Текст книги "Земледельцы"

– Октавиан! Всё! – крикнул Фейрис с видом полного хладнокровия, ни одной мышцей лица не выдавая ни робости, ни мольбы пощады. – Мы готовы! Стреляй! Отправляй нас… в мир более совершенный!

– Ну наконец-то!

Министр взял оружие поудобнее, плавно потянул спуск назад… и в тот же миг микроскопическая капелька яда наконец достигла его головного мозга. Нет нужды описывать те ужасы, которые ему тут же примерещились; надо лишь сказать, что они были в сотню раз страшнее и мерзостнее, чем те, которые полторы недели назад посетили Фейриса третьего. Он неистово завизжал, созерцая мириады адских тварей, уронил автомат себе на ногу, повалился на колени, закрыл уши и глаза, но всё равно продолжал прекрасно слышать, видеть и чувствовать своих уродливых, мохнатых, дико хохочущих карателей на ощупь. Всё это был сплошной обман, иллюзия помутнённого ядом разума, но для разрыва сердца или мгновенного безумия этих галлюцинаций было вполне достаточно. Не в силах больше терпеть свой кошмар, Октавиан предпринял попытку побега. Он вскочил с колен, заверещал пуще прежнего и, всё ещё не открывая глаз, пустился наутёк. Через пару секунд такого «слепого бега» он предсказуемо свалился через ограждения в кратер вулкана.

Принц с землянкой так никогда и не узнали, что произошло с министром, и кто спас их тогда от неминуемой гибели…

Глава 38

Укрощение революции

После странной смерти Октавиана влюблённые не покинули бункер. Им ещё предстояло найти главную цель своего спуска сюда – схоронившийся где-то в глубинах правого крыла полк моделей 117-ых.

– Опять кричать будем? – спросила Лиза, но Фейрис решительно сказал: «На сегодня хватит».

Прежде чем войти во вторую часть бункера, принц на всякий случай подобрал автомат погибшего министра и повесил его на ремне через плечо. Влюблённые были порядочно измотаны за долгие минуты крика, поэтому исследование правого крыла было не столь стремительным, как предыдущего. Впрочем, они могли не волноваться на этот счёт – модели 117-ые самостоятельно заметили их и уже давно следовали за ними по пятам. Несмотря на свои габариты, роботы подобрались к влюблённым незаметно и практически бесшумно. В три метра высотой, сделанные из блестящей хромированной стали, не имеющие на броне ни одного угла, а только скаты, и похожие из-за этого на железных снеговиков с малюсенькими головами на гигантских туловищах, они подкараулили Фейриса с Лизой на одном из перекрёстков и обступили их со всех сторон, молча уставившись на них своими циклопическими, мерцающими красным глазами-объективами.

– Эм… Здравствуйте, сто семнадцатые! – поприветствовал их немного шокированный принц. – Мы пришли с ми…

– Папа, ты так помолодел, – механическим голосом прервал его передний робот.

– Я?.. – впал в ступор Фейрис, но тут же понял, что дроиды, ориентируясь на внешнее сходство, опознали в нём его отца в молодости, и решил соответствовать поданному образу. – А, да! Представляете, погулял две недели по поверхности, а там как раз искусственное омоложение изобрели! Такие дела! Даже глаза вон обратно позеленели!

– Мы очень рады за тебя, папа, – произнёс всё тот же робот. – А кто это там… за тобой?

Принц обернулся на землянку.

– Эм… это… ваша мачеха!

– Ты же обещал, что никогда не женишься ни на ком, кроме нашей мамы! – взревели разом штук двадцать моделей 117-ых.

– Ой, не-не-не, перепутал, родные, это ваша… сводная сестра! Усыновил, понимаете ли…

– Ты уж определись, пап, ты только что сказал, что это мачеха!

– «Какие же вы болтливые!» – подумал Фейрис. – «Нет бы просто сходить помочь отцу, так они ему будут указывать, как жить! Ужас! Неужели это папино воспитание?».

– Короче, братья! – вступила в разговор Лиза. – Наш общий папа, когда шёл со мной сюда, говорил, что если вы его не послушаетесь и не подниметесь с нами на поверхность, то он вас всех отшлёпает! Ремнём! Всю тысячу! Понятно? Так что лучше вам его не сердить!

– Вот-вот! – поддакнул принц, поглядев на землянку с любовью и восхищением её хитростью.

– Спасибо за предупреждение, сестра, – сказал передний робот. – Ну, вы все слышали? – спросил он у своих собратьев. – Папа сегодня не в духе! Мы должны пойти помочь ему!

Модели 117-ые прогудели: «Ура папе!» и строевым шагом двинулись прямо на влюблённых. Те мысленно тоже закричали: «Ура!» и, развернувшись, повели армию дроидов по карте на выход…

* * *

Совсем скоро Фейрис с Лизой вывели моделей 117-ых из бункера и с триумфом провели их по коридорам дворца. Никто из слуг, собравшихся в коридорах, ни разу не видел боевого дроида так близко, даже на ежегодном параде. Пока первый робот в строю уже, согнувшись, выбирался на улицу и до хруста пожимал руки ликующим гвардейцам КорОха, последний ещё только-только собирался сесть в лифт и перенестись на поверхность. Построение моделей 117-ых по периметру стен дворца завершилось лишь спустя полчаса. Пока что их помощь сводилась только к занятию лишней тысячи бойниц и более точному отстрелу набегающих отрядов, но вскоре вся картина боя изменилась до неузнаваемости. Со складов МВД в ряды революционеров были доставлены специальные «силовые жезлы», имеющие на концах сверхсильный электрический заряд в несколько раз мощнее молнии и способные за тридцать-сорок ударов пробить поле над Королевским Дворцом. Проблема у восставших была лишь одна: чтобы метнуть такой жезл, надо было подбежать к крепостной стене на очень близкое расстояние, а за это время осаждённые с лёгкостью «снимали» любого, даже самого везучего бегуна.

Однако выход нашёлся довольно быстро: вместо отдельных сорвиголов, ударять жезлы об поле отправились полицейские бронемашины. Прикрепив по несколько десятков силовых жезлов к каждой машине, революционеры набрали ровно тридцать таких колёсных «танков». Невзирая на тучи плазмы и лазеров, машины набрали максимальную скорость и, как камикадзе, врезались в стены дворца с разных сторон. Правда, до цели их дошло гораздо меньше половины, всего четверть – семеро, но и этого хватило, чтобы силовое поле над последним оплотом династии Амадеуса схлопнулось, как воздушный шарик.

Лишив КорОх главного аргумента в противостоянии, восставшие перешли в полномасштабную атаку. Их было уже не семьдесят тысяч, а почти на треть меньше – пятьдесят, но и это была настолько грозная армия, что при виде её у всех гвардейцев по спинам пробежали целые стаи мурашек. Вот тут-то и настал звёздный час моделей 117-ых. Пятитонные монстры-роботы, безразборчивые в своей машинной ярости, перескочили через крепостную стену и с разбегу ворвались в нестройные ряды врагов, пропахивая их «полосами», как бульдозеры поле пшеницы. Дроиды бежали вглубь войска, давя солдат и их машины десятками, и силы революции таяли буквально на глазах. Восставшие пробовали отстреливаться, но куда там! Броня роботов была настолько толста и крепка, что пули отскакивали, лазеры оставляли лишь крохотные жжёные линии, а плазма, чиркая по бесчисленным скатам брони, наносила повреждения втрое меньшие, чем могла бы при должной наводке. К тому же, перемещались модели 117-ые с такой громадной скоростью, что попасть в их слабое место – механический глаз, было абсолютно нереально. Спасение к революции пришло в виде дополнительной партии силовых жезлов. Теперь-то у восставших не возникало проблем с дальностью: дроиды сами подходили к копейщику на нужное расстояние! Снайперы-короховцы пытались вычислять бойцов с жезлами заранее, не подпускать их к роботам, но получалось это у них далеко не всегда. Медленно, но верно, под действием мощнейших электрических разрядов, армия дроидов начинала редеть.

Незаметно подкрался тот печальный момент, когда все модели 117-ые до единой, накопив на себе слишком много несовместимых с жизнью ран, предпочли активировать внутренние детонаторы и взорвались, каждая забрав с собой ещё десяток-два вооружённых революционеров. По итогам получаса боя с дроидами армия восстания сократилась аж на восемьдесят процентов, на сорок тысяч единиц живой силы. КорОху пришлось взять на себя удар последних десяти тысяч, которые наконец додумались снять с дворца круговую осаду, собрались в кучу, зашли со стороны Королевского Парка и пробили-таки стену на одном из участков. Осаждённые стянулись к бреши, и бой забурлил уже на внутренней территории последнего оплота династии. Гвардейцы хоть и были вооружены и экипированы во много раз лучше, чем их противники, но смешанные бандиты и полицейские банально брали числом, на каждый выстрел посылая двадцать. В какой-то миг чья-то плазма задела дерево в Королевском Парке, и произошло возгорание. Ценнейший дендрарий во вселенной, полный старых, сухих растений, вспыхнул, и пламя в считанные минуты поднялось выше флюгера на куполе обсерватории. Ветер дул со стороны нападавших, поэтому огонь и дым с буквально союзнической верностью принялись оттеснять КорОх назад, к дворцу. Гвардейцы плевались, чертыхались, мочили балаклавы в Королевском Озере и, надевая их на нос и рот, чтобы не задохнуться угарным газом, продолжали самоотверженно вгрызаться в каждый квадратный метр парка. До фамильной резиденции Нибируанских королей оставалось каких-то двадцать минут спокойного бега…

* * *

Сознавая, что идея со 117-ыми в корне изменила расклад сил, но не выиграла битву до конца, Фейрис с Лизой стали размышлять, чем ещё можно помочь КорОховцам. Они сидели в обсерватории и с высоты наблюдали за сражением. Принц вооружился лазерной снайперской винтовкой и, высунувшись с ней из окна, вносил свою лепту в помощь гвардейцам, каждым лучом лишая жизни двух, трёх, а то и шестерых революционеров.

– Предлагаю послать сигнал на Дольцен, – сказала землянка, выбрав удобный момент, когда Фейрис перезаряжался.

– Я тебе удивляюсь! – усмехнулся принц. – Ты такая доверчивая! Тебе сказали: «афимеры прибудут с армией через восемь часов», так для тебя это всё – аксиома! А не прилетят они. Кинули они нас, испугались.

– Тристан и Феличита не предатели! – воскликнула Лиза, хотя за все Игры практически ни разу не общалась с афимерами и знала их характеры только по рассказам жениха. – Какой у них мотив нас предавать?

– Мотивы?! Да кто вообще в здравом уме соберёт собственную армию, чтобы лететь в чужую страну и бороться с чужим восстанием? «Тристан расплачивается за собственное спасение»? Не смеши! Это слишком опасно, сложно, затратно… Солдаты Дольцена не поймут, за что отдают свои жизни! Короче, мотивы есть у них. Они не прилетят.

– Пессимист ты страшный! – упрекнула его землянка. – В Мурманске, когда спасал меня, совсем не так разговаривал!

– Я просто усвоил, что не надо надеяться на кого-то. Мы в эту войну ввязались, мы заговор не раскрыли – теперь расхлёбываем… – тут Фейрис снова выставил винтовку в окно и, достреляв весь оставшийся запас, отставил её в угол. – Жалко, больше аккумуляторов нет…

Тут в обсерваторию, взбежав по винтовой лестнице, ворвался секретарь с донесением:

– Мой господин! Гвардейцы говорят, что они еле держатся на позициях, и что им бы очень помогло, если бы вы позвонили в ГлавМетЦентр и попросили изменить направление ветра!

– Ветра?.. – пробормотал принц, поглядев в окно. – Ах, да! Как я не догадался! Конечно, он же прямо на них дым гонит! Хорошо, товарищ секретарь, мы сделаем это прямо сейчас! Принесите телефон.

– Уже! – сказал секретарь, вытаскивая из кармана мобильный межгалактический передатчик. – Номер набран!

Фейрис нажал зелёный квадрат, прислонил передатчик к уху и услышал длинные гудки, которые через несколько секунд прекратились.

– Не представляйтесь, товарищ королевский секретарь, ваш номер распознан автоматически! – ответила некая работница ГлавМетЦентра, судя по всему, дама средних лет. – Очень рада, что ваш звонок опять перенаправили ко мне! Итак, что у вас? Опять именное распоряжение? В прошлый раз дождь над материком, теперь что – ураган?

– Это не секретарь, девушка. Это Фейрис четвёртый, – сказал принц, сделав свой голос максимально чётким и узнаваемым.

В динамике послышалось тихое обескураженное: «Э-э-э-э…», а потом все звуки и вовсе пропали. Только через пятнадцать секунд, после трёх громко повторённых: «Алло?», работница ГлавМетЦентра сумела вымолвить:

– Так вы же… это! Ликвидированы в результате вооружённой революции! Как и все представители династии Амадеуса! Сэр Октавиан объявил! По телевизору!

– Всё это полная чушь. Жив из нашей династии не только я, но и Фейрис пятый!

– Ой, как это чудесно! – дама, пусть этого никто и не видел, восторженно всплеснула руками. – Вы остановите этого преступника, который развязал на наших улицах настоящую гражданскую войну! Чем я могу вам помочь?

– Пожалуйста, измените направление ветра на противоположное.

– Не спрашиваю, зачем! – воскликнула дама, понимая, что сам король к ней без дела не обратится. – Я прямо сейчас передам вашу просьбу в отдел ветра. Позвольте отключить вас?

– Позволяю, – сказал Фейрис, и в динамике раздались короткие гудки.

Неблагоприятный для гвардейцев северо-восточный ветер сменился на юго-западный уже в следующую минуту. Это было видно по тучам дыма, которые наконец-то перестали душить и застилать глаза КорОху и перешли на сторону контрреволюции, набросившись на войско бандитов и полицейских. Эффект от перенаправленного дыма был ожидаем: продвижение восставших к дворцу застопорилось, и линия фронта, вроде как, даже начала отодвигаться назад, но эта промежуточная победа никому особой уверенности не принесла.

– Слушай, любимый… – обратилась землянка к принцу преувеличенно мягким тоном. В другой обстановке можно было бы подумать, что она собирается говорить о дорогой покупке или о некоей своей провинности. – А ты не задумывался о том, чтобы… убежать? Нас же больше не держат в кольце, с нас сняли осаду! Мы можем уходить хоть через центральные ворота! Я помню, у вас на первом этаже есть гараж, и там полно колёсных ретро-машин! Мы могли бы спасти себя, Фейриса пятого и всю прислугу! Может, мест хватило бы и КорОховцам!

Фейрис посмотрел на неё с немым укором. Та сразу поняла, что зря завела разговор о бегстве, но сделать с этим ничего уже не могла.

– Во-первых, всё, что ты говоришь – оскорбительно для меня, – сказал принц. – Получается, ты допускаешь, что я на такое соглашусь! Бежать с поля боя, ха! Ты не забыла, что меня воспитали Земледельцы? Да я ж тут до последней вилки буду отбиваться! Пока не умру, понятно? Во-вторых, даже если ты уговоришь меня сбежать, куда мы пойдём? Где нас ждут? Ты же слышала, сэр Октавиан на всё Нибиру объявил, что я мёртв! Ну просто представь себе эту картину: кортеж эксклюзивных ретро-машин из личной коллекции королевской семьи останавливается посреди улицы с горящими, разграбленными магазинами и домами, а из переднего, самого шикарного двадцатиметрового лимузина вылезает принц расы неоатлантов и, обращаясь к полчищам вооружённых бандитов, объявляет: «Стойте! Прекратите беспорядки!». Да нас просто окружат и на запчасти разберут, в прямом и переносном смысле!

Землянка решила промолчать Принц, видя, что она увела взгляд вбок и села в закрытую позу, сразу пошёл на попятную:

– Но если ты настолько уверена, что три тысячи отборных гвардейцев не справятся с семью тысячами бандитов, то я могу распорядиться разлить по машинам бензин, собрать всех и… вы спасётесь! А я тут останусь. Сражаться. Как капитан, который покидает корабль последним.

– Да куда ж я уеду-то без тебя? Ты думай, что говоришь! У пятого и так не будет настоящих родителей, а ты хочешь, чтобы он ещё и без приёмного отца рос?

– Что значит без отца? Свято место пусто не бывает! С таким сыночком и с твоей-то красотой ты преспокойно выйдешь замуж за какого-нибудь графа, который захочет вклиниться в династию…

– Да ну тебя! – обиделась Лиза. – Я тебя самого люблю! Фейриса! Не принца или короля неоатлантов, не победителя Космических Игр, даже не Земледельца! Просто – тебя!

– А за что же тебе любить просто Фейриса? – усомнился принц. – Без наград, титулов, званий?

– Влюбляются… иногда и в маску. Но любят лишь то, что скрывается под ней!

– Мудро… – согласился Фейрис и решил ненадолго прервать беседу, чтобы обдумать всю полученную информацию.

Через полминуты тишины обсерваторию сотряс протяжный крик схватившегося за голову Фейриса: «Точно!». Землянка вздрогнула.

– Что? Ты что-то придумал? – догадалась она.

– Миша! – одним словом объяснил ей всё принц.

– Точно! – повторила за ним Лиза.

– Да, и как мы могли не вспомнить! Миша сражается, как сотня солдат! Он невосприимчив к дыму! У него есть тепловизоры! Да гвардейцы с таким помощником всех перестреляют! Без единой потери!

И влюблённые, обгоняя друг друга, бросились искать комнату Михаила…

* * *

Когда в нём надо было что-то или кого-то найти, Королевский Дворец казался раз в пятьдесят больше, чем обычно. Чтобы не тратить лишний час на поиски, Фейрис с Лизой обратились за помощью к прислуге, вооружившейся и собравшейся в тронном зале. Дворецкий рассказал, что Михаил по приезде с материка занял покои на четвёртом этаже и ещё ни разу за весь день не выходил оттуда.

– Как? И ничего не ел?

– Ничего, – подтвердила какая-то кухарка с ружьём. – Мимо меня на кухню никто не проходит!

Поблагодарив за подсказку, влюблённые отправились на четвёртый этаж и отыскали там нужную дверь. Даже не постучавшись, принц и землянка смело вошли в комнату Михаила, как в свою.

– Миша, привет, у нас к тебе де… – воскликнул было Фейрис, но оборвался на полуслове.

Дроид лежал на своей кровати, уткнувшись носом в подушку, вытянув руки и ноги параллельно и не подавая ни единого признака жизни.

– Миша… ты там как, живой?.. – осторожно спросил принц.

– Живой – понятие растяжимое, – пробурчал Михаил в подушку.

– Уф, говоришь! Живой! А почему растяжимое?

– Смотря что ты называешь живым: объект, свободно, независимо от гравитации перемещающийся в пространстве, или личность, наделённую собственной волей и способностью мыслить…

– Так ты же, вроде, и тем и тем обладаешь!

– Ну, значит, ты угадал, – проговорил дроид в высшей степени бесстрастно. – Я живой.

– А чего лежишь тогда?

– Отдыхаю.

– Почему лицом вниз?

– Видеть тебя не хочу.

– Ух-ты! – удивился Фейрис. – А что так?

– Слишком поздно ты пришёл…

– Так, а когда надо было? В приёмные часы? – засмеялся принц.

– Я ждал твоего визита… ещё с первого дня Игр… Я всей душой надеялся, что ты про меня не забудешь… Но ты забыл.

– Да я про тебя никогда не забывал, друг!

Михаил подскочил, обернулся и сел на кровати так резко, что землянка испугалась, будто он хочет на них наброситься.

– Какие громкие слова… – произнёс дроид, укоризненно качая головой. – Не разбрасывайся ими попусту, это плохая привычка! Кстати, здравствуй, Лиза.

– Так, всё, мне это надоело! – воскликнула землянка. – Ну-ка, объясни толком: за что ты на нас обижаешься?

– Почему на вас? На него!

– А что я сделал не так? – развёл руками Фейрис.

– Хе-хе, многое… Я понял, что в нашей дружбе что-то изменилось, когда пришёл в первый день Игр на завтрак. За твоим столом не было свободных мест! Сидели ты, Лиза, Тигран, сэр Октавиан, Изабелла, мистер Вэрт и пара каких-то второсортных олигархов. Между вами было полно свободного места, но я постеснялся просить, чтобы вы подвинулись и мне подставили стул. В самом деле, какое моё право завтракать за одним столом со столь важными господами? Моё дело – военные выставки покорять… А не впутываться в ваше высшее общество, когда я не имею никакой реальной власти!

– Да ты просто проспал в тот день! – напомнил принц, поражаясь нелепостью аргументов. – Мы не из презрения тебе места не оставили! Мы, может, вообще не ожидали, что ты придёшь!

– Так почему ты не окликнул меня, не предложил мне сесть с вами?!

– Ну, я подумал, ты сам к нам подойдёшь, если захочешь, заставлять тебя не надо…

– И ты ещё просишь доказательств, с чего это я взял, что ты меня не уважаешь! – горько улыбнулся Михаил.

– Да где ты видишь доказательства?! Всё вздор! Я всегда уважал тебя, ты мой лучший друг! Мы с тобою столько пережили!

– Ага, и именно поэтому ты предпочитал моё общество этому экс-бандиту! – процедил дроид.

– Тигран – мой напарник. Мы не могли не общаться, иначе мы бы запросто проиграли Игры!

– А-а-а, так ты нашей дружбой пожертвовал во имя Игр?! – опять принялся за своё Михаил. – Ну да, Игры-то они, конечно, важнее! Чувствуешь иронию? Я, между прочим, тебя трижды от смерти спас, а ты со мной – как с вещью! В Мурманске нужен – появись, на Нибиру не нужен – убирайся!

– Миша, нет… ты всё неправильно понимаешь… я…

– Когда ты мне орден вручишь? – вдруг перебил его дроид.

– Какой ещё орден?

– Ах, забыл?! – вскричал Михаил. – Тот, который ты мне обещал на Земле, на берегу Кольского залива, когда мы с тобой еле ноги унесли от «охотников», когда я тебя на собственной спине, вплавь от них спасал! А я-то дурак, из благородства отказывался! Если б я знал, что со мной начнут поступать, как с машиной…

– Да кто с тобой так поступает, чего ты себе накручиваешь!

– Э нет, Фейрис, нет, я не накручиваю! Ты высокомерный, презрительный, «монархообразный», ты просто сам этого не видишь! Слава с властью всё затмили! Ты отказался от моего присутствия, две недели не говорил со мной, ни разу не сидел за одним столом, взял номер на максимальном отдалении от меня – как ещё это можно назвать? Опалой? Немилостью? Амнезией?

– Эх, Миша! Слишком уж ты мнительный! – встряла Лиза.

– От первого неправильного взгляда сразу во враги записываешь! – подхватил Фейрис.

– Нет, что ты, я вовсе не делаю тебя моим врагом. Было бы глупо объявлять своим врагом того, за чей счёт ты питаешься и в чьём дворце живёшь… Просто мы больше не друзья, – закончил дроид в тоне приговора.

– Но… ты готов стать моим другом заново? – спросил принц. – Помириться?

– Может, позже… Намного позже… Когда я поступлю в Космофлот и выслужу хоть какое-нибудь звание, когда перестану чувствовать себя нулём по сравнению со всеми вами…

– А хочешь получить должность сразу генерала? – заманчиво предложил Фейрис. – Или фельдмаршала? Или круче – стать начальником КорОха?

– Просто так? Спасибо, не заслужил, – отказался Михаил.

– Так заслужишь, делов-то! Прямо сейчас у тебя есть прекрасный шанс доказать свою верность империи! Ты же боевой дроид, верно?

– Я – дроид-охранник.

– Но всё равно, я помню, ты дерёшься за сотню! Прямо сейчас, давай, бери вот этот автомат, – принц снял со спины и протянул дроиду снятое с предохранителя, почти полностью заряженное оружие министра. – И беги на помощь нашей гвардии! Ты здорово сработаешь в дыму, ты не будешь задыхаться, как все они! Может, и сверхспособности свои как-нибудь проявишь! Давай, серьёзно, без тебя никак!

– Хм! Что ж вы сразу не сказали, что я – последняя надежда империи! – обрадовался Михаил, вставая с кровати и забирая автомат. – Спасти мир – моё призвание!

– «Получилось!» – одновременно подумали влюблённые.

– И да, Миша… – остановил принц дроида, уже собиравшегося выходить. – Если всё, что ты говорил – правда, то прости меня. Может, я и действительно слишком увлёкся Играми, «королевством»…

– Не бери в голову! – сказал Михаил, похлопав его по плечу. – Покончим с восстанием – будем жить, как раньше!

И дроид, преисполненный благородной ярости, побежал спасать свою страну…

* * *

Михаил не подвёл своего друга и по совместительству короля, равно как и не подвёл всю расу неоатлантов. Программа, заложенная ему в глаза и откладывавшая всё увиденное им на внутренний «чёрный ящик», впоследствии открыла обществу поразительный факт: дроид модель-132 в одиночку, даже разрядив автомат, продолжал отбиваться и по итогам боя убил почти тысячу вражеских солдат. Лишь брошенной наугад ручной гранате удалось лишить Михаила жизни, но к тому моменту КорОх уже окончательно продавил фронт по всем направлениям и, оставшись двумя тысячами против трёх, погнал армию бандитов и полицейских обратно к проделанным ими воротам в крепостной стене. Благодаря более профессиональной выучке, а может, поднявшемуся боевому духу, гвардейцы каким-то непостижимым образом успели обогнать отступающих с фланга и отрезать их от единственного пути спасения. В результате восставшие были очень быстро взяты в «котёл» и вскоре сложили оружие и сдались. В количестве полутора тысяч, их завели в Королевский Дворец, спустили в бункер и заперли там до поры до времени. Победители – и солдаты, и дворцовые слуги, весь бой поддерживавшие их водой, патронами и продовольствием, – организовали салют из всего оставшегося оружия, принялись обниматься, вопить прославляющие короля кричалки и хотели было устроить «пир на весь мир», праздник расправы над революцией, но Фейрис, выбежавший из дворца вместе с Лизой, остановил их, предупредив, что никогда нельзя отмечать промежуточные успехи.

– Во-первых: что там с пожаром? – спросил он у лежащего на носилках, раненного в ногу начальника КорОха.

– Пожар подошёл к озеру и скоро затухнет. С другой стороны его окольцовывает широкая полоса асфальта, центральная аллея.

– Ладно… А где мой друг, Миша? Модель-сто-тридцать-два?

– Михаил-то? Так гранатой его пришибло, вам что, не доложили? Прям в дыму, случайно!

Принц прослезился, но усиленно поморгал, чтобы не выдать истинную степень своей печали.

– Останки?.. Похоронить?.. – еле выговорил Фейрис, в мыслях упрекнув себя за слабый голос.

– Не-е, мощная была, всего целиком испепелила! Хотя, может, какой-нибудь палец и уцелел… Меня вон той же гранатой повалило, я рядом стоял!

– Интересно… – задумалась землянка, гладя жениха по плечу. – У него был разум, а душа у него была? Просто попадёт ли он в рай, переродится ли?..

– Да, была! – воскликнул принц, будто бы обижаясь за само существование такого вопроса. – Ни один робот, хоть сколько у него будет развита мимика, не сможет так правдоподобно передать весь спектр чувств! Наши конструкторы и вправду были богоподобны, создавая Мишу!..

* * *

Самый главный, самый важный и интригующий вопрос этого дня, – когда же наконец прибудет обещанная сорокатысячная армия с Дольцена, – разрешился лишь спустя час после заключения революционеров в бункер. Афимеры сошли со струны, подивились Марсу, стоящему рядом с Нибиру, ахнули при виде разломленного кольца-таможни, зашли в атмосферу, ещё сильнее ахнули при виде чёрных дымовых облаков, пожаров и перестрелок, и были вконец обескуражены, увидев, в какое кровавое месиво превратился Парламентский микроквартал.

– Хоть бы мы не опоздали… – прошептала Феличита Тристану.

– Да и чёрт бы с ним, – отмахнулся виконт. – Если династия Амадеуса уничтожена, если мне больше некому отдавать долг чести, то мы просто захватим Нибиру. Наших кораблей вполне хватит, чтобы усмирить миллиард неоатлантов.

– А если жив только Тигран?.. – спросила афимерка. – Тогда ты тоже нападёшь на них?

– Да какая вам с ним разница, в какой империи жить? Вы же, вроде, обвенчались!

– Собственно, да…

* * *

Уцелевшие части КорОха, дворцовые слуги и, конечно же, последние представители династии Амадеуса были извещены о приближении союзных войск остававшимся в их подчинении ГлавМетЦентром и вышли встречать долгожданную помощь на парадную лестницу. Задрав головы, они вскоре увидели своих запоздалых спасителей. В общей сложности их было сто звездолётов – порог, установленный метрополией-Афиром: двадцать дредноутов, двадцать семь «Медиумов» и пятьдесят три «Мини». Все они зависли над Парламентским микрокварталом, и от общей «тучи» отделился самый современный на вид оранжево-белый «Медиум». Он сел прямо перед входом во дворец и спустил трап.

– Мир вашему дому! – провозгласил Тристан, появившись вместе с Феличитой на верхних ступеньках. – Надеюсь, мы не поздно?

– На шесть часов опоздали!!! – закричал Тигран, срывая с себя боевой шлем гвардейца и кидая его на землю, оставляя вмятину. – Меня тут пять раз чуть не убили! Я чуть в дыму не задохнулся!

– Чуть – не считается! – усмехнулся виконт Дольценский.

– Ну Тигранчик, не обижайся! Зато мы привезли не сорок, а шестьдесят тысяч солдат! – сказала афимерка, быстро спустившись и обнявшись с экс-бандитом.

– Шестьдесят?! – поразился Фейрис. – В полтора раза больше?! Да это в корне меняет дело! Высаживайте же их, высаживайте! У нас для них полно работы – гражданскую войну усмирять!

– Как вижу, переговоры тут нужно вести с вами! – сказал Тристан, нарочно официально обращаясь к принцу перед подданными. – Поднимайтесь, господин король неоатлантов! Нам есть, что обсудить!

Фейрис подал Лизе руку и взошёл вместе с ней на борт корабля. Виконт Дольценский, на всём пути выражая им величайшее почтение, провёл их в капитанскую рубку.

– Присаживайтесь! – Тристан указал влюблённым на два ближайших к окну кресла. – Будем, так сказать, договор заключать!

Принц с землянкой сели, и к их ногам подъехал небольшой робот-столик. На нём лежал всего один листок бумаги и ручка. Фейрис взял листок в руки и, бегло прочитав обе стороны, с каменным лицом передал его Лизе.

– Акт о принятии Нибируанской Империей сюзеренитета над… Дольценом?! – зачитала землянка крупный шрифт.

– С последующим отделением! – докончил заголовок виконт.

– Ты хочешь, чтобы моё государство взяло ответственность за твой сепаратизм… – проговорил принц, качая головой и как бы говоря: «Я так и знал».

– Да, пока мы не выстроим достаточно заводов, и они не произведут нам мощный Космофлот, вы будете нашими покровителями!

– Эх, Тристан-Тристан! Хуже Октавиана! – воскликнул Фейрис, эмоционально вырывая у невесты листок и с силой хлопая им по столу. – Ты хоть понимаешь, что моя подпись в этом документе – это автоматическая война с афимерами?

– О, да! Но нет. Они будут смотреть на моё отделение с ненавистью, стиснув зубы, но не сделают нам ровным счётом ничего! Наш федеральный Космофлот был уничтожен вами без остатка!

– Но потом, может, через год, может, через два, Афир восстановит свои силы, и тогда Третьей Межгалактической не избежать!

– Потом – суп с котом! – проворчал виконт, обойдя кресла, подняв листок и ручку и сунув их принцу буквально под нос. – Подписывайте! И все ваши проблемы вмиг исчезнут!

– Ага, и появится тысяча новых… – протянул Фейрис, но решил более не спорить с тем единственным, кто в состоянии спасти народ его империи от гражданской войны.

Тристан весь трясся, когда принц, аккуратно выводя каждый штрих, ставил на документе свою подпись. Лишь только процесс подписания акта завершился, робот-столик мигом укатил куда-то далеко, а виконт, словно победитель лотереи, пустился в пляс, припевая, что теперь он не какой-то там дворянин, а полноправный король своего Дольцена.

– Слушайте, Фейрис четвёртый, – сказал он, остановившись в своём буйстве. – Вот вы – тоже король, как вы мне посоветуете назваться? На Дольценскую Империю я пока права не имею – всего одна планета, Дольценская республика – не подходит, я не президент, я король. Ни ханство, ни княжество, ни султанат… а что?