Текст книги "Дурацкий кораблик"

Глава 6

На третий день прибыли и сразу на рынок пошли. А там засада полная. Товар-то в натуре предъявляют, голышом. И дело не в скромности, наоборот – в нашем пиратском тщеславии. Татушки эти жуткие… Татуировки, вообще, лишь морякам наносят, чтоб можно было, если что, утопленника опознать. А у нас – тихий пиратский ужас. Но пиратство тут в почѐте, и картинки наши вызвали лишь полное недоумение. Ну, не может пират оказаться на рабском помосте и всѐ тут. Где угодно – на эшафоте, у индейского столба пыток или на вертеле… вот продавцы и врубили двойную цену за нас! Мы, по их словам, одичавшие у индейцев дети, спасѐнные для цивилизации храбрыми англичанами. Этими прощелыгами, ага.

Но их маркетинг сработал. Забрали нас одни хмыри даже за двойную от первоначальной цену. Мы спокойно проследовали за новыми хозяевами. Хотя какой там спокойно?! Интересно же, нахрен мы им такие сдались? А хмыри по их прикиду чисто в розыске. Но, как оказалось, никому они не нужны, потому что нищие. Профессиональные. Тут все мухи крутятся вокруг сахара, даже пираты. Для развлечения моряков работает целая индустрия, а нищенство – еѐ весомый сегмент. И хозяева наши – местная шайка. Кормятся они, как все приличные люди, с порта, а кушать ходят в одну харчевню неподалѐку. Типа крышуют или совладетельствуют. Вот возле неѐ нам велено побираться и создавать колорит своим экзотическим видом. Спать можем, где хотим, кушать тоже, что найдѐм или поймаем, но деньги чтоб все отдавали. Тогда нас никто не будет обижать, а монеты нам не положены. Мы, оказывается, даже купить ничего не можем, потому что раз у раба деньги, значит, он украл. Всѐ это нам объяснили из лучших побуждений, во избежание неприятностей, в полной уверенности, что мы никуда не денемся. Ну, правильно – кто ж от своего счастья убежит? Мы в него даже сразу поверить не смогли, переспросили, правильно ли всѐ поняли.

Блин, так и есть! Мы совершенно легально можем творить всѐ, что вздумается, прямо в сердце Порт-Ройяла, у всех на виду! Ну, раз уж вам так хочется… сразу озаботились ночлегом. Где тут ночуют беспризорники? А нету их тута, хотя, подростки здесь все бесприютные, только они как мы. Считаются пацаны рабами, но ведь всегда нужно кем-то и с чем-то считаться. У пристани свалены поломанные бочки, так они в них живут. Кушать им что-то надо, воруют бедняжки для прокорму себя и любимых хозяев. А много ли стыришь при таких нравах? Ещѐ и конкуренция, мать наша. Мы об том даже не знали ничего, просто на ночѐвку разместились. Утром к нам подвалил этакий штымп, хотел видимо потребовать плату за проживание. Ну, чего он хотел, мы догадались потом у других, этого Джим зарезал, спокойно так, чисто. Мы ж дикари, повели себя в Порт-Рояле как в лесу. Разобрались по номерам, взяли территорию под контроль, а она оказывается денег стоит немалых, нам не по карману. Решили бесплатно присвоить, просто решили, без дискуссий – гости к нам пожаловали, здоровенные такие и с ножами, аж страшно, прям как в абордаже на вражьей палубе. Мистер Тигр с удовольствием присоединился к веселью. Выпустил я полосатую киску, и парни озверели не на шутку – здорово, блин, ни пленных, ни раненых! Одному даже головѐнку снесли! Парни говорят, что это я. Да не мог я! Я ж самый маленький! А они говорят, что тигр самый большой. Ага, типа дубина на верѐвке в медвежьей лапе не считается!

А без лирики, если так и дальше будут отвлекать… – нам же всѐ-таки работать надо, а бочки наши на кого оставить? Думаю, проще надо быть, не зачем народ ужасами всякими отпугивать. Внаглую открыто принялись играться в наш любимый футрэт, способ развеяться и пообщаться. Местные поначалу «незаметно» нами любовались.

Осмелели или соскучились, робко, на грани визуального контакта, обозначили своѐ присутствие. Ну, это для них на грани, для нас-то они практически покойнички. Не гоним мальчишек, приветливы с ними, как шаман учил. Всѐ своѐ зверское обаяние задействовали, няшки да и только – так и тянет погладить, поиграть.

– Ухты, какие вы! И откуда взялись? – пропищал русоволосый пацан.

– О Проклятых островах слышал? – небрежно ответил Стив.

– Где людоеды живут? – уточняет белобрысый эрудит.

– Ага. Ещѐ пираты, – считает нужным поддержать репутацию Сѐма.

– Это ты пират что ли? С виду – грязный дикарь-людоед! – Задирает нас абориген.

– Да, мальчик, он – голодный дикарь-людоед, а тут ты так кстати распищался, – улыбаюсь пацану.

– Ой! – парень чуть в обморок не упал, и другие отчего-то побледнели. Что это с ними?!

– Командир! Спрячь зубки, пожалуйста! – Джои аж захлѐбывается ржачем. Закрываю рот рукой. Вот гадство – лапой! А я думал, что мне казалось просто, будто зубы как-то зудят. Надо пока прощаться с таѐжным сэром и его обаянием, своим как-нибудь обойдѐмся. Только ребята смотрят не на меня, а на пасть хохочущего Джои. Ха, не одни мы такие забавные! Но повеселились, и будет – врубаю парням расслабление. У зверят по покрасневшим и опухшим мордашкам потекли слѐзы, переборщил я с ментальной подачей, учусь же ещѐ. Их нервный накал должен был во что-то вылиться чисто физиологически, хорошо, хоть не обделался никто, ребята стали сильнее. Хм. Никто из моих не обделался, аборигены ж вообще не подготовлены к таким вещам. Блин, воздействие взаправду неизбирательное. Но они даже не заметили пока, вырубило их.

– Силѐн ты, командир! – просипел Джим.

– Угу. А с этими что делать? – сетует Стив, – Бракуем? Их и жрать-то обгаженных стрѐмно. Ну не отмывать же!

– Сами отмоются щенята. И нефиг их пока браковать, – вступается Сэм.

– Пока не отмоются, – кивает Джим, соглашаясь.

– Другие будут не лучше, – Джои скептичен. – А они без сознания?

– Не-а, всѐ слышат и понимают, просто пошевелиться не могут, расслабленны шибко, – просвещаю парней.

– Бл-и-ин! Как неудобно-то, разболтались мы тут! – смущается Сэм.

– И что? Командир уже всѐ решил, ты не понял что ли? – ухмыляется

Стиви.

– Не стесняйся покойничков, брат, – утешает волка Джим.

– Они всѐ, командир?! – Сѐма в отчаянье.

– Жалеешь щеночков, Волчара? – усмехаюсь ему грустно. – Зря. Никого не жаль… на корабле дураков. Сэмми, приведѐшь пополнение в чувство и в надлежащий вид. Объяснишь обязанности – связь с нами и контроль квадрата пока. Занимайся ими, только заскочи к таверне отметиться, а нам пора на работу, итак заболтались.

Хоть и спешили, но задержались – прихватили кое-какого реквизиту. Стив и Джои по карманам дюже горазды, те ещѐ фокусники, а мы им ассистировали. Успели в прайм-тайм, прям к аншлагу. Встретили нас неласково, дескать, где шарахались, дармоеды? Ага, дармоедами обозвали, а поесть не предложили! Ну и ладно, мы не гордые. С виду негордые, но пока занятые, осваиваем новое ремесло. Скучно нам просто уговаривать моряков помочь бедным сироткам, жертвам индейского беспредела. Захар заиграл на расчѐске, Стив на ложках, затянули любимую пиратскую рэп-балладу, Джим и Джои закрутились в акробатическом хип-хопе с брэйком. Плясали индейские пляски и орали индейские песни, иногда для пущей экзотики и прикола переходя на русский – ну, не всѐ ещѐ перевели на язык араваков. «Гуд бай, Америку», например. Самим весело и пипл хавает аж до усѐру. Кидают нам под ноги монетки. Кидают-то нам, а собирает их один гад ползучий. Ползает в пыли, монетки подбирает, только съестное нам отдавал, заботливый такой. Работали допоздна и без отдыха, но почти не устали. Интересно ж нам – мы репертуар обкатываем, реакцию изучаем. Всяко в будущем пригодится.

Глава 7

Так пока и зажили. Как у Карабаса Барабаса за пазухой. Работаем мы на злыдней, обогащаем гадов, а они нас ни во что не ставят. Даже не стесняются. Прямо при нас обсуждают делишки. Беда у них – Чак Прибеймуху с дружками пропал. На Джека Крысоеда грешат, но не уверены. Тѐрки с ним уже давно нездоровые, но бойцов у него немного и все они на виду. А больше просто некому было! Тут я про себя ухмыльнулся. Ага, не было кому, если они за тех покойничков у бочек. Ещѐ они поскандалили с хозяином харчевни. Мы ж народ привлекаем, вот они обоснованно требуют пересмотра доли. А барыга спрашивает, кому он должен платить? Прибеймуху с дружками не видать, один Пит Ушлѐпок и шайка тараканов, наши почтенные владельцы, столько не стоят. Вот заплатит он сверху, наедут на него завтра, или дебош серьѐзный случится, кто разруливать будет? Малолетние попрошайки?

Хм, интересная мысль. На всякого Карабаса Барабаса отыщется свой Буратино. А любому Буратино полагается Папа Карло. Мальчишки наши новые, как выяснилось – представители самого начала пищевой цепи, планктон. Но и они первым делом попытались нас поиметь, типа с Гари познакомить. Он, мол, хороший, незлой, когда сытый и нетрезвый, и вообще лучше хозяина нам не сыскать. Ну, мы не стали их расстраивать, что есть у нас уже хозяева. Пошли взглянуть на их благодетеля. Гари – сухопутный ветеран морского разбоя. От былых подвигов остались лишь скверные привычки и отвратительный характер. Но имеется временами широкая душа и чуткое сердце. Прям отец родной, был, когда знакомились. По своей доброте назначил нам скромный тройной оброк за возможность звать его господином. Мы ж с виду дикари и не разбираемся, ага. Тогда, по его словам, нас не будут считать беглыми. Но щѐлкать не рекомендовал, если сцапают – наши проблемы, возиться со всяким и каждым ему не досуг. Я почесал тыковку и сделал вывод, что за оброк мы не будем беглыми лишь в его залитых ромом поросячьих глазках, так нам проще их выковырять без наркоза, чем платить что-то. Выводы я делал вслух и крайне нецензурно, у Гари от возмущения вскипел разум, клешни потянулись к дубине. Это он зря, у Захара с дубиной нехорошие ассоциации, прошлое нас просто так не отпускает. Напрасно за нас мальчишки беспокоились, сами чуть не остались совсем без статуса, в своѐм естественном безнадѐжном состоянии. Приуныли, даже собрались было сдаваться властям, то есть нас сдать, а самим не знали, что и делать. Бежать некуда, итак в бегах, раз хозяин помер, да и не зачем, во-первых, от нас не убежишь, во-вторых, Гари не совсем сдох.

Не дал я Захару ещѐ одного папу угробить, выключил ненадолго.

Захарушка потом притворно обижался, просто на такое полагается обижаться в его представлении. А сам с дяденьки пѐрся до умиления, какой Гари очнулся лапочка. Сразу принялся нас уговаривать, что он хороший, совсем ещѐ нестарый и, если нам интересно, весьма небедный, с радостью с нами поделится и не будет по нас скучать, даже совсем забудет! Мы ему не то чтобы не поверили, а пожалели как-то. Ведь и наши деды с «Бродяги» такими же стали б, кабы не наше участие. Вот и этого взяли под опѐку, пионеры, блин, тимуровцы, ѐпрст!

Дедушка старый – ему всѐ равно. Пошѐл он в ту таверну, к которой и подойти-то боялся, потребовал хозяина и нагло назначил дань.

Прилюдно заявил, что Крысоеду надоели тараканы на его столе, у него нет еды для паразитов. И с достоинством удалился. Хозяин заведения просто остолбенел от такого, но когда пришѐл в себя, послал какого-то приблатнѐнного за Гари. Только никого он не дождался, мы слегка подсуетились. А через час пришли в таверну перекусить наши работодатели. Только кабатчик им не дал и куска проглотить, ошарашил новостями. Закон старый – бей первым, пока есть такая возможность. Разбежалась босота на разборки. Ребята Крысоеда на виду были. Не мозолят больше глаза приличным людям, да и «наши» вернулись не все. Собрались вечером довольные такие, счастливые даже. Принялись пить, петь, орать, нас позвали для развлекательной программы. Эх, «знай

Вы, мистер, кто тут прогуливается неподалѐку, Вы бы запели совсем другую песенку…» Проклятые крысоедовцы всѐ-таки отомстили. Сами, наверное, на том свете удивлялись, как это они сподобились. Ну, мы тоже, если что вполне себе крысоеды, кстати, «и рагу из них ничего». В принципе, можно было просто выгрызть обе банды, но как быть с нашей легализацией? И не принято тут мочить только за то, что хозяева и раздражают. Тем более подросткам и рабам к тому же. А так всѐ получилось лучше некуда. Да и что случилось-то? Ну, произошло в вертепах несколько драк, ну, с поножовщиной, ну, убили кого-то из отребья – приличным людям это неинтересно. Неприличным, конечно, любопытно, но пока чисто теоретически – напряглись, сжавшись, в ожидании продолжения. И напрасно, всѐ хорошо, как в сказке. Гари угнездился в уже нашей таверне, еѐ хозяин стал его и нашим лучшим другом. С дедов легитимность, с нас порядок и культурная программа. Получил папа Карло свой театр – хэппиэнд? Не такая это книжка для хэппиэндов-то.

Глава 8

«В нашу гавань заходили корабли, большие корабли из океана. В таверне веселились моряки…» Но это пока в смелых замыслах. Таверна наша – не для приличных людей, дурная у неѐ слава. Клиентура та ещѐ осталась – жульѐ, ворьѐ и попрошайки. Но моряки бывают, папашкины кореша не все на берегу спиваются. Но в океан они не ходят – тот же сброд, только морской. В вечном поиске каботажного фрахта. Никакие не пираты, Боже упаси, но если надо что-то и куда-то мимо внимания властей протащить, то это к ним. Они на севере Ямайки все бухточки знают, где обитают бедные рыбаки, тоже труженики моря. Все поголовно братья, так и называются – береговое братство. Напросился с папкиным знакомцем покататься, чисто интересно стало. Ну и по своим соскучился – как там наши волчата, Дэн, Ленка?

Всѐ у них оказалось хорошо, мне обрадовались, но удерживать даже не пытались – вали, коли не набегался ещѐ. Своѐ кругосветное путешествие, Ямайка – целый мир для местных, хоть и маленький… вот закончилось моѐ турне на рабьем рынке по плану и по традиции уже. Долго меня никто в этот раз не покупал, как Чебурашку, блин. Торговцы Захарову мордашку с того раза забыли, но татушки запомнили – удивились сильно, когда снова их увидали. Совсем барыги от удивления растерялись, самому себя пришлось продавать, уж больно жрать хотелось. Выругался с досады на всех знакомых мне языках, долго у меня получилось, никак не удавалось мысль закруглить. Решил, что некого мне тут стесняться. Ну и правильно решил, дядька какой-то заинтересовался, откуда такие познания в столь разукрашенной и юной тушке? Сходу наврал ему, что служил юнгой, корабль на рифах разбился, ну и спасли меня индейцы, от них эти картинки. С индейцами было здорово, и чего мне на месте не сиделось? А я убежал – вот и добегался. Мужик со мной согласился и, для важности подняв палец, заявил, что англичанину бегать не пристало. А пристало ему степенно шествовать или ходить, но под парусами. Заплатил за меня безбожно заломленную цену и велел шествовать за ним. Типа, он от разговоров осип, да и поесть не мешало бы. Так я знаю тут приличную таверну! Он ехидно так поинтересовался, уж не от индейцев ли я про неѐ узнал? Я смущаться не стал, нагло заявил, что Гари в Карибах даже индейцы знают. И не врал вовсе, Сѐма, волчара мой ненаглядный – натуральный индеец, ну, слегка нами натурализованный. Кстати, он нас встретил, суетился в таверне на подаче. Обрадовался, крикнул из-за стойки «привет» и спросил, что за хмыря я притащил и где откопал? Мужик попутал, я засмущался, промямлил, что он не хмырь, и не закапывали его пока. Чтоб замять неловкость ляпнул, что угощаю. Дядька расхохотался, приговаривая, что первый раз видит такого наглого раба. Опять что ли? – усмехнулся Сэм. Мне всѐ это надоело, скомандовал новому знакомому: «Сидеть, падла, зарежу на…» Тот присел за стол и уставился на меня, открыв рот. Я задумчиво разглядывал счастливого владельца этакого сокровища, грустно размышляя, какого овоща мне понадобилось тащить его в таверну? Могло ж с ним по дороге что-нибудь нехорошее произойти? Во имя прогрессу стало б на одного рабовладельца меньше. И на одного моряка тоже – вот в чѐм заковыка! В абордаже я б его с удовольствием кортиком распластал, а здесь подло как-то. Да кто ж мешает вытащить его в море? А там уже посмотреть…

– Мужик, прости, но в принципе ты уже целый лишний час живой.

– Гм, – сглотнул моряк, – хотя бы не последний?

– Бог знает, мистер, я могу лишь предполагать.

– Что, например?

– Почему ты меня купил, старина? Рассказал бы напоследок.

– А рому нальют?

– Пить очень вредно, от тебя итак воняет, и тупеете вы от рому. Так не расскажешь?

– Сам-то что предполагаешь?

– Тебе мальчики нравятся? Ну, прости, не хотел обидеть…

– Угу – обидеть он не хотел, а убить запросто. Кажется, ты настоящий…

– Настоящий кто?

– Индеец, людоед. Оскаленная пантера на твоей левой сиське – знак воина ягуаров, прошедшего посвящение, я слышал о них, даже для индейцев отмороженные. А вот эти шрамы на плече – горячая пиратская татуировка. Милый мальчик, ты скучаешь по своим индейским и пиратским друзьям?

– Не очень, всѐ как-то некогда.

– Может, познакомишь?

– Кстати, как тебя зовут?

– Джон Ветер, капитан. Слыхал?

– Не-а. Я – Закари. – Представляюсь джентльмену и ору на весь зал, – Сэм, притащи рому и поесть.

– Пить вредно, командир, – буркнул Сѐма.

– Мистеру уже неважно, не умничай. Не грусти, Ветер. Зачем тебе индейские пираты и людоеды? Тут же половина пиратов жрали человечину, в море это нередко случается.

– Ты сказал индейские пираты?! Это правда?!

– А что тут особенного? – не улавливаю сути.

– Ты, малыш, и без рому тупеешь. Читай по губам – индейские…

– Пираты. И что? – Сѐма поставил на стол чашку с жарким и бутылку рому. Джон Ветер наконец по-настоящему обратил на него внимание и посерел весь.

– Джон, ну, не пристало моряку так пугаться, да и поздно уже, – укоряю бродягу. – Расскажи толком, что мы такого должны были слышать о…

– О себе! Ха-ха-ха! – заржал Джон и продолжил в моряцкой традиции, – жаль, рассказать никому не получится!

Глава 9

Какая-то там эпоха, не помню, ужасные, кажется, сердца.

Допустим, эпоха и впрямь та ещѐ – ни радио, ни интернета. Скучно людям, придумывают себе всякое. Но к какому празднику они такие ужасы изобретают? В реале что ли жути не хватает? Ну, так и радуйтесь, сочиняйте добрые сказки и не треплите светлый образ скромных героев. Мы же ради скромности вовсю стараемся, прям никого не жалеем, чтоб всѐ было без лишних свидетелей, то есть по факту и не было ничего. А в результате? Человеческая фантазия не терпит пустоты, не хватает фактов – рожают домыслы. Всѐ получилось гораздо ужаснее, чем, если б мы сдавали по всем своим делишкам в прессу ежедневные отчѐты. Что это я начал? Да Джон Ветер рассказал про нас, какие мы, оказывается, замечательные. Если выкинуть мусор из детей-убийц, индейцев-людоедов, викингов с топорами, бредово разрисованных галер, пляжей, утыканных кольями с черепами или морских указателей из раскрашенных скелетов… ну, они много всякой фигни насочиняли, остаѐтся совсем мало доступного даже идиоту смысла – в архипелаге опасно, не любят там чужих, и не зачем туда ходить. Но не доходит, например, Ветер к нам уже чуть не двадцать два раза сползать успел и умудрился вернуться. Лазили они видимо далековато от нашего логова и баз, общались c индейцами. Дикари, говорит, стали уж слишком разборчивы и придирчивы, аж почти невозможно торговаться с ними, вооружѐнными такими. В крайнем рейсе уже на выходе повезло ему полюбоваться на штурмовые баркасы. Ушли чудом, благодаря лишь ветру, его искусству и сноровке команды. Приходят они в Порт-Ройял, а тут я на рынке весь в наколках матерюсь.

А ему-то что за дело до моего воспитания? Плохие у них настали времена, просто кризис какой-то. Ходили они на Проклятые людоедские острова за золотым песком, но что поделаешь – конкуренция. Мочили друг дружку и в тавернах распускали слухи про наш архипелаг, чтоб любопытным отбить охоту совать туда нос. Но с недавних пор стало твориться неладное. Если раньше кто-то кого-то уделывал на промысле, вся Ямайка смаковала подробности, никому и в голову не приходило их скрывать. А с недавних пор ребята с кораблями стали просто пропадать без вести, от слова совсем. Такое бывало, но редко, а не пачками, как ныне. И дикари изменились, и острова их… те же скалы, те же леса, но черепа и скелеты неизвестно кем оставленные… Индейцы толкуют о Проклятье Солѐной Бездны, что пало или напало на них, непонятно. Сказку о проклятье они, пионеры промысла, сами для лохов придумали и разносили всюду, но имели в виду совсем другое и понарошку. А тут ужас – прям извращение вымысла, убытки и упущенная прибыль.

Посочувствовал я ему, но вновь высказал недоумение – что бедный сиротинушка может об этом знать? Он загрустил, мол, если воин ягуаров с пиратской отметиной не в курсе, то ему и Папа Римский не поможет. Ну, отчего же? Нужно заказать попам молебен за здравие пропавших ребят, или за упокой… но это дороже, ибо аморально. Джон заржал и сказал, что вообще-то ему парни пофиг, хотя мысль интересная. Типа, а не помогут ли попы как-нибудь договориться с индейцами насчѐт выгодного обмена их золота на что угодно?

Какой нынче предприимчивый покойник пошѐл! Хотя-а-а! Я ж его как-то в море вытащить мечтал… в принципе его и на месте утопить – не проблема, прям в кружке захлебнѐтся пьянчуга. Ради конспирации? Уже ничего важнее еѐ родимой нету? Мужик же предлагает за золото что угодно, а нам на островах многого не хватает или просто не помешает. Информация, к примеру, точно будет нелишней. Нам же так и велели – налаживать торговые связи, а торговля – то же общение. В принципе невозможно что-то узнать о собеседнике, совершенно ничего не рассказав о себе, даже если вопросы задаѐшь только сам. Грамотный собеседник по одним твоим вопросам многое о тебе узнает, а с тупыми и базарить не о чем. Себя я ввиду имел, зачем себе льстить? Есть же специалисты по конспирации и умным разговорам – Командор, Пушок, Черныш, Лют… как же я по ним соскучился!