Текст книги "Земледельцы"

Глава 20

– Мы подлетаем, – механическим голосом объявил автопилот спустя двадцать минут после входа в атмосферу.

– Ну наконец-то! Держитесь крепче! – предупредил всех Фейрис и крикнул: «Поднять борт!».

Левая стена звездолёта тут же отъехала вбок, будто дверь в земной маршрутке, и перед пассажирами корабля предстал безграничный Нибируанский океан с высоты птичьего полета. Это было воистину завораживающее зрелище. Поверхность воды мелко рябила от ветра, солнечные лучи преломлялись в ней, как в многогранном бриллианте, и создавали неповторимые сочетания всех оттенков синего: от бирюзового и сапфирового до голубого и лазурного. На небе не встречалось ни облаков, ни уж тем более туч, об этом в честь кануна Космических Игр позаботился ГлавМетЦентр – служба управления погодой. Воздух, искусственно обогащённый кислородом, был в поздние утренние часы как никогда чист и прозрачен. Все эти факторы, собравшись воедино, заставляли наблюдателей ненадолго забыться и полностью отдаться созерцанию картины за бортом. Картина эта отличалась постоянством и неизменностью, за весь полёт её ни разу не прорезали случайные скалы и не нарушили какие-нибудь сверхсовременные плавсредства.

Лишь только через десять минут произошло первое кардинальное изменение, которое все так давно и с нетерпением ожидали. На границе неба с морем внезапно вспыхнули несколько ярких серебристых огоньков. Министр внутренних дел, проживавший в Неополисе больше полутора веков, сразу узнал «визитную карточку» родного города.

– Вашему вниманию представляется южная набережная Мини-рая! – провозгласил он, делая указательный жест на эти слепящие блики.

– У вас в Неополисе есть Мини-рай? Значит, где-то есть и Мини-ад? – спросила Лиза.

– Это народное название, – пояснил принц. – Официально наш самый южный район так и называется: «Южный». А «ада» нету, есть «Междуречье» и «Вулкан». Скоро ты их все посмотришь.

С этими словами он достал из набора класса «S» бинокль и вручил его землянке. Та немедленно воспользовалась им и наконец-то разобралась, что же это так блестит на горизонте.

Источником бликов оказался огромный комплекс серебристых небоскрёбов, стоявших в первой линии от моря и отделённых от городского пляжа лишь тонкой асфальтированной полоской – набережной. Дома были выстроены в ровный ряд почти на всём её протяжении и, как частокол, огораживали собой внутреннюю часть района «Южный». У подножия небоскрёбов сейчас, как и всегда, кипела жизнь. Южная набережная была до краёв заполнена прохожими, съехавшимися сюда на прогулку со всех уголков Неополиса, здесь, хотя бинокль и не мог этого передать, исполнялась музыка самых разных жанров, в забитых до отказа ресторанах и кафе подавали блюда всех кухонь вселенной, а между фонарными столбами были натянуты цветные плакаты с поздравлениями вроде: «Счастливых Космических Игр!», или «Мир, единство, согласие!». Иногда прямо посреди дороги гуляющим встречались причудливые установки. Это были «фейерверкомёты», в первую и все последующие ночи Космических Игр зажигавшие небо над Неополисом миллиардами разноцветных огней и позволявшие этим огням приобретать самые невообразимые очертания.

– Космические Игры – главный вселенский праздник, единственные в своём роде армейские соревнования! Они проходят раз в пять лет, длятся две недели и отмечаются с невероятным размахом, – рассказывал Фейрис, догадавшись, что его возлюбленная наверняка заметила на набережной и праздничные плакаты, и «фейерверкомёты», и грандиозное столпотворение. Лиза, увлечённая городом, его почти не слушала. – Это годовщина заключения Основного Мирного Договора и время памяти для всех, кто погиб в Межгалактических войнах. Играм уже четыре тысячи лет, они имеют официальный священный статус. Любая раса, проявившая к ним неуважение, по закону должна быть уничтожена… А планету, где пройдут Игры, не назначают – её определяют в жеребьёвке! Вот эта жеребьёвка пройдёт как раз сегодня. Будем смотреть её уже в Королевском Дворце!

– Здорово… – протянула землянка, из-за поразительно красивой набережной прослушав практически всё.

Звездолёт не свернул со своего курса даже тогда, когда на его пути встали небоскрёбы. На глазах у тысяч изумлённых прохожих он пулей проскочил в одну из узких щелей, отделявших дома друг от друга. Внутри, за серебряной стеной, Мини-рай также оказался живым воплощением порядка и благоустроенности. Он был разделён на гигантские квадраты-кварталы, каждый из которых был практически отдельным «мирком» площадью с небольшой человеческий город. Как главный курортный район Неополиса, Южный отличался изобилием мест для проведения досуга: театров, музеев, кинотеатров, стадионов и тому подобного. Все жилые дома в Мини-раю были созданы по уникальным дизайнерским проектам, некоторые из которых были настолько вычурны, что получившиеся строения вполне могли сойти за элементы абстрактного художества. Пёстрые, переполненные гуляками улицы Южного по земным меркам тоже были немного странны – все они были исключительно пешеходными. Эта особенность объяснялась крайне легко: неоатланты не использовали автомобили, а передвигались либо на метро, либо на личных звездолётах, поэтому всё пространство между домами целиком занимал тротуар.

Чем дальше «Сокол» углублялся в остров, тем сильнее менялся вид за окном. Другие звездолёты в этот день над Неополисом не летали, на то, по случаю прилёта деверя, было отдано специальное распоряжение Изабеллы, так что обзор наблюдателям ничем не заслонялся. Улицы становились всё тише и немноголюднее, дома – всё ниже, старомоднее и словно выцветали, как передержанные на солнце картины. Пассажирам корабля, особенно Лизе и Фейрису, иногда начинало казаться, что вместе с перемещением в пространстве «Сокол» перемещается и во времени.

– Ух-ты! – внезапно воскликнула землянка, заметив на одном, с виду, новом и современном доме медную табличку: «Здание является объектом историко-культурного наследия. Жилой дом, возраст – ок.3000 лет. Охраняется государством».

– Вам попался один из «объектов наследия»? – догадался министр.

– Эм… Похоже, да!

– Что ж, ничего удивительного в этом нет. Наша столица была основана ещё при атлантах, госпожа Елизавета, она пережила обе Межгалактические войны. Причём, заметьте, ни разу не подвергнувшись бомбардировке или десантированию! Это единственный подобный случай во всей вселенной! Потому-то у нас и сохранилось так много древних зданий.

– Да уж… пирамиды отдыхают… – произнесла землянка, представив, что за каждым домом в поле её зрения стоит как минимум тысячелетняя история.

Настроив на бинокле максимально возможное увеличение, Лиза попыталась отыскать здание старше, чем первое. Это ей так и не удалось. Медные таблички «охраняется государством» попадали в обзор всё реже и реже, и числа на них обычно не превышали полторы тысячи лет. В конце концов, землянке наскучило. Она вернула бинокль Фейрису и продолжила любоваться городом, но уже не в деталях, а в общих его чертах.

– В Мини-раю живёт сто двадцать миллионов неоатлантов, – как бы невзначай бросил принц, складывая бинокль обратно в дипломат.

Не прошло и минуты, как «Сокол» наконец-то пересёк границу районов «Южный» и «Междуречье». Граница эта была естественной и представляла из себя широкую, полноводную, кристально чистую реку, через которую было перекинуто множество пешеходных мостов. Река была судоходной, и даже сегодня, в общевселенский выходной, она была переполнена, как человеческое шоссе в час пик. Правда, вместо машин в пробках стояли универсальные наземно-воздушно-водно-космические аппараты, поочерёдно проплывающие под высокими, узкими железными арками, но от этого суть процесса не менялась.

– Как называется? – спросила Лиза, имея в виду, конечно же, саму реку.

– Евфрат. – ответил Фейрис.

– Что, совсем как на Земле? – усмехнулась землянка. – Скопировали, что ли? У древних атлантов фантазии не хватало?

– Вообще-то, это земной Евфрат – копия! Нибируанский – оригинал.

– Хм, погоди… дай угадаю… – сказала землянка, задумавшись. – Та вторая река, которая на границе с Вулканом – это Тигр?

Фейрис кивнул.

Поначалу район «Междуречье» производил на Лизу и всех остальных пассажиров «Сокола» впечатление недурное. Тут было чисто, многолюдно, лица прохожих светились тем же счастьем, что и у гуляк в Мини-раю, дома здесь были хоть одинаковыми и серыми, как под копирку, но вполне комфортабельными. Скверы, парки и аллеи в этой части Неополиса были в таком же образцовом состоянии, как и по ту сторону реки, и на каждом перекрёстке тут обязательно стоял неизменный атрибут праздника – «фейерверкомёт». Однако чем быстрее звездолёт удалялся от реки, тем явственнее в Междуречье сгущались чёрные краски. Первые сорок-сорок пять кварталов ещё можно было сравнивать с окраинами Южного, так как в них сплошь и рядом стояли многоэтажки, но дальше уже начинался форменный кошмар. Трущобы. Этим сказано всё. Все первые ассоциации, связанные с этим словом, можно было совершенно оправданно использовать для описания этой местности. Десятки, сотни тысяч перекошенных, разваливающихся домов-самостроев, которые и домами-то назвать было сложно, почти что наползали один на другой и не имели между собой абсолютно никакого просвета. Под поселение шли все формы рельефа: и глубокие овраги, и крутые холмы, и недосушенные болота, и даже непроходимые джунгли, в которых на пути звездолёта были полностью утоплены аж четыре квартала. Стадионами, театрами и музеями здесь, мягко говоря, и не пахло, зато грандиозные шествия проходили тут с тем же размахом, что и во всех остальных районах Неополиса. Правда, меры по их организации здесь были несколько упрощены, точнее – не предусмотрены вовсе, и всенародный праздник, и без того весьма динамичный, превращался во всенародное буйство. Никем не регулируемые, разношёрстные толпы неоатлантов заполняли всю предоставленную площадь и, словно сверхмощные бульдозеры, «пропахивали» улицы, вытесняя с них весь мусор или спрессовывая его у подножий домов. Канун Космических Игр здесь был похож на плохо спланированную, «стихийную» революцию.

– Фейрис, что с ними? – спросила землянка. – Ну с чего они так буйствуют? Я не понимаю! Вы же пока не выиграли Космические Игры, вы просто будете в них участвовать!

– Посмотрел бы я на тебя, если б у тебя отпуск был раз в пять лет! Ещё и не такое бы, наверное, творила!

– Раз в пять лет?.. И всего две недели?.. – опешила Лиза, поставив себя на место рядовых неоатлантов. – Хм, странно, что они до сих пор не подняли восстание!

Жуткие картины трущоб вскоре стали обретать приятные, «цивилизованные» краски. В поле зрения пассажиров наконец-то попало первое за десятки минут полёта многоэтажное строение. Пускай оно было старым, обветшалым, и являлось не жилым домом, а какой-то фабрикой, землянке сразу стало ясно, что северная граница Междуречья – река Тигр, уже совсем недалеко. Так и было. Кварталы постепенно росли в высоту, «богатели», трущобы превращались в коттеджные посёлки и микрорайоны, а под здания администраций теперь отводились одинокие двухсот-трёхсотэтажные небоскрёбы, будто перенесённые сюда с самых фешенебельных проспектов Южного. Праздничные шествия миллионных толп неоатлантов опять стали мирными и больше не походили на море во время разбушевавшегося шторма. Бесконечные мусорные свалки также остались позади и уступили место нормальным ухоженным паркам и пешеходным зонам. И вот, наконец, на горизонте заблестела серебряная лента Тигра. Никто не подал виду, но у всех в этот момент будто камень с души упал. Принц, министр и единственный во вселенной разумный дроид тихо улыбнулись, предвкушая скорую встречу с родным «Вулканом». Одна только Лиза почему-то вдруг стала невероятно грустной.

– Что такое? – спросил Фейрис взволнованно, беря землянку за руку.

– Мы летели над Междуречьем тридцать пять минут, я засекала… – сказала Лиза. – А над Мини-раем – всего четыре, понимаешь? Для тебя, будущего короля этой планеты, это должно быть личной трагедией, Фейрис! Если в Мини-раю, ты говорил, живёт сто двадцать миллионов, то в Междуречье – этом рассаднике бедности! – несоизмеримо больше!

– Шестьсот миллионов… – протянул Фейрис виновато. – В центральных кварталах – около четырёхсот…

– Вот! Ну это же абсурд, это нонсенс! Вы же такие… технологичные… прогрессивные… Вы – процветающая цивилизация, богатейшее государство вселенной! Ну почему такой огромный процент вашего народа живёт за гранью бедности?!

– Улетая к нам, вы, верно, полагали, что Нибиру – это и есть то самое «прекрасное далёко» из человеческих утопий? – спросил сэр Октавиан насмешливо. – Ха! В жизни ничего глупее не слышал! У вас, госпожа Елизавета, к нам слишком большие претензии! Утопии – они потому так и называются, что не-воз-мож-ны! Невозможны, ясно? Чьё-то богатство всегда достигается за счёт чьей-то бедности, и вы, будущая королева, должны заучить это, как азбучную истину!

– Как же хорошо, Октавиан, что король не вы. У ваших подданных не было бы и шанса на счастье, – сердито проговорила Лиза, дослушав. – Ты… правда не хочешь ничего изменить? – обратилась она к принцу уже другим, более мягким тоном.

– Каждый разумный монарх пытается создать в своей стране подобие рая. Я тоже постараюсь… Может, буду первым, у кого это получится…

– Мечтать – не вредно! – ядовито улыбнулся сэр Октавиан. – Ставить цели – опасно.

Влюблённые решили никак не реагировать на рассуждения министра и оставить своё мнение при себе.

Синяя лента Тигра промелькнула под кораблём за долю секунды. «Королевский Вулкан», самый северный район Неополиса, предстал перед гостями во всём великолепии своих дворцовых комплексов, площадей и длиннейших в Неополисе проспектов. Свой замок или дворец имелся почти в каждом микроквартале, чаще всего это были здания администраций или отделения Центрального банка. Подавляющее большинство жилых домов здесь хотя бы с виду были «свежими», чистыми, отремонтированными, но всё же не могли тягаться в роскоши с небоскрёбами Мини-рая. Зато объектов культурного наследия на Вулкане было хоть отбавляй – медные таблички с надписью «охраняется государством» сверкали буквально на каждом углу. Повсюду здесь ощущалась если не «золотая середина», то хотя бы «смешение стилей» Южного и Междуречья. Вулкан был полон и старых, и новых зданий, высоток и одноэтажек, «избушек» и небоскрёбов, «богатые» и «бедные» районы чередовались по многу раз в пределах каждого микроквартала. Трущоб, подобных центральному Междуречью, здесь не было совсем. Гостью Нибиру это радовало, казалось, больше, чем сам факт её космического путешествия.

* * *

Прошло меньше пяти минут, и в окне показались уже знакомые двухкилометровые серебряные «столбы». На Королевском Вулкане такие небоскрёбы стояли только в одном месте – в Парламентском микроквартале, который и был точкой назначения звездолёта. С большой высоты и под прямым углом этот микроквартал выглядел бы, как большая бочка: по периметру его в несколько десятков рядов вздымались небоскрёбы, а в центре, на самом «дне», стоял окружённый ими Королевский Дворец со всей прилегающей к нему территорией Королевского Парка. Парламентский микроквартал находился в первой линии от берега океана, включал в себя Центральную набережную и покрывал собой очень пологие склоны действующего вулкана, оказываясь от этого на небольшом возвышении относительно всего остального города. Самый северный район Неополиса именно потому и получил своё название, что весь его центр располагался на этой разглаженной огнедышащей горе. Внезапного извержения никто из жителей Вулкана не опасался, ведь ещё при атлантах были разработаны технологии, позволявшие управлять лавой и держать её не выше определённого уровня глубоко под землёй.

Звездолёт летел сравнительно высоко, и Фейрис, вспоминавший видеозаписи города, которые ему в изобилии присылал брат, мигом узнал знакомый ракурс. Вскоре за серебряными стенами должна была показаться зелень садов Королевского Дворца – младший принц помнил это и пребывал в величайшем волнении, предвкушая впервые в осознанной жизни вживую увидеть своё родовое гнездо. «Сокол», будто разделяя его нетерпение, не сбавил скорость даже на подлёте к лабиринту плотно стоящих небоскрёбов. Совсем наоборот, на этой «финишной прямой» он даже ускорился. Пять секунд – и корабль уже был на месте.

Глава 21

Снизившись, не залетая на территорию дворца, «Сокол» завис в воздухе в нескольких сантиметрах от земли. Фейрис, Лиза, Михаил и сэр Октавиан по очереди спрыгнули вниз, и звездолёт полетел на ближайшую стоянку. Вооружённые КорОховцы – гвардейцы Королевского Охранного полка, стоявшие у ворот, хором поприветствовали принца и его спутников, после чего открыли им вход.

Территория, на которой расположилось родовое гнездо Нибируанских королей, была по-своему уникальна. Огороженная пятиметровой каменной стеной, со своим классическим невысоким дворцом и несколькими гектарами прилегающей парковой зоны, она была словно маленьким заповедником старины посреди гигантского сверхсовременного мегаполиса. Попасть туда можно было через два входа: центральный, через который входящие сразу попадали на Преддворцовую площадь, и задний, через который можно было пройти в Королевский Парк. Пассажиры «Сокола» высадились возле первого. Преддворцовая площадь в данное время пустовала, что было крайне для неё необычно. Это было распоряжение Изабеллы – специально для приезда деверя она приказала никого сюда не впускать.

– Знаешь это негласное правило? – спросил вдруг принц у землянки.

– Какое правило? – удивилась та.

– Ну, это у нашей аристократии: если хозяин встречает тебя ещё на подъезде к своим владениям, то он благоговеет перед тобой, ты – его «начальник», если ваша встреча произошла у ворот участка – то ты желанный гость, хороший друг, а если встречает уже в дверях или на ступеньках дома – значит, ты ему просто знакомый. Но уж если встречает не он, а прислуга, и ты должен сам зайти в дом и разыскивать хозяина…

– То либо ты заявился «сюрпризом», либо хозяин тебя ненавидит! – закончила Лиза логически.

– У нас, скорее, второе… – протянул Фейрис, вздохнув. – Никому не нужны конкуренты.

Главный вход в Королевский Дворец неоатлантов начинался с широкой, сужающейся к верху парадной лестницы, сделанной из чистейшего белого мрамора и ограниченной по бокам толстыми колонновидными перилами. Поднявшись по ней, Фейрис, Лиза, Октавиан и Михаил оказались прямо у главных ворот дворца. Дежурные КорОховцы, с должными церемониями окружив младшего принца и его спутников, повели их в тронный зал.

– Фейрис, что с ними? – спросила Лиза по пути. – Почему они все, как мистер Вэрт? Они заглядывают мне в глаза и таращатся так, будто я…

– С другой планеты? – усмехнулся принц.

– Да! И меня это раздражает!

– Не злись, любимая, поставь себя на их место! Представь, что ты у себя в Мурманске встретила бы человека… Эм… Ну, например, синего цвета кожи. Разве такое у вас в порядке вещей?

Землянке пришлось признать, что и она смотрела бы на синекожего с огромным удивлением.

– Значит, мне и на улицу теперь выходить только в тёмных очках? Если уж я у вас такая «неформалка»? – спросила она чуть погодя.

– Вовсе не обязательно! – заверил Фейрис. – Существуют же неоатланты… с отклонениями… Многие просто линзы надевают! Чтобы выделиться!

Лиза кивнула и хотела было ещё что-то уточнить, но не успела – сопровождающие уже дошли с ними до главного помещения Неополиса.

Тронный зал королевского дворца неоатлантов своим богатством и размахом поражал воображение всякого, впервые попадавшего сюда. Две параллельные колоннады, делившие его на три равные части, были украшены искусной лепниной и золотом и уносились вверх на двадцать с лишним метров. Свет, струившийся сквозь витражный потолок, отражался от полированного до блеска гранитного пола и рассеивался по всему объёму этой величественной комнаты, проникая даже в самые отдалённые её уголки. Бледно-зелёные стены, сделанные из нефрита, были увешаны гобеленами, картинами и масштабными панно, изображавшими наиболее значимые моменты истории Нибиру. Но главной особенностью и одновременно главным парадоксом тронного зала было отсутствие… трона. Его заменял широкий, заваленный подушками диван, на котором сейчас и возлежала «без-пяти-минут-королева» Нибируанской Империи.

Её звали Изабеллой. По неоатлантическим меркам совсем молодая, сорокалетняя дочь министра обороны вот уже восемь лет была замужем за старшим принцем. Она была женщиной воистину внеземной красоты, с буквально ангельским белым лицом и свисающими до плеч золотистыми кудрями. При этом взгляд у неё был до того гордый и надменный, а манеры столь аристократичны, что ни у кого не возникало вопроса о её социальном статусе: либо царица, либо императрица, либо королева, четвёртого не дано. Даже внушительных размеров живот – явный признак беременности, не мог затуманить её очарования.

– Здравствуй, Бель! – крикнул младший принц издалека.

– Попрошу обращаться ко мне исключительно «Изабелла». Или «госпожа королева», как это уже давно делают все в Неополисе, – отрезала лежащая на троне. – Вот тогда я с тобой поздороваюсь, Фейрис четвёртый.

– Но третий всегда называл тебя Бель, он мне сам говорил! – напомнил Фейрис, сократив расстояние между собой и нею до нескольких метров.

– Да, – медленно произнесла Изабелла, заняв на диване сидячее положение. – Но на тебя эта привилегия не распространяется.

– Отчего же? Мы с тобой, как никак, родные неоатланты! Последние из нашей династии… Нам надо быть дружными, а не то… Знаешь же притчу про соломенный веник?

– Хочешь сказать, я без тебя пропаду? – «без-пяти-минут-королева» засмеялась.

– Ну, если я вдруг стану королём… Кто ты будешь без моего расположения?

– Ха! Да из тебя такой же монарх, как из меня посудомойка! Ты – рядовой солдатик, никто из ниоткуда, свет-то в первый раз увидел, а уже на место брата целишься! Похвальная амбициозность, но… король из тебя будет никакой, это я тебе гарантирую! Ты здесь чужой, ты здесь явно будешь «не в своей тарелке»! Единственное, за что ты сможешь уцепиться и хоть как-то остаться на плаву – это я!

Фейрис не мог стерпеть подобных оскорблений. Он залез в карман, достал оттуда карточку с эмблемой Космических Игр и предъявил её Изабелле как противовес всем её насмешкам.

– Точно… как я могла забыть… – с досадой протянула та. – Старик-отец перед смертью одарил тебя подарком невероятной ценности! Ну ладно, поглядим, как ты поднимешь наш межрасовый авторитет… Вполне возможно, что народ тебя и полюбит, участник Космических Игр… Но что потом? Даже если ты станешь победителем? Неоатлантам нужны не только зрелища! Им бы ещё «хлеба», и побольше! Разве ты сможешь его им обеспечить? Ты хоть что-нибудь смыслишь в экономике? В политике? В юриспруденции? То-то! И тебе потребуется не один десяток лет, чтобы всё это наверстать! Так что лучше уж… править буду я!

– Премного извиняюсь, мои повелители, – вмешался сэр Октавиан. – Но по законам наследования ваши права на престол… абсолютно равны. Окончательное решение остаётся за парламентом!

– Октавиан, замолчи!!! – вскрикнула «без-пяти-минут-королева». – Ты знаешь, мне нельзя волноваться! Оставим эту тему на потом, нам всем необходимо, чтобы Фейрис пятый родился без отклонений!

Министр внутренних дел поклонился и послушно отступил за спину младшего принца. Только тут Изабелла придала значение тому, что её деверь пришёл к ней не один.

– Слушай, четвертый… А кто это с тобой такие? – спросила она, напряжённо рассматривая землянку и дроида. – Почему у них обоих… неправильные глаза?!

– Это совершенно другой разговор, Бель. Давай подождем до вечера. Мы и так уже почти опаздываем на просмотр жеребьевки.

– Нет, я с этим не смирюсь!!! – вспылила Изабелла. – Если ты не научишься называть меня полным именем, то я… я уж придумаю, как испортить тебе жизнь!

– Хорошо. Я понял. Мы – неродные… Так мы идём смотреть жеребьевку?

– Разумеется! Это самое волнительное событие, которое я когда-либо наблюдала!

«Без-пяти-минут-королева» щёлкнула пальцами, и четверо слуг-носильщиков тут же подбежали к ней и помогли ей забраться в паланкин.

– Поехали! – скомандовала Изабелла. – Во внутренний двор!..

* * *

Внутренний двор Королевского Дворца представлял из себя незамкнутый полукруг, по бокам ограниченный правым и левым крыльями здания, сзади – его центральным корпусом, а спереди упиравшийся в живую стену из громадных деревьев, поднимавшихся верхушками выше шпиля на обсерватории. Большую часть площади двора занимал многоярусный амфитеатр, постепенно уходивший на пять метров вглубь. В амфитеатр, как в бездонное озеро, сейчас стекались широкие реки дворцовых служащих и солдат-короховцев. На самом нижнем ярусе амфитеатра – круглой площадке, стояли четыре гигантских экрана на коротких, но толстых ножках. Составленные в форме квадрата, чтобы происходящее на них можно было видеть из любой точки любого яруса, они были уже давно включены, но не передавали пока ничего интересного – на чёрном фоне высвечивались лишь меняющиеся белые цифры. Это был обратный отсчёт, обозначавший время до начала жеребьёвки. К моменту, когда Фейрис, Лиза, Михаил, сэр Октавиан и Изабелла с носильщиками спустились в амфитеатр и заняли свои места на ближайших к экранам креслах, те уже показывали «2:51».

Где-то на «0:10» секундах отсчёта всеобщий взволнованный говор и шёпот прекратились, как по волшебству, и сменились напряжённым и сосредоточенным молчанием. Те, кто только что подошли и не успели отыскать себе место, застыли, как статуи, не смея пошевелиться и позволяя себе только моргать и сокращать мышцы носа. Последние три мгновения были объявлены тремя нарастающими гудками. Экраны вспыхнули яркими красками, и на них появился очень старый, бородатый, одетый в официальный костюм с зелёным галстуком гражданин, стоящий где-то на сцене. Это был или неоатлант, или афимер, или джуганоид, или триодиоид – отличить представителя одной расы от другой по внешнему виду было совершенно невозможно.

– Это глава жюри Космических Игр, лорд Оливер!.. – шепнул принц на ухо возлюбленной. – Важнейшая персона во вселенной! Ни один король и президент над ним не властен!

– Приветствую вас, мои уважаемые зрители, – холодно и пафосно произнесла «важнейшая персона во вселенной». – Нет нужды объявлять, зачем я здесь и что сейчас произойдёт. Более чем уверен, никто сегодня не включил телевизор случайно! Все вы, конечно же, много раз видели и помните правила жеребьёвки: вот этот барабан… – глава жюри сделал указательный жест на большую прозрачную цистерну позади себя. —…сейчас раскрутится до околозвуковых скоростей и совершенно случайным образом выплюнет на вот этот жёлоб… – камера сфокусировалась на извилистой, отходившей от самого верха цистерны дорожке, —…шар с заключённым в нём свитком. Я его прочту и оглашу вам нашего сегодняшнего счастливчика. Заявку на принятие у себя восемьсот восьмых Космических Игр подали: Афирская Империя, Джуганозисская Империя, Нибируанская Империя и Трифирская Империя. Впрочем, всё как всегда, никто не отказался. Мог бы не оглашать.

Глава жюри отошёл вбок, и прозрачная цистерна завращалась с неимоверной скоростью, прибив лежавшие внутри неё четыре шарика к своим стенкам. Волнение неоатлантов, окружавших Лизу, в эти секунды достигло апогея. Все инопланетяне без исключения тряслись, дрожали, будто через их кресла был пропущен электрический ток, женщины тихонько взвизгивали, замечая, что один из шариков больше других продвигается к верху, а некоторые даже падали в обморок. Этот самый волнительный этап Космических Игр – единственный, на котором всё зависело не от профессиональной выучки участников и не от мощи армии, а от прихоти фортуны, отнял у зрителей всего полминуты. Один из шариков наконец вырвался наружу и покатился по жёлобу, проходя все спирали, зигзаги, резкие спуски и наконец выкатываясь на «финишную прямую» – длинную дорожку, прерывающуюся ровно в том месте, где остановился глава жюри. Все затаили дыхание.

– Итак, что у нас тут… Победителем жеребьёвки и распорядителем восемьсот восьмых Космических Игр станет… – глава жюри раскрутил шар напополам и вытянул из него тонкую полоску бумаги. – …Нибируанская Империя!

Тут в амфитеатре поднялся такой душераздирающий рёв и ор, какого не видел и не слышал ещё ни один стадион Земли ни на одном из чемпионатов. Лиза предусмотрительно заткнула уши, чтобы не оглохнуть. В полной неразберихе происходили немыслимые вещи: дворцовые слуги, как с цепи сорвавшись, набрасывались друг на друга с объятиями, напрыгивали сверху на плечи сидящим ниже соседям, «колбасками», крича и хохоча, скатывались вниз по лестницам, разбивали об головы заранее заготовленные на этот случай бутылки шампанского; гвардейцы поснимали свои автоматы с предохранителей и стали запускать в небо яркие фейерверки из плазменных сгустков; Михаил схватил сидящего рядом сэра Октавиана в охапку и на радостях несколько раз подкинул его в воздух; Фейрис тоже дал волю эмоциям – схватил Лизу и прижал её губы к своим так сильно, что она не смогла и промычать возражение; Изабелла, визжа, будто пьяная, на удивление резво выскочила из паланкина и, накинувшись на экран, принялась покрывать бородатое лицо главы жюри бесконечными поцелуями; даже Фейрис пятый в животе «без-пяти-минут-королевы», казалось, зашевелился. Всё это сопровождалось просто невообразимым уровнем шума.

«Самая важная персона во вселенной» тем временем заканчивала церемонию – зачитывала листки из трёх остальных шаров, тоже прикатившихся в конец жёлоба. Это делалось для того, чтобы никто не смог обвинить жеребьёвку в фальсификациях. Доказав всем проигравшим абсолютную честность лотереи, глава жюри продолжил свою речь, уточняя место и время церемонии открытия. Слушали его, правда, только в трёх империях – Нибируанцы, все до единого, сейчас находились в состоянии аффекта.

– Что ж, теперь, когда выигрыш неоатлантов не вызывает сомнений, я могу рассказать, когда и где конкретно пройдёт церемония открытия. Послезавтра, господа, в пять часов дня. На всех каналах будет прямая трансляция с Король-арены Неополиса. Ожидается сама церемония и парад. Счастливых вам Игр! Не забывайте делать ставки!

Экраны погасли, но никто из собравшихся в амфитеатре этого и не заметил…