Текст книги "Грязный свет. Браво Его Величества."

что он тоже играет. Пусть неумело старается выстроить из себя что-то похожее на

человека, но я вижу только маску, метания из угла в угол, какие-то несогласованные

действия и слова, но ничего сколько-нибудь настоящего.

–Нет. Я о другом…

–Хочешь знать о смерти? – взгляд Руты смягчился, как будто она долго ждала нужного

ответа и, наконец, до собеседника дошло понимание истинной цели разговора, – хм…

первый раз меня трясло. Я плохо представляла, что я делаю и зачем. Я знала, что эта тварь

совершила много такого, за что её стоило не просто убить, а мучительно терзать в течение

нескольких месяцев или даже лет. Но мои ограничители на тот момент были еще очень

сильны. Боль, страх и ненависть заставляли подчиняться обстоятельствам. Поэтому

убийство было для меня чем-то диким. Но потом, когда я поняла, что она не дышит и

больше никогда не встанет, почему-то не почувствовала угрызений совести. Ничего.

Просто пустота. Я так хотела её смерти, я настолько сильно хотела убить её, это

оправданное желание просто не могло не вырваться из-под контроля. Таких чувств у меня

не возникало, когда она просто мешала Нашему Величеству. Но в тот момент, когда она

затронула лично меня, я поняла, что не остановлюсь, пока эта сволочь не перестанет

ступать своими грязными ногами по этой земле. А дальше… дальше просто стало легче…

убить и убить, просто потому что она или он не достойны жизни… – Цеса запнулась.

Смерть другого человека не вызывала у неё каких-либо эмоций, чувство вины постепенно

угасло. Но вот разброс в половых контактах, необходимость жертвовать собственным

телом ради достижения какой-то определенной цели до сих пор порождали в ней бурю

негодования.

–Почему ты остановилась? – проницательность Руты была как всегда на высоте, поэтому

что-то умалчивать было бессмысленно.

–Я… не могу перешагнуть через себя и смириться с… в общем, я чувствую себя грязной.

Не могу отмыться, стараюсь не думать о них, забыть, но каждый раз вспоминаю, и меня

передергивает. А еще отвращение к себе и страх. Мало ли с кем он был до меня. Они как

будто стекают по мне, липкие, потные… – Цеса почувствовала, как по телу побежали

мурашки, её передернуло.

–Понимаю. Переживала нечто подобное. Поверь мне, все пройдет, когда их место займет

некто особенный. Как бы банально это ни звучало. Хотя отмыться поле Шерритона будет

сложно. Особенно, когда Натали узнает. – Рута злорадно усмехнулась, – Я бы его после

этого так просто не оставила в покое.

–Ты про тупорылую обезьяну? – Цеса тоже не смогла сдержать смешок. – О, да! Вот как

раз эта история веселит меня пока сильнее всего! Надо видеть её рожу, когда она пытается

со мной вежливо поздороваться, догадывается, сука, но молчит. Ты не представляешь,

какое это удовольствие смотреть на её перекошенное лицо и про себя вспоминать, как её

драгоценное чадо кувыркается со мной в постели. А Хлоя, так это вообще песня!

–Они, кстати, тайно обвенчались. Ты в курсе? – Рута с опаской посмотрела на Цесу,

видимо, уловив резкую смену настроения. Конечно, ведьма знала об этом, и, как это ни

прискорбно, чувствовала себя побежденной и оплеванной. Казалось бы, не было никаких

предпосылок для такого морального самоуничижения. Но она все равно не могла

отстраниться от этого глупого состояния, присущего разве что малолетним дурочкам, чья

жизнь рушится каждый раз после окончания недельного романа.

–В курсе. Уже пару месяцев как в курсе. И даже, можно сказать, присутствовала.

Инкогнито, конечно. – Ну, разве могла всезнающая ведьма пропустить такое радостное

событие? Разве могла она оставить его без внимания и определенной шалости? Конечно

же, нет! Цеса с ехидной ухмылкой вспомнила тот фееричный день, безвкусное платье

невесты, самодовольного жирного индюка, то есть жениха, и свой свадебный подарок.

–Что ты сделала? Колись! Я знаю этот взгляд шальной! – Рута моментально поняла, что

замышленная Цесой гадость удалась. – Воздействие? Медленный яд? Что?! – поверенную

даже трясло от нетерпения, что нимало удивило Цесу.

–Почему тебя это так интересует?

–О, ты не представляешь, как они достали меня всей своей омерзительной компанией! Я

так ждала момента, когда кто-то отважится нагадить им хорошенько без приказа

Користана! Что ты сделала? – глаза Руты горели, её маниакальное стремление узнать

смысл той заковыристой гадости, на которую отважилась Цеса, было прямо-таки

ощутимым.

Ведьма загадочно улыбалась, вспоминая тайную церемонию, и думала о том, что,

возможно, слишком жестоко обошлась с молодой четой.

***

Какая мерзость, твою мать. Ну, неужели нельзя было одеться приличнее? Зачем ты

натянула на свою пузатую фигурку этот балахон непонятного цвета? Ты, правда,

считаешь, что он цвета топленого молока? По-моему, он просто прокуренный, или

грязно-белый, но никак не праздничный. У тебя же праздник, правильно понимаю?

Свадьба, гори она синим пламенем! А ты выглядишь, как покерная шлюха, изображающая

невинность в нестиранном пододеяльнике.

О, нет! Что это? Это жених? Это не жених, это гадость какая-то. Ну, он же не

толстый, почему он сейчас выглядит как обрюзгшее чмо? О, боги! Глаза, мои глаза!

Большего оскорбления мой взгляд еще не видел! И они еще при этом улыбаются.

Два идиота, чему вы радуетесь? Тому, что ваши мысли и действия искусно

контролируются какой-то тварью? Джером, очнись, это же не ты! Ты же бунтарь!

Неужели тебе нравится вести себя так? Быть примерным мужем какой-то пузатой

двуличной прихлебательницы твоей эгоистичной мамаши? Они тебя ломают, ты

понимаешь? Ты всю оставшуюся жизнь будешь жить теперь с двумя мамами, ты

станешь психом, невротиком и имбецилом в конечном итоге! Если бы я могла сейчас

выйти отсюда, я бы хорошенько надавала тебе по жирной щетинистой роже твоей

тупорылой!

Так, а это у нас кто? А, ну, конечно, без мамаши тут не обойдется. Ей же очень надо

получить доступ к королевской казне. Давай, поцелуй её, обними, невестку родненькую.

Пусть толстая, неуклюжая, неухоженная, старая, эдакое задрипанное чмо, зато с

ключиком от хранилища ценных бумаг! Блин, родному сыну такую свинью подложить!

Что вообще творится с этим миром?! Тебе совсем плевать на его мнение? Ты его вообще

знаешь? Говорила с ним хоть раз нормально, по-человечески? Или только мозг

насиловать умеешь? Не ходи туда, не делай то, не общайся с тем… тьфу! Пульнуть бы в

тебя каким-нибудь проклятьем… хотя, это позже.

Как мило! Они обо мне говорят в такой знаменательный день! Вы, суки, даже

романтическое мероприятие не можете пережить без ядовитых высказываний в чужой

адрес?! Да знаю я о себе все! Это уже не актуально, честное слово! Кто я?! Остроумно,

конечно, возьму на вооружение, но если я – вонь подрейтузная, то у твоего благоверного в

этих самых рейтузах никогда на тебя ничего не поднимется в жизни! Упс… извини, не

хотела так сильно, но что же поделать, придется тебе жить с евнухом. Хотя, нет, с

постоянным осознанием многочисленных адюльтеров. Наслаждайся, милочка!

Ах, да! Чуть было не забыла! Не хотелось говорить вам гадостей, но вы так сияете от

притворного счастья, что удержаться просто невозможно! Ваше совместное «да»

станет самым главным разочарованием вашей жизни. Да будет так!

Глава 40.

Девушка в васильковом платье весело перешагивала через небольшие лужи,

нарисованные послеполуденным дождиком на серой мостовой. В озорных кудряшках

запуталась синяя ленточка, завитушкой спадая на загорелую спину, а в правой руке

болталась корзинка со свежими полевыми цветами. Головки ирисов, дельфиниумов,

колокольчиков, лютиков и маков приветливо выглядывали из-за плетеной стеночки.

Остывшее солнце, умытое легким дождичком, поблескивало на выгоревших каштановых

волосах, щекотало раскрасневшиеся щеки и заставляло прохожую щуриться и улыбаться.

Беззаботная девушка со сверкающими зелеными глазами, летящее яркое платье,

непослушная ленточка и разноцветные бутоны создавали настолько гармоничную картину,

что прохожие невольно улыбались и оборачивались ей вслед. Казалось, что-то

необыкновенное, что-то радостное и по-детски фантазийное прошлось по улице вслед за

этой примечательной цветочницей.

Она никого не оставляла без внимания, собирая букетики, как для детей, так и для

взрослых дядей. Первые с улыбкой убегали к маме похвалиться маленьким чудом, а

вторые еще долго смотрели вслед незнакомке или одаривали её громогласными

комплиментами. Почти все. Кроме одного.

В середине улицы девушка вынуждена была остановиться прямо на дороге, чтобы

одарить букетом хозяйку фруктовой палатки. Поставив корзинку на край прилавка, и

придерживая её коленом, цветочница достала маки и лютики, придирчиво выбирая цвета в

тон ярких желто-красных яблок. Естественно такая поза не была удобной ни для неё, ни

для прохожих, особенно для тех, кто перманентно находился в дурном настроении.

Высокий мужчина со злобным прищуром коричневых глаз и косматой бородой относился

как раз к такой категории людей. Проходя мимо девушки, он нарочно толкнул её,

проворчав при этом что-то оскорбительное про филейные части тела. Цветочница

потеряла равновесие и готова была упасть, но на удивление быстро сгруппировалась. При

этом еще умудрилась показать отменную реакцию, на лету поймав падающую корзину и

не уронив ни одно цветка.

–Прошу прощения… – тоненький извиняющийся голосок долетел до слуха неотесанного

грубияна, но остался без ответа.

–Не обращай внимания, милочка. Это Плотник. Он гробовщик, а потому всегда угрюм. –

Проговорила хозяйка, помогая девушке поставить корзинку на прилавок.

Цветочница скромно промолчала и задумчиво посмотрела вслед бородатому мужчине.

Его фигура грузно передвигалась по мостовой, прихрамывая на левую ногу. Правое

плечо было слегка смещено вверх, а рука висела неестественно ровно. Практически лысая

голова совсем не сочеталась с буйной растительностью на лице, открывая еще один явный

недостаток – ополовиненное ухо. Издалека казалось, что мужчина не только работает с

деревом, но и сам вырублен из какой-то очень твердой породы.

–Люди разные. – Девушка тихонько пожала плечами, с милой улыбкой передавая букет

хозяйке. – Всего Вам доброго!

Цветочница легким шагом направилась дальше по мостовой. Васильковое платье

взлетало вместе с порывами легкого ветра, вторя беззаботной походке, а непослушные

кудри бережно обвивали синюю ленточку. Девушка поравнялась с мастерской гробовщика,

которая являлась пристройкой к таверне под названием «Плотник». Немного помедлив

перед входом, она все-таки решилась зайти внутрь и предложить свои услуги. Она глубоко

вздохнула, выпрямила спину и смело шагнула в мастерскую грубияна.

–Доброго дня! – внутри было пусто. Посередине стоял огромный рабочий стол, справа

были сложены массивные доски, а слева у стены красовались два новеньких добротно

сколоченных гроба. Прямо напротив цветочницы зияла черным проходом открытая дверь,

из которой послышался недовольный рык.

–Не хотите ли купить букет свежих цветов? – снова проговорила девушка в пустоту, с

опаской оглядываясь по сторонам. Из дверного проема показался бородатый мужчина.

Увидев девушку, он самодовольно улыбнулся и вынул изо рта огромную зубочистку.

Опершись на дверной косяк, гробовщик сложил руки на груди.

–Хочу. – Неожиданно пробасил мужчина. Девушка слегка расслабилась и выдавила из

себя дружелюбную улыбку. – Погодь, только в жилую сбегаю за монеткой.

Мужчина скрылся в темноте проема. Цветочница сделала несколько неуверенных шагов

вглубь помещения, продолжая осматриваться. С потолка свисали молотки и коробочки с

гвоздями. На углу стола слева примостились стамеска и пила. Другие инструменты,

видимо, были спрятаны от глаз впечатлительных посетителей.

Изучая обстановку мастерской, девушка отвлеклась и погрузилась в свои мысли, а

потому не услышала, как гробовщик вошел в дверь позади неё. Мужчина резко замахнулся

той самой прямой рукой и с разворота ударил цветочницу по спине. Хрупкое тело

прогнулось и отлетело на пару метров. Падая, девушка неудачно ударилась головой о край

стола и потеряла сознание.

Плотник поднял рукав и отстегнул от предплечья деревянную биту. После этого он

выглянул на улицу, удостоверился, что случайных свидетелей этому происшествию не

было, и запер дверь мастерской на ключ. Прикинув размеры тела и гробов у стены, он

выбрал ящик поменьше, положил его на пол и перенес в него девушку. Потом мужчина

крикнул что-то невнятное в темноту проема, а сам начал на совесть заколачивать крышку

гроба. Через несколько минут к таверне подъехала телега, и толстый потный дяденька

помог Плотнику вынести груз из мастерской. Никто из прохожих не обратил на это

внимание, поскольку похожие картины они наблюдали каждый день. «Что поделать?

Издержки профессии», пожимали плечами соседи и проходили мимо. Телега со скрипом

отъехала от таверны, а через какое-то время миновала южные ворота, направившись по

дороге к погребальным кострищам.

Цеса очнулась от внушительного толчка. Как будто кто-то взял и с силой перевел её из

лежачего положения в стоячее, при этом ощутимо приложив лбом о какую-то деревяшку.

Открыв глаза, она не сразу поняла, в какую тесную коморку её занесло. Но, привыкнув к

темноте и резким узким полоскам света, ведьма начала осознавать себя внутри какого-то

деревянного ящика. И только потом вспомнила события, предшествовавшие потере

сознания.

–Вот сука! – прошипела Цеса, ощупывая плотно сколоченные доски. Поняв, что её

запаковали на совесть, ведьма даже не стала кричать и паниковать, несмотря на то, что

именного этого ей и хотелось.

Вместо ненужных истерик, она начала экономить воздух и прислушиваться к

происходящему за стенами её нового обиталища. Снаружи слышались два мужских

голоса. Один размеренный и басовитый, а второй быстрый и запинающийся. Руководитель

и прихлебатель.

–Кто там сегодня? – деловито проговорил второй.

–Да какая разница? Нас с тобой порешить хотят! Некогда разбираться. Случайный

прохожий. – Отрезал первый.

–И что мы будем делать?

–Что, что? Избавляться.

–Опять копать? – обреченный вздох второго навел ведьму на мысль о том, что работать

руками ему приходится чаще, чем головой.

–Да не! Я думаю, сожжем. Чтоб не придраться. Кажись, это та самая.

Послышался треск ломающихся под грузными шагами веток.

Перемежая короткие вздохи с обрывочными мыслями о спасении, Цеса пыталась

судорожно сообразить, как ей выбраться из этого незавидного положения. Вариант с

взрывной волной, пришедший в голову первым, был сразу же отметен. Слишком велика

опасность того, что ведьма покалечит сама себя. Выбить крышку руками или ногами вряд

ли получится, даже при наличии определенной физической подготовки. Сознание ведьмы

металось в закупоренном пространстве, нервно исследуя все возможные лазейки для

выхода из затруднений. Напряжение и боль в голове сказывались на Цесе не лучшим

образом – глаза постепенно застилала пелена, а в ушах уже слышался отдаленный звон

приближающегося обморока.

–Погоди. Давай, что ли перекурим. Уж никуда не торопимся. – Несказанное счастье

осветило загнанную в угол ведьму. Она мысленно вознесла хвалу тупости прихлебателя и

в ускоренном темпе начала продумывать план побега.

–А давай! – Плотник по-мужицки рубанул рукой воздух. Послышалось кряхтение, треск

искры и смачное причмокивание.

«Давай, Цеса, думай! Это всего лишь дерево!».

Быстро иссушить его или вымочить не получится. Цеса прекрасно понимала, что для

того, чтобы выбраться, у неё есть не больше пяти минут. Потом будет гораздо сложнее.

Единственный способ справиться с гробом – поджечь его. Но не так, как собираются

делать те умники снаружи, а аккуратно, так, чтобы тление задело только края крышки.

Цеса сконцентрировалась, насколько это было возможно, собралась с силами и высекла

из большого и среднего пальцев искру. Резкий сполох осветил темноту и заставил ведьму

слегка зажмуриться и полюбоваться яркими кругами перед глазами. Глубоко вздохнув, она

подула на правую руку, отчего кончики пальцев защекотало и окрасило в ярко красный

цвет. Цеса провела выпрямленной ладонью по стыку между крышкой гроба и его стенкой.

Запахло паленым деревом. С областью вокруг головы и до бедер она справилась легко, но

вот добраться до ног было проблематично.

Сосредоточившись на прожигании дерева, ведьма упустила тот момент, когда перекур

закончился, и гробовщики приступили к делу. Неожиданно её подкинуло и перевернуло,

отчего раскаленные кончики пальцев скользнули по крышке, оставив на ней ровный

черный след. Но и это было Цесе на руку. Пока её несли, она смогла слегка сползти ниже и

прожечь гроб внизу, завершив спасительный пятиугольник. Ровные полосы чернели

внушительными углублениями, и ведьма уже практически не сомневалась в том, что ей

удастся спастись.

Цеса выжидала. Когда гроб снова опустили на землю, она уже готова была к решающему

толчку. Плотник приказал исполнителю поджигать бревна, а ведьма в это время

старательно гасила его искру.

–Сигида, мать твою, что ты телишься?! Поджигай! – нервничал хамоватый мужик и

пытался вырвать из рук второго искру.

–Не работает… – пытался оправдаться исполнитель.

–Голова у тебя не работает!

В этот момент крышка гроба с треском вылетела и очень символично приземлилась

прямо на макушку несчастного Сигиды. Плотник, подтверждая свое армейское прошлое,

быстро сгруппировался и вытащил из ножен на поясе короткий клинок. Ведьме хватило

пару секунд, чтобы понять, что клиент не собирается бросаться на неё с ножом, а скорее

планирует метнуть его в голову неудавшейся покойницы. Цеса сориентировалась

моментально, выпрыгнула из гроба и прикрылась его днищем. Нож вонзился в дерево с

другой стороны, отчего ведьму весьма ощутимо пошатнуло. Судорожно оглядываясь по

сторонам, она искала что-либо, чем можно вывести из боя этого мясника. Очень кстати

справа от неё оказалась заостренная дубина, оставалось найти где-нибудь силу и хорошо

прицелиться.

Опыт высасывания физической составляющей у неё уже был, поэтому Цесе не

составило труда вытянуть из Плотника достаточную для броска энергию. Схватив дубину,

ведьма наугад метнула её туда, где должен был стоять мужчина, и услышала сдавленный

рев. Острие воткнулось аккурат под правую лопатку. Цеса выглянула из-за стенки гроба,

дабы оценить плоды своих усилий. Плотник лежал на животе, левой рукой пытаясь

дотянуться до застрявшего в спине кола. В голове ведьмы моментально выстроилась

цепочка. Плотник повернулся спиной к противнику, значит, собирался бежать к телеге.

Либо не рассчитывал на такой поворот событий, либо там припрятано более подходящее

для такого случая оружие. В любом случае, Цеса дала ему ровно две минуты на

реабилитацию, решив для начала вывести из боя талантливую личность.

Краем глаза ведьма успела заметить, что Сигида встал и даже начал двигаться в её

сторону с самыми гнусными намерениями. Она перевернула гроб днищем к себе,

вытащила нож и попыталась максимально быстро преодолеть расстояние между ними.

Однако не учла тот момент, что память этого экземпляра о боевых действиях и защите от

врагов еще свежа. Путы на ногах поначалу остановили её, но после нескольких

манипуляций с Талантом и выставления барьерного поля, Цеса все-таки смогла вырваться

и добраться до противника. Сигида явно не ожидал увидеть перед собой превосходящего

противника, а уж тем более не рассчитывал он на то, что его воздействие так быстро

перешагнут. Пока он искал другой выход и пытался остановить ведьму на полпути, тараня

её барьер всеми силами, Цесе оставалось сделать всего один прыжок в его сторону.

Мысленно поблагодарив Джога за его настойчивость в пытках и унижениях, ведьма

рывком преодолела защиту противника, на ходу перехватив рукоять клинка двумя руками.

Всадив лезвие в пухлый живот исполнителя, она резко дернула его вверх, благо сил на это

еще хватало. Расширенные глаза Сигиды с удивлением следили за тем, как расходится

брюшная полость, оголяя свое содержимое отвратительного вида, а потом исполнитель

рухнул навзничь и больше не подавал признаков жизни. Внутренности картинно

расплылись по зеленой траве, заставив впечатлительную Цесу быстро отвернуться и

обратить внимание на второго клиента.

Плотник же в это время с невиданной прытью спешил к телеге, как и предполагала

ведьма, за оружием. Кол из предплечья он предусмотрительно вытащил, оставив его на

земле рядом с лужицей крови. Цеса с сожалением посмотрела на клинок, который вряд ли

сможет помочь ей в деле сохранения жизни противника, и поменяла его на заостренную

дубину. Дубль два получился чуть более метким, чем первый. Деревяшка воткнулась в

левую ключицу, но не смогла, однако, остановить упорного мужика. Плотник с завидной

стойкостью продолжал пробираться к телеге, не обращая внимания на торчащую из спины

орясину. Как будто там действительно спрятался его шанс на чудесное спасение. Цеса

чертыхнулась, думая о том, что нужно было целиться в ногу, и решила оставить

безуспешные попытки справиться с заданием только физической силой.

Прикинув расстояние до объекта и скорость его передвижения, ведьма решила

задействовать Талант. Цеса сделала упор на ноги, несколько движений руками, так, как

будто наматывала на руку веревку, и начала формировать мертвую петлю. Благо рядом

находился свежий покойник, который готов был поделиться энергией смерти. Правильно

собранная и примененная к человеку, она лишала его всякой возможности двигаться и

мыслить, накидывая неприступный купол на любые проявления жизни. Сигида был щедр

на подношения, и Цеса быстро справилась с имитацией веревки. После этого она пустила

мертвую петлю в путь на поиски достойной удушения жертвы. Плотник остановился в

двух шагах от спасительной цели, обернулся и, все еще пытаясь сопротивляться, из

последних сил двинулся в сторону ведьмы. Упершись ногами в землю, Цеса с усилием

сдерживала упертого мужика, отчего её уверенность в победном исходе дела начинала

предательски таять. Такой тяги к жизни и уничтожению её вражеских проявлений ведьма

еще не встречала. Еще один виток отправился по назначению, опутав грудную клетку

Плотника. Потом еще один. Взгляд клиента постепенно мутнел, глаза заволакивала серая

пелена, превращая радужки человеческих глаз во взгляд мертвой рыбы. Цеса с ужасом

наблюдала петлю в действии. Плотник постепенно серел, губы становились фиолетовыми.

Правая нога подогнулась первой, и клиент, нелепо изогнувшись, упал на землю,

продолжая, тем не менее, скрести рыхлый грунт руками.

Ведьма держала его до тех пор, пока дородный мужик не перестал двигаться. Это был её

первый опыт использования мертвой петли и нельзя сказать, что он был особо удачным.

Цеса чувствовала себя измотанной и плохо представляла себе, как доставит это полуживое

недоразумение во дворец, учитывая тот факт, что петля требовала постоянной подпитки, а

Сигида был уже безвозвратно мертв. Тем не менее, последний рывок совершить все же

пришлось. Обойдя Плотника стороной, она заглянула в телегу, обнаружив там целый

арсенал для устранения неугодных личностей: два меча, пояс метательных ножей, арбалет

и молоток. Цеса освободила место для Плотника, спихнув набор колюще-режущих

предметов на землю, после чего с огромным трудом затащила тело на износившиеся

доски. Чтобы подстраховаться, она закрепила клиента с помощью мечей, с усилием

воткнув их в его ключицы. Сигиду решено было оставить в неизменном виде на радость

диким зверям, которые разберутся с ним гораздо быстрее, чем заметный огонь или жалкие

остатки Таланта.

Накрыв серое тело Плотника покрывалом, которое до этого прятало оружейный склад,

Цеса вооружилась парой метательных ножей, села на облучок и направила флегматичную

лошадь обратно к южным воротам. Тело Сигиды прощально краснело внутренностями на

краю полянки, куда ведьма приманила несколько санитаров леса, дабы быстрее замести

следы.

Где-то на полпути азарт Цесы начал пропадать, возвращая её в жестокую реальность,

меняя личность тренированного бойца на обычного человека. Ведьма, наконец,

почувствовала резкую, ноющую боль в спине, и осознала, что справа над виском

неприятно пощипывает запекшаяся кровь. Воскресив в памяти совсем не рыцарское

поведение Плотника, она решила, что обошлась с ним крайне мягко. Подлый удар со

спины был достоин, по её мнению, более жестокого наказания. Поразмыслив, она решила,

что на прощание хорошенько пнет его отвратительную персону ногой, и продолжила

проникаться жалостью к себе, невинной и оскорбленной до самого въезда в Славец.

В распахнутых настежь воротах нетерпеливо переминалась с копыта на копыто лошадь

специального поверенного. Сам он что-то оживленно обсуждал со стражем, объясняя на

пальцах какую-то только ему очевидную информацию. Завидев вдалеке знакомое

васильковое платье, Аратим быстро вскочил в седло и галопом помчался навстречу

ведьме.

–Твою мать! Где тебя носило? Я весь город на уши поднял! – оригинальное приветствие

специального поверенного совсем немного смутило ведьму. Цеса устало взглянула на

молодого человека, одернула изрядно потасканное окровавленное платье и слезла с

облучка.

–Добрый день. Я гроб примеряла. Не подошел.

Аратим спешился и по привычке пристальным взглядом изучил последствия вылазки,

прикоснувшись к подбородку и покрутив голову Цесы вправо-влево. Такая трогательная

забота о чистоте её физиономии не раз наводила ведьму на мысли о присутствии какой-то

психологической травмы у специального поверенного. Но пройтись сарказмом по этому

пунктику ей было некогда – из ворот уже выезжал стражник. Аратим, видимо, умудрился

договориться о подхвате.

–Переоденься. – Цеса вовремя успела поймать брошенную Аратимом сумку с её вещами.

– Платье слишком заметное.

Ведьма с сожалением осмотрела безвозвратно испорченный предмет туалета и скрылась

за телегой, успев сменить наряд как раз к приезду стражника. Специальный поверенный в

это время заглянул под полог, дабы осмотреть не до конца почившего клиента.

–Что с ним? – молодой человек брезгливо опустил ткань обратно на лицо Плотника.

–На нем мертвая петля. Думаю, до замка продержится. Потом начнет трепыхаться. –

Цеса, натягивая брюки, вышла из-за телеги и тоже взглянула на плоды труда своих рук.

–Отлично. Телегу подвезти к входу в казематы. – Бросил Аратим, даже не взглянув на

подъехавшего стражника. – Ты, – он повернулся к ведьме, – садись на лошадь. Поедешь со

мной. Проведу тебя через подвалы.

С этими словами специальный поверенный быстро взобрался в седло. Цеса вздохнула,

предвкушая очередное позорное путешествие верхом, и последовала его примеру.

Остаток пути они проделали молча. Выслушав напоследок несколько замечаний по

заданию и туманные намеки на новое мероприятие, Цеса направилась в спальню

зализывать раны.

Глава 41.

Сигаретный дым извивался змейкой и струился по комнате по направлению к открытому

окну. Цеса по обыкновению сидела на тумбочке, уместив ноги на кресле. Задумчиво

рассматривая бокал с виски, наблюдая янтарные переливы и вдыхая привычный

пшеничный аромат, она ждала прихода Аратима. Важный разговор, на который он намекал

в течение последней недели, наконец, должен был состояться, и ведьме оставалось только

гадать, какая же очередная безумная мысль забралась в голову специального поверенного.

Поднявшийся ветер шелестел шторами и в оглушающей тишине одиночной богато

уставленной камеры шептал о свободе и неудержимости. Напряженное ожидание

постепенно превращалось в спокойное принятие любой ситуации, которую изволит

подкинуть Цесе затейница судьба. По нарастающему волнению ведьма поняла, что

специальный поверенный уже близко. Она наполнила второй стакан, потушила сигарету и

закрыла окно, готовясь встретить долгожданного гостя. За секунду до стука Цеса открыла

дверь.

–По какому поводу праздник? – недовольно осведомился Аратим, узрев в руке ведьмы

ополовиненный стакан.

–Беседа с тобой для меня всегда праздник. – Съязвила Цеса, приглашающим жестом

указывая на вакантный бокал на столике.

–А я уже было подумал об одиночном заплыве… – специальный поверенный салютовал

стаканом виски, устраиваясь на кушетке.

–Моя психика пока еще слишком стабильна для пития в одиночестве.

–Депрессия?

–Осознание тщетности существования. – Резюмировала Цеса обмен любезностями и

предложила перейти к делу.

Аратим нахально извлек сигарету из портсигара ведьмы, лежавшем на краю кушетки, и

слегка вздрогнул, когда табак с легким треском начал тлеть сам собой.

–Не благодари. – Самодовольно ухмыльнулась Цеса, наполняя свой стакан.

–Так. Начнем с Плотника. Что пошло не так? – Аратим озабоченно взглянул на ведьму.

Это был первый проблемный случай в её практике, и ему очень хотелось знать, где она

могла совершить ошибку и что нужно корректировать в её обучении.

–Плотник оказался весьма осведомленным и несговорчивым малым. – Цеса размяла

спину. – Он ждал меня. Даже заботливо заготовил гроб. Интересно, а если бы это была не

я, а действительно какая-нибудь незадачливая продавщица цветов, он поступил бы с ней

так же?

–Не сомневаюсь. – Серьезно ответствовал Аратим, доподлинно зная как минимум о двух

незаконных захоронениях «незадачливых» девиц, которых угораздило заглянуть к

Плотнику на огонек в это неподходящее время.

–В общем, Тима, облажалась не я. Кто-то слил ему информацию о готовящемся набеге, и

парень успел основательно к нему подготовиться. – Ведьма старалась держать спину

прямо, чтобы Аратим ненароком не заметил её контузии и не отправил к лекарю, ибо об

этом визите сразу же узнают неугодные лица, сопоставят факты и плакали все её попытки

реабилитироваться в глазах высшего общества.

–Снимай рубашку. – Не терпящим отказа тоном произнес специальный поверенный.

Цеса напряглась. Ну, конечно же, разве могло укрыться от всезнающего Аратима странное

поведение ведьмы? Разве мог он оставить без внимания неуместную анестезию и

неестественно выпрямленную спину? Весьма неосмотрительно было с её стороны

предполагать, что данное обстоятельство останется незамеченным.

–Зачем? – тем не менее, Цеса решила не сдаваться без боя.

–Я очень не люблю, когда меня держат за дурака. Но спишу это на болевой синдром.

Снимай рубашку. – Ведьма упорно не двигалась. – Пожалуйста. – С нажимом продолжил

Аратим.

Цеса медленно потянула края рубашки вверх, старясь не выдать тех неприятных

ощущений, которые заставляли её морщиться от боли. Аратим быстро подошел к ведьме,

поставил стакан на тумбу и, бесцеремонно оголив спину девушки, слегка присвистнул.

Под лопатками синел внушительный след от удара.

–Чем это он тебя?

–Дубиной какой-то. Знаешь, как-то не было времени приметить. – Съязвила Цеса, шипя

от боли, чувствуя, как Аратим прощупывает ушиб и оценивает степень нанесенного