Электронная библиотека » Аркадий Шварцер » » онлайн чтение - страница 14


  • Текст добавлен: 17 апреля 2022, 20:21


Автор книги: Аркадий Шварцер


Жанр: Биографии и Мемуары, Публицистика


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

Шрифт:
- 100% +
МенюЛучший ресторан мира – 2020

Многие считают, что, дескать, французы – это сексолюбивый народ, обожающий женщин. Поверьте – это просто пиар, другими словами – враньё. Французы помешаны на еде и только на еде (включая вино, разумеется). Собственно, процесс поедания пищи подробнейшим образом описан всеми великими французскими писателями в их бессмертных романах. Возьмите любой – там обязательно будут долго и подробно трапезничать, пировать, обедать, ужинать и просто жрать…

Глянул в интернете:

«Ужин в Париже» Restaurant Guy Savoy Paris. Лучший ресторан мира 2020 года. Retrouvons ensemble les ingredients. Pour la recette D’une bonne annee 2021! …«Best Of» Guy Savoy. Совершите путешествие во Вселенную великого шеф-повара. «Мидии и луговые опята», сок «Земля и море», «Сибас с чешуёй, зажаренный с неострыми пряностями», «Гратен из макарон», «Вишнёвый пирог клафути»…

Оказывается, я был в лучшем ресторане мира. Это было незабываемо.

* * *

Париж. Несколько лет назад. Встретились с моей старой знакомой француженкой и парижанкой. Попросил её порекомендовать нам с женой хороший ресторан.

– Хочешь, закажу суперхороший ресторан с условием, что и меня пригласишь, – нагло заявила парижанка. – А я тебе буду переводить.

– Будешь переводить? Меню или слепых через дорогу?

– О нет, там надо много чего переводить. Не пожалеешь.

Пришлось согласиться, что делать. И я действительно не пожалел.

Нам очень повезло – удалось заказать столик на двенадцать часов дня – всё время в этом ресторане расписано на месяцы вперёд, но кто-то отказался. Пришли втроём, сели за столик. Совсем не голодные. Небольшое помещение. Столики на два – четыре человека. Дали программу обеда.

– А где меню? – спрашиваю.

– Меню? Ты, когда в филармонию или в театр приходишь, тоже просишь меню? Сыграйте Баха, плиз? Или хочу Беккета сегодня посмотреть в вашем театре, давай заводи его пьесу. Пойми – ты лох и ты не знаешь, как, что и в какой последовательности надо поедать. Поэтому мастер тебе всё сам уже приготовил. Сиди и тихо ешь, что дадут. Тебя всему научат.

Вышел сам Ги Савои (Guy Savoy) – шеф. Раскланялся. Все похлопали. Он, как на сцене, произнёс пафосный монолог, что в виде увертюры будет то-то и то-то, потом кульминацией будут блюда… потом в финале на десерт… короче, нам предстоял натуральный концерт из жратвы.

У каждой пары столиков свой официант. Принесёт блюдо, а трогать нельзя – жди, пока всем принесут. Потом официант вежливо инструктирует:

– Так, возьмите это и намажьте на то. Теперь откусил от этого, ложку того – вилку другого, прожевал – насладился и опрокинул рюмочку сотерна. И давай по новой…

Объясняет, значит, в какой последовательности поедать пищу. Напоминает, кстати, что является вступлением, что кульминацией, что финалом. Сменилась пара десятков блюд, прошло около двух часов, представление завершилось.

Вышел опять начальник столовой Guy Savoy, чьим именем она называлась, и под бурные аплодисменты раскланялся на все четыре стороны.

Сказать, что было вкусно? Так можно сказать про что угодно, даже про гамбургер в «Макдоналдсе». Нет, не просто вкусно. Фейерверк! Обстановка, атмосфера шоу, необычность всего концерта, замысловатость состава блюд, невероятный пафос процесса пожирания пищи и, конечно, невероятный вкус каждого блюда. Наслаждение пищей.

У человека так мало плотских удовольствий, вернее, всего два: еда и секс. Французы сконцентрировались на еде, и их можно понять.

Дикие рестораны Лондона

Это было в столице Великобритании, а не на окраине мира.

Мы – три пары – закончили своё прекрасное путешествие на боте по каналам Южной Англии. Одно из лучших в жизни каждого участника, как потом оказалось. Кому интересно – смотрите интернет.

Один из нас – Игорь Семёнович Горбатов – встретился со своим бизнес-партнёром, израильтянином, ранее жителем Тбилиси Отари. Конечно, тот был с любовницей. Щедрейший Отари пригласил всех нас в китайский ресторан. В чайна-тауне. Напомню – это город Лондон. Мы ввосьмером заходим в китайский ресторан, который очень рекомендовал Отари. Нет вопросов: кто платит, тот и выбирает ресторан.

Дали меню. Отари сразу обратился к моей жене, как к человеку с лучшим английским в нашей команде:

– Скажи, чтобы принесли всего понемножку. Того, другого, вкусного чтобы.

– Ты уверен, что так можно заказывать? – спросил Игорь.

– Я плачу, я тут был, не беспокойся.

Однако в меню мы глянули, и цены нас вполне успокоили.

Поели, попросили счёт. Официант дал счёт Отари. Отари посмотрел, вздрогнул и обратился к своей любовнице:

– Галя, где моя кредитка? Я тебе давал для шопинга.

Галя, ни слова не говоря, встала и вышла на улицу. Отари покряхтел и вышел за ней. Нет, он не ушёл, он стоял потом на улице с Галей и курил.

Мы удивились, я взял счёт и захохотал – около двух тысяч фунтов! Мы прикидывали по меню – не более двухсот фунтов должно было быть.

Но это не всё – счёт был написан от руки китайскими иероглифами, а в конце стояла итоговая сумма.

– Ты издеваешься? – спросил я официанта. – Дай нормальный счёт на английском.

– Другого счёта не будет, а писать по-английски никто тут не умеет. Только китайский.

Я порвал счёт и бросил китайцу обрывки. Снова потребовал нормальный счёт. Через пять минут вокруг нашего круглого стола стояли плотным частоколом китайцы, все в белом, все с улыбками. Мы оказались одни в закрытом ресторане. Метрдотель принес такой же счёт китайскими иероглифами.

Да, в Лондоне. За окном курил Отари и взволнованно на нас смотрел. Галя полировала ногти. Мы потребовали полицию, китаец сказал, что тут не бывает полиции. Телефоны? Не работали – они включили, видимо, глушитель.

И мы стали разбираться по каждой строчке.

– Это что написано? Креветки? Двадцать три порции? Вы охренели? А это что? Утка, сорок шесть порций? Не было вообще такого.

Так мы бились в плотном окружении китайцев часа два. Благородный Отари курил за окном. Через два часа сражающиеся стороны устали, но китайцы поняли, что платить мы не собираемся, и сумма счёта начала снижаться. Ещё через час изгородь из китайцев поредела, а сумма снизилась до четырёхсот фунтов.

И тогда великий, увы, уже покойный Игорёк сказал моей жене:

– Переведи, что у нас есть только двести фунтов и ни гроша больше. А мы подадим на них в суд за то, что взяли нас в заложники, грозились убить, пытались ограбить и ещё – спроси, почему они всё время ругают английскую королеву?

Вышли на свободу за двести пятьдесят фунтов. Отари очень извинялся и пригласил нас на следующий день в ливанский ресторан. Мы, разумеется, простили его и, как идио ты, согласились.

В ливанском ресторане всё повторилось тютелька в тютельку: «Принеси всего понемножку», потом «Галя, где моя карточка», курение за окном, дикий счёт арабской вязью или хрен знает на каком языке, пустой ресторан, усатые ливанцы с кинжалами за поясами, стоящие вокруг стола, и наши молчащие телефоны. Выяснилось, что мы сожрали, как сто человек из голодного края, по сто порций каждого блюда. Бились насмерть часа три и вышли на волю фунтов за четыреста.

Что я потом наговорил Отари, лучше не вспоминать, самому до сих пор стыдно. В сущности, Отари неплохой человек – он просто вульгарный тбилисский лох.

* * *

Ещё одна ресторанная история. Опять Лондон. Центр просвещённой Европы. Пришли в ресторан с друзьями. В числе наших друзей пара с мальчиком лет пяти. Бойкий, гипертимный ребёнок носится хаотично между столиками, как муха под лампой. Рядом сидят две старушки-аборигенки. Седые, чопорные, старая аристократия, старые деньги. Изволят откушивать закуску. Тихо беседуют. Две подружки встретились вспомнить свою благородную аристократическую юность.

Приносят старушкам вскоре main course – утиную ножку conft. Наш шустрый мальчик, пробегая мимо них, хватает утиную ножку грязной рукой, откусывает, максимально разе вая пасть, швыряет назад на тарелку старушке и убегает дальше, чавкая довольно. Весь ресторан одновременно делает: «О!», или «Ай!», или «Ах!». И даже я.

Мама мальчика вскакивает, ловит его, притаскивает и начинает громко выговаривать, что так дескать нельзя. Папа тоже вскакивает, начинает извиняться перед бабушками, на английском. Старушки, конечно, говорят, что ничего страшного, понятно, что дети и прочее. Потом пострадавшая берёт нож и вилку и, как ни в чём не бывало, жрёт эти объедки, полагаю, обходя обкусанное место.

Говорю папе ребёнка, что вот, смотри, дружище, погибает цивилизация, выродилась владычица морей. Раньше бы тебе такая аристократка-бабушка воткнула вилку в глаз или бы перехерачила стулом по харе твоей наглой, ты ведь даже не предложил ей оплатить обмен блюда. Вот понаехала всякая сволочь вроде нас, детей воспитать не могут, а в дорогой ресторан прутся и срут в тарелки местной аристократии безнаказанно.

На меня давно никто не обижается, а тут завелись: ребёнок, дескать, он не понимает. Так сиди дома с ребёнком, пока не воспитаешь его, говорю, твоё место у параши, лошара из Жмеринки, а не здесь. Консенсус, однако, достигнут не был, разошлись обозлённые. А я ведь никого не хотел обидеть, просто за Англию обидно…

Москва

ЦМТ. Ресторан. Сидим празднуем окончание очередного книжного аукциона. На сцене цыганский отряд песни и пляски. Поют что-то типа «Раздану-дану-данай».

Вдруг Сергей Александрович Ниточкин (один из старейших букинистов Москвы) подзывает знаком цыганского начальника. Тот выделяется командирскими ухватками и гитарой с двумя грифами.

Ниточкин протягивает ему банкноту и говорит:

– Сыграйте, пожалуйста, «Караван» Дюка Эллингтона.

– Извините, уважаемый, но мы цыганский ансамбль. Мы играем только «Раздану-дану-данай». Никаких эллингов и тонов мы не в курсе.

Сидим дальше, выпиваем. Ниточкин опять делает знак цыганскому вождю, чтобы подошёл. Подходит. Ниточкин придвигает к нему по столу две купюры:

– Сыграйте, пожалуйста, «Караван» Дюка Эллингтона.

– Вы издеваетесь? Я уже вам говорил: мы только «Раз-дану-дану-данай». Мы цыгане, вы видите? Ромалы. «Эх раз, только раз» хотите?

Сидим дальше, ещё выпиваем. Ниточкин с маниакальным упорством, несмотря на протесты всего стола, вновь машет бригадиру цыган. Тот подходит. Ниточкин показывает на деньги и спокойно говорит:

– Будьте добры, исполните, плиз, «Караван» Дюка Эллингтона.

Мы молча смотрим на цыгана. Он – на нас, потом переводит взгляд на деньги. Берёт, считает и молча уходит.

Цыгане играют «Караван» так, будто они его тренировались играть ежедневно весь последний год. С чувством, с фантазией, с цыганской аранжировкой.

Велика всё-таки сила простой и искренней человеческой просьбы.

О пользе денег

Сидим в московском ресторане. Старые приятели. Десятые годы нового века. Один из нас – Сашок, в прошлом спекулянт иконами, – очень разбогател. Он стал вице-кем-то в очень крупном банке. Мы называем его Вице-Пуп – наверное, от зависти. Вице-Пупок любит повторять, закатывая глаза, что у него денег… – внукам работать не придётся. Бедные внуки, они ещё не родились, а уже обречены на паразитический образ жизни.

Рассказывает Пупок за столом о своём отдыхе, а я иногда комментирую, остальные прислушиваются, посмеиваясь.

– Я только из Дубая. Снимал этаж в самом дорогом отеле мира. Пятнашка в сутки, высший класс, – говорит медленно Пупок, смакуя слова.

– А я только из Турции. Снимал номер за сотку в сутки. Суперски отдохнул с женой и двумя младшими, – говорю я тоже медленно, немного пародируя Пупка. Он снисходительно ухмыляется и продолжает:

– У меня был личный дворецкий и двое слуг. В моём номере, размером с этаж, были два бассейна: один с морской водой, другой – с пресной.

– А у меня, – подхватываю с удовольствием, – в Турции было огромное количество обслуги, даже с аниматорами, и бассейнов было восемь: три с морской и четыре – с пресной. Плюс огромный аквапарк с гигантскими винтовыми горками.

– У меня был личный повар, и я мог заказать любое блюдо, а в гараже меня ждал круглосуточно «майбах» с водителем, – у Пупка появляется раздражение в голосе, и он поглядывает на меня неодобрительно. Меня это радует.

– А у меня каких только блюд не было в трёх огромных столовых. Некоторые пробовал впервые. А как заказать то, о чём не ведаешь? Что касается такси, то стоило выйти за ворота отеля, так десятки водителей набрасывались на меня со своими «лайбахами».

Друзья вокруг начинают открыто смеяться, с удовольствием наблюдая за нашим диалогом. Все знают, что я обожаю подкалывать Сашка за его неизменную фанаберию.

– Я каждый вечер посещал закрытый ночной клуб с самыми изысканными напитками и развлечениями, – Пупок старается не обращать на меня внимания. Долгие годы знакомства позволяют ему думать, что он уже приобрёл иммунитет на мои провокации. И тут я наношу сокрушительный удар:

– Знаем мы ваши изысканные развлечения псевдоолигархов – бобруйские проститутки по три рубля дюжина. Дорогой мой друг Сашок, ты был лохудрой, а стал лоходромом. Тебя опять развели. Скажи, пожалуйста: что ты получил такого за свою пятнашку кусков, чего бы я не имел в разы больше всего за сотню? Что особенного ты получил в своём Дубае, за что платил такие деньги?

И он предсказуемо взрывается:

– Я платил деньги за то, чтобы не видеть твоей поганой рожи…

– Вот! Наконец ты попал в самую точку, молодец. Я заставил тебя признать истину: ты платил деньги, чтобы не видеть никаких рож. Ты отдыхал в одиночестве, а я – в окружении людей с разными рожами. Общался, знакомился, обсуждал разные проблемы. Были и очень интересные товарищи. Я люблю людей. Пока ты, как сыч, плавал бобылём, мы играли в бассейне с аниматорами, ну и так далее. Кстати, сколько ты готов мне сейчас заплатить, чтобы я унёс прочь свою поганую рожу?

Все хохочут, и Вице-Пупок вместе со всеми. А что ему ещё остаётся?

Экстрасенсы

Девяностые ознаменовались появлением огромного количества лихих экстрасенсов, колдунов, магов и прочих гадателей. Сам я, грешен, ещё в 1981 году посещал платные курсы экстрасенсов у одной тётеньки-надомницы. Весной того же года одним морозным утром на скользком повороте меня вынесло на встречную и я сошёлся лоб в лоб с автобусом. От удара двигатель приехал ко мне в салон. Хорошо, скорость была маленькая. Я сломал три ребра об руль, хотя был пристёгнут, ещё что-то повредил, короче, я решил, что это был знак не ходить к колдунам. Машину, кстати, удалось восстановить.

Вернёмся в девяностые. Один из моих близких друзей по имени Андрей постоянно лечился у какого-то экстрасенса. По этому поводу мы часто спорили. Разумеется, я пытался убедить Андрея не быть лохом – жертвой обмана. Споры наши закончились тем, что он чуть ли не силком притащил меня с собой на очередной сеанс к своему целителю.

Приехали в Кунцево, район хрущёвок, где снимал однушку этот знахарь. Зашли, познакомились: магу Олегу было на вид лет сорок: атлетический высокий парень в самом соку. Вокруг иконы, свечки – все атрибуты «православного» колдуна.

Мой Андрюша прилёг на лавку в центре комнаты. Чародей взял горящую свечку и стал делать ею пассы над телом пациента, приговаривая:

– Смотри, видишь, над печенью свеча уже не коптит – не напрасно мы с тобой чистили ауру на прошлом сеансе. А вот над правой почкой коптит сильно, видишь? Да, там проблемка. Сейчас сердечко посмотрим: так, свеча коптит умеренно, видишь, видишь? А как в прошлые разы коптила? Помнишь? Сейчас почистим общее астральное тело, потом ментальное, а потом перейдём к конкретным органам.

Через пару минут Андрей уже тихо похрапывал. Спёкся сердешный. Видимо, заклинатель свечей владел техникой гипноза. Разговорились. Знахарь Олег поведал мне, что раньше служил офицером, прошёл Афганистан, водил бойцов в атаку. Определённо была в нём сила, которая подчиняет людей и заставляет идти даже на смерть. Мощный тип. Я не спрашивал, зачем он дурит народ, – и так всё было ясно.

Через полчаса целитель Олег разбудил доверчивого Андрея, и мы ушли.

Андрей не бросил колдуна Олега, а ещё несколько лет ходил лечиться к нему. Умер Андрей молодым, около шестидесяти ему было. Смерть его была внезапной и лёгкой. Теперь уж никто и никогда не узнает, насколько продлил жизнь моему другу Андрею православный экстрасенс Олег.

* * *

Приложение. «Молот ведьм». Инквизитор из доминиканских монахов Генрик Инсисторис издал в 1487 году знаменитую книгу «Молот ведьм» – пособие, как выявлять ведьм, судить и уничтожать как класс. Неудивительно, что самого Инсисториса позже осудили за «интерес к сексуальным аспектам колдовства». Старина Фрейд легко бы всё объяснил, но он родился только в 1856 году. Соавтором Генрика Инсисториса был декан Кёльнского университета инквизитор Якоб Шпренгер. Авторы основывались на библейском предписании: «Не оставляй ворожеи в живых» (Исход, 22, 18).

«Молот ведьм» состоит из трёх частей. В первой – о гнусности колдовства, связанного с непременным поклонением дьяволу и, разумеется, плотскими сношениями с инкубом (когда партнёр – «он») или суккубом («она»). Во второй части книги устанавливаются типы злодейств, совершаемых ведьмами, главное из которых – сексуальные сношения с дьяволом. Кстати, современные ведьмы практикуют сексуальные отношения с инопланетянами – это контакт четвёртого порядка.

Третья часть содержит правила для возбуждения судебного иска против ведьмы с инструкцией по допросу свидетелей, а также ареста, заключения под стражу и пыток самой ведьмы. Дело в том, что ведьму нельзя было осудить без её собственного признания. Аналогичная практика была введена негласно и у нас в стране примерно в 1933 году. «Признание – это царица доказательств», – любил поучать товарищ Сталин, будучи последовательным борцом с ведьмами и ведьмаками.

«Ничто не ново под луною: что есть, то было, будет ввек. И прежде кровь лилась рекою, и прежде плакал человек…» – справедливо писал Н. М. Карамзин.

Главная идея «Молота ведьм» заключалась в требовании обязательного сожжения ведьм на костре, что и происходило повсеместно в Европе. Авторы – махровые сексисты и мизогины – утверждали, что мужчина воплощает добро, а женщина – зло. Причём, по мнению авторов, большинство женщин рано или поздно безысходно превращается в ведьм. Стало быть, пожилые тётеньки почти сплошь ведьмы. Вот цитата для иллюстрации: «Женщина более алчет плотских наслаждений, чем мужчина, что видно из всей той плотской скверны, которой женщины предаются… Она была взята из кривого ребра… Из этого вытекает то, что женщина всегда обманывает, так как она лишь несовершенное животное. Ведь Катон сказал: “Если женщина плачет, то она, конечно, готовит козни”».

Безусловно, охота на ведьм стимулировалась экономически: инквизиция имела право отбирать имущество осуждённых. Последний ведовской процесс в Европе 1782 года был весьма гуманным – ведьме просто отрубили голову.

«Молот ведьм» стал инструкцией, по которой инквизиция уничтожила, по различным данным, сотни тысяч невинных женщин. Некоторые историки считают, что Европа потеряла лучших представительниц женского генофонда: настоящих красавиц, спортсменок и отличниц. Надо заметить, что православные деятели в России того времени меньше беспокоились о греховности плоти, чем их католические и протестантские коллеги. Потому русских женщин практически миновала чаша сия – в России за всё время охоты на ведьм пострадало около сотни женщин.

Первое издание «Молота ведьм» на русском языке появилось только в 1932 году, в преддверии сталинских чисток, видимо, для ознакомления следователей ОГПУ – НКВД с опытом средневековых коллег – мастеров заплечных дел. Но было поздно – русские девушки остаются до сих пор самыми красивыми и умными девушками в мире.

Леон и водка

Есть у меня приятель Леон. Он совладелец ресторана, в котором мы частенько отдыхаем. Человек он незаурядного ума, эрудированный и начитанный. Интересный «пассажир» с напряжённой биографией. Леон не его настоящее имя, это погоняло. Леон говорит, что клички бывают только у собак, а у людей – погоняло. Он хорошо знает, о чём говорит, за спиной у него семь и восемь, всего «три Петра» – пятнадцать лет заключения в совокупности. Воровал, грабил, что-то ещё, точно не знаю, а спрашивать не принято. Все проблемы, конечно, в далёком прошлом, сегодня он солидный бизнесмен: свой дом на Рублёвке, дочь учится в Оксфорде или Кембридже – короче, всё как у людей.

Его старушка-мать жила где-то в Предуралье, в маленьком городке, откуда и сам Леон родом. И вот какую историю он мне поведал, крепко выпив по своему обычаю и чуть не плача:

– Мамаша моя всю жизнь прожила в нашем маленьком городке у подножия Уральских гор. От помощи моей отказывалась, хотя я ей постоянно предлагал. В общем, мамаша моя промышляла тем, что давала в долг деньги местным алкашам под небольшой процент. Тем и жила.

Как-то обратились к ней пара алконавтов за ссудой, а она им говорит, что, дескать, пока не отдадите мне старый долг, даже не заикайтесь ещё деньги просить. Принцип у неё такой был: пока долг не возвратят с процентами – она по новой денег не даёт. Поругались. Ну они её по запалу и убили. Топором по голове. Её же топором, который в сенях стоял. Да, читал я Достоевского, я много читал, пока сидел, – страшное совпадение. Правда, мамаше моей было под восемьдесят. А алкаши уж точно не собирались выяснять: твари они дрожащие иль право имеют.

Звонит мне сестра, они там, в моём родном городке, с мужем тоже всю жизнь прожили. И всю эту историю рассказывает с рыданиями. В подробностях. Короче, надо лететь на похороны. Покупаю билет на самолёт, договариваюсь, чтобы меня там встретили в аэропорту и отвезли к родному дому. Корешей у меня везде, по всей стране, поверь. Ну и отправляю деньги своей сестре на похороны мамаши, на поминки и на всё такое, чтобы было как надо. Десять тысяч рублей. Тогда это долларов около трёхсот было.

Оказалось, совершил я страшную ошибку, которую не могу себе простить. Слишком много денег я отправил, забыл, какая там жизнь и почём там деньги. Сестра с мужем таких денег отродясь не видели, наверное, на десять тысяч можно было весь наш городок похоронить с оркестром и военными почестями.

Короче, сестра моя с мужем на радостях побежали в магазин и купили ящик водки – двенадцать поллитровых бутылок, сели вечерком у телевизора и стали фильмы смотреть да водовку попивать в своё удовольствие. А к утру оба и померли.

Так что оказался я виновником невольным смерти своей сестры и её мужа. Пришлось хоронить всех троих. То ли водка палёная была, то ли со здоровьем у них неладно было, теперь уж никогда не узнаю, но ругаю себя страшно.

Вот такая трагическая история шекспировского накала случилась у Леона. Кстати, он сам хронический алкоголик. Потомственный и наследственный.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации