Текст книги "Сказки старого дома 3"

Где-то уже в кабельтове или полутора от носа судна едва различим какой-то отлогий, не отбрасывающий тени бугор, почти невидимый в лунном свете. Только лёгкая водная зыбь вокруг него и выдаёт присутствие какого-то большого плавающего предмета.

– В трюмах сухо, – докладывает боцман.

– Тогда ждём рассвета. Команде отдыхать! – распоряжается Берг.

– Как же наблюдатели его просмотрели? – удивляется Вик.

– Не мудрено. Мы шли прямо на него по слепящей глаза лунной дорожке. Неподвижный, не отбрасывающий тени предмет на ней трудно увидеть.

Несмотря на команду отдыхать, с палубы никто не уходит. Все с нетерпением ждут рассвета. Как же! Наткнулись на то, что так долго искали. Очень хочется взглянуть. Хотя может оказаться, что снаружи-то глядеть и не на что.

– Может, всё-таки вздремнём часок-другой, – предлагает Вик. – Спешить теперь некуда. Зверь не убежит. Вон сколько глаз за ним присматривают. А вот днём нам свежие головы понадобятся.

С таким здравым аргументом нельзя не согласиться. Даже Берг уходит в свою каюту, оставив ночь на попечение помощника. Берг же нас всех и поднял на ноги через несколько часов. Солнце уже поднялось над горизонтом. На палубе почти никого нет. Видимо, команда уже насмотрелась на железное чудо. Да ведь и смотреть, в самом деле, почти не на что. Кабельтовых в двух от «Эмилии» плавает серо-рыжая сферическая штука на четыре пятых скрытая под водой. Словно гигантская якорная мина без рогов-взрывателей всплыла на поверхность. В подзорную трубу, да, и без неё тоже видны частые ряды заклёпок на стыках листов. В одном месте почти у самой воды из железного шара торчит несколько исковерканных труб. То ли обломаны, то ли оборваны огромной силой. На самом верху сферы какой-то выступ. Словно на этом месте находится люк, ведущий внутрь.

– И в самом деле, если бы не сферическая форма, то эту штуку вполне можно было бы принять за «Наутилус», – шепчу я на ухо Вику. – Высаживаемся?

– На голодный-то желудок?

Быстро и молча завтракаем. Жанна поглядывает на нас с беспокойством.

– Я с вами? – спрашивает она с надеждой.

– Конечно, как же мы без тебя-то, талисман, ты, наш синеглазый, – откликаюсь я.

Несколько мощных гребков четырёх матросов и шлюпка тыкается носом в железный остров. Цепляем верёвку за торчащие трубы и подтягиваем к ним шлюпку. Теперь просто шаг через борт и ты на суше. Жанна вылетает из шлюпки с грацией молодой серны. Вик вываливается тяжело и внушительно. Поверхность сухая, шершавая и подошвы не скользят, несмотря на кривизну поверхности. Осматриваю трубы. Довольно толстые и с неровными краями. Сплющились кое-где от гигантской силы, разорвавшей их. Берг стучит под собой подкованным каблуком. Шар отвечает гулом обширной пустоты внутри. По звуку, похоже, что обшивка не такая уж и толстая. Тогда внутри должен быть солидный каркас, придающий жёсткость конструкции.

Подхожу к краю и смотрю в воду. Поверхность шара, сплошь покрытая шевелящимися водорослями, через несколько метров от кромки воды круто уходит вниз. Оборачиваюсь и оцениваю размер надводной части. Метров десять в поперечнике. Похоже, что весь шар метров двадцать пять-тридцать в диаметре. Титаническая конструкция! В Верне такую сделать бы не смогли.

На удивление мало ржавчины, хотя кое-где серо-коричневатая краска отслоилась лохмотьями, и некоторая часть поверхности покрыта рыжими пятнами. Сходимся на вершине и разглядываем невысокое выступающее кольцо диаметром сантиметров семьдесят. На кольце фланец с плоской крышкой, держащейся на двух десятках проржавевших болтов с четырёхгранными гайками.

– Что-то не похоже на часто используемый вход внутрь, – пробормотал Вик.

– Да, – соглашаюсь я, – скорее всего, технологический люк, для редкого использования. Что будем делать?

– Как что? – встрепенулся Берг. – Вход или не вход, а внутрь заглянуть нужно. Пошлём матросов за инструментом.

Буквально через четверть часа шлюпка доставила зубило и большой молоток. Матросы с грохотом стали срубать болты. Металл здесь проржавел чуть ли не насквозь, и болты слетают от нескольких сильных ударов. «Эмилию» подрулили поближе и вся команда, собравшись у борта, с расстояния в четверть кабельтова наблюдает за нашими манипуляциями. Все напряглись в ожидании увидеть внутри что-то необычное.

Удар по предпоследнему болту. Громкий треск, гулкий хлопок и крышка сама откидывается под сильным давлением изнутри, чудом не сорвавшись с последних двух болтов. В широко раскрывшуюся щель со свистом вырвался спёртый и вонючий от многолетнего заточения воздух. Шар дрогнул у нас под ногами.

– Быстро сваливаем! – не своим голосом заорал Вик. – Эта жестянка сейчас пойдёт ко дну! Не утащила бы и нас с собой.

В мгновение ока все оказались в шлюпке, бросив впопыхах на произвол судьбы зубило и молоток. Оттолкнулись от шара и наблюдаем, как он погружается в глубину. Минута и на поверхности его уже нет. Смутная тень скользит вниз, растворяясь во тьме вод. Только бурлящие пузыри ещё долго будоражат поверхность. Но вскоре и они пропали.

– Что это было, – спросила Жанна, когда мы вернулись на «Эмилию» и засели в салоне.

– Этот железный остров, как заткнутая пробкой бутылка с отбитым дном, плавающая в море. А мы по простоте душевной пробку выдернули, – ясно и доходчиво объяснил ей Вик.

– Похоже, наша миссия закончилась, – произнёс Берг, заполняя последними новостями судовой журнал. – Железный остров нашли. Помеху судоходству устранили. Можно возвращаться в Верн.

Мы с Виком, переглянувшись, промолчали.

– Что-то не так? – удивился Берг.

– Не совсем, – отвечаю я. – У нас ещё с неделю фрахта «Эмилии» для поисков. А также есть предчувствие, что если понадобится, то мы выторгуем у вас, Пауль, ещё недельку.

– И зачем это вам?

– Зачем? Мы хотим понять, откуда взялся железный шар и для чего он был предназначен. Сами ведь видели, что штука такая, какую ни в Верне, ни в Альгамаре сделать не могли. Тем более, сто лет назад.

– Всё это, конечно, интересно, но, как и что вы сможете узнать о столь давних событиях? Я согласен с вами, что шар, может быть, происхождением из Атабанги. По свидетельствам очевидцев того времени там могло быть много удивительных вещей. Но Атабанги больше нет. Экспедиции туда снаряжались и не находили на островах ничего, кроме почти в пыль раздробленных и оплавленных руин на главном острове и немногочисленных головёшек на островах вокруг. Огненный ветер смёл всё начисто – и людей, и постройки. Там до сих пор почти ничего не растёт. Однако, несмотря на всё это, я не против вместе с «Эмилией» составить вам компанию. Вдруг и в самом деле ещё что-нибудь найдём.

– Замечательно. Тогда обсудим, что и где мы могли бы поискать. Вик, выкладывайте карты архипелага! Сначала то, что нам известно, а уж потом догадки о вытекающем из этого. А известно нам совсем почти ничего. Знаем, что дело было сто лет назад во время извержения вулкана. Это, скорее всего. После него и появился в море железный остров. Правда, утверждать, что появился именно вследствие извержения, мы не можем – это противно логике. Но раньше этого острова не наблюдали, а никаких крупных катаклизмов, кроме извержения не было. Так что вероятность появления железного острова от вулканического толчка очень велика.

– Да, если исключить намеренный спуск этой штуки на воду людьми до катастрофы, – заметил Вик.

– Маловероятно. Штука не похожа на конструкцию для плавания в воде. Во всяком случае, мне в голову не приходит никакое её морское применение. Да и не герметична она. Пробита где-то очень здорово. Видели, как она быстро затонула? Последствия извержения?

Дальше. Как железяка оказалась в глубокой воде? Землетрясение само по себе не может далеко передвигать предметы. А плавающие-то и подавно. Шарообразная форма подсказывает, что наша штука могла бы скатиться в море от толчка. Но инерция должна быть солидной, чтобы не только скатиться с суши, но и доплыть до большой глубины, не застряв на мели. Ведь её осадка, похоже, больше шестидесяти футов. Чтобы набрать хорошую инерцию железному шару нужно было бы довольно высокое местоположение. Гигантская волна? Но такие волны больше забрасывают предметы далеко на сушу, а не стягивает с неё.

– Итого?

– А «итого» у нас простое. Место, с которого мог бы скатиться шар должно быть примерно следующим. Холмистым или гористым рядом с берегом. Скорее, каменистым. Повреждения же где-то получены. Приличная глубина должна быть сразу рядом с берегом. И тут же рядом должно быть течение, которое понесло бы шар вокруг архипелага. Вот таково нужное нам место. Судя по карте, вряд ли таких точек будет много.

И оба капитана, переговариваясь между собой, погрузились в изучение карт. Жанна ушла к себе, а я погрузился в дрёму. Часа через три меня растолкал Вик.

– Вставай, сонная тетеря! Тут все работают, а ты только и пригоден, что высказывать счастливые мысли.

– Сколько нашли? – спросил я, протирая глаза.

– Три места нам бы подошли. Правда, это только на первый взгляд. Сведения на картах неполные. Смотри карту. Внутренняя область архипелага никак не подходит. Хотя и много есть откуда скатиться, но везде мелкая вода. Шар так и застрял бы у берега. По наружной линии архипелага всего пять мест, где циркулирующее течение приближается к берегу. Самое бы подходящее место – это остров Ван. Он стоит прямо в крае течения, омывается им с двух сторон и глубина у берега вроде подходящая. Есть две возвышенности рядом. Немаленькие, но берег очень далеко от них – миля, если не больше. Ничто до берега не докатится.

Остров Танга пологий и в наши требования не входит. А вот Гонса, Лига и Малагра следует осмотреть – рельеф и прибрежье подходящие. Сначала пройдём мимо Вана. Хотя бы взглянем на него. Всё равно по пути. Потом Лига и Гонса. Малагра, давшая имя всему архипелагу, последняя. Она по другую сторону архипелага и до неё дальше всего. А вообще-то архипелаг довольно замысловатой формы, как восьмёрка и Ван от Малагры по прямой совсем недалеко – в самом узком месте этой восьмёрки. Наверное, даже в зоне прямой видимости. Но между ними густо лежат мелкие островки и мели, которые лучше обойти кругом. Вот такая общая картина.

– И только ради этого меня и разбудили? А почему тогда стоим? Уж давно бы двинулись, не нарушая моего безмятежного сна. Эх, работнички!

Заполоскались разворачиваемые паруса и «Эмилия», подгоняемая почти попутным ветром, двинулась навстречу очередной неизвестности. Мимо Вана по левому борту прошли на исходе дня. Довольно широкая, но низкая гора метров триста высотой, словно со срезанной почти под самый корень вершиной в миле-полутора от берега. Явно потухший вулкан. В подзорную трубу не видно подходящего места, куда бы тут мог прилепиться тридцатиметровый железный шар. Но зато за Ваном, далеко на горизонте видны контуры Малагры. Но отсюда к ней не подобраться. Почему Берг говорил, что на архипелаге ничего не растёт? Здесь полно зелени. Или он имел ввиду не весь архипелаг, а только наиболее пострадавшие острова?

Лига оказался симпатичным, зелёным островком с конусом небольшого вулкана в центре. По краю идёт великолепный песчаный пляж. Высадились и пошли по пляжу вдоль воды.

– Совсем не похоже, чтобы тут что-то могло скатиться в море, – высказал сомнение Берг.

– Пожалуй, – поддержал его Вик.

И в самом деле. Мощные, старые вязы и дубы, сквозь которые не продерётся никакой, даже самый железный и тридцатиметровый шар. Деревья стоят часто, но не густо. Так что мы, немного погодя, углубились в этот лес и пошли вдоль склона вулкана. Обошли его кругом часа за четыре и не обнаружили на склоне места, откуда мог бы свалиться железный остров. Жаль, а Лига островок и в самом деле приятный. Я бы с удовольствием тут покопался и отдохнул. Второе предпочтительнее. Люди здесь когда-то жили. Дважды мы наткнулись на бывшие поселения. От деревянных домов осталась только труха. Копаться не стали.

Гонса в отличие от Лиги весьма и весьма неприветлив. Не хотелось бы оказаться тут ночью. Куда ни кинь взглядом – везде не меньше, чем на две мили от берега всё сплошь утыкано торчащими камнями. Нет, конечно, на картах есть предупреждение об опасности ближних к острову вод. Но чтобы эта опасность была похожа на каменную кухонную тёрку титанических размеров, то это и во сне представить было бы трудно. Обошли по дуге природное безобразие насколько возможно. Ничто не продерётся через такой частокол. Так что на берег высаживаться никому и в голову не пришло. Заметили на камнях обломки двух застарелых крушений.

– Зловещее место, – произнёс Берг. – Уберёмся-ка лучше отсюда подобру-поздорову. Самому мне сюда не доводилось забредать, но наслышан об этой ловушке хорошо. Моряки называют её «Пасть дракона». И, как я вижу, ещё какого дракона! Многие суда здесь пропали. Даже притом, что эта «пасть» далеко от морских путей.

От Гонсы нам пришлось обогнуть западную часть архипелага и с трудом двинуться обратно к востоку мимо больших, поросших лесами островов при очень скверном ветре, дующем нам чуть ли не навстречу. Потеряли два дня, но ветер немного выправился. Да и мы повернули немного севернее, к узости восьмёрки архипелага и под парусами стало идти намного легче, но не так уж намного быстрее.

Непонятное дело. Чем ближе к Малагре, тем страннее выглядят встречающиеся по пути острова. Собственно, не сами острова, а растительность на них. С приближением к Малагре деревья становятся всё ниже, реже и кривее. А ранним утром уже совсем на подходе попался островок под названием Кора совсем безлесный со стороны, обращённой к Малагре. Зато по другую сторону его – за горой, деревьев хоть отбавляй. Что-то не очень похоже на последствия давнего вулканического извержения.

– Не находите, что всё это нам уже где-то встречалось, Вик? – передаю я ему подзорную трубу.

– Пожалуй, очень смахивает на кое-какие картинки по гражданской обороне. Ещё этой напасти нам только и не хватало!

– А что за картинки? – мигом поинтересовалась стоящая рядом Жанна.

– Вот уж не приведи, Господь! Лучше и не спрашивай. Такое здесь встретить мы не ожидали. Постой-постой, а на острове-то вроде люди есть!

– Да ну? – и я отобрал у Вика подзорную трубу.

А ведь, в самом деле! На берегу лесистой части острова, совсем неподалёку от зелёной пустыни, стоит несколько неказистых, деревянных строений, похожих на жилые домики. На берегу вроде бы вверх днищем лежит лодка. Вик поспешил к стоящему у рулевого колеса Бергу. Вмиг матросы побежали к мачтам, рулевой завертел штурвал и «Эмилия», замедляясь, начала приближаться к острову. Правда, поздно начали манёвр и проскочили немного нужное место. Так что зацепились якорем за дно лишь напротив безлесного берега.

Всё население – десятка два взрослых и трое или четверо ребятишек высыпало встречать нашу шлюпку. Смотрят на нас настороженно и недоверчиво. Но присутствие Жанны вроде бы как-то слегка разрядило напряжение. Хотя островитянки и смотрят на неё с удивлением. Поприветствовали друг друга. На вопросы отвечают без враждебности, хотя и без готовности. Только два события обходятся стороной. Откуда они все и как сюда попали? Старшиной у них заросший бородой мужчина лет пятидесяти по имени Дик.

– И давно вы здесь, Дик? – поинтересовался Вик.

– Лет двадцать уже.

– Долго. А на материк обратно не хочется?

– А чего мы там не видели? Здесь мы никому не мешаем и нам никто не мешает.

– Не покажете ваше хозяйство?

– Да, какое у нас хозяйство! Пара загонов для овец и свиней, которых мы привезли с собой, да огород на голых землях. Куры, правда, уже здесь были, когда мы поселились, но одичавшие. Однако, как и везде эти птицы глупые – легко приручаются.

Тут и я решил приобщиться к беседе:

– Дик, а не покажете ваш огород?

– Отчего же не показать. Смотрите сколько хотите. Нам туда.

Идти недалеко. Метров через триста обычные деревья и кусты тёплого, как бы европейского климатического пояса, сменились ими же, но как-то гротескно искривлёнными и карликовыми. Потом эти живые уродцы сменились засохшими и, наконец, мы вышли на открытую землю. Трава есть, но не выше трёх-четырёх сантиметров. Огород довольно обширный, но уже почти пустой. Всё уже снято и осталась лишь капуста. Обыкновенная по виду капуста. Да и валяющаяся повсюду ботва от разных овощей самая обычная.

– А урожай у вас хорошо сохраняется?

– Вот это нас самих удивляет. Все плоды, как плоды, а весной их словно только что сняли – не сохнут и не гниют. Земля, наверное, такая.

– Наверное, земля хорошая, – согласился я. – А лечитесь чем, если кто-нибудь заболеет? Не секрет?

– Не секрет. У нас никто не болеет. Когда мы здесь высадились, то мне было пятьдесят пять. С тех пор у меня даже насморка не было. – Помолчал и добавил: – Как у всех. Нас было двенадцать, а сейчас вдвое больше. Живём-таки. А вы надолго сюда? Мы корабли иногда видим, но редко и издалека. За двадцать лет никто остров не посещал. Вы – первые.

Дик, словно удивляясь чему-то, повертел головой и замолк. Чувствуется в нём какое-то беспокойство.

– Дик, если вас беспокоит нарушение уединённости вашего поселения, то мы расстраивать его не собираемся. Сейчас уйдём, и живите, как и раньше, – здешний старшина облегчённо вздохнул. – Но, сами понимаете, на свободные земли со временем всё равно ещё кто-то кроме вас придёт.

– А что поделаешь, придёт, так придёт. Не запретишь же.

Вернулись к посёлку. Жанна о чём-то оживлённо болтает с группкой женщин.

– Жанна, нам пора!

Уже в шлюпке Берг спрашивает нас с Виком:

– Ну, что скажете?

– А что тут говорить? – отвечает Вик. – Очень странное извержение было тут сто лет назад. Я таких не встречал. Но чего только на свете не бывает! А если вас, Пауль, интересует моё мнение о здешних поселенцах, то они, скорее всего, беглые откуда-то, но, думаю, не из Верна. Пусть себе живут. Докладывать о них никому не будем и встречу с ними в судовой журнал, пожалуйста, не записывайте. Жанна, а ты о чём болтала с местными островитянками?

– О моде, – засмеялась синеглазая красавица. – Спрашивали, все ли женщины ходят теперь в такой одежде, как я.

Прибыв на «Эмилию» мы с Виком уединились в моей каюте, чтобы обсосать увиденное. Очень уж странное явление мы обнаружили на архипелаге Малагра.

– Ну, и что думаешь? – опередил меня вопросом Вик.

– Что думаю? Думаю, что грохнуло тут здόрово сто лет назад. Взрыв был похлеще атомного, но не атомный. Хотя не так. Вернее будет сказать иначе – непохожий на атомный взрыв, известный нам.

– Возможно. И что нам говорит, что взрыв не атомный?

– Довольно многое. На архипелаге погибли все люди и животные, кроме кур. Даже там, где излучения вроде бы и не должно быть. Или куры попали сюда с разбившегося корабля? Тогда люди с него где? Куры спаслись, а люди нет? Маловероятно. Потом отсутствие гигантских мутаций. Растения ведут себя совсем иначе. Незначительно тронутые излучением становятся уродливыми карликами, но живут и размножаются. Задетые посильнее тоже становятся уродцами, но через какое-то время массово гибнут. Хотя, вроде, и не должны бы уже. Земля в местах попадания прямого излучения странная. Видно, что на ней давно само ничего не растёт, кроме крошечной травы. Однако посаженное искусственно приживается нормально, и даёт обычный по виду, но совсем непортящийся урожай. А ведь плоды, снятые после атомного взрыва, почти моментально начинают гнить. Но самое удивительное и противоречивое, что излучение, принёсшее когда-то смерть всему живому, привело сейчас к тому, что люди здесь даже не болеют. Дику далеко за семьдесят, а выглядит на пятьдесят. Живут дольше?

– Да, пожалуй, много странного наблюдается. Приближаемся к эпицентру что ли? Учитывая виденное, и прошедшее время опасности, похоже, уже нет никакой. Не будем никому ничего объяснять.

Да, и в самом деле, Малагра оказалась эпицентром взрыва. От столицы государства Атабанга не осталось ничего, кроме огромной россыпи мелких камешков, тянущейся по берегу на пару миль в ширину. Останки города раскинулись у подножья низкого и широкого вулкана. Впрочем, все виденные нами на архипелаге вулканы низкие и широкие. Городские дома были сложены из мягкого, пористого камня. Вот они и не превратились в груды гранитных камней и кирпичей, как известные нам древние города. Здесь взрыв раздробил здания в лучшем случае в камешки величиной с ноготь. Деревянные части домов мгновенно сгорели и мы идём по хрустящей под ногами, но уже слежавшейся россыпи желтоватого цвета. Там, под ней, наверное, кости тысяч людей, но куда ни кинь взгляд, открывается лишь почти идеально ровная, словно засыпанная мелким щебнем пустошь площадью пять-шесть квадратных миль.

– Мощное извержение, – подавленно говорит Берг, – но почему-то ни потоков лавы, ни пепла не видно.

– Разные бывают извержения, – с видом знатока пытается провести Берга Вик. – Могут быть, и газовые извержения. Они разрушают, сжигают и отравляют всё вокруг, а следов после себя не оставляют.

– Может, и газовые, – с сомнением в голосе соглашается Берг. – Иначе вроде и не объяснить увиденное.

– Как страшно тут! – признаётся Жанна. – Такая зловещая тишина и скрип под ногами, что просто жуть берёт.

Миновав россыпь, начинаем подниматься по пологому склону. На полпути к верху склон вулкана становится сильно круче, и начинается оплавленная земля. Верхний край жерла срезан словно ножом и тоже оплавлен. Стоим на довольно ровной кольцевой площадке шириной метров семьдесят и диаметром больше мили. Хоть бег наперегонки устраивай. Сам кратер словно глубокая, глазурованная и обожжённая глиняная миска. Похоже, что как раз тут-то и бабахнуло, разметав организаторов взрыва на атомы, а заодно и целый народ. Дышится легко и свободно. Не то, что у берега. Интересно, дозу чего, и какую сейчас принимаем? Но никакого страха не ощущаю. Настроение такое словно мы приняли какой-то растормаживающий, веселящий допинг. Должна бы быть усталость после крутого подъёма, но её нет.

– Какая красота вокруг! – восхищается Жанна.

– И не говори, – поддакивает Вик.

Окружающая лазурь моря и в самом деле хороша! Видно необычно далеко и ясно. Вон и «Эмилия» внизу. Шлюпка оторвалась от берега и пошла к ней. А на берегу крошечные фигурки оставшихся матросов. Острова и островки здесь и там – почти кругом. Чайки с оглушительными криками носятся прямо рядом с нами, и золотое солнце греет в темя, но полдень уже прошёл.

– Что ж, пойдём, посмотрим, что отсюда видно, – двинулся я по кольцу жерла кратера. Остальные потянулись за мной.

В пределах острова любоваться не на что – всё начисто выжжено век назад. Разве что рельеф рассматривать хорошо, а рельеф интересный. Малагра похожа на громадный бумеранг, изгиб которого в середине очень узок. Именно здесь и стоит вулкан, у подножия которого была местная столица Атабанга. Вулкан почти посредине перешейка и железный остров вполне мог бы скатиться с него, но мы не увидели подходящего для него места. Да и он, скорее, расплавился бы при взрыве, чем укатился.

В другую сторону ему катиться некуда – чуть ли не сплошные отмели. Влево и вправо тянутся расширяющиеся раздолья острова. Тянутся далеко – почти до горизонта. Хотя справа от естественной части острова, похоже, бывшие его жители оттяпали солидный кусок. Между внешним и внутренним морем архипелага неподалёку от столицы прорезан довольно широкий канал. Прямой, как стрела и поэтому вряд ли природный. В подзорную трубу видно, что он и сейчас достаточно глубок для крупных судов. Около канала желтоватый полукруг ещё одного рассыпавшегося немаленького города. Отдаю трубу Вику и тыкаю пальцем в сторону канала.

– Недурно задумано, – говорит он, водя трубой туда-сюда. – Эти самоубийцы сделали рядом со столицей морской канал из внешнего моря во внутреннее. Получилась прекрасная стоянка судов. Из внешнего моря волнам недоступная, а во внутреннем море большим волнам мешают образоваться мелководье и надводные отмели. Смотри-ка ты! Вот и следы погибшей цивилизации!

– Где, где? – заволновались все.

– Внутри – слева и справа от канала. Видите там, через воду словно тени видны. Самое удобное место для порта и верфей. Всё, что было в момент взрыва на воде – ушло на дно, а что было на суше – сгорело. Целый флот на дне. А вон и то место, откуда мы пришли. На, забери трубу! Нет, смотри немного левее. Теперь видишь? Это Ван, но только другим боком к нам.

– Интересно, интересно, – рассматриваю я остров видный, как на ладони. – Подзорная труба у вас, Пауль, просто великолепная. А это что? Взгляните, пожалуйста.

Берг принимает у меня трубу и принимается изучать обратную сторону Вана.

– Да, пожалуй, с картой не сходится – врёт карта. Гора вовсе не на середине острова, а начинается с этой стороны прямо от берега и ещё какая-то возвышенность у неё на склоне и, похоже, какая-то дымка над ней. Да и склон словно жёлоб. Если бы железный шар стоял на боковой возвышенности, то при толчке землетрясения вполне мог и скатиться вниз. Ничего не мешает. Очень интересно. Нам придётся возвращаться туда.

– Надо посмотреть отсюда воды, – заметил Вик. – Может, есть среди мелей проход на ту сторону. А то придётся идти к Вану два дня вокруг архипелага, а он отсюда рукой подать.

– Нет, вокруг мы, конечно, не пойдём, – возразил Берг. – Сделаем лучше, если с «Эмилией» будет не пройти на ту сторону. Оставим её здесь и до Вана дойдём на шлюпках.

– Точно, Пауль! – воскликнул Вик. – Как я об этом не подумал?

И эта пара начала внимательно рассматривать кашу отмелей и островков между Малагрой и Ваном. Вернее, воду между ними, пытаясь найти в ней более тёмные места. Что свидетельствовало бы о большей глубине.

Ранним утром «Эмилия» вошла в канал. Впереди шла шлюпка с промерявшими глубину матросами. Прошли во внутреннее море, не царапнув днищем. Дальше было уже сложнее. Слева и справа от выхода из канала всё дно усыпано обломками судов. Не напороться бы! Спустили ещё одну шлюпку. Я в ней. Вода спокойная и прозрачная. Дно хорошо видно. Под нами контуры бортов множества затонувших и почти полностью засыпанных песком кораблей. Какие-то бесформенные груды с торчащими из них, обросшими водорослями палками и брёвнами. Большие якоря, от которых наружу торчат только проушины с обрывками цепей.

– Что-нибудь видно? – с борта «Эмилии» кричит Вик.

– Видно и даже очень хорошо!

А вот здесь, наверное, была верфь. Из песка к берегу тянутся пары направляющих, по которым спускались на воду суда. А это что? Металлическое судно? Видна верхняя палуба с тонкими поручнями, характерными для стальных судов, а прямо подо мной круглая дыра в ней. Хотя, вроде, не совсем дыра, а обломок дымовой трубы. Теперь понятно, о каких дымящих кораблях у агрессоров из Атабанги упоминала Жанна, в связи с историей Верна. Пароходы! Наверное, ещё только появились и почти сразу погибли. Развитая технически страна получается. Только вот чья-то неуёмная воинственность её подвела и погубила. А ведь какие гении там пропали! Докопаться, хотя бы и до простейшей ядерной физики в то время, когда и паровых машин-то в этом мире не было. Поразительно! Только вот что за материалы оказались у них в руках? Не уран с плутонием, вестимо. Что-то такое, чего мы не знаем.

Однако пора и к делу. На «Эмилии» поставлен только один парус – грот. Две шлюпки плывут впереди судна. Матросы просматривают и промеряют дно. А Вик и Берг по памяти вчерашних наблюдений покрикивают с носа судна, куда идти шлюпкам. И «Эмилия», как привязанная следует за ними. Пару раз влезли туда, где «Эмилии» не пройти. Парус спускали, шлюпками корабль оттаскивали назад, и шли другим путём. Часов шесть или семь добирались до чистой воды. Добрались! Обед!

После обеда ступили на берег Вана. Знакомая картина. Ковёр из низкорослой травы и больше никаких растений. Перед нами вогнутый пологий склон, поднимающийся вверх, словно лоток гигантской бобслейной трассы. На высоте метров ста от подножия горы то, что с Малагры нам виделось, как возвышенность. Я уже догадываюсь, что это – боковой кратер. Частое явление в вулканологии. Бывает и несколько дочерних кратеров, прилепившихся к материнскому вулкану.

– Э-э, да вулкан-то не потухший, – воскликнул Вик. – Смотрите-ка, какое марево над боковым кратером! Там внутри, наверное, горячо. Пойдём скорее посмотрим! Ужас как люблю глазеть на такие вещи!

И мы стали карабкаться наверх. Честно говоря, какое там карабкаться! Просто шли по отлогому склону. Вот и боковой кратер. Взбираемся и на него. В далёкой глубине провала жерла ярко-красная точка свечения раскалённой лавы. Нестерпимый жар снизу, но ничего ядовитого, затрудняющего дыхание мы не ощущаем. Диаметр кратера в аккурат такой, чтобы тридцатиметровый железный остров сел в него как пробка. Край жерла, обращённый к материнскому телу, выщерблен. Что тут произошло догадаться не трудно. Взрывная волна, долетевшая досюда сорвала многотонный шар с места, грохнула его о тело главного вулкана и он по склону стремительно понёсся к морю. Высота достаточная, чтобы сильно разогнать такую махину. Вот эти соображения я и выложил саутникам.

– Очень даже согласен, – заявил Вик. – Мне то же самое пришло в голову. Зачем-то шар подогревался, а с какой целью это делалось, будет понятно, если найдём, куда вели от него трубы. Какая-то отопительная система? Для чего? Вокруг ничего нет. Или всё снесено могучим ураганом?

– Может и снесено, – соглашается Берг. – Но ведь и обломков не видно.

Сопровождающие нас матросы помалкивают, вопросительно поглядывая друг на друга и на нас.

– А может, трубы шли туда, – ткнула пальчиком Жанна в ближайшее место стены большого вулкана. – Там какая-то ямка виднеется.

– Подогревать вулкан? – подивился такой мысли Берг.

Однако полезли к ямке. Что-то здесь было когда-то раскопано, но потом обвалилось и заросло ёжиком травки. Матросы порылись в земле и тут же наткнулись на коричневую труху начисто сгнивших от ржавчины труб.

– Понятно, – пробурчал себе под нос Вик, – что-то есть внутри этой горы. Поищем вход. Нужно лезть на самый верх.

Что делать, полезли наверх. В кратере оказалось озеро пресной воды вместо входа в гору. Кроме как от дождей ему неоткуда взяться. Пологий спуск к нему есть только с одной стороны. На нанесённой за века почве кусты и небольшие деревья. Давненько в большом кратере не было извержений. Спускаемся внутрь его. Вода чистая и прозрачная. Видно как под её поверхностью медленно и небрежно ходят большие рыбины.

– Откуда на горе может быть рыба? – удивляется Жанна. – Никогда не слыхивала о таком чуде.

– Это не чудо, – терпеливо объясняет ей Вик. – Перелётные птицы: утки, гуси, цапли на своих лапках переносят икру рыб на очень далёкие расстояния. Принесли и сюда.