Текст книги "Дурацкий кораблик"

Глава 24

Дела пошли. С Джимом всѐ было, как с обычным пацаном.

– Зак, скажи…

– Во-первых, сэр Зак, во-вторых, разрешите обратиться.

– Но, Зак…

Договорить он не успел, получил по сопатке. Для начала. Потом разукрасил ему мордашку, отбил сушняки.

– Так я наказываю за ошибки. Ещѐ раз нахамишь, накажу, как за нарушение приказа, – вкрадчиво так говорю Джиму, лежащему на палубе. И ору без перехода. – Встать, салага, смирно!

Джим подскакивает и замирает, услышав до боли родные слова и интонацию.

– Вольно. Что хотел спросить? – ровным тоном успокаиваю новобранца.

– Сэр Зак, Командор сказал, что Вы будете меня учить, сэр. Чему, сэр?

– Вообще-то, убивать, Джим. Для начала просто драться.

– Как, сэр?

– Грязно, но эффективно. Только Командор тебе немного польстил. Я тебя пока учить не буду.

– А кто будет, сэр?

– Мои пацаны, я лишь прослежу, чтоб они тебя не изуродовали ненароком. Сейчас пойдем к ним. Просьба, Джим: Парни повадились звать меня за глаза весѐлым Ники, не повторяй за ними эти глупости – у меня очень хороший слух.

– Да, сэр Зак, сэр.

Нормальный пацан. Через неделю стал таким зверѐнышем, что любо дорого, несмотря на его бывшее офицерство. Дети, вообще, быстро звереют. С воем прыгает с мачт. Тренируется до судорог, орѐт вместе с парнями пиратский рэп и осваивает брейк. Избивает пленных без жалости, с удовольствием, но без садизма. Пока коряво получается, да и многого не умеет, но чувствуется в нѐм прирождѐнный боец.

Пленные уже через неделю поголовно приняли участие в наших играх. Вернее пленные играли с нами с самого начала. Нахватали же гражданских, подонки, но ведѐм себя с ними как положено. В смысле, не как подонкам положено, а по-человечески, искренне, не умеем по-другому. Вот как не дать кошке жрать цыплят? Подбросить ей их в котята. Ватаги расхватали семьи под опѐку с радостью и скандалами с мордобоем. Тимуровцы, или эти, скауты, во! С малышами ребята особенно трогательно заботливы, аж за душу берѐт. Будут пираты с детства, блин!

А португальский солдат и английский матрос, хотя в ту ночь нахватали разных матросов, охочих до халявной выпивки. Вот им нужно было время подумать, помучиться. Ещѐ пример и доброе напутствие. Разобрали их по кораблям, разбили на смены. По ночам у нас тоже тренировки. Ходят пленные на игры, как на вахты. Голодные игры, блин. Гадюшник тот прибрали, хотя запах остался. Под нарами уже никто не корчится – разобрали нары. Теперь вместо них нормальные морские койки. Пленные ходят почти свободно, без охраны. Некуда с корабля уйти, да и наша репутация и собачки – лучшие конвойные. Ещѐ через неделю отобрали перспективных. Бесшабашные бродяги с натурами подростков вербовались в пираты безоглядно и с удовольствием. Наши вахты немного повзрослели. Как раз заканчивали модернизацию

«Забияки». Новые бойцы стали на нѐм основным экипажем. Гребцы. Пушок им на викингах мозги вывихнул. У них даже свой ярл есть. Ян Йохансон, сероглазый светловолосый гигант с душой ребѐнка и бродяги. Пацанов тоже гоняем на вѐсла, да и сами регулярно гребѐм. Мы тоже викинги. А почему бы и нет?

Уравновешенные и рассудительные остались в роли тренажѐров.

Хотя, куда девается их рассудительность уже на первой минуте игры?

Например, в пекаря. Пекарь немного необычный. Сначала больно бьют. Потом дают в руки дубину и ставят охранять ярко окрашенную чурочку, предупредив, что если в течение часа прощѐлкает деревяшку, получит вдвое и останется ещѐ на час. Таких с дубинами по всем судам минимум десяток круглосуточно стоит. Пацаны за яркую деревяшку получают из своих долей монету и право избить разиню. Напряжѐнная борьба бдительности и изощрѐнной ловкости. Или жмурки. Та же дубина, повязка на глаза и шляпа с пером. Участники располагаются в очерченном круге. Задача тренажѐра запятнать дубиной всех игроков, пока перо не стырили. Те, кого запятнали, или кто заступил за черту до окончания игры, отжимаются от палубы. Если перо стырили, оставшиеся в круге лупят ведущего, а удачливому воришке полагается монета.

Фантазия у подростков богатая и изуверская. Одолели Черныша предложениями. Вернее не одолели, а наоборот радуют нашего фашиста своей изощрѐнностью. Он каждого пацана внимательно выслушает, дотошно расспросит. Потом с Пушком обсудят, вычленят рациональное, подумают, как испытать. Испытав, скорректируют по результатам и гармонично вживят новый элемент в здоровый организм нашего организованного сумасшествия.

Но бывает, обходятся без изысков. Среди пленных были враги. Весѐлые офицеры шлюпа. Предложение войти в команду отклонили, работать отказываются, что-то мычат о выкупе, спесивые придурки. Эти просто куклы. Сначала подселили к ним на сутки Дасти. Чтоб он поделился наболевшим, отдохнул от пацанов, и чтоб пацаны по нему соскучились. Особенно сильное впечатление произвѐл визг Дасти, когда за ним пришли вернуть его на место. В то утро офицерики уже не острили. Будучи спрошены по делу, ответили, что фехтовать умеют, но не будут. Что ж, пока думайте, в море, а мы вас немножко поспасаем. Спасали их весь день. Но ночью тоже за борт падают. Ночью опять их спасали. Упасть за борт могут не только на «Забияке». Спасали со всех судов двое суток. На третьи сутки они робко поинтересовались, можно ли им пофехтовать. Только сначала обсохнуть, что-нибудь съесть и поспать. Да, пожалуйста, мы ж не звери! Теперь они в благодарность за спасение пытаются нас зарезать. У нас пока тупые сабли, но Черныш обнадѐжил, что лучших кукол вооружит боевым оружием. А мы, конечно, будем упражняться с тупыми клинками. Кто ж даст коцать ценное имущество? Ценность которого растѐт, их Черныш и Руда натаскивают. Офицеры – просто спецназ какой-то для своего времени. Для своего – вот в чѐм фокус наших лидеров, мужики от них в полном ахтунге.

Командиры тоже в целом процессом довольны, но не удовлетворены – самураев им не хватает.

Всѐ им чего-то не хватает. Не хватает – заменяйте собой. Как я и Плюшевый. Стеньги на мачты кто крепил? А прибамбасы на «Забияку» и «Подарок»? Кто из воды часами не вылазит у борта «Бродяги»? А вода в океане прохладная. Оба с Плюшевым жиром провонялись. Штрафники с шишиги страхуют, снабжают камбуз акулятиной. Казачки нас регулярно избивают, спасибо им. Но это по делу, а парней ещѐ нужно учить и развлекать.

Пятнашки, например. Вся ватага с кортиками в круге. Водим только я или Плюшевый. Кого порезали, вон из круга. Приседать или отжиматься, смотря по ранению. Игра заканчивается, когда запятнаем всех. Последний выживший получает монету и мастер-класс у любого из наставников на собственный выбор. Тот, кто запятнает нас, получит десять монет и десять свободных уроков. Но пока пацанам не везѐт. Свободный урок можно купить. У каждого инструктора есть график мастерклассов. Вписывай своѐ имя, указывай, сколько монет готов заплатить, и жди. Из списка инструктор отбирает не более пяти самых нежадных пацанов. Где взять монеты? Заслужить, или выиграть. В таких забавах пацаны сами друг для друга куклы. Если не везѐт в игре, можно продаться в жертвы. Каждой ватаге, кроме штрафной, определѐн один свободный день. Делайте, что хотите. Невезучие в такие дни предлагают свои услуги другим командам. Всегда кому-нибудь нужно кого-то спасать, перевязывать, выносить из-под огня, ловить, искать и т. д. Если решился на такое, вписывай в график своѐ имя и сколько монет хочешь получить. Потом вожаки отберут нежадных.

Ещѐ монеты можно добывать всей ватагой. В регби играют только на деньги. Это товарищеские матчи, а Пушок придумал регулярный чемпионат по покерной системе. Победитель забирает всѐ. У нас четырнадцать ватаг. Приз чемпиону – сто тридцать монет. Сумасшедшие деньги по нынешним временам. Руда, посмотрев на это дело, приказал по той же схеме организовать бои, гонки на шлюпках, и прочее. Система дала интересные результаты. Образовались команды по видам спорта, стали перекупать друг у друга пацанов. Черныш процесс упорядочил, и сам собой образовался объективный рейтинг бойцов. Прилизанный, жучара, из-под сего явления изобрѐл тотализатор. Руда тотализатор сразу национализировал, но Прилизанного оставил при деле, назначив ему долю с доходов. Так у нас появился объективный рейтинг команд. Интересное получилось кино. Пацаны у нас учатся с юным азартом, ещѐ и платят, а мы учим их, в основном ради собственного спасения, и при этом наживаемся. Но, если отвлечься от морали, то получаются сплошные плюсы. Состав ватаг оптимизирован. Каждый знает сильные и слабые стороны других. В ватагах пацаны сработались, вожаки получили организаторский и командный опыт, ватаги между собой слаженны. Превратить эти плюсы в тактические преимущества для лидеров сталкерских кланов из далѐкого будущего не составило особого труда. Милостивая судьба таки дала нам время на первоначальную подготовку и, видимо, оценив наши усилия, выдала приз – нашего первого морского терпилу. Его вовремя заметили, сыграли боевую тревогу, чѐтко перестроили ордер и быстро приготовили корабли к бою. Итак, шоу начинается. Встреча первая, лирическая. «Изображая жертву».

Глава 25

Месье Режан завтракал, пребывая в лучшем расположении чувств и духа. Ах, не напрасно он при помощи своего нотариуса, кроме изрядной доли тѐтушкиных денег, высудил еѐ повара. Пускай братец получил земли. На яичнице и колбасах он скоро протянет свои грязные ноги, так и не женившись на той шлюшке. А хороша чертовка! Иметь еѐ, слушая храп братца, это ли не музыка?

Но не стоит терять время в ожидании смерти этого хряка. Патент капитана, корабль в шестнадцать пушек, почти фрегат. Как это недорого, если идти в колонии! Ещѐ королевские субсидии, да призовые за суда врага!

– Месье Капитан! Паруса на горизонте!

Нужно выйти на мостик, посмотреть. Говорят что, воздух океана способствует усвоению пищи… Точно, какая-то лохань телипается… Да у неѐ британский флаг! Ну, всѐ в масть!

– Шкипер, курс на сближение! Команда на батареи!

– Стоит ли тратить порох, месье капитан?

Обломал зараза морская. Хотя… Холодная французская жаба придавила душу почтенного судовладельца.

– Хорошо, Жером. Готовность только абордажирам.

Полсотни головорезов, нанятых за проезд до Мартиники. Почти все бежали от правосудия. Ох, и каторжные у них рожи. Были бы они моряками, давно бы захватили его корабль. Но к счастью эти подонки не отличают парус от якоря. Во, вылазят на палубу. Англичане обосрутся, увидев эти хари. Месье Режан сэкономил на мушкетах и пистолетах для абордажной команды. Зачем им мушкеты при таких мордах? Достаточно кортиков.

– Месье капитан, до встречи не менее часу, желаете что-нибудь выпить?

– Сам налью. Жером, я в каюте, позовѐте меня, когда начнѐтся.

– Да, месье капитан.

Месье Режан откупорил бутылку неплохого вина и предался приятным подсчѐтам. Получались такие результаты, что аж защекотало в носу от удовольствия. Пересчитав всѐ ещѐ раз, он помечтал толи о замке во Франции, толи о плантации с усадьбой в колониях. Замок на Родине престижней, но плантация доходнее. Месье потратил много времени, стараясь как-то примирить свои тщеславие и жадность. В результате пришѐл к решению, что фамильные замок и земли он сдаст в аренду, только б поскорей братец сдох, для усадьбы в колониях наймѐт управляющего, а сам продолжит такую выгодную торговлю, снимая ренту и пуская еѐ в оборот. От перспектив похолодело в животе. Однако бутылка уже опустела. Жером говорил о часе? Про него забыли, что ли? Проклятье, не открывать же ещѐ одну бутылку! Уже до обеда недолго, а дело затягивается. Всѐ же нужно выйти на мостик. Говорят, что воздух океана успокаивает нервы и усиливает аппетит.

– Жером, что случилось? Вы говорили о часе.

– Я говорил, не менее часу, месье капитан. Похоже, что нам повезло с добычей, месье. Очень интересный корабль, месье. Вероятно, заметив нас, он сменил курс и пошѐл почти в полветра, лишь немного потеряв скорость. Мы так не можем. Пришлось закладывать длинную дугу, месье. Мы его всѐ равно скоро догоним, ход у нас всѐ же больше, месье.

– И в чѐм везение, Жером?

– В его конструкции. Видимо, какая-то английская новинка, они горазды на такие вещи, месье. Если разобраться в чѐм тут фокус и запатентовать на родине…

– Жером, передайте абордажирам, что за каждого пленного офицера я заплачу ст… э… пятьдесят ливров. И прибавьте парусов!

– Нечего прибавлять, месье капитан. Мы идѐм под всеми парусами, месье. Пойду, порадую парней, расскажу о наградных, месье.

– Э… Жером, э… много ли офицеров на таких судах?

– От силы пять человек, месье.

– Но так много не нужно!

– И не будет. Англичане не дураки подраться, месье. Нам сильно повезѐт, если удастся захватить хотя бы одного, месье.

– А… хорошо, Жером, порадуйте парней.

– Слушаю, мессир, – почтительно ответил Жером, матеря в душе жадность этого барыги и свою болтливость. Теперь придѐтся лезть на этого англичанина, самому говорить с офицерами. Ещѐ парням что-нибудь пообещать за их упокоение. Хотя-а-а… если дело окажется стоящим, упадѐт капитан Режан за борт, и Вася кот, вот.

– Месье капитан, скоро мы его догоним. Парни рвутся в бой. Я прогуляюсь с ними, месье. Охота немного размяться, заодно прослежу за нашими прощелыгами.

– Ступайте, Жером, в случае успеха я Вам… э… буду очень благодарен, – согласился Режан, потирая в душе загребущие лапки. Чем у этого морского дурня поросли глаза? Новинка на этаком одре? Уже без подзорной трубы видны его почерневшие доски. В его трюме скорей всего ничего особо ценного нет – только британские людишки. Потопить бы это корыто, но слова Жерома о его конструкции взволновали прогрессивную душу почтенного судовладельца. Это не английская новинка, а частное изобретение кого-то из их команды. Увы, топить эту лохань всѐ равно придѐтся. Вместе со всеми англичанами. Вместе с Жеромом и абордажной командой. Только сначала разобраться в его секрете. Да, решено. Назначить Жерома на эту развалину капитаном и случайно врезать в упор из пушек. Пару раз. Бедняга Жером был так полезен, так услужлив. Что ж, послужи напоследок, но лучше тебе погибнуть в этом бою, не отягощать таким грехом душу своего капитана, Господи, помилуй. Сейчас начнѐтся… На добыче прогремел мушкетный залп. С мачт валятся марсовые. Блин, уже началось. Да, англичане не дураки подраться, но чтобы так! О ѐ…! Месье разлегся на палубе в лѐгком шоке и с гулом в голове. Мушкеты на такой дистанции понятны, но гранаты? Этот корабль полон загадок! За него стоит подраться. Может подождать окончание боя в каюте? Нет, лучше полежать на палубе. Проклятые англичане лупят слишком густо из своих гадских мушкетов. Уже выбили расчѐты палубных митральез. И гранаты у них не кончаются. Нужно отползти к фальшборту, как это сделали абордажиры. Ишь скрючились! Ничего, злее будут. Скоро касание, они расплатятся за его унижение.

Контакт. Уф, можно встать на ноги, гранаты больше не кидают. Сильно заняты, хех, а скоро будет некому. Его головорезы пустили в ход багры и кошки. Рванули на палубу врага… вернее, только хотели рвануть, когда фальшборт англичанина затянуло пороховым дымом, и от него с визгом полетела картечь. Гм, этот бой не будет лѐгким. Но его парни не из трусливого десятка. Они всѐ-таки ворвались на чужую палубу. Проклятье, ничего не видно, опять эти британцы что-то взрывают. И стреляют. Среди грохота взрывов отчѐтливо слышны голоса их мушкетов. Чего там копаются эти неумехи, давно пора покончить с… У ѐ…! Месье снова улѐгся на палубе. На этот раз скорчился за митральезой. Англичане снова обстреливают его палубу и забрасывают еѐ гранатами. А это значит… О, мой Бог! Они не обосрались от харь его абордажиров, они их всех… Стрельба и разрывы внезапно стихли. Сейчас британцы явятся сюда, за ним. Ну, почему он просто не потопил эту лохань?! На фиг ему этот дурацкий патент капитана и это сраное корыто в шестнадцать пушек?!! Разве трудно быть почтительнее со старшим братом и не драть его шлюшку почти у него на глазах?!!! Будь проклят воздух океана со всей его грѐбаной пользой!!!! Боже, они идут!

– Если меня не повесят, братец, любимый, выкупи меня, я больше не буду!!! – орѐт перепуганный месье небесам и, собрав в кучку свои познания в английском, вопит приближающимся вразвалочку пацанам. – Не надо убить! Богатый брат платить! Пожалуйста!

Глава 26

Оправдались наши ожидания, основанные на расчѐтах, труде и риске. Любая тренировка стоит нам больших трудов, чем избиение этих тупых и жадных жабоедов. Командор снова устроил торжественное построение. Поздравил пацанов. Показал пленных. Раненых положили в судовые лазареты, а непокоцаные стояли перед строем парней на коленях. Руда двинул речугу, мол, нас снова хотели убить, и, как оно уже было, у злодеев нехрена не вышло, потому что злодеев злее нас природа не придумала. Призвал и приказал совершенствоваться в злодействе. Озвучил парням денежную составляющую нашего успеха, объявил о наградных и дал всем, кроме вахтенных, то есть почти никому, свободный день, обозвав его днѐм первой морской победы.

Порадовав пацанов, Руда наконец отпустил их по делам. У парней много интересных дел. Более интересных, чем пережѐвывание и переживание прошедшего боя. Это наши право и обязанность. Руда созвал совет. Сначала познакомились с главным терпилой. Руда налил ему красненького, ведь лягушатники, говорят, любят красное вино, и воркует ему по-французски, полиглотина интеллигентная, блин. А Лют, самородок-самоучка, переводит на английский.

– Выпейте, месье, и соберитесь, у нас сейчас состоится серьѐзный разговор. Если вино не поможет, мы настроим вас на диалог башмаками, – ласково налаживает контакт наш Командор. На франчишку противно смотреть, рожа красная, раскисла от слѐз и трясѐтся. Вино выхлебал в три глотка. Пивную кружку, пинту с четвертью. Культура пития, блин. Но помогло винишко. Глазки у француза осовели, из них ушѐл предсмертный ужас.

– Имя, титул, должность. – Руда начал допрос.

– Жан Режан, баронет С-кий, капитан колониального флота его величества, короля Франции, Людо…

– Понятно, Жано. Сколько ты заплатил за эту морскую прогулку?

– Относительно недорого…

– Относительно чего?

– Относительно цены за такой же чин в армии его величества, мессир.

– Гм. Ты неудачно сэкономил. Подрался бы в Европе, но тебе взбрело в тупую голову что-то ловить в Карибах. Груз и пункт назначения?

– Порох, железо, сукно, инструменты и стекло, мессир. Линзы, мессир. Шли на Мартинику, мессир.

– Откуда у тебя столько золота в казне, Жано?

– Меня сочли надѐжным перевозчиком марсельские банкиры, мессир.

– Поздравляю, Жано, ты не самый дебильный из дебилов твоей родины. Учитывая твою умственную неполноценность, мы придумали тебе посильные задачи.

– Но выкуп, мессир!

– Ты, ведь, успел нагадить родне? Иначе, что ты забыл в море? – спрашивает Руда, выдав ему хук в печень. – Больно месье? Чем больше будешь тупить, тем больнее мы тебе сделаем. Ты останешься с нами до смерти. Теперь про твои задачи, Жано. Всѐ, что ты знаешь, расскажешь моим допросчикам. Не ломайся. Парни используют малейшую возможность тебя попытать. Это – во-первых. Французский, во-вторых. Ты будешь разговаривать с моими парнями только по-французски, начнѐшь прям с допросов, а они весьма продолжительны и неприятны. Главная твоя задача – придумать для себя полезность. Весомую и ощутимую пользу. Не тупи, пожалей себя, дружок. Закари, вынести говно!

– Есть, сэр Командор, сэр! – ору и принимаюсь за жабоеда.

Предварительная обработка, и оно скорчилось на палубе. Теперь осталось оттащить это в карцер. Кликнул пацанов. Поволокли рожей по палубе, чтоб вытрясти иллюзии. Традиции уже у нас, блин.

– Парни, поздравлять не буду, вам это незачем. Говорите, что вам не понравилось в этой фигне, – открыл обсуждение Командор.

– Может, с пленными как-нибудь помягче? – ноет Своята.

– Мягче, чем с мальчишками?! – не могу сдержать смех.

– Га-га-га! – отреагировали парни. Ну, посмеялись, подышали, вернулись к делу. Плюш обозначил проблему:

– Был расчѐт на везение и вражью тупость. Мы хоть и в сказке, но пора завязывать с такими чудесами. Для одного и первого раза… да, вообще, нахрен не годится! Нельзя приучать пацанов к тупым победам – это путь к гибели. Сталкеры, нужно что-то с этой победой делать.

– Да, Плюшевый. Объявим этот бой учебным и заберѐм всю добычу на общее.

– Согласен, Хаски. Только выдадим наградные-боевые, не пожадничаем. Большинство нас поддержит, тем более что большинство страховали операцию на «Забияке» и «Подарке». Пацаны не зассали, за это получат монеты, первый бой у них как-никак, – Командор задумчив, – Делай, Пушок. Черныш, думай как им это обосновать.

– Уже придумал, Командор. Не о том тревожитесь. Наша задача – сделать учѐбу страшнее любого боя. Как у штрафников, тока у всех. Тогда победы станут обыденными. Гм. В этот раз против наградных не возражаю. Хотя-а-а… Короче, победы тупо должно быть и особого внимания не заслуживают. Заслуживают внимания провалы и потери. Пушок, нам снова нужно поработать и подумать.

– Угу, а мы что делаем? У меня одних свободных уроков… у меня самая высокая цена. Я жесток, как Командор, когда его припирает, почему все атаманы обирают казну своих ватаг и прутся ко мне?

– Потому что умный, добрый и не дерѐшься. Почти, по сравнению с нами, ты у нас прячься, среди штрафников.

– Уф, Неждан, опять хохмишь. Есть у тебя что-нибудь по делу?

– А як же, Командор? Повилял «Бродяга» задницей, эти придурки повелись. А если б они врезали из пушек? Полным залпом в упор?!!!

– ору почти в истерике, – я очень… вашу мать… не хочу терять своих мальчишек. Я к этому готов, знаю, что это неизбежно, но не хочу!

– Выпей, Неждан. Выпей и говори, что надумал, – Черныш задушевен.

– Дерѐмся без понарошку. Дебилы в море ещѐ есть, но, допустим, капер…

– Не накаркай! – всполошился Клык.

– Уже накаркал. Только не он, а его грѐбаное величество. И грѐбаная родина с еѐ навигационным актом. Лют, что за пушки на французе? – Руда оценил угрозу.

– Весьма и весьма, Командор – франки в этом деле понимают лучше всех в Европе, кроме русских, конечно. Поставим на платформы, перетащим с «Прованса» на…

– Какого «Прованса»?

– У него такое название, Зубок.

– Угу. «Нормандия, Бургундия, Шампань, или Прованс», – прогундел Зуб.

– Может «Гасконью» обзовѐм? – предлагаю свою версию.

– Не! «Д'Артаньяном»! – ржѐт Маламут.

– Утверждаю мушкетѐра. Что с пушками, Лют? – пресѐк лирику Командор.

– Неплохие пушки. Сделаем платформы. Поставим половину на «Подарок». При нашей координации бить с двух точек будет удачнее. Ударил и в маневр на перезарядку, передай подачу товарищу. Как задолбаем ворога до потери ориентации, влезут джокер и штрафники на шишигах.

– Если на шишигах, то штурмовики… – цедит Плюш.

– Смертники, – поддерживаю и дополняю.

– Гм, ребята, вы правы, но пока посчитайтесь штрафниками, – извиняется Командор.

– И сколько? – я ехиден.

– Минимум до настоящего, подчѐркиваю – реального абордажа! – Сурово диктует Командор, – готовьте планы и тренируйтесь.

– Неждан, тут все очень не хотят терять мальчишек, наше сокровище, но ты прав, потери неизбежны. В дальнейшем. Нас, отверженных, любит Бог, может, Он доведѐт пацанов до того острова без приключений, – уговаривает нас Черныш.

– Дай, Боже, но вряд ли. – Плюш непривычно серьѐзен.

– Да, парни, самое интересное только начинается, – грустит Лют.

Судьба дала нам две недели. Мы не просрали такой подарок, хотя, ещѐ как сказать… тех ребят уже не вернѐшь!