нашѐл сравнение Ваня.

– Увы, Джонни, вы поставили на этом проекте крест. Если не навсегда, то надолго, – с горечью говорит Хорхе.

– Хм. А потом, опираясь на укрепления и кормовую базу, колониальная пехота зачистит всѐ неиспанское, – выдаю, сложив одно с нулѐм.

– Ну, не мы, так французы, или…

– Или другие подонки? А мы подойдѐм?

– Уф, Грегори, не шути так неумно!

– Сам дурак, Хорхе. Вот ты сказал, что вешал пиратов. Мы их не вешаем, а даѐм возможность потрудиться.

– Пиратам, Заки?

– Ну, не только им. Всем, кто попадается. Твоих солдатиков тоже осчастливим. Ведь их именно для этого везли?

– Да, для этого, но, Заки…

– Да построят они тебе миссию, Хорхе. Она уже почти готова, только костѐла с падре не хватает.

– Какая миссия, Заки?

– Ну, наша база, не тупи. Построим костѐл – вот тебе и миссия, – разжѐвываю испанцу такие простые вещи.

– Хм, признаться, вы мыслите также дерзко, как воюете.

– Вот и распишешь в Гаване, какие мы молодцы, и как вам с нами повезло.

– В Гаване, Грегори? Вы меня отпустите?

– Ну конечно, Хорхе! Падре напишет своим знакомым, сообщит о твоей судьбе и о размере выкупа, – обрадовал его Плюш.

– Вы отпустите меня за выкуп? И надеетесь на сотрудничество?! Кстати, причѐм здесь падре?

– А ты как думал? Мы ничего не делаем бесплатно. А падре позволит твоему начальству сохранить лицо. Властям не всегда удобно платить пиратам отступные, а через попов всѐ будет даже благородно, – втолковываю непонятливому.

– Хм, ваш цинизм даже для меня запределен. Но, признаться, в нѐм есть логика.

– На то и цинизм. Нафиг он без логики нужен? Например, выкупят тебя, приедешь в Гавану. Что ты расскажешь Вице-королю? – Плюш подводит испанца к столь очевидному для нас решению.

– Правду, – в голосе вояки звякнула сталью принципиальность.

– Молодец! Правильно – обрадуешь начальство, типа, нашѐл местных, готовых за недорого обеспечить безопасность миссий и колонистов. Про нашу боеспособность расскажешь. Ведь она у нас ничего? Как она тебе?

– спрашиваю участливо.

– Более чем, – ворчит Хорхе.

– Во, ты нас уже любишь, старина! – ржѐт Ник.

– Нас все любят, или дохнут, – рычит Ванька.

– Ну, Ваня, не нагнетай, – успокаивает брата Плюш, – Мы же договариваемся.

– О чѐм мы можем договориться, пираты?!!! – Хорхе почти в бешенстве.

– Старик, не надо так на нас злиться, – уговаривает его Плюш.

– Ага, не за что на вас злиться. Это не вы пленили меня, захватив мои корабли!

– Но ведь ты сам был в этом виноват. Ты, командир, позволил нам это сделать! – рявкнул ему в рожу Ник. Интересно и забавно смотрится подросток, орущий на мужика. Серьѐзного такого мужика. Но бессильного. Его глаза наполнились влагой, губы посинели, пальцы свело судорогой. Ну-ну. И что ты сделаешь?

– Вы правы, будьте вы прокляты! Только я виновен в своѐм поражении!

– рычит Хорхе. Не обречѐнно и сломлено, а как нам надо. Обречѐнно яростно.

– Старик, тебе не случалось делать из поражений победы? – Плюшевый показывает ему путь из отчаянья.

– Ты меня вербуешь, щенок?!!! – завопил Хорхе.

– Да, он – щенок. Что такие щенки сделали с твоими псами? – спокойно спрашиваю у испанца.

Молчит, уставившись в стол. А что ему сказать?

– Мы – серьѐзная сила. Почему бы с нами не подружиться, Хорхе? Мы за недорого обеспечим безопасность ваших миссий. Более того, мы поможем вам в обустройстве поселений. Нам нужно только немножко помочь ресурсами, что гораздо дешевле строительства миссий с нуля лишь своими силами, да ещѐ и в агрессивной среде, – излагаю испанцу такое простое для нас решение.

– Я понял, Заки. Всѐ становится понятным, если «наши поселения» заменить на ваши базы, «наших колонистов» на ваших рабов, а «помощь ресурсами» на дань. И вы хотите, чтоб я в этом участвовал?

– А ты уже участвуешь. Только на что ты заменишь «католические миссии» и вообще «миссионерскую деятельность»? – Плюш насмешлив. – О падре подумай, он же плыл нести Слово Божье и Свет Веры дикарям. Вот приплыл, этим и займѐтся. Падре, поздравляю, ты принят на пожизненное служение в нашу общину.

Падре закашлялся, поперхнувшись вином.

– Ага. С шаманом познакомим. Только не спейся с ним, падре, – смеѐтся Джонни.

– Хорош ржать, Ножик. Дело-то серьѐзное, – одѐргиваю Ваню и обращаюсь к испанцу. – Видишь, Хорхе, как всѐ непросто, а ты говоришь, что понял чего-то. Ладно, думай пока. Вернѐтся Поли…

– Поли?

– Он у нас голова! Адмирал, – с гордостью разъясняет Джонни.

– Хм. Коллега, значит.

– Не льсти себе, Хорхе. Сейчас он повѐл на грабежи отряд, почти эскадру. Вот вернѐтся, с ним поговоришь, – встаю из-за стола, заканчивая беседу. – Подумай, во сколько тебя оценят в Гаване. Только не ври, ведь твоих офицеров уже допрашивают.

– Я их не брошу! – испанец решителен.

– Да забирай на здоровье, коли твои золота не пожалеют, – успокаиваю Хорхе уже от дверей. – Кстати, не забудь, что ты пленный. У дверей охрана, будешь хамить, пристрелят. Ну, пока, Хорхе, пора нам.

Глава 20

Падре Мигель приступил к служению. Ему присвоен высокий статус. Уровень мастера. У него многочисленная паства. Надо бы Командору написать или Пушку – пора затевать управление по религиозным делам. Для начала сформировать особую группу. Такие варианты вырисовываются! Перспективы в голове не помещаются, даже Зак увлѐкся, смягчившись к католичеству. Смягчитель – смесь из цинизма, прагматизма и общего пофигизма. Эффективная штука – мистика. Пленные испанцы строят храм, здание миссии, ломают и таскают для строительства камень, надсаживаются в общем. И всѐ с таким серьѐзным видом, с абсолютной уверенностью в том, что именно им нужно этим заниматься.

Хотя им повезло, их под такое дело освободили от вводной весѐлой недели в учебном лагере. Они как бы отдельно от других рабочих. Те сразу вспомнили о вероисповедании. На воскресные богослужения велено отпускать без возражений. И по религиозным праздникам тоже. Мастера и бригадиры матерятся, богохульники. Ничего, побухтят и перестанут. Рабочим всѐ-таки необходимо хоть изредка оторваться от опостылевшего ярма, подумать о возвышенном, послушать что-нибудь умное, доброе и ласковое. Почувствовать себя людьми. Ну не стать им викингами, что ж их лишать простых человеческих радостей?!

Даже элементарных – молока, например. С испанского транспорта среди прочего выгрузили десяток коров, быка и породных хрюшек.

Испанцы их пасут, обихаживают, коровок доят. Уже строят коровник, свинарник и хранилище под корма на время сезона штормов. Молока хватает только детям и больным. Свинина пока в живом виде, то есть в перспективе, в смелых, но обоснованных надеждах. Испанцы разбили огороды. Скотина выдаѐт удобрения им на радость, мы тоже помогаем, как можем. Будут витамины. С огородами, свинками и коровами мы всех врагов уроем.

Скотину мы оставим Нику с Ванькой. Полюбовно поделили добычу, почти без побоев. Почти, потому что некоторые вежливость принимают за повод охаметь и сесть на шею. Напомнили своим любимцам первые тренировки на «Бродяге» и продолжили диалог в конструктивном русле без прокачки прав и дешѐвых понтов. Из трофеев мы заберѐм псов, коняг на наш выбор, инструмент, половину легкой артиллерии. Отобрали мушкеты и боезапас, сколько сможем утащить, и может нам понадобится на новом месте. Остальное, так и быть, оторвѐм от сердца и оставим на разбазаривание этим охламонам. Но с условием, что весь первый отѐл пойдѐт нам без утайки. Тоже касается опороса. Охламоны угрюмо покивали распухшими от побоев мордашками, привыкая к нелѐгкой доле администраторов.

Прочее необходимое для экспедиции: модули строений, рабочие, мастера, запас продовольствия, корм для лошадей… нам притащат из логова на двух транспортах. Конечно на двух, мы же с Плюшем разделимся. Уведѐм с собой почти всю SC, оставив Нику и Ваньке в помощь только несколько опытных бойцов в качестве инструкторов.

Между собой всѐ поделили по-братски без всяких «это мне, это тебе».

За этим занятием нас Лют и застал. Аж умилился, блин, как мы культурно, без кортиков, на одних матах решаем вопрос. Умилялся он не один, вся база слушала. Да что там база! Клык сказал, что он нас сперва услышал, а потом только землю увидел. Ага, сказал, когда сознание вернулось.

Он с нашими транспортами прибыл. Его Командор послал местное хозяйство проинспектировать. Ему всѐ не понравилось: скотина толком не обихожена, рационы не соблюдаются, условия не созданы. Поэтому, во-первых, коров он забирает в логово, во-вторых, он сказать уже не успел. И как выжил-то?! Хотя кресты они такие, живучие, блин. Вообще, его мы с Лютом и с Плюшем спасли. Вовремя Ваньку с Ники оттащили. Не зря старались. Ваня с Ники тоже. Придя в чувство, Клык пересмотрел точку зрения и перешѐл на более умеренные позиции.

– Да подавитесь ими, жлобы! Главное, не угробьте скотину. Слушайте сюда, а лучше записывайте. Как не на чем? На жопах ещѐ ничего не накололи? Вот на них и записывайте. Не всѐ вам ужасы всякие колоть, выбейте что-нибудь полезное!

Да какие там ужасы? Нормальные картинки. То-то у нас мода на безрукавки не проходит. Или в полукомбинезонах без курток прогуляться. А чего стесняться? Крест, объятый пламенем, на левой лопатке за М-у, ну, здорово там всѐ горело, окровавленный, иззубренный меч на правом предплечье за рубилово на берегу, морской дракон на спине за абордажи, самый красивый у меня – с каждым новым успехом дорисовывали. На левом плече молния, разбивающая дерево – стилизованные SС, под ними мальчишеская рожица – улыбка Джека. Ещѐ местные оскаленную морду пантеры на сердце выбили. И всѐ. Да это у всех… ну, почти у всех эсцесовцев есть. Отличия только стилистические. А у Командора ещѐ погнутая кочерга на шее и кобра с кружкой на запястье. У Свояты кроме прочего сокол на затылке, его под это дело индейцы специально брили. Черныш весь в иероглифах. Японский дракон на спине, свастика на правом плече, само собой. У Люта в добавок ко всему тоже дракон, только на груди и европейский, огнедышащий – знак артиллериста и пиромана. Он ещѐ акулу собрался колоть на правую лопатку за крайний поиск. Они ж, кого притащить не смогли, топили к чертовым рыбкам на радость. Ну не хватало ему людей на все трофеи, а клиент косяком шѐл. Не отпускать же?! Пришлось отбирать. Вот акулу выбьет и снова пойдѐт. Он здесь пока базироваться будет, за молодыми командирами приглядит. На него можно положиться. А нам пора. Захотелось на правое плечо свастику – знак командира, постоянного вожака, а не назначенного. Это у нас очень дорого стоит. Наколки же не стираются, а потому бывший командир может быть только мѐртвым. Пойдѐм с Плюшевым заслуживать жуткую метку. Мне к змеям, ну, нашим первым, Плюшу к «трусливым».