Текст книги "Голос бездны"
Автор книги: Андрей Ветер
Жанр: Приключения: прочее, Приключения
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 29 (всего у книги 33 страниц)
Вторая петля судьбы
Кривошеин раздражённо поднялся из-за стола и хлопнул рукой.
– Сколько у нас осталось времени? Почему вы не поставили меня в известность?
Он говорил яростно, изо рта брызгала слюна. Сидевшие напротив него два человека сжались под его взглядом.
– Вы понимаете, до чего вы довели ситуацию? С нас снимут по три шкуры за пропажу этих бумаг. Понимаете? Не только с меня, сволочи, но и с вас тоже! Со всех снимут шкуры и приколотят их к стене всем на устрашение, – он замолчал и вдруг рухнул на стул, ноги отказались служить ему. – Подайте мне чего-нибудь выпить.
– Виктор Степанович, поверьте мне, я тут ни при чём, – начал негромко оправдываться худощавый малый, стоявший при входе в комнату. Он выглядывал из коридора, не сняв с себя зимнего пальто, на неприкрытой голове быстро таяли мелкие снежинки.
– Да, – поспешил поддержать парня мужчина, сидевший напротив Кривошеина, – мы же думать не думали, что с Володей может что-то случиться…
– Идиоты вы все! С каждым из нас всегда может что-нибудь случиться, – промямлил Кривошеин, принимая протянутый ему стакан с водкой. – Просто когда с кем-то что-то вдруг происходит, ему-то, разумеется, становится на всё наплевать. Зато все остальные начинают ужами крутиться на сковородке. И мы сейчас с вами выступаем в роли этих самых ужей. Только мы сейчас пока лишь предчувствуем, как наши жопы будут шкворчать в кипящем масле, но вскоре ощутим это во всей полноте, если не отыщем документов… Каким образом могли пропасть бумага? Думать вы могли и не думать, но выяснить, доставил он бумаги по назначению или нет, вы обязаны. Тем более что вам на следующий день уже стало известно о его гибели. Разве трудно было почесать у себя в затылке? Разве трудно было проверить сразу? – рывком приблизился к парню Кривошеин.
– Я же объясняю вам: мы всегда работали через Володю. Два года у нас не было никаких проблем.
– Теперь проблемы появились, козлы, – оскалился Кривошеин. – Мы отвечаем за эту сторону дела, мы обеспечиваем доставку документов. И там никого не будет интересовать, почему документы не пришли в срок. Зато всех страшно заинтересует, куда они подевались.
– Володя погиб, – продолжал бубнить своё парень в двери.
– Мне плевать на то, что его зарезали прямо перед домом. Меня интересуют документы. Куда подевались они?
– Виктор Степанович, мы были на похоронах, затем на поминках у него дома. Я обшарил всю квартиру, насколько позволяли обстоятельства. Но я же не мог перевернуть там всё вверх дном, – оправдывался парень, переминаясь с ноги на ногу.
– Ты считаешь, что перевернуть всё должен я сам? – взревел вдруг Кривошеин. – Ты понимаешь, сколько времени мы упустили? Послезавтра из меня просто-напросто кишки выпустят, если я не… Ты же не дурак, Костя. Люди, с которыми мы работаем, не любят таких случайностей. Документы такого уровня не могут пропадать невесть куда. Одним словом, поедем рыться в барахле у Володи.
– А если ничего не найдём? Что, если портфель попал в руки ментов, когда они приехали на место убийства?
– Если бы документация попала к ментам, то нас давно бы уже скрутили.
– А вдруг документы забрал тот, кто напал на него? Вдруг его кто-то выслеживал?
– Тогда ты будешь первый, кто отправится на встречу послезавтра. А я уж как-нибудь по твоим костям пройду, голубчик, – скривился Кривошеин. – Ты лучше скажи мне, кто у Володи дома может быть? С кем нам придётся иметь дело сейчас?
– У него есть жена и сын. Сын должен быть в школе, я полагаю, а жена…
– Как зовут жену?
– Рита.
– Давайте собираться в гости. Навестим Риту.
– А если…
– Никаких «если». Пугать её не будем, объясним всё спокойно. Мы с Володей работаем вместе, то есть работали. В детали вдаваться совершенно нет никакой нужды. Сейчас на фирме вдруг обнаружили, что исчезли бумаги, которыми занимался Володя. Так и так, мол, для нас, растолкуем ей, такая пропажа чревата огромными неприятностями. Что тут неправдоподобного? Самая что ни на есть правдивая история. Другое дело, что она не представляет, чем занимался её муженёк… Так вот, скажем, нам эти документы нужны срочно. Мы полагаем, что они где-то у него в квартире… Быстро звони. И повежливее с этой Ритой, чёрт бы побрал всё это дело… У меня, похоже, нервы совсем сдали… Дайте мне ещё глотнуть…
***
Ветер тащил по асфальту белые снежные полосы, извивал их по-змеиному закручивал, бросал причудливые зигзаги под колёса бездушных автомобилей.
Татьяна Расшуганова сидела рядом с круглолицым Захаровым и молча смотрела на дорогу. С Захаровым она познакомилась месяца три назад. Он принадлежал к той категории людей, которые не только не скрывают, но даже бравируют своей принадлежностью к криминальному миру. С первого же дня знакомства он принялся ухаживать за балериной, считая себя вполне подходящим для неё и ничуть не смущаясь своей внешности.
– Я от тебя просто тащусь, Танюха, – повторял он то и дело, не умея выдавить из себя чего-нибудь более романтического.
От случая к случаю они показывались в шикарных ресторанах, и Захаров беспардонно щупал Таню за плечи, притягивал её к себе за талию. Балерина сама не могла понять, почему позволяла своему жирному ухажёру такие вольности, и лишь удивлялась себе. Когда же разобралась в этом, всё сразу встало на свои места.
Он был из мира, где каждая человеческая жизнь стоила определённой суммы денег. В его мире людей убивали без сожаления, если возникала такая надобность. Их просто отодвигали, как ненужную мебель, аккуратно разбирали на составные части или грубо ломали на куски. Именно такой человек был нужен Татьяне. Только к нему она могла обратиться за помощью. Только он и ему подобные не удивились бы её просьбе.
– Странное у тебя желание, Танюха, – хрюкнул Захаров и сунул сигарету в зубы. – Вот уж никогда бы не подумал, что у такой девахи могут быть враги, которых надо убрать… Может быть, ты скажешь, кого ты надумала замочить?..
– Нет, – она категорически покачала головой, – это должно остаться моей тайной. Ты будешь единственный, кто знает об этом.
– Не единственный, – горланисто заржал Захаров, – ещё тот, кто работу возьмёт на себя.
– Долго нам ещё ехать? – Татьяна нервно заёрзала и оглянулась назад.
– Не оглядывайся, я аккуратно езжу на такие встречи. Я привык проверяться по дороге. Но за мной никто никогда не мотался на хвосте…
– Тогда для чего проверяться?
– Мало ли… Бережёного, как говорится, ещё и берегуньчики берегут… У меня друзей куда меньше, чем недругов.
Он свернул во двор и остановил машину возле заснеженных ржавых гаражей, которые принято называть ракушками.
– Пошли, – Захаров хлопнул дверцей автомобиля и включил пискнувшую сигнализацию.
Они вышли на улицу и неторопливо прошли вдоль дома.
– Я думала, мы уже приехали, – сказала Татьяна.
– Приехали, не сомневайся. Сейчас ещё пару домов пройдём, я огляжусь для порядку…
С каждым шагом Татьяне делалось всё более не по себе. Она буквально кожей ощущала, что ежесекундно погружалась глубже и глубже в какую-то удушающую пучину, откуда выбраться будет невозможно, если она дойдёт с Захаровым до той квартиры, до того человека. Она знала наверняка, что, увидев того, кто примет её заказ, она сделается настоящим преступником. Нет, не преступником с точки зрения официального закона – об этом ведь никто не узнает, но преступником в недрах своего сердца.
Или она уже была преступником? Ведь она приняла решение, она отправилась на эту страшную встречу, она осознанно сделала этот кошмарный шаг… Кто же она теперь?
Они вошли в подъезд и поднялись на лифте на пятый этаж.
– Ты что-то бледная, – проговорил Захаров, и в его животе заурчало. – Нервничаешь? Оно понятно. Тебе привыкать и привыкать.
– Я не хочу привыкать. Мне только один раз надо.
– Где один, там и два…
Они остановились перед дверью, и Захаров нажал на кнопку звонка. Татьяна сжала кулаки и почувствовала, что руки у неё превратились в ледышки. Зубы мелко перестукивались друг о друга. Она безумно волновалась, но отступать было поздно.
В скважине повернулся ключ, и дверь открылась. За ней стоял мужчина и поправлял чёрную маску, скрывающую всю голову.
– Привет, Лешак, – сказал Захаров и протянул руку хозяину квартиры. – Я гостью привёз к тебе, деловую гостью. Я тебе говорил.
Глаза Лешака шевельнулись в прорезях маски, внимательно оглядели Татьяну, и он отступил, пропуская пришедших:
– Входите.
Татьяну поразило его лицо. Оно было скрыто шерстяной тканью, но ей показалось, что она смогла различить его черты. Лицо представилось ей неподвижным, словно вылепленным из воска. Этот человек был убийцей. Вернее, он работал убийцей. Это не одно и то же, это совсем разное. Убийцей была она, Татьяна, пришедшая с желанием уничтожить кого-то. А он… Он был просто мастером своего дела.
В комнате было пусто, помещение казалось неуютным, холодным. В уголке стоял небольшой стол, перед ним – два стула.
– Присаживайтесь, – Лешак указал Татьяне на один из стульев.
– Вы тут побеседуйте, – сказал Захаров, поправляя вывалившийся из штанов живот, – а я пока на кухне пристроюсь.
– А ты разве не… То есть говорить будет сама барышня? – удивился Лешак.
– Чем же она для тебя плоха? – Захаров пожал плечами и скрылся в коридоре. – Заказчик, он и есть заказчик.
– Значит, вы и есть такой человек, – робко начала Татьяна.
– Какой «такой»? – Лешак не без интереса разглядывал девушку.
– Ну, такой… Который способен… Который умеет, – она не решалась произнести слово «убить». Она боялась этого слова, боялась стоявшего перед ней человека, боялась себя, решившуюся на эту встречу. – Вы здесь живёте?
– Разумеется, нет.
– Стало быть, вы здесь принимаете людей? – сделала вывод девушка.
– Иногда я встречаюсь в этой квартире, иногда в другой. Мне приходится пользоваться разными местами. Такая работа.
– Я понимаю.
– Что вы можете понимать? Вы даже боитесь начать разговор, – хмыкнул Лешак, то есть хмыкнул его рот в прорези маски. – Странное дело, странное время. Похоже, жизнь вывернулась наизнанку.
– О чём вы? Вы обо мне? – Татьяна потупилась.
– Вы второй заказчик за эту неделю. Такое случается редко. Но уж вообще никогда не бывало того, чтобы подряд приходили две женщины.
– Вы хотите сказать, что до меня к вам приходила женщина? – Таня никак не решалась начать разговор по существу и всячески тянула время.
– Да, буквально вчера у меня была женщина и заказала мне работу… Итак, я вас слушаю.
– Я хочу, – начала Татьяна и в ужасе зажмурила глаза, как маленький ребёнок. Сейчас, вот сейчас ей придётся произнести это слово. Как только она произнесёт его, она окончательно войдёт в мир преступников. Она заставила себя открыть сумочку и опустила дрожащую руку внутрь, доставая конверт с фотографиями. – Я хочу… хочу, чтобы не стало этой женщины.
Она положила перед Лешаком несколько фотографий. Взяв их, он на секунду оторопел, затем вдруг бешено расхохотался. Его глаза, такие жуткие в двух круглых вырезах, вдруг оживились. Он смеялся так, будто находился в кинотеатре на просмотре редкой комедии.
– Что случилось? – растерялась Татьяна.
– Забавная история, – сказал он, успокоившись и вновь сделавшись серьёзным, но уже не столь страшным. – Со мной много бывало разного, но такое впервые. Думаю, что с такой ситуацией никто не сталкивался.
– Так что же произошло?
– Это и есть та самая женщина, – он поднял фотоснимки с портретами Ларисы Губановой и повернул их для пущей ясности к Татьяне. – Эта женщина была у меня на днях и сделала заказ.
– Вы знаете её? Здесь была Лариса? – Татьяна отказывалась верить своим ушам. – Зачем же она приходила? То есть… Кого она хотела…
– Вопросы не имеют отношения к вашему заказу, – спокойно ответил Лешак.
– Как же так как? Мир так тесен… Значит, она тоже? Не может быть…
– Почему не может быть? – спросил Лешак. – Вы же пришли ко мне. Вы, молодая женщина, у которой не может быть столь серьёзных проблем, чтобы нанимать ликвидатора, но вы пришли. Почему вас удивляет, что ко мне обратилась другая женщина?
– Не знаю. Это так странно. Всё это так ужасно. И моё присутствие здесь в том числе…
– Странно. Я согласен с вами. Это очень странно. Но не будем обсуждать этого.
– Вы возьмётесь? У меня есть её адрес, вы легко отыщете её. Или вы не можете сделать этого, так как она ваш заказчик? Я угадала? Вы ждёте её денег, поэтому не можете?
– Если бы я не отказал ей, то я бы не принял ваш заказ именно по этой причине. По крайней мере не принял бы его до тех пор, пока не выполнил бы работу, порученную мне этой женщиной. Но её заказ не состоялся, так уж случилось, такое иногда бывает.
– Значит, вы согласны? – побледнела Татьяна, чувствуя, что силы готовы были покинуть её в любую секунду.
– Я вам отвечу так: я бы не хотел принимать ваш заказ.
– Почему? Что вам мешает?
– Я всё-таки был знаком с этой женщиной, пусть мы и виделись один раз.
– Она вам понравилась?
– Мне никогда не нравятся мои клиенты. Вот вы, например, необычайно прелестны, но вы не нравитесь мне ни самую малость, не можете нравиться. Вы желаете людям смерти, вам не хватает своей жизни, и вы отбираете чужую, – Лешак говорил спокойно, почти равнодушно, но его голова, обтянутая чёрной тканью, была ужасной. – Мне не могут нравиться такие люди, какими бы красивыми они ни были и какие бы деньги ни платили мне за работу. Все вы теряете свою красоту, собираясь убить кого-то.
– Зачем вы так говорите? Разве не вы убиваете людей? Не вы разве стреляете в них? А эта женщина… Она сгубила моего брата. Она…
– Меня не интересует ваша история.
– В таком случае, я не вижу причины, почему вы можете отказать мне. Я прошу вас… убить её. Мне трудно говорить это, – голос Татьяны звучал глухо, раздавленно, мёртво, – мне очень трудно говорить это, я заставляю себя, я мучаю себя. Но я вынуждена просить об этом. Я два года взращивала в себе это чувство, я не могу теперь отказаться. Я всегда добивалась своего. Я стала известной артисткой только потому, что в это никто не верил. Все говорили, что у меня не было таланта. Но я добилась. Я всегда добиваюсь того, что задумываю. Поэтому я не могу отступить.
– Зачем вам это?
– Я так решила. Мне поздно отступать.
– Мне жаль вас.
– Вы отказываетесь? Неужели моя ненависть недостаточно сильна, чтобы уничтожить человека? Неужели мне нужно накопить её в сто раз больше?
– Мне жаль вас. Вы – несчастная женщина. Вам жить и жить. У вас ведь наверняка есть всё, чего вы хотите. Если бы у меня была хотя бы половина, хотя бы минимум того, что мне было нужно, неужели я занимался бы теперь этой работой? Теперь же мне не нужен и минимум, но я превратился в робота. Я стреляю и стреляю. Мне уже ничего не нужно, не нужны эти громадные деньги… Вы мне не поверите, но я почти всё заработанное отдаю в детские дома. Я, конечно, пропиваю значительные суммы, много уходит на оружие и всякую нужную мне технику, иногда трачу на проституток… Мне самому не нужны такие деньги. У меня на квартире нет мебели, моя квартира похожа на эту комнату, пустая, с грязными обоями. И всё же я продолжаю принимать заказы, меня считают одним из лучших ликвидаторов. И я стреляю, стреляю, стреляю… – Глаза Лешака превратились в чёрное стекло, жизнь ушла из них. – Я стреляю…
– Сделайте это. Я прошу вас. Я уже достаточно унизилась, придя сюда с Захаровым… Вы согласны?
– Сколько вы готовы заплатить за эту работу?
– Это очень трудно?
– Убить беззащитную женщину? Хотите попробовать?
– Я не про это. Сколько обычно вы берёте за такое дело?
– У меня не было раньше таких дел. Я не стрелял в женщин, тем более в беззащитных женщин. Это – особая работа, барышня.
– И всё же? Сколько это стоит? Я же не спрашивала ни у кого расценок. Я вообще ничего про это не знаю. Поймите меня.
– Сколько у вас денег? Тысяч двадцать долларов наберётся? Или вы не готовы к этому? Вы думали, что обойдётесь двумя рублями? Что скажете?
– Неужели так дорого? – Татьяна напряглась.
– Вы полагаете, что это дорого? Я прошу совсем мало, можно сказать, что ничего не прошу. Бывает, за ликвидацию платят и сто тысяч зелёных. Я же назвал вам мизерную сумму. Вас что-то не устраивает?
– Почему же так дорого?
– Возможно, я просто не хочу браться за это дело.
– Не хотите, но всё-таки возьмётесь? Я верно поняла вас?
– При наличии указанной суммы я выполню работу. На этом разговор закончим. Если вы согласны, то завтра к обеду я вас жду. Захаров привезёт вас. Он знает, куда. Если нет, то нет.
Татьяна торопливо кивнула. Самое страшное было позади.
Названная Лешаком сумма лежала у Тани дома. Не зная, во что может вылиться её затея, она собрала даже больше денег, пройдясь по всем увивавшимся вокруг неё ухажёрам. Теперь осталось передать эти деньги стеклянноглазому Лешаку и сразу забыть обо всём…
Забыть? Зачем же тогда убивать Ларису? Нет! Ничего не забывать, всё помнить, обо всём напоминать себе каждый день.
По безумным следам
Сергей Лисицын остановил «жигулёнок» перед подъездом дома, где жила Рита, и потянулся.
– Я бы с удовольствием сейчас вздремнул, – произнёс он, протяжно зевая.
– Сейчас поговорим, выясним то да сё, и я с удовольствием отпущу тебя спать до тех пор, пока события не потребуют твоего присутствия, – ответил Романов.
Они поднялись на лифте и позвонили в дверь. Их встретила уставшая женщина.
– Здравствуйте, вы ко мне?
– Маргарита Львовна? – поинтересовался полковник.
– Да… Господи, что случилось? Вы из милиции? Что с Дэном? – заголосила она, увидев удостоверение в руках Романова.
– Мы пришли задать вам несколько вопросов, если вы не возражаете. А с сыном вашим ничего не должно было случиться. Впрочем, это зависит от того, где он сейчас.
Хозяйка пригласила мужчин в комнату и стала рассказывать:
– Вчера Денис долго не приходил. Затем вдруг прибежал посреди ночи, порылся в столе, нашёл что-то и умчался немедленно. Я до утра глаз не сомкнула. Он ничего не сказал, ничего не объяснил, просто убежал, и всё. Он никогда прежде так не поступал.
– Что он искал?
– Не знаю. Понятия не имею. Но вот что я думаю, – женщина устало сходила в комнату и вернулась с пачкой фотографий. – Мне страшно стыдно показывать это вам, но я думаю, что именно в этом кроется причина всего, что вдруг стало происходить. Я обнаружила это совершенно случайно сегодня утром в столе мужа… Это ужасно. Я никак не могу прийти в себя. Кошмар какой-то! То ли плакать надо, то ли головой о стену стучаться… Такой позор, такой стыд…
Она протянула снимки Романову.
Одного взгляда на них было достаточно, чтобы он сразу смутился и передал их Сергею без комментариев.
– Это же Лариса! – выпалил Лисицын.
– Да, Лариса и Денис, – ответила Рита, – моя сестра и мой сын. Как видите, никаких сомнений о характере их отношений не может быть.
– Ничего себе поворотец, – пробормотал Романов.
– Я так и думал, – сказал Сергей.
– Вы подозревали? – удивилась Рита – Почему?
– Я видел однажды, как ваш сын обнимал её. Так обнимает только мужчина, племянник никогда не прижмёт так к себе свою тётку.
– Давно ли? – Несчастная мать подалась вперёд всем телом.
– Несколько дней тому назад… Получается, что ваш муж знал об этом.
– Получается, что знал, – кивнула она и заплакала. – Какой ужас! Какой позор! Это просто кошмар какой-то. Я не переживу этого…
– Боюсь, что это не самое ужасное из всего, что нам предстоит выяснить, – едва слышно произнёс Сергей.
– Что ты имеешь в виду? – не понял его Романов.
– Я смею предположить, что именно эти фотографии послужили причиной гибели вашего супруга, – сказал Сергей, глядя на Риту.
– То есть?
– Он же не для удовольствия сделал их, не для удовольствия хранил их. Наверняка он показал их Ларисе, и она решила избавиться от него. Обычный шантаж и стремление избежать его любым способом.
– Не может быть! Этого просто не может быть! – выкрикнула женщина, закрывая лицо руками.
– Если это соответствует истине, тогда всё остальное сразу укладывается в логическую цепь.
– В какую цепь, Лис? Ты уж объяснись. Ты имеешь в виду, что она наняла того бомжа, которого кто-то видел возле этого дома?
– Да, а затем избавилась от него. Там я её и увидел, когда бедолага пылал факелом.
– Почему вы считаете, что Лариса способна на убийство? Разве мало этого? – Рита кивнула на фотографии.
– Видите ли, Рита, – медленно ответил Сергей, – лично меня она пыталась убить дважды. Один раз наняла профессионального убийцу. Второй раз предприняла попытку лично. Это произошло сегодня ночью.
– И профессионал не смог вас одолеть? – не поверила Рита.
– Чистая случайность. Мне улыбнулось везение. Что же касается Ларисы, то я думаю, что после вчерашнего она должна была скрыться где-нибудь.
– Раз появлялся ваш сын, а затем скрылся, ничего не сказав, он вполне мог поехать с ней, – сказал Романов. – Вопрос заключается в другом: куда они могли поехать вдвоём? Я уверен, что она просто использует его сейчас. Нам необходимо её найти. Если он по-настоящему влюблён, он пойдёт у неё на поводу, что бы она ни попросила. А она ведь способна попросить его сделать самое ужасное.
Рита вся сжалась.
– Куда? Куда? Куда? Откуда мне знать?
– Подумайте, пожалуйста, – почти ласково произнёс Романов, присаживаясь рядом с женщиной. – Лариса воспользовалась вашим сыном сейчас не случайно. Он, вероятно, может отвезти её куда-нибудь. Какие-нибудь друзья?
Лисицын отрицательно покачал головой:
– Исключено, Ваня, просто исключено. Ей же не семнадцать лет.
– Ты, конечно, прав, но всё-таки.
– Может быть, на дачу? – предположила Рита. – На даче в это время года никто не бывает. У Ларисы своя есть, они могли и туда поехать.
– А где ваши дачи? – живо поинтересовался Романов и приготовил авторучку.
– Наша дача находится в Полущёкове, – начала объяснять Рита, – а Лариса купила дом в Шумякино…
Лисицын внимательно слушал женщину, медленно перебирая фотографии, сделанные частным сыщиком. В другой ситуации вид любовников непременно возбудил бы его, настолько живописны были их позы, настолько эротично выглядели их тела, где-то расслабленные, где-то взвинченные до предела. Но сейчас Лисицын видел в запёчатлённой женщине только существо, лишённое рассудка. Он не мог разглядеть в ней ничего, кроме страшной опасности, готовой расплескаться огнём повсюду. Опасность была настоящей, ощутимой.
– Вы позволите мне закурить? – Романов достал из кармана сигареты.
– Пожалуйста! Если можно, я тоже у вас возьму одну штучку, – упавшим голосом ответила женщина.
Полковник чиркнул спичкой и протянул огонь Рите, затем прикурил сам и сделал глубокую затяжку.
– Как будем действовать, Лис? – спросил он. – Я думаю, что я сейчас рвану в управление. Там возьму людей, чтобы поехать в Полущёково. Пару человек я на всякий случай пошлю и в Шумякино, но вряд ли они найдут там кого-либо.
– А я сразу поеду в Полущёково, – сказал Лисицын.
– Я с вами, – решительно заявила Рита.
– Нет уж, братцы. Вы сидите здесь, покуда я не позвоню вам. Романов категорично замотал головой. – Дело, похоже, завернулось в тугой узелок. Тут с бухты-барахты нельзя. Я тебя знаю, Лис, ты обязательно бузу заваришь, если поедешь сам. Так что сделай милость, дождись моего звонка. Хочешь здесь, если Маргарита Львовна не возражает, хочешь – домой поезжай. Но только я тебя прошу быть благоразумным. Тебя уже за нервные окончания потерепонили, так уж наберись терпения.
Романов поднялся.
– Вы знаете, – сказала Рита неуверенно, – а ведь у нас в доме ружьё есть охотничье.
– На даче?
– Да.
– Кхм, – откашлялся полковник, – спасибо за предупреждение. Это ружьё очень даже запросто может выстрелить… Ладно, я поехал.
Он быстро покинул квартиру, погрозив из двери Лисицыну. Сергей криво улыбнулся в ответ:
– Приглядись ко мне, к моему состоянию, начальник.
– А то я тебя плохо знаю! Я же помню, как ты после полной отключки попёр навещать Саприкова и попал в подвал к Корейцу. И как на Матвея с голыми руками ходил, когда тот тебя под прицелом двух «Макаровых» держал. Да и Ченгрем чего-нибудь, да стоил…
Романов ушёл.
– Вы воевали в Ченгремском районе? – Рита подняла на Сергея грустные глаза.
– Было дело.
– Стреляли? Ранены были?
– Да, был ранен. По всем знакомым нам законам бытия я должен был погибнуть. Вот сюда пуля попала, – Сергей показал точку над сердцем.
– Врачам спасибо говорите, – блёкло произнесла она.
– Врачи и рядом не стояли. Меня горцы выходили.
– Враги? Ваши враги вас вылечили? – удивилась Рита.
– Да. Подобрали, унесли с собой в горный лагерь. Точнее сказать, это сделал один человек, а не все они. Его звали Сурен. Любопытная личность. Я до сих пор не могу понять, что заставило его взвалить меня на плечи и протащить столько километров. Его друзья единодушно заявили, что мне не выжить, да и не нужен я был им. Разве что они надеялись на выкуп… А Сурен выходил меня. Когда я спросил его, зачем он это сделал, он ответил: «Не знаю, что-то заставило, вот я тебя и потащил с собой. Раз был голос, значит, так надо». С тех пор я продолжаю здравствовать.
– Поэтому вы постоянно влезаете во всякие истории? – едва заметно улыбнулась Рита. – Перестали бояться смерти?
– Смерти бояться перестал, но пугаться всякой мелочи не перестал. До сих пор могу вздрогнуть от неожиданности так, что сердце в комок сожмётся. Но я знаю, что это не страх, это что-то иное, просто рефлекс тела, инстинктивные какие-то штучки. Однако я вовсе не считаю нужным забывать об осторожности. Я редко поступаю необдуманно.
– Но поступаете?
– Случается. Но мне кажется, что не сам я поступаю необдуманно, а кто-то вынуждает меня.
– Внутренний голос?
– Можно сказать и так. Бывает, что весь разум отключается и я совершаю то, на что никогда бы не пошёл, если бы отдавал себе отчёт. Значит, в такие моменты я в действительности не отдаю себе отчёт. Но это тоже не случайно. Это для чего-то происходит, точнее, для того, чтобы я завяз в какой-то ситуации и через неё что-то получил.
– Я не очень понимаю вас, – женщина пожала плечами.
– Ну, к примеру, я влезаю в идиотскую драку, необдуманно влезаю, глупо. В результате я спасаю человека от смерти. Всё происходит настолько стремительно, что мы даже не успеваем с ним познакомиться. А через некоторое время обнаруживается, что я спас того, кому вскоре поручат убить меня. И только наше знакомство с ним, только моё необдуманное вмешательство в ту уличную драку спасает мне жизнь. Или вот другой пример. Много лет я был знаком с одной девушкой. Ну, знаком и знаком, никаких близких отношений, да и вообще ничего такого, что хоть как-то могло бы повлиять на мою жизнь. И вдруг мой приятель влюбляется в неё. Она просит у него денег для каких-то своих нужд. Он обещает ей привезти их вечером, но у него ломается машина. В результате он просит меня, чтобы я довёз его. Я соглашаюсь, но я опаздываю на другую встречу. То есть здесь, заметьте, присутствует ещё и встреча, которая на самом деле не была мне нужна, потому что в конце концов я туда не успел. Но её наличие требовалось для того, чтобы я заторопился и решил поехать плохой, но более короткой дорогой. И эта дорога приводит меня на пустырь, где я вижу, как сгорает облитый бензином человек. Человек, которого, судя по всему, убила Лариса. Я увидел там её в машине. Теперь понимаете, о каких случайностях я говорю?
– Понимаю, – удручённо кивнула Рита. – Мы снова вернулись к Ларисе.
– Нам придётся потоптаться некоторое время вокруг неё, Сергей развёл руками.
Они помолчали.
– Вы не курите? – спросила она.
– Увы. Просто на дух не переношу запах сигарет. Вы хотите закурить?
– У меня нет ничего.
– Я сбегаю в магазин.
– Не стоит, вы бледно выглядите.
– Тем более. Мне не помешает прогуляться.
Сергей натянул куртку и вышел за дверь.
На улице он небрежно обмотал шарф вокруг шеи, помусолил в руках чёрную шерстяную шапочку, но не надел её, решив проветрить голову. Он не знал, в какую сторону пойти, так как не имел понятия о ближайших магазинах, поэтому прыгнул в свою Зебру. Магазины, которые он помнил, находились на соседней, Чертановской улице.
Однако, пока он ехал, в голову вдруг влетела беспокойная мысль: Романов будет ещё полдня возиться со своей группой, так почему бы ему самому не двинуть в это дурацкое Полущёково?
– Правильно, какого рожна резину тянуть?
Он погнал машину в сторону Варшавского шоссе, свернул направо и помчался к окружной дороге.
***
Минуту спустя после того, как Сергей Лисицын отъехал от подъезда, к тому же дому подкатили два автомобиля. Из первого из них вышел Виктор Кривошеин. Оглядевшись, он спросил:
– Ну, где тут?
Высокий парень вышел из второй машины и показал рукой перед собой:
– Вот этот дом, Виктор Степанович. Все пойдём?
– Все. Мы должны перевернуть квартиру вверх дном, – прорычал Виктор.
Всего приехавших насчитывалось пять человек. Переглянувшись, они решительно двинулись в подъезд. В лифте ехали в полном молчании. Пару раз лампочка подозрительно моргнула.
– Нам не хватает для полноты удовольствия только застрять, не доехав половину пролёта, – пошутил кто-то за спиной Виктора.
– Не каркай…
Но всё обошлось. Лифт открыл двери, натужно скрипнув, и все вышли на лестничную клетку.
– Звони, – распорядился Виктор, – да руку-то свою вытащи из-под пиджака. Небось стрелять-то не придётся. Не за тем приехали.
Дверь отворилась.
– Здравствуйте, Маргарита Львовна.
– Добрый день. Проходите. – Рита пригласила их внутрь, будучи в полной уверенности, что пришедшие были людьми полковника Романова. Она ничуть не удивилась, что прошло слишком мало времени. Она пребывала в состоянии полной рассеянности, всё казалось ей слишком стремительным и слишком замедленным в одно время.
– Мы со службы вашего мужа, – представился Виктор.
– Откуда? Ах да, конечно, а я подумала…
– Мы к вам заглянули по делу, Маргарита Львовна.
– Конечно, разумеется, по делу. Как же иначе. Кому же мы без дела теперь… Так всегда происходит, когда глава семьи умирает… Только по делу…
– Вы не беспокойтесь, – Кривошеин прошёл в комнату, не раздеваясь, и сел за стол. – Нам нужна ваша помощь, Маргарита Львовна.
– А чем я могу? Но если вы думаете, что я могу…
– Видите ли, перед своей кончиной Владимир взял документы, очень серьёзные документы.
– Документы? – не поняла Рита.
– Документы. Они лежали в небольшом портфеле.
– У него был портфельчик, я помню. Только я не знаю, где он сейчас. Признаться, я с тех пор особенно не приглядывалась, что тут у нас и как. Мы можем посмотреть. Вы не стесняйтесь, чувствуйте себя свободно.
– Премного вам благодарны, – Кривошеин подал знак сопровождавшим его людям
– Он часто приносил какой-то портфель. Но я же в его дела нос не совала, никогда не спрашивала, что он хранил там. Хотя последнее время я не замечала ничего такого, никакого портфеля… Правда, не до того как-то было… Похороны, поминки…
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.