Текст книги "Дурацкий кораблик"

Глава 29

Неждан, несмотря на занятость, может долго ещѐ рассказывать о своих любимых пацанах, мастерах, островах, кораблях и море. Ему бедняге всѐ-таки очень одиноко, хоть один он почти никогда не бывает, но когда выпадает секунда на осмысление текущего и вообще происходящего бреда, осмысляется бытиѐ его в виде вот такого потока сознания, обращѐнного к виртуальному современнику, лучше, конечно, соотечественнику. Жизнь его, вообще, после смерти почти не изменилась, как побежал, едва научившись ходить, так всѐ на бегу и творит, даже скончавшись, не успокоился. И не то, чтобы он не понимает простых вещей, что нарезает спирали в лабиринте, а выход из него перед носом – просто остановиться. Вот нравится ему жить, и по-другому жить он не умеет, вообще, видимо, как бы, не способен иначе и по-умному. Отчѐтливо понимает, что описывает почти замкнутую траекторию, но ему жутко интересно, что же там за поворотом? Неискусственный спутник Земли, мать его космонавтика.

Огорчает старого Нгои негодник. Колдун собирался сделать сразу три добрых дела: освободить души юноши от злого духа, подчинить духа себе и сварганить из юноши зомби. Он ещѐ какой-то обряд затевал для своих магических сил, и почти всѐ получилось: юноша уже фактически мертвец, дух покорѐн и приручѐн, и вопрос магических сил решѐн – сотворѐнный кадавр справляется с главной своей функцией. Провожать в зачарованную деревню гостей к дедушке Нгои, в смысле самого колдуна дедушке. Не всякий подходит на эту роль, такого сама Сара, будем еѐ так называть для простоты, должна выбрать, взять за руку – редко кто может притронуться к Смерти. Ведь Сара реально может только присниться, и всѐ лишь сном и закончится, если проводник не уведѐт заблудший в наведѐнном кошмаре и оторванный от жизни дух жертвы по назначению – к дедушке. Правда срок службы у таких полупроводников короткий, чтоб продлить своѐ призрачное существование, ведь он по существу мертвец, и его жизнь ему лишь снится… вот он должен для этого водить в деревню к дедушке гостей всѐ чаще и больше, пока у самого хватает сил вернуться. И пока дедушка отпускает погулять, за кем приказано.

Но с дедом случился первый облом, он не может удержать Зака при всѐм желании. Не смог напрямую подчинить кадавра, хоть и старался. Не сумел поймать вертлявую тварь в фокус, в воронку страхов и сомнений. Не имеет старый демон понятия о клиповом сознании, для него такое противоречит самому понятию разумности. Второй косяк упорол Нгои лично сам, и он логично следовал из первого. Попытался затормозить бег мысли несчастного усложнением задач, он же его обучать типа взялся. Хех! Типа – мать его педагогика! Сволочи как-то умудрились нарастить объѐмы обработки, ещѐ и увеличив скорость, даже мерзкий гигантский кот считает, как стадо мудрых слонов. Вот уж та ещѐ тварь, его ж не обманешь, реально приходится любить скотину полосатую, сил на это уходит! Ни на что больше не остаѐтся, только кивать и улыбаться, как придурок монохромный. Он же вообще вне контроля, подчинить попробовать можно, но с весьма сомнительными шансами на успех. И такая попытка сразу насторожит Захара, а гадѐныш уже многое умеет – всѐ неправильно поймѐт и вполне может успеть испортить остаток жизни. Или вообще укоротить, до нуля, блин!

Остаются слова увещевания пока ему доверяют и уже слабая надежда, поначалу даже уверенность, что пацан скоро начнѐт слабеть, ведь таскать души в ад, как это называют белые колдуны, непосильная для смертного задача. Вот это – третья и роковая ошибка, логично следующая из второй. Кадавр же не подчинѐн, и хвост виляет собакой – он сам определяет жертвы для Сары, а не дед через него. Кошмар загробный и бесконечный! Зверѐныш не платит дань, не приносит жертвы, не следует призванию – он вершит суд. И ему не кажется, он не всего лишь в это верит… вот тоже человеческая глупость, всемогущая как фантазия, как Бог! Ведь белые колдуны правы, говоря каждый день и не веря самим себе, что вера способна на всѐ, чтобы стать Богом достаточно себя Им представить. А Неждан и Захар с их котом, хоть и далеки от этакой зауми, просто так живут с полной уверенностью в своѐм праве и силах творить. И они готовы нести всю ответственность за творение, а потому им даже в голову не может прийти сомнение в своѐм праве судить.

И в этом главное всеобщее гадство – он не смертный, в него, суку такую, верят! Верят чѐрные его пантеры в него как в демона-покровителя племени воинов, и колдуны их уже совсем забыли о Нгои. Пираты берегового братства считают уродов самим морским духом Атлантики. Гиганты с топорами на чѐрных галерах почитают их воплощением злого бога Локи. Дикари-аборигены уверены, что это просто судьба – их сука-судьба беспощадная и неотвратимая, и она к ним пришла, как и должна была, блин! И для всех он – воплощение воинской традиции единой в сочетании трѐх ипостасей – ребѐнка, зверя и мертвеца.

А чего он-то так нервничает? Ну как старику не переживать, если мысли не отделимы от эмоций, и он, как в существовании самого себя, уверен в их материальности? Буквально – он только за счѐт этой энергии прожил, сам не знает, сколько лет, слишком поздно научился считать, и то лишь до ста. А теперь всѐ идѐт мимо кассы и прям из-под носу, но это полбеды, ему пока хватает того, чем по-дружески делится Неждан. Вся беда в том, что он уже умеет этой силой распоряжаться, пока корявенько, но уже вполне самостоятельно. Без

Нгои и его дедушки. Сколько ему потребуется времени, чтобы всему научиться и всѐ понять? Кукушка-кукушка, сколько мне осталось?

Глава 30

Вопрос очень интересный, и волнует он каждого старика, вообще любого разумного человека, просто в большинстве случаев разумность приходит, когда ответ на этот вопрос не радует, да и не важен уже. Пацанам повезло – встречаются им неглупые старики, в море в это время тупые до старости не доживают. Хотя с нашей, современной, точки зрения они не старики ещѐ, чуть больше сорока лет. То есть как минимум пятнадцать лишних – двадцать пять лет объективный срок жизни особи нашего вида, оправданный общими условиями выживания и обусловленный выживанием популяции. Вот так запросто – детство, созревание, взросление в борьбе за жизнь свою, самки и детѐнышей, гибель, и всѐ, ничего лишнего или личного. Живи быстро, умри молодым – это вовсе не панки придумали, просто следствие законов природы.

Но на то человеку разум дан, чтоб законы эти постигать, формулировать и превозмогать. Потому любой старик в те времена не просто умник, он вообще герой, бросивший вызов судьбе и победивший. Они уже герои и победители, им никому ничего не нужно доказывать, как герои саг, они, равные богам, вместе с богами охотятся, сражаются, пируют и спорят из одного лишь благороднейшего интереса. В старой таверне целую вечность, больше года уже, герои пьют и хвастаются своими мальчишками. Дедам и в головы не могут прийти темы теплого белья от ревматизму или молочной кашки для пищеварения. Им весело жить, как в молодости, и смешно от этого. Они же ради удовольствия живут так же, как в молодости жили по присяге, долгу, из-под палки уже ушедших стариков. Вспоминают их, пьют в помин без грусти от скорой встречи, в ней они уверены, и точно знают, что им скажут, спокойно и честно глядя в глаза: В море ещѐ есть и будут герои, их не забудут, не бросят в вечности одиноких.

– Здорова, Джон, старая засоленная жопа! Ещѐ не сдох, бродяга! – Приветствует боцман, то есть капитан уже, конечно, сэр Джэкоб шкипера, тоже давно капитана, сэра Джона.

– И тебе не хворать, старый пакостник. Рому сюда быстро! – рявкнул шкипер на кухню, подсаживаясь к боцману.

– Отставить! – перечит бывшему своему начальнику Джэкоб. – Нас нынче трезвенники угощают. Я с Жекой белобрысым франчишку прихватил, так у него полный трюм коньячных бочек, прикинь!

– Ага, белобрысый тебе груз подарил!

– Ну, не весь, конечно, всего-то одну бочку, у нас всю добычу Командор откупил.

– Большая хоть бочка? Уф!

– Твоѐ здоровье, уф! Вон она на кухне уже стоит, нормальная, кружками за неделю не вычерпаем.

– Да, с Командором не поспоришь… а я уж подумал, что конец настанет этому безобразию, сухому закону ихнему!

– Нас же он не касается, Джон!

– Джэкоб, ну ты как пацан! А традиции? А душа? Как им только не совестно трезвыми убивать! Ведь трезвый пират это как… – затруднился сэр Джон с определением.

– Как я, здорова, парни, – помог ему старый Сэнди, присоединяясь к компании, – это на кухне та бочка, о которой я думаю?

– Здорова, Сэнди, скажи, почему так легко догадаться, о чѐм ты думаешь? – сделал «умное лицо» старый шкипер.

– Если думаешь, – усмехнулся Джэкоб.

– Уф, и вам самочувствия, умники, – Сэнди опрокинул в себя полпинты бренди. – Да чего там думать-то? Поздно уже, повесит тебя, Джэкоб, Командор за нарушение его монополии.

– Так мне ж бочку белобрысый Джек подарил!

– А его оштрафует только, ему ещѐ жить и жить, не то, что старым пьянчугам! Ну, наливай за твоѐ здоровье, боцман, покуда жив ещѐ, – подбодрил его Сэнди.

– Вот это правильный пират, – одобряет шкипер, наполняя кружки из кувшина. Полные кувшины им по мере надобности шустрые девчонки таскают.

– Ага, пьяный, тупой и почти на виселице, – соглашается Джэкоб.

– Вот далась вам эта виселица! Типа в пасти акулы или у индейского столба намного лучше! – негодует шкипер.

– Бывают вещи и похуже… вот, если человек родился на земле, на земле живѐт и становится он землѐй…

– Ты о Моргане, рождѐнном в море, боцман? – ухмыльнулся Сэнди.

– Вообще-то, порождѐнным морем, – задумчиво прогудел Джон.

– Вы снова знаете, о ком я думаю? – Сэнди серьѐзен.

Старики так же серьѐзно кивнули и приложились к кружкам.

– Вот кого даже я не хотел бы увидеть пьяным, – проговорил Джэкоб.

– И не увидишь, звери не переносят выпивку, – бурчит Джон.

– Как ты сходил с ним, старина, расскажи, а? – искренне интересуется Сэнди.

– Море, как море. Всѐ по легенде, слово в слово. Демон Атлантики забрал их души в залог, ну и не обманул, конечно, вернул, как и уговаривались.

– Ага. Только души их стали мѐртвыми душами океана. Так, Джон?

– Нет, вот тут немного не так. Мелкий у них уже полный отморозок, и выпивка ему ни к чему, он от крови тащится, натурально – жрѐт…

– Фу, шкипер!

– Не корчи из себя целку, Сэнди, сам знаешь, как бывает, коль припрѐт…

– Но его-то постоянно так прѐт, Джонни?! – воскликнул боцман.

– Жалеешь, что пригрел тогда зверѐныша в такелажке? – улыбается Джон.

– Конечно нет, даже горжусь!

– Ну, ещѐ бы! Такая легенда!

– Да, Сэнди, легенда! Мы в сказке, бродяги, и мальчишки наши сказочные…

– Давай уже, шкипер, трави, как наши ребятки в море-то резвятся, – недовольно проговорил Джэкоб, – Мы-то с салажатами в основном, только тебе пока везѐт.

– Ага, действительно везѐт. В наших окрестностях скучновато стало…

– Конечно, блин, ходят все, как порядочные, без флагов и без глупостей, прям зарезать некого, тьфу! – в сердцах поддержал его Сэнди.

– Вот Ник и Джонни с ребятами забрали своих ягуаров куда повеселее, к Заку. Ну и меня позвали за компанию, те места им не очень знакомы. Но и я там ничего не узнал!

– Острова стырили или проливы прорыли? – уточнил боцман.

– Да всѐ на своих местах, как и было. Только там как… последнюю войну с испанцами помните? Вот еѐ на десять умножайте!

– Нихрена себе веселье! – восхитился Сэнди.

– Британцы конвоями ходят, даже барыги!

– Так-то не гони, – усомнился боцман.

– А что им остаѐтся, если патрульные корабли пропадают, даже фрегаты!

– Байки, – бросил Сэнди, теряя интерес.

– Конечно, байки, вот послушайте мою, например, из интересу…

– Трави, шкипер, – снизошѐл боцман, переключившись на выпивку.

– Я сам своими глазами видел, как пропал фрегат, – нехотя проговорил Джон, хлебнув бренди.

– Как пропал? – не понял Сэнди.

– Совсем. Его утопили наши мальчики.

– А нафига? Ну, коли так повезло захватить целый фрегат… – удивился Сэнди.

– Да какой там целый! Они его так ядрами изуродовали…

– Из пушек что ли? – затупил боцман.

– Из рогаток, блин! Акулу Пола видели?

– Да он же в море почти всегда или на их секретных базах…

– Вы еѐ вообще ещѐ не видели! (у англичан корабли – она) Новый шедевр Дика, развитие и сестрѐнка его Химеры. Так и обозвали Химерой Дика. Тоже не видели? Пока кто из англичан их видел, тот никому ничего уже не расскажет, всѐ равно ведь не поверит никто. При встрече с ними шансов нет – ни удрать, ни выжить.

– Ну, удрать-то понятно, как сами морские черти помогают им корабли строить. Но выжить?! Не бывает таких пушек на кораблях, чтоб вообще без вариантов, в крепостях разве…

– Уже есть, пипец, парни! – огорошил Джон притихших приятелей. Было от чего задуматься, ведь любой морской бой с любыми противниками – рулетка, шансы есть у каждого, вернее были.

– Мдя, – резюмировал ощущения боцман, запив горечь коньяком, – и как ты-то сподобился такое увидеть и живым остаться?

– Самому интересно, и вот что я думаю. Вспомните-ка начало нашего разговора.

– Ну, подарил белобрысый мне бочку коньяку, подставил перед

Командором!

– Да не тронет тебя Длинный, любят они нас, вот!

Мужики едва выпивкой не поперхнулись и вытаращились на шкипера.

– Я это по нашему разговору только сейчас понял. Мы про легенду

Атлантики говорили. Они становятся океаном, точно! Крушили они фрегат, представляете – каждый залп в полное накрытие с любых углов и в манѐвре. Закари как-то углы просчитывал, да быстро так – в три раза чаще, чем у вояк получается.

– Полный пипец! – оценил Сэнди.

– А Зак знаете, что орал?! «Pravda zdorovo, dyadya Vanya!!!» -Угу, убогий он, находит на него! – проворчал Джэкоб.

– Они британца того в упор добили, уже когда он непонятно почему ещѐ на плаву держался. И всех моряков, что спастись пытались как в тире из мушкетов… тренировку он своим соплякам такую придумал.

– И вот этот милый ребѐнок кого-то любит? – как бы уточнил Сэнди.

– Он не изверг, нет. Просто у океана душа ребѐнка – безжалостная бездна, беспощадная пустыня, но и…

– Солнце над горизонтом, дельфины в волнах, летучие рыбы, киты… да, Джон, я тоже заметил, что у океана не всѐ однозначно с душой.

– Да, Джонни, у него ко всем и всему личное отношение и суждение. И он его совсем не скрывает – ну, не любит он вояк и всѐ, каратели, говорит.

– Несчастные моряки, бедный фрегат!

– Сэнди, фрегату ещѐ повезло! Ребятки перехватили отряд – фрегат и транспорт. С чего-то он взял, что они карать шли…

– Показалось ему? – усмехнулся Джекоб.

– Да не, угадал, как ни странно. Или не угадал, кто его знает, демона? Ну, зачем ещѐ могли столько солдатиков тащить?

– И сколько? – Сэнди стало интересно.

– Транспорт битком был. Акула Пола первым делом фрегату рангоут разнесла…

– Вот так запросто? Фрегату? – замотал головой боцман.

– Ага, почти в упор двумя залпами вдоль корпуса. На что способны их кораблики вы представляете? Да нихрена вы не представляете таких маневров!

– Не горячись, шкипер, мы тебе верим. Что было дальше с тем фрегатом?

– Сэнди захватило.

– Дальше было не с фрегатом. Транспорт попытался уйти по-английски…

– Ну, правильно, Джон, фрегату ж так и так хана была! – заступился за англичан боцман.

– Им тоже, как оказалось. Явила Атлантика своѐ нездоровое чувство юмора – Акула Пола сразу их догнал и лѐг на параллельный курс.

– И в каком месте смеяться? – боцман ничего не понял по загадочной роже Джона.

– В трюме, блин! Прикиньте, парни, как там солдатикам стало весело, когда к ним ядра полетели. Проломив борта. По одному с интервалом в полминуты!

– Служивые, конечно, на воздух ломанулись, устроили давку, – кивнул Сэнди.

– Вот и стало видно, сколько их было… живых… в волнах под картечью и пулями…

– И за что их так?! Ну, каратели, но они ж не сами, и перехватили же их! – Возмущается Джэкоб.

– Не за что, а потому что, блин. Я сначала подумал, что всѐ из-за секретности. Шухарят ребятки без компании, пленных возить не на чем, самим на них отвлекаться не охота, целей же навалом…

– Ну, правильно! – Согласился Сэнди, даже боцман угрюмо кивнул.

– Тогда какого хрена они фрегат не добили?! Всѐ ж почти на их глазах происходило, транспорт толком отойти не успел!

– Мда, каприз природы… или стихии, – оценил шутку Сэнди.

– Не – намѐк, кстати, правильно понятый, теперь я верю в конвои, – сложил одно с нулѐм боцман.

– Ага, того наши детки и добивались. Теперь будем ждать слухов о пропавших конвоях! – веселится Сэнди.

– Да ничего мы не услышим и уж точно не увидим. Они ж, ребятки наши, не всех вояк топят, только при мне двоих на абордаж взяли…

– Это фрегаты, Джонни? – серьѐзно уточнил боцман.

– Ну, да! Не два ж только у них кораблика, и Зака с дружками носит по бортам, как привидения, они же за компанию там всем командуют. Видели вы трофеи в логове? Вот-вот, они все там, где никто и не узнает!

– Да не очень-то и хотелось, шкипер! Всѐ равно у Зака терпелка лопнет, похвастается, – улыбается Сэнди, – ещѐ и покататься позовѐт, почтительный, учтивый мальчик.

Глава 31

Почтительный и учтивый мальчик – это больше про Фреда. Надо добавить – воспитанный, из хорошей семьи. Он же в Гестапо, и не агент какой-нибудь, офицер. Чувствуете разницу? А то повадились некоторые журналюги нашего президента обзывать бывшим агентом КГБ, ничего толком в этом не понимая. Из резидентов в президенты через одну букву «ху» – и Фреди так же хочет, и должность у него подходящая, офицер Гестапо по связям с Абвером, там он тоже не просто агент. Занимается Фред связями там, где требуется, в Порт-Ройяле, главном городе Проклятых островов. Действительно – чем, вернее кем только Ямайка не проклята? Ну и пусть британское величество считает еѐ своей, Англия – свободная страна, и каждый волен в своих заблуждениях.

Мальчишкам и в головы не приходит бороться с условностями, к слову, семья та же – надо, так надо. Вот один британец застал жену в койке с приятелем… гм, с еѐ приятелями, хотя на его счастье один оказался ему знакомым, но расстроился сильно, развѐлся и уехал на

Ямайку, тот знакомый ему место и организовал. Совсем джентльмен психанул, даже детей с собой на корабль забрал, двух пацанов-погодков.

А корабль тот до Ямайки не дошѐл, и клан почти не причѐм, даже помогли соотечественникам – выкупили их у пиратов. Черныша пленные уже интересуют не только как трудовой или сырьевой ресурс, сказывается скромное обаяние буржуазии. Сортируют, отбирают бедолаг по множеству разных критериев, про все пока не расскажу, но английские купцы и чиновники – одна из самых интересных категорий. Джентльмену повезло – выбрали его и отпустили бесплатно. Вот так благородно и запросто. Занял мистер свою не шибко высокую должность в администрации и счастлив. Ещѐ бы после такого был бы он несчастлив, а ему за королевское и пиратское жалование дела только – тяготами службы делиться и называть двух охламонов сыночками.

Плюша с Прилизанным, а то кто ж в здравом уме неподготовленных деток в море потащит?! Или на Ямайку, в этот пиратский Вавилон! Чтоб пираты мальчиков плохому не научили, убедили мистера оставить их в Командорском интернате готовиться к интересной морской жизни, а чтоб не скучал и не дѐргался, пацаны ему компанию составили. И нечего переживать, Проклятые острова для его ребят – самое безопасное в Карибах место, тамошний пират ребѐнка не обидит.

Только мистер об этом понятия не имеет, вообще ничего не понял, думает, что дети его – заложники. Придурок романтический, ну и пусть его, Фред не грузится. Вернее не так, ему всегда было интересно, кто что думает, и кому что кажется. А Неждан его ещѐ и в покер научил, как специально. Только с Тигром Фред не играет, его ж не обманешь, а какой покер без блефа? Вот так стал воспитанный, богобоязненный отморозок игроком, открыл своѐ призвание.

И Бог ему в помощь. А чем ещѐ приличному человеку в Ямайском захолустье заниматься? Только бухать и ходить в церковь. Фреда очень кстати угораздило запомнить все тѐтушкины псалмы, вот пригодились. Может юноша поддержать приличную беседу о Писании, местных послушать – так Им там все озабочены, особенно дамы. Хотя те, в основном, просто озабочены, мужики-то их бьют, пьют и в карты играют. Типа, делают визиты. Для Фреда просто сплошной праздник какой-то, но парень голову не теряет, гнѐт свою линию.

Помогает легендарному родителю делать карьеру. Должность его не изменилась, а вот обязанностей прибавилось. Занимается он бумагами по поставкам для флота, дело скучное и малопонятное, коллеги им, мягко говоря, не увлечены, а тут придурок исполнительный прям из Англии. Ага, горе у него, отвлечься ему надо, карьеристу. Да и пожалуйста, раз уж так нравится, никто не против, всем даже интересно, когда ж он уже надорвѐтся? Ну, поначалу интересовались, потом на другое интерес переключился, а придурок так придурком и остался, привычным и незаменимым.

Не то чтобы прямо без него не обойтись, просто намного полезней заниматься своими делами. Ведь чем больше работаешь на короля или хозяина, тем хуже живѐтся, потому что тратишь силы и время не на себя любимого, а попросту зря. Закон почти без исключений, единственный нюанс – этот жизнерадостный дуболом. Истинный британец, блин, даже не скажешь, что у него неприятности. Ходит на службу чопорный и деловой, и к стряпчему как на службу таскается. Откопал как-то такого же психа, угораздило того загреметь на Ямайку, даже контора у него в Порт-Ройяле. Правда, на бордель больше смахивает, клерки там – девчонки симпатичные. Но девочки все приличные, из хороших семей, ну, по Ямайским меркам. С женской занятостью в Порт-Ройяле всѐ грустно, Фред по знакомству помог с трудоустройством хорошим знакомым, дочкам папкиных коллег. Целыми днями бедняжки переписывают бумажки, что Фредов «родитель» стряпчему оставляет для ознакомления. И никаких глупостей, в Гестапо всѐ серьѐзно, допускается только лѐгкий невинный флирт.

Хотя это ещѐ не гарантирует безопасного секса, но вот нету его там, джентльмены уже проверили. Заходили, как по делам спросить, за консультацией, ага. Пришлось даже оплатить профессиональные услуги, и крепко задуматься – уже ль развели их, как лохов? Или у них и вправду есть о чѐм поговорить с такими любезными, умненькими клерками?

Ну, конечно же, они не лохи, и у них, деловых людей, дела у стряпчего. Серьѐзные вопросы, не то, что у того придурка – с женой в Англии он судиться за имущество удумал, с Ямайки, блин! Только отвлекает девчонок пустяками, как будто им заняться больше нечем и поговорить не о чем.

Чего они только не разболтали прелестным гестаповским ушкам! Девочки-то не одни лишь местные дурочки, озабоченные выгодной партией и интенсивным деторождением, благослови их Господь. Ленка со своими ирландскими подружками и ирландской же любовью к британцам, прости им Боже, в смысле, девчонок, а не этих казнокрадов. Ведь чиновники – мало того что ворюги, ещѐ и редкостные оболтусы, не имеющие понятия даже о началах аудита. На каждого папочка была заведена, быстро наполнилась документами, уплыла в архив, еѐ сменила следующая… не то, что кого-то беспокоила коррупция или попранная законность, в справедливости дело. Человек же работает, а никто ему даже «спасибо» не сказал. И никто ни на что не намекает, какой шантаж? Но вот помочь бы, бумагой той же – сколько еѐ в эти папки уходит, ужас! Так надо увеличить заявочку на бумагу-то, сразу в три раза, чтоб не мелочиться. И никто с ума не сошѐл, даже деньги платят… так подпишешь, сука, заявку?!

А кроме бумаги флоту так много всего надо, прям как пиратам!

Хотя, чем эти вояки принципиально отличаются от разбойников? Только тем, что настоящие пираты никого из себя не корчат и не поминают имя

Божье всуе, на промысле, например, как эти с их «Боже, храни короля…”, знамѐнами, гербами и девизами. У местных здоровое чувство юмора и объективная самооценка – совсем не ломаются за нормальную плату. Кто им платит, их волнует мало, главное, что весомо и регулярно, а на прочее насрать. Ну, на Родину не, не насрать, а сколько заплатите? А чего ей будет? Ну, от неѐ не убудет, а я детишек обеспечу. Как нет у меня детишек? Вот прям сейчас пойду делать королю новых подданных, патриот я, или нет? Особенно с такими деньгами! У Фреда тоже всѐ нормально с патриотизмом и самооценкой, и ему совсем не насрать на Родину. Считает парень, что пиратство, как терроризм, еѐ не украшает, борется с ним как умеет и по приказу. Морской разбой – доходный, но рискованный бизнес, привлекает инвесторов, спонсоров злодейства. Собирают джентльмены некую весомую сумму, вкладываются в корабль, вооружение. Но сами они в этом деле и в Ямайских раскладах два по пять, потому подбирают капитана. А они в Порт-Ройяле штабелями в кабаках не валяются, заняты уже, их искать надо и уговаривать. На этом дерьме расплодились жучки-аферисты, суетятся за долю малую. Вот Фред и придумал, как упростить им задачу и повысить долю – тупо развести джентльменов и кинуть через коленку. Совсем без риска – достань на Проклятых островах ушлого деятеля, когда он соберѐт и оберѐт несколько таких кумпанств и счастливо заживѐт на их кровные на райском острове в большом красивом доме с лужайкой и прислугой… главное, чтоб до злодейства не дошло. Им и без любителей таки есть уже кому вполне профессионально заняться. Ведь Фред пиратство, как бизнес, мыслит в виде ограбления целых стран и народов, чтоб бедняги сами, без видимого насилия, на своих кораблях везли к нему в закрома все свои богатства тупо за бумагу.

Только бы с пути не сбились, но против приказа Плюшевого братца не попрѐшь, он шутить не будет. Вспомнилась ему юность, «Вокруг света на «Коршуне», самое его начало. Там у Станюковича интересный эпизод, где русские моряки навещали одного очень любезного британца и охотно давали ему свои морские карты ознакомиться. Грегори бы лично тех моряков вместе с любезным британцем к стенке поставил и мозги бы им об стенку дубиной вышиб за куплю-продажу военной тайны, но Плюшевого приучили на литературных героев не злиться, а брать пример. Вот совсем без злости приказал он Фреду найти такого любезного англичанина, чтоб знакомился с картами, хотя бы, английских моряков, раз уж русских пока маловато.

Фред людей подобрал, убедил, материал пошѐл и копируется. Дело тронулось, карт стало завались – чего ж ещѐ? Но не отпускали Плюша литературные воспоминания о шпионах. Например, про фальшивую газету – настоящий выпуск «Правды», только с едва заметной статейкой, подтверждающей легенду фашистского диверсанта. А что если с морской картой так же? Не так грубо, конечно, чтоб было легко объяснить ошибкой или опечаткой.

Фред побежал к Командору лично, не жаловаться, нет, за подмогой. Решил он, чтоб противнику этакую дезу пропихнуть, всѐ надо делать системно и систематически. Не по-детски б напакостить, а крупно подосрать и навариться вдобавок. Во-первых, когда в достоверных с виду картах накопится критическое количество «ошибок», они обесценятся все разом. В морском ведомстве это понимают, поэтому регулярно снаряжают картографические экспедиции. Вот на этом уже, во-вторых, можно навариваться – оформлять текущие проверки лишь в виде бумажных казѐнных отчѐтов с заранее подготовленными результатами, а реальные средства перенаправить на действительно полезные задачи, например, личного обогащения этого прохиндея, ну и клана, конечно. В-третьих, важен сам процесс изобретения ошибок и подготовки отчѐтов экспедиций как штабное творчество для умников Доусона и ребят Черныша с пронырами Сыча. Вот весь процесс по его разумению должен проходить под контролем

Управления стратегических исследований, возглавляемым этим пиратским аферистом и карьеристом. Но не ради славы, а ради удовольствия прочитать когда-нибудь на месте их архипелага, да и вообще всей той части Атлантики, на всех картах на всех европейских языках – чужие тут не ходят, идите на Ямайку и уговаривайте, как хотите, Фрединова папика найти вам пиратского кормчего.

Увы, такие занимательные морские ориентиры на картах появятся ещѐ не скоро – скорость связи с Европой измеряется месяцами. Блин, почувствуй себя марсианином, фантастика какая-то! У Фреда такой отрыв от Родины вызывает беспокойство, ага – за содержимое чужих карманов. И о душе думает, конечно. Тоскует же народ, надо отвлечь за их же деньги. Для начала ему даже изобретать ничего не пришлось – народ с тоски пьѐт и дерѐтся, так он процесс лишь слегка облагородил и упорядочил. Вот как сами собой появились подпольные бои без правил. Нелегальные они совсем не из-за того, что кто-то чего-то стеснялся, просто всѐ «запрещѐнное» привлекает самим фатом запрета. Пиар за казѐнный счѐт Фреди с наглой, лицемерной мордой знакомого епископа организовал прямо у Губернатора.

Входит подонок в Комитет баптистских молодых людей по надзору за нравственностью, привлѐк к делу нравственную молодѐжь, по себе подбирал, как и было приказано. У него ж приказ устроить букмекерский бизнес, тотализатор, вот и не заморачивается парень. Основа этого дела – готовность принять любое пари, ответить на любую ставку, ему запросто – в головах борцов за мораль как-то поместились сразу три конкурирующие в этой пакости федерации, не считая сотни жучков, всех банд и шаек, занятых в отрасли.

Но одного мордобоя британцу для души мало, нужны ещѐ собаки, лошади и море. Фред англичанин немного неанглийский, к зверью равнодушный, свалил на подручных собачьи бои, бега и скачки, тем более скакать пока негде, земля дорогущая, да и не на ком почти – лошадки все беспородные, и мало их. А вот море – другое дело. Регату организовали легко и естественно. Надо, допустим, кораблю на

Барбадос сходить. Коли капитану охота подкалымить, берѐтся он передать записку по адресу и ответ привезти. Кто первым доставит писульку, получает первую половину приза, а кто раньше всех вернѐтся с ответом, загребает вторую. Само собой появилось расписание таких соревнований, суда пошли по графику. Кроме быстрой, надѐжной и регулярной почты, получили ставки на победу, но самое интересное – ставки на проигрыш.

На то, что корабль вообще не вернѐтся. Сами судовладельцы и ставят в надежде, что на пари ответят. В Лондоне уже процветает банда Ллойда, обтяпывают делишки, попивая кофеѐк, вот и в пиратской столице пиратского региона само собой по-пиратски завелось пиратское же страхование. Даже страхование жизни, тоже пиратское, конечно, несмотря на ужасный демпинг на этом рынке.

Вернее, именно благодаря пиратскому демпингу, цена жизни значительно выросла. И дело вовсе не в сентиментальной заботе о наследниках, обычно сами наследники тревожатся о здоровье родственников, или, вообще, по-всякому случается… ну, не к негритянскому ж колдуну баптисту и джентльмену нести свои печали и обиды! Идѐт, как ему привычно уже, к христианскому молодому человеку из общественного надзора за нравственностью. Тот конечно порекомендует подходящие псалмы и молитвы для душевного успокоения.