Текст книги "Похождения Сахиб-Фаранги"

Альвар

Альвар расположен на северо-востоке Раджастхана, где-то в пятидесяти километрах от автомобильной трассы, соединяющей Джайпур и Дели. Город был основан в XVIII веке одной из ветвей клана Качава, родственной правителям Джайпура. Рао Раджа Пратап Сингх (1756–1790) построил форт Раджгарх. Его сын Рао Раджа Бхактавар Сингх (1790–1814) привлек к оформлению дворца известных джайпурских художников Шива Кумара и Дхалу Раму. В Альваре производили оружие для делийского и джайпурского дворов. Стиль предметов, изготовленных в Альваре, отличается утонченностью, элегантностью и особым имперским духом.

Впервые я приехал в Альвар около десяти лет назад. Основной целью моего визита было посещение музея, знаменитого в среде любителей восточного оружия. В забытом сонном городке была своя прелесть. Альвар застрял где-то между временами.

Я увидел величественный дворец, окруженный полукольцом отвесных гор. Масштабное архитектурное сооружение располагалось на берегу изумрудного озера. Напоминая крокодилов, из воды торчали полузатопленные прогулочные лодки. Обветшавший дворец был наполнен различными бюрократическими учреждениями, а частично заброшен. Обширную часть занимали армия и суд. В громадном дворе, где когда-то махараджа проводил парады и церемонии, теперь толпились истцы, ответчики и юристы. Под деревом за столом сидел человек, готовый напечатать заявление просителей на печатной машинке. На пыльной площадке за зданием дворца молодые люди играли в крикет.

Поднявшись по наклонному винтовому коридору, я попал в музей, занимающий лишь незначительную часть здания. Экспозиция размещалась в трех залах на последнем этаже. Пройдя через помещение, где были выставлены коробочки в технике садели, вышитые золотом кафтаны и шальвар-камизы, чучела животных и керамика, а также галерею, наполненную манускриптами и миниатюрами, я наконец увидел то, ради чего сюда стоило ехать, – арсенал правителей Альвара.

Над входом висели часы, римские цифры которых были выполнены из стреляных гильз. Стены были декорированы боевыми знаменами и фигурами львов, составленных из чакмаков – старинных огнив. Такая мода в оформлении арсеналов сложилась в 1930-е годы[145]145
  Так, надпись Welcome, выложенная из кинжалов, довольно двусмысленно приветствует вас в одном из музеев Джайпура.


[Закрыть]. В застекленных витринах размещалось довольно много огнестрельного оружия. Различные модели винтовок и пистолетов европейского производства, богато украшенные индийские ружья с фитильными замками – торадары. Длина одного из таких удивительных ружей составляла не менее четырех метров. Здесь можно было увидеть и пузатые короткие ружья – джамбуры, из таких стреляли со спин верблюдов. В коллекции было представлено и комбинированное оружие, где сабля или кинжал объединены с пистолетом в один предмет, а также узкая, красного шелка, веревочная лестница с железными крючьями на концах, таким приспособлением мог пользоваться диверсант или влюбленный принц.

Кроме меня, в музее было лишь двое посетителей. Бородатые сикхи в синих тюрбанах – вероятно, отец и сын. Они не спеша перемещались от одной витрины к другой, и пожилой отец что-то втолковывал взрослому сыну. Подозреваю, что сикхи приехали в Альвар специально, чтобы посетить музей. Похоже, их привлекало то же, что и меня, – отборное старинное оружие. Сегодня я жалею, что не проявил должной прыти и не предпринял попытки познакомиться с этой парочкой.

Махараджи Альвара знали толк в булатах. Не так много мест на свете, где в открытом доступе находится собрание такого уровня. Пожалуй, оценить по достоинству то, что было предметом интереса правителей Альвара, могут лишь искушенные знатоки. Основу коллекции составляют тальвары и шамширы. Разумеется, много катаров и пешкабзов[146]146
  Пешкабз – тип индо-персидского ножа.


[Закрыть]. Разнообразие узоров булата поражало воображение. Конечно, тут были кара-табан, и шам, и кирк-нардубан (лестница пророка), и зигзаги, и розы, и варианты, где ступени чередуются с розами. И невероятно сложные регулярные структуры узора булатной стали, которые мне не доводилось видеть ни воочию, ни опубликованными. В коллекции есть тальвары с шевронными клинками, называемые в Индии лехария. Кузнецы – оружейники высочайшего уровня – формировали такие клинки из чередующихся сегментов разных сортов стали, соединенных кузнечной сваркой. Обычно использовали комбинацию булата и сварного дамаска – стали шакила. Но встречаются клинки, выкованные из трех компонентов, тогда в ход шла еще и гомогенная сталь[147]147
  Гомогенная сталь – сталь, не имеющая неоднородностей на макроуровне, однородная сталь. Часто противопоставляется булатам, дамаскам, многослойным сталям и прочим композитным материалам.


[Закрыть]. Европейским специалистам V-образная форма сегментов лехария напоминала очертания шевронов, нашиваемых на военную форму. Таким образом возникло понятие «шевронный клинок».

В музее есть тальвары, которые принято называть «слезы раненых». Клинки таких сабель высверлены изнутри и наполнены металлическими шариками. В плоскости клинка протачивались тонкие прорези, через которые можно было видеть движение шариков-«слез». При ударе они со специфическим шорохом устремлялись к концу клинка, как будто бы усиливая удар.

В музее были и совершенно уникальные вещи, например, стальное ударно-дробящее оружие нагфан. Европейцу нагфан формой напоминает приспособление, которым выбивают пыль из ковров. Был здесь и редчайший образец оружия маратхов – бхид-чир. Он похож на наруч с тремя клинками, торчащими в разные стороны.

В Альваре хранятся предметы конца XVIII – начала XIX века. Многие из этих сабель принадлежали делийским вельможам из ближнего круга Бахадур-шаха. После разгрома восстания 1857 года и ареста шаха придворные бежали из Дели под защиту махарадж, проявивших лояльность к англичанам. Некоторых вельмож взял под свое покровительство правитель Альвара, и в качестве благодарственных даров он охотно принимал оружие беглецов. Его потомок[148]148
  Имеется в виду сэр Тедж Сингх Прабхакар (1911–2009), последний правящий махараджа Альвара, правил с 1937 по 1947 год.


[Закрыть] в 1947 году проявил себя с точностью до наоборот – он отдал приказ, согласно которому в Альваре не должно было остаться ни одного мусульманина.

В следующий раз я приехал в Альвар несколько лет спустя и с сожалением обнаружил, что музей закрыт на реконструкцию. Вокруг дворца бродил олень с развесистыми рогами. Его безрогие подруги скромно стояли в сторонке, что-то вяло пережевывая. Позже я случайно узнал, что именно в тот день суд Джодхпура приговорил звезду Болливуда – Салмана Хана – к пяти годам тюремного заключения за убийство оленя, совершенное в Раджастхане в далеком 1998 году.

Лохар и Сиклигар

Божественный мастер и архитектор Вишвакарма выдал свою дочь Санджану замуж за бога солнца Сурью. Вскоре выяснилось, что девушка не выносит сияния мужа. Тогда Вишвакарма положил зятя на наковальню и отделил от него одну восьмую часть. Так Санджана смогла принять мужа, а из отделенной от Сурьи части Вишвакарма создал диск для Вишну, трезубец для Шивы, копье для Картикеи и оружие для Вайшвараны. Вишвакарма создал небо и землю, для богов он возвел дворцы и сконструировал колесницы. Мудрец Вишвакарма обладает особенным зрением и видит решительно все. Людям он передал знания о механике и зодчестве. Его изображают в виде четырехрукого старца с седой бородой. Обычно он восседает на троне, украшенном инструментами, или верхом на слоне. Вишвакарма напоминает древнегреческого бога Гефеста, архитектора Олимпа и создателя молний Зевса. Вишвакарма покровительствует ремесленникам, инженерам и скульпторам. Раз в год кузнецы, столяры и инженеры проводят специальный ритуал освящения инструментов и оборудования в честь божественного мастера Вишвакармы. В разных частях Индии Вишвакарма-пуджа выглядит по-своему. Кузнецы и механики обмывают клещи и напильники молоком, посыпают лепестками цветов, обматывают кувалды цветными священными нитями.

Индийцы – пионеры металлообработки. История взаимодействия богов и ремесленников насчитывает тысячелетия. С божией помощью мастера в Индии научились выплавлять и ковать железо более трех с половиной тысячелетий назад. Мастера разделяли железо на кованое, литое и сталь. Среди трех основных категорий индийские специалисты различали четырнадцать разновидностей железа. Раджа Паурав, известный нам как царь Пор, среди других даров преподносит Александру Македонскому сто талантов белого железа. Вероятно, ferrum candidi, полученный завоевателем, – это материал, который мы обычно называем булат. В Персии и Северной Индии он был известен как пулат или фулат. На юге Индии такую сталь называли укку. Почему-то считается, что от искажения слова «укку» на языке телугу происходит английское слово wootz. Представления о твердости и остроте булатных клинков окутаны легендами и мифами. В наши дни физические характеристики булатной стали не производят впечатления, но все было иначе до промышленной революции в Европе. До начала XIX века булатная сталь оставалась весьма конкурентоспособным материалом. В 60-е годы XIX века британские власти окончательно запретили производство булата. Официальной причиной запрета был назван неоправданно большой расход древесного угля и вырубка лесов. Возможно, британцы, напуганные восстанием 1857 года, пытались пресечь местную традицию производства оружейного металла.

В начале нашей эры индусы умели соединять блоки кованого железа в многотонные конструкции. Таким образом была изготовлена знаменитая железная колонна в Дели. Колонна была посвящена богу Вишну, считается, что в древности она была увенчана фигурой Гаруды[149]149
  Гаруда – мифический царь птиц в индуистской и буддийской традиции, получеловек и полуптица. В индуизме ездовая птица солнечной природы бога Вишну. В буддизме Гаруда – один из символов просветленного ума.


[Закрыть]. Вопреки распространенному мнению, колонна была не отлита, а собрана из блоков кованого железа весом тридцать – сорок килограммов. На поверхности можно различить швы в местах, где блоки были соединены кузнечной сваркой. Устойчивость колонны к коррозии сегодня объясняют особенной чистотой металла и наличием некоторого количества фосфора в сплаве. Кроме делийской колонны, в Индии есть и другие крупные железные конструкции. Так, в местечке Дхар в Мадхья-Прадеше[150]150
  Мадхья-Прадеш – крупный штат в Центральной Индии.


[Закрыть] можно увидеть фрагменты железного столба, высота которого в два раза превышала высоту колонны в Дели. Точный возраст и предназначение столба из Дхара сегодня неизвестны, однако предполагают, что когда-то он был увенчан гигантским трезубцем и был возведен в честь бога Шивы.

Целую вечность секретами производства железа в сыродутных печах в Центральной и Восточной Индии владели народы дравидского происхождения – асуры, агария и некоторые другие. Племена не знают Вишвакарму и считают своими предками двенадцать братьев асуров, сыновей божественного предка Сабара Сая. Они молятся богу железа Лохасуру, богу огня Агиасуру и богу угля Коласуру. От дедов агарии знают, что их предки когда-то жили в железном городе Лохарипуре, где царила гармония и все было сделано из железа. Даже еда, которую ели асуры, была из железа. Но в результате войны с пандавами древние асуры потеряли свое царство и переселились туда, где они живут сегодня.

Удивительно, но отдельные семьи в Мадхья-Прадеше по-прежнему умеют выплавлять железо из руды так же, как это делали их предки три тысячелетия назад. Агария знают, где можно собрать черные или красные камни, содержащие железо. Обычно такое место расположено в лесу, в нескольких километрах от их деревни. Согласно старым правилам, забрать руду просто так было бы неправильно. Люди агария знают, какой ритуал произвести и какие волшебные слова нужно произнести, забирая у земли железо. В жертву Лохасуру приносят красную курицу и немного алкоголя. Камни складывают в круглые корзины и переносят в удобное место, где их дробят и просеивают. Раздробленный материал смешивают с водой до образования густой массы. Печь заранее готовят к плавке, обмазывая свежими слоями глины. Боги, проживающие в печи, тоже получают свою долю подношений. Петуху или поросенку отсекают голову так, чтобы кровь залила нутро печи и напоила богов-помощников. Смоченную водой шихту закладывают в печь и сверху засыпают древесным углем. Своеобразные меха агария напоминают два барабана, соединенных с печью трубами из бамбука. Металлурги, сменяя друг друга, ритмично скачут на мехах, нагнетая воздух в печь. Считается, что бог Лохасур в виде маленького ребенка танцует внутри печи, пока руда превращается в металл. Если все было сделано правильно, после шести-семи часов работы мехами железо должно быть готово. Стенку печи разбивают у основания и большими щипцами вытаскивают раскаленный бесформенный кусок спекшегося шлака и нового железа. Шлак затем выбивают из металла кувалдой. Раз за разом раскаляют и проковывают до пластичного состояния. Используя пять килограммов руды и пятнадцать килограммов древесного угля, агария получают полкило железа. Они называют такой материал девственным железом. Считается, что браслет или кольцо, изготовленные из девственного железа, защищают своего владельца лучше любого другого амулета.

Обработкой железа и экспериментами со сталью в Северо-Западной Индии традиционно занимаются люди из касты лохар. Существуют различные группы лохар. Есть оседлые кузнецы-горожане, а есть кузнецы-кочевники. Есть кланы кузнецов, ведущих свое происхождение от воинов армии Притхвираджа Чаухана, последнего индуистского правителя Северо-Западной Индии. Войска раджпутов были разбиты мусульманами под командованием Мухаммеда Гури в 1192 году. Предание гласит, что уцелевшие воины армии Чаухана расселились по территории современных Пенджаба, Раджастхана и Хараяны. Их промыслом стало кузнечное дело – изготовление и ремонт оружия, сельскохозяйственного инвентаря, производство ведер, замков, ключей и другой железной утвари. Семьи, переселившиеся в Пенджаб, приняли религию сикхов и создали независимый клан.

Люди гадия-лохар странствуют по северо-западу Индии на телегах, обитых железом. Считается, что гадия-лохар являются потомками кузнецов из Читора. Древняя столица княжества Мевар была взята могольскими войсками в 1582 году после длительной осады. Предки кузнецов гадия покинули разбитый Читоргарх, взяв обет никогда не жить в крепости, никогда не ночевать под крышей, никогда не спать на кровати, никогда не пользоваться веревкой, доставая воду из колодца.

Странствующие кузнецы помнят древние предания и время от времени навещают Читор. В той части крепости, где, по преданию, женщины совершили джаухар[151]151
  Джаухар – обычай массового самосожжения раджпутских женщин из высших слоев общества в случае нападения врага.


[Закрыть] во время нашествия султана Бахадура, сохранилась старая наковальня. Она установлена в странном месте – во дворце, на крошечной площади перед изящным разрушенным балконом. Непохоже, что таков был архитектурный план. Вероятно, кузницу здесь оборудовали во время осады. Воображение рисует мне военачальника или вельможу. Он проводит все время в кузнице или на этом балкончике и руководит ремонтом и изготовлением оружия. Бушует война, времени нет, он ночует там же, где и работает, живет там же, где воюет.

Раз в год странствующие кузнецы клана Гадия приходят в разрушенную кузницу во дворце, встают на колени и молятся перед старой наковальней. Некоторые из семей гадия-лохар отказались от старых обетов и обзавелись домами, но многие семьи по-прежнему странствуют по северо-западу Индии, промышляя ремонтом сельскохозяйственного инструмента и продавая свою несложную продукцию на обочинах дорог.

Семьи Панвар, Парихар, Чаухан, Панчал, Лохар и другие и сегодня владеют саблями, кузницами, иногда дворцами. Кто-то из них руководит заводом по производству хэндикрафтов и репликативного оружия, другой занимается заточкой ножниц. Традиции производства, хранения и отчасти владения приемами пользования оружия сохраняются в этих семьях столетиями.

Людей из касты сиклигар можно назвать элитой кузнечного сословия Северо-Западной Индии. Слово «сиклигар» как будто происходит от арабского слова saiqal, что значит «полировка». Мастера-сиклигар с давних пор занимаются полировкой клинков, украшают железо золотом и берутся за тонкие слесарные работы. Некоторые общины сиклигар традиционно промышляют изготовлением огнестрельного оружия. Отдельные кланы связаны с черным рынком. Из-за скандалов, освещавшихся прессой, в обществе представители касты сиклигар часто ассоциируются с терроризмом и преступностью. Говорят, производство примитивного огнестрельного устройства в мастерской сиклигар обходится в пятьсот рупий, тогда как востребована такая стрелялка на черном рынке по цене пять тысяч рупий. Понятно, что с такой разницей искоренить подпольную активность сложно.

Однако многие семьи в Раджастхане продолжают занятие предков совершенно легально. Я бывал в мастерских, где производят реплики холодного оружия всех стран и фасонов: от японских катан до кавказских кинжалов. Мне также довелось побывать в цеху, где изготавливается огнестрельное оружие с кремневыми замками. В производстве занято около тридцати человек. Цех оборудован станками, завезенными сюда, возможно, еще при англичанах. Некоторые работники трудятся, сидя на полу. Ружьями и пистолетами, производимыми здесь, можно было решать военные задачи в XVIII веке, такое вооружение может быть востребовано после глобальной ядерной войны. Сегодня эти изделия нужны любителям исторических реконструкций в США и Европе.

Я оказался в мастерской в сопровождении двух рослых европейцев. Нас попросили воздержаться от фото– и видеосъемки. Запустивший нас дед-привратник все время, пока мы не ушли, молился перед плакатиком с изображением грозного божества.

Отношения между разными кланами сиклигар не назовешь спокойными. В середине 2000-х вспыхнул конфликт между двумя семействами знакомых мне оружейников. Переманивание клиентов и использование чужого дизайна привели к тому, что молодые представители одного из кланов ворвались на завод конкурентов и учинили там погром и драку. Полиция, тюрьма, бакшиш – и через неделю все вернулось на круги своя.

Бунди

Очень важным для меня стал город Бунди на юго-востоке Раджпутаны. Небольшой населенный пункт с пятьюдесятью тысячами жителей можно назвать городом только благодаря вековой славе. Для индийского обывателя слово «бунди» ассоциируется с кисломолочным десертом бунди-райта и почти ничего не значит. Пожалуй, только раджастханцы имеют представление о том, где находится Бунди. Редьярд Киплинг жил здесь некоторое время, работая над своей знаменитой книгой «Ким».

Период расцвета княжества пришелся на XVII–XVIII века. Тогда же время здесь остановилось. Большая часть населения по-прежнему проживает в древних родовых хавели – дворцах персидского типа с внутренними двориками. В старых хавели не жарко летом. Дворы, система террас и окон создают приятный сквозняк. Вдоль улиц проложены сточные канавы. Когда хозяйка-индуистка здесь ловит мышь, она не умерщвляет ее, а отправляет в такую канаву. Над городом возвышается форт Тарагарх и футуристическая телевизионная башня. В домах некоторых горожан по-прежнему висят фотографии Рагхубира Сингха, правившего Бунди на рубеже XIX–XX веков. Образ махараджи Бира Сингха чрезвычайно колоритен – усы лихо загнуты вверх, борода расчесана надвое. Махараджа обильно украшен драгоценностями и основательно вооружен. Взгляд подкрашенных глаз величествен и высокомерен. Видимо, именно так и должен был выглядеть истинный раджпут.

Согласно данным английских справочников начала 2000-х, каждый пятый житель этой местности занят в производстве опиума, традиционной для Раджастхана культуре. Однако это совершенно невидимый процесс. Люди приветливы и вменяемы. Согласно результатам переписи 2011 года – пятьдесят пять процентов грамотных. Средняя цифра по Индии в то время – пятьдесят девять процентов. Если с вами на улицах Бунди здороваются незнакомые люди, то, скорее всего, это не попрошайки или фарцовщики, а просто любезные горожане. В конце XVII века махараджа Бунди – Рао – участвовал в деканских экспедициях Аурангзеба. Оставшаяся дома юная рани Натхавати руководила постройкой знаменитых колодцев – баори. Ступени самого известного из этих водохранилищ Ранджи-Ки-Баори спускаются на глубину сорок шесть метров, напоминая небоскреб наоборот.

Здесь есть забавные домики околоконструктивистской архитектуры, возникшие случайно в 30–50-х годах XX века. Шипастые средневековые ворота и целые кварталы застройки XVII–XVIII веков. В сточных канавах дремлют мохнатые свиньи. Свиней, или, если хотите, кабанов, множество. Кажется, нигде в Индии они не чувствуют себя так хорошо, как в Бунди. В садах и на крышах идет непрерывная война местных жителей с обезьянами, которые тоже претендуют на всю эту роскошь. В некоторых домах можно увидеть рогатку или пневматическое ружье, карнизы и изгороди часто утыканы битым стеклом, крыши защищены от нашествия обезьян железными кольями. У поворота к дворцу, на крылечке, шумные мужики играют в азартные игры на интерес, кричат, хохочут, заглядывают друг другу через плечо и бросают кости – трепас. Неподалеку чайвала разливает дымящийся напиток почтенным старикам.

Бунди известен своей школой живописи. Считается, что для росписи дворца правители приглашали персидских и китайских художников. Влияние художников из Поднебесной неочевидно, однако ангелы с разноцветными крыльями в одной из росписей узнаваемо персидские. Стены покрыты изображениями богов, сценами охоты и придворной жизни. Махарани курят кальяны, раджпуты заседают в диванах. Шествие войск нарисовано в начале XIX века и показано во всех подробностях. Тут есть и слоны, и афганская конница, и англичане в красных мундирах. Можно рассмотреть все детали вооружения и обмундирования.

В Бунди и по соседству, в княжестве Кота, традиционно изготавливали вооружение. В XVIII веке княжество Кота было известно на всю Индию своими пороховницами. Бунди славился короткоклинковым оружием, особенно катарами. Местные оружейники утверждают, что форма классического катара была создана в Бунди на рубеже XVI и XVII веков. Недаром на гербе Бунди и на серебряных монетах княжества красуются знаменитые кинжалы с Н-образной рукояткой. Когда на основании клинка катара вы видите рельефную голову слона, то, вполне вероятно, он был изготовлен здесь.

В середине XX века местный махараджа вел светский образ жизни. Неподалеку от своего загородного дворца он приказал соорудить вертолетную площадку, чтобы принимать гостей со всего мира, не мучая их индийскими дорогами. Погостить к махарадже прилетал эфиопский император и звезды Голливуда. Гости перестреляли последних львов и других хищников в княжестве. Потрепанные чучела крупных кошачьих сегодня выставлены в маленьком музее на берегу озера. Тут есть чучело тигра, застреленного потомком царя Соломона Хайле Селасе, и чучело льва, застреленного Мильтоном Рейнольдсом, бизнесменом, приучившим нас к шариковым авторучкам. Одну из стен украшает гигантская рыба-меч. Это охотничий трофей махараджи, привезенный, кажется, из Америки. В 50-е князь продал дворец группе отелей «Тадж». Его сестра попыталась оспорить сделку в суде, в результате тяжбы несколько десятилетий здания дворцового комплекса простояли заколоченными. И лишь в 80–90-е дворец частично перешел в руки государства, частично вернулся во владение махараджи. Двадцать лет назад за пятьдесят рупий можно было посетить часть дворца, принадлежащую действующему князю. Пока здание стояло заколоченным, злоумышленники через все щели и ходы проникали внутрь. Некоторая часть дворцовой утвари растворилась в местных хозяйствах. Дворец пришел в упадок. В некоторых местах осыпались стены и провалились перекрытия. В темноте коридоров попискивает бесчисленное множество летучих мышей. С элегантных балконов на панораму Бунди приходят полюбоваться обезьяны. Сегодня большая часть дворца закрыта для посещений из-за аварийного состояния. Теперь уже не пускают на женскую половину, где жены и наложницы раскачивались на качелях, подвешенных на резных мраморных столбах пятиметровой высоты. Нельзя больше увидеть и маленькую комнатку под крышей дворца, где стены были оклеены своеобразными лубочными обоями. Такие лубки с изображениями индуистских божеств производили в Англии в 70-е годы XIX века.

Говорят, что последний князь любил выпить и жил отшельником в другом маленьком дворце на берегу озера. Когда-то статус правителя Бунди был столь высок, что в его честь в могольском государстве полагалось салютовать семнадцатью залпами. Во время кремации последнего махараджи в 2010 году лишь один старик пальнул в небо из простенького ружья.

Бунди околдовал и покорил меня. Здесь я чувствую себя дома. У меня уже давно нет денежных дел в Бунди, но я приезжаю сюда снова и снова.