Текст книги "Сказки старого дома 3"

– Пиратский десант, похоже, сильно осложняет дело в форте, – и сэр Виктор указал своей подзорной трубой на два отряда стражи, бегущие к форту по берегу.

– Похоже, и жители покидают город, – откликнулся Грегори.

И в самом деле, на дороге, ведущей из города к горам много людей, повозок, навьюченных лошадей и ослов. Мы так засмотрелись на битву у входа в бухту, что не замечаем происходящего рядом. Вся команда «Морского ветра» столпилась на баке и наблюдает за боем. Кое-кто вскарабкался и на ванты. Купеческие корабли прочищают свои пушки, а у нашего борта с причалившей шлюпки кто-то требует сбросить трап. Сбрасывают. На мостик взбегает всё тот же капитан портовой стражи Алонсо.

– Видите, какая беда, господа, нас постигла? – обратился он к Грегори.

– Как не видеть, – отвечает Грегори.

– Очень удачно, что именно сегодня ваше судно зашло в Картахену. Городской алькальд просит о помощи. Какие ваши условия?

– Никаких. Положение не из лёгких, но форт отбивается вполне успешно. Пиратов не пропустят. Но если вдруг и возникнет угроза прорыва в бухту, то мы немедленно вмешаемся на вашей стороне и без всяких условий.

Капитан Алонсо на мгновение замер.

– Понятно. Нам достаточно вашего слова, капитан, – и испанец поспешил к борту.

А у форта продолжается круговерть.

– Сэр Виктор, – спрашиваю я, – а кто из пиратов там крутится?

Сэр Виктор опять берётся за подзорную трубу.

– Малышку Француза я распознал сразу, как только они вошли в горло. Он был впереди. Сейчас других опознать будет труднее. Испанские пушки кое-что изменили в их облике. Но ещё всё-таки можно. Вот это Синий Джек, а обратно сейчас идёт Верёвочный Гарри. Э-э, похоже, в сражении близок переломный момент.

Когда-то же он должен наступить этот переломный момент. Схватка идёт уже третий час. Огонь форта сильно ослаб. И пушек меньше участвует в стрельбе, и оставшиеся стреляют реже. Внизу – на воде почти та же картина. Развороты замедлились и парусами управляют с задержкой. Разломы бортов, а паруса все в дырах. Кое-где висят порванные снасти, но кружение и ослабленная стрельба продолжается. Однако уже понятно, что пушки форта берут верх. Если пиратам не будет подмоги, то их дело швах.

– Я всё понял! – воскликнул Грег. – Засада! Три судна у них в засаде. Три этих должны измотать противника и вынудить его расстрелять все боеприпасы, а потом вступят свежие силы, от которых уже спастись нечем.

– Похоже, что так, – согласился сэр Виктор. – Смотрите!

С судна Малышки Француза высоко в небо взвилась китайская ракета и расцвела в выси огромным, радужным цветком.

– Сейчас появятся свежие силы.

Свежие силы появились с задержкой минут на двадцать. Они спокойно и внушительно вывернули из-за южного мыса входа в бухту, и кильватерным строем вошли в горло между каруселью пиратских судов и противоположным от форта берегом.

– Чёрт, вот это манёвр! – воскликнул Грегори. – Испанцам крышка. В такой ситуации город им не спасти. Форт сильно ослаб, а дальнобойности пушек может оказаться недостаточно, чтобы дотянуться до свежих сил противника. Вон они как жмутся к самому противоположному берегу. Видимо заранее промерили глубины. Да, в общем-то, дело и не в этом. Форт не может убрать огонь с карусели. Как только он это сделает, то карусель остановится и пираты поведут огонь с неподвижных судов, что резко повысит точность и кучность стрельбы. Форт падёт.

– Стало быть, – оживился сэр Виктор, – подошла и наша очередь. Первым идёт Кривая Борода. За ним Прохвост и замыкает Рыжий Сэм.

– Согласен. Подошла и наша очередь, – эхом ответил Грегори. – Поднять якорь! Поднять фок и фок-марсель-нижний! Поднять грот и грот-марсель-нижний!

«Морской ветер», медленно разгоняясь, двинулся с места. В отличие от пиратов нам ветер очень невыгодный, медленный, но к месту столкновения с приближающейся колонной должны успеть. Руль переложили слегка направо и корабль двинулся быстрее. Чуть не задели стоящего справа купца. Плавная дуга и мы выходим поперёк курса приближающейся, как ни в чём ни бывало колонны из трёх пиратских судов. Они ещё далеко даже для нас. Наверняка увидели неожиданного противника впереди, но хода не снижают. Неужели красный цвет бортов «Морского ветра» никому, ничего там не говорит? Впрочем, может и не говорить. Кто же ожидает таинственного, смертоносного одиночку в забитой кораблями испанской торговой гавани, где судов с красными бортами не один и не два.

Паруса сброшены и «Морской ветер» замер неподвижно. В подзорную трубу видно, как у Кривой Бороды готовят носовую пушку. Однако Грегори говорит, что будет манёвр, который называется «Цветочек». Это когда идущие впереди колонны два корабля, оказавшись на дистанции выстрела, резко расходятся в разные стороны. Противник перед ними оказывается поставленным под огонь с двух бортов. Однако для Кривой Бороды дистанция ещё далековата, а для Грегори в самый раз.

– Ядра, беглый огонь – пли!

Минутный рёв двадцати скорострельных орудий и мгновенно наступившая тишина. Впрочем, какая к чёрту тишина! Затихло только рядом с нами, а чуть дальше всё также грохочут орудия форта и пиратской карусели. Корабль Кривой Бороды словно наткнулся на что-то. Обшивки корпуса на правой скуле носа словно и не было. В огромную пробоину, сметая переборки, хлынула волна усиленная встречным движением судна. Нос зарылся в воду и врезался в дно. Мачты под нажимом парусов заскрипели так, что донеслось и до нас. Корабль сел на днище. А тут, оказывается, совсем неглубоко.

Прохвост успел среагировать. Вывернул руль в сторону форта, чтобы не врезаться в идущего впереди и показался из-за корпуса судна Кривой Бороды.

– Ядра, беглый огонь – пли!

Нам видна только носовая половина корпуса посудины Прохвоста. Некоторые ядра второго залпа достались стоящему спереди Кривой Бороде. Но и того, что попало в Прохвоста хватило с лихвой. Килевая балка в носовой части треснула и разошлась. Фок-мачта рухнула, обрывая снасти, вперёд и довершила разрушение. Также, как и первый корабль, посудина Прохвоста зарылась носом в воду и села на дно. Что-то похожее на это мне пришлось наблюдать не так уж давно около острова Шарлотты.

Видно как Рыжий Сэм, пытаясь развернуться, встал против ветра. Его понесло кормой вперёд на мели. Однако он вовремя успел спустить паруса, потом шлюпки и развернул нос корабля к выходу из бухты. Спущенные Кривой Бородой и Прохвостом лодки ринулись к нему и были подобраны. После чего Рыжий Сэм пошёл на выход на всех парусах.

– Вот вроде и всё, – философски промолвил сэр Виктор. – Перед фортом, похоже, тоже заканчивается.

Да, заканчивается. Синий Джек всё-таки получил перед разворотом удачный залп пушек форта в борт. Сидит на дне боком к нам. Вторая палуба под водой и не видно, где пролом. Корветик сорвался с места и бросился на абордаж. Стало быть, пленные будут и работа местным палачам тоже.

Малышка Француз и Верёвочный Гарри, узрев масштабы разгрома вокруг, быстро развернулись и под рваными парусами выскочили из горла в море. Но не ушли.

– Ждут, что хотя бы кто-то из десанта вернётся, – догадался Грег. – Поднять паруса!

И мы двинулись к выходу из бухты. Француз и Гарри, увидев это, мигом натянули остатки парусов и поспешили к горизонту. Гнаться за ними не стали, а развернулись и поплыли к своему месту в бухте между купцами. Проходя мимо посудины Кривой Бороды поняли, что там кто-то ещё есть. Несколько пиратов пытаются забить дыры в повреждённой шлюпке. На нас и внимания не обратили.

– А? – окликнул Грег сэра Виктора.

– Плевать. Успеют уйти, то их счастье. А если не успеют…

Наш прерванный завтрак автоматически перешёл в продолжившийся обед.

– Что сделают с теми, кого захватят испанцы? – поинтересовался я.

– Что-что, повесят, конечно же, – просветил меня сэр Виктор, кусая булочку. – Раньше четвертовали, а теперь вот перешли к более цивилизованным способам лишения жизни.

Вот, пожалуйста, и обед нам закончить не дали. В третий раз за день появился капитан Алонсо. Нарисовался в дверях каюты и с очень торжественным видом объявил:

– От имени его величества короля Испании и всех жителей Картахены приношу вам глубокую благодарность за неоценимую помощь в защите города. Начальник порта и алькальд хотели бы с вами встретиться, чтобы самим выразить свою признательность. Все просто поражены, как вы разделались со злодеями.

– Поблагодарите, дон Алонсо, алькальда и начальника порта за их внимание к нам, но мы не любители торжественных приёмов. Мы останемся на судне готовиться к отплытию. Нужно ещё пополнить припасы.

– Насчёт припасов, пороха и прочего можете не беспокоиться. Наши склады будут открыты для вас, и платить ни за что не нужно.

– Вот за это мы вам благодарны, – ответствовал сэр Виктор. – Что-нибудь ещё, дон Алонсо?

– Да. Тогда я передам вам то, что хотел предложить алькальд при встрече. Он предложил бы вам поступить на службу испанской короне. Как вам такое предложение?

– Но мы уже наняты на службу, и своего слова нарушить не можем.

– Почему-то я и ожидал такого ответа. Не знаю, почему. Тогда мне остаётся только откланяться. Посмотреть ваши чудесные пушки вы, конечно же, не разрешите.

– Не разрешим.

– Понимаю.

Мы проводили капитана Алонсо до трапа и стоим, смотрим, как его шлюпка пробирается между стоящими судами.

– Вот, Грег, какая блестящая возможность появилась у вас, чтобы выразить свою неприязнь к испанцам, – засмеялся сэр Виктор. – Нанесите их складам как можно больший ущерб.

– И нанесу! Моя совесть и не пикнет. Спири!

– Да, сэр!

– Возьмите две шлюпки и хорошенько пограбьте испанские склады. Сегодня в них для нас всё даром.

– Понял сэр. Уж мы постараемся!

И Спири в самом деле постарался. Наверное, старался часа два или три. Поскольку шлюпки подошли от берега набитые всякой всячиной доверху, едва не черпая воду. Спири упёр у испанцев кроме богатой и свежей провизии, пороха, вина ещё и несколько бухт канатов, отличный плотницкий инструмент для ремонта судов. В общем, много всякой всячины и даже шикарный серебряный канделябр для капитанской каюты.

– Суда не будет. Всех, кого испанцы захватили, повесят на главной площади через час, – сообщил он.

– И многих захватили?

– Человек тридцать. Поговаривают, что было бы больше. Но те, кто уцелел из десанта, увидев, что их бросили, ушли в горы. За ними послали погоню. Вряд ли они далеко уйдут. Собаки у здешней стражи – просто страшенные.

К вечеру мы снялись с якоря и двинулись домой. Форт Кастильо-Сан-Фелипе-де-Барахас проводил «Морской ветер» двадцатью выстрелами салюта. Или двадцатью одним? Не считал. Стоя на мостике, капитан Грегори выпятил грудь от гордости. Что выглядело совсем не смешно, а внушительно и вполне уместно. Похоже, что он и не ожидал такой дани уважения от презренных испанцев. Иначе обрядился бы во что-нибудь парадное.

***

Макс и Питер с яхтой ждали нас на острове. По заблаговременному распоряжению сэра Виктора, прихватили с собой и мешки с последней добычей от кабаков. Так что, оставив «Морской ветер» мы с сэром Виктором начали продираться сквозь кусты и скалы к его тайнику.

– Похоже, рука Господня не оскудевает к старательным, – заметил я, обозревая пещерные сокровища. – Несмотря на наши довольно крупные издержки, не видно, чтобы ваши ценные запасы, сэр, не то, чтобы подходили к концу, а и, вообще, сколько-нибудь зримо уменьшились.

– Год на редкость урожайный, – вздохнул владелец кладовочки.

– Нелёгкое бремя досталось вам, сэр Виктор, судя по вашему вздоху.

– Ещё бы. Мы подрезали доходы от моих чуть ли не самых активных поставщиков.

– Экономический кризис в вашем промысле не наступит?

– Не-а, до кризиса ещё далеко. Хвала Лондону и его политике на архипелаге! Ладно, пойдём.

В «Раке» уже прослышали о разгроме при Картахене, но подробностей ещё нет. Пираты доплелись до Румпеля и Тринидада только сегодня. На сутки позже нас. Пришлось рассказывать Люку всё с начала и до конца. Он просто извертелся на стуле при этом от переживаний и зависти.

– Эх, жаль, меня там не было! Хоть одним глазком взглянуть бы на это. Надо трахнуть чего-нибудь по случаю победы!

Анабель принесла вина, и мы трахнули по бокалу за Бразильский поход. А наша аристократка поинтересовалась, не собирается ли её муж заглянуть домой.

– Собирается, собирается, – обнадёжил её сэр Виктор. – Завтра или послезавтра непременно будет.

Отплыли с сэром Виктором на Компас. В «Альбатросе» чуть ли не траур. Все пираты в унынии и прострации сопереживания. Хотя некоторые в оживлении от мысли, как здорово получилось, что они в Бразильском походе не участвовали. Кто-то, наверняка и злорадствует. Мол, как это так можно заблудиться, чтобы вместо Бразилии напороться на Картахену. Видно судоводители такие. Но это от зависти. Идея-то была богатая. У всякого свой интерес и отношение. Вот равнодушных нет. Густой гул голосов, обсуждающих новость, а пьяных против обыкновения нет.

Открыв дверь в конторку Роба, услышали обрывок фразы:

–…и все верёвки на мачтах ни к чёрту не годные.

Всё понятно. У Роба сидит Верёвочный Гарри.

– Здравствуйте, сэр Виктор.

– Здравствуй Гарри. Давненько тебя не встречал. С чем пожаловал? Ты же вроде уходил надолго в Бразилию и, вдруг, на тебе!

– Просит помощи в ремонте судна, – опередил пирата Роб.

– Отстал от своих? Так штормов вроде и не было. Где это тебя так потрепало, что ремонт требуется.

– Это их испанцы потрепали в Картахене.

– Понятно. Бразилия была для прикрытия. Так?

Верёвочный Гарри угрюмо кивнул.

– А Кривая Борода и Малышка Француз тогда где?

– Малышка здесь, а Кривая Борода остался там. И Синий Джек тоже. Не повезло.

– Сочувствую. О Картахену многие поломали зубы. Что делать, – поможем. Роб, отпусти ему всё, что потребуется. За Гарри не пропадёт.

– Интересно было бы посмотреть своими глазами, что там произошло, – мечтательно произнёс Роб, когда за Гарри закрылась дверь. – От них самих мы правду вряд ли услышим.

– Не сразу и от многих разное услышим. Вот картина и выстроится.

– А почему Гарри зовут Верёвочным? – поинтересовался я.

– Он попал к пиратам маленьким мальчишкой и снасти звал шкоты и фалы верёвками, как верёвки дома. За что ему и влетало по первое число. А он за побои от упрямства и злости тянул своё – верёвки и всё тут! Так и осталось навсегда. Роб, ты все разговоры про Картахену запоминай. Нам тоже интересно, что там было. Мы, собственно, на минутку к тебе и заглянули, чтобы об этом предупредить.

– А если и другие потребуют помощи? – спросил Роб.

– Сам знаешь, отказать мы не можем. Иначе всех поставщиков растеряем. Не страшно, если месяц окажется убыточным.

На Пинту мы не пошли. Вернулись домой. Вечерок спокойный, ветерок на террасе приятный, утреннее вино прохладное. Чем не рай?

– Да-а, Карибский рай, – словно угадав мои мысли протянул сэр Виктор. – Только не отдохнёшь в этом раю. Сплошное беспокойство.

– Вы же сами его таким задумали.

– Задумал. Значит, для меня беспокойство – это как раз и отдых.

– А Жанна? Ведь вам в Верне будет долго не усидеть.

– Жанна…, – вздохнул сэр Виктор. – Пожалуй, не усидеть. Но она ведь это понимает.

– Понимает. Конечно, понимает.

– Придётся как-то выкручиваться. Послушай-ка, Серж. Я заметил, что с Анной Петровной вы почему-то уже на «ты». Такого и мне не позволено.

– Есть грех. Родство душ, понимаете ли. Оно правил этикета не приемлет.

– Не находишь, что у нас всех пятерых какое-то такое родство душ.

– Намёк понял, Вик.

– Ну, что, возвращаемся в Питер?

Как нарисовались в Питере, Капитан сразу принялся звонить Аркадию Семёновичу в комиссионку. Выслушал короткий отчёт и замурлыкал себе что-то под нос. Видимо новости услышал благоприятные. Позвонил Григорию Павловичу и договорился о встрече у них в агентстве. Я же спустился во двор. Пыль, грохот, крики строителей. В общем – полный бедлам. На лавочке у стены сидит Ахмед и безучастно смотрит на этот кавардак. Присоединяюсь к нему.

– Вот и мести бесполезно, – сетует он. – С утра вымел дорожку к нашей конторе и уже всё заляпали грязью. Клиенты пугаются проходить к Стелле.

– Придётся потерпеть ещё недельку-другую. Быстро дело идёт. Вот уже в верхних этажах отделку начинают. Хотя, что это я несу! Ведь сразу начнется одновременный ремонт и левого флигеля, и главного здания. Так что недельками нам не отделаться.

– Я вчера лазал наверх. Крышу шикарную сделали. А на чердаке, Стелла говорит, будет детский рай.

– Не только детский. И для взрослых будет спортзал.

– Только вот я не пойму одну вещь. Контора нашего «Электрона» будет в правом флигеле. В него можно попасть только через двор. Посторонний народ так и будет здесь топтаться? Ведь двор-то мы будем благоустраивать только для себя. Не хотелось бы здесь чужих.

– А разве Александр тебе ничего о планах не рассказывал? Нет? А сам ты спросить не догадался, конечно. Если его трудно увидеть, то зашёл бы к Стелле. Она в курсе всего. Я и не подозревал о твоей неосведомлённости. А дело простое. Александр уже выкупил в соседнем доме две квартиры первого этажа. Одна примыкает к твоей каморке и выходит на улицу. Вместо этой квартиры будет вход с улицы в «Электрон». Двери флигеля в наш двор заложим. Так что никаких чужих здесь не будет.

– А вторая квартира для чего?

– Вторая в самом конце соседнего двора и примыкает к нашему флигелю. А в том дворе выходит к площадке для мусора. Через неё будем выносить мусор и из нашего дома, и из «Электрона». Так что к нам во двор мусоровозы заезжать не будут.

– Неглупо затеяно. Чего делаешь-то?

– Ничего.

– И я скоро совсем ничего делать не буду. Дом-то мы выкупили, а договора с жилконторой на обслуживание не заключили. Обслуживать пока нечего при такой перестройке. Они не обязаны тут дворника держать. Увольнять меня собираются. Может, по тортику вдарим?

– Ничего, ремонт кончится, и ты сам себя наймёшь. Бляху тебе шикарную сделаем с номером дома и усыпанную мелкими брильянтами. Фартук опять же чистого шёлка, картуз с кокардой на голову, серебряный свисток и всегда новая метла с золочёной рукояткой. Только вот бороду бы тебе поокладистей и строгость во взгляде. Будет классический новорусский дворник. Заваривай чай, а я в магазин сбегаю.

Сбегал. Когда Ахмед впускал меня в каморку, сзади раздался голос Александра.

– Ага, неужели вы способны всё это сожрать вдвоём? Не лопните?

– Хочешь приобщиться?

– Ещё бы!

– Заползай!

Чайник исходит паром. Чудодейственный напиток заварен. Тортик нарезан. Обстановка располагает для приличной беседы.

– А вокруг нашего дома уже который день вертится какой-то непонятный и подозрительный перец, – огорошил нас Александр.

Ахмед даже поперхнулся.

– Что значит «непонятный» и в чём подозрительный? Я что-то не замечал никого такого.

– Не буквально вокруг дома, а фигурально. Что-то вынюхивает. То, что «Электрон» занимается расселением, знают все. Сначала этот тип попал на Стеллу и пытался узнать нельзя ли приобрести в доме квартиру повместительней. На его визитке только имя и фамилия. Больше ничего. Потом добрался и до меня с предложением перекупить весь дом.

– За сколько?

– За полтора миллиона. Я его вежливо послал. На пару дней он исчез, а вчера опять появился и спрашивал меня. Не застал и полдня толкался в конторе, ожидая. Не дождался. Я даже опасаюсь туда сейчас идти. Вдруг опять ждёт.

– И в самом деле, странная история. Обосноваться здесь многие желали бы. Заходили такие не раз по вашим же со Стеллой словам, но узнав, что всё занято, больше не появлялись. А этому в голову взбрело само место выкупить. Не нравится мне это и особенно упорство, с каким он своего добивается. Вон выкупал бы двадцать восьмой дом. Он не хуже нашего и ещё не расселённый. Втрое дешевле обошлось бы. И гнать его в три шеи нельзя. Неизвестно, что за люди и ресурсы за этим стоят. Взять и бросить на прихоть полтора миллиона долларов не каждый может.

– Вот чайку попьём, и вы с Ахмедом пойдёте со мной. Если этот деятель тут, то посмотрите и послушаете. Вряд ли он стал бы меня искать, не имея какого-нибудь нового предложения.

– Ладно, уговорил.

Не спеша допили чай. Подождали пока Ахмед дочиста выскребет картонку и спустились в «Электрон».

– Вон он в приёмной сидит, – шепнул Александр.

Человек, как человек в строгом сером костюме лет сорока. Чуть выше среднего роста с непримечательными чертами лица. В руках слегка потрёпанный портфель крокодиловой кожи.

– Я вас жду, Александр, – сообщил он, вставая. – Вчера не застал, а разговор хочу продолжить.

Интересно. По-русски говорит чисто, но немного медленно, словно старательно подбирает слова. Иностранец?

– Познакомьтесь, это мои коллеги и сособственники дома Ахмед и Сергей.

– Сособственники? – озадаченно повторил сорокалетний перец. – И дворник?

– И дворник.

– Очень приятно познакомиться – Станислав, – всё ещё озадаченно и с ударением на «и» своего имени пожимает нам руки странный посетитель.

– Проходите, Станислав, – распахивая дверь к себе, приглашает Александр. – Располагайтесь. Правда, не знаю, о чём нам с вами говорить. Я вот донёс до Ахмеда и Сергея ваше предложение. Реакция та же, что и моя. Но вот у Сергея к вам вроде бы есть некоторые вопросы.

– Какие?

– Хотя бы странность вашего намерения, – вступил я в разговор. – Рядом есть дома не хуже и обошлись бы вам много дешевле, но вы хотите именно этот. Не странно ли? А есть и вторая странность. Между вашими предложениями вы куда-то исчезаете на пару дней. Для обдумывания или получения от кого-то указаний?

Чувствуется, что ни на тот, ни на другой вопрос визитёру отвечать не хочется. Не ожидал такого оборота. Повисает минутное молчание.

– Вы предлагаете сделку, – вновь заговорил я. – Допустим, что мотивы вашего предложения – ваше или чьё-то ещё дело и можете о них умолчать. Но вот, что собою представляет ваша сторона в сделке, нам знать необходимо. Без этого не может быть не только каких-то переговоров, но и, вообще, каких-то разговоров при таких оглашённых суммах.

– Наверное, вы в чём-то и правы, Сергей. Но я могу донести до вас только новое предложение. Остальное – это вопрос конфиденциальности, которой я связан. Вернее, связана фирма, служащим которой я являюсь.

– Если и название вашей фирмы тайна, и нет никакого подтверждения вашей принадлежности к этой фирме, то воздержитесь от оглашения вашего нового предложения. Мы в тайны мадридского двора играть не намерены.

Видно, что визитёр колеблется. Неприятно, когда тебя прижимают к стенке. Однако решается. Деваться-то на данный момент некуда. Наше требование и резонное, и законное.

– Я служу в юридической конторе «Бюргер», которая находится в Кёльне. Вот моя служебная визитка. А новое предложение нашего клиента пять миллионов долларов за этот дом. И ремонт на время переговоров нужно приостановить, как не имеющий смысла. Наш клиент будет всё здесь делать по своему вкусу.

Станислав пробегает глазами по нашим лицам и не находит удивления или интереса. Это его заметно обескураживает.

– Предмета для переговоров пока нет, – отвечает Александр. – Поскольку нет согласия всех собственников приступать к каким-либо переговорам. Вам ведь говорили, что дом не продаётся. И это на сегодняшний день единственный предмет, имеющий вес. Я доведу ваше предложение до всех, но на это потребуется не меньше недели. Не все собственники сейчас в городе. Если получится раньше, то мы вам сообщим. А ремонт пока что продолжится. Вы где остановились?

– Отель «Астория» номер 306. Вот телефон коммутатора.

Говорить вроде больше и не о чем. Станислав попрощался и вышел.

– Ты правильно сообразил, что нужно оттянуть время. Дай-ка визитку, Саша, – попросил я и взялся за телефонную трубку. – Григорий Павлович? Да-да, я. Ничего не жалуются пока. По делу. Нет, не порт. Нужно выяснить, что за странная птица вьётся тут вокруг нашего дома. Записывайте. Станислав Кляйн. Адвокат юридической конторы «Бюргер» из Кёльна. Остановился в «Астории» номер триста шесть. Да, кто-что с кем-чем и зачем. Нет, это будет совсем другой договор. Потом сделаем, а начать нужно прямо сейчас.

Я положил трубку и сразу снял снова.

– Подожди, Саша, ещё один звонок. Анна Петровна, здравствуй. Да, спасибо. Я зайду через минутку? К сожалению. Нет. Новости не очень приятные. Надо поговорить. Да, кладу трубку. Саша, визитку я заберу.

– Ну, ты даёшь! С каких это пор ты в родственных отношениях с Анной Петровной, чтобы так с ней говорить?

– С недавних. Об этом как-нибудь потом. Ладно? Похоже, около нас что-то непонятное и в самом деле назревает. Потом, потом! – и я вылетел из нашей конторы.

Анна Петровна в домашнем халате занималась какой-то стряпнёй и провела меня на кухню, чтобы не выпускать из вида кипящие кастрюльки.

– Что случилось, Серёжа. Ты меня просто напугал.

– Да какая-то немецкая юридическая контора из Кёльна вдруг ни с того, ни с сего заинтересовалась нашим Домом. И при этом очень настойчиво. Вот визитка.

Анна Петровна осторожно, двумя пальчиками взяла картонку.

– Стандартная, немецкая корпоративная визитка. Что ты хочешь? Я эту фирму не знаю, и не слышала о ней никогда.

– Это понятно, но, может быть, твои коллеги, знакомые, родственники в Германии согласились бы навести справки? Интересно есть ли такая контора на самом деле, чем занимается официально и что о ней можно услышать? Какие-нибудь отзывы, слухи. Что за дела у неё в России и всё такое прочее?

– Можно попросить. Слава Богу, связь с Европой теперь не проблема. Посмотри за моими кастрюльками, а я позвоню в Берлин.

Кастрюльки ведут себя нагло и подло. Так и норовят что-то выплеснуть на плиту. А чуть подвернёшь огонёк, то перестают кипеть. Хорошо, что Анна Петровна отсутствовала недолго.

– Завтра постараются что-нибудь разузнать и скинут мне на факс в издательство. Ну, и позвонят, конечно. Что тебя так сильно обеспокоило?

– Несоразмерное предложение. Сначала предлагали нам за уступку Дома полтора миллиона и после отказа два дня назад, сегодня предложили пять.

– Пять? Это, действительно, очень странно и тревожно. Впятеро больше действительной стоимости Дома. Пожалуй, мы вовремя успели его выкупить, а кто-то, напротив, прошляпил. Только вот кто и зачем?

– Я попросил Григория Павловича последить за этим Кляйном. Вот получим какие-нибудь сведения от него и от тебя, и нужно будет собраться, обсудить, что это за напасть нам угрожает. Пока не поймём, что происходит, не уходи, пожалуйста, никуда.

– Разумеется.

К Капитану я завалился без звонка сразу после Анны Петровны. Это его малость удивило.

– Случилось чего?

– Да, как сказать. Назревает. Кто-то упорно пытается купить наш Дом любой ценой. Вот заглянул попросить тебя не уходить никуда, пока мы не разберёмся в ситуации.

– Понятно, а поподробнее можешь?

– Поподробнее будет завтра или послезавтра, когда Анна Петровна и Григорий Павлович информации нам подсоберут.

После Капитана спустился опять в «Электрон». Александр и Ахмед сидят и ждут меня.

– До завтра-послезавтра ничего не делаем и уповаем на то, что пронесёт мимо. Надо же, какая напасть на нас свалилась вдруг.

– Меня беспокоит, что этот деятель потребовал остановить ремонт, – подал голос Ахмед.

– И что из этого? – небрежно взмахнул рукой Александр. – Может, неизвестный покупатель и в самом деле намерен всё по-своему переделать.

– Может, и ничего, а, может, Ахмед и не зря беспокоится. Вдруг кто-то опасается, что ремонт вскроет то, что желалось бы скрыть от чужих глаз.

Александр просто ахнул.

– Кто-то пронюхал про машину? Тогда понятен и агент-адвокат с миллионами.

– Вот именно. От того, кто за этим стоит, зависит, начнётся ли охота лично за каждым из нас или нет. Дом же мы ведь никому добровольно не отдадим, ни за какие миллионы.

– Ну и каша заваривается.

– Саша, заново просмотри с адвокатом все документы по расселению. Вдруг кому-то придёт в голову мысль опорочить сделки и таким образом внедриться в собственники Дома. Если кому-то хочется получить доступ к машине, то ему не обязательно владеть всем Домом. Достаточно на законных основаниях просто оказаться внутри его. Намерений относительно машины мы не знаем и поэтому никого допускать к ней нельзя. Также нельзя исключать и возможности попыток испортить машину от злости, если кому-то не удастся воспользоваться её свойствами. А я ещё раз позвоню Григорию Павловичу и попрошу наладить охрану от проникновения посторонних в главное здание, включая подвал.

Через день мы всем составом сидели за столом у Анны Петровны в столовой, которая заменяет ей и кабинет. В уголке вполне гармонично притулился секретер.

– Какие вести из неметчины, – спросил Капитан.

– Не очень обнадёживающие и очень беспокоящие, – ответила Анна Петровна, перелистывая какие-то бумаги. – Вчера вечером звонили мои берлинские друзья, а перед этим – днём они же передали по факсу вот эти копии некоторых газетных материалов, которые могут нас заинтересовать.

Юридическая контора «Бюргер», оказывается, довольно известная и далеко за пределами Кёльна фирма. Занимается и адвокатурой, и нотариатом, как в Германии, так и за её границами. Известность ей придают чуть ли не регулярные скандалы, в которые фирма оказывается замешанной. Вот тут газетные вырезки, иллюстрирующие её путь за много лет, включая довоенные. Вот громкий скандал о подлоге завещания судостроительного магната Ганса Фриша. Это ещё при Гитлере. А вот дело о спекуляции военным имуществом сразу после войны. Ближе к нам ещё какая-то панама с недвижимостью во Франкфурте. Как я понимаю, скандалов было много, но фирме каждый раз удавалось свалить всё на клиента и выйти сухой из воды.

– Ничего себе законники! – не удержался Александр.

– Уж такие есть, – продолжила Анна Петровна. – В общем, мои друзья утверждают, что если затеять какую-либо аферу даже с двадцатипроцентной вероятностью успеха, то вам прямой путь за поддержкой в «Бюргер». Но фирма заберёт себе половину полученного. Как это уживается с совершенно законными делами «Бюргера», то этому сами немцы удивляются. Во всяком случае, фирма процветает. После развала СССР «Бюргер» мгновенно продвинулся на Восток с мутной водичкой реституции.

– Водичкой чего? – не понял Капитан.

– Реституции – возврата отчуждённой когда-то собственности бывшим владельцам. И почти сразу вляпался в крупный скандал в Эстонии. В Таллинне всплыли фальшивые бумаги о липовых наследниках рода, претендующих на права владения несколькими домами в центре города. Кто проталкивал этих наследников вам понятно.

– Мне вот непонятно, на что может рассчитывать этот «Бюргер» в нашем случае, – заметил Ахмед. – В России вроде как нет закона о реституции. Чёрт, чёрт! Неужели…

– Вот именно, Ахмед. Закона нет, а бывших собственников и их наследников может быть сколько угодно. Куда они обратятся в первую очередь со своими призрачными надеждами? Конечно же, в фирму, которая специализируется на таких делах. Обратятся хотя бы просто ради консультации и начнут уже с помощью этой фирмы продвигать свои интересы, может быть, совсем и не наследственным путём.