Текст книги "Грязный свет. Браво Его Величества."

ущерба.

–В лазарет на перевязку. – Резюмировал специальный поверенный и аккуратно опустил

рубашку.

–Даже не заикайся об этом. Как только я там появлюсь, весь двор через полчаса будет

знать, что Цесу кто-то оприходовал дубиной. Само пройдет. – Ведьма поморщилась и

налила себе очередной стакан анестезии.

–С другой стороны ты права. Прибегнем к помощи Джога. У него огромный опыт по

этой части.

Цеса украдкой с огромным облегчением вздохнула. Хотя тот странный факт, что

специальный поверенный не стал настаивать на своем, поселил в ней некие сомнения, все

же отсутствие необходимости отпираться от посещения лазарета было весомым плюсом.

Специальный поверенный вернулся на место и опять самым наглым образом

воспользовался услугами портсигара Цесы. Ведьма, наблюдая за таким несвойственным

стальному типу поведением, готова была подумать, что Аратим нервничает.

–Значит, ты утверждаешь, что он знал о твоем приходе… – протянул собеседник, удобнее

устраиваясь на кушетке.

–Не о моем. О приходе некой мамзель, которая имеет весьма неблаговидные намерения.

У меня сложилось впечатление, что он готовился к визиту обычного человека. Если бы он

точно знал, что приду именно я и адекватно оценивал риск от встречи со мной, он

подготовился бы намного тщательнее. Но он был полностью уверен, что один

неожиданный и тяжелый удар, а потом и заколоченный гроб упокоят меня с миром.

Другими словами, серьезно меня недооценивал.

–Значит, так? – Аратим улыбнулся каким-то своим мыслям. – Сейчас я поведаю тебе

одну занимательную вещь. А ты слушай внимательно и связывай события между собой.

Не далее, как позавчера, я имел удовольствие беседовать с нашим добрым другом Джогом,

обсуждая детали мероприятия, связанные с Плотником. Происходило все это на уже

известной тебе черешневой полянке…

–Я же предупреждала тебя, что место не безопасное! – возмутилась Цеса чуть громче,

чем хотела.

–Я помню. – Терпеливо ответил Аратим, продолжая рассказ. – Так вот мы решили

проверить, насколько оно стало небезопасным. Мы умышленно не называли имен,

ограничиваясь местоимениями. В обсуждении фигурировала некто «она», которых у нас

достаточно даже в страже, Плотник и предположительное время действия. А также

мельком прозвучала наша «цветочная» легенда…

–После этого я трижды видела прогуливающихся в одно и то же время Джерома и Хлою.

А потом и они увидели меня в несвойственном моему обычному стилю голубеньком

платьице…

–Но ни тот, ни другая не знают о твоем Таланте. Знает правящая верхушка вместе со

мной и Джогом. Но мы не имеем право нарушить присягу Его Величеству и разгласить

тайну. Посему все остальные подозревают тебя в причастности к некоторым последним

событиям, но не предполагают твоего истинного назначения. Именно поэтому Плотник

ждал обычную девушку, которая ни разу не была уличена в применении Таланта, а,

следовательно, может быть устранена без шума. Это ему и передали.

–А тот факт, что я нахожусь здесь живая и практически невредимая, сеет сомнения в их

неокрепших умах…

–И дает тебе преимущество в виде драгоценного времени, которое нам сейчас очень

необходимо. – Резюмировал Аратим.

–Короче, ты опять меня подставил. – Разочарованно констатировала Цеса, отворачиваясь

к окну.

–Неслыханная наглость. Во-первых, я был на подхвате. Во-вторых, мы с тобой прекрасно

знаем, что сшибить тебя с ног, лишить сознания, а потом запечатать в гроб – еще не значит

справиться с тобой. В-третьих, теперь мы понимаем, что на тебя официально объявлена

охота. А, в-четвертых, мы выиграли время. – Довольный результатом, Аратим

напрашивался на грубость, но Цеса была не в состоянии спорить с зазнавшимся

специальным поверенным. Поэтому в очередной раз приняла очевидное предательство,

как данность, и продолжила опустошать бутылку с виски.

–Зачем мне нужно это хваленое время?

–Затем, что тебе предстоит подготовиться к очень ответственному мероприятию. –

Аратим мгновенно собрался и напрягся, что не ускользнуло от ведьмы. Она с интересом

обернулась на молодого человека, ожидая оглашения приговора.

–Боюсь подумать…

–Я введу тебя в суть дела, если позволишь. – Цеса слегка поклонилась, выражая свое

благосклонное разрешение. – Знаешь ли, за время правления династии Станов, при дворе

сложилась одна очень полезная традиция. Мы всегда пристально наблюдали за развитием

быта и нравов королевской свиты, принимали посильное участие в их жизни, всячески

поощряли и подталкивали их к самосовершенствованию. – Ведьма ехидно улыбнулась. –

Дело в том, что королевская свита обычно формируется очень тщательно, но

периодически, я бы даже сказал, систематически… – Аратим картинно задумался. – Хотя

нет, даже исторически сложилось так, что в ней оказываются случайные люди, которые

попадают сюда по чьей-то протекции или же умело пользуются расположением не всегда

адекватных монархов или же просто просачиваются и очень хитро ассимилируются.

Потом эти, с позволения сказать, господа, начинают борзеть, почему-то приобретают

уверенность в том, что они умнее, талантливее, да и вообще во всех смыслах достойнее

существующего короля. Это есть, было и будет всегда. Именно поэтому среди Користанов,

Вилестанов и прочих –станов родилась одна очень необычная традиция, которая

передается из поколения в поколение. Дело в том, что с помощью своих поверенных они

определяют момент, когда ситуация при дворе накаляется до предела, и проводят так

называемую зачистку. Это мероприятие призвано уничтожить всех, кто каким-либо

образом мешает качественному и спокойному управлению вверенной Нашему Величеству

территорией.

Цеса очень хотела задать закономерный и интересующий её вопрос, что грамотно и

быстро уловил Аратим, предвосхитив момент.

–Почему именно уничтожить, спросишь ты. Такая практика была выработана опытным

путем. Их пытались ссылать, заключать, изгонять, запрещать въезд в государство и прочее.

Но эти хитренькие личности за годы обитания при дворе очень быстро обрастали связями,

должниками, любовниками, детьми, в общем, укоренялись, как могли. А потом все эти

прихлебатели стремились занять пустующую нишу и продолжить начинание своих

предшественников. Ибо видели, как хорошо жилось им, и стремились обеспечить и себе

сытую и яркую жизнь, находясь в полной уверенности, что с ними такого не случится.

Наилучшие результаты дал именно метод вырезания этого гнилого поголовья скотов.

После зачистки, как правило, уже никто не совался в эти дебри. Двор продолжал

спокойное существование на протяжении нескольких лет. А потом порочный круг начинал

вырисовываться заново. И так раз за разом. Последнюю зачистку проводили пятнадцать

лет назад. Можешь лицезреть сама, что проросло на выкошенном поле.

Цеса понимала, к чему ведет Аратим. В таком ответственном деле без Таланта не

обойтись. К сожалению, она пока еще плохо себе представляла, что в действительности

означает незамысловатое слово «зачистка» в понимании Его Величества и специального

поверенного.

–Ну, что я могу сказать. Весьма познавательно. Очень правильная и мудрая традиция.

Что требуется от меня?

–Ты выбрана главным действующим лицом предстоящего мероприятия. Ты проведешь

эту зачистку. – Цеса даже не могла двинуться от сковавшего её шока и удивления. –

Натали, Сэльма, Хлоя, Джером, Мария, Валента. Вполне возможно, что список в скором

времени пополнится еще двумя людьми. Но это пока под вопросом.

В комнате воцарилась тишина. Цеса с ужасом осознавала возложенную на неё задачу и

ощущала, как растет в её душе сопротивление. Да, они не самые лучшие люди на этой

земле. Да, они подставляли и убивали других людей, возможно, даже невинных. Да, они

находятся в сговоре против Его Величества и строят коварные планы. И, да, они угрожают

здоровью и жизни самой Цесы. Но в её голове никогда не возникала мысль о том, чтобы

убить их всех. Пригрозить, припугнуть, проклясть, но не уничтожить. Она общалась с

ними, делилась каким-то мыслями, спорила, притворялась подругой, но все это было не

больше чем дворцовой игрой, обычные интриги обычного королевского двора. В её

понимании вся эта фантасмагория не представляла какой-либо реальной опасности для

правящей династии. А, следовательно, не имело и смысла лишать жизни эту пусть и

мерзкую, но совершенно безобидную группу людей.

–Нет, Аратим. Я не могу этого сделать. – Наконец выдавила из себя Цеса, чувствуя, что

ситуация вышла из-под контроля. Она слишком заигралась в мнимое правосудие, слишком

сжилась с этой ролью, слишком быстро забыла о себе, стремясь преуспеть в борьбе за

жизнь.

–Прости, милая, но это приказ. Ты не просто можешь, ты это сделаешь. – Спокойная

уверенность Аратима еще больше раздражала ведьму. Её в корне не устраивал тот факт,

что какой-то самодовольный хлыщ рассказывает ей, что она может, а чего нет. Управляет

её жизнью, её действиями, лепит из неё бездумную коллекционную куклу – убийцу,

почетное место которой впоследствии займет другая, более подходящая под

обстоятельства партия.

–Нет, Аратим! Я не буду убивать их! – отчаяние Цесы вышло из-под контроля и

превратилось в закономерный крик.

–Почему? – издевательски поинтересовался специальный поверенный.

–Твою мать! Да потому, что убить одного действительно виновного человека, о чьих

преступлениях ты доподлинно знаешь – это одно. А массовая зачистка – это уже просто

бойня! Я не могу! Это не про меня, понимаешь?! Убить пять женщин. Ты в своем уме?!

–Не про тебя? – Аратим недобро покосился на Цесу.

–Я не убийца!

Аратим глубоко вздохнул, пытаясь унять гнев. Он ожидал, что все пройдет без лишних

сцен, и даже полагал, что боец однозначно готов к оглашению решающего задания.

Реагировать на внезапное и очень сильное сопротивление специальный поверенный был

не расположен.

–А, не ты ли, дорогая моя, всадила нож в горло Принцессы Арно? Наверное, это был кто-

то другой. Но не ты. Определенно, не ты. – Издевательским тоном начал Аратим,

изобразив притворную задумчивость.

–Она извращенно убивала людей!.. – оправдание Цесы звучало тускло и неубедительно,

и, что самое страшное, она сама прекрасно это понимала.

–И, конечно же, не ты подвесила на его собственных жилах Гоерга Карадиннера,

навсегда оставив его калекой. Ах, да, и уж точно не ты испепелила троих любителей

проституток. Не ты вырвала кадык из горла Димитра голыми руками… – продолжал

расписывать прегрешения Цесы специальный поверенный.

–А ты бы хотел оставить живой компромат на Користана?.. – еще один жалкий

незначительный писк против весомых аргументов.

–Не ты спустила с лестницы Нимаю.

–Она хотела отравить меня!..

–Не ты всадила дубовый кол в спину Плотника. Не ты вспорола брюхо Сигиде.

–Этих мерзавцев надо было еще при рождении утопить…

–Не ты кувыркалась с половиной двора, доставая информацию. Не ты травила,

подставляла и отправляла на эшафот. Не ты проклинала, дурманила, создавала иллюзии,

врала и предавала. Ты – браво, Цеса ди Гарвин. И чем скорее ты это поймешь, тем легче

будет нам обоим в дальнейшем.

Даже несмотря на то, что ведьма тщетно пыталась оправдаться, она все же понимала, что

во многом Аратим был прав. Она действительно все это делала. Но смириться с тем, что

это и есть её истинное лицо не могла. Поэтому очень быстро нашла виноватого и

приписала все эти заслуги ему, снимая с себя ответственность за свои действия. Так ей

было легче. Так она избавлялась от доброй половины своих страхов и могла смело

претендовать на прощение, поскольку твердо решила для себя, что действовала по

принуждению.

–Ну, уж нет! Так просто у тебя это не выйдет! Это ты! Ты! Ты подставлял меня! Ты

подстраивал мне те условия, при которых я вынуждена была убивать! Ты лишил меня

нормальной жизни! Ты всеми силами убеждал меня в том, что я обязана что-то делать,

чтобы выжить здесь! Ты связал меня этим треклятым договором! Это все ты!

Цеса на минуту потеряла контроль и позволила себе перейти на звенящий фальцет,

который гулким эхом отдавался по коридору, оповещая всех мимо проходящих о том, что в

семействе Аратима возникли неполадки. Специальный поверенный честно пытался

сдерживать свой гнев, но тот факт, что ведьма, не скрываясь, начала порочить его светлое

имя дурным голосом, вынудил его перейти к более весомым аргументам.

–Я лишь обозначал тебе цель. И ты на добровольных началах принимала мои указания.

Все остальное – твоя личная инициатива. Я не заставлял тебя умываться их кровью. Я не

приказывал тебе убивать. Я не говорил тебе, что следует сделать с каждым клиентом. Все,

что ты творила – это ты! Ты взрослая баба! Неужели до сих пор нельзя было понять, что за

все свои действия ты несешь ответственность сама?! Никто не виноват в этом, кроме тебя!

А я лишь указал тебе верный путь. Я научил тебя быть лучшей. Я научил тебя думать и

знать, на что ты способна. Я лишил тебя страха. Я вернул тебя к жизни.

–Это ты называешь жизнью?! Это?! – Цеса развела руками, демонстрируя ограниченное

пространство комнаты, где каждая вещь напоминала ей о совершенных убийствах. – Это –

говно, а не жизнь! Я вообще не понимаю, что я здесь делаю! И все благодаря тебе,

великому учителю и знатоку! Так, знаешь что, пошел вон из моей комнаты! – ведьма

распахнула дверь и приглашающим жестом побудила Аратима шагнуть за порог.

Проходящий мимо придворный, с интересом глянув на душераздирающую сцену,

поспешил пройти мимо, ускорившись практически до бега.

Специальный поверенный с силой захлопнул дверь, отчего Цеса даже вздрогнула,

ожидая следующего удара, коего к её огромному удивлению не последовало.

–Эта комната такая же твоя, как и моя! Еще одно слово и я разобью твою тупую голову

об стену! Мне на хер не нужны твои угрызения совести! Ты делаешь ту работу, которую

тебе поручают! Иначе сдохнешь! Ты проводишь зачистку, и это не обсуждается!

Подробные указания получишь позже. А пока продолжай действовать по обстановке. И не

смей выдать себя! – Аратим сорвался на крик, что случалось с ним очень редко и только в

моменты сильного расстройства. Цеса кипела от злости, но все же понимала, что любое

возражение с её стороны сейчас равносильно самоубийству. Специальный поверенный

находился в том состоянии, когда даже одна неправильная нотка в интонации могла

привести к самым печальным последствиям.

Аратим распахнул дверь и быстро перешагнул через порог, чуть не сбив с ног

очередного незадачливого прохожего. Цеса выдержала паузу и с оглушительным треском

захлопнула вход в комнату. Ей просто необходимо было сказать последнее слово, как-то

выразить свой протест и недовольство, пусть и отдаленным эхом, но чтобы он обязательно

это услышал. Что могло быть лучше, чем безмолвный хлопок закрывающейся двери,

которая впоследствии от греха подальше была заперта еще и на ключ?

Глава 42.

Цеса стояла, прислонившись спиной к шпилю восточной башни, и наблюдала за тем, как

медленно солнце опускается к горизонту, скудно просвечивая алыми лучами сквозь

черные тучи, заволакивающие небо. Порывы ветра запутывались в кудрявых волосах

ведьмы, обжигали холодом лицо и руки, заставляли поглубже зарыться в меховую куртку и

прикрыть глаза. Серый каменный пол, испещренный многочисленными трещинами и

прогалинами, тем не менее, навевал мысли о славных прошлых временах, когда с этих

башен летели стрелы и копья, а крепкие стены выдерживали натиски врагов. Сейчас тут и

там между камнями виднелись зеленые проростки, как яркое подтверждение того, что

выход есть всегда, что даже среди развалин можно найти место для жизни и роста.

Наблюдая за тем, как сопротивляются порывам ветра молодые растения, Цеса вдруг

подумала, что её философское настроение на данный момент совершенно не может

обойтись без парочки – другой клубочков дыма.

Медленно затягиваясь сигаретой, она воскрешала свои детские воспоминания, когда

жизнь в этой башне казалась ей пределом мечтания, когда белая каменная кладка и ярко

светящиеся фигурные окна будоражили её воображение. Цеса всегда с нетерпением ждала

праздников, потому что на дворцовой площади устраивали гуляния, и можно было

взглянуть ближе на возвышающееся в центре города великолепие, прикоснуться к мечте.

На шпилях развевались синие флаги – цвет рода Станов, металлические покрытия сияли в

лучах полуденного солнца и лесенкой спускался вниз белый камень, у подножия падая в

объятья нежных вьющихся роз и клематисов, впадающих в зленное море королевского

парка. Она любила смотреть наверх и представлять себе вид на город, на поля и

перелески, ей казалось, что с восточной, самой высокой башни, можно даже увидеть море.

Цесу завораживали птицы, петляющие между флагами, набирающие высоту и

кидающиеся вниз, парящие с расправленными крыльями. Она представляла себя стоящей

на башне с хищным соколом на руке. И вот она здесь.

Былой восторг прошел очень быстро. Цеса смирилась с тем, что белый камень снаружи

быстро становится серым внутри и очень искусно прикрывается гобеленами и картинами,

чтобы не казаться таким уродливым. Объятья вьющихся ядовитых растений уже не

казались такими привлекательными, как в детстве, да и с восточной башни совсем не

видно моря, даже краешка, как она успела заметить сегодня. Может быть из-за непогоды,

может из-за приближающейся грозы, но Цесе казалось, что даже воздух здесь был

враждебным, ядовитым, дурманящим твое сознание, заставляя забыть себя, затягивая в

липкую грязную пучину человеческих уродств и недостатков. Прошло около года, а она не

продвинулась к своей цели ни на шаг, ведьма просто забыла, почему она здесь и для чего

все это делает. Круговорот событий, постоянная смена лиц, но при этом одни и те же

проблемы, разговоры, сплетни, игры на интерес. Они так лихо закрутили её в своем

всепоглощающем жерле, что Цеса очень быстро стала его частью, вместо того, чтобы

просто смотреть со стороны и не забывать о своем истинном пути.

Она ненавидела себя, потому что стала одной из тех, кого осуждала и презирала.

Пыталась убедить себя в том, что она не такая, как они, что участвует в этом спектакле

вынужденно и не имеет никакого отношения к этой мастерской таксидермиста. Но правда

была гораздо более ужасна – Цеса уже давно стала чуть ли не самым рьяным участником

этой безобразной оргии и, просыпаясь, каждое утро в своей комнате в восточной башне,

вовсе не думала о мести за смерть родителей и справедливости. Она выстраивала

стратегию игры, продумывала, что, когда и кому скажет, где преподнесет информацию в

невыгодном свете, кого слегка подставит, чтобы впоследствии его смели снежным комом

всеобщего неодобрения, порицания и насмешек. Периодически шальное настроение

сменялось приступами апатии и ненависти ко всему сущему, потом чувством вины за свое

бездействие, за то, что она посмела забыть о своей цели, вся эта смесь заливалась

алкоголем и забивалась обсуждением несостоятельности высшего общества, и все

начиналось сначала. Бесконечные интриги, тренировки, задания, новые лица, старые

прихлебатели и прочие досадные недоразумения создали вокруг Цесы практически

непроницаемый кокон, они формировали её интересы, мысли, мировоззрения. Ведьма уже

не знала, кому верить, что говорить, куда идти, если только это не касалось четко

регламентированного плана действий на очередное поручение Его Величества. Не

осталось ни желаний, ни стремлений, ни веры, ни надежды. Ничего, кроме смутного

воспоминания о том, что где-то там, за горизонтом её нынешнего мира кроется нечто

большее, чем представлено здесь, на пиршестве высшего света. Остановиться и подумать,

взглянуть на все со стороны, как раньше, а, следовательно, выделить себе хотя бы пару

часов одиночества на башне мечты.

Цеса смотрела вдаль, курила, вспоминала. Вспоминала не события, не действия и даже

не людей. Вспоминала себя, тот огонь, ту бурю сопротивления, когда она точно знала, что

говорит правду, заявляя Джерому: «Я не хочу быть на твоей стороне!». Воскрешала те

чувства, которые испытывала, соглашаясь на сомнительную сделку с Аратимом, борясь с

Джогом, подмазываясь к Хлое. Единственное, что держало её тогда – мысль о родителях,

надежда на то, что она узнает имя, стремление отомстить, сначала, так уж и быть,

научиться всему, но потом обязательно отомстить. Цеса заново выстраивала свою цель,

собирала её по кусочкам, расставляла приоритеты, ломала сложившиеся стереотипы, из

кучи отбросов выбирала бриллианты истины и заботливо укрывала их под маской

придворной дамы. Снова и снова она пролистывала свое прошлое, анализировала

настоящее, пыталась построить правильный вариант будущего, не затронув лишь самый

дальний уголок своей памяти. Там в тишине и покое вечерних сумерек сидели у камина

родители, и пили малиновый чай с шоколадным кексом, ожидая горемычную дочь с

учебы.

Мысли роились в её голове, она понимала, что её решение и её игра – это лишь

крошечная часть всеобщего маскарада, поскольку в стенах этого замка присутствуют

люди, которые могут вклиниться в ровный ход её логических построек. При этом им будет

совершенно наплевать на длину и тяжесть пути, который был проделан Цесой, и итогом

которого явилось жуткое осознание того, что главный враг ведьмы – она сама. Она сама

позволила себе забыть и запутаться. Сама погрузилась в этот гнилой водоворот, сама

поставила под сомнение свои ощущения, начала принимать ложь за правду, срослась со

своей маской. И только она теперь сможет сломать весь этот фарс, хотя бы внутри себя,

вырвать с мясом то, что закрывало уродливой тенью истинную цель, пусть не сразу,

постепенно, но она больше никогда не позволит себе сойти с пути.

Ветер со свистом промчался между шпилями, растрепал волосы, первые капли дождя

упали на сигарету, дверь в башню со скрипом приоткрылась, приглашая Цесу вернуться в

освещенный факелами коридор. Ведьма бросила прощальный взгляд на мрачное небо и

поймала на своем лице неожиданный лучик солнца, вырвавшийся из плена серых туч.

Цеса родилась заново.

Комната Аратима вовсе не была похожа на казарму, как представлялось Цесе все это

время. Запретная территория неизменно привлекала её внимание, заставляя рисовать в

своем воображении разные варианты интерьера жилища специального поверенного, но

каждый раз её фантазия останавливалась после комплектования жизненно необходимого

набора стол – стул – кровать – шкаф. Дальше Цеса уже не могла себе представить, что еще

может привнести в свое личное пространство замкнутый и сдержанный коллега по цеху.

Поэтому, переступив порог священной комнаты, была слегка удивлена, отметив в её

обстановке весьма недурной вкус обитателя сего жилища.

Цеса протиснулась через потайной ход, которым до этого не пользовалась ни разу.

Первое её впечатление было слегка омрачено тем прискорбным фактом, что пришлось

бороться с маскирующей дверь картиной. Бой получился неравный, и депрессивный

пейзаж с одиноким деревом на зеленом холме немного пострадал, что, однако, никак не

тронуло Аратима, пребывавшего в глубоких раздумьях в своей излюбленной позе.

Специальный поверенный вольготно растянулся на кровати, закинув руки за голову. Он

слегка повернулся, смерил взглядом пострадавший холст и нарушительницу покоя и снова

уставился в потолок. Цеса осмотрелась по сторонам: комната успокаивала. В ней хотелось

остаться, улечься поудобнее на покрывале цвета шоколада и глубоко задуматься, глядя в

молочно – белый потолок. Широкая кровать из белого дерева стояла прямо напротив окна,

так что просыпающийся всегда видел небо, в это время года обычно серое и безрадостное,

но летом чаще голубое, украшенное мягкими комочками белых облаков. Стекло не имело

никаких украшений, было просто прозрачным, в то время как в других комнатах в моде

был витраж и оконный рисунок. Изголовье кровати не было вычурным, скорее красивым,

притягивающим взгляд, но не роскошным: из того же белого дерева были вырезаны

переплетающиеся ветви и листья, росшие до середины стены.

Цеса сделала несколько несмелых шагов, предварительно откашлявшись, и подошла к

стоящему слева платяному шкафу. Справа от неё по обеим сторонам от окна стояли

библиотеки, между которыми очень удобно расположился рабочий стол с уютным мягким

креслом.

–Что тебе нужно? – Аратим, сохраняя спокойствие и задумчивость, все так же о чем-то

упорно размышлял, всем своим видом давая понять, что он не настроен на диалог.

Впрочем, это Цеса уже успела понять после нескольких безуспешных попыток

достучаться до специального поверенного со стороны коридора. Заметив на себе

несколько заинтересованных взглядов и уловив парочку издевательских смешков, ведьма

решила прекратить провоцировать резонанс в рядах интеллектуальной молодежи. Вместо

этого она ретировалась в свою комнату и откопала под слоем атласа потайной ход, о

котором ей практически в день заселения рассказал Аратим.

Цеса перевела взгляд на висевшую на противоположной стене недорисованную карту

мира огромных размеров, глубоко вздохнула, прикрыв глаза и, стараясь не выдать

волнения, твердо ответила:

–Я хочу закончить эту игру. – Находившийся до этого момента в ступоре, специальный

поверенный медленно повернулся, приподнявшись, оперся на локоть и пристально

взглянул на Цесу. Учитывая обстоятельства, ведьма восприняла это как жест несказанного

удивления и не стала отводить взгляд. Аратим пару минут безуспешно гипнотизировал

ведьму, после чего резко встал с кровати и направился к столу.

–Что тебе нужно конкретно от меня? – специальный поверенный говорил тихо,

тщательно подбирая слова, что Цеса также списала на последствия их громкой

безобразной ссоры. Однако продолжать прения ведьма была не намерена, поэтому

отвечала так же негромко и обстоятельно.

–Я хочу, чтобы ты считал наш договор исполненным. Я устала, Аратим. Запуталась. Я не

могу больше нести эти оковы. Просто скажи мне это гребаное имя и все. Я клянусь тебе,

что останусь на службе пожизненно, что не сбегу из дворца и никогда вас не предам. Если

хочешь, мы заключим другой договор касательно этого, но сними с меня эти путы. Я так

больше не могу… – Цеса тихонько подходила к столу, служившему опорой для смотрящего

в черное грозовое небо специального поверенного. Аратим молчал. Ведьма аккуратно

положила руку ему на плечо, стремясь слегка подкорректировать его настроение и

подтолкнуть к нужному решению. Специальный поверенный вздрогнул, но остался

безучастным, как камень. Пробиться ведьма так и не смогла, но руку на всякий случай не

убрала, надеясь, что Аратим еще оттает.

–Есть одна проблема.

–Какая? – волнение очередной убийственной волной накатило на ведьму. Какая еще

проблема? Сколько их еще будет? Когда это уже закончится? Что ей нужно сделать, чтобы

добиться хотя бы эфемерной свободы?

–Я не могу тебя отпустить. – Прямой взгляд специального поверенного заставил Цесу

напрячься. Она пыталась найти в голубых глазах хотя бы один намек, зацепку, которая

позволит ей понять, что Аратим имеет ввиду, но не могла. Он по привычке взял её за

подбородок. Это было позволено только ему, любой другой уже корчился бы на полу со

сломанной рукой. – Я покажу тебе, и ты поймешь.

Аратим глубоко вздохнул. Цеса, понимая, что сейчас ей откроются некоторые события,

которые до этого были покрыты тайной, также перевела дыхание и сняла защиту.

…Темная комната, чадящая сигарета и король за заваленным бумагами столом…

избавься от ди Гарвин… его раздражает приказной тон, он не намерен убивать ценного

бойца… солгать… договор, который он не может нарушить, ибо последствия

непредсказуемы… исполни договор и убей её… он судорожно ищет выход, пытается

выкроить время… новая ложь… отвечаешь за неё своей головой…

…король ходит по комнате… резкие шаги перемежаются повышенным тоном… он

настроен решительно… ты перешел все пределы…я больше не стану это терпеть…она

опасна, придворные недовольны… он готовит браво, а не благородную девицу на

выданье… её должны опасаться… еще одна ложь, чтобы выгородить ди Гарвин… меня

не волнует… холодный взгляд короля… он не хочет ссоры с братом, но и убивать друга

тоже не хочет… пытается что-то скрыть за однотипными репликами… почему ты

так за неё держишься… новая ложь… любишь – женись и увози отсюда… в свите

только одна талантливая личность…

Цеса вынырнула из потока воспоминаний и, пытаясь прийти в себя, тупо уставилась на

Аратима. За окном шел дождь, барабаня по металлической крыше восточной башни.

Стекло тряслось от раскатов грома, и редкие сполохи ветвистых молний освещали небо.

Ведьма присела на кресло, а Аратим стоял над ней подобно неприступной каменной

скале. Он ждал хоть какой-то реакции, но Цесе понадобилось еще несколько минут, чтобы

сложить мозаику в некое подобие цельной картинки. Тот факт, что Аратим получал по

шапке за все её действия, не стал сюрпризом – об этом она догадывалась каждый раз,

когда он срывал на ней зло, взращенное нравоучениями Користана. А вот его упорство в

отстаивании интересов девушки вызвало в ней немалое удивление. Казалось бы, что

проще, взял да и устроил ей несчастный случай. Нет же, спорил до последнего,

выдумывал отговорки, лгал и изворачивался. И зачем ему действительно все это нужно

было? Возможно, была доля истины в излияниях Джога по поводу его расположенности к

скромной персоне Цесы ди Гарвин.

Осознание того, что её безоблачным существованием во дворце на протяжении года

Цеса обязана специальному поверенному, не укладывалось у неё в голове. Естественно,

после того, как на становление нового предполагаемого браво было положено столько сил,

Аратим не захочет её отпускать, а уж тем более убивать. С другой стороны, что ожидать от

Его Величества, если он узнает, что договор исполнен и можно без ущерба для брата

устранить неугодную личность? Все будет зависеть только от его настроения, которое

имеет свойство меняться практически молниеносно.

–То есть вот как? – наконец вымолвила Цеса. Специальный поверенный все так же

наблюдал за тем, как усилившийся дождь ручейками стекает по стеклу.

–Как-то так. – Пожал плечами Аратим. Ведьма понимала, что очень многое он умолчал и

показал ей только то, что даст определенный толчок к дальнейшим действиям и

сформирует её мнение в нужном молодому человеку ключе. Но даже это понимание не

смогло перекрыть странное чувство благодарности, которое неожиданно накрыло Цесу.

–Ну, что я могу сказать. Благодарю. – Голова Цесы была занята мыслями о том, как ей

выкрутиться из сложившейся ситуации, что, конечно же, отразилось на способности ясно

излагаться.

–Обращайся. – Аратим все еще ждал более адекватной реакции, поэтому так же не

спешил высказывать свои предположения касательно их дальнейшего существования в

стенах дворца.

Самым сложным для ведьмы оказалось признаться самой себе, что эта работа, как ни