Текст книги "Грязный свет. Браво Его Величества."

поверенного, тут же сникла. Аратим сокрушенно покачал головой и направил своего

жеребца к выходу со двора.

Глава 6.

Как только главные ворота Славца скрылись из виду, специальный поверенный

поравнялся с человеком в капюшоне, оставив Цесу чуть позади, и произнес:

–Можешь уже открыть лицо, Джоги. Мы на приличном расстоянии. Та, что так виртуозно

умеет оседлать лошадь и загубить свою жизнь на корню, зовется Цесой. – Аратим

повернул голову в сторону своей спутницы. – Ведьма, знакомься, это Джог – браво1 Его

Величества!

–Кто, кто Его Величества? – протянула Цеса, демонстрируя тот же неуважительный тон,

с которым обратился к ней специальный поверенный. При этом она понимала, что, эта

фраза, возможно, заденет её нового знакомого, который, по сути, пока еще не успел

зарекомендовать себя, как последний мерзавец. Но слова вырвались сами собой, и ведьма

внутренне сжалась, ожидая ответа таинственного спутника вместе с очередным ведром

грязи.

–Шикарная компания! Где ты её подобрал, Тима? – не обращая внимания на хилую

реплику Цесы, Джог продолжил разговор с коллегой по цеху. Аратим издал звук, больше

похожий на глухое рычание, нарочито медленно с хрустом размял шею и прошипел:

–Никогда не называй меня так…

–Жизнь – боль, Тима. Давно пора уяснить и вклиниться в ряды мизантропов. Тогда тебе

тоже будет глубоко насрать, как называет тебя очередной баран. – Цеса тут же поняла, что

камень был брошен в её огород, поэтому решила помолчать ровно до тех пор, пока её не

попросят говорить. Справедливо рассудив, что благоприятная пауза даст ей время и

возможность, послушать, подумать и осмотреться по сторонам, Цеса придержала лошадь,

и, только когда спутники отошли на какое-то расстояние, снова направила её по тракту.

Приближалась ночь. Чуть прохладный воздух – отголосок нескольких дождливых дней

наполнял изрядно заскучавшие в королевских казематах по кислороду легкие ведьмы. В

темнеющем справа лесу начинала просыпаться ночная живность, дневная же пряталась в

норы, дупла и потайные лазы. Где-то вдалеке громко ухал филин, под копытами лошадей

шныряли полевки, пару раз краем глаза Цеса заметила движение в придорожных кустах –

заяц удирал от какого-то хищника.

Ровное зеленое поле, засеянное пару месяцев назад и давшее очень хорошие всходы, в

промежутках между отбрасываемыми лесом тенями отражало свет заходящего ярко-алого

солнца. От этого оно больше походило на причудливую вязь всполохов ночного костра,

отраженного водной гладью. На протоптанных через ниву дорожках можно было заметить

фигуры усталых путников, которые плелись домой после суматошного базарного дня,

срезая путь до ближайшего селения. Тракт, по которому шла Цеса, хоть и проходил

неподалеку от крупных поселков, все-таки вел в обход – самым коротким путем до

границы Ландоса. На самой же дороге редко кто обгонял компанию всадников, да и на

пути уже не попадалось успевающих попасть за ворота столицы до темноты. Зато между

деревьями можно было разглядеть, как тут и там загораются огоньки ночлежек –

желающие завтра засветло прийти на торговую площадь устраивались на отдых.

1 Браво (итал. bravo) – наёмный убийца.

Не прошло и часа неспешной езды, когда лесополоса резко свернула еще правее,

открывая глазам ведьмы изумительный вид на широкое озеро, в темных водах которого

неспешно колыхалось закатное небо, еще не успевшее укрыться привычным теплым

пледом с россыпью звезд и сиянием луны. Над водой почти незаметные глазу с

молниеносной скоростью сновали летучие мыши, чей тихий писк изредка перемежался с

плеском коротких волн, бившихся о края рыболовецких лодочек, привязанных к мосткам.

Мерный стук копыт трех лошадей, гомон ночных птах, неспешное покачивание в седле и

негромкий мужской разговор с обилием сарказма и неприличных слов, сделали свое

гнусное дело, и ведьма потихоньку начала дремать прямо в седле.

–А теперь можешь изнасиловать мой мозг и рассказать, где ты подцепил эту слабачку и

на кой она нам тут сдалась? – Джог слегка понизил голос, повернув голову в сторону

специального поверенного. Этого момента он ждал с самого начала путешествия, но

необходимость конспирации была сильнее его желания опрокинуть на незваную гостью

ушат сарказма и ненависти к тупым человеческим созданиям.

Аратим украдкой посмотрел назад, чтобы убедиться в том, что Цеса действительно не

слышит их разговора и как минимум минут пятнадцать не выйдет из дремотного

состояния. Ведьма покачивалась в седле, явно находясь в состоянии, когда после

пережитого шока уже все равно где и как спать. Непослушные кудри выбились из наспех

заплетенного хвоста и спадали до самой передней луки, мешая увидеть лицо спящей

ведьмы, но специальному поверенному это не потребовалось. К слову Джога он привык

прислушиваться.

–Успокойся. Её дыхание выровнялось уже семь минут назад. Нормальная пауза, чтобы

понять, что она в отключке. Говори уже, мать твою! – прошипел Джог в свойственной ему

манере общения. Аратима передернуло – он с трудом воспринимал тот факт, что кто-то

может позволить себе в свободной форме смело и открыто выражать свои чувства и

эмоции, когда он, подчиняясь своим убеждениям, не позволяет себе такой роскоши. Но

именно это и являлось для него решающим фактором при выборе приближенных лиц.

–Это дочь покойного Директора Магического Магистрата… – Аратим не успел закончить

фразу, прерванный удивленным взглядом своего спутника. Джог перевернулся в седле,

чтобы внимательнее рассмотреть попавший в его сети ценнейший экземпляр, но что с ним

дальше делать сообразить сразу не смог, поэтому решил все-таки для начала дослушать

Аратима.

–Твою ж мать, сука, в одно слово!

–Ты помнишь, какие дебаты велись в кулуарах по поводу её личности? – Джог

неопределенно хмыкнул. – Так вот, когда мы пришли к её отцу с прошением и

уникальными условиями содержания… – на этом месте Джогу самому предлагалось

додумать, что ответил Директор на просьбу Его Величества предоставить родную дочь на

службу государства. Аратим на секунду задумался, вспоминая тот памятный вечер, но тут

же вышел из оцепенения, решив отложить этот рассказ до более подходящего случая.

–Сука, куда катится этот гребаный мир? Рассадник чмошников и уродов! И какого хера

нам теперь с ней делать? Она же сломается в первый же день, слабачка! Её будут трахать

как дешевую шлюху в аралийском борделе, а в качестве оргазма – смерть! Может,

смилуемся над ней и привяжем к дереву в лесу? – Джог в своей оригинальной манере

описывал жалкое будущее Цесы, в том случае, если ей предстоит ассимилироваться при

дворе без чина спецслужащего. Аратим, не решавшийся сказать то же самое вслух, уже

готовился к более изощренным словесным экзерсисам, потому как хотел предложить ему

другой вариант развития действий.

–А теперь к делу, Джоги. Ты должен сломать её. Я хочу, чтобы она забыла, что есть в

словаре такие определения, как дружба, любовь, справедливость и прочая чушь, которая

нам всем сильно мешает жить. Унижай, не приукрашивай правду, доноси до неё все самое

грязное, что есть при дворе, не стесняйся в выражениях и побольше сарказма. Пусть она

рефлексирует, считает себя говном, она должна осознавать, что единороги не какают

шоколадками, что нет друзей, защиты, доверия. Сделай из неё беспринципную, мерзкую

нигилистку. Мне нужна сволочь, мизантроп и тварь в одном лице, неугомонный комок

Таланта без примеси веры в лучшее и добро. – По мере увеличения количества качеств,

которыми, по мнению специального поверенного должна обладать Цеса, лицо Джога

вытягивалось в довольной ухмылке. А под конец, он и вовсе начал издавать непонятные

смешки больше напоминавшие истерические всхлипы.

–Да ты, я смотрю, умен! Долго видать думал! Её уже жизнь сломала, сидит она в жопе,

так еще имеет наглость выделываться, мол, посмотрите, какая у меня жопа, ароматная на

хер! Знаешь, брат, мне насрать по большому счету, что с ней станет. Я уже давно прозрел и

понял основные принципы. И теперь, как ты понимаешь, все исполнители, уроды сраные,

шалавы и прочие идут на хер из моей жизни. И не надо мне их подкидывать, как щенят

беспородных, я блин не нанимался вытаскивать из помойной ямы отщепенцев! – Джог в

очередной раз оглянулся на Цесу и даже попытался продемонстрировать нечто вроде

сочувствия, покачав головой в ответ своим каким-то мыслям. Аратим, как человек,

знавший свое дело, решил прибегнуть к решающему аргументу. Рассмотрев зачатки

сострадания в поведении своего спутника, специальный поверенный возвел в гротеск

свою собственную жалость к осиротевшей девушке, и произнес:

–А ты себя помнишь?…

***

«..Мальчика воспитывают в строгости, согласно дворцовому этикету, развивают

интеллектуально и физически. В свои четырнадцать лет он обладает выдающимися

данными, уникальными знаниями философии, религии, а также выносливостью,

отличными результатами в освоении боевых искусств. Единственный минус его

подготовки – отсутствие психологических атак, а, следовательно, неумение их отразить в

нужный момент, что может отрицательным образом сказаться на его подготовке к

государственной службе.

Рекомендации: проведение мощной психологической атаки, путем резкого внедрения в

незнакомую среду.

Ожидаемый результат: становление и укрепление психологической независимости от

родительской опеки, способность мыслить самостоятельно, нестандартно. В противном

случае – смерть…»

Писавший это даже не предполагал, что «мальчик» давно уже сорвался от постоянных

психологических атак своей матери – перфекционистки и трепетная семейная атмосфера –

это последнее, что он хочет видеть в этой жизни. Освоение боевых искусств стало для

юноши единственным выходом, поскольку только они помогали ему выплеснуть

накопившуюся агрессию. Внутреннее состояние «мальчика» можно было

охарактеризовать сразу несколькими словами: фрустрация, рефлексия и мизантропия. И

если в юношеские годы это было надежно спрятано за маской воспитанности и

необходимости «вести себя хорошо», то со временем грозило перерасти в жестокую

фобию. Конечно, если бы мальчик не стал работать над собой, искать первопричины

своего упадочнического состояния и методично от них избавляться.

Мощная психологическая атака, предписанная ему многомудрыми учителями, началась в

тот день, когда его, неопытного и вынужденного постоянно подавлять свой гнев,

определили в класс специальной подготовки во дворце Его Величества. Пятый в группе,

младше своих одноклассников на несколько лет, мальчик сразу стал козлом отпущения, на

котором беззастенчиво отрабатывали приемы ментальной и физической атаки с

письменного разрешения преподавателя, что было еще более обидно и унизительно. Через

неделю после начала эксперимента мальчик впервые в своей жизни попал в лазарет с

порванным сухожилием на левой руке. Отбиваясь сразу от двоих одноклассников, он не

рассчитал силу удара, а также упустил тот момент, когда противник резко увернулся, и

кулак мальчика со всей силы влетел в настольную лампу. Встреча закончилась плачевно и

для руки и для предмета интерьера.

Неделя, проведенная в лазарете, стала решающей для становления личности юноши,

который за это время окончательно возненавидел всех представителей рода человеческого.

А также дал себе четкую установку, что такой «херни» в его жизни больше никогда не

случится. С этого времени все, кто пытался давить на него морально просто шли мимо,

особо извращенным маршрутом, который совершенствовался каждый раз и сугубо

индивидуально. Усиленные тренировки вкупе с маниакальным стремлением превосходить

противника не только морально, но и физически, сделали юношу одним из лучших

бойцов. Когда основные психологические проблемы юноши были проработаны путем уже

известного нам посыла, словарный запас расширен и усовершенствован, а сила

приумножена, к «мальчику» наконец пришло осознание того, что мир ему конкретно

задолжал – в этот момент на свет родился Джог.

Период становления был ознаменован тем, что всем соплеменникам Джога предстояло

ощутить на себе всю тяжесть нанесенных юноше обид и оскорблений. Кто-то был

задавлен морально путем вскрытия тайных пороков и комплексов в особо изощренной

словесной форме с использованием ярких и выразительных эпитетов. Других Джог давил

физически, с упоением пиная уже лежащего с разбитым лицом противника и обстоятельно

рассказывая ему, какое он чмо и ублюдок, а также куда он пойдет и где окажется, если

попытается еще раз доказать свою состоятельность.

К тому моменту, как Джогу исполнилось восемнадцать, каждая придворная дама,

которая мнила себя придворной дамой (таких было большинство), была использована по

назначению и обстоятельно поставлена на место с приведением веских доводов и

доказательств – либо распутности, либо тупости. С тех пор, как юноша был приближен ко

двору, все барышни, в том числе и фаворитки, стали делиться на две категории: шлюха и

тупая сука. Такие емкие характеристики несказанно порадовали Его Величество и

расстроили Её Величество, которая попадала под оба описания с завидным постоянством.

Были и те, кто считался просто чмом, на котором можно беззастенчиво отрабатывать

техники лома личности, повергая их в глубокую депрессию.

Когда юноша был отправлен на первое в его жизни задание, все, кроме Его Величества,

который безумно боялся потерять лучшего человека, вздохнули с облегчением. Кто бы мог

подумать, что в ответственный момент сарказм и стремление к психологическому

давлению станут лучшими помощниками в совершении скандального преступления –

устранение единственного наследника трона пограничного королевства – Аралии –

жуткого фетишиста и отъявленного извращенца. Избавиться от него пытались многие, но

каждый раз ему удавалось избежать смерти самым наиглупейшим образом. Первого

наемного убийцу вычислила служба безопасности и отправила в выгребную яму без

лишнего шума. Второй умудрился скончаться от передозировки на вечеринке этого самого

наследника, не успев выполнить задание. Третий увидел изощренность извращений

будущего монарха и осознал, что он прожил жизнь зря. После этого напился до

беспамятства, раскрылся и принял подданство Аралии, чтобы иметь возможность ощутить

все прелести беззастенчивых групповых утех и садомазохизма, приправленных изрядной

долей наркотиков и алкоголя. Джог оказался тем самым камнем, о который споткнулся

развратник-террорист. Еще не провозглашенный браво был принят за своего в службе

безопасности и в рекордно короткие сроки приближен к особе королевских кровей. Этому

способствовали уникальные таланты юноши к распитию спиртных напитков и

употреблению курительных смесей совместно с идеальным для убийцы качеством –

сохранять трезвость в любой ситуации. Итогом стала практически незаметная на фоне

всеобщего угара смерть наследника по официальной версии от остановки сердца, на деле

же Джог просто очень хорошо знал свое дело…

***

–Сука ты, Тима! – только и успел сказать Джог, когда позади него послышалось

негромкое замечание Цесы.

–Высокие отношения… – ведьма, на свое счастье, пропустила разговор своих спутников,

очнувшись только на последней фразе.

Аратим предусмотрительно молчал и высматривал место для привала – ехать предстояло

всю ночь. Спутникам необходимо было отдохнуть хотя бы пару часов или же до тех пор,

пока не начнет светать. Это, по планам специального поверенного, зависело лишь от того,

найдут ли Цеса и Джог общий язык. Ну, или хотя бы что-то похожее на диалог…

–Тупое животное, посмотрим, как ты запоешь в подвале без еды и воды. – Джог

спешился вслед за Аратимом на уютной полянке, на другой стороне озера.

Было уже совсем темно, тишину нарушали только звуки ночного леса: нечастое уханье,

вой и тявканье. В спокойной озерной воде колыхался серп нового месяца, и Цесу так и

подмывало подразнить его монеткой – так делала её мать, чтобы в доме всегда водились

деньги. Но быть собой было не допустимо, это означало бы полный провал и потерю

последних крупиц собственного достоинства. А особенно учитывая тот факт, что к одному

из своих спутников она уже испытывала стойкую и взаимную неприязнь, а второго уже

начинала ненавидеть всей душой, хотя даже лица его толком разглядеть не успела.

–Ты меня сейчас так напугал, так напугал – я вся трясуся! – парировала Цеса, неуклюже

слезая с лошади. Оказалось, что за сравнительно короткое время её первого в жизни

сомнительного путешествия, успели затечь все жизненно важные части тела ведьмы. Ноги

– ладно, ноги приходят в форму быстро, затекшая шея – тоже не большая проблема, но вот

ноющий и зудящий зад – это было последней каплей ведьмовского терпения. Плохое

настроение, неважное самочувствие, постоянное психологическое напряжение и

хронический недосып сделали свое дело. И без того плачевное состояние Цесы в одну

секунду превратилось в четкое осознание глубины той помойной ямы, в которой ей

«посчастливилось» оказаться. Этот неожиданный толчок спровоцировал не только

мощный прилив агрессии, но и многократное усиление уровня самозащиты и

самосохранения.

–Хотя нет, подвал – слишком большой. Я куплю клетку для собак и буду тыкать тебя

погонялкой для скота. – Джог сделал вид, что не заметил реплики Цесы и продолжил

развивать свою фантазийную линию.

–Единственный подвал, который у тебя есть – твоя пустая голова. – Проговорила Цеса,

разминая затекшие конечности. Джог стоял напротив неё на расстоянии нескольких шагов,

так что она имела отличную возможность рассмотреть этого нахала повнимательнее.

«Не красавец, но и не урод», – подумала Цеса, – «стабильный средний класс».

Присмотревшись к лицу молодого человека, она с удивлением отметила явное сходство с

персонажем на карте Джокера в колоде, сразу сообразив, откуда он получил свое

незамысловатое прозвище. Шальной взгляд, брови «домиком» и широкая ухмылка вкупе с

керамбитом, которым Джог небрежно ковырялся в зубах, произвели на Цесу просто

неизгладимое впечатление. С одной стороны ведьме безумно хотелось сказать ему гадость,

а с другой она понимала, что противник превосходит её в десятки раз, как морально, так и

физически. Но сказать ему гадость все-таки хотелось зверски, поэтому Цеса наплевала на

вопящий инстинкт самосохранения и решила продолжить обмен любезностями.

–Глупая живность, молчи лучше. Убереги себя от избиения палкой. Хотя… тебе бы

понравилось. – Это была не угроза, скорее нечто более похожее на шутку, сказанную

серьезным тоном. Цеса на секунду задумалась о том, действительно ли Джог способен

отдубасить её палкой, потом отогнала от себя эту мысль, полностью подтверждая при этом

мнение Аратима о вере в добро и справедливость.

–Тебя мама не учила, что женщин бить нельзя, тупица? – Цеса попыталась вложить в эту

короткую фразу столько презрения, сколько могла, однако для Джога и этого оказалось

недостаточно.

–Если женщина охеревает, она перестает быть женщиной и становится долбанной

свининой. Значит, её можно бить. – Аргумент браво был слишком весок, и Цеса уже

подумала было сдаться, но тут на помощь ей неожиданно пришел Аратим.

Специальный поверенный, до этого деловито разводивший огонь и искавший еду в

дорожных сумках, неожиданно прекратил словесные экзерсисы, позвав спутников на

перекус. Цеса нисколько не сомневалась, что Аратим слышал каждое слово,

проанализировал короткий диалог и даже успел составить свое мнение по поводу

дальнейших взаимоотношений спутников. И, судя по тому, что ночь ведьма провела в

жутко неудобной позе под крохотным одеялом на берегу озера, специальный поверенный

решил, что эти двое быстро найдут общие интересы.

Глава 7.

Как только первые птицы возвестили о том, что солнце уже начинает подниматься из-за

горизонта, Цеса услышала сквозь сон ритмичное дыхание и фырканье лошадей. Ведьма

приоткрыла глаза: Джог отжимался, Аратим складывал немногочисленные пожитки в

чересседельные сумки, лошади переступали с ноги на ногу в ожидании продолжения

путешествия. Отвернуться, накинуть на голову одеяло и продолжать спать – это было

единственное желание, которое поглотило юную ведьму при созерцании этой

умопомрачительной картины. Однако этим утром она не могла позволить себе

расслабиться, не имела права сдаваться. Собрав себя по кусочкам, взяв волю в кулак и

глубоко вздохнув, Цеса, не говоря ни слова, поднялась с лежака и отправилась к озеру

умываться.

–Достойно уважения, ты не считаешь, Джоги? – Аратим кивнул в сторону удаляющейся

ведьмы, обращая внимание браво на мелкие детали, способные вызвать его расположение

к скромной персоне Цесы.

–Иди на хер, Тима. – Джог закончил отжиматься, стянул с себя рубашку, небрежно

бросил её на лежак и отправился вслед за Цесой.

Вода была не холодная, нет, она была ледяная, и, по ощущениям Цесы, совершенно не

пригодная для купания. Вот только объяснить это Джогу она не успела, поскольку была

весьма удивлена видом голого малознакомого молодого человека, кидающегося в озеро с

такой прытью, как будто это термальная ванна. Вспугнутые выходкой браво рыбешки,

копошившиеся на мелководье, сразу же разбежались – расплылись в разные стороны,

оставив Цесу переживать культурный шок в одиночестве. Ведьма взглянула на круги,

расходившиеся по озеру от того места, где только что нырнул под воду Джог, посмотрела

на лес, темневший на противоположном берегу, невесело зевнула и потопала обратно. По

её расчетам, время было около четырех часов утра, а это слишком рано, чтобы переживать

несколько шокирующих событий одновременно.

Аратим кинул на Цесу оценивающий взгляд и первым решил начать разговор.

–Есть будешь?

–Не откажусь. – На самом деле, ведьма обычно не испытывала чувство голода по утрам,

её желудок просыпался гораздо позже, чем она вставала с постели, а уж мозг и подавно –

мог очнуться даже ближе к ночи. В данной же ситуации у неё сложилось жуткое

ощущение того, что мозг не спал вообще, а желудок переварил вчерашний бутерброд с

сыром за считанные секунды. Но заявлять о том, что она не наелась, значило подписать

себе смертный приговор.

–Садись. Ни в чем себе не отказывай. – На импровизированном столе лежал хлеб, сыр,

вареные яйца, зеленый лук и три яблока. Цеса окинула все это великолепие взглядом, с

прискорбием для себя отметила, что таких завтраков она съела бы сейчас штук пять, но

покорно села «за стол» и сделала себе многоярусный бутерброд с сыром, яйцом и луком. –

Как ты себя чувствуешь?

Аратим пристально смотрел на жующую ведьму, Цеса пыталась испепелить его

взглядом, но сдалась и ответила:

–Фнофно.

В этот момент Джог беспардонно вторгся в процесс поглощения пищи, выдернув из-под

зада ведьмы свою рубашку и хлестнув этой самой одежкой Цесу по спине.

–Ах, вот оно что! Вот почему мне так хорошо сиделось! Верни на место, убогий! – Цеса

спешно проглотила бутерброд, не желая оставлять без внимания жест браво и стремясь

ответить ему хотя бы словесно.

–Молчи, животное. Мой мозг и так отравлен тобой к чертям собачьим! – Джог с хрустом

надгрыз яблоко, повертел его в руках, что-то рассматривая, и с неприличными

ругательствами выкинул его в ближайшие кусты. Половинка червяка, оказавшаяся у Джога

во рту, также была выплюнута в том же направлении под ехидное хихиканье ведьмы.

Аратим улыбался, наблюдая за занимательным спектаклем, Джог ругался как портовый

грузчик, Цеса готова была уже ляпнуть что-то, призванное задеть самолюбие браво.

Однако зародившейся перебранке так и не суждено было состояться, поскольку

специальный поверенный предложил всем поторопиться и продолжать путь.

Цеса быстро управилась со своим незамысловатым завтраком. Джог наспех проглотил

кусок сыра и зажевал его хлебом. Аратим собрал остатки провизии, и в рекордно короткое,

по расчетам ведьмы, время все трое уже были собраны и готовы к путешествию. Дорога

еще была пуста, за полчаса неспешной езды на пути им встретились всего пара-тройка

одиноких путников с корзинами и один с молодым бычком, за которого на рынке

наверняка дадут приличную сумму денег.

Вчерашний пейзаж практически не изменился. Солнце потихоньку просвечивало лучами

через кроны деревьев, выстроившихся рядком справа от тракта, широкое зеленое поле с

редкими вкраплениями сёл, деревень и перелесков стелилось слева, вот только озеро

осталось позади. Дорога на юг была ровная, утоптанная, изъезженная сотнями и тысячами

повозок, во многом благодаря тому, что вела сразу к трем государствам, имеющим выход к

морю, откуда везли редкие товары и продовольствие для королевского стола. До границы

Ландоса оставалось два дневных перехода, а дальше можно было попасть в Аралию,

Беростан и Геданику. Цеса могла только догадываться, как обстоят дела при дворе этих

трех государств, что натворили их монархи и почему Его Величеству Користану Второму

не нравится сложившаяся ситуация. Поэтому решила выяснить данную информацию, тем

более что золотое молчание, на её взгляд, уже затянулось и даже начинало напрягать.

Относительно хорошее самочувствие Цесы повлияло на её словоохотливость, и она

впервые за два дня решила заговорить со спутниками сама.

–Я стесняюсь спросить… а мне кто-нибудь вообще расскажет, куда мы едем? – на лице

Аратима проскользнуло удивление, Джог же и вовсе закашлялся от неожиданности.

–Тима, она разговаривает!

–Я полагаю, этого стоило рано или поздно ожидать.

–Очень польщена вашей бурной реакцией. На вопрос кто-нибудь ответит? – Цеса

ожидала, что первую же её фразу после долгого молчания воспримут не совсем адекватно,

поэтому отреагировала весьма спокойно.

–Мы едем в Беростан. – Аратим смотрел вдаль, туда, где широкая дорога постепенно

превращалась в маленькую точку на горизонте и виднелись верхушки горных склонов.

Цеса, как человек образованный и просветленный во многих вопросах, знала, что

Беростан – горная страна с весьма интересными обычаями, в которой процветает

патриархат и жесткие правила. Вокруг столицы этого славного государства объединились

более сотни народностей, которые до этого постоянно воевали друг с другом за передел

земли. Но однажды кто-то, очевидно, самый продвинутый из них, сообразил, что можно

собраться всем скопом и начать воевать с соседями за более широкое место под солнцем.

Этого кого-то звали Асах, позже ему приделали прозвище Великий, и в честь него назвали

столицу, из которой и выдвинулись многочисленные отряды завоевателей. Но, как

известно, на голом энтузиазме, даже если он подкреплен мотыгой или тупой саблей,

далеко не уедешь. То же самое познали и жители современного Беростана, когда их

раскидали по полю боя маги Ландоса, и решили развивать промышленность и торговлю.

Так через несколько десятилетий бывшие воины превратились в опытных торгашей,

ремесленников и честных земледельцев, которые теперь снабжают своим оружием, мясом

и рыбой дружественные соседние государства по спекулятивной цене.

–А что мы там забыли? – Цеса также многозначительно устремила свой взор вдаль,

умело пародируя физиономию специального поверенного. Джог с интересом наблюдал за

ведьмой, но встревать в разговор пока не спешил.

–Об этом я тебе вкратце уже рассказывал в твоих подземных апартаментах…

–Да – да. Я даже помню ту печальную крысу, которая нас внимательно подслушивала.

–Рута, так же, как и я, находится на службе государства, и будь добра проявлять к ней

должное уважение. Она не крыса! – Цеса тихонько захихикала.

–Вообще-то я действительно имела ввиду печальную крысу, которая в уголке камеры

грызла сыр. Но если у тебя возникла ассоциация с твоей коллегой, может, пора

задуматься? С ней, видимо, что-то все-таки не так… – на этот раз захихикал Джог,

прекрасно знавший, какие представители флоры и фауны чаще всего встречаются в

королевских казематах, и, к слову сказать, не имеют ничего общего со специальными

поверенными. Они намного лучше служителей государства.

–Заткнись, Джог. А ты, ведьма, не перебивай! Так вот, вкратце, мы забыли убить монарха

Беростана. Если подробнее, то там завелась отвратительная мерзкая баба, которая

самолично прервала цепь патриархата, зарубила мужа, половину его приближенных,

устроила кровавые казни с сажанием на кол и прочими извращениями и села на трон. –

Аратим слегка поморщился, видимо, вспомнив что-то действительно отвратительное, и

его минутным замешательством тут же воспользовался Джог.

–Сесть – то села, только вот успокоиться забыла. Проткнула насквозь половину двора,

вторую половину всячески истязает пытками. А, забыл – эта мразь еще и любит

поиздеваться над девочками. Все старое мясо уже покромсала, ищет новое. Беростан

хереет с неё уже, мещане воют. Короче, наше Величество не вынесло беспредела и решило

её кончить. – Манера разговора Джога никак не укладывалась в голове у Цесы. Ведьма

искренне не понимала, как можно говорить о таких жутких вещах с улыбкой на лице и

даже с удовольствием, мол, полюбуйся, какая мерзость топчется иногда на этой земле. Тут

в рассказ снова вступил Аратим.

–Наше Величество взбунтовалось после одного весьма неприятного инцидента. Дело в

том, что группа послов, в составе которой была одна очень ценная для Нашего Величества

особа, вернулась обратно без этой самой особы… Шпионы потом нашли её изрезанное

тело в одной из погребальных ям где-то на задворках Асаха. Подробности я тебе

рассказывать не буду, травмирую тебя немного позже, когда ты сама поймешь, куда

попала. В полном отчете наших людей в Асахе описаны весьма прискорбные подробности

событий, свидетелями которых они, так или иначе, стали. И в каждом, без исключения,

присутствует имя Принцессы Арно. – Цеса попыталась вспомнить, слышала ли она когда-

нибудь это имя, но никакая информация, как-то связанная с этой личностью не приходила

ей на ум.

За занимательным разговором ведьма и не заметила, как тракт потихоньку начал

заполняться людьми, шедшими в обе стороны, конными и пешими, желающими

обогатиться за счет обитателей Славца, или же уже нажившимися на рыночной площади

столицы Ландоса. Периодически их кто-то обгонял, иногда приходилось уступать дорогу

идущим обозам, источающим запахи рыбы и мяса. Несколько раз у кого-то из телеги

выпрыгивала курица или поросенок, тогда путники объезжали место происшествия по

обочине и двигались дальше, практически не сбивая темп. Солнце уже поднялось над

верхушками деревьев и начинало ощутимо пригревать, так что Цеса подумала о том,

чтобы снять куртку. В этот момент она была еще очень далека от двора Принцессы Арно и

слабо представляла себе, что ей предстоит пережить, поэтому была спокойна, как ребенок,

который точно знает, что герой маминого рассказа даже если и существует, то вряд ли

появится в их жизни. А если и появится, то защитит папа. В таком же блаженном

неведении находилась и Цеса, полностью занятая мыслями о том, что ей не нравится