Текст книги "Похождения Сахиб-Фаранги"

Индо-Персия, декан и перекресток культур

Индо-Персия – это, конечно, не страна, а сфера распространения культуры. Строго говоря, Индо-Персией в среде искусствоведов принято называть аспекты влияния персидской цивилизации на культуры Индийского субконтинента. Правители Делийских султанатов и Великие Моголы происходили из тюрко-монгольских и афганских племен, уже подвергшихся сильному влиянию средневекового Ирана. Персидские слова и понятия прочно вошли в индийскую жизнь. Персидский был официальным языком Бахманийского султаната[152]152
  Бахманийский султанат – первое исламское государство на юге Индии. Основано в 1347 году на западе Декана мусульманами-шиитами, восставшими против Делийского султаната во главе с делийским военачальником Хасаном Зафар-ханом, принявшим титул Бахман-шаха. Просуществовал до 1527 года.


[Закрыть] в Центральной Индии и его преемников, государств Декана. Оазисом персидской культуры в Северной Индии было королевство Ауд[153]153
  Княжество (позднее королевство) Ауд основано в 30-х годах XVIII века Саадатом Али-ханом I. В 1856 году Ауд был аннексирован Британской Ост-Индской компанией под предлогом дурного управления княжеством последним из навабов Ваджидом Али-шахом.


[Закрыть] и его знаменитая столица Лакхнау.

Мир, который открылся мне в благородном блеске стали и фасонах старинных доспехов, не имел ясно очерченных географических границ. Моя Индо-Персия простиралась от Центральной Индии до китайского Туркестана, от Индонезии до Судана и стран Магриба. Черты, присущие индо-персидской культуре, я усматривал в предметах турецких и русских, польских и узбекских, тибетских и албанских.

Персидское влияние часто разносилось на раздвоенном кончике зульфикара, легендарного меча Пророка. Таким мечом как будто бы пользовались первые халифы и Лоуренс Аравийский[154]154
  Лоуренс Аравийский – Томас Эдвард Лоуренс (1888–1935), британский офицер и писатель; во время Первой мировой войны возглавлял арабское антитурецкое восстание.


[Закрыть]. В XVII–XVIII веках персы – безусловные законодатели оружейной моды. На рубеже XIX и XX веков махдисты[155]155
  Восстание махдистов (1881–1899) – антиколониальное восстание в Судане.


[Закрыть] далекого Судана успешно рубили англичан мечами, изготовленными по древнему персидскому фасону. Индонезийские щиты с умбонами в виде шестиконечных звезд удивительным образом напоминают персидские. И даже филиппинский доспех, изготовленный из роговых пластин, перекликается с турецким и индийским.

В 1467 году тюркский племенной союз Кара-Коюнлу (Черная овца) был разбит другим тюркским союзом – Ак-Коюнлу (Белая овца). Князья Кара-Коюнлу переселились из Восточной Анатолии в Индию. Основатель династии султан Кули Кутаб уль-Мульк вместе со своим дядей Кули Алла и небольшой группой родственников и единомышленников в конце XV века мигрировал в Дели, а затем оказался на службе у бахманидского султана Мохаммад-шаха. В 1512 году, захватив Голконду[156]156
  Голконда – один из исламских султанатов Центральной Индии (1518–1687). Столица – хорошо укрепленный город-крепость Голконда. На территории Голконды находились алмазные копи, снабжавшие драгоценными камнями весь мир.


[Закрыть], он объявил о независимости вновь созданного княжества. Кутаб уль-Мульк погиб в возрасте двадцати пяти лет, созданная им династия правила еще почти двести лет. В Биджапуре, Ахмеднагаре[157]157
  Биджапур, Ахмеднагар – деканские султанаты, образовавшиеся при распаде государства Бахманидов (1490).


[Закрыть], Голконде в отличие от суннитского севера прижилась персидская версия ислама шиитского толка. Эти княжества имели стабильные связи с сефевидским Ираном и Турцией.

Любопытно, что путешествие Афанасия Никитина приходится примерно на те же годы (1468–1474), когда знатные беглецы из союза Каро-Коюнлу перебираются в Индию. Московское княжество в этот период набирает обороты, присоединяя все новые и новые земли. Близкий закат могущества Твери становится очевидным для многих игроков политической сцены. Нельзя исключать, что тверские князья, подобно тюркским, подыскивали себе новый дом, а тверской агент Афанасий был отправлен проверить ситуацию за морем. Если бы боги распорядились иначе, то в Декане, рядом с Голкондой и Ахмеднагаром, мог бы появиться Тверистан. Однако как Миклухо-Маклаю не суждено было создать русскую колонию в Папуа – Новой Гвинее, так и у тверского князя не сложилось создать русское княжество в Индии.

Княжествам Декана приходилось с оружием в руках отстаивать не только свою независимость, но и единственное известное в то время в мире месторождение алмазов. Также Декан располагал несколькими важнейшими месторождениями железной руды. Именно отсюда происходило сырье, необходимое для производства булатных клинков. Французский торговец алмазами XVII века Жан-Батист Тавернье упоминает о существенном объеме экспорта оружейного металла из Декана в Персию. Современные индийские ученые за последние двадцать лет провели большую работу по определению мест добычи и обработки железа в Древней Индии. Незначительные включения ванадия и некоторых других элементов делали это сырье незаменимым. Такие месторождения существовали на севере сегодняшнего Тамилнада, в княжестве Майсур и в окрестностях Голконды.

В Декане развилась мощная самостоятельная оружейная школа. Здесь работали мастера-оружейники с Ближнего и Среднего Востока, а возможно, и европейцы. Европейские клинки завозились португальцами и арабами. Длинные палашные клинки закрепляли в любимых маратхами патах и на рукоятях типа «индийская корзина», обычно используемых для меча кханда. Прямой длинный клинок получил название фаранги, что означает «иностранец». Кривые сабельные клинки с парой долов, изготовленные, возможно, в Германии, а может, и где угодно, ставили на тальварные и шамширные рукояти. Такие сабли получили название алемани. Сегодня такие клинки называют трэйд-блэйд. Документальных свидетельств того, что в кузницах Индии работали европейцы, нет. Однако то, что военные специалисты из Франции, Англии и Германии служили в армиях индийских правителей, хорошо известно. Клод Гюго, французский наемник, воевавший в Индии в 70-е годы XVIII столетия, привез на продажу в Индию несколько сотен ружей и клинков, изготовленных на Иль-де-Франс, современный остров Маврикий. В своей книге «Путешествие в Азию» он описывает железоделательные мастерские, где под руководством белых сержантов чернокожие производят оружие для азиатского рынка. Мне встречались клинки, где соседствуют европейское и азиатское клейма. Нередки на индийских саблях знаки, имитирующие клейма знаменитых европейских мануфактур. Встречаются клинки, изготовленные по европейскому фасону, повторяющие заморскую геометрию, однако выполненные из булатной стали или из типичного местного дамаска, называемого шакила. В кузницах Декана изучали иностранный опыт. Изготавливали сабли по персидским, турецким, португальским и даже североафриканским образцам. Оружейникам Голконды было свойственно украшать рукояти катаров и тальваров ажурными поверхностями. Рукоять катара может быть просечена насквозь изящной персидской каллиграфией, прославляющей Мухаммеда и Али, а клинок может иметь надпись: «Андреа Ферара». В рукояти тальвара деканского производства может быть закреплен исфаханский клинок XVII века с надписью: «Работа Асадуллы». На формирование своеобразного деканского стиля повлияло и соседство южных школ – Танжора, и наследие Виджаянагары. Морды драконов на гардах персидских сабель и аламах встретились с мордами макар и яли[158]158
  Макары и яли – в индийской мифологии фантастические существа, объединяющие черты разных животных.


[Закрыть] на монументальных копьях и катарах танжорской школы. Возможно, именно через Декан в Индии распространилась мода на сосун-пату – клинок ятаганного типа, и кавач – кольчужно-пластинчатый доспех, происходящий от турецкого юшмана.

После смерти Шиваджи – маратхского лидера, контролировавшего Декан во второй половине XVII века, могольский император Аурангзеб снарядил экспедицию для покорения независимых княжеств. Операцией руководил Ануп Сингх – махараджа Биканера. Захваченное вооружение попало в арсенал Биканера. В биканерском музее, одном из самых интересных оружейных собраний в Индии, можно сегодня увидеть не только образцы оружейного искусства мастеров Декана, но и редкие предметы танжорской школы, захваченные Анупом Сингхом. Из Биканера происходят широко разошедшиеся по коллекциям мира доспехи кавач. Доспехи этой группы узнаваемы за счет надписей двух типов – на деванагари и на урду. Честолюбивый Ануп Сингх приказал увековечить победу при Адони в 1689 году, вырезав на железных пластинах: «Махараджа Шри Ануп Сингх Джи». Вес подобного доспеха около десяти килограммов. Попадался мне и экземпляр весом шестнадцать с половиной килограммов, что опровергает миф о субтильности и слабосильности индийских воинов. Декан вновь обрел независимость от моголов в 40-е годы XVIII века. Оружейные традиции сохранялись в Декане и в конце XIX века. Известный российский востоковед И. П. Минаев, посетивший владения Хайдарабадского низама в этот период, упоминает, что выходить здесь из дома невооруженным не принято.

В 2011 году мир вздрогнул, когда в запечатанном помещении в подвале одного из южноиндийских храмов были обнаружены сокровища, оцениваемые в миллиарды, в том числе тонны золота. А весной 2012 года на рынке появились анатомические кирасы, изготовленные в Центральной Индии в XVI веке. Ранее было известно лишь несколько подобных доспехов – экземпляр, выставленный в Национальном музее в Нью-Дели, кираса из коллекции Кеннеди, опубликованная в одном из французских изданий, и еще несколько. А в 2012-м, где-то в Хайдарабаде, на свет извлекли восемь десятков подобных доспехов. Рассказывают, что вначале их продали практически как лом по десять тысяч рупий за штуку. Кирасы быстро разошлись по свету, и сегодня в Англии за такой доспех просят десять тысяч фунтов. Выполнены они из булатной стали, и некоторые имеют надписи на фарси. Думаю, что еще немало сокровищ в Индии хранится под спудом и ждет своего часа.

Садху

…он оттачивал клинок духа, против которого

бессильно материальное оружие.

А. Тойнби

Паломники не редкость на дорогах Индии. Набожные индуисты порой откладывают повседневные дела и с удовольствием принимают обязательство перед божествами пройти несколько сотен километров, чтобы достичь святыни. Иногда они идут босиком или несут флаги и небольшие кумирни. Проезжая на автомобиле сотни километров в день по Северо-Западной Индии, я не раз обгонял группы паломников, бредущие по обочинам дорог и распевающие религиозные гимны. Ночуют они в придорожных постоялых дворах – дхабах. Здесь паломник может выпить стаканчик чая и, поболтав с попутчиками, растянуться на плетеной кровати рядом с водителем-дальнобойщиком, с тем чтобы на рассвете, прославляя Шиву или Раму, опять двинуться в путь.

Постоялые дворы, описанные Афанасием Никитиным, мало отличаются от провинциальных дхаб сегодняшней Индии. А некоторые дороги весьма похожи на дороги, описанные Киплингом. Одним ранним утром на дороге между Котой и Бунди мне повстречалась колоритная группа: слон с двумя погонщиками и троица веселых садху-баба. В отличие от паломников садху может странствовать не время от времени, а всю свою жизнь. Не знаю, куда они шли и зачем, однако понятно, что мир этих людей незначительно отличается от мира их прадедов.

Садху делятся на множество толков и подвидов. Всех их объединяет отречение от ценностей, социальных шаблонов и реальности в целом. Аскет, выбравший путь садху, находил себе гуру и проходил через ритуал символической смерти, иногда включавший в себя процедуру закапывания в землю частично или даже полностью. Отдельные направления прославились своими экзотическими практиками. Агори (живущие с мертвыми) действительно живут на кремационных площадках, готовят себе еду на пламени погребальных костров, едят тела мертвых людей и вступают в сексуальную связь с мертвецами. Считается, что агори родственны секте капаликов и тугов, будто бы в недавнем прошлом практиковавших человеческие жертвоприношения. Есть секта садху-баба, последователи которой подвешивают камни весом в десятки килограммов на свои детородные органы. Есть те, кто держит поднятой правую руку по двенадцать лет и более, до полной атрофии. Встречаются и мастера, обматывающие собственные пенисы вокруг острых сабель.

Садху-баба, названные античными историками наго-мудрецами, встречались с Александром Македонским. Плутарх пишет, что наго-мудрецы вели себя недружественно по отношению к завоевателю и, отказываясь от сотрудничества, склоняли независимые племена к восстаниям. Отправленного к ним Александром философа Онесикрита – ученика Диогена Синопского – заставили раздеться, поскольку сами ходили без одежды. Единственный индийский мудрец, снизошедший до общения с Александром, Калан, сжег себя на костре, произведя сильнейшее впечатление на ближайший круг завоевателя силой своей воли и осознанностью. Наго-мудрецы не всегда занимались исключительно самосовершенствованием. История сохранила сведения о военных орденах аскетов, созданных около пятисот лет назад для охраны храмового имущества и чистоты учения от социального зла. Эти группы были известны как даснами-нагас или акхара. В XVI веке в связи с усилением мусульманского присутствия идея военных религиозных дружин стала особенно популярна.

Акхара – это также слово, обозначающее арену для состязаний и борцовскую школу. Современные акхара-садху объединены в восемь давасов, каждый из которых делится на пятьдесят два мархиса. Все они подчинены главному органу – Шри-Панч, переизбираемому на Кумбха-Меле[159]159
  Кумбха-Мела (праздник кувшина) – обряды массового паломничества индусов к святыням индуизма, проводящиеся с периодом в несколько лет.


[Закрыть] – мероприятии, собирающем десятки тысяч аскетов со всей Индии. Некоторые сравнивают эту структуру с армией. Объединение аскетов – это реальная сила, с которой не могут не считаться политики. В 1967 году, когда в Европе на молодежных баррикадах полыхали коктейли Молотова, в Дели ворвались двести тысяч разъяренных браминов и садху, недовольных новым законом, позволяющим открывать в Индии скотобойни. Несмотря на это, Индия сегодня выходит на второе место в мире по экспорту говядины. К сожалению, мне мало известно про восстание аскетов и факиров в Восточной Индии во второй половине XVIII века. Как будто бы причиной восстания послужило усиление влияния Британской Ост-Индской компании и налогового гнета. Основные события разворачивались в городах Муршидобаде и Байкунтпуре (сегодня территория Бангладеш), где англичане казнили полторы сотни ни в чем не повинных факиров и садху. Шаивитская секта садху принимала участие в восстании 1857 года. Известно, что факир верхом на слоне подстрекал к беспорядкам солдат 20-й туземной инфантерии в Меруте. В Канпуре к восстанию сипаев склонял садху Лалпури Госаин, появлявшийся с флагом также верхом на слоне. Типичным атрибутом садху-баба является массивный железный пинцет от тридцати сантиметров до метра в длину, иногда украшенный изображениями животных или орнаментом. Этим инструментом садху извлекал уголь из очага или костра, чтобы прикурить чилим с ганджей или чарасом. Иногда к таким пинцетам приклепаны колокольчики, издалека оповещающие о приближении святого человека. Понятно, что такая железная штуковина могла быть крайне опасна в руках голого интоксицированного бородача. Садху может быть вооружен и основательным железным трезубцем – атрибутом бога Шивы. Центры воинственных садху сегодня существуют в Варнаси, Алахабаде, Харидваре. Храмовая милиция, состоящая из садху шаивитского толка, с удовольствием носит тальвары и катары и решительно пускает их в ход в некоторых случаях. Ежегодно в Северной Индии проводится Кумбха-Мела – общее собрание огромного числа садху-баба для совместных ритуалов. Раз в десятилетие проводится Маха-Кумбха-Мела, в разы превосходящая рядовую ежегодную Кумбха-Мелу. В 2013-м на Маха-Кумбха-Мелу собралось около четырнадцати миллионов аскетов и паломников.

В XVII веке Кумбха-Мелы являлись своеобразными военными смотрами, где собирались вооруженные аскеты, в том числе для того, чтобы предложить свои услуги в качестве воинов-наемников. Акхары-регименты, насчитывающие до десяти тысяч человек, осуществляли охрану храмов, торговых путей, городов. Военная репутация отдельных таких отрядов была очень высока. Так, считалось, что садху, воевавшие под началом Раджендры Гири Госаина, били противника в соотношении один к десяти.

В историю вошло сражение при Гокуле в 1757 году, когда навстречу афганским всадникам вышла армия садху, вооруженных не только тальварами, но и мушкетами и пушками. Впрочем, основным оружием садху было полное пренебрежение к жизни. Армия Сардар-хана[160]160
  Сардар-хан – главнокомандующий армии Ахмад-шаха Дуррани (также известен как Ахмад-шах Абдали) – основателя Дурранийской империи которая является началом современного Афганистана.


[Закрыть] была остановлена и даже сперва отброшена. Но в итоге Гокул все-таки был уничтожен афганцами. Тысячи жителей казнены.

Во время Кумбха-Мелы 1954 года в хаосе и давке обезумевшие вооруженные садху набросились на собравшихся зрителей. Погибли сотни людей. С холма за событиями наблюдал политический лидер страны – Джавахарлал Неру. Современные Кумбха-Мелы проходят под присмотром большего количества полиции. Джодхпурские старьевщики демонстрировали мне садху-контроль – очень толстую деревянную палку с массивным латунным набалдашником. Такими дубинами вооружали полицейских против неукротимых безумцев. Обычно палка индийского полицейского не имеет металлического усиления – это просто хороший кусок бамбука, чуть короче ручки от швабры. На делийском Сардар-базаре, где продают военное обмундирование и униформу, можно приобрести отличную палку – латти, уже бывшую в употреблении и хорошо себя зарекомендовавшую. Цена то ли двадцать рупий, то ли пятьдесят. Мне не доводилось бывать на Кумбха-Меле и наблюдать, как работает садху-контроль, а то, как полиция бьет людей палками за двадцать рупий, я видел неоднократно.

Странствующие аскеты, исповедовавшие ислам, носили с собой железную или медную подставку под локоть, так называемую джафар-такию (подушка победы). Такой предмет формально не является оружием, что позволяло странствовать в местах, где действовали ограничения для ношения оружия. Конец этой полуметровой палки обычно изогнут, как змея. Такая штуковина могла быть используема как булава, а внутри черенка скрывать кинжал. Аналогичный предмет использовали и садху. В индуистской традиции подобный предмет называют ассха или багли, что значит «подмышка».

Интересно, что в общественном сознании индийцев представители радикальных сект – садху – занимают пограничную позицию и воспринимаются либо как святые, либо как изгои, преступившие границы индуистской культуры. В среде садху нередки преступления. Под личиной святого человека иногда скрывается беглый преступник. Удивительно, что как в бенгальском восстании XVIII века[161]161
  Имеется в виду восстание факиров (1770–1820) – восстание аскетов в Западной Бенгалии против Британской Ост-Индской компании.


[Закрыть], так и Канпурском восстании сипаев 1857 года индуистские и мусульманские аскеты действуют совместно. В европейских источниках XVIII и XIX веков они часто обобщаются под названием факиры. Мне кажется, они схожи с каликами перехожими из русских былин. Под шапкой русского юродивого мог скрываться железный шлем, скованный из полос. Вериги, скрытые под одеждой, служили также и доспехом. В. Даль определяет понятие «калика» как «нищенствующий, странствующий богатырь». Забавно, что Даль здесь не смог обойтись без тюркского «богатырь». Существует и версия об индоарийском происхождении понятия «богатырь» – от bhagadhara («обладающий счастьем»). Посохи таких странников могли быть окованы железом. Образец доспеха русского странствующего аскета вы можете увидеть в Музее истории религии Санкт-Петербурга.

Алтаф

Если набрать в поисковике man on peace mission, вы найдете информацию про Алтафа – борца за мир. Его самого вы можете встретить на дорогах Индии. Алтаф родился в Кашмире сорок пять лет тому назад. В юности он, как и многие его сверстники, попал под влияние радикальных идей, что было почти неизбежно в мятежном Кашмире того времени. Став членом подпольной группы «Моджахеддины аль-Омара», он нелегально покинул родину и попал в лагерь в Афганистан, где его научили разным премудростям. Вернувшись на побывку через пару лет, он прислушался к просьбам родителей и остался дома, разорвав с моджахедами. Прошло еще два года. Кто-то из арестованных друзей Алтафа стал закладывать всех подряд. Будущий борец за мир оказывается в тюрьме. Выйдя на свободу с выломанными ногтями, Алтаф обнаруживает, что не может больше жить в Кашмире. Вероятно, опасаясь обеих противоборствующих сторон, он покидает родной край и отправляется странствовать по стране. Несколько лет назад он совершил пеший поход за мир и права человека из Мумбая в Дели. В течение нескольких месяцев Алтаф пешком шел на север, одетый в белую футболку и белые штаны. Любой, кто хотел выразить солидарность в борьбе Алтафа за мир, мог маркером расписаться на белой одежде. В каждом новом населенном пункте он приходил в полицейский участок и рассказывал свою историю. Справедливо опасаясь провокации и любого негативного отзыва о своей деятельности в средствах массовой информации, полисмены предоставляли борцу за мир ночлег в ведомственной гостинице. Утром, получив человеческий завтрак и новое фото в обнимку с полицейскими чинами, Алтаф отправлялся в путь. За время путешествия несколько комплектов белых штанов и футболок покрылись разноцветными подписями, а Алтаф перезнакомился со всеми полицейскими участками от Мумбая до Дели. Сбой случился лишь в Джайпуре. Напряженные джайпурские полицейские на всякий случай все-таки определили Алтафа в тюрьму, но на следующий день отпустили со скупыми извинениями. И вскоре Алтаф триумфально вошел в столицу Индии.

У Алтафа была чудесная жена родом с юга России по имени Лена. На крыше гостиницы в Старом Дели она готовила отличные хачапури. Лене не очень нравилась миротворческая деятельность мужа, она бы предпочла ресторанный или туристический бизнес. Однако в этой любопытной стране бродяжничество вполне может стать прелюдией к блестящей политической карьере. Недавно мне рассказали, что Лену депортировали из страны, а сам Алтаф теперь занимается правами бездомных собак.