Текст книги "Грязный свет. Браво Его Величества."

разочарованно перевела взгляд на крысу, собираясь уже было перекинуться парой слов с

более толковым собеседником. Глаза Аратима на одну секунду удивленно расширились и

готовы были даже полезть на лоб, но мужчина вовремя взял себя в руки и продолжил.

–Хм, признаться, на долю секунды я был уверен, что все пройдет без лишних сцен. Хотя,

чего еще стоило ожидать от дочери Директора Магического Магистрата? Договор. Мы

заключим магический договор. Условия диктую я, но за эту мою маленькую слабость, я

поделюсь с тобой кое-какой информацией об убийстве твоих родителей.

Предложение было заманчивым, причем настолько, что Цеса готова была кинуться на

высокопоставленную шею специального поверенного с криком «Я согласна!», но

интуиция шептала о том, что стоит еще хотя бы разок все взвесить.

–Видимо, у вас прямо-таки невыполнимое задание, если вы просите о помощи какую-то

осиротевшую недоведьму. По поводу договора – уже лучше. А по поводу информации –

хотелось бы поподробнее. Дело в том, что обстоятельства мне и так известны. Мне нужно

всего лишь имя. Вы можете сказать мне имя? Если да, то несите ключи от наручников. –

Мозг Цесы работал на пределе своих возможностей и, учитывая сложившуюся ситуацию,

достаточно быстро взвесил все за и против, придя к решительному «нет», но победила все-

таки жажда мести.

–Не так быстро, дорогуша. Сначала обсудим условия. Итак, задание. Боюсь тебя

разочаровать, но я мог справиться с ним, не прибегая к помощи какой-то «осиротевшей

недоведьмы». Однако раз уж так сложились обстоятельства, что ты и твой Талант

прикованы к стене этой камеры, то я могу немного отдохнуть и руководить операцией, не

светясь на публике. Ты просто идеальный вариант для нас: одаренная, одинокая, никому

не известная при дворе девушка, которая с легкостью сможет втереться в доверие к

монарху соседнего государства. И убить его. – Аратим с самодовольной ухмылкой

рассматривал лицо Цесы, не решаясь, однако, при этом прикасаться к ведьме, и даже

стремясь держаться от неё на расстоянии нескольких шагов. От слов «одинокая» и

«осиротевшая» Цесу несколько раз перекосило, что не могло не остаться незамеченным, и,

наверняка, несказанно порадовало специального поверенного. Не стремясь, однако,

акцентировать на этом внимание, Аратим отошел еще на несколько шагов и как бы

невзначай перевел взгляд на как нельзя, кстати, запищавшую крысу.

«Опасается быть прочитанным. Значит, есть, что скрывать».

Цеса даже не пыталась воспользоваться своими возможностями, поскольку прекрасно

осознавала величину риска. У каждого из её собеседников наверняка имелась при себе

куча, а то и две, талисманов, начиная от защитных и заканчивая противорвотными. В

такой ситуации даже банальная попытка открытия канала могла привести к летальному

исходу. Но это и не потребовалось. Такой откровенности Цеса не ожидала, и последняя

фраза предложения Аратима повергла её в глубокий шок, что на несколько мгновений

заставило её просто напросто перестать думать и строить планы защиты или побега.

–Чего, простите, с ним сделать надо? Мне показалось, я слегка ослышалась. –

Откашлявшись, наконец, выдавила из себя Цеса, чем опять же привела специального

поверенного в глубочайший самодовольный восторг.

–Ну, ты же смогла убить своих родителей. Что тебе какой-то там незнакомый монарх? –

лицо Аратима выражало крайне наигранное недоумение. Данная степень глумления

поразила даже Руту, физиономия которой постепенно превращалась в некую комичную

смесь удивления, недоумения и восхищения такой наглостью со стороны своего коллеги.

У Цесы же просто перехватило дыхание от такой неслыханной дерзости, но все

объяснения, оправдания, а также ругательные и даже нецензурные слова не успели

огласить камеру прежде, чем Аратим продолжил:

–Но, должен отметить, что это вовсе не мое мнение. Я всего лишь передаю содержание

доноса, который лежит на столе многоуважаемого судьи Донто, и готовится быть

переданным на рассмотрение Его Величеству для вынесения окончательного приговора.

Искренне надеюсь, что не смертельного… Так вот, я точно знаю, чья подпись стоит под

этим доносом. А еще я могу его подменить, или даже вовсе изъять, если ты, моя хорошая,

уже наконец-то согласишься заключить магический договор, на котором ты так

настаивала. – После этих слов в камере повисла гробовая тишина, в которой Цеса четко

расслышала звук захлопывающейся мышеловки.

Наконец-то картинка сложилась сама собой: кому-то было очень выгодно видеть всю

семью Директора Магического Магистрата в ящиках с черной ленточкой, но в какой-то

момент все пошло не так. А именно тогда, когда Цеса решила после работы свернуть в

магазин за вином, а не сразу бежать домой. Когда же в срочном порядке пришлось

пересматривать план действий и что-то решать с живой Цесой, этот кто-то не придумал

ничего лучше, чем обвинить её в убийстве своих же родителей с какой-нибудь невнятной

целью, что и привело ведьму в королевские казематы. Тогда при чем тут эта странная

парочка поверенных? Получается, что один из них точно знает убийцу, детально изучил

его план, нашел в нем изъян и теперь использует в своих целях не только жертву, но и

палача.

Быстро рассудив, что если уж не имя, то личность виновника точно известна этим двоим

субъектам, Цеса, недолго думая, решила высказаться в пользу заключения договора. Ей

больше подходил вариант с убийством малознакомого монарха, чем перспектива болтаться

на виселице за преступление, которого она не совершала. Более того, ей наконец-то был

предоставлен шанс отомстить за разрушенное семейное счастье и благоустроенный быт,

что она вряд ли смогла бы воплотить в жизнь будучи безрукой или, того хуже, мертвой.

–Вот уж не думала, что законный магический договор обяжет меня на совершение

безнравственного поступка. Но на это мне уже наплевать. Я согласна на Ваши условия. –

Такого хитрого, мерзкого и лукавого взгляда, который на несколько мгновений

продемонстрировал Аратим, Цесе не приходилось видеть еще ни разу в своей жизни.

Специальный поверенный, уже не опасаясь диверсии со стороны молодой ведьмы, быстро

приблизился к ней и одним щелчком магического ключа открыл наручник на правой руке,

что вызвало неожиданный прилив Таланта в отекшую конечность. Только в этот момент

до Цесы дошло, что жали ей вовсе не кандалы – на руке не осталась ни единого отпечатка

– а сила, которая не могла заполнить привычную для неё энергетическую область.

Размяв руку, несколько раз сжав и разжав кулак, Цеса протянула открытую ладонь

специальному поверенному, показывая тем самым готовность принять его условия

ведьмовского контракта. При этом левая рука ведьмы, находившаяся еще в заключении,

начала болеть в два раза сильнее, пульсируя и отекая в районе запястья. Аратим,

внимательно наблюдая за состоянием Цесы, на лбу которой уже начали выступать капли

пота, не спешил приближаться к ведьме, держась на расстоянии двух шагов и явно чего-то

дожидаясь. Рута была напряжена и все чаще переводила взгляд с Цесы на Аратима и

обратно, явно не понимая, что происходит.

–Чего ты ждешь? – с трудом выдавила Цеса, уже открыто опасаясь печальных

последствий для своего Таланта, который мог с минуты на минуту рассеяться, не найдя

нужного энергетического вместилища для последующей реализации. И, естественно,

специальный поверенный точно знал, что дар Цесы распределялся посредствам рук.

–Наибольшей концентрации. – Выпалил Аратим, и в ту же секунду свободная левая рука

Цесы оказалась в его правой руке. Сила полилась огромным потоком, но ни

перенаправить, ни уж тем более остановить её ведьме не удалось. Её опыт пока еще не

предоставлял ей возможности ощутить на себе всю мощь ведьмовского контракта,

заключаемого на чужих условиях, так еще и в духовной связке. Все, что оставалось Цесе, -

это с ужасом смотреть на акт Творения и практически физически ощущать на себе, как

чужие обязательства связывают её не только по рукам и ногам, но и накидывают сети на

духовную и энергетическую составляющую её Таланта.

В любой сделке, всегда есть подводные камни. Ведьмовской договор был создан для

того, чтобы люди, обладающие Талантом, не могли нарушить договоренность с людьми

обычными. Таким образом, предполагалось хоть как-то уравнять в правах ведьмаков и

людей, заключавших сделку на предмет выполнения какой-либо работы или обязательства.

Однако очень скоро возникла первая проблема при постановке условий договора:

скрепленный ведьмовской контракт давал человеку право предъявить претензию за

некачественно выполненную работу, но при этом нигде не была оговорена духовная

составляющая договора, то есть банальный обман со стороны мага фактически

признавался законным. Магический Магистрат решил и эту проблему: сделки, не

подразумевающие обмана, могли быть скреплены только по правой, физической руке. А

договор, который должен был обязать ведьмака не просто исполнить работу, но сделать это

честно, необходимо было скреплять по левой, духовной, руке.

В отношении мага и человека это правило работало безотказно – заключили договор по

левой руке, значит, без обмана, по правой – сделал дело, можешь быть свободен без

претензий. Однако когда договор заключался между талантливыми людьми, существовало

другое негласное правило – правой руки. Все контракты между ними скреплялись только

физической составляющей силы. Потому как договор левой руки обязывал мага не просто

соблюсти контракт, но привязывал его к своему оппоненту на энергетическом уровне, что

могло повлечь за собой самые непредсказуемые последствия, вплоть до потери Таланта в

случае нарушения условий. Именно поэтому соглашения по левой руке были у ведьм не в

ходу, поскольку никто не хотел связывать себя с другим магом настолько сильно.

Исключения составляли лишь брачные контракты и вопросы жизни и смерти.

Магический договор, который в данный момент заключался с Цесой, представлял собой

вообще из ряда вон выходящий случай, потому что до этого момента еще никто и ни разу

среди талантливых личностей не скреплял обязательства по правой и левой руке, а, значит,

и последствия этого договора были неведомы ни той, ни другой стороне. Оставался

очевидным лишь тот факт, что ведьма оказалась в самом незавидном положении, в

котором только могла. Связанная на энергетическом уровне с малознакомым и, как ни

крути, весьма неприятным магом, который со своей стороны мог предавать её столько раз,

сколько будет угодно его мелочной натуре. Если же она решит осуществить хотя бы один

из тех планов, которые уже выстроились в её голове, Цеса рискует потерять все, в том

числе и цель, которая, собственно говоря, и явилась первопричиной данного договора.

Ведьма глубоко вздохнула, мысленно сосчитала до десяти, что возымело весьма

сомнительное действие на состояние еще неокрепшей нервной системы. Она внимательно

посмотрела на Аратима, который все еще не выпускал её руки, ожидая пока восстановится

энергетический поток. Рута, стоявшая неподвижно на протяжении всего обряда, тоже,

наконец, решила подать признак жизни и… громко чихнула.

–Прошу прощения. Реакция на магические действия. – Магистр первой степени уже

пятый раз за время встречи сняла очки и потерла переносицу.

Возмутительная нелепость всей этой ситуации вызывала в душе Цесы такую бурю

эмоций, что ведьма даже не могла до конца понять, смеяться ей в данный момент или

плакать. С одной стороны магистр первой степени, специальный поверенный с аллергией

на магию. С другой – непонятный субъект, который заключает договор на своих условиях,

не предполагая, к чему это может его привести. С третьей – нарисовавшаяся перспектива

осуществления коварного плана мести, а с четвертой – счастливейшая крыса, выбежавшая

из своего темного угла с кусочком сыра в острых коготках как раз к окончанию обряда.

Цеса обреченно опустилась на колени и посмотрела на свои все еще зудевшие от

переизбытка энергии открытые ладони. Единственное, чего бы ей сейчас хотелось, так это

проснуться, открыть глаза и осознать, что все это был всего лишь страшный сон. Но

реальность была беспощадна и ледяным тоном специального поверенного заявила, что

ведьму выведут из камеры вечером и отведут в назначенное место под конвоем. А пока

она может отдыхать дальше в своем номере повышенной комфортности в компании

облезлого домашнего зверька.

Глава 5.

Когда дверь камеры захлопнулась за спинами специальных поверенных, Цеса пыталась

прислушиваться к разговору, который начался между ними еще в камере. Однако очень

скоро слова стали невнятными, а различить можно было лишь отдельные звуки. Ведьма

ловила их ровно до тех пор, пока не осознала, что слышит лишь шуршание крысиных

коготков по полу камеры и нечастое попискивание.

Из диалога Цесе не удалось выудить новой информации, поскольку говорила в основном

Рута, и все её фразы касались исключительно умственных способностей Аратима. Точнее

их полного отсутствия, что подтверждалось его наиглупейшим выбором скрепления

ведьмовского контракта. Очень лестно для Цесы было услышать, что магистр искренне

сочувствует «бедной девочке», и весьма порадовала фраза «тряпочка вместо головы»,

которую ведьма поклялась использовать каждый раз, когда речь зайдет об уровне

интеллектуального развития кого бы то ни было.

Размышляя над условиями договора, которые мог поставить Аратим во время обряда,

Цеса устало прислонилась к холодной каменной стене, откинула голову и закрыла глаза.

Грубо отесанные булыжники впивались в лопатки, но при этом приятно холодили

разгоряченную голову и покрытые ссадинами ноги и руки. В камере без окон ведьма плохо

представляла себе, сколько времени прошло с момента ухода посетителей, может быть

час, а может и пять минут. Моменты забвения сменялись бодрствованием, во время

которого Цеса успевала передумать кучу всяких мыслей, построить неосуществимые

планы, вспомнить чай с малиной и пироги, разозлиться на себя, потом перенести это

чувство на виновника, далее на специального поверенного и на весь мир. Весь этот бред

заканчивался то ли потерей сознания, то ли дремотой, но неизменно сопровождался

урчанием в желудке, во время которого Цеса вспоминала, что последняя её еда пришлась

на утро вчерашнего дня.

Моральное, физическое и энергетическое истощение сделали свое дело, так что к

приходу конвоира Цеса уже плохо представляла себе, где она находится, и куда её ведут.

Она периодически оступалась, рискуя упасть, или же падала, но раз за разом была

насильно поставлена на ноги своим провожатым. Коридор, лестница вверх, коридор,

лестница вверх, дверь, коридор, запах еды, вереница бесконечных однотипных коридоров

и дверей и, наконец, остановка. Прямо перед своим любопытным носом Цеса обнаружила

стандартную деревянную дверь с солидным железным околотком и замком. Её

провожатый трижды постучал костяшками пальцев по древесине дорогой породы,

подождал пару секунд и постучал еще два раза.

В замочной скважине четыре раза провернулся ключ, и дверь со скрипом отползла

внутрь просторной комнаты, освещенной наподобие военной казармы – масляными

лампами, по две на каждой стене. Конвоир грубовато пихнул Цесу в спину, прозрачно

намекая на то, что не намерен дальше толочься на пороге в ожидании, когда девица

осознает, подходит ей данный будуар или нет. Девушка с опаской шагнула внутрь, и дверь

за ней сразу же захлопнулась.

Пахло водой и репейным маслом. А еще едой, отчего у Цесы тут же с новой силой

заурчало в животе. За арочным окном прямо напротив Цесы начинался закат, который так

и не стал последним в её жизни. Стены комнаты были украшены изумрудным бархатом,

волнами ниспадавшим от высокого потолка к полу. Справа от себя Цеса обнаружила

резную перегородку, за которой, судя по исходящим испарениям и запахам масел и мыла,

находилась ванна. На маленьком деревянном столике на ножке, инкрустированной

драгоценными камнями, благоухало блюдо с еще горячим жарким из телятины, вином,

хлебом и внушительным ломтем копченого сыра. Слева располагалась то ли кушетка, то

ли лежанка, спинкой придвинутая вплотную к дубовому шкафу, следом за которым стояла

кровать, явно позаимствованная из той же казармы, что и светильники. Около резного

трюмо деловито копошился Аратим, складывая в дорожную сумку какие-то баночки и

бутылочки с неизвестным содержимым.

–Так. Еда на столе, ванна за ширмой. Все необходимое в шкафу. У тебя есть полтора

часа, чтобы привести себя в порядок. Ровно по истечении этого времени я за тобой

вернусь, и мы отправимся в путь. – Специальный поверенный все так же стоял спиной к

Цесе и перепроверял содержимое своего багажа. В его тоне, манере поведения и даже

движениях просматривалось некое деятельное спокойствие. Не осталось и следа от того

самодовольного хама, который по сути обманным путем сделал из Цесы рабу

обстоятельств. Ведьма была настолько удивлена такой разительной перемене в поведении

молодого человека, что ей с трудом удалось подобрать слова, чтобы выразить степень

своего замешательства. Она не нашла ничего лучше, чем снова попытаться вызвать его на

обмен колкостями.

–Какое невообразимое великодушие! Целых полтора часа без надзора! – Цеса заломила

руки в картинном жесте умиления и восхищения такой щедростью. Однако снова

оказалась поражена, когда не увидела во взгляде повернувшегося Аратима ни тени

насмешки или самодовольства, только обеспокоенное внимание и сосредоточенность.

–Можешь заканчивать упражнения в остроумии, сейчас это уже ни к чему, поскольку мы

оба в деле. Специальный поверенный обязан уметь возвести в гротеск любую сторону

своего характера, чтобы добиться конечной цели. В твоём случае требовалось тебя

разозлить, либо вывести на агрессию, чтобы ты согласилась действовать под моим

контролем и на моих условиях. Поэтому в качестве метода воздействия на твое

психологическое состояние были выбраны рычаги управления гневом на уровне

демонстрации тех черт характера, которые вызвали бы в тебе нужные эмоции. Ничего из

того, что я сыграл в камере, в реальной жизни я не демонстрирую. – Настолько

униженной, незрелой, неопытной и обиженной Цеса не чувствовала себя еще никогда. Она

даже была готова расплакаться, но вовремя взяла себя в руки, что позволило ей не

растерять жалкие остатки достоинства, над которым за последние пару дней и так успели

надругаться все, кому она попадалась на глаза.

–Смотри внимательно: я оставляю тебе два лекарства. Вот это, – Аратим протянул Цесе

пузырек зеленого цвета, – восстанавливает силы, можешь выпить его прямо сейчас. А вот

это, – бутылочка красного цвета была поставлена на столик рядом с едой, – поможет хотя

бы немного подлечить твои ушибы, его лучше использовать после ванны. И имей в виду,

что одно из условий контракта – невозможность реализации побега, так что даже не думай

сделать какую-нибудь глупость. Я не хочу пострадать по вине неопытной недоведьмы. – С

этими словами Аратим закинул на плечо сумку и вышел из комнаты, не забыв при этом

запереть её на все четыре оборота.

Удаляющихся шагов Цеса не слышала, но что-то ей подсказывало, что специальный

поверенный вряд ли притаился под дверью и ждет, пока невинная дева скинет с себя свое

облачение и уляжется в ванну. Несмотря на то, что именно этого Цесе в данный момент

хотелось больше всего, она все же заставила себя выпить эликсир и съесть пару ложек

жаркого, чтобы позже, во время ужина, её желудок не ошалел от счастья быть

накормленным.

Эликсир действительно оказал бодрящее действие на организм ведьмы, чего нельзя было

сказать о её моральном самочувствии. Преданная всеми, оставшаяся в одиночестве, не

имеющая возможности осуществить ни одно из своих намерений, так еще и рискующая

быть обвиненной в убийстве собственных родителей. Цеса вообще плохо представляла

себе своё дальнейшее существование, а смысл его видела исключительно в осуществлении

задуманной мести. Прилив физических сил повлек за собой улучшение мыслительной

деятельности, чему Цеса нисколько не обрадовалась, потому как горячая ванна и сытный

ужин мало располагали к грустным мыслям. Поэтому ведьма решила позволить себе

расслабиться и отдаться воле обстоятельств, задвинув на задний план мысли о побеге,

предательстве и мести.

Отражение в зеркале заставило Цесу содрогнуться, поскольку в трюмо она разглядела

взлохмаченную, опухшую, посиневшую с левой стороны морду, с затекшим глазом.

Волосы представляли собой наполовину слипшийся от крови колтун, наполовину

кудрявую мочалку с выжженными проплешинами. На правой щеке красовался отпечаток

брусчатки родительского двора, а руки и ноги были разукрашены многочисленными

ссадинами и порезами. Лечить себя не было ни сил, ни времени, поэтому Цеса просто

скинула грязную, изодранную одежду и погрузилась в теплую ванну, в которую

предусмотрительный кто-то добавил отвар ромашки и череды, призванных обеззаразить

раны и успокоить жжение.

Быстро смыв с себя кровь и грязь, Цеса принялась распутывать волосы и вымывать из

них налипшую землю. Вода окрасилась в грязно коричневый цвет и приобрела совсем уж

непривлекательный запах, быстренько выгнав ведьму из теплой ванны.

Снова представ перед зеркалом, Цеса обнаружила все ту же печальную морду, только

насквозь мокрую. Увидев на туалетном столике ножницы и медикаменты, она, не

раздумывая, отстригла спутавшиеся волосы и подравняла обгоревшие концы, после чего

наспех обработала раны и синяки, и с помощью остатков Таланта подлечила глаз. Натянув

на себя что-то вроде костюма для конной езды, который в единственном экземпляре висел

в шкафу, ведьма наконец-то позволила себе спокойно сесть и покушать, а заодно и

подумать над условиями магического контракта. Однако кушала Цеса гораздо быстрее,

чем думала. За несколько минут она умудрилась умять порцию жаркого вприкуску с

копченым сыром, не рискнув при этом отведать вина, потому как не знала точно, как её

организм отреагирует на переизбыток незнакомых жидкостей в организме.

Памятуя об отведенном ей времени, Цеса быстренько схватила со стола красную

бутылочку и обработала резко пахнущей жидкостью все раны, оставшиеся на

незащищенной одеждой коже. Чудодейственное средство за пару минут сняло отек с лица

и уменьшило воспаление на руках, и Цеса с удовольствием отметила, что чувствует себя

сравнительно прекрасно, да и жизнь постепенно переставала казаться такой

беспросветной. Отметив про себя, что надо будет обязательно взять рецепт чудесного

средства, Цеса подошла к окну, с намерением полюбоваться на ставший за один день

таким чужим и мерзким, родной город.

Внизу простирались мощеные мостовые, которые даже с наступлением темноты никогда

не пустели. Славец считался добропорядочным городом, уровень преступности в котором

практически был равен нулю. Все нарушения закона происходили в основном на

ведьмовском уровне и ограничивались банальным шкодничеством, вроде обледеневших

ступеней или розового масла с эффектом горчицы. Обычные люди, не обладающие

Талантом, в городе не задерживались, либо же вели себя вполне пристойно, поскольку

наказание за преступление против личности было равносильно самому преступлению, а

ведьмовские уловители не давали вору или убийце шанса уйти незамеченным. Таким

образом, несколько виновников, понесших участь своих жертв, наскоро отбили у всех

желание преступать закон на территории столицы.

Несмотря на еще не совсем позднее время, практически во всех окнах домов горел свет,

а в некоторых дворах резвились ребятишки, не желая заканчивать увлекательную игру.

Жизнь шла своим чередом, и никому не было дела до того, что где-то в данный момент

опустела комната, а где-то остался заброшенным чей-то дом, а у кого-то просто – напросто

рассыпался на мелкие осколки целый мир. Наверное, единственным человеком в этом

городе, кого действительно интересовала судьба нечаянно покинутой комнаты, была Цеса,

жизнь которой с такой молниеносной скоростью встала с ног на голову, что ведьма даже

не успела понять, что никогда больше не увидит маму и папу.

Цеса печально посмотрела на небо и, наконец, смогла дать волю слезам.

На исходе отведенных ведьме полутора часов, в замочной скважине четыре раза щелкнул

ключ, и дверь все так же со скрипом открыла опухшим от слез глазам Цесы вид на

готового к дальнему путешествию специального поверенного.

–Собственно говоря, ничего другого я и не ожидал. – Аратим закрыл за собой дверь,

быстрым шагом подошел к Цесе, взял её за подбородок и несколько раз повернул её лицо

вправо – влево, изучая последствия падения и истерики.

–Я уже успокоилась. – Ведьма действительно уже какое-то время просто сидела и

смотрела в одну точку, как это бывает после очень сильных потрясений, когда человек

вдруг осознает себя совершенно опустошенным и неспособным на какие-то действия.

Цеса рукавом смахнула остатки слез и даже умудрилась продемонстрировать что-то вроде

готовности отправиться в путь сию же минуту.

–Да, я заметил. Собирайся, лошади уже готовы. – Пара точных фраз, кинутых в

приказном тоне, действительно заставили Цесу взять себя в руки и подняться с кровати.

–Куда мы едем?

–Все расскажу в пути. Здесь у каждого предмета есть уши. Накинь капюшон и быстрым

шагом иди за мной.

Аратим в очередной раз запер комнату на ключ и практически побежал вдоль по

коридору до первого лестничного пролета и вниз до первого этажа. Цеса проворно

семенила следом, изо всех сил старясь не отстать от ретивого специального поверенного.

Параллельно она соображала, как бы ему покорректнее намекнуть на то, что она

совершенно не привыкла переносить тяжести конного путешествия налегке и наверняка

будет не самым приятным спутником, учитывая гендерную предрасположенность к нытью

и капризам. Однако сказать что-либо в напряженную спину Аратима у Цесы смелости не

хватило, и она продолжила, спотыкаясь, отсчитывать ступени вниз по лестнице, с ужасом

представляя себе, что ждет её дальше в этом уже совершенно чужом для неё мире.

А новая жизнь текла дальше своим чередом. Слуги сновали по коридорам замка, не

поднимая глаз. То и дело Цеса ловила на себе любопытные взгляды придворных, шепотки

высокопоставленных дам, голоса из-за приоткрытых дверей и даже недвусмысленные

всхлипы и стоны. Понятное дело, что специальный поверенный слышит и видит все это

каждый день, и даже, может быть, немного больше. Однако для юной ведьмы это было

совсем ново и непривычно, если не сказать, что совсем уж дико, потому как стены

родительского дома никогда не подслушивали её и не издавали таких многозначительных

звуков. Все это заставило Цесу еще острее, чем раньше, почувствовать свое гадкое

одиночество и обездоленность, осознать необходимость отстраивать свой мир заново на

обломках того, что некогда звалось родным домом.

Пессимистичный ход мыслей молодой ведьмы изредка прерывался резкими поворотами

Аратима по одному лишь ему известному маршруту. Цеса не успевала ориентироваться в

запутанных замковых коридорах, поэтому очень скоро оставила попытки смотреть по

сторонам и запоминать путь и положилась на топографические способности своего

спутника. Спустя пару минут Аратим резко распахнул неприметную дверь в конце

однотипного коридора и в лица спутников ударил свежий вечерний ветер с примесью

запахов кухни и конюшни. В нескольких метрах от выхода стояли три вороные лошади,

оседланные и готовые к долгому путешествию. Цеса с ужасом взирала на чересседельные

сумки, нагруженные на спины двоих непарнокопытных, и на фигуру в капюшоне,

сидевшую на третьем жеребце. Ничего примечательного в незнакомце не было, обычный

черный плащ скрывал особенности телосложения, так что невозможно было понять

мужчина это или женщина. Лица не было видно вовсе, только черные сапоги и

заправленные в них штаны для верховой езды открывали простор для буйной фантазии

ведьмы. Однако разыграться воображению Цесы помешал специальный поверенный,

который бесцеремонно дернул ведьму за рукав, когда она направилась к одной из лошадей

с твердым намерением оседлать её, во что бы то ни стало.

–Твоя – та! – Аратим указал в направлении самой загруженной кобылы с неприметным

белым пятном на вытянутой морде.

–Почему? – опешила Цеса, поскольку действие, произведенное специальным

поверенным, немало её озадачило. А еще пробудило в ней нешуточное внутренне

противостояние между огромным желанием зарядить в лоб специальному поверенному

магический щелбан и страхом перед этим самым субъектом. Минутное замешательство

тем самым выразилось в наиглупейшем вопросе, который ведьма смогла из себя выдавить

в этой неоднозначной ситуации.

–Потому что необходимо распределять нагрузку правильно. – Аратим ловко забрался на

жеребца по правую руку от ведьмы и вопросительно посмотрел на Цесу, всем своим видом

давая понять, что ей стоило бы поторопиться, поскольку терпение спутников

небезгранично.

Цеса собрала волю в кулак, подошла к лошади и с нервным смешком вспомнила, как она

неоднократно пыталась залезть на это строптивое животное во время тренировок в

магистратуре. Как назло в те солнечные дни её беззаботного отрочества ей попадались

исключительно несговорчивые животные, которые так и норовили отойти от неё

подальше, лягнуть, укусить или же в самый неподходящий момент, когда одна нога

ведьмы уже покоилась в стремени, погнать. Постепенно осторожное отношение к

непарнокопытным переросло у Цесы в настоящую фобию, но она упорно продолжала раз

за разом наступать на свои любимые грабли, что сделала и в этот раз, перекинув повод на

лошадиную шею. Судорожно сглотнув, ведьма схватилась за переднюю луку седла,

вставила левую ногу в стремя, и в самый ответственный момент лошадь естественно

решила пойти по каким-то только ей известным делам к ближайшим кустам. Мысленно

проклиная все на свете, Цеса попрыгала на одной ноге по лошадиному маршруту, молясь

только о том, чтобы эта плохо воспитанная домашняя скотина ограничилась походом в

несколько шагов.

Специальный поверенный наблюдал за всем этим действом со смешанным чувством

любопытства и нетерпения. Субъект в капюшоне чуть приподнялся в стременах и слегка

прицыкнул, после чего лошадь мгновенно остановилась и совершенно несвойственным

этому животному образом изогнула шею, с интересом посмотрев сначала на всадника в

черной хламиде, а потом на свою неудачливую наездницу. Цеса с облегчением вздохнув,

наконец, уместилась в седле и покрепче ухватила повод, предусмотрительно рассудив, что

это далеко не все неприятности, которые могут свалиться на её находящуюся не в ладу с

лошадьми, голову. Виновато оглянувшись на своих спутников, поруганная животным

ведьма попыталась сделать гордый и независимый вид, но взглянув на специального